Раздел I Древняя Русь (Рюриковичи). Зарождение России
Русское государство к концу XVI века
Глава 1 Исторические аспекты формирования российской государственности
Общеизвестно, что, чтобы лучше понимать настоящее, делать правильные выводы, следует всегда обращаться к истокам истории, знать ее такой, какой она была на самом деле. Особенно необходимо это при формировании общественного сознания, чтобы научные силы, правящие государственные структуры правильно ориентировались в решении вопросов поступательного развития общества, государственного управления, опираясь на родовые корни народа.
Сейчас, когда в стране ломаются производственные и социальные отношения, меняются политический и экономический строй, весь уклад жизни людей, как раз необходимо заглянуть в историю формирования нашего государства, тем более недавно минувшую, проследить исторические вехи пройденного пути, сильные и слабые стороны развития. Стоит попытаться посмотреть на исторический процесс беспристрастно и на этом фоне оценить нашу действительность, постараться заглянуть в будущее нашего народа, определить более эффективные пути его развития.
В этом нам помогут исторические документы, труды наших авторитетных историков Н. И. Костомарова, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского и других государственных и общественных деятелей.
Прежде всего хочу здесь привести обобщенные принципы развития социально-исторического процесса, сформулированные историком В. О. Ключевским в книге «Курс русской истории».
«Без общих понятий и целей, без разделяемых всеми или большинством чувств, интересов и стремлений люди не могут составить прочного общества; чем больше возникает таких связей и чем больше получают они власти над волей соединяемых ими людей, тем общество становится прочнее. Становясь и твердея со временем, эти связи превращаются в нравы и обычаи. В силу тех же условий общение возможно не только между отдельными людьми, но и между целыми чередующимися поколениями: это и есть историческое преемство. Оно состоит в том, что достояние одного поколения, материальное и духовное, передается другому. Средствами передачи служат наследование и воспитание.
Время закрепляет усвоенное наследие новой нравственной связью, историческим преданием, которое, действуя из поколения в поколение, претворяет наследуемые от отцов и дедов заветы и блага в наследственные свойства и наклонности потомков. Так из отдельных лиц составляются постоянные союзы, переживающие личные существования и образующие более или менее сложные исторические типы. Преемственной связью поколений вырабатывалась цель союзов, все более усложнявшихся вследствие того, что в дальнейшем в союзы последовательно вводили новые элементы вторичного образования, возникавшие из взаимодействия первичных. На физиологических основах кровной связи строилась первобытная семья. Семьи, пошедшие от одного корня, образовывали род, другой кровный союз, в состав которого входили уже религиозные и юридические элементы, почитание родственника, авторитет старейшины, общее имущество, круговая оборона (родовая месть). Род через нарождение разрастается в племя, генетическая связь которого выражается в единстве языка, в общих обычаях и преданиях, а из племени или племен посредством разделения, соединения и ассимиляции составлялся народ, когда к связям этнографическим присоединялись нравственное сознание духовного единства, воспитание общей жизнью и совокупной деятельностью, общностью и исторических судеб, и интересов. Наконец, народ становится государством, когда чувство национального единства получает выражение в связях политических, в единстве верховной власти и закона. В государстве народ становится не только политической, но и исторической личностью с более или менее ясно выраженным национальным характером и сознанием своего мирового значения…»
«…В государстве эти союзы совмещались, семья с остатками родового союза становилась в ряду части союзов как основная клеточка общественной организации; племена и народы либо ложились в основу сословного деления, либо оставались простыми этнографическими группами с нравственными связями и общими историческими воспоминаниями, но без юридического значения, как это бывало в разноплеменных многонародных государствах. Но складываясь из союзов кровного родства, общественный состав государства подвергался обратному процессу внутреннего расчленения по разнообразным частным интересам, материальным и духовным. Так возникали многообразные частные союзы, которые входят в состав гражданского общества».
Через такие пути и принципы прошли все государства. Россия тоже, но со своей спецификой.
«В нашей исторической литературе, – отмечает В. О. Ключевский, – преобладают два различных взгляда на начало нашей истории. Один из них изложен в критическом исследовании о древнерусских летописях, составленном членом русской Академии наук (XVIII в.), знаменитым ученым немцем Шлецером». Основные черты его взглядов поддерживали Карамзин, Погодин, Соловьев. До прихода варягов (первая половина IX в.) на обширном пространстве нашей равнины от Новгорода до Киева по Днепру, направо и налево все было дико и пусто, покрыто мраком; жили здесь без правления, подобно зверям и птицам, наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселенную бедными, разбросанно жившими дикарями, славянами и финнами начатки гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии – варягами. Восточные славяне до принятия христианства жили «зверинским образом, скотски», в лесах, как все звери, убивали друг друга, ели все нечистое, жили уединенными, разбросанными и враждебными один другому родами.
Другой взгляд на начало нашей истории противоположен указанному выше. Он получил распространение в XIX веке. Суть его в том, что славяне обитали, по начальной летописи, в пределах русской равнины. Славяне здесь поселились за несколько веков до рождества Христова, прошли сложный исторический процесс, которым из первобытных мелких родовых союзов вырастали племена, среди племен вырастали города, и среди этих городов возникали старшие города, составляющие с младшими городами племенные исторические союзы полян, древлян, северян и других племен. Главные города стали соединяться в один общерусский Союз, т. е. наша история начала формироваться задолго до Р. Х., едва ли не со времен Геродота, за много веков до призвания князей. К тому времени у восточных славян установился довольно сложный общественный строй, отлившийся в твердые политические формы.
Киевское предание донесло до нас: «… Тогда славянские племена дулебы жили по берегам Западного Буга и господствовали над всеми восточными славянами, и дали им свое название. Впоследствии все восточные славяне, стали зваться Русью, по имени главной области в Русской земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область. На Руси во времена Игоря еще хорошо помнили о стремлении восточных славян сплотиться в военный союз для общего дела.
Следует особо подчеркнуть, что, как это сообщает нам начальная летопись, корни славянского народа еще в VII–VIII вв. во время аварского владычества находились по обеим сторонам Карпат (восточной и западной). Восточная ветвь славян, занимавшая северо-восточные склоны этого хребта, постепенно перемещалась на восток и северо-восток, и явилась первоосновой формирования русской нации.
Я не беру на себя задачу исследовать весь путь создания Российского государства, он сложен и своеобразен, но хочу подчеркнуть, что в Европе есть немало наших родичей по крови, с которыми, мы, русские, имеем одни и те же исторические корни, что следует учитывать во внешней политике.
Глава 2 Киевская Русь
Русская государственность, считают историки, стала создаваться и развиваться, начиная с киевского княжества. Особенно бурно этот процесс пошел с принятием христианства во времена Владимира Мономаха (1053–1125 гг.).
Рюрик – новгородский князь, организатор киевского княжества, родоначальник киевских князей. (На памятнике тысячелетия России в Новгороде)
В 1068 году напали на русские земли с востока половцы, кочевой народ тюркского племени. Войска Киевского князя Изяслава не выдержали напора половцев, и он бежал, а вместо него стал княжить его брат Святослав из Чернигова, а в Черниговской земле вокняжился Всеволод. Его сына Владимира посадили на княжение в Смоленске. Владимир по поручению Святослава помогал полякам против чехов, воевал с полоцкими князьями. Такие перемены в княжении делались спонтанно. Некоторые из князей, в том числе и Владимир Мономах, в своей междоусобной борьбе использовали половцев. Чувствуя разрозненность русских князей, в 1093 году половцы вновь напали на русских и дошли до Киева, рассеявшись по русским селам, забирали имущество и пленников.
У Владимира возникла мысль – общими усилиями русских князей очистить от половцев русские земли Мурома, Ростова, Суздаля и др. На совещании князей в г. Любече, которым руководил Владимир Мономах, он говорил: «Зачем мы губим русскую землю, зачем враждуем между собой. Половцы радуются, что мы воюем друг с другом». Постановили: закрепить за князьями принадлежащие владения, и, если кто-то нападет на другого, то все должны ополчиться на возмутителя спокойствия.
Общими усилиями князья в 1107 году разбили наголову половцев на реке Сальнице и вернулись с множеством добычи и пленников. С тех пор половцы перестали тревожить русские земли. В 1113 году, после смерти Святополка, Киевским князем был избран Владимир Мономах.
Памятник Великому князю Ярославу Мудрому в Киеве
Крещение в Киевской Руси началось с крещения князя Владимира, женившегося на греческой царевне Анне, оно проходило в греческих городах – Корсуне или Херсонесе на Юго-западном берегу Крыма. Оттуда, пишет Н. И. Костомаров в книге «Русская история», князь привел в Киев «первых духовных, необходимые принадлежности для христианского богослужения…»
«В целях укрепления новопринятой веры Владимир Мономах начал распространять в Киеве и других городах книжное просвещение, приказал набирать детей простолюдинов и отдавать их в обучение грамоте. Таким образом, «на Руси в какие-нибудь лет двадцать выросло поколение людей, по уровню своих понятий и по объему своих знаний далеко шагнувших вперед от того состояния, в котором находились их родители.
Они стали основоположниками христианского общества на Руси, а также проводниками переходившей вместе с религией образованности, борцами за государственные и гражданские начала. При Владимире Мономахе и его сыне Ярославе внедрение христианства охватило большие территории Руси. Было построено много церквей и монастырей, получила развитие торговля с Грецией, Востоком и другими народами, земледелие, строительство судов. Киевское княжество расширяло свою территорию путем подчинения русских земель, накладывая на них дань. Киев богател. Этот период характеризуется наличием большого количества междоусобных войн, а также зарождением законоположения, установлением норм поведения людей.
Ярослав Мудрый начал создавать сборник древних законов под названием «Русская правда», который дополнялся в разные времена и в разных местах, некоторые из статей, как признают ученые, были составлены, пишет Н. И. Костомаров, при сыновьях и внуках Ярослава.
Главными в законоположениях Ярослава были нормы отношений людей друг к другу: в случаях нанесения обид, вреда, за убийство и увечье, побои. Устанавливалось право мести: за убийство могли законно мстить брат за брата, сын за отца, отец за сына, племянник за дядю. При необходимости, взамен нее устанавливались нормы материального возмещения и т. д.
Владимир Мономах сам написал книгу «Поучения своим детям», где изложил подробно события своей жизни, свои походы, охоту, образ жизни, занятия. В частности, он «не велит князьям казнить смертью кого бы то ни было». Поучает детей «все делать самим, во все вникать, не полагаться на других». Он завещает им «самим судить и защищать вдов, сирот и убогих, не давать сильным губить слабых». Приказывает кормить и поить всех приходящих к ним. Гостеприимство считает первой добродетелью. «Более всего чтите гостя, – пишет он, – откуда бы он к вам не пришел; посол ли, знатный ли человек или простой, всех угощайте брашном и питанием и, если можно, дарами. Этим прославится человек по всем землям».
Он «завещает посещать больных, отдавать последний долг мертвым, помня, что все смертны. Всякого встречного обласкать добрым словом, любить своих жен, но не давать им над собой власти. Почитать старших себя, как отцов и младших как братьев, обращаться к духовным за благословением, отнюдь, не гордиться своими знаниями не хоронить в земле богатств, считая это великим грехом…»
Поучения Владимира Всеволодовича Мономаха вошли в пословицы, поговорки, передающиеся из уст в уста нормы человеческого поведения и общения. Они и сейчас актуальны. Было бы неплохо ими руководствоваться каждому, независимо от того, какое место он занимает в обществе, особенно богатым людям. Не только руководствоваться, но и учить детей такому поведению. В результате общество станет чище и благороднее, воцарится дух любви и уважения, появится гармония в политическом, экономическом, социальном и духовном развитии, чего, порою, нам не хватает.
Никакие народности в этот период не беспокоили русский народ, объединенный в Киевское княжество.
Сперва политическая власть киевских князей выражалась только тем, что они собирали дань с подчиненных. А потом шагом к более прочному единству и связям с завоеванными землями было размещение на княжение в них сыновей Киевского князя. Таким образом, Русь оказалась под влиянием одного киевского князя. Князья подчиненных Киеву территорий, вышедшие из единого княжеского рода, имели одинаковые нравственные, политические и юридические понятия. Они своим поведением способствовали распространению норм жизни, существовавших в Киевском княжестве. Хотя и было немало разногласий между князьями, но, в целом, по большому счету, в то время закладывались основы и принципы существования единого русского государства.
С распространением христианства колонизация других и, прежде всего, соседних народов усиливалась. Славянские переселенцы на территории туземцев занимали ведущее положение, в результате сами туземцы утрачивали вместе с язычеством свою народность и постепенно сливались с русскими, а некоторые убегали на Восток. В XII столетии наблюдается в границах нынешней Владимирской, Ярославской, Костромской, Московской и Тверской областях создание русских городов. Можно уже подметить те свойства, которые вообще составляли здесь отличительные признаки великорусской народности: сплочение сил в собственной земле, стремление к расширению своих жительств и к подчинению себе других земель. Это уже проявляется в истории борьбы князя Юрия Суздальского за Киев, стремление подчинить русские земли первенству восточно-русской земли. Русские земли, как указывают письменные памятники XII века, поглотили многие народы и слили с собой, а другие ветви подчинили своему влиянию, создали на этих территориях значительное число без сомнения русских городов.
Великий князь Киевский Владимир Мономах
Славяно-русские народы, с незапамятных времен жившие отдельно, в XI–XII веках мало-помалу подчинились власти Киевских князей, и таким образом постепенно началось образование «государственной цельности», Русь оказалась под властью Киевского князя, и он мог влиять на другие территории. Князья сохранили одинаковые христианские обычаи, внедряли и распространяли письменность, язык, нравственные политические и юридические понятия. Они своим правлением способствовали распространению норм жизни, существовавших в Киевской Руси. В связи с тем, что не было ни правил для назначения князей на княжество, ни порядка их преемственности, ни даже прав на княжение, это вызывало ряд недоразумений, приводило к междоусобицам и таким образом сдерживался ход развития образованности. Препятствовало развитию и соседство с кочевыми народами, что способствовало возникновению различных столкновений с ними. В связи с внутренними неурядицами, Русь никак не могла огородить себя от такого соседства.
Памятник Великому князю киевскому Юрию Долгорукому в городе Дмитров.
Возникала необходимость установления порядка и согласия между князьями, концентрации всех сил Русской земли на свою защиту от кочевых народов-половцев. Никто из всех князей, кроме Владимира Мономаха, не мог сделать это. Имя этого человека пользовалось уважением.
Время его княжения до самой смерти было периодом расцвета Киевской Руси. Ни половцы, никакие другие иноплеменники не беспокоили русский народ. Напротив, сам Владимир Мономах[1] посылал своего сына Ярослава на Дон, где он завоевал у половцев три города и оттуда привез себе необыкновенную красавицу жену, дочь ясского князя. Другой сын – Мстислав нанес поражение гуди на балтийском побережье. Третий его сын – Юрий победил на Волге булгар. Удельные князья повиновались Мономаху, в противном случае чувствовали его волевую и сильную руку.
Эпоха Владимира Мономаха была временем расцвета литературной и художественной деятельности на Руси. В Киеве и других городах воздвигались новые церкви, монастыри. Было переведено много книг из Византийской литературы. Уже в то время грамотные русские могли читать на своем языке Ветхий Завет, жития разных святых, тогда же стали составлять жития русских людей.
Во второй половине XII века на Ростово-Суздальской земле зародилось новое направление, которое развивалось и стало господствовать в русском мире во времена татарского порабощения. Летописец того времени причисляет к ветви славяно-русского народа племена полян, древлян, северян, а также Мерю, страну, населенную угро-финскими племенами того же названия. Русские поглотили многие народности, слили их с собой, а другие ветви подчинили своему влиянию. В этих условиях можно уже подметить те свойства, которые составляли отличительные признаки начала формирования великорусской народности.
В XIII и XV в. единой русской Земли Ярослава и Мономаха не существовало; она была разрознена Литвой и татарами. Род Владимира, соединявший эту землю в нечто похожее на политическое целое, распался. Старшие линии его угасли и с остатками своих прадедовских владений вошли в состав Литовского государства, где на них легли новые, чуждые политические отношения и культурные влияния. Киев, основной узел княжеских и народных отношений, политических, экономических и церковных интересов Русской земли, поднимаясь после татарского разгрома, увидел себя пограничным степным городком чужого государства, а русские силы, которым предстояло восстановить и продолжить разбитое национальное дело Киевской Руси, искали убежища среди финских лесов, в районах Оки и Верхней Волги.
Уже во второй половине XII века в Ростово-Суздальской земле утверждается новый порядок княжеского владения. Племя суздальских Всеволодовичей представляло из себя беспорядочную толпу князей, в которой князь возвышался над другими не по старшинству, как это было в Киевской Руси, а перевесом материальных сил, размерами земельных владений. То есть центр тяжести, как пишет Ключевский, в княжеских отношениях на севере переместился с лица на землю; основанием их вместо старшинства стала сила, приобретаемая величиной и богатством удела. Поэтому здесь начала разгораться борьба за земельные владения.
С Андрея, потомка Владимира Мономаха, начинают обозначаться яркими чертами самобытность этого края и стремление к первенству в русском мире. В эту эпоху вступил в первый раз на историческое поприще народ великорусский. Именно он избрал Андрея на княжение в Суздале и Ростове. Но он не поехал туда, а стал княжить из Владимира, намереваясь сделать его главным городом, выше Суздаля и Ростова. Жители Владимира в основном состояли из переселенцев, ушедших к Андрею из Южной Руси. В нем люди видели набожного и благочестивого человека. Он всенародно раздавал милостыню убогим, кормил чернецов и черниц.
В то же время к числу подвигов князя, составляющих ему славу, относились войны с неверными. По соседству было на Волге царство Булгарское, народы которого не раз ходили биться с русскими. Андрей дважды выступал против них и побеждал. Он ловко пользовался всеми обстоятельствами, чтобы доказать свое первенство, вмешивался в междоусобия, но главной его целью было унизить достоинство Киева, лишить его старейшинства над русскими городами, подчинить себе вольный и богатый Новгород, где много лет происходила безурядица.
Ростовцы и Суздальцы были недовольны Андреем за предпочтение городу Владимиру, и чувство досады вырвалось у них после его смерти. После череды князей владимирцы, наконец, избрали на княжение меньшего сына Юрия Долгорукого Всеволода, который княжил долго, в основном, продолжая политику отца.
Глава 3 Московское княжество
Как мы видим, шел процесс дробления Руси на княжения, вотчины, и лишь в верхневолжской Руси начинается собрание этих дробных частей в целое. Начиналось собирание Руси. Юрий Долгорукий, создатель Москвы, вначале использовал ее как временный пункт пограничного значения между северным Суздальским и южным Чернигово-Северским краем. Суздальский князь при поездке на киевский юг и обратно останавливался в Москве. Здесь постоянной резиденции князя не было вплоть до 1263 года, когда после смерти Александра Невского в Москве на княжение был определен младший его сын Даниил. С тех пор Москва становится стольным городом особого княжества с постоянным князем. Даниил стал родоначальником московского княжеского дома.
Данилевский пишет, что нетрудно было понять, почему Москва так быстро выросла как политический центр Северо-Восточной Руси. Видимо, причина исходила из ее выгодного географического положения. В ходе заселения междуречья Оки и Верхней Волги наблюдалось два потока: первый – по Верхней Волге от Ржева до Нижнего и второй – по средней Оке от Калуги до Мурома, здесь вытянулась густая цепь городов; основными звеньями которых были: Ярославль, Рязань, Муром, большая часть из которых возникла в половине XII века. Пришлое население осаживалось по притокам всего междуречья разбросанными полосами: Волок Ламский, Вышгород, Звенигород, Москва, Клин, Дмитров, Переяславль, Юрьев Польский, Владимир, Боголюбов, Нерехта, Стародуб, Гороховец. Между притоками, в лесистых и болотистых местах возникали поселки.
Москва была узловым пунктом связей речных и сухопутных. Это способствовало более ранней и густой населенности края, сюда попадали первые колонисты из киевской Руси. Как указывают летописи, собирались в Москве знатные служивые люди из Мурома, Нижнего, Ростова, Смоленска, Чернигова, даже из Киева и Волыни. Еще к князю Юрию Даниловичу приехал на службу из Киева знатный боярин Родион, ставший родоначальником фамилии Квашниных, и привел с собой целый двор в 1700 человек, изрядно укрепивший город. Масса русского населения, сконцентрированного в центральном междуречье, долго не имела выхода за его пределы из-за господствующих за Волгой мордвы и черемисей, разбоев вятганов и татар. Объединившаяся Литва готовилась к усиленному натиску на Восточную Русь. Москва была удобна тем, что ее центральное расположение прикрывало ее от врагов. После татарского погрома более столетия Московская страна была, может быть, единственным краем Северной Руси, не страдавшим или мало страдавшим от вражеских опустошений. Развитие торгового транзитного движения по реке Москве оживляло промышленность края, втягивало в это торговое движение, обогащало казну местного князя торговыми пошлинами.
Даже после того, как третий московский князь из племени Александра Невского, Иван Калита, стал великим князем, московский удел оставался очень незначительным. То были Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж. В этих уездах находились 51 сельская волость и до 40 дворцовых сел. Московские князья, располагая большими деньгами, начали скупать земли, благо, они тогда были дешевые. Покупая села и деревни в других уделах, Иван Калита купил три удельных города с округами – Белозерск, Галич и Углич. Дмитрий Донской вытянул у славян Модынь, но неизвестно, как были приобретены для него Верея, Боровск, Серпухов, половина Волоколамска, Кашира и до полутора десятка сел, разбросанных по Великокняжеской Владимирской области.
При Калите и его сыновьях земельные приобретения совершались путем полюбовных сделок, а также путем насильственного захвата с помощью Орды и без нее. Рязанское, Нижегородское, Тверское и Ярославское княжества оказались охвачены московскими владениями.
Успешное распространение московской территории значительно помогло заселению этого края, а так как с усилением Москвы верхнее Поволжье стало безопаснее с новгородской и татарской сторон, поэтому началось активное заселение за Волгу.
Летописец рассказывает, что Иван Калита вел большую дружбу с татарским ханом, который потом называл его Великим князем Всея Руси, даже поручал ему собирать наложенную им на Русь дань. Иван не враждовал с соплеменниками, а наказывал их рублем. Спокойствие в крае было и его заслугой. Эти полномочия послужили в руках Великого князя могучим оружием политического объединения удельной Руси. Сначала был союз финансовый, потом он получил политическое значение. Впоследствии Северная Русь под руководством Москвы стала против татарской орды на Куликовом поле, и под московскими знаменами над ними была одержана победа.
Великий князь Владимирский и Московский Иоанн Калита
Большое политическое объединительное значение сыграло перемещение митрополичьей кафедры по русской земле в город Москву.
На Западе чувствовалось литовское могущество, выросшее при Ольгерзе и достигшее расцвета при Витовше за счет подчинения русских земель. Когда он показал слишком явно своё намерение овладеть Псковом и Новгородом, московский Великий князь воспротивился этому и конфликт был улажен мирным путем. Литва использовалась русскими князьями в собственных интересах, в борьбе друг с другом.
Через несколько лет в Золотой орде хан Улу-Махмет лишился престола и обратился к Великому Московскому Князю за поддержкой, но, не получив ее, со своими приверженцами обосновался на берегах Волги и Казани, положил начало Казанскому царству, которое в продолжение столетия причиняло Руси опустошения. В качестве казанского царя Улу-Махмет мстил московскому государю за прошлое, победил его в битве и взял в плен. Василий Васильевич освободился из плена за огромный выкуп.
Великий князь Владимирский и Московский Дмитрий Донской.
Мы проследили два процесса, которые создавали политическое и национальное значение Московского княжества и его старейшего князя. Одним из них расширялась территория, другой собирал элементы верховной власти в лице Великого князя. В порабощенной Руси татары облегчали затруднения во взаимоотношениях, которые создавали между собой северно-русские князья, но не навязывали Руси свои порядки, а лишь собирали дань. Юрий Московский в Орде возмутил даже татар своим родственным бесчувствием при виде изуродованного трупа Михаила тверского, валявшегося нагим у палатки. В опустошенном сознании оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата. «Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывавшегося в среде русских правителей, родных или двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены сами себе, то они разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие между собой удельные клочья. Но они (княжества) были несамостоятельные, а в качестве «улусов» татар, а их князья были холопами ордынского хана. Поэтому обиженные князья ехали к хану искать защиту. Угроза ханского гнева сдерживала забияк.
Случилось так, что московский княжеский дом не разрастался в боковые ветви, младшие дяди вовремя уходили со сцены, не становясь поперек дороги старшим племянникам. Поэтому переход великокняжеского достоинства в нисходящие линии до смерти правнука Калиты Великого князя Василия Дмитриевича не вызывал спора среди московских князей. Этот новый порядок пролагал дорогу к установлению единовластия, усиливая одну прямую старшую линию московского княжеского дома, устраняя и ослабляя боковые младшие. Глава русской иерархии провозглашал единовластие законного московского великого князя совершившимся фактом, перед которым было обязано преклоняться все русское общество: и князья, и простые люди.
С конца XIV века поднялось усиленное переселенческое движение из междуречья на север за Волгу. Переселенцы со временем сложились всюду в сходные общественные типы, освоились между собой, выработали взаимные связи и отношения, юридический быт и хозяйственный оборот, нравы, ассимировали местных туземцев, и из них в XV веке сложилась новая национальная формация. Так сложилась и окрепла в составе русского населения целая плотная народность – великорусское племя. Складывалось оно тяжело. «В продолжение 234 лет (1228–1462 гг.), – пишет Ключевский, – Северная Русь вынесла 90 внутренних усобиц и до 160 внешних войн, при частых неурожаях и неисчислимых пожарах. Оно вызывало потребность в твердом государственном порядке, чтобы выйти из удельной неурядицы и татарского порабощения, что способствовало успехам Великого Московского князя в собирании Руси».
Характеризуя Московских князей, летописец сообщает, что они, прежде всего, держатся заветов отцов, очень почтительные и дружные сыновья. У них рано складывается наследственный характер, фамильный обычай, отцовское и дедовское предание, которое замещало их личный разум. Отсюда твердость поступков, последовательность действий без капризных перерывов и с постоянным успехом. Действуют наверняка. Они хорошие хозяева.
XIII и XIV века были периодом всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интересов, ничтожных характеров. Среди внешних и внутренних бедствий, указывают историки, люди становились робкими и малодушными, впадали в уныние, покидали высокие помыслы и стремления, в летописях не услышим прежних речей о Русской земле, о необходимости оберегать её от поганых, о том, что не сходило с языка южнорусских князей и летописцев. «Когда в обществе падают общие интересы и помыслы его руководителей, они замыкаются сами в себе. Положением дел овладевают обыкновенно те, кто энергичнее других действует во имя интересов личных, а такими чаще всего бывают не наиболее даровитые, а наиболее угрожаемые, те, кому наиболее грозит это падение общих интересов». Как это верно подмечено и применимо не только к тому времени. Московские князья были именно в таком положении.
Московское княжество в XV веке готовилось завершить процесс поглощения самостоятельных княжеств, оставшихся в Северной Руси, но рядом с ними существовали ещё две общественные формы, которые сдерживали этот процесс – казачество и вольные городские общины. Среди вольных городов был Новгород Великий, который был главным, его «младший брат» Псков и его колония – Вятка. Новгород был политическим средоточием обширной территории, которая состояла из пятин и волостей. Пятины как радиусы тянулись от Новгорода и доходили до 700 верст. Волости находились на особом положении. Многие города не принадлежали пятинам. Некоторые из них, например, Двинская Земля, находилась за обширным водоразделом, отделяющим бассейны Онеги и Северной Двины от бассейна Волги. Пермская земля определялась течением реки Вычегды и её притоков. К северо-востоку находилась волость Печера по обеим сторонам реки с таким же названием, а за Уральским хребтом находилась волость Юрга, севернее нее, до Белого моря – волость Трое. Расширение новгородских земель шло, в основном, путем завоеваний. Новгородцы ходили далеко на Север и Восток собирать дань с этих образований. Новгород был политическим центром края, независим от русских князей, располагал большими лесами. Болота не позволяли заниматься с размахом хлебопашеством. Главные водные речные бассейны: Волга, Днепр, Западная Двина способствовали развитию торговли.
После смерти Мономаха Новгород добился важных политических льгот: они избирали на вечевой площади им подотчетного посадника из числа своих граждан, утверждаемого потом князем. Посадник должен был превратиться в блюстителя интересов жителей Новгорода перед князем. Впоследствии и другая важная должность – тысяцкого стала выборной.
В конце XII века новгородцы стали на вече выбирать себе местного епископа из местного духовенства, игравшего большую роль в управлении краем, а также в высшей правительственной и судебной власти, но он их вершил с согласия выборного Новгородского посадника. На низшие должности князь избирал людей с согласия посадника из новгородского общества, а не из совета дружины.
Вече было законодательным, посадский, тысячник – исполнительным органами. Подготовительным и распорядительным учреждением был совет господ, называвшихся боярами, который разрабатывал и представлял вече на решение законодательные и другие проекты. Председателем совета господ впоследствии, когда князь терял управление, становился местный владыка-архиепископ.
Но двойственная власть: княжеская и вечевая, создавала определенные трудности в управлении территориями, что вызывало ропот.
Обращает на себя внимание особенность Новгородского земледелия, которая не встречается на всем пространстве княжеской Руси. В областях вольных городов сельский класс населения был очень похож на крестьян, но владел землей на праве собственности. Они назывались своеземцами, были мелкими землевладельцами, но редко владели землей в одиночку. Чаще всего в форме землевладельческих товариществ, связанных родством или договором. Землю приобретали сообща, в складчину, а потом ее делили. Своеземцы или сами обрабатывали земли, или сдавали внаем, когда жили в городах. Среди владельцев земли встречались и члены семей священников. Итак, сельский класс иноземцев образовался преимущественно из городского населения, приобретавшие дворы в городах, а чаще – земельные наделы в уездах.
В Новгороде часто сменялись князья. Под влиянием этого создались партии по интересам. Новгороду нужны были князья не только для организации внешней обороны, но и для развития торговли. Богатые торговые дома, имевшие дело преимущественно с Суздальским или Смоленским краями, стояли за Суздальского или Смоленского Мономаховича, а черниговский Олегович был нужен, когда на Киевском престоле сидел князь из черниговской линии, тем капиталистам, которые вели дела с Черниговским краем или с Киевской землей. Борьба княжеских партий вызывала смуту, выражала интересы торговых домов Новгорода, соперничающих друг с другом.
В XIV веке борьба торговых домов Новгорода сменяется борьбой общественных классов. Здесь вступило в действие резкое неравенство между гражданами в политическом плане, что усиливалось зависимостью низшего рабочего населения от бояр-капиталистов, зависимостью от экономического гнета со стороны немногих боярских фамилий. Распри, борьба за приоритеты богатых бояр ослабляли новгородскую землю, дестабилизировали ее управление.
А между тем, начиная с половины XV века, со времени вступления Ивана III на великокняжеский престол, Северная Русь, разбитая на удельные княжества, начала объединяться под государственной властью бояр, носителем которой являлся московский государь. Основой народного хозяйства здесь остается по-прежнему земледельческий труд вольного христианина, работающего на государственной или частной земле. Особенностью сложившегося положения в XV веке было то, что почти весь север нашей равнины составлял область вольного города Новгорода, к которой на юго-западе примыкала маленькая область другого вольного города Пскова. Вся Западная Русь: Белоруссия, Смоленщина, великорусские губернии – Курская, Орловская, частично Тульская и Калужская входили в состав Литовско-Польского государства. За Тулой и Рязанской землей начиналось обширное степное пространство, тянувшееся до берегов Черного, Азовского и Каспийского морей, на котором прочно господствовали крымские и нижневолжские татары. На востоке за средней и верхней Волгой господствовали татары Казанского царства, отделившиеся от Золотой Орды в первой половине XV века. Различные «Ордынцы», кочевники Пермской земли так же плохо слушались Московского князя.
Таким образом, русская земля оказалась разорванной на несколько миров, независимых друг от друга. Для нее было характерным политическое порабощение извне и политическое раздробление внутри. Наступил исторический период активного собирания Руси в единое государство.
Иван III продолжил старое дело на новый лад. Теперь уже собирание Руси носило вид не захвата территорий, а прямого вмешательства местных органов управления в объединение Руси по принципу нравственного тяготения к Москве, что было далеко не везде. В Новгороде московская партия состояла преимущественно из простонародья во главе с несколькими боярами. В княжеской Руси высшие служилые классы в тяготении к Москве соблазнились выгодой службы у богатого и сильного князя. В Твери также местные бояре и рядовые служилые люди переходили на московскую службу. Когда Иван III замыслил поход на Тверь за ее союз с Литвой, многие тверские бояре и их дети стали покидать своего князя и переходить в Москву. Иван взял Тверь изменою бояр. То же самое случилось с Рязанским княжеством.
Союз князей, образовавшийся под рукою московского государя из ближних и дальних его родственников, расширился и скрепился новыми интересами патриотического побуждения, некоторые из них соединились с Дмитрием Донским против Твери и Мамая. Союз расширился под влиянием христианской связи князей, подвластных Литве, где начала набирать силу католическая церковь. Население же Литвы состояло в большей части из русских.
В 1463 г. все князья Ярославские отказались от своей самостоятельности; в 1470 году был покорен великий Новгород с его обширной областью в Северной Руси; в 1472 – приведена под руку Московского князя Пермская земля, через два года князья Ростовские продали Москве оставшуюся за ними половину Ростовского княжества; в 1485 – присягнула Москве Тверь, через четыре года – Вятка; в 1490 г. князья Вяземские и целый ряд мелких князей Черниговской земли признали верховную власть московского князя.
При Иване IV территория московского княжества расширилась за счет зауральских владений в Югре. Москва владела землями от Печоры и гор Северного Урала до устья рек Невы и Нарвы, от Васильсурска на Волге и до Любеча на Днепре. Приобретения Ивана III и его сына увеличили территорию Московского княжества, по меньшей мере, как указывает историк, тысяч на 40 квадратных миль. Завершение территориального собирания Северо-восточной Руси Москвой превратило Московское княжество в национальное великорусское государство. Территориальное расширение Московского государства – успех географический. Но главное – он оказал могущественное воздействие на политическое его положение. Завершилось большое давнее дело, касающегося внутреннего строя жизни. Последним собирателем Руси называют князя Василия III. В удельные века путем колонизации в Центральной и Северной Руси сложилось новое племя в составе русского населения, образовалась новая народность – великорусская. Но до XV века она оставалась лишь фактом этнографическим, в силу разобщенности, не выражалась в единстве государственном. Теперь эта народность объединилась под одной государственной властью, границы которой совпадают с пределами великорусской народности. Идея национального государства, стремление к единству на народной основе получили свое осуществление. Иван III два раза воевал с литовским соседом Александром по поводу перехода мелких князей Черниговской земли на Московскую службу: две войны при сыне, одна в правлении Елены при Иване IV, борьба с Ливонией, в общей сложности на борьбу с Литвой-Польшей ушло не менее 40 лет.
Глава 4 Превращение Московского княжества в государство
Превращение Московского княжества в великорусское государство изменило сознание московского государя и великорусского общества, появились новые политические отношения, прежде всего, боярства. Уже в половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной, порядка четырех десятков знатных боярских фамилий, а к концу XVI века их насчитывалось до 200, ими была представлена вся русская равнина со своими окраинами. Усиленное собирание Руси московской Иваном III сопровождалось вступлением на московскую службу множества князей удельных княжеств. Князья занимали должности советников, министров, наместников, воевод и т. д. Эти князья были нашими Рюриковичами или литовскими Гедиминовичами. На службу также шли ростовские, ярославские и рязанские бояре. Слуги младших князей в Москве занимали должности ниже княжеских.
Новое московское боярство стало проникаться новым политическим настроением. С исчезновением великих и удельных княжеств удельный порядок на местах долго еще сохранялся. Власть московского государя становилась не на место удельных властей, а вместо них.
Удельные князья переставали быть самостоятельными владельцами своих уделов, но продолжали действовать по ранее заведенным правилам, без ведома государя. Потомки бывших великих и удельных князей и в Москве продолжали смотреть на себя как на таких же хозяев русской земли, какими были их отцы и деды. Образование национального великорусского государства из самостоятельных уделов князей как бы способствовало установлению более качественного состава правительства, более интеллигентного. В зависимости от генеалогии родовой, при Иване Грозном определялся порядок выдвижения. При выдвижении лишь от разных родов (фамилий) учитывалось их соотношение по старшинству. В общем – это довольно сложная арифметика, дух соперничества порождал споры и столкновения, особенно в престолонаследии. Иван III сначала назначил своим наследником внука Дмитрия и венчал его на великое княжение, а потом развенчал и назначил преемником Василия – сына второй жены. Боярство стало за внука, а все остальные – за Василия. После восшествия Василия на трон, некоторых бояр, которые противодействовали этому, лишили жизни или насильно постригли в монашество. Особенно сильно разрасталось озлобление при Иване Грозном. В письме к князю Курбскому, убежавшему к полякам, царь писал о предназначении царя: «Он должен быть осмотрительным, не иметь ни зверской ярости, ни бессловесного смирения, должен карать татей и разбойников, быть милостивым к добрым и жестоким к злым, не то он и не царь». «Царь – гроза не для добрых, а для злых дел; хочешь не бояться власти – делай добро, а делать зло – бойся, ибо царь не зря носит меч, а для кары злых и для ободрения добрых». Его философия о самодержавии сводилась к одному: «Жаловать своих холопов мы вольны и казнить их вольны же».
Во времена Ивана Грозного возникли некоторые новые атрибуты государственной власти. Из бывших удельных князей и других служилых лиц была создана боярская дума, которая была формально самостоятельной, но фактически находилась под присмотром самого царя. Дума ничего хорошего не сделала, а лишь занималась ожесточенными междоусобицами друг с другом из-за личных или фамильных счетов.
В 1550 году был созван первый земский собор, на котором обсуждался вопрос – как устроить местное самоуправление; решили пересмотреть и исправить старый судебник Ивана III, переработать старый порядок судопроизводства. А в 1551 году был созван большой церковный собор, который предложил проект церковных реформ.
Великий князь Владимирский Александр Невский. (Памятник «Тысячелетие России», Великий Новгород)
Структура и правление государства складывались постепенно. Бывшие княжеские уделы явились прообразом будущих областей, краев и республик. Иван Грозный искал пути укрепления единоличной власти. Не довольствуясь советами окружающих, он обратился к помощи книг. Он был начитанным москвичом, недаром современники называли его «словесной мудрости ритором». Первым помыслом Ивана, выйдя из под правительственной опеки бояр, был принять титул царя и венчаться на царство торжественным церковным обрядом. Из чтения книг он усвоил, что вся власть от бога, необходимы государственный порядок, определенные отношения к подданным, что следует помнить, «о гибельных последствиях разновластия и безнасилия». Эти принципы он считал основополагающими при правлении государством. Иван Грозный – первый из московских царей, который почувствовал в себе царя из библейских сказаний. В одном из писем он писал: «Мы смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси по божьему изволению, а не по многомятежному человеческому хотению». Без практической разработки теория царя о верховной власти превратилась в каприз личного самовластия, преобразовалась в орудие личной злости, безотчетного произвола. Начав активно свою внешнюю политику – добиться берега Балтийского моря и войти непосредственно в культурные и торговые сношения с Западной Европой, – он решил привести в порядок законодательство, устроить областное управление, создать местные земские миры и призвать их к участию в деятельности центральной власти. Но царь не ужился со своими помощниками, разогнал их, отдался одностороннему направлению своей политической мысли, возбудил вопрос об отношении к боярству.
Он решил править государством по-новому, превратить политический вопрос во внутреннюю вражду, а детоубийством подготовил гибель своей династии. Царь Иван, как пишет Ключевский, был замечательным писателем, но он не был государственным дельцом.
Царь Иоанн Васильевич Грозный
Опричнина царя, которую он считал своим частным владением, была дворцовым хозяйственно-административным учреждением и заведовала землями, отведенными на содержание царского дворца. Опричнина захватила чуть не половину всего государства. Она должна была, по мнению Ивана, ограждать личную безопасность царя, который считал себя абсолютным монархом, и истреблять крамолу со стороны бояр. В ее составе насчитывалось тысячи человек.
Историки сообщают, что Иван вел разгульную жизнь, занимался насилием, много раз женился, был невоздержан, имел вздорный характер. По его приказу были уничтожены тысячи людей, в том числе и преданных ему, он неуважительно относился к митрополиту и служителям церкви, переставлял их по своему усмотрению. И иногда рьяно молился и заставлял это делать приближенных. Был случай, когда он со своей свитой в знак протеста боярам покинул Кремль и уехал в Александровскую слободу. По возвращении в Москву, при всей свой набожности он учинил опять казни. Н. И. Костомаров пишет, что «сам царь так усердно клал поклон, что у него на лбу образовались шишки. В восемь часов шли к обедне… Иван, как игумен, не садился за стол, читал перед всеми жития дневного святого, а обедал уже после один… Нередко после обеда царь ездил пытать и мучить опальных, в них у него никогда не было недостатка. Их приводили целыми сотнями, и многих из них перед глазами царя замучивали до смерти. То было любимое развлечение Грозного. После кровавых сцен он казался особенно веселым».
Из-за подозрения в неуважении к его предкам царь Иван устроил поход на Новгород и Псков, разорил их, уничтожил, как указывают историки, более 30 тысяч невиновных людей. После новгородской бойни ему взбрело в голову, что в Москве были соучастники новгородской измены. 25 июня на Красной площади поставлено было 18 виселиц и разложены разные орудия казни. Из 300 приведенных 120 человек казнили мучительными казнями, некоторых подвешивали вверх ногами, рубили на части, обливали попеременно горячей, холодной водой, а на другой день были потоплены жены казненных.
Не послушавшись своих советников, Иван пропустил удачный случай покончить с Крымом, в то время Крымский хан Давлат Гирей злобствовал против Москвы, несколько раз нападал, чтобы отнять Казань и Астрахань. В 1569 году он вместе с турками дошел до Астрахани, но из-за отсутствия продовольствия вынуждены были вернуться обратно и напасть на Москву.
Царь бежал из Москвы, а татары ее сожгли, уцелел один Кремль. Тогда погибло, как пишут современники, до 80 000 человек. Хан Гирей требовал от Ивана отдать Казань и Астрахань, но отдавать не пришлось, т. к. при следующем походе на Москву он был разбит князем Воротынским.
Наряду с казнями, процветавшими в Московском государстве, по прихоти царя в управлении страной появилось еще одно сумасбродство. Вместо того, чтобы оставлять земщину в управление боярам, Иван в 1574 году поверил ее татарскому царю Симсону Бакбулатовичу и нарек его великим князем всея Руси, а себя считал только Московским князем и подданным Симсона.
В июле 1572 года скончался польский король, и приехавший в Москву посланник сообщил, что польско-литовская рада (совет) желает иметь королем сына Ивана Грозного Федора, что царю не понравилось, ибо он сам хотел стать королем Польши.
Иван просил, чтобы ему уступили Ливонию по Двину, а взамен обещал отдать Полоцк, что не понравилось панам. Впоследствии поляки поддержали Ивана и выбрали его королем при условии передачи Литве Смоленска, Полоцка, Усвят и Озерища, но план провалился. В 1582 году Иван заключил перемирие на 10 лет, отказавшись от Ливонии, Полоцка, Вележа.
В Александровской слободе в порыве запальчивости Иван Грозный убил своего сына. 17 марта 1583 года он скончался.
В половине XVI века появились люди, не входящие в служилые, так называемые гулящие люди, которые располагали собой как угодно. Из этих людей начал образовываться класс, принявший название «казак». Мы видим этих казаков в украинских староствах Великого княжества Литовского на берегах Днепра в звании промышленников, военных людей, составляющих военные дружины и т. д.; было самовольно основано за днепровскими порогами вольное военное братство под названием Запорожская Сечь. То же явление наблюдалось и в Восточной Руси, и на севере, и на юге. Казаками назывались совершенно бездомные люди, не имеющие постоянного места жительства. После разрушения золотой Орды привольные степи Дона представляли приманку для русских людей.
Вольные молодые люди начали селиться на Днепре под именем Запорожской Сечи, оказавшей большое влияние на образование подобного братства на Дону. Московское правительство само завело казаков в южных городах в качестве военных, которые уже наделялись наделами, получали жалованье. Слово «казак» татарское, обозначающее гуляку, бродягу, а потом – низший род воинов.
Появление казачества порождало раздвоение в русской общественной жизни. Одна часть его стояла за государство, другая была враждебна ему. Идеалом казачества была полная личная свобода, не стесняемое землевладение, выборное управление, самосуд, полное равенство всех, пренебрежение к преимуществам происхождения и взаимная защита. Удачные нападения давали им добычу.
Шайки из донских казаков нашли себе приют на Волге, где они также занимались разбоем.
В середине XVI века на северо-востоке нынешней России ярко обозначается активная деятельность фамилии Строгановых из Ростовской земли. Строганов водворился в Сольвычегодске, завел там соляные варницы, торговал мехами. В 1558 году царь подарил Григорию Строганову ниже Перми, в 88 верстах по обе стороны Камы до Чусовой, пустое пространство на 176 верст с правом заселять эти земли. На этом участке с разрешения царя они построили несколько городов. В 1568 году им прибавили к владениям еще берега Чусовой на 20 верст протяжением, которые они заселили. Для предотвращения нападения разных иногородцев, царь разрешил Строгановым набирать себе казаков.
Вскоре Строгановы вошли в столкновение с Зауральским краем. На берегах Тобола, Иртыша и Туры существовало татарское царство, носившее название Сибирь, главным городом которого был Исхер. Татарское царство было таким же, как и все ему подобные. После завоевания русскими Казани и Астрахани хан Эдигер добровольно подчинился Ивану Грозному, чтобы оградить себя от соперников. Но его убили люди воинственного киргиз-кайсацкого хана Кучума, который сделался сибирским царем, покорил малые народности, проживающие по соседству с ним, и стал внедрять свою магометанскую веру, и не думал отдавать Сибирь русскому царю. Даже сын Кучума принуждал русское население платить ему дань, угрожал городкам Строгановых и побуждал черемисов к бунту. Царь предоставил право Строгановым перейти через Урал, строить крепости на Тоболе и населять их русскими.
Возникла необходимость увеличить военные силы за счет казаков. На их городок на реке Чусовой напали остяки, данники сибирского царя. В 1582 году Строгановы послали за Урал на остяков и вогуличей вояжеских атаманов во главе с Ермаком, который находился в Перьми на царской службе.
1 сентября 1582 года казаки с пушками поплыли по реке Чусовой вверх. Предполагают, что Ермак для своих воинов делал своими силами суда. В Туринске властвовал данник Кучума. На месте соединения рек Туры и Тынды казаки разогнали толпу сибиряков и взяли в плен кучумова мурзу. Кучум собрал войско и стал на берегу Иртыша, близ нынешнего Тобольска, на горе, называемой Чувашево, и послал сына (племянника) навстречу казакам. 23 октября произошла битва, татары вместе с Кучумом бежали, а Ермак вступил в столицу Сибири Искер и приводил жителей к вере царю. К весне Махметкул снова начал приготовления к нападению на Искер, но казаки схватили его и отправили к царю, которому он обязался служить.
С наступлением весны 1584 года один из данников Кучума, запросив помощи у Ермака, и получив ее, перебил всех казаков. Уничтожил он и другой отряд Ермака, покорил несколько улусов. Однажды ночью, когда дружина Ермака ждала бухарский караван, чтобы его разграбить, на них сонных напали татары. Ермак поплыл к своему стругу во всех доспехах и утонул, другие казаки покинули город и уплыли вниз по Иртышу. Несмотря на этот разгром, Ермак сделал свое дело. По его следам начали покорять новые территории занятые татарами. В 1586 году воевода Сукин основал Тюмень, а воевода Чулков – Тобольск. Кучум же не удержался у власти, был свергнут племянником Сибирского царя. Кучум убежал к нагаям, где и погиб. После этих событий казаки отвоевывали одну территорию за другой. Началось строительство русских городов Пелым, Туринск. Движение русских шло к востоку, в Томскую губернию. Уже при Борисе Годунове Сибирь использовалась как место ссылки. Заселение края русскими шло настолько быстро, что иногородцы не в силах были противодействовать этому. Сибирь поставляла на торг меха, купцы платили за них халатами, сукном и др. изделиями. Весь XVII век меха были главнейшей продукцией, получаемой из Сибири. Это продолжалось до начала правления Петра I, при котором из этих мест стали доставляться металлические изделия.
Глава 5 Смутное время
Династия Рюриковичей закончила свое правление Россией практически со смертью царя Ивана Грозного. Сын Ивана – Федор, по выражению историков, в связи с его слабым умом, не мог править государством, поэтому Иван Грозный приставил к нему наиболее опытных бояр, в частности, родного своего брата по матери Н. Р. Юрьева, а после его смерти – своего шурина – Бориса Годунова. К тому времени самый младший сын Ивана Грозного Дмитрий был убит при невыясненных обстоятельствах в г. Угличе.
Царь Федор находился под влиянием своей жены, а Борис был дружен с нею, а потому ближе стоял к царю. Единственным опасным ему соперником мог быть дядя царя – Никита Романов, но этот старик, пораженный параличом, не принимал участия в делах и умер в 1586 году.
После смерти царя Федора, в которой винят Бориса Годунова, последний умело провел операцию по избранию его царем. Современники находили в нем «велемудрый и много рассадный разум», с восторгом отзывались о его личных качествах. Род этого человека происходил от татарского мурзы Чета, принявшего в XIV веке в Орде крещение от Митрополита Петра и поселившегося на Руси под именем Захария.
Борис Годунов начал постройку городов по берегам Волги: Цивильск, Уржум, Царево-Какшайск, Царево-Сангурск, Саратов, Переволоку, Царицын, на севере – Архангельск, на юге – были возрождены Ливны, Курск и Воронеж. От города до города устраивались станицы. Борис был милостив к тем, кто был с ним заодно.
На первых порах царствования Борис освободил не на один год сельский народ от податей, а иногородцев от платежа ясака, торговым людям дал право беспошлинной торговли на два года, служилым выдал одновременно годовой заработок. В Новгороде закрыл кабаки. Сидевшие в тюрьмах получили свободу. Борис непрестанно кормил и одевал неимущих. Даже воров не наказывал смертью. В отношении соседей держал мир. Благосклонно относился к иностранцам. Но был всегда подозрителен и недоверчив к людям, окружал себя шпионами.
Борис принялся унижать род Романовых, т. к. он был самым близким к прежней династии. Придирался к ним, считал, что они хотят извести его какими-то кореньями.
Четырех братьев Романовых разослал по отдельным местам, а пятого, самого умного, постриг в монахи под именем Филарета. Многих их единомышленников сослали, а имущество отобрали в казну. Доносы стали явлением постоянным. Как пишет Ключевский, доносили друг на друга попы, дьяконы, чернецы, жены на мужей, отцы на детей, бояре друг на друга. Достаточно было одного обвинения, и подозреваемый подвергался пыткам.
В 1601 году произошел во многих местах неурожай. Он повторился и в 1602 году. Тогда только в Москве от голода погибли десятки тысяч людей, некоторые современники называют 127 000 человек. Чтобы выжить, ели собак, кошек, мышей, сено, солому и даже друг друга. В других местах хлеб был, но его не хотели продавать на всякий случай. Тогда Борис приказал продавать этот хлеб по сносной цене, отворил свои житницы и приказал хлеб продавать по дешевке. Раздал царские деньги родне, приятелям, которые делились с ним барышами.
Царь Борис Годунов
Борис не хотел, чтобы голодное состояние народа России было известно за границей и приказал никому об этом не рассказывать, не наряжаться при гостях из-за рубежа в тряпье. В народе поговаривали, что, если на престоле утвердится род Бориса, то это не принесет Русской земле счастья. Искали человека, который был бы в глазах народа более подходящим на царский трон, чем Борис. Таким лицом был Дмитрий – сын прежнего государя. Людей будоражила мысль, что Дмитрий жив. Эта весть распространилась из Польши, Литвы. В Москву из польской Украины давали знать, что под знаменем Дмитрия собирается ополчение для вторжения в Москву. Самозванец Дмитрий в октябре с толпою поляков и казаков, как пишет Н. И. Костомаров, вступил в Московское государство. Города сдавались один за другим, Борис выслал против него войско, которое было разбито. Установили, что выдает себя за царевича Гришка Отрепьев. Для подтверждения и выдачи его московскому царю направили в Польшу делегацию, которой сообщили, что Гришку надо искать в Москве.
После смерти Бориса созвали войско приводить к присяге сыну Бориса Годунова, но рязанские дворяне Ляпуновы высказались за Дмитрия Ивановича. Войско перешло на сторону Дмитрия, семью Годунова арестовали и присягнули Дмитрию Ивановичу (Лжедмитрию первому).
После первого самозванца на престол вступил князь В. И. Шуйский – заговорщик, хитрый человек, «прошедший огонь и воду». Целуя крест никого не предавать, на самом деле всё делал наоборот. Его признали царем келейно немногие сторонники из большого титулованного боярства. Чтобы поднять свой авторитет, он хотел делиться своей властью с Думой. Царь различал два вида судов: суд царя с Думой и единоличный суд царя. Он обязуется «без вины опалы своей не класти», дал такой обет, которого потом не исполнял. Шуйский призывал к участию в своей царской судной расправе не боярскую Думу, исконную сотрудницу прошлых царей, а земский Собор, изредка созываемый для обсуждения чрезвычайных вопросов Государства. Но, все-таки он был царем боярским.
Это был первый опыт установления государственного порядка на основе формально ограниченной верховной власти боярства. Как правящий класс, в продолжении смуты боярство не было единодушным. Оно разделилось на два лагеря. Один из них поддерживал самозванство. Во имя этого против Шуйского в 1606 году поднялись Северная земля и заокские города с Путивлем, Тулой и Рязанью при согласии поставить во главе русского Государства «тушинского вора».
В договоре русского посольства во главе с князем Салтыковым с польским королем Сигизмундом впервые были отражены личные свободы каждого подданного России от произвола власти. Все судятся по Закону, никто не наказывается без суда, вина за вину преступников не падает на его родственников, не ведет к конфискации всего имущества. Здесь же указано больших чинов без вины не понижать, а малочиновных возвышать по заслугам. Никого не отводить от христианской веры.
Войско царя, высланное против польского короля Сигизмунда, было разбито, а царь Василий Шуйский был боярами свергнут с престола и пострижен в монахи. Временным правителем стала боярская Дума. Москва же присягнула сыну Сигизмунда.
Прежде, чем ополченцы из провинциальных служилых людей Рязани и других городов подошли к Москве с целью спасения её от поляков, последние сожгли Москву и укрылись в Кремле и Китай-городе. В смуту кроме дворян было вовлечено и простонародье. Впоследствии оно враждебно относилось как к дворянству, так и к боярству.
Казацкие и польские отряды заставили, наконец, враждующие классы того Российского общества объединиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и простой гражданственной безопасности. Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась, отмечает Ключевский, борьбой всего земского общества с вмещавшимися во внутреннюю усобицу сторонними силами, противоземской и чужеродной.
Пришлось выбирать царя земским собором, что вызывало сомнение и тревогу. Соборное избрание царем Михаила Романова было подготовлено и поддержано на соборе и в народе, с активным участием родни Романовых. Главным же были давление казацкой силы и негласное дознание в народе, а также фамильная популярность. Этот род принадлежал к любимой тогда боярской фамилии. Романовы – незадолго до этого обособившийся род Кошкиных. Еще при Иване Калите выехал в Москву из «прусской земли» знатный человек, которого в Москве прозвали Андреем Ивановичем Кобылой. Он стал видным московским боярином. От пятого сына его, Федора Кошки, и пошел «Кошкин род». Эта была единственная нетитулованная боярская фамилия, которая не потонула среди других.
В начале XVI века видное место при дворе занимал боярин Роман Юрьевич Захарьин, шедший от внука Кошкина, Захария. Он и стал родоначальником фамилии Романовых. Сын Романа – Никита как боярин оставил в народе добрую память о себе. Из шести сыновей Никиты особенно выделялся старший Федор.
Популярность Романовых усилилась при гонениях со стороны Бориса Годунова. Больше всего помогла Романовым родственная связь с прежней династией. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Федора, природного наследственного царя. Сам Михаил в своих грамотах называл Ивана Грозного своим дедом. В Михаиле бояре увидели наиудобнейшего царя, который явился родоначальником новой династии Романовых, положившей конец смуте.