Древняя славянская письменная литература
Возникновение письменности, деятельность Кирилла и Мефодия, гипотеза о существовании у славян письменности до введения кириллицы
Относительно обстоятельств и времени возникновения письменности у славян (а, соответственно, и на Руси) в настоящее время нет единой всесторонне доказанной теории. Существует два взгляда на этот предмет. Первый: до введения кириллицы на Руси не существовало своей письменности и она была введена в целях проповеди христианства Кириллом и Мефодием (или их учениками). Второй: у славян (и у русичей) задолго до принятия христианства была своя собственная древняя письменность, уходящая корнями в праиндоевропейскую культуру, эта традиция (служившая для записи языческих обрядов и мифов) была уничтожена за многие века насаждения христианства.
Теория первая, общепринятая.
Письменность пришла на Русь вместе с христианством из Византии. Дело в том, что восточно-христианская церковь разрешала христианскую проповедь и богослужение на своем национальном языке, соответственно, письменность была нужна для перевода, закрепления и пропаганды христианского учения в «языческих» странах (отчасти поэтому в истории литературы Руси не было ни латинского, ни греческого периодов, в отличие от многих западных стран, в которых наряду с национальным языком был еще и язык «письменный», то есть язык, на котором писались книги и составлялись государственные документы, – греческий или латинский).
Очень важным обстоятельством здесь было то, что за век до крещения Руси (988 год), при князе Владимире Святославиче, христианство уже было распространено в родственной по языку Болгарии. Болгария к тому времени уже пережила золотой век своей литературы (век царя Симеона). Богатая болгарская переводная и оригинальная литература перешла на Русь, став частью литературы русской.
Распространение первых христианских книг, как и создание славянской азбуки (кириллицы), приписывается выдающимся просветителям и проповедникам христианства у славян Кириллу (отсюда название азбуки – «кириллица») и его брату Мефодию. Однако наряду с кириллицей на Руси была и другая азбука – глаголица (на Руси она употреблялась сравнительно мало, в основном в IX—XI вв., а в более позднее время – у чехов и хорватов). Дошедшие до нас глаголические памятники немногочисленны и в основном не старше X века (например: «Киевские листки, или Киевский миссал», Зографское, Мариинское и Ассеманиево евангелия и др.). Относительно времени создания кириллицы и глаголицы единого мнения у ученых нет, часть из них склоняется к тому, что кириллица была создана раньше глаголицы (в IX веке), но некоторые исследователи считают, что кириллица моложе глаголицы и что первой славянской азбукой, которую создали Кирилл и Мефодий в 863 (или 855) году, была именно глаголица (см. ниже). Они считают, что кириллица, скорее всего, была составлена во времена болгарского царя Симеона (893—927 гг.) учениками и последователями Кирилла и Мефодия на основе греческого (византийского) торжественного унициального письма. Буквенный состав древней кириллицы был изменен с тем, чтобы максимально соответствовать особенностям древнеболгарской речи. Ряд букв был исключен, но вместе с тем были введены и новые (из сохранившихся до наших дней – Ж, Ш, Ъ, Ь).
Братья Кирилл и Мефодий родились в македонском городе Солуни (ныне греческий город Салоники), население которого тогда состояло наполовину из греков, а наполовину из славян. Отец их был болгарин, а мать – гречанка. Старший брат, Мефодий, видимо, обладал организаторскими способностями, так как в течение ряда лет был правителем одной из подвластных Византии славяно-болгарских областей. Младший брат, Константин (Кирилл), получил блестящее по тем временам образование (в древних источниках его обычно именуют «филосов») и некоторое время работал хартофилаксом (библиотекарем) при патриаршей библиотеке, а затем удалился в уединенное место для занятий. Через некоторое время он получил назначение «оучити философии своя-земца и странныя» (то есть «местных людей и приходящих из других стран»). На Константина дважды возлагалась миссия в Малую Азию, а затем в Хозарию с целью проповеди христианского учения. В Хозарию Константин ездил вместе с Мефодием.
В конце 862 года в Константинополь (столицу Византии) прибыло посольство от моравского князя Ростислава, который, желая избавиться от влияния немцев (пытавшихся при помощи насаждения католичества закрепиться в этом районе), просил прислать в Моравию проповедников, которые могли бы вести проповеди на понятном для моравов языке вместо латинского языка немецкого духовенства. В Моравию было решено послать Константина (Кирилла) и Мефодия. По преданию, Контантин сказал: «Я с радостью пойду в моравскую землю, если только они имеют буквы своего языка». На что император ему ответил: «Если ты захочешь, Бог тебе их даст». После этого Константин приступил к разработке славянской азбуки. Взяв за основу греческое уставное письмо (унициал), он изобрел простую и удобную форму для начертания славянских букв. Он дополнил азбуку знаками, передающими звуки, свойственные славянской речи и отсутствующие в греческой. Недостающие знаки Константин, судя по всему, заимствовал из коптского письма и какого-то более древнего славянского письма. Пользуясь созданной азбукой, Константин с помощью Мефодия перевел на славянский язык основные богослужебные книги. Сделали эту работу братья очень быстро – всего за несколько месяцев, что косвенно вполне может свидетельствовать о том, что азбука создавалась не на «пустом месте» и что славяне к тому времени уже владели достаточно высокой письменной культурой. Как отмечалось выше, среди исследователей нет единого мнения относительно того, какой именно алфавит был создан Кириллом и Мефодием – кириллица или глаголица, но как бы то ни было, при всей разнице в начертании букв кириллица и глаголица – это алфавит с одним и тем же составом букв. По окончании работы, летом 863 г., братья отправились в Моравию, где и развернули бурную проповедническую деятельность. Они выбирали себе учеников, обучали их славянской азбуке, продолжая переводить на славянский язык греческие книги. После смерти Кирилла и Мефодия их дело продолжили их ученики. В X веке упорядоченная славянская азбука попадает из Болгарии в Киевскую Русь.
Кириллица явилась основой того алфавита, которым мы пользуемся и сейчас. Некоторые «устаревшие» буквы (которые отражали особенности речи, не сохранившиеся с давних времен) были упразднены (ряд букв – в царствование Петра I: ¤, U, W, K и др., а некоторое их количество – во время реформы языка в 1918 году: Ъ при обозначении им твердости конечного согласного, а также I, F, h).
В наши дни 863 год, первый год пребывания Кирилла и Мефодия в Моравии, официально, по решению ЮНЕСКО, признан годом создания славянской азбуки, а день 24 мая выбран праздником обновления и просвещения, днем Кирилла и Мефодия.
Письменные памятники от эпохи создания кириллицы не сохранились. Кириллица употреблялась у южных, восточных и, возможно, некоторое время у западных славян (позднее они перешли на латиницу), на Руси была введена, как уже отмечалось, в связи с христианизацией. Древнейшие из кириллических памятников датируются X—XI вв. (древнеболгарские надписи на каменных плитах, рукописные книги и отрывки, написанные на пергамене). Первой из сохранившихся и точно датированных книг, написанных кириллицей, является восточно-славянская рукопись – «Остромирово евангелие» (написанное в 1056-57 гг. и названное «остромировым» по имени заказчика – новгородского княжеского посадника Остромира (с 1054 г.), воеводы во время похода на чудь).
На основе кириллицы исторически сложились современные болгарский и сербский алфавиты, русский, украинский и белорусский алфавиты, а через русский алфавит – многие алфавиты народов бывшего СССР, не имевших ранее своей письменности.
Древний славянский алфавит, опыт дешифровки праславянской письменности типа «черт и резов», этрусской и древнекритской письменности
Согласно мнению некоторых современных ученых, а также новым расшифрованным и опубликованным первоисточникам, предки славян знали письмо в древнейшие времена (задолго до введения кириллической письменности). Поскольку эта, вторая, теория нова и не слишком известна, на ней целесообразно остановится подробнее.
Опыт дешифровки древнейшей славянской письменности был предпринят Г. С. Гриневичем (книга «Праславянская письменность», М. 1993), который изучал восточнославянские надписи V—X веков, оставленные на различных предметах, найденных при археологических раскопках (надписи на грузиках, шахматных фигурках, камнях и т. п.). Большинство этих надписей были известны отечественной исторической науке с XIX века, но считалось, что они представляют собой не письмо, но некие символы, своего рода примитивные «иллюстрации» тех предметов, на которых «нарисованы», или личное клеймо мастера, их изготовившего.
Надписи, изученные Гриневичем, принадлежат к виду письменности, которую принято называть письмом типа «черт и резов». О бытовании такого письма у славян рассказывал болгарский монах-черноризец IX века Храбр, автор трактата «О письменахъ»:
«Пръжде убо словене неймаху письменъ, ну чертами и ръзами гадааху погани сущи» (что можно перевести приблизительно так: «Раньше у славян не было письменности, поэтому они «гадали» при помощи богомерзких «черт и резов»).
В работе Г. С. Гриневича показано, что эта письменность была слоговой, а не буквенной, как кириллица, то есть каждому знаку письма соответствовал слог. Происхождение этой письменности уходит в глубину тысячелетий. С помощью открытого метода дешифровки ученый попытался прочитать некоторые этрусские письмена, знаменитую надпись на древнекритском Фестском диске 1700 г. до н.э. протоиндийские письмена (цивилизация Хараппы) 2500—1800 гг. до н.э., а также надпись из Трансильвании (территория современной Румынии), относящуюся к V тысячелетию до н.э. Все эти надписи, по мнению Гриневича, были сделаны на праславянском языке. Он также сделал вывод, что прямым наследником этих древнейших письмен можно считать восточнославянское письмо типа «черт и резов».
С мыслью о том, что у славян была письменность задолго до начала деятельности Кирилла и Мефодия, согласуется и то, что параллельно с кириллицей существовала, например, руническая письменность, близкая к германо-скандинавской (в землях, прилегающих к германским и скандинавским землям), сохранялась сакральная узелковая письменность, знаки которой передавались с помощью завязанных на нитях узлов (остатки этой письменности сохранились до XX века в Латвии).
Существовала, как отмечалось выше, и глаголица. Многие ученые-слависты (например, Г. А. Хабургаев) считали, что именно этот вид письма является творением Кирилла, так как именно эта азбука несет на себе гораздо больший отпечаток «искусственности», «придуманности», «созданности». Кроме того, сам Кирилл утверждал, что создал христианскую письменность, и противопоставлял ее письменности греческой, созданной «язычниками». Вряд ли бы он стал делать подобные утверждения, если бы действительно являлся автором «кириллической» азбуки: ведь она создана именно на основе греческого алфавита. В пользу гипотезы, что Кирилл был создателем глаголицы, а не кириллицы, говорит и то, что первый знак глаголицы – крест, основной и главный христианский символ.
Древнейшие праславянские надписи, на которые обратил внимание Г. С. Гриневич (протоиндийские, трансильванские, этрусские и др.), в основном невелики по объему и представляют собой, как правило, фразу или пословицу. Исключение составляет перевод Фестского диска и этрусской надписи на камне VVI вв до н.э. из музея города Перуджиа, Италия.
В этой связи огромное значение приобретает памятник письменности, выделяющийся на общем фоне своим объемом и относительно хорошей сохранностью, а также тем, что это единственная дошедшая до нас священная книга восточных славян, – это так называемая «Велесова книга». Об истории открытия этой книги, ее содержании, а также о спорах относительно ее подлинности надо сказать отдельно.
«Велесова книга»
Судя по тексту, она создавалась в девятом веке нашей эры в Древнем Новгороде при князе Бравлине, а затем при варяге Рюрике (этот вывод можно сделать на основании того, что в книге не упомянут ни один исторический деятель, живший после Рюрика и Аскольда). «Велесова книга» относилась к разряду священных и была посвящена богу Велесу (отсюда и название). Книга описывает историю предков славян и других европейских народов от легендарного времени прародителей, а также от исторического времени, определяемого как начало I тысячелетия до н.э. вплоть до IX века нашей эры. Она рассказывает о верованиях, обычаях и путях миграций древних русов.
Необычна сама форма книги – она была вырезана на буковых досках, что во многом ей и позволило сохраниться на протяжении многих веков.
Жрецы (или волхвы), которым, судя по всему, принадлежала книга, бережно хранили «священное писание», так как оно уцелело несмотря на все последующие потрясения (жестокое подавление Рюриком восстания новгородцев в 864 году, окончательное разорение ведических святилищ и крещение Новгорода «огнем и мечом» при князе Владимире в 991 году и т.д.). Известно и имя последнего новгородского жреца – Богомил, который за свое красноречие был прозван Соловьем. Куда делась главная святыня Новгорода, «Велесова книга», когда Добрыня и Путята осаждали город, а потом сжигали храмы и сбрасывали статую Перуна в Волхов (Добрыней же и установленную в 980 году), сказать сложно. Известно, что в Новгороде волхвы восставали и в XIII веке, так что, скорее всего, она где-то тайно хранилась уцелевшими членами жреческой касты.
В начале XIX века «Велесова книга», судя по всему, появляется в архиве коллекционера древностей А. И. Сулакадзева (умер в 1830 г.): в каталоге его собрания есть запись о книге, «вырезанной на буковых досках, числом 45». В архиве этого коллекционера было множество древних рукописей, причем, судя по каталогу, именно дохристианской эпохи. Отрывки из некоторых памятников (часть которых также была выполнена в виде досок с письменами на них) были опубликованы в печати. Эти публикации были восприняты «в штыки» тогдашними учеными авторитетами, которые в подавляющем большинстве принимали как бесспорный факт, что у славян не существовало и не могло существовать письменности до «изобретения» кириллицы и глаголицы (подчеркнем: в языческую, дохристианскую эпоху). Выдающийся лингвист XIX века А. Х. Востоков так охарактеризовал язык одного памятника из собрания Сулакадзева: «исполненное небывалых слов, непонятных словосокращений, бессмыслицы, чтобы казалось древнее». Именно из-за того, что язык памятников, находившихся в архиве Сулакадзева, не походил ни на что встречавшееся ранее, все тот же Востоков воспрепятствовал тому, чтобы архив попал в Румянцевскую библиотеку (нынешняя Российская Государственная библиотека имени Ленина), дав заключение, что рукописи поддельные и не представляют никакой ценности (в последующие годы часть этих произведений, по другим спискам, была признана и опубликована). Позднее, во времена войн и революций, отвергнутая коллекция Сулакадзева, которую тот предлагал в дар Румянцевской библиотеке, исчезла.
В 1919 году во время Гражданской войны в одном из разграбленных имений близ Харькова офицером белой армии, полковником артиллерии Али Изенбеком была найдена «Велесова книга». Заинтересовавшись ветхими, истоптанными солдатами дощечками, он взял их с собой. Позже, в эмиграции, в Брюсселе, он показал их Ю. П. Миролюбову, который тогда же сделал с них копии, восстановив, насколько это было возможно, текст. В 1941 году Изенбек умер, и все его имущество, включая 600 картин и «дощечки» «Велесовой книги», было изъято Гестапо и впоследствие кануло в неизвестность вместе со многими другими награбленными «сокровищами» Третьего Рейха.
С 50-х годов в западной печати стали появляться публикации текстов «Велесовой книги», а также первые опыты их перевода. В СССР «Велесова книга» была сразу же объявлена «буржуазной фальсификацией», и публикации, призывающие к ее непредвзятому изучению появились лишь в 1979 году. Полный текст «Велесовой книги» в России увидел свет лишь в 1995 году («Велесова книга», М., 1995).
Возвращаясь от истории обретения памятника и перепитий его публикации к вопросу о существовании славянской письменности в дохристианскую эпоху, следует отметить следующее. В тексте самой «Велесовой книги» есть упоминание о Кирилле. В одной из дощечек рассказывается о некоем греке Иларе (так славяне называли Кирилла), который хотел учить детей славян, но прежде был вынужден обучиться славянской грамоте и узнать, как славяне приносят жертвы богам. Лишь после его деятельности греки стали утверждать, будто они установили у славян греческую письменность, дабы славяне утратили свою и забыли своих богов. Новгородские волхвы не признали реформы Кирилла, так как кириллическая азбука мало отличалась от велесовицы (то есть азбуки, которой написана «Велесова книга»). В Новгороде давно использовали письмо, в котором букве соответствовал звук, а не слог (хотя влияние древнего слогового письма ощущается в текстах «Велесовой книги» и проявляется в том, что буквы, обозначавшие гласные звуки, часто опускаются). Видимо, к тому времени, к которому относятся последние записи в «Велесовой книге», в Новгород уже начали приходить первые переводы богослужебных книг, выполненных Кириллом и Мефодием (возможно, в церковь Преображения Господня, основанную здесь задолго до крещения Руси Владимиром). По этой причине отголосок полемики о письменности и попал в текст «Велесовой книги».
Не противоречит этой гипотезе и ранняя христианская традиция, так как лишь в позднее время Кириллу и Мефодию стали приписывать изобретение славянской письменности. На это указывает, например, свидетельство из «Паннонского жития», в котором сам Кирилл (так как именно он автор данного памятника) пишет, что, будучи в Херсонесе, видел книги, написанные русскими письменами и «мнози ся див-ляху» (то есть сильно удивлялся). Было это в 861 году, а проповедническая деятельность Кирилла в Моравии началась лишь в 864 году. Выходит, еще до Кирилла на Руси были книги, написанные на славянском языке, соответственно, Кириллу можно приписать не изобретение, но лишь реформу письма.
Кроме того, начертание букв велесовицы очень похоже на начертане букв в слоговом письме типа «черт и резов». Однако некоторые буквы велесовицы по своему начертанию близки и к кириллице, и к византийскому письму (греческому унициалу): в, г, к, л, п, х и др. Согласно греческим мифам, эти буквы сотворил Гермес во времена, когда на Пелопонессе жили предшественники греков пеласги. И лишь потом эти буквы были перенесены на Крит и в Египет. Позднее на основе упрощенных египетских иероглифов был создан финикийский алфавит, который, как полагают, и был века спустя заимствован и переработан древними греками, пришедшими на Пелопонесс и поглотившими пеласгов.
Однако славянское имя Гермеса – Велес. Это вполне согласуется с предположением Г. С. Гриневича, который, после изучения древних памятников и иных источников, пришел к выводу, что пеласги, а затем критяне были праславянами (расшифровка знаменитого диска из Феста).
Таким образом, вполне возможно, что письменность у славян (и на Руси) существовала задолго до деятельности Кирилла и Мефодия – первоначально в виде праславянских письмен, затем в виде слогового письма типа «черт и резов», позже в виде фонетического письма «Велесовой книги», которое, в свою очередь, явилось основой кириллицы. Греческий и праславянский «источники» оказались сходны в силу того, что происходили из одного праславянского корня, а не в силу того, что славянские письмена были заимствованы у греков.
Сравнительная таблица азбук
1) велесовица 2)кириллица IX—X вв. 3) византийский унициал IX—X вв. 4) глаголица болгарская.
Древнейшие праславянские письменные памятники
Надпись на глиняной табличке из Трансильвании (5 тысячелетие до н. э.):
Прочтение текста: РОБЕ ЕТЬ(ять) ВЫ ВИНЫ Д'АРЖИ ОБЪ
Дословный перевод: Дети возьмут вас(ваши) вины, (потому) держитесь около.
Современный перевод: Дети примут грехи ваши – держитесь детей своих.
Дешифровка фестского диска (остров Крит, XVII в до н. э.):
Горести прошлые не сочтешь, однако горести нынешние горше. На новом месте вы почувствуете их. Все вместе. Что вам послал еще господь? Место в мире божьем. Распри прошлые не считайте. Место в мире божьем, что вам послал господь, окружите тесными рядами. Защищайте его днем и ночью: не место – волю. За мощь его радейте.
Живы еще чада Ее, ведая, чьи они в этом минре божьем.
Будем опять жить. Будет служение богу. Будет все в прошлом – забудем, кто есть мы. Где вы побудете, чада будут, нивы будут, прекрасная жизнь – забудем, кто есть мы. Чада есть – узы есть – забудем, кто есть. Что считать, господи! Рысиюния чарует очи. Никуда от нее не денешься, не излечишься. Ни единожды будет, услышим мы: вы чьи будете, рысичи, что для вас почести; в кудрях шлемы; разговоры о вас.
Не есть еще, будем ее мы, в этом мире божьем.
Сторона А
Сторона Б
Образец велесовицы:
ЖЕЩЕ (РЕЧЕ) ОНА, БО УСТАВЕ НА НЫ ПЫСЬМЕНО СВЕ, АБЫ ЯХОМ ОНО А ТРАЩЕХОМ СВЕ. ОСПОМЫНЬЕ ТУ БО ТЕН їЛАРЕ їЖЬ ХОЩЯШЕТЬ УЦЕТЕ ДЭТЭ НАШЕ, ДОЛЖЕН СТА ХОВАТЕСЕН ВО ДОМЬЭХ ОВЭХ, А БЯХОМ ГО НЕ ЗНА УЦЕЛЕЩА НА НАШЬ ПЫСЬМА, А НАШЭМ БЗЬМ ПРАВїТЕ ТРЕБїЩЬЯ.
Перевод приведенного отрывка:
Они (греки) говорили, что установили у нас их письменность, чтобы мы приняли ее и утратили свою. Но вспомните о Кирилле, который хотел учить детей наших и должен был прятаться в домах наших, чтобы мы не знали, что он учит наши письмена и то, как приносить жертвы богам нашим.
Отрывок, повествующий о доблести прошлых веков, о Прави, Яви и Нави (перевод):
Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен и идем неведомо куда. И так мы смотрим назад и говорим, будто бы мы стыдимся познавать обе стороны Прави и Нави, и свой путь ведать и понимать.
И вот Дажьбог сотворил нам это и то, что свет зари нам сияет, ибо в той бездне повесил Дажьбог землю нашу, дабы она была удержана. И так души пращуров сияют нам зорями из Ирия… Но греки нападают на Русь и творят злое дело во имя их богов. Мы же сами не ведаем уже куда бежать и что делать. Ибо что положено Дажьбогом в Прави, нам неведомо.
А поскольку битва эта протекает в Яви, которая творит жизнь нашу, то если мы отойдем – будет смерть. Явь – это текущее, то, что сотворено Правью. Навь же – после нее, и до нее есть Навь. А в Прави есть Явь.
Поучились мы древней (мудрости), вверглись душами нашими в это. И вот это наше, так как это идет от богов, которые на конях творят божьей силою. Это мы узрели в себе, и это дано как дар богов, и это требуется нам, ибо (делать) это – значит следовать Прави.
И вот души пращуров сияют нам из Ирия. И там Жаля плачет о нас, и говорит нам, что мы пренебрегли Правью, Навью и Явью… Пренебрегли мы сим и были глухи к истине… И мы не достойны быть Дажьбоговыми внуками.
Ибо лишь моля богов да имея чистые души и тела наши, будем иметь жизнь с праотцами нашими, в богах слившись в единую Правду. Так лишь мы будем Дажьбоговыми внуками.
Смотри, Русь, как велик ум божеский, единый с нами! И ему творите (славу), и провозглашайте ее с богами воедино… Бренная есть наша жизнь, и мы сами – также. И словно коням нашим, нам придется работать, живя на земле с тельцами и овцами в сытости и убегая от врагов на север…
(Цитируется по изданию: «Велесова книга», М., 1995, перевод А. И. Асова)
1. Лингвистический энцклопедический словарь, М., 1990.
2. Велесова книга, М., 1995.
3. Гриневич Г. С. «Праславянская письменность, результаты дешифровки», М., 1993.