Про английский фрегат я забыл быстро, и дойдя до острова, пять дней пути заняло от той филиппинской деревни, где чистку днища проводил, поторопился подойти к острову и войти в небольшую бухту. Барометр совсем упал, похоже, серьёзный шторм надвигается. Это на словах всё быстро, подошёл к острову и зашёл в бухту. Ту т дело куда серьёзнее. Остров окружала гряда рифов, и, не зная фарватера с промером глубин, сесть на скалу можно легко. Купленная мной в Гонконге карта, а она была испанской, фарватер в бухту с промерами глубин имела. Я вообще приобрёл два десятка карт с нарисованными островами с указанием глубин вокруг них. Повезло, что и нужный остров среди них был. А вообще, фарватер довольно длинный и извилистый, однако это не помешало мне, имея ветер в корму, пройти его с минимумом парусов и, войдя в бухту, встать на оба якоря. Мы успели убрать всё с палубы, закрыть и закрепить все люки и двери, после чего пошёл сильный ветер, шквалистый, потемнело и разверзлись небеса, ливень был страшный. Хорошо, берег, у которого мы стояли, высокий и скалистый, защищал от ветра, так что лишь небольшие волны, что попадали в бухту, слегка раскачивали нашу яхту. Кстати, стояночные огни я не зажигал, да и ходовые для ночи тоже. И без них всё видел и, если потребуется, столкновения не допущу. А в данном случае просто не хотел, чтобы кто-то знал о нашем тут местонахождении. Страховался.
В этот раз я был даже удивлён, девчата, впрочем, тоже, шторм длился пять суток, пока не пошёл на спад. Нам на борту вполне комфортно было. Я сделал водолазный колокол, с девчатами развлекался, а они у меня няшки, и вообще делами серьёзными занимался. На судне прибрался, всё, что в планах было, сделал. Тану укачало, не знаю тут или организм подвёл, или та действительно залетела. Девчата утверждают, что скорее именно последнее. Потому как та ещё остро на запахи реагирует. Ну что ж, вот ещё одна. Теперь Лана осталась. Я утроил с ней усилия. Позор, девчонка не пузатая ещё. Шучу, конечно, но про усилия я говорил серьёзно.
Также я с картами поработал. Многие скажут, зачем в этом месте решил поиском заниматься, на транспортном пути Филиппины – Австралия. Интересное тут могло быть, но мало. То ли дело на транспортном пути из Китая в Англию, в обход Африки. Вот тут поискать у мелей и скал, думаю, находок ценных будет куда больше. Однако причины тоже были, и основная из них это рождение детей, моё взросление, всё же четырнадцать лет на вид, сколько скорее всего и было, ну и несрабатывание опыта в простых ситуациях. А наработав его, уже можно заняться серьёзными поисками. Вот об этом всём я тоже размышлял. А когда шторм стих и выглянуло солнышко, мы поднялись на палубу. Девчата, расставив стулья и складной столик, готовили обед, время полуденное, а я ползал по палубе, ставя метки у щелей между досками. Судно у нас деревянное, это не железное, и в дождь, особенно такой шквальный, выяснилось, что потолок у нас течёт в двух местах. Поставили бадейки, и я пробежался по яхте, в других местах обнаружив ещё пять течей. До конца непогоды ремонтом я не занимался, а сейчас почему и нет? От палубы шёл дымок, лужи испарялись на глазах, я же, прикатив бочонок со смолой, и специальные инструменты, стал забивать смолу между досок, где текло, я пометил и теперь убирал эту неисправность, заодно остальные щели прошёлся и замазал.
За оставшийся световой день я успел пройти всю палубу, свежей смолой щели замазал, жёны жалуются, что ноги прилипают, ничего, лишнее я срезал, остальное хорошо улеглось, привыкнут. Ещё я шлюпку спустил на воду, и Тану с Ирией сплавали на берег, высадились на белоснежный песок пляжа. Они просто погулять хотели, а я задание дал – подняться повыше и в подзорную трубу осмотреться. Тану ружьё взяла и два пистолета, Ирия на шестом месяце, ей тяжело железки таскать, так прогулялась, с мачете на боку. Новостей не принесли, горизонт чист, берег острова тоже, сам остров довольно большой, но всё побережье рассмотреть можно было. Я особенно обломки велел им высматривать. Зато подстрелили птицу, даже распотрошили и ощипали, вернувшись. Я сделал вертел, и мы на углях запекли фаршированную птицу. Пир вечером вышел знатный, хорошо отметили окончание ненастья. А завтра я планирую начать поиск. Плот пока собирать не буду, смысла не вижу. Вот найду какую находку, обломки или ещё что, тогда поглядим, а сейчас спать. Наконец-то яхта не раскачивается и не скрипит корпусом, хорошо выспались.
Утром планы пришлось поменять, жёны пожелали пожить на берегу, хотели ощутить твёрдость земли. Остров по сравнению с прошлым большой, два километра на полтора, девчата, поднявшись на возвышенность, его внимательно в подзорную трубу рассмотрели, чужих не обнаружили, так что, думаю, проблем не будет, если я шатёр поставлю на берегу бухты. Там и ручей с пресной водой рядом, и вид на судно и воды моря. Красивый вид, если проще. Так что мы сгрузили вещи в обе судовые шлюпки и перевезли на берег. Две ходки сделал, пока перевёз всё, что решили взять с собой жёны. Там подобрав место, разбил шатёр, большой, под пятьдесят квадратных метров внутри. Натяжные тросы не дадут ветру его свалить, даже шквальному, колышки я забил качественно. Одним словом, на то, чтобы развернуть лагерь, всё обустроить и подготовить, включая постройку сортира и умывальника, у меня и ушёл весь день. Обедал и ужинал я на берегу, и знаете, свежая дичь, приготовленная только что на костре, очень вкусная пища. Мари, что во время нашего пребывания в Гонконге заметила, что мне нравились китайские пельмени (между прочим, на борту судна, на котором мы плыли, их тоже готовили), узнала рецепт и решила меня порадовать. Похвалил, хотя, сказать откровенно, опыта у них не хватает, почаще лепить пельмени нужно, может, научатся. Надо самому научить сибирские лепить.
Утром, позавтракав оставшимися пельменями, мне их на сковороде пожарили, оставил жён на острове и отплыл от берега. Тану опять на гору пошла с подзорной трубой и ружьём, осмотреться, а я запасся припасами, могу и на обед опоздать, взял всё что нужно и, отойдя от берега, поставив парус (эту шлюпку мачтой я оснастил, вторая, что жёнам осталась, вёсельной была), направился к выходу из фарватера. В ближайшее время я собирался осмотреть все воды. Даже если находка какая-нибудь будет, останавливаться не стану, помечу на карте, где обломки лежат и на какой глубине, и дальше поиском займусь, пока все рифы и территории у подводных скал не осмотрю.
Как показал опыт, там, где солнечные лучи прямо попадали в воду, видно было лучше, косые лучи не так освещали дно. Я ещё на фарватере начал работать, и вот первая находка уже в двухстах метрах от бухты, явно носовая часть, застрявшая между двух скал. Я даже ствол пушки рассмотрел, что торчал из песка. Глубина, как показал замерочный линь с навязанными узелками по метру, шесть метров. Нормально.
Достал карту из кожаного тубуса, он у меня один, но взял специально, чтобы карту не намочить, и вот поставил первую отметку. Там дальше поднял плавучий якорь, чтобы лодка не дрейфовала, поднял парус и медленно поплыл по фарватеру дальше, время от времени изучая воды подо мной. Выйдя на открытые воды, где изрядно болтало, причём за прошедшие сутки волнение практически стихло, но всё равно болтало, продолжил поиск. Вторая находка была уже вечером, обед, как и ожидалось, я пропустил, слишком далеко возвращаться. Эта находка на глубине десяти метров была более перспективной, судно с обломками трёх мачт лежало практически на ровном киле и, судя по лёгким наносам песка, упокоилось оно тут не так и давно. Не думаю, что в этот шторм, но пару месяцев назад, может три, вполне возможно. Судно большое, торговое, иллюминаторы открыты, можно через них в каюты попасть. В общем, точно перспективная находка. Я около неё крутился до самого наступления темноты. Там и пушки были, часть сорвало с креплений, но штук двадцать поднять можно, благо те небольшого калибра, один справлюсь. А это тут ценность, как мне удалось узнать. Между прочим, я договорился с тем морячком из деревни моих жён, если будет какой подобный товар, тот за процент поможет со сбытом. За золото. Жён больше не нужно, пять для меня и так предел, сил едва хватает выполнять супружеские обязанности. При этом из-за молодости, я в состоянии – всегда готов, а всё равно не хватит на всех. В общем, пять нормально, как опыт показал, больше не нужно.
Вернувшись в бухту, уже час как стемнело, когда я к берегу приткнулся, и успокаивая взволнованных жён, с удивлением узнал, что мы на острове не одни. Тану отчётливо видела дым на другой стороне острова, в кустарнике у мыса. Предупредила остальных, те все вооружены, стрелять все умеют, и вот ожидали меня. Сигналов, особенно дымовых, не подавали, догадались, что внимание неизвестных можно привлечь. Выслушав жён, я решил посмотреть, кто это там на нашем острове решил устроится. Поужинав, я голодным был, всё, что было со мной, уже подъел, собрался, вооружился и уверенным шагом направился на другую часть острова. Жёнам велел ложиться, оставив пока Лану на часах, пусть их охраняет. Пробежка меня освежила, а то в лодке мало движения было, и вот так рассмотрев вдали огонёк костра, всё же не ошиблась Тану, чужаки на острове, ускорил бег. Вот у лагеря неизвестных скорость я сбавил и уже крался. Скорее даже не крался, а смотрел под ноги, куда ступаю, и спокойно шагал, сблизившись максимально близко, но в пятно света от костра не вступал, не без интереса изучая действо, что происходило на небольшой полянке в широких зарослях кустарника.
Увиденное меня удивило. Нет, то, что двое парней в рваных одеждах моряков «жарили» юную красавицу, устроив групповуху, это не сильно удивило, а вот то, что этой юной красавицей была Изабелла, поразило. Где Борнео, а где мы. До него плыть дней пять-шесть, а может и больше, я по скорости шхуны судил. Несколько минут я наблюдал, но так и не понял, жарят те её добровольно или всё же силой взяли? Слишком уж все трое увлеклись процессом. А фигурка у девушки отпад, жаль, что тогда отказала мне. Всё же добровольно, понял я, когда матросы выдохлись и она по-хозяйски оседлала одного, жадно целуя. Ждать дальше мне было лень, такие соседи совсем не радовали, форма у моряков была явно английская, причём военная, избавиться от них стоит. Поэтому ступив в свет костра, я сказал:
– Здравствуй, Изабелла, не ожидал тебя встретить, да ещё в такой компании и в таких позах.
Матросы меня явно не поняли, я на испанском говорил, а вот та, извернувшись и соскочив с члена того, что поздоровее, воскликнула:
– Они меня изнасиловали!
– Да, со стороны именно так всё и смотрелось, – хмыкнул я, держа на сгибе локтя ружьё. Отчего неизвестные особо не дёргались.
Тем более вооружён я хорошо был, два пистолета заткнуты за пояс, кроме ружья ещё два мачете по бокам, подсумки с огненным припасом. Хорошо подготовился. А то, что их тут всего трое, уверен на все сто, я контролировал округу, больше никого рядом не обнаружил. Изабелла же, тряся сиськами, стояла передо мной обнажённая и яростно просила убить английских свиней.
– Она говорит, что вы её изнасиловали, и просит вас убить, – сказал я морякам на английским, насколько я знаю, та им не владела.
К моему удивлению те лишь пожали плечами и оправдываться не стали, похоже, Изабелла мне не врала. Хмыкнув, я спросил у той, пока та судорожно надевала обрывки платья, как они тут оказались. Да уж, платье больше показывало, чем скрывало, неудивительно, что у матросов крышу сорвало.
– В фактории нас направили на английский военный корабль, что следовал в Китай. Дальше шторм, четверо суток по воле волн и ветра носило, судно затонуло, сутки в шлюпке, потом она разбилась о скалы, и мы оказались здесь. Живём уже вторую неделю, и все эти две недели эти двое меня насилуют.
– То, что вы тут давненько, это я понял, вон рыба сушится. А вообще я мужиков понять могу, одни на острове, юная красотка под боком, и гормоны давят. Они тебя в первый день попользовали?
– На четвёртый.
– Ого, выдержка есть, крепились сколько могли. Уважаю. Я бы тебя в первый день разложил. Без обид. А вообще твоё везение с кораблекрушениями поражает. Не успела спастись от одного, как влипла в другое. Ты не в курсе, что тут начало зимы, если брать привычные нам времена года? Постоянные штормы и налетающие быстрые шквалы. Я сам, о них прекрасно зная, с осторожностью выхожу в местные воды, стараясь прокладывать маршрут так, чтобы по пути имелся какой-нибудь островок, под защитой берега которого можно отстояться.
– Это не я кораблями управляла, – обиженно поджала она губы.
– Было бы ещё лучше, – хмыкнул я.
Пока мы общались, я судорожно обдумывал, что делать дальше. Ну не нужны мне они на острове, свидетели тому, чем я буду заниматься. Так что выхода у меня было два. Пристрелить всех троих тут же на месте, а Изабелла меня не интересовала, после англичан я брезговал даже касаться её, или дать судовую шлюпку, припасы, компас и показать пальцем, куда плыть, где обжитый остров и где какое-нибудь судно, зашедшее пополнить запасы воды, их заберёт. Первый вариант мне не нравился, хотя, убив их, особых угрызений совести испытывать я не буду. Второй вариант более интересный, хотя и жалко шлюпку. Тут как я вижу простые моряки, где остров находится – не знают, а тут их вокруг множество, отправлю, и вернуться обратно те не смогут, не приведут чужаков. Так что, если так посмотреть, второй вариант мне нравится больше. Обдумав всё, я кивнул сам себе и, вскинув ружьё, произвёл выстрел, мелкая дробь поразила обоих моряков. Шлюпку жалко, да и Изабелла отличный пловец, поможет мне с подъёмом трофеев. За процент, я не жадный. Одного моряка наповал, второй раненый хрипел пробитыми лёгкими. Достав пистоль, я бросил его девушке, сказав:
– Добей.
Та легко это сделала, я на всякий случай незаметно держал её на прицеле второго пистоля. Однако девушка не раздумывала и выстрелила в грудь подранка.
Забрав у неё своё оружие, я проверил трупы и спросил:
– Вас трое было?
– Четверо, но один умер в первый же день, от ран. Эти его на берегу похоронили.
– Хорошо. Если есть что ценное, забирай и идём к нашему лагерю.
– Хорошо.
Собралась она быстро, да и не было у неё много вещей, мелочовка какая-то, что при ней была. В полночь мы вернулись к шатру, Изабелле выделили два одеяла, и та ночевала снаружи, а мы в шатре. Её только Лана поприветствовала, узнав и подивившись, остальные так и спали.
Утром я вышел наружу, зевая и потягиваясь, посмотрел на спавшую Изабеллу, которая свернулась калачиком у остывшего очага, и, с удовольствием осмотревшись, направился к сортиру и умывальнику. Сегодня я встал раньше жён, те ещё просыпались, солнце только показалось над горизонтом, окрашивая всё вокруг яркими красками. Красивое всё же утро.
Закончив со всеми делами, разжёг очаг, невольно разбудив гостью, и, пока та тёрла глаза, я направился к лодке. Сегодня нужно кое-что прихватить с собой, стоит найти и подготовить. Гостья же с удивлением осмотрелась, ночью ничего не видела, а сейчас организованность лагеря, со скамейками и столами, судно на якорях всего метрах в двухстах от берега, да и вообще красота вокруг, её явно поразили. Ну последнее вряд ли, а вот то, как мы тут расположились, точно.
Я же, сплавав на весельной шлюпке к яхте, нашёл и забрал-то, что нужно, обычная кошка, верёвка с крюком, с тремя крюками, если быть точным, а по возвращении оставил ту в лодке. Когда завтрак был готов, Изабелла уже была в одном из платьев моих жён, низ до колен, что ту явно смущало, но хоть одета не в рванину, я и пообщался с ней. Выложил расклады, мол, я поисками занимаюсь, закончу, предлагаю ей за процент поработать со мной, понырять к затонувшим судам. А пока я работаю, та свободна, вон пусть привычной рыбалкой займётся, но без фанатизма, нас теперь семеро, а рыбку любим свежую. Подумав, та дала добро, и мы ударили по рукам, скрепляя сделку. Так что я забрал припасов на день, воды дней на пять, просто бочонок взял, ну и, отплыв на своей лодке, направился по фарватеру к выходу. Сегодня много работы, а крюк я взял, чтобы подцепить кулеврину, лежавшую на палубе второго из обнаруженных мной судов, того, что почти цело. Надеюсь, получится, находка хороша, фактически мелкая пушка или крупное ружьё калибром в тридцать миллиметров. Ядрами из него стрелять смысла нет, калибр маленький, если только по шлюпкам, а вот картечью, самое то. И ствол длинный, дальность выше. На корму яхты её поставлю.
Да уж, влипли мы крепко. Именно так можно описать ту ситуацию, в которой мы оказались. А вся причина в отвергнутой женщине. Я про Изабеллу. Та ко мне клинья подбивать начала, ну я и пояснил. Мол, всё, корабль ушёл, сама отказалась, а после англичан я брезгую тебя пользовать. Вроде бы та приняла то, что я сказал, но как потом выяснилось, а сейчас подтвердилось, не забыла.
А вообще эти четыре года интересно прошли, я так крутился, что ни разу с пиратами мы не пересекались и до боя не доходило, жёнам и малышам это вредно. У меня их сейчас семь, одна двоих погодков родила, а Мари двойню и, кстати, снова беременна. Да все они с животами. Так вот, моя идея с подводными поисками, особенно с полным отсутствием конкуренции, дала такие плоды, что я до сих пор в шоке. Развил сеть продавцов, пушки, оружие, другой груз уходили влёт, оружие и пушки в основном в Индию, брали и ещё просили, так что золото текло полновесной рекой. Куда там сокровищам Моргана и Флинта. Помня о потере джонки, я не держал на борту ценности, так на расходы, не более, пары сотен золотых монет, столько же серебряных и пять сотен медных. Иногда бывает нужно. Остальное, как те пираты, в сундуки и закапывал поглубже, на пару метров. Такой тайник долго проживёт и дождётся моего возвращения. Три сундука закопал на побережье Индии в разных местах, мы там очередной медовый месяц проводили, ну и на других разных островах, всего семь схронов. Это понадёжнее банков будет.
Поиск я не прекращал. Изабелла жила с нами всё это время, но о кладах не знала, я подсыпал ей снотворное, убеждался, что она спит, и ночью всё проделывал, днём потом отсыпаясь. А та на моих жён неутомимых грешила. Две недели назад, выйдя из шатра, я обнаружил отсутствие шлюпки, имеющей мачту, самой Изабеллы и её доли. Сундучок солидный должен быть. Видимо та решила, что хватит, и уплыла, скорее всего вечером, когда мы уснули, целая ночь форы, да и не думал я даже бросаться в погоню. Помощь её была существенной, заработала свою долю честно, так что пусть плывёт. Правда, то, что она прихватила дорогое ружьё испанской работы, вот это расстроило. Ещё я обнаружил пропажу двух пистолей и запаса пороха и пуль. Проще говоря, она мой ремень с мешочками прихватила и двумя тесками, так и понял, что пропало. По уму нужно было сразу же покинуть акваторию этого островка и отправиться к следующей намеченной цели, но уж больно тут находка великолепная, испанский галеон со множеством пушек, а у меня из Индии заказ на сотню штук от одного раджи. Мы с Изабеллой всего восемь орудий поднять успели, вот я и решил продолжить. Ошибка моя, признаю.
Вообще эти четыре года не сказать, что прошли в отдыхе и празднестве. Была работа, тяжёлая, утомительная и опасная. Первые полтора года я ещё горел энтузиазмом, интерес не ослабевал, находки жаждал, а сейчас уже всё, поднадоело. Глубины вод много что в себе таят. Я трижды отбивался от акул, что атаковали меня. Хорошо, к ремню на поясе привязана на метровой бечёвке палка с острым шипом, ею и отгонял. Получалось. Кессонной болезнью не страдал, водолазный колокол спасал отлично, да и не работал я на больших глубинах, максимально – это двадцать семь метров в одном месте, после чего решил, что это первый и последний раз, когда я работаю на такой глубине. Своё слово я сдержал, пятнадцать и восемнадцать, и лишь однажды двадцать метров, но не глубже. А вообще я подумывал прекращать всё это дело, пока молодой и интерес есть, занимался, а дальше здоровье гробить я не хочу. Запасы сделаны большие, и внукам хватит, так что выполню заказ раджи, самый крупный мой клиент, и можно отправляться во Францию. Я всё же решил именно там купить нам поместье на берегу. Сомневаюсь, что виллы уже строят. Приобретать дом в здешних местах желания у меня как-то не было, захочу снова сюда вернуться, яхта есть, на борту жить вполне комфортно.
После того как Изабелл сбежала, я поднял ещё девятнадцать орудий. Тяжёлые они, приходилось вместе с плотом буксировать под водой к борту яхты и дальше краном, поднимая, опускать в трюм. Балласт я уже сбросил. Думал ещё штук пять, и можно отправляться к моим торговцам, передать часть заказа и вернуться за остальным, а тут вот оно как вышло. К острову, перерезая выход, подходил знакомый английский фрегат. Видел его один раз, а запомнил, скороход тридцатидвухпушечный. Самое интересное, в подзорную трубу я рассмотрел свою шлюпку, что буксировалась за боевым кораблём, и саму Изабеллу, что стояла на корме в окружении офицеров и как раз показывала рукой в сторону моей шхуны. Выходить на яхте против боевого корабля, да ещё с семьёй, я не настолько глуп, тут поможет только хитрость да удача.
– Мари, – не отрываясь от подзорной трубы, сказал я. – Эта дрянная девчонка привел сюда англичан. Не зря ты её недолюбливала. Если те при осмотре обнаружат пушки, может быть плохо. Особенно если Изабелла сообщила им, что они идут в Индию. Та знает об этом. А за это те нас на рее повесят.
– В ней испанская кровь.
– Это да. Значит, бери всё ценное, бегом к шлюпке, и на берег, собирай моих жён и детей, вооружайтесь, пороха побольше возьмите и съестного всё что есть, и к тем пещерам, что Лана нашла на днях. Изабелла о них не знает, раньше отплыла. Спрячетесь там. Ружья наведёте на выход. Мало ли что. Поглядывайте за округой. Смотри, чтобы вас не нашли. А я постараюсь пообщаться с гостями. Если они с недобрыми намерениями, а думаю, это так и есть, Изабелла наверняка сообщила, что у нас полные трюмы сокровищ, то те свидетели оставлять не будут. Поэтому буду воевать. Воевать так, как умею. Да, прихвати весь наш запас денег на всякий случай. Прикопаешь на острове. Если со мной что-то случится, отправь Ирию и Лану в деревню, тут три дня им плыть, с компасом разберутся. Оттуда снарядят пару джонок и вывезут остальных. С теми деньгами, что у вас есть, вы будете завидными вдовами. Вырастите моих детей достойными людьми.
Мы быстро обнялись с Мари, та приняла моё решение без всяких истерик, я подготовил сумку с деньгами, тяжёлая, для беременной женщины неподъёмная ноша, велел ей бросить её на мелководье, потом найдут и вытащат. После этого отправил, и та, поставив парус, направилась к берегу. До него тут метров четыреста было. Фрегат пока далеко был, а когда сблизился и даже встал на якорь метрах в ста от яхты, я приветливо помахал рукой команде военного корабля.
Мои жёны уже успели исчезнуть с берега. Более того, они свернули шатёр, прибрали всё, что было на берегу, и в две ходки всё унесли в пещеры. Ну теперь я спокоен, у них там даже кулеврина имеется, и пользоваться ею они тоже умеют, стреляли мы по акулам. Припасов недели на три им хватит. Да и про охоту и рыбалку забывать не стоит. Шлюпки на берегу тоже не было, увели в сторону и подняли по ручью. Что делать в таких ситуациях, все хорошо знали, я инструктировал. Правда, думал о пиратах, когда это делал, но рад, что женщины выполнили всё точно и в срок. Умницы у меня жёны.
Отвечать мне не стали, спустили две шлюпки, полные солдат, кажется те, что в красных мундирах, это морская пехота, а в синих моряки. Если так подсчитать, то на фрегате взвод морской пехоты был. Сам я стоял безоружный, опираясь локтями о фальшборт, с интересом наблюдая, как шлюпки приближаются. А когда те полезли наверх, спросил на английском:
– Господа, по какому праву вы ломитесь на борт моего судна? Тут вам не ваши воды, а нейтральная территория, и то, что вы творите, это пиратство.
Мне даже отвечать не стали, последовал удар прикладом в живот, я ещё раздумывал, уклониться или принять, и всё же принял последнее решение, согнувшись от нехватки воздуха, а вот как меня повторно ударили прикладом, уже по затылку, пропустил.
Очнулся я, когда на меня вылили ведро воды, судя по луже, второе, видимо первое не помогло, сильно ударили. Связан я не был, вокруг офицеры стояли и изучали меня, видимо на фрегат перевезли, такелаж над головами незнакомый. Осторожно сев, поскольку голова раскалывалась, провёл рукой по затылку. Ого, шишка знатная. А находился я действительно на палубе фрегата, яхта моя стояла рядом, похоже, половина команды на ней была, явный шмон вели. Среди офицеров и Изабелла находилась, причём во вполне приличном платье европейского покроя. Не совсем по фигуре ей, но та и этому явно довольна.
– Ну что? – спросила она на испанском. – Теперь жалеешь, что отверг меня?
Мельком посмотрев на солнце, я определил, что пороховая бочка в трюме вот-вот рванёт. Заминировал я яхту на всякий случай: если бы была обычная проверка, я бы сам бикфордов шнур погасил, но в данном случае, всё равно не успею.
– Да пошла ты, – криво усмехнулся я.
Вот тут она меня удивила, выдернула из кобуры стоявшего рядом офицера пистоль и выстрелила мне в живот. Боль была страшная, я выл, катаясь по палубе. А вот капитан фрегата ругался, тайник с ценностями они не нашли, только пушки, а пленный, то есть я, тяжело ранен. Мол, обыскали судно и ничего. Конечно, разобрав судно, тайник они найдут, но допросом время поисков можно было сократить. На это Изабелла сказала, что на острове мои жёны и дети, они и сообщат всю нужную информацию. Капитан легко согласился, тем более что они давно в море и команда жаждет женской ласки. А то, что некоторые беременны, то кому нужны дикарки. Всё равно свидетелей не будет.
И тут яхта рванула, и очень серьёзно, превратившись в огненный шар в окружении горящих досок. Офицеров и Изабеллу просто смело, как взрывной волной, так и обломками. Фрегат сам чуть на бок не лёг. Да и почти лёг, а меня швырнуло к его правому борту. Боль отрезвила, тем более что я оказался сверху. Выхватив рапиру из ножен какого-то офицера, рукоятка рядом удобно торчала, я стал неистово колоть всех вокруг, этой дрянной девчонке тоже досталось. Сердце проткнул, которого у неё не было. Дальше, шатаясь, содрал с капитана ремень и направился к люку вниз, откуда вылезали оглушённые матросы. Некоторые занимались тушением обломков яхты, что попадали на борт, раздавались команды. На меня не обращали внимания, таких, как я, вокруг бродило немало, тоже оглушённых и окровавленных, так что, спустившись вниз, я осмотрел ремень и, достав из кошеля ключи, направился к пороховому погребу корабля, самому охраняемому месту на борту. Заколов морского пехотинца, просто метнул ему рапиру в грудь, подходя, а то тот начал ружьё поднимать, и пригвоздил к двери. Дальше, забрав ружьё, открыл дверь и прошёл в помещение. Времени было мало, силы стремительно утекали, я знал, что умираю, а жён спасти хотелось, выжившие моряки, обыскав остров, нашли бы их, значит, нужно убрать эту угрозу. Если кто-то из них выживет, жёны сами дело доделают.
Я уже слышал шум подошв, в коридоре свет замелькал, ко мне бежали несколько матросов и офицер. Хм, значит, не все погибли… Я ткнул ствол ружья в порох крупной бочки, тут их много, и нажал на спуск. Вспышка, очень яркая, и всё. Осталось остаточное любопытство, в тело кого я в этот раз попаду?
Очнулся я в момент, когда стал захлёбываться водой. Быстро заработав ногами и руками, выплыл на поверхность, судорожно откашливаясь и отряхивая залитое водой лицо и глаза, чтобы можно было осмотреться. Похоже, опять всё сначала. Только в этот раз вокруг бушевала стихия, вздымая высокие волны, шёл ливень, но рассмотреть тонущее судно неподалёку, с палубы которого это моё новое тело видимо смыло, я смог. Откашлявшись, я активно стал грести к судну, где видел людей на палубе, те суетились, спуская две шлюпки, и была надежда, добравшись до них, получить место в одной. Едва успел, один из моряков рассмотрел меня и бросил линь, подтянув к борту, а то сил уже не было. Похлопав по спине, помогая мне откашляться, тот прокричал на французском языке:
– А говорил, юнга, что плавать не умеешь. Беги к шлюпкам занимай места, скоро наша шхуна пойдёт ко дну. Эх, не повезло нам столкнуться с другим судном. Оно где-то там за пеленой дождя тонет, пушками палят, сигналы подают. Во, слышишь?
Молча кивнув, тяжело дыша, я продолжал лежать на палубе, и очередная волна меня чуть не смыла. Матрос удержал, он-то привязан был. Шлюпки уже спускали, так что мы, вдвоём, держась друг за другом побрели туда. По пути меня вырвало морской водой. Но зато стало легче. Одну шлюпку, полную людей, уже спустили, и та, отойдя от борта, стала уходить в сторону, там в шесть весел гребли, а вот со второй проблема, тали заело, и двое моряков старались их починить. Мой спаситель бросился к ним, а я присел у трупа с размозжённой головой. Видимо, чем-то крепким перепало. По виду не моряк, пассажир скорее всего. Результатом обыска я был доволен, тяжёлый кошель отправился за пазуху рубахи. Кстати, одет я был в штаны, на ногах ботинки, в рубахе и форменной куртке. Шапка если и была, то потерял.
Ремень тоже имелся. В кармане я у себя нашёл отличный складной нож моряка, и всё. Содрав с пальца трупа перстень, убрал его в карман, после чего быстро подошёл к шлюпке и забрался в неё. Тали всё же заработали, и вскоре шлюпка оказалась в воде, тут под защитой борта было потише. Двое моряков по канатам спустились к нам, и мы, отойдя от борта, стали уходить на вёслах прочь. Почему-то мачты и паруса я не обнаружил. Обычно их хранят в запасах судна и при нужде всё достают и спускают в шлюпку, тут этого не сделали. Думаю, просто времени не было или та часть судна затоплена. Первая шлюпка уже исчезла, но, когда нашу подкидывало на волнах, я видел её вдали. А место я себе нашёл на носу, тут только было свободно, и сюда же позвал моего спасителя, но тот сел за вёсла.
– Берите правее! – крикнул я рулевому на корме, рядом с которым сидел офицер с судна.
Я тут никого не знал, но за-ради спасения будем считать их за своих, главное пережить шторм, как они мне уже надоели, не зря у Китая в основном каботажный флот. Чуть что, к берегу подошёл и переждал. Ладно потерпим. Офицер меня не расслышал и через пассажиров спросил, что случилось.
– Первая шлюпка правее дрейфует, я её вижу, – также через пассажиров передал я сообщение ему. Кстати, он шкипером оказался.
Поначалу мне не особо верили, что тут можно в этой полной темноте увидеть, а молнии очень редки, но через час, когда мы сблизились, сами увидели при вспышке молнии первую шлюпку. Потом ещё долго перекрикивались с её пассажирами, любят французы поговорить, и, даже поймав канат, связали друг друга. Те за корму, а мы за кольцо на носу. Я слишком устал, много впечатлений в этой и прошлой жизни, так что, завернувшись в куртку, вскоре уснул. Мне ничего не мешало, ни то, что творилось вокруг, ни влага с брызгами, ни теснота. Свернулся калачиком на носу и спал.
Когда я проснулся, был день. Тяжелые свинцовые волны вздымались вокруг, низкие тучи висели над нами, резкие порывы ветра, но дождя уже не было, да и видно, что ненастье уходило. Кормёжка шла, мне дали воды, примерно два глотка, и два сухаря, в которые я вгрызся, ощущая сосущий голод в желудке. Помню, как опустошил его вчера, и там пусто. Закончив с таким завтраком, опытные моряки мочили сухари в воде, я стал осматривать себя. То, что паренёк был французом и плыл на французском судне, не военном, явно торговом, это я ещё вчера понял. Но вот где нахожусь, в каких водах и в каком времени, вопрос пока актуальный, но думаю, скоро всё прояснится. Нужно лишь задать пару вопросов. А что за судно я узнал. Шхуна «Магдалена», порт приписки Брест. Моряки сожалели о ней, хорошее было судно, быстроходное. Кроме моряков было несколько пассажиров, семь общим числом в нашей шлюпке, из них две женщины. Этим ещё тяжелее, чем нам.
Попал я, по-видимому, в паренька лет четырнадцати, до пятнадцати явно не дотягивал. Сейчас проверим. Окликнув моего спасителя, я поинтересовался у него, кто я такой, куда мы плывём, где мы и, вообще, какой сейчас год. Мол, вчера ударился головой и память отшибло. Это вызвало оживление у других пассажиров и матросов, что слушали меня. Ту т вообще-то тяжело тайну сохранить, все всё знают и слышат. Да и первая шлюпка всё ещё тут была, впереди по волнам скакала. Хотя канат оборвало ещё в ненастье, я помнил те рывки, когда тот натягивался. В общем, мне быстро объяснили, что меня теперь зовут Анри Бишоп, мне тринадцать лет, четырнадцать исполнится через месяц, капитан и хозяин «Магдалины» подобрал меня в порту Бреста два года назад, где Анри бродяжничал. Сирота он. Стал юнгой и вот уже как два года живёт на судне, чему рад и доволен. А вот капитана все жалели, тот погиб, его придавила упавшая рея, сразу насмерть. Хм, это не капитана ли я обыскивал и кошель его прихватил? Вполне может быть. Ещё бы перстень не засветить. Да, мы находимся в районе Мадагаскара, у африканского побережья, был фрахт в Индию из Франции, уже возвращались, и тут такое. А год тысяча семьсот девяносто восьмой.
Это меня возбудило, десять лет прошло, как я погиб там, надеюсь, мои жёны выжили. Жить не смогу, если не узнаю, что с ними и детьми всё благополучно. Надо будет избавиться от французов, в смысле, добравшись до берега, свалить по-тихому, найти посудину и оправиться к Филиппинам. Посещу деревню, узнаю, как там дела, филиппинский язык я хорошо теперь знал, спасибо жёнам, и говорил на нём. Если их там нет, остров посещу. Может, там живут? Пока же я слушал рассказы моряков о том, как жил Анри, а сам размышлял, информации достаточно, чтобы разобраться, так что мне с ними действительно не по пути. Привстав, я осмотрел горизонт, мы как раз на верхушке очередной волны были.
– Парус! – заорал я, указав в нужную сторону.
Многие вскочили, всматриваясь вдаль, послышались радостные возгласы, но другие говорили, что судно слишком далеко и нас с него не увидят. С первой шлюпки, заметив нашу суету, заинтересовались причинами. Там подтвердили, далеко парус был.
А шли мы к африканскому берегу. Он был ближе всего. Что ж, подождём.
Три дня нас мотало по волнам, но к берегу мы всё же подошли. Я ещё один раз парус рассмотрел, но тоже далеко, так что спасения с помощью судна не было. Когда вдали показалась полоска берега, я встал на носу, удерживая равновесие, и осматривался. Первая шлюпка шла впереди, метрах в сорока, там тоже активно работали вёслами. Всем хотелось оказаться на берегу. Так вот, всматриваясь вправо по ходу движения, я сообщил шкиперу:
– Похоже, мы не одни. Там дальше вижу шлюпку, тоже к берегу идут. Не с того ли это судна, что нас таранило?
Говорил я спокойно, не напрягая голоса, ненастья нет, ничего не мешало общаться. В шлюпках властвовала скука, новостей нет, знай греби, меняясь местами с уставшими, и всё. Так что моё сообщение вызвало ожидаемое оживление, многие повскакивали, рассматривая чужую шлюпку, и стали перекрикиваться с пассажирами первой. Там тоже стали изучать соседей. Офицер в соседней шлюпке приказал грести дальше, но забирая в сторону от соседей. Те вскоре тоже нас рассмотрели, подняв вёсла и всматриваясь, но дали подойти, что позволило нам опознаться. Оказалось, это были англичане с военного корабля «Капитан Кук», и это было проблемой. Насколько я знал, сейчас Англия воевала с Францией. Договорились спасаться вместе, всё же судно у нас гражданское было, так вместе и направились дальше. А я всё общение молчал, сцепив зубы так, что опасался, что те покрошатся или челюсть треснет. Старшим в шлюпке был тридцатилетний лейтенант. Я его узнал, но тогда, поднимаясь на борт моей яхты, тот был молоденьким мичманом, отдавшим приказ солдатам взять меня. После этого и последовали удары прикладами. Значит, при взрыве яхты он выжил, если вообще на её борту был. Вот это и нужно выяснить. Хорошо, что он согласился, что на африканском берегу вместе будет проще, а потом разойдёмся своими путями. Вот так я сидел и изводил себя мыслями, что же там потом случилось, когда я фрегат взорвал? И то, что этот бывший мичман тут, убивало все надежды, что мои выжили. Это ещё больше сводило с ума.