Методология исторического исследования включает в себя общие концептуальные представления о сущности и направлении исторического развития, а также совокупность конкретных приемов и методов изучения материала. При этом отбор конкретных методов исследования зависит, как правило, от выбранного концептуального подхода.
В настоящее время существует три основных макрообъяснительных модели исторического развития: формационная, цивилизационная и модернизационная. Причем первые две модели (или метатеории) не ограничиваются временными рамками и претендуют (естественно, каждая по-своему) на объяснение всей истории человеческого общества. Модернизационная модель ориентирована на анализ исторических событий с XVII–XVIII вв. по настоящее время. Поэтому к макрообъяснительным моделям ее можно отнести с известной долей условности.
В любом случае все три макротеории задают системность в изучении конкретных исторических проблем. Они позволяют вписать конкретное общество, событие, процесс в контекст общемировой истории либо через универсальные закономерности общественного развития (формационный подход), либо через социокультурное своеобразие общества (цивилизационный подход).
Выбор макрообъяснительной модели зависит во многом от мировоззренческой позиции исследователя. С точки зрения исторического объективизма в каждой из этих макротеорий есть рациональное зерно, свои плюсы и минусы. Нельзя сказать, что в одной есть только достоинства, а в другой – только недостатки. К тому же следует учитывать, что история как наука имеет дело с длительным и незавершенным процессом, и то, что кажется истинным сегодня (исходя из принципа «настоящее есть критерий оценки прошлого»), может потребовать иных объяснений завтра. Мы склонны согласиться с мнением тех ученых, которые считают невозможным создание универсальной и законченной теории исторического процесса, хотя бы в силу его крайней сложности и многоплановости.
Исходя из этого, все три макротеории следует рассматривать и применять не изолированно друг от друга, а как взаимодополняющие, позволяющие с разных сторон раскрыть и оценить ход исторического процесса. Поэтому на наш взгляд, наиболее плодотворным будет своеобразный концептуальный синтез, объединяющий лучшее из формационной, цивилизационной и модернизационной теорий. Формационная теория, как никакая другая, применима при периодизации исторического процесса во всемирном и национальном масштабе. С нашей точки зрения, такая периодизация необходима, она позволяет ориентироваться в многообразном историческом материале, четко структурировать во времени и пространстве собственные знания по конкретной исторической проблеме. Предложенная формационной теорией периодизация (во всяком случае, до 2-й пол. XIX в.), представляется нам наиболее объективной. Если отбросить излишнюю идеологизированность, присущую этому подходу в советский период, следует признать, что используемая им терминология является устоявшейся и научно верифицируемой. Такие понятия, как «феодализм», «капитализм», «рабовладение» в равной степени используются и отечественными, и зарубежными учеными, и понимается под ними практически одно и то же.[101] В рамках периодизации, предложенной формационной теорией, вполне применимы разработки цивилизационного подхода. Они позволяют выявить специфические особенности, своеобразие каждого конкретного сообщества людей.[102] Наиболее объективной и обоснованной нам представляется векторно-стадиальная модель цивилизационного подхода, довольно близкая по своему содержанию формационному подходу. Теория локальных цивилизаций, отрицающая единую всемирную историю, представляется искусственной умозрительной схемой, не учитывающей многообразные международные контакты и взаимовлияние отдельных цивилизаций.
При анализе исторических событий XVIII–XIX вв. особенно актуальной и применимой является модернизационная теория, позволяющая выявить все нюансы перехода от традиционного аграрного общества к индустриальному.[103] Учитывая, что тема нашего исследования вписывается в эти рамки и касается, прежде всего, проблемы восприятия российским обществом западноевропейских политико-правовых идей, концепции парциальной и многолинейной модернизации представляются особенно востребованными.
Приступая к анализу конкретных методов, которые будут применяться в нашем исследовании, необходимо, хотя бы кратко осветить предельно общее концептуальное авторское видение хода и особенностей российского исторического процесса. Начнем с того общего положения, что Россия являлась и является, на наш взгляд, прежде всего, европейской страной, хотя бы в силу одинаковой религии с другими европейскими народами. Во-вторых, мы считаем более объективной точку зрения тех ученых, которые доказывают отсутствие цивилизационной цельности в истории России (Н. А. Бердяев, А. Я. Флиер). В социокультурном и политико-правовом измерениях между разными этапами развития российского общества и государства скорее больше различий, чем сходств.
В период существования Древнерусского раннефеодального государства (IX–XII вв.) и в период политической раздробленности до монгольского нашествия русское общество развивалось примерно по тому же пути, что и западноевропейское, в некоторых аспектах даже превосходя его. Имеется в виду уровень культурного развития, уровень участия рядового населения в принятии политических решений и контроля за их исполнением («городская вечевая демократия», по образному выражению И. Я. Фроянова[104]).
Монгольское нашествие стало переломным моментом в российской истории, серьезно изменив вектор развития российского общества. На развалинах Киевской Руси возникла фактически иная цивилизация, базировавшаяся на иных основаниях, многие из которых были заимствованы с Востока (отношения подданичества между правителем и населением, корпоративная структура общества, резкое снижение роли права в регулировании социальных отношений, увеличение деспотических тенденций в управлении государством, религиозная ортодоксальность и т. д.). Именно в XIII–XIV вв. наметилось экономическое отставание от стран Запада из-за ежегодной уплаты дани, с одной стороны, и социокультурное отдаление из-за изоляции и разрыва торговых связей – с другой. Эти процессы и предопределили особенности и противоречия дальнейшего исторического развития страны.
Россия не перестала быть европейской страной, но теперь в ней появились элементы восточного деспотизма. К тому же в социально-экономическом плане она значительно отстала от стран Запада.
С этого момента в развитии России преобладающим стал внешний фактор (вначале – достижение независимости от Золотой Орды и ликвидация ее остатков, затем – «догнать и перегнать Запад»). Фактически Россия превратилась в страну экзогенного, «догоняющего» развития, которое осуществлялось неравномерно и скачкообразно, ценой огромного напряжения людских и материальных ресурсов. Недостаточная развитость экономических факторов была компенсирована резким повышением роли государства, которое в XV–XVI вв. превратилось в главный системообразующий фактор во всех сферах общественной жизни. Одновременно возникла оригинальная внешнеполитическая тенденция – правящие круги, едва завершив длительный и мучительный процесс объединения, почти сразу перешли к территориальной экспансии, обосновывая ее необходимость превентивной борьбой с внешними врагами. Ее идеологическим прикрытием стала концепция «Москва – Третий Рим», согласно которой православное Московское государство объявлялось правопреемницей не только Византийской, но и Римской империй. Тем самым уже в XVI в. обозначились имперские тенденции в российской внешней политике. Однако чересчур активная внешняя политика во время правления Ивана Грозного вместе с попыткой ввести самодержавное правление при помощи террора (Опричнина) привели к перенапряжению народных сил, тяжелейшему экономическому кризису, введению крепостного права и, как следствие, к Смутному времени, поставившему под вопрос само существование независимого российского государства. Сохранив суверенитет, Россия вышла из Смуты ослабленной и экономически, и политически, к тому же фактически изолированной от европейского сообщества. Пока шел длительный процесс восстановления, страны Запада ушли далеко вперед. Причем если раньше их развитие происходило в рамках феодального способа производства, то в XVII в. произошел переход на иную индустриально-капиталистическую стадию развития. Во 2-й половине XVII в. перед Россией возникла диллема: либо дальнейшее медленное эволюционное развитие на основе традиционной системы ценностей, что уже в ближайшем будущем могло привести к еще большему отставанию и превращению в полуколонию или даже колонию Запада, либо проведение радикальных преобразований на основе полного или частичного заимствования западного опыта и максимальной концентрации скудных ресурсов в руках государства с целью сокращения экономического отставания и достижения паритета в военной сфере.