– Ребята, до роддома подкинете? Тут недалеко. Меня и мою сестру. Вон она с вещами для стационара стоит. – Танька махнула в мою сторону рукой. – Рожать еду. Вызвала «Скорую», а она уже час едет, всё никак не доедет.
– Мы не можем, – покачал головой поджарый мужик. – Человека ждём.
– Такси возьмите, – сказал его напарник-амбал и ухмыльнулся.
– Все только советовать могут, а довезти беременную женщину до родильного дома некому, – укоризненно проворчала Танька.
– А что муж-то? – бросил ей вслед амбал.
Но поджарый тут же его одёрнул:
– Да ладно тебе, она же беременная.
– А к нам какие претензии? Кто-то же ей брюхо икрой набил. Пусть с него и спрашивает.
– Муж объелся груш! – с вызовом произнесла Танька и нарочито громко обратилась ко мне: – Ну что, сестрица, пошли ловить такси. Мужики перевелись. Ходи роди тут перед ними – им всё по барабану. Что за люди пошли? Никакого человеколюбия…
– Какие женщины, такие и мужчины. Нужно уметь не только ноги раздвигать, но и сохранять хорошие отношения с отцом ребенка, – сквозь зубы процедил амбал.
– Да прекрати ты! Женщина на сносях. Сейчас разнервничается, схватки прямо здесь начнутся, и будешь сам у неё роды принимать, – попытался образумить его поджарый.
Но Танька уже остановила такси и, усаживаясь на заднее сиденье, махнула мне рукой, чтобы я быстрее выходила из ступора и садилась рядом с ней. Я быстро юркнула в салон, машина тронулась с места. Я покрутила пальцем у виска, дав Таньке понять, что она чокнутая.
– Сама такая, – пробурчала она. – Зато теперь будь спокойна, что нам ничто не угрожает. Нас не опознали. Так бы они подозрительно смотрели нам вслед и гадали, кто мы такие, а теперь точно знают, что вышли беременная с сестрой и отправились в роддом, – прошептала она, чтобы таксист не слышал.
– Да уж… А ты хоть представляешь, какому риску нас подвергла? А если бы у тебя подушка выпала? А если бы они согласились нас до роддома подбросить?
– Наташка, прежде чем хоть в чем-то меня упрекать, извилинами пошевели. Какой роддом? У них совсем другая задача. Они на посту, бросать нельзя, их же за это вверх ногами повесят. А если честно, сволочи они редкостные. Ты только представь, если бы к ним и в самом деле беременная женщина обратилась, а они бы гадости начали говорить… Уроды, честное слово…
– Согласна. Надо же – брюхо с икрой! У него самого мать-то есть? Я бы на месте беременной женщины по морде ему врезала, чтобы знал, гад. Пусть бы только попробовал меня тронуть! И всё же, Танька, ты очень сильно рисковала. Коньяк тебе явно на пользу не пошел…
– Именно по этой причине я и старалась не подходить близко и не дышать на этих подонков.
– Да от тебя за версту разит.
– Тем не менее они ничего не почуяли. Наташка, считаю, я всё сделала правильно. Эти придурки думают, что мы ещё в квартире. Хорошо, что ты решила свет в квартире оставить. Пусть у них даже мысли не возникает, что нас там нет. Представь их физиономии, когда они в квартиру войдут и увидят: везде свет горит, а нас нет.
– Разнесут, подонки, квартиру. А там и так бардака хватает.
– В нашей с тобой ситуации это не самое главное. Важно, что мы останемся живы.
Танька вдруг завозилась и вытащила из-под платья подушку.
– Всё! Родила! – громко и торжественно произнесла она.
Шофер обернулся и уставился на нее.
– Не понял… – нервно сказал он и постарался улыбнуться, но улыбка напоминала нервный тик.
– Что непонятного? Родила подушку, – веселилась Танька.
– Надо же, а я думал, вы беременная…
– К счастью, нет и не предвидится.
– Думал, вы рожать едете. Переживал. Ещё хотел спросить, как себя чувствуете.
– Чувствую себя отлично и вам желаю того же.
– Признаться честно, у меня разные пассажиры были, но такие…. Впервые встречаю.
– Значит, запомните надолго.