Улица.
Входят КАПУЛЕТТИ, ПАРИС и СЛУГА.
КАПУЛЕТТИ. Мы с Монтегю, два старых человека,
За дело получили нагоняй.
Но как бы эту ссору прекратить?
ПАРИС. Досадно, что не могут в мире жить
Почтенной репутации особы.
Но вы мне ничего не говорите.
КАПУЛЕТТИ. Уже сказал и снова повторю:
Куда ей замуж! Сами посудите:
Девчонке и четырнадцати нет.
Вам надо потерпеть годок-другой,
И дочь созреет, чтобы стать женой.
ПАРИС. Но счастье материнства узнают
И более незрелые девицы.
КАПУЛЕТТИ. Да, но приносит лишнее страданье
Такое слишком раннее познанье.
В земле мои надежды, и одна
Моих земель наследница – она,
Джульетта. Поухаживай за ней,
Любви добейся, сердцем завладей.
Мое согласье без ее желанья —
Лишь звук в аккорде бракосочетанья.
А ночью в доме нашем карнавал.
Я множество гостей наприглашал;
А дорогих друзей моих – особо.
Прибавьте к ним еще одну особу.
Земных светил блистательные очи
Рассеют сумрак карнавальной ночи.
У нас, сегодня, в обществе девиц,
Среди красивых, юных, свежих лиц
На вас пахнет весною молодою,
Что за хромою гонится зимою.
И та, быть может, суженая ваша,
Кто лучше всех, достойнее и краше.
Здесь будет и Джульетта веселиться,
В ряду девиц обычная девица;
Обычная, которых легион,
А вовсе не одна на миллион.
(СЛУГЕ, подавая ему записку.)
А ты, приятель, обойди Верону
И в этом списке каждую персону
Проси нижайше, всех до одного,
Пожаловать на наше торжество. —
Парис, идемте.
(КАПУЛЕТТИ и ПАРИС уходят.)
СЛУГА. «И в этом списке каждую персону!». А что мне в нем? Может, здесь написано: сиди себе сапожник со своим аршином, портной – с колодкой, художник – с удочкой, рыбак – с кисточкой, – и не в свое дело не суйся. «Проси нижайше всех до одного!». А кого просить, ни одного не назвал. Что я ему, читатель, что ли!
(Входят РОМЕО и БЕНВОЛИО.)
И вовремя же они подвернулись!
БЕНВОЛИО (к РОМЕО). Молчи. Пожар – лекарство от пожара,
От скорби – скорбь и от болезни – боль.
А голова кружится от угара, —
Вскружить ее по-новому позволь.
На новую заразу глянь вполглаза,
И старая отвяжется зараза.
РОМЕО. И подорожник это исцеляет.
БЕНВОЛИО. Что именно?
РОМЕО. Ушибы на ногах.
БЕНВОЛИО. Ромео, ты помешан.
РОМЕО. Вроде нет,
Но под замком сижу и голодаю,
И муки несказанные терплю,
Как будто в самом деле помешался.
СЛУГА. День добрый, сэр.
РОМЕО. День добрый и тебе.
СЛУГА. Милорд, вы не могли бы прочитать…
РОМЕО. Мою судьбу в отчаянье моем?
СЛУГА. Это может всякий, а вот можете ли вы прочесть то, что только ученому под силу?
РОМЕО. Конечно, если буквы изучал.
СЛУГА. Спасибо, что не отказали. Господь с вами. (Хочет уйти.)
РОМЕО. Постой, дружище, давай прочту, я умею. (Читает.) «Синьор Мартино с супругой и дочерьми. Граф Ансельмо с его прекрасными сестрами. Вдовствующая госпожа Витрувио. Господин Плаченцо с его очаровательными племянницами. Меркуцио и его брат Валентин. Мой дядя Капулетти с супругой и дочерьми. Моя прелестная племянница Розалина. Ливия. Синьор Валенцо и его кузен Тибальт. Люцио и хохотушка Елена».
Отменное собранье. Где их ждут?
СЛУГА. Там, вверх по улице.
РОМЕО. Где это там?
СЛУГА. Там, где наш дом, на ужин ввечеру.
РОМЕО. В чей дом?
СЛУГА. В дом господина моего.
РОМЕО. Мне б стоило спросить об этом раньше.
СЛУГА. Да я и так скажу вам. Мой хозяин – синьор Капулетти, богач, каких мало, и если вы не Монтегю, просим покорно к нам на стаканчик винца. До скорого свидания. (Уходит.)
БЕНВОЛИО. Помимо распрекрасной Розалины,
В которую ты по уши влюблен,
На праздник ежегодный Капулетти
Все здешние красавицы придут.
Пойдем туда. Сравнив их непредвзято,
Я докажу тебе: твоя гагара —
Всего лишь галка, и тебе не пара.
РОМЕО. О, если от иконы отвратится,
Как еретик, мой вероломный взгляд,
То слезы вспыхнут и испепелят
В кощунстве утонувшие зеницы.
Всевидящий не видел небосвод
Со дня творенья этаких красот.
БЕНВОЛИО. Все так, но ты, вглядевшись в оба глаза,
Ее красот не взвешивал ни разу.
Хрустальные весы из-под ресниц
Настрой на красоту других девиц.
И как бы Розалина ни сверкала,
Она померкнет в блеске карнавала.
РОМЕО. Пойдем. Но не на выставку синьор,
А ради той, кто мой ласкает взор.
(Уходят.)