Следуя за королем, объезжающим города и замки в своих владениях, Жак Кер узнает о Жанне д’Арк, прекрасной девушке из Лотарингии – земли Рене и Изабеллы. Как и остальных его соотечественников, Жака поражает рассказ о том, как королева Сицилии повелела своему анжуйскому войску, шедшему в Марсель, вернуться и встретить Жанну в Бурже, жители которого поначалу с недоверием отнеслись к хрупкой девушке, вызвавшейся спасти их страну.
Томительная осада Орлеана англичанами затянулась на много месяцев. Силы его защитников уже на исходе. Но вдруг на холме, на расстоянии всего одной стрелы от города, появляется необычная девушка в белых доспехах, верхом на большом белом коне и под шелковым знаменем с красным крестом Лотарингии, обнадеживающе колышущимся на ветру. Сражение разворачивается жестокое и кровопролитное, но все дни, пока ведется битва, Жанна недвижно, как кажется воинам, стоит на холме. А солнце сияет над ней так, словно послана она самим Небом! И эта застывшая в решимости женская фигурка становится для солдат символом непоколебимости и твердости, воодушевляющим их на смертную схватку с врагом и заставляющую поверить в свою победу. Исход предрешен: то, к чему призывала воинов Жанна и о чем так молилась королева Иоланда, не может не свершиться!
На протяжении всей осады Орлеана Иоланда, Мария и Изабелла вместе с фрейлинами и другими придворными из своей свиты каждый день поджидают у буржских ворот вестей от гонцов. Рене впервые поехал воевать, и Иоланда наказала своему ловкому молодому конюшему, Пьеру де Бризе, приглядывать за ним. Прибывший в Бурж вместе с Пьером Жан де Дюнуа еще прежде Рене выдвинулся к Орлеану со своей ротой, чтобы присоединиться и помочь солдатам, осажденным в городе. Иоланда очень волнуется за сына, но виду не показывает. Вместе с Марией она старается ободрить Изабеллу и вселить в нее оптимизм, и та отвечает им тем же.
– Эти три женщины сделаны из железа, – шепчет на ухо Марсэ Жак Кер, возвратившийся в город раньше короля. – Они полностью сознают, что судьба всей страны зависит от того, удастся ли снять осаду. Но при этом они так милостивы и обходительны с людьми, как будто ничего не происходит. Это ли не признак высокородной дамы?
Наконец от Рене приходит послание. И железные дамы бросаются в покои Марии, чтобы прочитать его вместе с Хуаной, воспитательницей Иоланды, которая приехала вместе с ней во Францию из Арагона и которую воспитанница после рождения внука отослала в Бурж – приглядывать за Марией и ее маленьким Людовиком. Очень скоро содержание послания оглашают томящимся в ожидании фрейлинам и придворным. Каждая его деталь смакуется и повторяется по несколько раз – до тех пор, пока от Рене не приходит следующее послание. Время от времени королева Иоланда получает письма и от Пьера де Бризе; в них содержится гораздо больше подробностей о ходе военных действий, чем в полных энтузиазма посланиях Рене.
Ожидание кажется всем вечностью. Но вот, наконец-то, приходит день добрых вестей! Чудесных вестей! Через девять дней яростных атак и контратак осада Орлеана снята и город освобожден! «Это невероятное чудо!» – в один голос твердят спасенные горожане, выбирающиеся из укрытий чуть ли не ползком: от голода они не способны твердо стоять на ногах. Положение Орлеана казалось всем им безнадежным, когда из ниоткуда, словно небесное видение, появилась эта юная воительница из Домреми.
Орлеан спасен! Ворота открыты, и из них выходят, падая на руки анжуйцев, изможденные люди, больше напоминающие живые мощи. Рене отыскивает своего кузена Жана де Дюбуа и долго не выпускает его из объятий, то и дело поднося бокалы, полные вина, и беспрерывно тараторя что-то. К ним присоединяется Пьер де Бризе, не забывающий о своей обязанности опекать Рене по повелению его матери.
В Бурже королева Иоланда признается своим фрейлинам: наитием свыше она была убеждена, что все так счастливо закончится. Кто лучше нее знал силу анжуйского войска? И все же солдаты, пусть и храбрые, были необученными и неопытными. Им требовался предводитель, и Иоланда послала им видение – мистический образ, воплощающий их духовные чаяния. Теперь эти люди, как и жители Орлена, славят Жанну как свою героиню.
Жак и Марсэ в толпе горожан встречают вернувшееся в Бурж войско во главе с Жанной. Переполненные чувствами жители города бурно радуются, кричат и смеются. Воины спешиваются и обнимают своих любимых. И пока грумы отводят в конюшни их лошадей, люди подносят им угощения.
– Какое зрелище, Марсэ! Доведется ли нам когда-нибудь еще увидеть нечто подобное? Нашу страну спасла эта странная, прекрасная девушка, вдохновившая своим мужеством наших суровых солдат!
Иоланду окружают ее анжуйцы: она – их суверенная герцогиня, давшая им Орлеанскую деву, чтобы вдохновить на победу. Жак видит, как королева Сицилии и Жанна д’Арк что-то серьезно обсуждают с капитанами. После отдыха они должны двинуться дальше, в Лош, на встречу с королем. Их план разрабатывался долго; следующая цель – Реймс и коронация Карла.
Ни Иоланда, ни Изабелла, ни Мария не могут поехать с войском. Реймс находится на территории, подконтрольной врагу, и путь туда будет опасным. А вот Жак решает поехать. Он, конечно, не солдат, но крепок сложением и полон сил – возможно, и от него будет какая-то польза! Люди, включая крестьян, – и пешие, и верхом на своих лошадях – стекаются отовсюду, желая присоединиться к «войску Жанны д’Арк». Это борьба за Францию, и все они жаждут быть сопричастными к ней.
Три высокородные дамы прощаются с Рене, переполненные гордостью за его военные успехи. Из-под шлема Рене и спереди, и сзади выбиваются рыжие волосы, а лицо сияет самодовольством.
– Будь осторожен, любимый сын, – ласково говорит Иоланда, когда Рене спешивается с коня, чтобы поцеловать ей руку. Изабелла порывисто прижимается головой к бедру мужа, а Мария напутствует брата:
– В добрый путь, Рене! Возвращайся скорее назад вместе с моим помазанным господином!
Рене кланяется им всем и машет рукой Хуане, стоящей рядом с Марсэ. Бросив последний взгляд на жену и родных, на лицах которых страх борется с гордостью, Жак тоже трогается в путь, вслед за другими рекрутами.
Новые успехи следуют чередой. Уставший от поражений народ поднимает голову по мере того, как войско с боями прорывается к Лошу, чтобы встретить там Карла VII. Как ближайший родственник короля Рене принимает участие в королевском совете, созванном для обсуждения дальнейших действий. Разумеется, все хотят преследовать бегущего врага. Грех не воспользоваться смятением английских солдат, по слухам, видевших сияющий образ Жанны на холме у Орлеана и поверивших в то, что она явилась в помощь французам с Небес. А потом, прознав, что Жак тоже присоединился к войску, Рене разыскивает его.
– Жак, дружище, как я рад тебя видеть солдатом! Наш буржский купец тоже стал воином! – Рене так гордится своим успехом, что навязывает его любому, кто так же, как он, рискует жизнью ради свободы отечества.
Пока Рене и Жак ждут, когда слуги принесут им еду и напитки, к их компании присоединяются Жан Дюнуа и Пьер де Бризе.
– Друзья мои, мне не терпится поделиться кое-чем с вами, – начинает Рене. – Я не могу об этом рассказать кому-либо еще, а вы меня поймете, я знаю. Некоторое время тому назад мне довелось стать свидетелем необычной сцены. Я находился в покоях короля, когда, ко всеобщему изумлению, Жанна разразилась слезами и рухнула перед ним на колени, умоляя Карла прекратить созывать бесконечные военные советы и строить планы по уничтожению бегущих англичан. Вообразите себе: она вцепилась в его ноги и начала целовать его ступни. И все просила, умоляла Карла отправиться в Реймс, чтобы пройти чин священного миропомазания и коронования, «которого он достоин!» Она так и сказала: «Достоин!» Необычно, не правда ли?
– И? – спрашивает Дюнуа. – Как отреагировал Карл?
Рене кидает на кузена испепеляющий взгляд – это его история и он сам решит, как ее им рассказывать.
– Карл сначала застыл в изумленном оцепенении, а потом поднял Жанну с пола и обратился ко мне со словами: «Ваша матушка, Рене, которую я также считаю своей матерью, желает, чтобы я принял помазание и короновался. Она со своими солдатами и со своей верой в эту Деву предопределила нашу великую победу. И если таково ее желание, тогда мы исполним его, а с убегающим врагом покончим позже». Сопроводив эти слова недвусмысленным жестом, Карл храбро призвал всех: «В Реймс!» – Рене откидывается на спинку кресла с таким странным выражением на лице, что Пьер и Дюбуа не скрывают улыбки. – Вот это и был наш план, – признается Рене, выжидающе глядя на них.
И Пьер, и Дюбуа прекрасно понимают, что Рене ждет от них одобрения.
– Вы верно поступили, – говорит Дюнуа, похлопывая своего младшего кузена по спине. Пьер делает то же самое.
Жак знает свое место и потому только низко кланяется Рене.
– Мой господин, вокруг все только и говорят о вашей отваге в сражении за Орлеан. О вашей храбрости мне много рассказывал и ваш кузен, граф Дюбуа, здесь присутствующий. Он ярко живописал мне, как, изможденный от голода и усталости, упал в ваши объятия. – Жак говорит это искренне, но Рене заходится хохотом:
– Да-да, суровый воин пал в мои объятия, как нежная девица! – И все четверо заливаются счастливым смехом, радуясь тому, что находятся вместе и в безопасности.
Через несколько дней после этого разговора король с Жанной д’Арк и войском прибывает в Бурж. Там он делает короткую остановку, чтобы пообщаться с Марией, которая очень печалится из-за того, что не может сопровождать мужа в Реймс для коронации. Ведь это и ее коронация тоже! Но на дороге полно удобных местечек для засады; да и срок беременности у нее уже слишком большой, чтобы пускаться в нелегкий путь. Иоланда тоже остается с Марией и Изабеллой, нежно поглаживающей колени Рене и посмеивающейся над его промашками в любовной конспирации.
Жак спешивается с коня, чтобы обнять Марсэ.
– Я еду с ними, моя дорогая женушка, – говорит он ей. – Если коронация состоится, то придворным рыцарям наверняка потребуются церемониальные наряды и украшения. Пойдем, ты поможешь мне уложить в повозку подходящие для вельмож вещи!
И чета спешит к его лавке, подзывая работников.
Проходит еще два дня, и король вместе с войском и Жанной д’Арк покидает Бурж. Следом за ним в Реймс направляется и большой вещевой обоз.
– Как бы англичане не устроили засаду этому обозу, – ворчливо говорит Марсэ Хуане. – Чем не лакомый куш! В нем половина украшений из нашей лавки! Надеюсь, все обойдется. Мой Жак так некстати заразился лихорадкой войны; как раз когда двое наших сыновей заявили о своем желании принять духовный сан – и это в десять и одиннадцать лет! Кто будет вести дела, если он не вернется?
– Марсэ, дорогая, у меня хорошее предчувствие насчет этого похода. С ними Бог и Орлеанская дева. А с нами – наша вера. Мы должны, мы обязаны верить!
Два часа езды – и войско достигает вражеской территории; солдатам приходится пробивать себе путь через густой неприветливый лес. С этого момента они постоянно подвергаются нападениям англичан. Жак Кер, держащийся в конце обоза, сражается наравне с другими. Им движет решимость увидеть, как Карл, насмешливо окрещенный англичанами «буржским королем», станет помазанным королем Франции. Сильный и крепкий, Жак ни в чем не уступает закаленным анжуйским воинам, и те посматривают на него с явным уважением.
Худший момент в своей жизни Жак переживает во время битвы при Пате, 18 июня 1429 года. Англичане бросают на французов все силы. Выставленный ими вперед отряд лучников обрушивает тучи стрел на французский авангард, к которому примкнул и Жак, чтобы быть рядом с Рене, Дюнуа и Бризе. При приближении французов к их позициям английские лучники прячутся, но затем выдают себя громкими охотничьими криками при виде пробежавшего мимо оленя. И прежде чем основные силы французской армии получают возможность присоединиться к ним, два опытных военачальника, Ла Гир и Сентрайль, быстро заводят авангардный отряд в тыл вражеских лучников. Защищенные только воткнутыми перед собой кольями, они становятся легкой мишенью для французской кавалерии, довершающей бойню.
Именно в сражении при Пате Жак Кер испытывает то странное ощущение – ужас войны, смешанный с приятным, лихорадочным возбуждением, которое испытал Рене под Орлеаном. Ощущение, забыть которое невозможно. Когда ум занимает только одна мысль: «Убить или быть убитым!»
Жак слышит, как бахвалится один из людей Дюнуа:
– Мы убили по меньшей мере половину солдат английской армии, а их в ней было порядка пяти тысяч. Наши же потери – едва ли один воин на сотню.
Действительно, великая победа!
Рене находит Жака сидящим на земле под деревом.
– Ну вот, мой друг, теперь и вы поучаствовали в настоящем сражении. Я посылаю гонца в Бурж. Если хотите, он может захватить и ваше письмо жене и родным.
«Этот высокородный муж унаследовал от матери способность сопереживать и заботиться о ближнем», – думает тронутый Жак, кропая короткую записку для Марсэ:
«Когда мы столкнулись с англичанами, я был в авангарде. И я молю Бога, чтобы нашим сыновьям никогда не довелось бы пережить ничего подобного. Война и вправду страшное дело. Наблюдать радостное возбуждение на лицах победителей так же противно, как лицезреть удрученные лица пленников, неуверенных в своей участи после того, как англичане убили всех пленных французов при Азенкуре.
Крики раненых людей и коней были до того ужасны, что я готов был сам положить конец их страданиям. Но мы победили, и нам объявили, что путь на Реймс теперь открыт. Я не видал Жанны д’Арк, но уверен, что она находится при короле в тылу. Молись за меня. Твой Ж.»
Приняв приглашение Рене и Дюнуа, Жак едет с ними в Реймс. В войске царит уже совсем иное настроение – уверенность в том, что одержана великая победа и заветная цель близка. К счастью, почти все запасы нарядов и украшений, которые Жак везет с собой для придворных, уцелели. И он рисует в своем воображении пышную церемонию. Только бы все шло и дальше хорошо!
«Вижу Реймс!» – доносится впереди крик разведчика. Но глазам авангардного отряда предстает закрытый и забаррикадированный город. Войско рассредоточивается у высоких стен; в переднем ряду напротив огромных ворот встают король, Жанна д’Арк, Рене, Дюнуа и Пьер. Стоящему чуть позади Жаку отчетливо слышны их рассуждения о том, что лучше предпринять – может, послать парламентера с белым флагом для переговоров с начальником караула? И прочее в таком же духе.
Внезапно из общего строя выделяется светлая фигура и, высоко подняв белый стяг, направляется к городским стенам. Это Жанна д’Арк. Следом за Жанной скачет ее горнист, пришпоривая лошадку и яростно дуя в горн. Все замирают. И, словно окаменевшие, наблюдают за тем, как смело Жанна подъезжает к хорошо укрепленной крепостной стене с бойницами, за которыми наверняка прячутся лучники, готовые в любой момент поразить такую легкую мишень. Однако никто не стреляет, а до французских солдат, стоящих от бойниц на расстоянии стрелы, доносится пронзительный крик: «Это она! Это она! Орлеанская дева! Открывайте ворота! С нами Бог!»
Жак потрясен не меньше всех остальных свидетелей этой сцены. Ворота открываются, и они заезжают в безмолвный, пустой город с безлюдными улицами и окнами, наглухо затворенными ставнями. Нигде не слышно даже лая собак.
Войско Жанны д’Арк стремительно приближается к Реймскому собору. Все знают, что до прибытия англичан остается не более суток. И чтобы достичь славной цели, необходимо действовать быстро и решительно. К их превеликому удивлению, корона так и лежит в своем тайнике, нетронутая. А вот другие регалии исчезли, но Жак везет с собой и прекрасные напрестольные пелены из бархата и золотого галуна, и облачения для церковнослужителей, и чаши с потирами для отправления мессы. Он спешит разыскать Дюнуа.
– Где святое миро из монастыря Сен-Реми, которое вы обещали доставить сюда? – взволнованно допытывается Жак. Церемония помазания не может состояться без священного масла!
– Аббат в пути. Успокойся, мой друг, – заверяет его Рене. – Прошлой ночью мы отправили за ним и за миро шестерых наших рыцарей.
Спускается ночь, и зажигаются свечи. Все усердно трудятся – метут, вытирают пыль, драпируют престолы и окна, наводят порядок в соборе, стремясь сделать его достойным коронации, которую подданные после смерти Карла VI ждали целых семь лет.
В итоге изнеможенные рабочие, придворные, солдаты и сметливый поставщик Жак Кер готовы упасть в любую кровать в первом попавшемся им заброшенном доме. Но с первыми лучами солнца все опять, как по команде, встают, чтобы продолжить приготовления. Жак уже отобрал для короля и придворных лучшие наряды и украшения, осталось обрядить в атласное убранство лошадей. И даже простые вояки полируют до блеска свои латы. Этот день не для забвения – этот день должен запомниться! Принарядившиеся придворные и солдаты выглядят замечательно. Но еще больше поражает сам город – Реймс сменил свой настрой и преобразился! Окна и двери открылись; жители надели свои лучшие платья; дети тоже высыпали на улицы, и многие из них, чтобы лучше видеть церемонию, находчиво взгромоздились на плечи отцов.
Конная процессия, сопровождаемая пехотинцами, медленно и торжественно направляется к собору.
Король восседает на красивой серой дамской лошади – в такой день он просто не смеет подвергать себя риску ездой на резвом скакуне. Ведь ему предстоит надеть корону! Четыре королевских рыцаря держат над Карлом балдахин. А люди со всех сторон криками и взмахами рук радостно приветствуют его. Жак держится за Пьером де Бризе, чуть позади королевских кузенов, Рене Анжуйского и Жана де Дюнуа. Между кузенами едет Жанна д’Арк, блистающая в своих белых латах на величавом белом коне. Горожане явно восхищаются пышностью процессии и не стесняются выкрикивать слова одобрения отдельным придворным и рыцарям. Жака переполняет чувство собственной значимости – ведь именно его усилиями этот день уже стал незабываемым. Наблюдая ликующую толпу, приветствующую членов королевской семьи, воинов и Орлеанскую деву, Жак укрепляется в уверенности: за минувшую ночь жители Реймса осознали, что Карл и есть их истинный король.
Остаток дня Жак проводит, наблюдая за действом, словно во сне. Всё идет по плану: прибытие босоногого аббата, бережно несущего святое миро под охраной четырех вооруженных рыцарей, которые верхом на конях взбираются по ступеням собора и подъезжают прямо к алтарю; обряд помазания и церемония коронования; и в довершение всего отправляемый уже помазанным королем обряд возложения рук на золотушных больных. До чего же впечатляюще всё это выглядит! А затем – быстрые сборы и отъезд во избежание встречи с врагом, по слухам, приближающимся к городу значительными силами.
Возвращение в Бурж происходит спокойно, без каких-либо волнительных событий. Жак, как и большинство его спутников, упивается славой победы и коронации, продолжая дивиться и радоваться тому, что случилось с тех пор, как в их жизнь ворвалась Орлеанская дева.
Члены королевской семьи спешиваются и торжественно вступают в город. Новоявленного короля встречают его супруга, теперь уже королева Мария и жена Рене Изабелла. Две королевы, Мария и Иоланда, в церемониальных платьях и с коронами на голове, вместе с Изабеллой приседают в глубоком реверансе перед Карлом – теперь уже их официально помазанным и провозглашенным королем. А Карл делает знак Жанне д’Арк, и та под громкие приветствия горожан встает перед высокородными дамами на одно колено.
Люди кланяются, хлопают в ладоши, подбрасывают вверх головные уборы, ликуют и веселятся. Марсэ приходит посмотреть на вступление короля в город вместе с родителями и двумя старшими сыновьями. Она убеждена: это событие они должны запомнить, и люди будут о нем говорить еще многие и многие годы. Спустя некоторое время появляется Жак – он возвращался не с регулярной армией, а с вещевым обозом, присматривая за своим ценным багажом. Встреча, жаркие объятия и чувство облегчения перемежаются радостным смехом и нетерпеливыми расспросами. Жак явно гордится своей сопричастностью к такому знаменательному походу. Но чуткая Марсэ замечает на лице мужа усталость. Что ж, они еще успеют наговориться, а сейчас ему нужно помыться и отдохнуть!
Вскоре по прибытии в Бурж Жака извещают о том, что королева Иоланда хочет его видеть. И он спешит во дворец.
– Мой дорогой друг, с возвращением домой! – обращается Иоланда к Жаку с улыбкой. – Мы поздравляем вас с успешным завершением вашей миссии.
Жак низко кланяется ей и замирает в ожидании.
– А мы, анжуйцы, снова нуждаемся в вашей помощи, – признается королева. Жак снова кланяется, на этот раз – выражая готовность помочь. – Вы, верно, помните – я ясно давала понять нашей Деве, что после коронации Карла ей надлежит увести свое войско в Марсель.
Жак действительно хорошо это помнит. Ему и самому интересно, что будет дальше – солдаты, находящиеся в Бурже, наверняка рассчитывают на отдых после продолжительного похода в Орлеан и Реймс.
– Мне надобно спешно покинуть Бурж, – продолжает Иоланда. – Я чуть ли не каждый день получаю послания о том, что мой сын крайне нуждается в поддержке. Вы случайно не в курсе планов Жанны д’Арк? Я посоветовала ей вернуться в Домреми или поселиться в том доме в Орлеане, что ей пожаловал герцог Орлеанский. Но она не удостаивает меня ответом.
– Моя госпожа и королева, я видел, как Дева въезжала в город с королем. Я также наблюдал, как быстро росло ее войско за счет необстрелянных добровольцев, стекавшихся под ее знамя, как овцы на заклание. Но я ничего не слыхал о планируемом ею отъезде.
– Вот это-то меня и беспокоит, – вздыхает королева. – Жак, вы стали другом и мне, и всей моей семье. И вы не хуже меня знаете, какая у короля переменчивая натура. Он может в одночасье и без всякой причины ополчиться на любого человека, мнящего себя его другом. Я пыталась предостеречь Деву, но она ничего не желает слушать. Может быть, вы попытаетесь уговорить ее ради меня? Я должна уехать, но я чувствую себя ответственной за нее. Ведь она – всего лишь обычная деревенская девушка. А той, кем она стала сейчас, сделала ее я.
Встретившись на улице, Жак и Рене делятся своими успехами – точнее, Рене рассказывает Жаку о своих похождениях. Опустошив несколько бокалов вина, он вдруг говорит:
– Она отказывается покидать Бурж. Дева не хочет отправляться восвояси. Вы беседовали с моей матушкой? – Жак кивает, и Рене продолжает: – Наше войско должно вернуться в Марсель, чтобы двинуться потом в Неаполь. Что нам делать? Мой брат отчаянно нуждается в защите армии, которую матушка обещала ему обеспечить после коронации.
– Мой господин, я слышал, будто бы герцог Орлеанский своим указом, присланным из лондонского Тауэра, пожаловал Жанне большой дом в Орлеане. Почему бы ей не отправиться туда или не вернуться домой в Домреми? Вы не разговаривали с ней об этом?
– Разговаривал… Дева заявляет, что хочет находиться при короле и продолжать борьбу до тех пор, пока из нашей страны не будут изгнаны все англичане. Это благородное желание, но без анжуйского войска… Вы видели этот необученный и недисциплинированный сброд, что собрался под ее знаменем – от них не будет никакого толка. А наемников для нее король вряд ли наберет.
– Приближается зима, мой господин. И тогда, быть может, Дева осознает, что без настоящей армии она не сможет воевать, – говорит Жак. Но сам он в это не верит. Наивная деревенская девушка испытала пьянящую эйфорию от победы и народного признания, и хмель от этой эйфории побуждает ее оставаться при короле даже без войска анжуйцев. Жак видел свет, сиявший в глазах Жанны д’Арк. Это был свет одержимости – болезненной одержимости, которая не проходит быстро, а тем более сама собой.
Дева остается в Бурже всю зиму, и Жак часто наблюдает, как они вместе с королевой Марией направляются в собор, о чем-то оживленно беседуя. Купец поставил Жанне все дары, обещанные ей в качестве вознаграждения. Включая золотую сетчатую кольчугу, которую Дева сможет надевать поверх своих белых лат. К немалому удивлению Жака, даров было довольно много. Но расщедрившийся король оплатил всё. А кроме того Карл пожаловал Жанну и её родных дворянством.
– Всё по чести и справедливости, – говорит растроганный Жак Марсэ. Но и его начинают одолевать сомнения по поводу миссии Девы.
Жители Буржа искренне радуются, когда их героиня появляется вместе с королем на людях. Более того: когда обнаруживается, что Жанна д’Арк «осталась без войска», королева Мария вынуждена даже оправдываться перед ними: обо всём было договорено заблаговременно; армия анжуйцев ушла с её матерью в Марсель, чтобы помочь ее отчаявшемуся брату спасти своё королевство. И люди верят и доверяют своей благородной королеве.
Король Карл заказывает у Жака Кера в большом количестве роскошные ткани, чтобы Дева могла появляться на официальных приемах при дворе в подобающих этикету нарядах. Купец охотно откликается. Из его лавок в покои Жанны доставляют великолепные платья, расшитые золотыми и серебряными нитями и отороченные дорогими мехами. Ей больше по нраву мужские костюмы, говорит девушка, но раз король желает видеть ее в придворных нарядах, она подчинится его воле. «Разве это преступление с ее стороны – одеваться, как принято при дворе, чтобы лучше исполнять свою роль? – задается вопросом Жак. – Так почему же придворные завистники распускают слухи о том, будто ее любовь к роскоши – признак колдовской одержимости дьяволом?» Как абсурдно звучат подобные измышления для прагматичного купца!
Преданность Жанны д’Арк королю и приверженность своему делу поражают всех, кто знакомится с Девой поближе. Не исключение и Жак с Марсэ. Однажды повстречав Жанну с королевой Марией в городе и поприветствовав обеих, Марсэ долго находится под впечатлением той жертвенной и бескорыстной самоотверженности, которая сквозит и в облике, и в поступках девушки.
– Мой дорогой супруг, – делится Марсэ с Жаком. – Я видела сегодня нашу Деву. Они с королевой шли навестить нищих. А за ними тянулись повозки с едой для бедняков. Пожалуйста, обеспечь этой девушке всё необходимое. Сделай ее пребывание здесь как можно более комфортным. Мне кажется, она отказывает себе во всём ради помощи обездоленным людям.
И Жак обещает Марсэ, что будет делать для Девы всё, что в его силах. В глазах обоих Жанна д’Арк – личность, ценность которой неизмерима.