«Северный ветер», как им объяснили, был дирижаблем грузовым, комфортных кают не имел, но недостача в экипаже позволяла использовать лишнее место для перевозки нетребовательных пассажиров. В предложенном им помещении имелись лишь две двухъярусные койки, узкий шкаф с раздвижными дверцами и крошечное зеркало с отбитым уголком – ни умывальника, ни прочих удобств, зато совсем рядом, через несколько дверей, была курительная комната, защищённая от возможных утечек газа из баллонов. В группе любителей табака не было, а любитель взрывчатки в ответ на ехидное предупреждение Себастьяна обиженно округлил глаза и сообщил, что он не дурак и сам всё понимает – причём получше некоторых.
В вопросах пожарной безопасности Барни можно было доверять, до того, как попасть в группу, ему довелось работать на угольных шахтах. Коварный рудничный газ на практике приучал к осторожному обращению с огнём, чуть что не так – взрыв, обвал породы, смерть десятков, а то и сотен рабочих. Висящему в каюте шахтёрскому фонарю здоровяк обрадовался, как весточке из прошлого: с его слов выходило, что именно такие спасают множество жизней. Стеклянный колпак, усиленный металлической сеткой, надёжно прятал открытое пламя, магнитный замок не позволял крышке случайно сдвинуться, и даже зажечь или погасить лампу можно было в закрытом состоянии. Удобная штука и для шахт, и для дирижаблей – случись утечка водорода из баллона, добраться до огня ему не удастся.
А ещё в этот раз в багаже здоровяка не было больших колб с нитроглицерином, которые Ник как-то видел в его рабочей комнате на базе «Щита». После шахт Барни много лет занимался взрывными работами в каменоломнях, и большие объёмы нестабильного вещества его не пугали, и несмотря на внешнюю наивность, специалистом он был отличным. Хотя, конечно, от вида десятка цилиндров из толстого стекла, свободно стоящих на обычной полке, словно банки с соленьями в погребе запасливой хозяйки, неподготовленному человеку становилось немножечко дурно.
Чистый нитроглицерин Барни не слишком-то жаловал, предпочитая более управляемые процессы, и в последнее время он активно экспериментировал с электрическими схемами. Они были сложными и не позволяли взрывать сразу много снарядов, потому прежнее начальство, которому требовалось сносить целые скалы, их не слишком одобряло, предпочитая мощность точности. Это навело любителя взрывчатки на мысль о смене работы – «Щит» охотно спонсировал эксперименты, и здоровяк не оставлял надежды изобрести надёжный и удобный электродетонатор. А пока что в трюм погрузили пару чемоданов, заполненных тротиловыми и динамитными шашками, катушки бикфордового шнура и небольшой сундучок, забитый инструментами, пружинками и шестерёнками – механические взрыватели у Барни уже выходили неплохо.
Льюис поселился напротив, и ему, похоже, было не впервой путешествовать этим дирижаблем. А вот его спутник сервисом явно был недоволен. Ник ещё при первой встрече в баре обратил внимание, что Гэбриэлу вообще не нравилась идея куда-то лететь, а поведение Даррела позволяло предполагать некий шантаж. Это, пожалуй, могло служить поводом для раздражения – но как объяснить, что дракон непрестанно принюхивался и морщил нос, словно сортир находился не в дальнем конце коридора, а рядом с каютой?
Грег, обладавший тонким – для человека, – чутьём, на вопрос только пожал плечами. Дирижабль был полон новых, непривычных запахов, но ничего особенно неприятного нос не улавливал. Пришлось переключиться на сигналы от ушей – и страдания Барни, который весьма сомневался в своей способности втиснуться на койку. Да что там, он и в каюте-то с трудом помещался…
– Ник, а можно, я снаружи лягу?
– В коридоре? – рассеянно удивился командир группы, скидывая куртку и присаживаясь на своё спальное место. Не такая уж она узкая, эта койка. Постельное бельё, правда, было старым и застиранным, а на металлических стойках кроватей проглядывали пятна ржавчины, но им не раз приходилось ночевать в местах и похуже. Здесь хотя бы было сухо и не воняло мышами.
– Не, на верхней палубе, – пояснил Барни. – Сейчас лето, не замёрзну – да ты ж знаешь, я вообще почти не мёрзну!
– Одной из частых проблем дирижаблей является оледенение корпуса на большой высоте, – задумчиво изрёк Грег. Он стоял у двери, прислонившись плечом к косяку, и прислушивался к звукам, доносящимся из коридора. – Но корпус оттает, а ты, боюсь…
Себастьян, инспектировавший шкаф, фыркнул и с грохотом сдвинул дверцы.
– Если красотка-капитан пойдёт ночью по своим дамским делам, споткнётся о распростёртую по палубе тушу и рухнет прямиком в горячие объятия, оледенение ему не грозит. Хороша ведь, а, Барни? Жаль, я не додумался насчёт рукопожатия… Хотя я бы ей что-нибудь другое пожал.
У здоровяка порозовели уши – как всегда, когда разговор сворачивал в сторону женщин. Слов он в такие моменты обычно не находил, чем Себ бессовестно пользовался, но на сей раз Ник с некоторым удивлением поймал растущее внутри раздражение. Обычно его не задевали разглагольствования на подобные темы, но эта девушка…
– Угомонись, – бросил он. – Она здесь капитан, и успех нашего дела зависит от того, насколько качественно её команда выполнит свою работу. К тому же если тебя вышвырнут из её спальни, до земли придётся лететь очень долго. Хочешь повторить судьбу Коула?
– Да уж, жаль, что я не дракон, – хмыкнул Себастьян. – Было бы куда удобнее удирать от разгневанных мужей… Хотя эта дамочка не похожа на любительницу чешуйчатых и хвостатых. Видали, как на красавчика зыркнула? Будто загрызть собиралась, честное слово!
Ник хотел повысить голос, чтобы завершить обсуждение, но тут очень кстати принесли багаж. Льюис зачем-то настоял, чтобы их дорожные сумки грузили вместе с его тремя сундуками и паромобилем. Интересно, зачем ему машина на Острове Королевы. И что в сундуках – парадные костюмы? Коллекция трубок и запас табака? Инструменты для ускоренного изготовления гробов?
Барни тут же полез в сумку за гребнем. Капитан обмолвилась, что после взлёта пассажиров пригласят на завтрак, и здоровяк, единственный из всех, счёл необходимым привести себя в порядок – путешествие на скоростном паромобиле не лучшим образом сказалось на причёске. Разговор так и не возобновился – занятый своей косой Барни не реагировал на шуточки Себастьяна, да и вообще на внешние раздражители, а шутить для себя тому было неинтересно.
Ник прислонился к стене и прикрыл глаза, пользуясь возможностью собраться с мыслями. Себ был прав, Амели и впрямь смотрела на Гэбриэла недобро. Не хотелось бы, чтобы неприязнь капитана к пассажиру создала проблемы для группы, в конце концов, они и сами едва знакомы с этим типом. Но, пожалуй, нужно будет уточнить у Льюиса, какие сюрпризы могут ждать их в пути.
Но всё же – что за запах так напряг дракона?..
***
Кают-компания оказалась светлой, но тесноватой. Большую её часть занимал стол, вокруг которого толпились обтянутые синим бархатом стулья. Обои тоже были в тон и, наверное, дорогими – но Ник, привыкший подмечать мелочи, видел, что кое-где цветочный орнамент выцвел, а с белых лилий осыпалась почти вся серебряная краска. Да и бархат на стульях не производил впечатления нового, а на паркете длинные царапины соседствовали с пятнами.
Очевидно, дела у хозяйки «Северного ветра» шли не очень, но на питании экипажа и пассажиров это не сказывалось. На белоснежной скатерти уже был сервирован традиционный завтрак, запахи тостов, кофе и обжаренного бекона были настолько аппетитными, что мысли опытного следователя то и дело сворачивали на еду. А вот Льюис бодро прошёл мимо стола к противоположной стене, увешанной полками, и расплылся в улыбке:
– А-а-а, старые знакомые! Давненько я их не видел…
Нику сперва показалось, что полки заняты статуэтками, но Льюис пояснил – графины для кларета. Анри Розье, как выяснилось, был большим почитателем как сухих красных вин, так и сосудов для оных, чем необычнее, тем лучше. Стекло и серебро, птичьи головы и звериные лапы, цветочные орнаменты и чеканные виноградные листья…
– А вот эти два, и тот, с совиной головой, я дарил Анри лично, – Льюис покосился на Амели. – Я боялся, что они сейчас пылятся в какой-нибудь кладовке.
– Это память об отце, – сухо отозвалась девушка. – Я ничего здесь не меняла. «Северный ветер» был его домом, и… – Она на миг замолчала, потом быстро улыбнулась. – Прошу, присаживайтесь к столу. Когда наша повариха, Молли, узнала, что у нас гости, она была в восторге, мне не хочется обижать её и кормить вас холодным завтраком.
Ничего не меняла ради памяти об отце – отличная причина, чтобы не раскрывать финансовое положение и не жаловаться. Ника это вроде бы не касалось, а развивать тему в эту сторону было бы бестактностью. Но если прежде выбранный Льюисом дирижабль вызывал у него некоторые сомнения, то сейчас он был рад, что их деньги достанутся этой девочке – ей они определённо нужны. Однако если у неё всё-таки не хватит опыта, все сильно пожалеют.
С другой стороны, если дирижабль разобьётся, им точно не придётся беспокоиться о деньгах.
Повариха «Северного ветра» действительно постаралась на славу. Особенно её выбор блюд порадовал Барни: тот с восторгом в глазах сообщил, что белый пудинг точь-в-точь такой же вкусный, как у его тётки-ирландки, а бекон нарезан правильными, толстыми ломтями, а не тоненькими полосками, как это делают англичане, и не зажарен до хруста на американский манер.
Похвалы гостя немного растопили сердце хозяйки, и её улыбка стала теплее.
– Это традиционный ирландский завтрак, – пояснила она, поддевая кончиком столового ножа шляпку обжаренного гриба. – Молли нечасто готовит полную версию, если съесть всё это, – она жестом обвела стол, – то потом очень сложно встать. Отец всегда любил ирландскую кухню.
Ник переглянулся с Себастьяном – ливерную колбасу, которую странные ирландцы по какому-то недоразумению называли «пудингом», оба терпеть не могли. А вот Грег, шотландец по происхождению, вкусы Барни разделял, хотя по поводу точной и единственно верной рецептуры эти двое порою устраивали долгие споры.
– Зато вина он предпочитал французские, – ухмыльнулся Льюис, накалывая на вилку сразу три ломтика бекона и половинку помидора. – Это, пожалуй, единственное, в чём проявлялась его любовь к родине.
– После французских вин он всегда пел только французские песни, – напомнила Амели, не переставая улыбаться. – Говорил, что так гармоничнее, и вы с ним соглашались, я это хорошо помню! А ещё очень гордился, что именно французы изобрели дирижабли.
Разговор прервал звон упавшей на тарелку вилки. Гэбриэл, пробормотав извинения, поднял её и снова принялся нарезать на крошечные кусочки одинокий тост, не делая попыток его съесть. Нику показалось, что парень чересчур бледен даже для аристократа. Может ли дракон бояться высоты? Кажется, среди них бывают нелетающие, например, морские…
– Вы хорошо себя чувствуете? – вполголоса уточнил он. Ответом были вымученная улыбка и кивок, парень явно не хотел развивать тему.
– Драконы отличаются отменным здоровьем, – вмешался Льюис. Он глянул на Гэбриэла с хитрой улыбкой. – Готов поспорить, дело в воспоминаниях, а? Юный Уильям все уши в Драконвиле прожужжал историей о том, как его брат героически спалил пиратский дирижабль.
– Мистер Даррел, не нужно, – еле слышно попросил Гэбриэл, не прерывая своего занятия. Вилка неприятно скрипнула по фарфору.
– Отчего же? По словам парнишки, эпический вышел бой, достойный воспевания в героических балладах! Да ещё и после первого превращения – не каждый справится, а впечатления в таких случаях остаются надолго. Но не беспокойтесь, мальчик мой, вряд ли мы заинтересуем джентльменов удачи. Анри всегда говорил, что по виду этого обшарпанного корыта ни за что нельзя угадать, что именно оно везёт!
Амели порозовела и чуть прищурилась – похоже, мнение отца о маскировке она не разделяла.
– Спалил дирижабль? – переспросила она холодно. – Надеюсь, тот, на котором вы летели, не пострадал. Драконов ведь учат правильному обращению с огнём?
Гэбриэл вдруг поднял голову, глядя на капитана так, словно впервые увидел.
– Скажите, – хрипло проговорил он, – а ваш приёмный отец… Был драконом?
Амели распахнула глаза и, откинувшись на спинку стула, скрестила руки на груди. О том, что капитан Розье удочерил девочку, Льюис обмолвился ещё по дороге, но он же советовал эту тему не поднимать – хотя дракон, похоже, пропустил совет мимо ушей.
– Или, может быть, кто-то из старших родственников? Или… – Гэбриэл на миг запнулся и, глубоко вздохнув, снова поморщился. – Может, кто-то из членов команды или предыдущих пассажиров?
– Нет, – процедила Амели сквозь зубы. – Вы, сэр, первый дракон, ступивший на борт за последние пятнадцать лет. Ваши сородичи обычно выбирают для путешествий что-то получше обшарпанного грузового корыта, не так ли?
Ответить Гэбриэл не успел. Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась незнакомая молодая женщина, в отличие от Амели одетая во вполне приличное тёмно-голубое платье. А вот о причёске она явно не беспокоилась, попросту связав волосы лентой на затылке, и густые тёмные кудри почти свободно падали на плечи. В сочетании со смуглой кожей и тёмными глазами образ выходил несколько цыганский, хотя и не лишённый привлекательности.
– Джентльмены, я вынуждена похитить капитана, – пропела она и многозначительно помахала какой-то бумагой. – Погода меняется.
Амели глубоко вздохнула, поднялась и попыталась улыбнуться.
– Кармина Росси, наш метеоролог, – представила она незнакомку. – Прошу прощения, джентльмены, я…
Её снова перебил звон упавшей вилки, и тут же зазвенели другие приборы, когда Гэбриэл сжал кулаки, сминая скатерть.
– Запах, – пробормотал он. – Драконий запах… Вы!
Он резко вскочил, ткнул пальцем в побледневшую Кармину, и Ник, в то же мгновение оказавшийся на ногах, заметил на кончике пальца изогнутый коготь. Про способность некоторых драконов к частичному превращению он слыхал, и сын Королевы явно был в числе умельцев. Но размышлять было некогда – Амели уже выхватила пистолет, недвусмысленно направив его на возмутителя спокойствия.
– Потише, приятель, – Ник ухватил Гэбриэла за рукав, вынуждая опустить руку. – Давай-ка без когтей, клыков и прочего… В чём дело?
– Зс-с-сапах, – повторил тот. Глаза его словно наполнились расплавленным золотом, на щеках проступили чешуйки. – Она… пахнет… драконом… агрес-с-с-с-с-сивным…
Он пошатнулся и схватился за край стола. Ник придержал его под локоть, окинул выразительным взглядом свою команду – оружия видно не было, но в том, что Себастьян при необходимости успеет выстрелить раньше, чем Амели, сомневаться не приходилось. Следующий взгляд достался капитану.
– Мадемуазель?
После уверений, что на дирижабле вот уже пятнадцать лет не ступала нога дракона, представить, что один прячется под юбкой метеоролога, было непросто. Но ситуация требовала пояснений.
– Кармина – тоже не дракон, – бросила Амели. Убедившись, что Гэбриэл не намерен бросаться на людей, она опустила руку с пистолетом, но убирать оружие не стала. – К вашему сведению, мистер Джефферсон, мы обе их терпеть не можем, и на то есть веские основания. Я сделала для вас исключение по просьбе мистера Даррела, но если вы не будете соблюдать элементарных приличий, дальнейший путь вам придётся проделать своим ходом. Это несложно для героического победителя пиратов, правда?
Гэбриэл мотнул головой и снова покачнулся.
– Она пахнет драконом, – с явным трудом проговорил он. – Может быть, встречалась, или…
Неожиданно Кармина рассмеялась, а потом повернула голову.
– Видите? – Она провела кончиками пальцев по щеке, и Ник разглядел кривой шрам. – Вот такими штучками заканчиваются встречи с вашим видом, и мне бы не хотелось обзавестись вторым. А что до запаха… Да, мистер Чуткий нос, он есть. Секрет прост – духи.
Она небрежным жестом вынула из-за ворота платья крошечный флакончик на цепочке, сняла пробку и взмахнула ею, распространяя парфюм по помещению. Нику аромат показался странным, хотя и не слишком неприятным, с лёгкой ноткой цитрусов. Но Грег поморщился – а Гэбриэл и вовсе попытался шагнуть назад и едва не упал.
– Отлично действует, – ухмыльнулась женщина. – Одна моя знакомая водит шашни с таким вот хвостатым. Дура, как по мне, но дура полезная… Так вот, он её, знаете ли, ревнует страшно. И создал это, – она снова продемонстрировала флакончик. – Вроде как пометил, дескать, моё, не тронь. Чтобы другие драконы к ней не совались. Вот и вы, мистер, лучше не суйтесь, целее будете.
Она широко улыбнулась, развернулась на каблуках и вышла. Амели раздражённо вздохнула, повела плечами и последовала за подругой.
Хлопнула дверь.
– Грег, открой окно, – негромко скомандовал Ник, помогая Гэбриэлу усесться и наливая ему кофе. При всей его нелюбви к драконам парень сейчас выглядел откровенно жалко. Пожалуй, с вопросами стоит подождать до тех пор, пока эта тонко чувствующая натура придёт в себя.
Чутьё подсказывало, что ответы будут весьма интересными.