Российский колокол №3-4 2020 - читать онлайн

Разиля Хуснулина

Хуснулина Разиля Рафитовна окончила Удмуртский государственный университет (Ижевск, 1983 г.), факультет романо-германской филологии по специальности «английский язык и литература», имеет квалификацию филолога, преподавателя английского языка, переводчика. Обучалась в аспирантуре Института мировой литературы АН СССР (Москва, 1985–1988 гг.), защитила кандидатскую диссертацию по ирландской литературе. Окончила две очные докторантуры и защитила докторские диссертации: одну по философии, в университете Тихоокеанского побережья США (1997–1998 гг.), другую – по английской литературе в Москве, в ИМЛИ РАН (2002–2004 гг.).

Автор более 100 публикаций, из них – 23 монографии и учебных пособия, более полусотни статей в журналах, рекомендованных ВАК. Ее монография «Ф. М. Достоевский и английский роман ХХ века» (2005 г., повт. изд. 2012 г., 2015 г.) получила широкое признание в России и за рубежом; ее высоко оценила королева Великобритании Елизавета II, признавшись в личном письме Р. Р. Хуснулиной в 2006 году, что разделяет многие убеждения автора.

Р. Р. Хуснулина перевела с английского языка романы «Наверху, на вилле» Сомерсета Моэма и «Предсказание и последствие» Билла Хопкинса (1999 г., повт. изд. 2007 г., 2015 г.).

Автор сборников рассказов «Душа» (2000 г.), «Мой изменившийся мир» (2007 г.).

С 1983 года работала в Удмуртском госуниверситете в качестве ассистента кафедры лексикологии и фонетики английского языка (преподавала латинский язык и фонетику английского языка). После аспирантуры работала в Казанском госпединституте, Казанском госуниверситете, Институте управления, экономики и права. С 2010 года работала профессором в КНИТУ (КХТИ). С 2011 по 2013 год занимала должность начальника аналитического отдела КНИТУ, готовила аналитическую документацию, в том числе к аккредитации вуза в 2013 г., и продвигала новые для вуза проекты. Заключила первые договоры с зарубежными вузами-партнерами в Австрии (Технический университет Граца, Университет Иоганна Кеплера, Линц; Горный университет, Леобен), Испании (Технологический университет Барселоны; Автономный университет Каталонии, Барселона; Университет Балеарских островов, Пальма), а также разработала программы обучения в них студентов КНИТУ: «модульного», «включенного образования», «двойных дипломов». Р. Р. Хуснулина успешно готовила студентов КНИТУ к сдаче международных аттестационных экзаменов по английскому языку TOEFL IBT и IELTS. В марте 2014 г. заключила договор с американской корпорацией «АСЕТ» о создании на базе КНИТУ центра тестирования международных аттестационных экзаменов TOEFL IBT и TOEFL PBT. Регулярно проходит курсы повышения квалификации в российских и зарубежных вузах.

С января 2017 года и по настоящее время работает профессором Высшей школы перевода (факультет) МГУ им. М. В. Ломоносова.

Привлекалась в октябре 2012 года для проведения занятий по деловому английскому языку с госслужащими Республики Татарстан. Многократно приглашалась для работы синхронным переводчиком в Верховный Совет Республики Татарстан (19931996 гг.), Министерство сельского хозяйства Татарстана (1990-е, 2000-е годы), на международных конференциях в казанских и зарубежных вузах.

За монографию «Ф. М. Достоевский и английский роман ХХ века» и серию публикаций в журналах «Иностранная литература», «Литературное обозрение» решением ИНИОН включена в энциклопедию лучших литературоведов России «Кто есть кто в литературном мире» (2011 г.). Награждена памятной медалью «70 лет Великой Победе» (2015 г.).

Ирландский «Колокол» ХХ века

«Российский колокол», издаваемый с 2005 года, остается самым высокотиражным литературным журналом России и русского зарубежья. Он поднимает насущные проблемы литературы, которые неизбежно соотносятся с явлениями российской действительности. Невольно возникает его литературная аллюзия с герценовской газетой XIX века. В газете, издававшейся в Лондоне и Женеве, но проникавшей в Россию, публиковались документы по истории общественного движения в России, стихотворения и отрывки из прозаических произведений русских писателей. Удивительно ли, что в середине XX века, в условиях проводимой в Ирландии политики изоляционизма от мировых общественных проблем, классик ирландской литературы XX века Шон О’Фаолейн основал по аналогии с герценовской газетой журнал «Колокол» («The Bell»), который пытался помочь ирландцам самоопределиться в сложной исторической обстановке и выбраться из тягостной атмосферы застоя.

Символично название журнала. Русский эмигрантский орган, выходивший в период 1857–1867 годов, затрагивал в том числе и вопросы ирландской общественной жизни, пытался помочь национально-освободительному движению в стране. Это сыграло определенную роль при выборе названия ирландского журнала (1:21). Смысл аналогии, однако, был шире. Появившись почти семь десятилетий спустя после выхода русской газеты, ирландский «Колокол», подобно ей, пытался разбудить общественность страны, помочь самоопределиться в сложной исторической обстановке. Журнал не потерял свою актуальность и в настоящее время, выразив через «ирландский материал» проблемы общечеловеческие.

Задачу журнала его редактор видел в том, чтобы «жизнь заговорила со страниц журнала» (14:13), поэтому и достоинством его считал прежде всего правдивость. Передовицу, открывавшую новое издание, он назвал «Это ваш журнал», приглашая к участию в нем тех, кого волнует судьба Ирландии. С этой целью в журнале был выделен раздел для заметок непрофессиональных авторов. «Колокол» служил живым, острым комментарием к событиям ирландской общественной и литературной жизни. Он появился в то время, когда мир был втянут во Вторую мировую войну, а Ирландия, придерживавшаяся нейтралитета, оказалась оторванной от всего окружающего, решала свои внутренние проблемы. Деятельность ирландских писателей была заторможена государственной цензурой, исчезновением литературно-художественного журнала «Айриш Стейтсмэн». В этих условиях журнал подал «одинокий свободолюбивый голос» (5:105). Он оказывал поддержку молодым писателям. В нем, в частности, дебютировали Б. Биэн, Дж. Планкетт. Здесь публиковались произведения в то время уже известных прозаиков и поэтов – М. Мак-Дэверти, Ф. О’Брайена, О. Кларка. Литературные вопросы для О’Фаолейна были неотделимы от социальных, политических. В «Колоколе», как в зеркале, Ирландия отразилась во всей ее полноте (7:139). Жизнь в ирландских трущобах, положение заключенных в тюрьмах, критика государственной цензуры, вопросы движения за земельную ренту в Италии, проблемы общественной жизни Польши, Югославии, близкие ирландским, – таков далеко не полный перечень обсуждавшихся на страницах «Колокола» проблем. «Я выносил сор из избы, которой была Ирландия», – признается позднее О’Фаолейн. Многие с пафосом говорили ему: «Вы делаете великое дело», для себя же, скрывая гражданское равнодушие, находили извинения: «Мы бы тоже были с вами, если бы не жена и дети» (8:19). Вспоминая 1940-е годы, писатель заметит, что в редакторской работе им руководило чувство ответственности перед своими в огромном большинстве молчаливыми и робкими согражданами. Поэтому О’Фаолейн яростно обрушился на епископа, когда со стороны последнего началась резкая критика таких «злобных и враждебных» органов, как «Айриш Таймс» и «Колокол». Его светлость предпочитает «презренно угодливых» проповедников «католической социальной этики» (9:163), иронично замечает О’Фаолейн. Социальная критика писателя не пришлась по вкусу церковникам и политикам, которые чинили журналу препятствия. В небольших ирландских городах выпускаемый тиражом в две тысячи экземпляров (еще одна выходила для распространения за пределами Ирландии) «Колокол» нередко продавался из-под полы, как и порнографические журналы, с горечью вспоминает дочь редактора Джулия О’Фаолейн.

Журнал просуществовал с 1940 по 1954 год. Вслед за О’Фаолейном его возглавил П. О’Доннелл. Политическая направленность журнала в начале 1950-х годов еще более заострилась. По замечанию библиографа журнала П. Холзапфела, «журнал стал ценным документом для сегодняшних историков» (5:106). «Колокол» явился не только средством самовыражения О’Фаолейна-публициста, необходимой общественной и литературной трибуной, но и своеобразным символом в его дальнейшем художественном творчестве. Два десятилетия спустя О’Фаолейн признается, что на полях своих работ рисовал «предостерегающие» колокольчики, которые заставляли быть требовательным и бескомпромиссным в художественном творчестве (15:107).

Неотъемлемым качеством художественного слова О’Фаолейн считал выражение духовной жизни своего народа. Соотечественники по праву называют его «мудрым наставником ирландских писателей, по крайней мере, двух поколений» (8:8). В своих литературно-критических и публицистических работах он дает оценку многим литературным явлениям. Глубокие по мысли, его статьи отражают наблюдательность, остроумие и некоторые основные принципы О’Фаолейна-литератора: его чуткое внимание к мастерству, уважение к писательскому труду.

Сильной стороной литературно-критических работ О’Фаолейна являются постоянные поиски связи литературных явлений с событиями общественной жизни. О’Фаолейн-историк неотделим от О’Фаолейна – литературного критика и писателя. За его рассуждениями о литературе стоит активная гражданская позиция. Она проявляется и в смелом обращении писателя к вопросам значительной идейно-художественной проблематики.

В литературно-критических работах 1940-х годов О’Фаолейн, рассматривая вопросы исторического развития национального самосознания ирландцев, развенчивает культ жертвенности ирландцев, не приемля точку зрения семивекового рабства, столь удобную для оправдания негативных явлений ирландской истории.

Один из исследователей творчества Шона О’Фаолейна как-то заметил, что помнить о прошлом стало «фактически профессией среди ирландцев» (6:166). Для О’Фаолейна обращение к прошлому вызвано желанием объективного, с его точки зрения, воссоздания истории, которое заставит по-новому, более трезво, взглянуть на современные события ирландской общественной жизни. В сознании О’Фаолейна эти размышления прошли определенную эволюцию, обусловленную его жизненной и творческой судьбой.

О’Фаолейн родился в семье ирландских католиков, «в месте, которого не существовало, так как не существовало Ирландии»: «там была власть Британской империи» (7:19), – с болью замечал О’Фаолейн. В восемнадцатилетнем возрасте он вступил в Гэльскую лигу, которая пыталась возродить национальные традиции и уже забытый в стране гэльский язык, и свое звучащее на английский манер имя – Джон Уилен – сменил на гэльское, став Шоном О’Фаолейном. Чуть позже он примкнул к организации ирландских волонтеров, готовивших себя к борьбе за освобождение родины. Во время гражданской войны (1922–1923) был в рядах Ирландской Республиканской армии. Но, поняв, что республиканцы не имели какой-либо социальной или политической программы действий, испытал разочарование в ИРА: «Я пробудился ото сна».

Освободительное движение породило не только гнев и ненависть к существующим порядкам, но и смятение, бессилие перед происходящим. Для государственных служащих была введена «проверка на лояльность», которой решительно не желал подчиняться ни один республиканец. В результате многим ирландцам пришлось эмигрировать из «разбитой и обескровленной страны» (7:23) главным образом в Америку.

В двадцатишестилетнем возрасте О’Фаолейн покидает страну. Позднее он признается, что там, в Америке, уверял одного из друзей, что никогда не захочет вновь увидеть «это проклятое место», и повторял слова У Б. Йейтса о том, что романтической Ирландии больше нет. А этой, современной, страны для него не существует (15:112). Но О’Фаолейн не стал добровольным изгнанником, подобно многим своим старшим собратьям по перу. Желание помочь Ирландии, боль за нее, граничащая с ностальгией, возвращают его в начале 1930-х годов на родину. «У нас древняя маленькая страна… где каждое поле, каждая тропинка, каждая развалина имеет память, где каждый уголок имеет историю» (12:221), – заметит позднее О’Фаолейн в одной из передовиц «Колокола». Его публицистике свойственен пафос критики того, что мешает движению страны вперед. Через журнал писатель пытался помочь ирландцам самоопределиться в сложной исторической обстановке 1940-х годов и обрести свои национальные ориентиры (англ. standarts). В литературно-критических работах этого времени он обращается к вопросам исторического прошлого Ирландии, пытаясь в отдаленных эпохах проследить специфичность национального развития. Его работы построены на богатом и разнообразном материале ирландской культуры, истории. Они содержат малоизвестные или забытые обстоятельства культурно-исторической жизни ирландского общества.

Одну из двух книг, посвященных истории страны, О’Фаолейн открывает рассуждениями о том, что на карте мира Ирландия с четырехмиллионным населением кажется сравнительно небольшой страной. Ее отдаленное положение создает иллюзию отстраненности от Европы, но многое в ней, на его взгляд, определено европейским влиянием (10:143). На примере ранней истории Ирландии О’Фаолейн прослеживает стремление ирландцев к изоляции от европейской культуры, к выражению своей национальной исключительности. Было бы наивным считать, рассуждает О’Фаолейн, что то, что мы сейчас называем нацией, сплотило бы ирландцев, ибо сам термин ничего не значил для них. У ирландцев издавна было лишь представление о ближнем человеке, идущее от кланового строя, но не политическая концепция национализма. Это позволяло завоевателям использовать внутренние раздоры ирландцев в своих целях. «Вроде бы и не они убили полтора миллиона людей, – замечает О’Фаолейн об англичанах, имея в виду события гражданской войны. – Они так все устроили, словно как раз их политика невмешательства привела к этому» (11:270). Возможно, размышляет О’Фаолейн, будь Ирландия в тысячах миль от Британии, она стала бы централизованной страной (13:16). Централизации страны некоторым образом способствовала религия. По убеждению О’Фаолейна, она стала «первым символом, первым ростком национализма» (10:71).

О’Фаолейн пытается выделить ряд общих свойств, присущих, на его взгляд, характеру и психологии ирландцев, которые способствовали развитию отдельных проявлений шовинизма (4) – крайности национализма, выдаваемого в Ирландии за патриотизм. Упрямство и консерватизм, гордость и терпимость, обреченность и верность прошлому – таков круг отмеченных О’Фаолейном «добродетелей»; вместе с тем, неумеренно проявляемые, они становятся «пороками». «Аппетит, который растет», – с обидной для национального самолюбия прямотой замечает О’Фаолейн об ирландском национализме. Не церемонясь со своими консервативно настроенными противниками, он безапелляционно заявляет: «Есть много людей, которые выплакивают его вместе со слезами» (10:140).

Ссылаясь на слова К. Маркса о том, что национализм исчезает, когда национальное чувство удовлетворено, О’Фаолейн подчеркивает, что приверженность ирландцев к «гэльскому духу», их «национальный эгоизм» привели к тому, что они до сих пор живут с оглядкой на свое прошлое. При этом они отвергают то, без чего дальнейшее развитие невозможно, что О’Фаолейн для выражения значительности обозначает прописными буквами: «Изменение, Преобразование, Реконструкция» (10:139–140). Процессы эти должны быть направлены на внутреннюю сферу жизни народа – его самосознание.

Рассуждения О’Фаолейна категоричны. Душевная боль за будущее своей страны, стремление разъяснить ирландцам опасность позиции «отстраненности» от Европы, получившей в оценке О’Фаолейна название «провинциализм», определили излишне резкую критическую направленность его работ, ибо в них граничат страстная привязанность к ирландцам и осуждение их шовинистических настроений.

В передовицах «Колокола» он неустанно подчеркивал мысль о том, что изоляционизм недопустим в будущем. Он писал об ООН, о возможной организации в послевоенное время Федерации европейских стран и месте Ирландии в них. В 1950-е годы О’Фаолейн выступил с призывом развивать экономические и культурные связи с зарубежными странами. Широкое общественное звучание получила его статья «Авто-антиамериканизм» («Колокол», 1951), в которой О’Фаолейн подверг резкой критике отказ Ирландии от ссуды, предложенной американцами для развития ирландской индустрии. «Авто-антиамериканизм» – так О’Фаолейн охарактеризовал предвзятый протест ирландцев против всего американского. Их отношение к американцам – это лишь частный пример ирландского изоляционизма. Но если сколько-нибудь конкретное понятие «американское» расширить до универсального «мировое», то характерная особенность ирландского национального сознания раскроется в полной мере. Моральные, социальные и экономические проблемы, волнующие мир, это и проблемы Ирландии – таков пафос статьи О’Фаолейна.

Нравственные проблемы наполняются в осмыслении писателя большим социально-историческим содержанием: исторические судьбы страны в этот переходный момент определяются, по его убеждению, тем, достаточно ли объявится в обществе людей энергичных, способных к единению своих деятельных усилий в интересах будущего страны. Как истинный ирландский патриот, О’Фаолейн смотрит на Ирландию взглядом гражданина мира (2). Его книги об Ирландии, а также исторические биографии деятелей ирландского национально-освободительного движения являются вкладом в развитие истории народа, роста его самосознания. Но писатели, замечает О’Фаолейн, «только голоса, а история – процесс» (10:143).

Эпиграфом к книге «Ирландцы» послужили слова английского историка Р Коллингвуда о том, что «настоящая история есть история мысли. Нет случайностей в истории». О’Фаолейн, развивая эту мысль, подчеркивает, что из мыслей, намерений вырастают действия, и задачу историка он видит в том, чтобы в этих мыслях предвидеть будущие события. И применительно к своей стране заключает, что, если Ирландия, много выстрадав, мало вынесла из опыта, ей еще предстоит болезненно осваивать этот опыт.

Убежденный в исторической обусловленности общественного развития, писатель стремился разъяснить соотечественникам свое понимание специфичности национального развития. И он соотносил социально-политические явления, происходящие в обществе, с явлениями культуры, в том числе литературы. С этих позиций он попытался углубить традиционное толкование природы литературного творчества. Профессиональное мастерство литератора О’Фаолейн связывает прежде всего с умением создать цельный, живой, противоречивый персонаж, связанный с реальной жизнью посредством множества отношений.

Как и в его исторических биографиях, в романах и рассказах О’Фаолейна интересует, как индивидуальные свойства того или иного человека позволяют ему занять определенное место в окружающем его мире. Одним из критериев, с которым писатель связывает ценность и прочность человеческой жизни, является отношение героя к проблемам общественной жизни страны. Поэтому проблема героя трактуется писателем как проблема человека и общества. История о’фаолейновских героев – история людей, стремящихся преодолеть одиночество, найти свое место в жизни. Через свои книги О’Фаолейн обращается к современникам с призывом очнуться от духовной спячки и пробудиться к активной политической жизни.

1. В частности, об этом пишет дочь О’Фаолейна, писательница Джулия О’Фаолейн. См.: O’Faolain J. Sean at Eighty / J. O’Faolain // London Magazine. – 1980. – June. -V. 20. – № 3. Хотя сам О’Фаолейн писал, предваряя естественную апологию, что «подошло бы любое другое, в равной мере емкое… и простое слово». См.: O’Faolain S. This is your magazine. The best from «The Bell» / S. O’Faolain. -Dublin: The O’Brien press, 1972.

2. Здесь перефразированы слова О’Фаолейна о том, что ирландский патриот – тот, кто непредвзято отно сится к Ирландии и смотрит на нее как на частицу Европы.

3. ^удивительно, что, когда в 1946 году «Колокол» обратился к читателям с просьбой назвать двенадцать лучших, на их взгляд, литературных работ последних лет об Ирландии, один из читателей рекомендовал выборку двенадцати передовиц «Колокола» 1944–1945 годов, предложив озаглавить ее «Без страха и уступок». См.: Doyle P. A. Sean O’Faolain / P. A. Doyle. – N.Y.: Indiana University, 1968.

4. Термин использован Шоном О’Фаолейном, хотя он вряд ли применим к ирландской нации.

5. The Macmillan Dictionary of Irish Literature. – L.: Macmillan, 1980.

6. Dempsey D. The Sleeping Dogs of Memory / D. Dempsey // Saturday Review. – 1962. – January, 6.

7. Doyle P. A. Sean O’Faolain / P A. Doyle. – N.Y.: Indiana University, 1968.

8. O’Faolain J. Sean at Eighty / J. O’Faolain // London Magazine. – 1980. – June. – V. 20. – № 3.

9. O’Faolain S. The Bishop of Galway and «The Bell». The Best from «The Bell» / S. O’Faolain. – Dublin: The O’Brien press, 1972.

10. O’Faolain S. The Irish / S. O’Faolain. – Middlesex: Penguin Books, 1947.

11. O’Faolain S. The Irish Feminies / S. O’Faolain // Nations. – 1963. – March, 30. – V. 19. – № 13.

12. O’Faolain S. Principles and Propaganda / S. O’Faolain // Sean O’Faolain / M. Harmon. – Dublin, 1984.

13. O’Faolain S. The story of Ireland / S. O’Faolain. L.: William Collins and Co., 1943.

14. O’Faolain S. This is your magazine. The best from «The Bell» / S. O’Faolain. – Dublin: The O’Brien press, 1972.

15. O’Faolain S. A Writer in Search of Himself / S. O’Faolain // An Atlantic. – 1964. – October. – V. 214. – № 4.