История моего пути к рунам – или, вернее, их пути ко мне – началась в моем раннем детстве в Голландии. Лет с четырех я смутно осознавала присутствие в своей жизни того, что позже назвала магическими силами. Одно из первых таких ощущений я испытала, когда бежала по улице, распахнув руки с зажатыми в них краями плаща, чтобы он поймал ветер и я могла взлететь. Многие дети так делают, но я тогда подумала, что это очень странно, что я не могу оторваться от земли. Тело казалось очень тяжелым, и я поняла, что когда-то у меня было другое тело, умеющее летать. Я часто знала – или, вернее, предчувствовала – грядущие события; обычно это были мелочи, ничего такого впечатляющего, как чья-нибудь смерть. Тем не менее во мне было что-то, из-за чего я отличалась от других. Мои родители чувствовали это и пытались это из меня выбить. Старшие братья также били и дразнили меня – пока в мои четыре года не вмешалось государство и не взяло меня под опеку. С того дня я почти все время жила у тети, которая иногда передавала меня своим родителям, а те – моим.
Когда мне исполнилось десять, я была настолько эмоционально травмирована, что меня признали неадаптированной социально, и с тех пор до девятнадцати лет я жила в различных детских домах. Последний детский дом оказался жестоким местом. Девять лет меня сажали в изоляторы, оглушали такими лекарствами, как ларгактил, меня наставляли некомпетентные социальные работники и часто били – а с возрастом я и сама научилась бить других! Когда меня выпустили, я была хорошо знакома с темной стороной жизни и была убежденной анархисткой без какого-либо образования. Я умела читать и писать, и это все, что мне было нужно, чтобы начать жить самостоятельно. (Сейчас, в 1998 году, мне сорок восемь, и я понимаю, что это было равносильно воспитанию воина и необходимо мне, чтобы выполнить свой вирд.) К счастью, я всегда была способна видеть происходящее с точки зрения невовлеченного наблюдателя – свойство, которое я считаю одним из своих важнейших преимуществ. Я никогда не теряла связи с иными силами и всегда чувствовала, что они защищают меня, хотя и не знала тогда, что это за силы.
Не позже чем через два месяца после освобождения я вошла в местную спиритуалистскую группу. Затем я получила базовые навыки в психометрии и начала изучать астрологию. Тогда же, в 1970 году, я встретила своего будущего мужа, Джорджа. Он был на двадцать один год старше меня, и его глубоко интересовали руны и музыка Ричарда Вагнера. Нам было отпущено мало времени: в январе 1972 года Джордж умер от рака желудка, и я вновь осталась одна. Вскоре я узнала, что не все спиритуалисты такие искренние люди, какими я их считала. Вскоре после смерти Джорджа ко мне по очереди пришли четыре человека из нашей группы с посланиями от него – и все четыре противоречили друг другу. После этого я решила, что с меня хватит, и ушла.
Сама я не медиум (хотя другие медиумы и уверяли, что у меня есть дар), но я отлично чую обман, и эта способность впоследствии пригодилась мне в работе с сейдом и спе (более подробно об этом рассказано в обновленной главе о женских таинствах). В том же 1972 году я ступила на новый духовный путь – на этот раз с Орденом розенкрейцеров, где я провела семь лет. Меня заинтересовал Алистер Кроули, но все его работы, к сожалению, были на английском. Тогда я решила выучить английский самостоятельно – по книгам и кассетам, и приступила к чтению трудов Кроули в Британской библиотеке в Амстердаме. Муж оставил мне немного денег, которые я вложила в приобретение навыков, нужных для повседневной жизни, и приобрела специальность мастера по педикюру.
Настало время следующего этапа, о котором я думала уже несколько лет – с тех пор как нашла в голландском журнале статью о колдуньях и музее колдовства на острове Мэн. В тот день я принесла клятву, что однажды стану на этот путь. Я вырезала статью, спрятала ее и хранила более пятнадцати лет. В 1979 году пришло время первого шага. Однажды я бродила по книжным магазинам Амстердама и в одном из них нашла книгу под названием «Языческие ритуалы». Я купила ее и тут же провела один из указанных в ней обрядов: это был обряд посвящения себя богине и богу, без указания на то, к какому пантеону она или он принадлежит. Ритуал был написал для как минимум двух людей. Так как тогда я работала в одиночку, а мой партнер не говорил по-английски, я записала реплики жреца на кассету, оставляя место для ответных реплик. Хотите верьте, хотите нет, но это сработало. Я состояла в Теософском обществе, но не была там активна, а вскоре после ритуала мне пришло письмо: они сообщали о конференции в Голландии, которая должна была пройти летом, и о том, что один из приглашенных выступающих – голландец, заявляющий, что владеет Ремеслом. Я послушала его выступление и, хотя оно не произвело на меня впечатления, оставалась тверда в своих намерениях. В канун 1980 года я совершила обряд, воззвав к богине и предъявив ей практически ультиматум: или она поможет мне найти путь к Ремеслу, или я откажусь от этой идеи и присоединюсь к движению Алис Бейли (нечто вроде улучшенного теософского движения семидесятых).
Я понятия не имела, куда двигаться и что искать, и моих знаний английского едва хватало, но меня это не смутило, и я отправилась в Англию. Там я купила газету под названием «Иной Лондон», в которой нашла адрес Максины Сандерс, высшей жрицы одного из английских ковенов. Я посетила встречу ее группы, и Максина дала мне телефон ее бывшего мужа, Алекса Сандерса, который некогда снискал в британской прессе широкую известность под именем Короля ведьм. Я позвонила Алексу, который предложил мне прийти к нему как можно скорей. К сожалению, когда я пришла, его не было дома. Бэтти, в то время его верховная жрица, рассказала мне, что Алекс ждал кого-то из Голландии, потому что две недели назад он получил об этом сообщение с духовного плана. По времени это совпало с моим ритуалом в канун Нового года. Несколько лет спустя, когда я уже работала в Рунической гильдии, я встретила человека, который тогда был членом ковена Сандерса, и он рассказал мне, что в течение 1979 года Сандерс работал с германскими ритуалами в викканском контексте – до моего прибытия в Лондон в январе 1980 года! Алекс проводил германские ритуалы, и на духовном плане это стало призывом ко мне найти его. Я была предназначена для работы с германской магией, но сначала должна была быть посвящена в викку, чтобы получить надлежащую подготовку (об Асатру тогда не было известно). Правда, в то время я не интересовалась этой магией – я даже не знала, что она существует. Однажды, когда некий молодой человек начал рассказывать о Вотане и о том, что в прошлой жизни он был комендантом нацистского лагеря СС, я чуть не вышла из комнаты (мои родители были активными участниками Сопротивления, и я с детства ненавидела нацистов).
Когда я в конце концов встретилась с Алексом в пабе, он обнял меня и сказал: «Завтра вечером будет твое посвящение». Я не могла поверить своим ушам! На следующий день к Алексу приехал американский верховный жрец Джим Беннетт и провел посвящение в тот же вечер, а на другой день я вернулась в Голландию.
В поезде до Лондона в 10 вечера, когда после инициации не прошло еще и суток, у меня началась менструация – самая ужасная за всю мою жизнь, причем на десять дней раньше срока. Тогда я перепугалась, но теперь вспоминаю эту историю с улыбкой и понимаю, что на самом деле это было прямым следствием инициации. Два месяца спустя, в марте, я снова приехала в Англию, чтобы посетить большую ежегодную конференцию лондонских оккультных кругов. Там, еще до начала мероприятий, я и познакомилась с мужчиной, с которым провела вместе 14 лет, – Лайонелом Хорнби. Он представил меня очень устойчивому ковену, который состоял из здравомыслящих, прямолинейных людей. А в июне 1981 года мы уже основали собственный ковен. Поначалу я чувствовала себя совершенно свободно с Ремеслом и с энтузиазмом участвовала в деятельности круга, однако некоторое время спустя я уже начала задаваться определенными вопросами. Такие понятия, как «древние боги» и «древняя религия», прочно вошли в повседневный язык Ремесла, но что же они означают в действительности именно для меня, в свете моего собственного происхождения? Обычно в обрядах упоминались боги греко-римского, а иногда и кельтского пантеона, но я-то была голландкой. Вот и задумалась о том, а были ли у нас собственные боги, и вскоре выяснила, что да, были. Голландцы – северный народ, а значит, и боги у них те же, что и у скандинавов и англосаксов: Вотан, Донар, Фрейя и все остальные. Их имена с удивительной настойчивостью взывали ко мне. Я начала серьезно исследовать религиозные традиции своих предков, чтобы найти богов, которых могла бы искренне считать своими.
Довольно скоро боги сами протянули мне руку помощи. Однажды молодой человек, состоявший в нашем ковене, отвез меня в Суррей и познакомил с женщиной, которая собиралась приобщиться к Ремеслу. Она жила с двумя потрясающими кошками, Викторией и Альбертом, которые дожили до двадцати лет, что для кошек удивительно много. Женщина немного разбиралась в рунах, и когда об этом зашла речь, она предложила мне погадать. У нее был набор из глиняных плашек с начертанными на них рунами, а также листок бумаги с выписанными толкованиями. Женщина предложила мне разложить руны по кругу, и когда я к ним прикоснулась, произошло нечто важное. Я с предельной ясностью вдруг поняла, что руны предназначены для меня. Ни одна другая гадательная система такого впечатления на меня не производила.
Еще несколько месяцев спустя произошло событие, благодаря которому я окончательно приняла северных богов. Весной 1983 года в моих отношениях с партнером случился кризис: ему приглянулась гостившая у нас жрица. Вне себя от злости, я немедленно перебралась из нашей общей комнаты в подвал дома. Утратив веру в богов и богинь Ремесла, я нуждалась в высшей силе, к которой можно было бы обратиться. И вот в отчаянии я воззвала к Водану – и он ответил. С того момента и по сей день я всецело посвящаю себя служению ему.
Во второй день мая того же года я провела серию рунических ритуалов. Всю их значимость я поняла позже, перечитывая записи в своем магическом дневнике. Мой метод оказался вполне рабочим способом войти в контакт с рунами, и я могу его рекомендовать. Состоял он в следующем: я испекла двадцать четыре квадратных печенья, украсив каждое руной в последовательности футарка. Каждый вечер я призывала Водана и Фрейю благословить руну, а затем съедала соответствующее печенье. Затем я сосредотачивалась на руне и записывала буквально все, что приходило на ум. У меня до сих пор сохранились эти записи, в сумме что-то около шести небольших страничек. Они-то и положили начало этой книге.
Некоторые впечатления от проработки футарка заслуживают отдельного упоминания. Сосредоточившись на руне Турисаз, я ощутила, как на меня сверху падает луч сияющего белого света. Пройдя через темя, луч пронизал мое тело насквозь и через ступни ушел в землю. В день, когда я работала с Кеназ, умер мой близкий друг. В одном из аспектов Кеназ – это руна преображения, символизирующая похоронный костер (или же его современный аналог). Обратившись к руне Йера, я неожиданно заинтересовалась своими личными связями с северной традицией и Воданом в особенности. Я знала, что помимо всего прочего Водан был покровителем жертвоприношений, о чем в первом веке упоминал в своих работах римский историк Тацит. День Водана – среда, а его магическое число – девять. С каким же изумлением я осознала мистический смысл даты своего рождения: среда, 9 ноября. Само слово «ноябрь» происходит от латинского «девятый месяц». Более того, англосаксы называли ноябрь «Блотмонас» – «месяц жертвоприношений». Вдобавок к этому я была девятым ребенком из четырнадцати. Число девять часто играло для меня особую роль в течение всей жизни. К примеру, именно девять лет я провела запертой в детских домах. Если говорить предельно честно, я считаю себя избранной либо по рождению, либо по призванию жрицей Водана. Читая мифы, мы видим, что различные герои оказывались связаны с Воданом (или, как его называют в скандинавской традиции, Одином) либо по праву рождения, либо после того, как посвящали ему свою жизнь. В качестве примера можно привести Зигмунда, Зиглинду и Зигфрида, которые считались потомками Водана, и Старкада, который был ему посвящен. Все четверо росли в необыкновенных обстоятельствах, как правило – без родителей, что определенным образом перекликается с моей собственной биографией. Осознание этого сходства многое значило для меня в психологическом плане, благодаря ему я смогла примириться с обстоятельствами своего детства.
В процессе проработки руны Эйваз тоже не обошлось без примечательных событий. Без какой-либо очевидной причины мужчина, живший в одном доме с нами и другими участниками нашей группы, начал негативно относиться к нашим верованиям, хотя ранее его предупреждали о нашем интересе к оккультизму. Проблемы начались, когда я приступила к активной работе с рунами. Возможно, мужчина был слишком восприимчив к тонкому миру и попал под воздействие исходящей от рун энергии. В пятницу, 13 мая 1983 года мы с моим партнером Лайонелом вернулись домой около полуночи. У входа в комнату, где я обустроила алтарь и занималась своими практиками, я обнаружила двухсторонний топор. Вне себя от злости я поднялась наверх и рассказала Лайонелу о своей находке. На это он предложил мне «задействовать пару рун», что я и сделала. Спустившись обратно и прихватив по пути фломастер из кухни, я забрала топор к алтарю, призвала хранителей сторон света и обратилась к богам: Водану, Донару, Фрейе и Хель. Практически ничего не зная о рунах, я впала в ярость и начертила на топоре четыре руны в определенной последовательности. Это были Турисаз, Наутиз, Иса и Хагалаз – сочетание, ныне хорошо известное в рунических кругах. Я закрыла алтарь, очистила его и отправилась спать. На следующий день на глазах у пяти, а то и больше, человек мужчина повел себя как одержимый. Нам так и не удалось выяснить, кем же он был одержим. Продолжалось все довольно долго, не меньше пары часов. Если то, что мы видели, и было притворством, то это был образчик весьма убедительной актерской игры. Наверняка утверждать невозможно, но лично я убеждена, что причиной происходившего стали руны, к силе которых я воззвала.
В том же году я недолго проработала в Центре парапсихологии в Камдене, совершенствуя свои способности к гаданию. Работа шла вполне успешно; к своему удовольствию, я даже получила несколько писем от клиентов с благодарностями за помощь. К сожалению, спустя три месяца мне пришлось оставить это занятие, поскольку аренда места в Центре обходилась слишком дорого. После Камдена я сосредоточилась на поиске знаний и информации, чтобы частично воссоздать, а частично выстроить заново магическую систему, основанную на древних традициях, но при этом применимую и в современных оккультных практиках. Результатом моих исследований стала эта книга. В то же время по выходным я организовывала и читала лекции на рунических курсах в Лондоне, которые пользовались большой популярностью. Со временем меня стали приглашать выступить с лекциями для заинтересованных слушателей по всей стране.
Большинство недавно вышедших книг про руны практически полностью посвящены гадательным практикам. Поэтому в моей книге о гаданиях говорится мало, в основном чтобы просто показать, как этим можно заниматься. Прорицание – это врожденный навык, который каждый практик должен развивать сам, в соответствии со своей природой. В качестве ориентира я опишу несколько техник собственного авторства, которые лично для меня оказались вполне рабочими.
Сейчас мне бы хотелось озвучить причины, по которым я взялась за написание этой книги, и пояснить, почему я считаю необходимым опубликовать исследование, о котором здесь пойдет речь. Сведений о магической традиции Севера исчезающе мало. В древних текстах тех времен, а также среди археологических находок есть подтверждения, что такая традиция существует – или же существовала. Хорошо известно, что в Древнем Египте и Древней Греции было несколько эзотерических течений, каждое со своими обрядами инициации. Даже в средневековой Испании существовала знаменитая Толедская школа магии. Я уверена, что в дохристианскую эпоху в Северной Европе также существовала своя, не менее сильная северная эзотерическая традиция. Найти подтверждения этому сложно, поскольку до наших дней не дошло никаких письменных свидетельств о, например, ритуалах или культовых практиках. Единственным весомым указанием на существование северных мистерий являются руны. Тщательное, глубокое понимание рун, выходящее далеко за пределы как мелких гаданий на будущее, так и серьезных прорицаний, а также анализ последовательности рун и рунических сочетаний в футарке позволяют увидеть, что за рунами стоит разветвленная эзотерическая система мировоззрения. Кроме того, проследив и должным образом истолковав связь рун с северной мифологией, можно составить представление об устойчивой, непротиворечивой системе инициации. В этой книге я предлагаю доказательства в поддержку этого утверждения. Руны появились и получили распространение как особый вид шифра, внутри которого хранятся знания, с древних времен накопленные народами Северной Европы. Я хочу раз и навсегда показать, что взаимосвязь рун и северных, германских мифов настолько очевидна, что невозможно в принципе понимать и применять руны вне традиционной системы северной мифологии.
Соединив знания о рунах и мифы, я воссоздала магическую систему, в которой задействовала также и подходы современного оккультизма. Я полагаю, что результат этого слияния станет для современных практиков достойной альтернативой западным оккультным традициям и поспособствует возрождению северных мистерий. Кроме того, на основе футарка, текстов Эдд и элементов древних шаманских техник я также восстановила систему рунической инициации. Я взяла за основу североевропейский шаманизм, поскольку по большей части северные мистерии – это индивидуальная традиция с опорой на личный опыт практика, в отличие от формализованных, снабженных четкими инструкциями магических традиций, таких как друидизм. Я утверждаю, что если бы нашей исконной северной религии позволили естественным путем развиваться от примитивных анимистических верований к более сложному языческому пантеону, то следующим этапом ее развития стала бы полноценная мистическая традиция, схожая с процветавшими в древности мистериями Египта и Греции. Увы, с приходом христианства мы не только лишились возможности создать собственную религию, но и за довольно короткое время утратили все свое культурное наследие. Теперь перед нами стоит задача как можно глубже проникнуть в сохранившиеся источники знаний и, почерпнув из них все, что возможно, уже в настоящем времени возобновить традиции древней северной религии. При этом мы должны придать им приемлемую для современного человека форму и дополнить их оккультными методами двадцатого века, оградив от сомнительных политических достижений нового времени.
Первые копии этой книги появились в самиздате в 1989 году, а годом позже издательство Llewellyn выпустило первый издательский тираж. Недавно меня попросили обновить и дополнить вступление, и я с радостью выполняю эту просьбу моего редактора. Часть личных сведений не вошла в первое издание из соображений конфиденциальности, но теперь большинство участников событий или уже скончались, или обратились к иным духовным путям, поэтому я упоминаю некоторых из них в обновленном вступлении. Далее я перечислю произошедшие с тех пор изменения.
После выхода первого издания этой книги, которое Llewellyn сопроводило большой рекламной кампанией, я получила множество писем от людей, просивших больше информации по той же теме. В итоге я решила написать заочный курс по рунам в соавторстве с (в то время) моим близким другом и единоверцем Бернардом Кингом. Это было в сентябре 1991 года. Курс получился довольно успешным, однако вскоре стало понятно, что некоторая доработка пошла бы ему на пользу. По совокупности личных причин Бернард не смог продолжить наш труд, поэтому большой раздел курса переписал еще один мой соратник, Квельдульф Гундарссон. В то же время у Бернарда Кинга, которого я познакомила с издателями, вышла собственная книга – «Введение в рунологию». Книга пользуется большим успехом, и я желаю Бернарду дальнейшего процветания. А наш заочный курс перерос в дискуссионную группу, рунический семинар последователей Асатру (в то время слово «Асатру», означающее на древнескандинавском «вера в асов», стало нарицательным для северной традиции в целом). Из семинара со временем под влиянием Эдреда Торссона, основателя и Irmin Drighten (верховного главы) Американской рунической гильдии, образовалась Британская руническая гильдия. Но, говоря цитатой из Норвежской рунической поэмы (строфа 1, строка 2), «в лесу рыщет волк». В данном случае этот волк обитал в моем доме в компании росомахи. Не вдаваясь в детали, скажу только, что в результате враждебных происков мои отношения с рунической гильдией вскоре оборвались. В конце концов и сама гильдия была распущена по требованию Irmin Drighten, а большинство участников перешло в сообщество «Родичи Водана», из которого впоследствии возникла британская ветвь «Кольца Трот» (англосаксонское слово throth означает то же, что и старонорвежское tru, – вера и верность.) Это произошло после моего лекционного турне по Америке в марте 1993 года, в конце которого американская группа «Кольцо Трот» предложила мне создать их подразделение в Британии. Вскоре после этого (в ноябре 1993-го), с неоценимой помощью моего брата-волка Квельдульфа Гундарссона, а также при всемерном содействии Лайонела, скончавшегося шестью неделями позже события, я достигла высшей точки своих духовных притязаний – прошла большой ритуал личного посвящения Одину. Подходящее начало для нового большого проекта!
Британское «Кольцо Трот» вскоре стало самостоятельной организацией, сохранив тесные связи с группами в Америке и Австралии. Позже большинство проголосовало за то, чтобы переименовать ее в «Европейское кольцо Трот», поскольку в ней уже состояли участники из большинства стран Восточной и Западной Европы, от Литвы до Испании. В результате этих изменений лондонская группа, с которой все начиналось, превратилась в потрясающе деятельный Гарт (Garth, то есть сад, названный так по имени места Оак-Хэрроу Гарт, в котором проводились их ритуалы), главную звезду созвездия Трот. Я основала и утвердила этот Сад в 1995 году, незадолго до отъезда в Шотландию вместе с двумя участниками старой группы «Родичи Водана». Там мы основали подразделение общества Асатру, которое я назвала «Гладсхейм», поскольку так называлась одна из обителей Одина в Асгарде, а «Вальгалла» звучало бы слишком воинственно!
Сейчас уже 1998-й, и моя судьба (вирд) успела еще раз измениться. Двое товарищей, вместе с которыми мы начинали, ушли из «Гладсхейма», но я выстояла и смогла возобновить проект осенью 1997 года. К счастью, у меня еще оставалось немного денег, а главное, на помощь пришел юный борец за охрану окружающей среды, который взял на себя решение части организационных и финансовых задач. Барри не примкнул ни к какому определенному языческому течению; он – сын одного моего друга, который работает в традиции американских индейцев. В наши дни язычникам все важнее становится держаться вместе, к какой бы ветви они ни принадлежали. Когда я попала в безвыходную ситуацию, меня выручили последователи кельтской викки, с которыми я до этого даже не была знакома, – а сейчас они тоже стали частью большой семьи «Гладсхейма». Я по-прежнему верна асам, но не устаю повторять, что все свободомыслящие люди должны объединиться и действовать сообща во имя Матери-Эрды (Земли).
Пока я пишу эти строки, секретарь ООН в Багдаде пытается не допустить начала войны[1]. Мы, язычники, не можем закрывать глаза на то, что происходит в большом мире, но не менее важно принимать участие в делах той местности, тех сообществ, где мы живем. «Гладсхейм» должен стать образовательным центром с хорошо укомплектованной библиотекой по северным традициям и метафизике. Также там предполагается действующий Хоф (древнескандинавское hof – святилище или священная постройка), в котором на постоянной основе присутствуют одна hof gythia (жрица) и один gythi (жрец) – а лучше несколько, чтобы они могли служить различным богам и богиням, а также верующим в них. Словом, я пытаюсь создать полноценный Хоф с конклавом жрецов в том виде, в каком это будет угодно богам. Одновременно с этим, и также под покровительством богов, мы участвуем в проекте по сохранению дикой природы и постепенному восстановлению шотландских лесов с использованием местных пород.
В международном сообществе Асатру у меня дурная слава одержимой одинистки, однако я всегда однозначно утверждала, что всех других богов и богинь следует признавать и почитать так, как им пристало. Поэтому в составе «Кольца Трот» и других организаций Асатру растет число «очагов» (небольших семейных групп), поклоняющихся ванам и дисам (другим родам богов). Существует также процветающий Торсхоф, а в дальнейшем, вне всяких сомнений, среди участников появится еще больше людей с самыми разными верованиями. У Асатру сейчас больше последователей по всему миру, чем было во все века со времен пришествия христианства. Наши воззрения быстро распространяются и все отчетливее превращаются в одну из самых деятельных, многообещающих и процветающих исконных религий.