Три месяца на чужой территории, вдали от дома и семьи, от привычного окружения. Другая страна, другая природа. Солнце, бездонные небеса, горы и океан. Работа – диковинные декорации и фантастический персонаж. И люди – огромное множество новых и в основном незнакомых людей.
Репетиции. Съемки. Интервью. Вечеринки.
И постоянное ощущение одиночества.
С тоски Майкл начал чаще заглядывать в Интернет.
* * *
«Я уверена, Джей влюблен в Сэма…»
Имя Александра, набранное в строке поиска, – любопытно же посмотреть, что пишут о «чертовом дэвенлорде», – вывело Трумэна на один из ресурсов, где собирались поклонники «Эс-энд-Джей». Спекуляции на тему отношений их с Алексом персонажей всегда вызывали у Майкла искреннее недоумение – к чему фантазировать, если они однозначно играли дружбу? Пусть очень близкую, сложную, противоречивую, но исключительно дружбу двух не похожих друг на друга парней. Но фанатам и прессе нравилось изыскивать подоплеку, и, как правило, Майкл относился к таким изысканиям снисходительно, однако сейчас его вдруг охватывает раздражение.
«Конечно, влюблен. Ты только погляди, как он на него смотрит!»
Ну, как смотрит?! Как?!
Выругавшись, Трумэн запускает прикрепленный к последнему комментарию видеоролик – кадры из сериала «Эс-энд-Джей»: Джей крупным планом, что-то говорит, взгляд устремлен на Сэма. Снова Джей, ничего не говорит, просто смотрит на Сэма. Джей и Сэмюел куда-то идут, разговаривают, Джей смотрит на Сэма…
Ролик заканчивается.
Майкл сидит, низко опустив голову и сжимая ее ладонями, а затем вскакивает, едва не опрокинув на пол компьютер.
Пошли вы все к черту!!!
Да, смотрит! Да, именно так!
Но только не Джей и не на Сэма.
Это Майкл сквозь Джея так смотрит на Алекса в Сэмюэле…
* * *
В свете нежданно-негаданно сделанного открытия прилетевшая с родных берегов новость о том, что Александр и Миранда расстались, вызвала в душе Майкла приятный, хоть и не имевший прикладного значения переполох. Обуревавшая его иррациональная радость требовала приложения, и, взбудораженный, он снова и снова звонил жене, озадачивая ее игривыми нежностями, много и с удовольствием общался с коллегами, рассылал веселые эсэмэски друзьям.
Отважившись, наконец, взглянуть в лицо давным-давно маячившей перед ним очевидности, он, тем не менее, избегал давать конкретное определение своим ощущениям. Не склонный к излишней и бесполезной рефлексии, не доискивался до причин, не задумывался над последствиями. Он просто позволил себе чувствовать то, что он чувствовал, будучи абсолютно уверенным в том, что чем бы ни были эти чувства, они не окажут никакого влияния на его жизнь. Он ни о чем не мечтал и, тем более, ничего не загадывал, лишь с нетерпением ждал, когда истечет положенный срок его «ссылки», чтобы благополучно вернуться домой.
Возвращение в Лондон Трумэна не тревожило.
Дома ждала Саманта и ждали дети – семья всегда была и, вне всякого сомнения, по-прежнему оставалась самой важной составляющей его бытия, и романтическое недоразумение с Алексом, само собой, ничего не меняло.
…И все-таки Майкл немного нервничал перед тем, как впервые после своего возвращения из Америки встретиться с Дэвенпортом. Им предстояли долгие съемки, и Трумэн сам не знал, чего опасался: то ли того, что нечаянно выдаст себя, и их дружба обернется натянутостью, то ли того, что не выдаст, но и не сможет уже общаться с другом как прежде.
Все опасения оказались напрасными…
* * *
– Трумэн, засранец, я смертельно соскучился! – Александр бросается к нему, едва завидев.
Они обнимаются, и Майкл не чувствует в происходящем никакого подтекста. Тревога уходит, и счастье от встречи завладевает им целиком, наполняя каждую клеточку его тела.
– Погоди, горилла долговязая, ты меня уронишь…
Алекс выпускает его из крепких объятий и скептически похлопывает по животу:
– Это что? Ты в Голливуде наел себе пузо?
– Да где?!
– А вот! – Александр щиплет его в районе пупка, и Майкл отвечает ему легким ударом под дых.
Окружающий мир словно расцвечивается яркими, праздничными, солнечными оттенками, и Трумэн радостно улыбается Алексу, Альфреду Райту и всем остальным, кто этим ранним утром собрался для первой читки сценария следующей серии «Эс-энд-Джей».
* * *
Официальное признание актерских заслуг свалилось на Трумэна в разгар съемок. Не то чтобы он был чрезвычайно польщен, но гордость собой, безусловно, присутствовала – как ни крути, национальная кинопремия, а кроме того, «чертовому дэвенлорду» пока доставались только лишь номинации.
Однако на вечеринке после церемонии награждения Майкл, пожалуй, с шампанским переборщил. Иначе чем еще объяснить тот факт, что он вдруг взялся обсуждать с журналистами нюансы взаимоотношений между главными героями «Эс-энд-Джей». «Своеобразная история любви» – умудрился же сказануть! Только подлил масла в огонь. Коллеги и друзья в основном посмеялись, а вот Александр отреагировал с необычной серьезностью…
* * *
– Нам стоит быть аккуратнее в определениях. Люди зачастую не чувствуют разницы между актером и его персонажем, что может доставить кое-кому много неприятных переживаний.
И о ком, черт возьми, он беспокоится?..
– Я говорю о Саманте… – Алекс, как часто бывает, отвечает на то, что Трумэн не произносил вслух.
– Саманта в порядке и не воспринимает всерьез разный бред.
Майкл совершенно не убежден в том, что дело обстоит так, но Александру знать об этом вовсе не обязательно.
– Правда? – насмешливым тоном удивляется Дэвенпорт. – Хочешь сказать, что ты в разговоре с журналистами бредил?
Кажется, их дэвенлордское сиятельство изволят шутить…
– Ты просто ревнуешь.
Получил? Майкл ухмыляется, наблюдая за помрачневшей физиономией Александра.
– Ты о чем? – тот отворачивается к окну, пряча руки в карманы брюк, – разговор ведется на съемочной площадке во время короткого отдыха между дублями.
– Ну, наградили-то меня, – ехидно посмеиваясь, Трумэн намеревается чуть-чуть сыпануть соли на раненое профессиональное дэвенлордское самолюбие. – Так что теперь я главный актер в нашем шоу и планирую обратиться к продюсерам «Эс-энд-Джей» с предложением убрать лишнюю букву из названия сериала…
– Майкл! – Алекс стремительно оборачивается, в серых глазах пляшут ласковые чертенята, и у Трумэна куда-то исчезает дыхание…
– Продолжаем, ребята!
На площадке снова концентрируется народ, морок рассеивается, все идет своим чередом.
* * *
– Минет мало кто умеет делать правильно, – Алекс прерывается, чтобы глотнуть из кружки, и, неожиданно икнув, проливает пиво на диван.
– Мать твою, Дэвенпорт, Саманта меня убьет, – Майкл со страдальческим видом разглядывает расплывшееся по светлой обивке уродливое пятно, затем отправляется на кухню за бумажными полотенцами.
Выпивон в доме Трумэна длится уже почти три часа. Александр заявился в гости под вечер с бутылкой джина для взрослых и игрушками для детей, но застал только одного Майкла – его семейство проводило уикенд у родственников. Джин в совокупности с тоником качественно украсил беседу, но разочаровывающе быстро закончился, и друзья достали из холодильника пиво.
– Так вот мало кто из женщин умеет делать минет правильно, – возвращается к поднятому вопросу Дэвенпорт, когда пятно кое-как протерто и Майкл снова опускается на диван.
Трумэн хихикает, потому что Алекс говорит быстро, а язык у него заплетается, и слова сливаются друг с другом, почти превращая сказанное в абракадабру.
– Я говорю – минет.
– Да понял я, понял…
– Потому что у них – у женщин, в смысле – нет пениса, так откуда же им знать, как надо делать – они же сами этого не чувствуют.
Трумэн кивает с пьяной глубокомысленностью.
– Они могут только следовать реконмен… ренкон… дациям… рекомендациям, – наконец справляется Александр с неуместно длинным для его стадии опьянения словом.
– Согласен, – Майкл чокается с Дэвенпортом, поздравляя того с победой над сложной лексикой.
Он уже совершенно не помнит, как они вырулили к этой теме, тем более удивительной в устах друга, обычно не склонного распространяться об интимных нюансах своих отношений с женщинами. Алекс сидит, слегка развалившись и вытянув к середине комнаты длинные ноги.
– Нет, честное слово, я иногда думаю, что так хорошо знаю, как его надо делать, что сам бы смог сделать его лучше всех.
Повисает пауза.
Александр безмолвствует, глядя прямо перед собой. Майкл тоже безмолвствует, потому что его заторможенное алкоголем сознание с трудом переваривает услышанное.
– Да пошел ты! – в конце концов не слишком оригинально реагирует он.
– Нет, правда, – Алекс разворачивается на диване, поджимая ноги и подаваясь всем телом к Майклу. – Послушай, я даже хотел бы попробовать, чтобы удостовериться. Только ведь, знаешь, тут нужны двое, а где найти того, кому можно будет довериться, кто не подумает лишнего и все поймет правильно, что все это просто эксперимент, просто эксперимент…