Элфорд обожал игры. Особенно те, где можно было дать волю злобе и жестокости.
И теперь развлекался вовсю, хотя, говоря по правде, день начался совсем не так уж удачно. Он вернулся в Даненшир к полудню воскресенья, замерзший и промокший до костей из-за неожиданного проливного дождя, застигшего его врасплох по дороге, и чувствовал себя жалким и несчастным. Известие о том, что леди Джиллиан пыталась помочь пленнику сбежать, отнюдь не улучшило его настроения. Но прежде чем успел довести себя до исступления – он уже убил несчастного, сообщившего плохую новость, – Джиллиан и мальчишку разыскали и привели в замок.
Теперь они стояли перед ним в ожидании приговора. Предвкушение долгожданного развлечения лишь усиливало наслаждение Элфорда. Он хотел, чтобы они истерзались собственными страхами, воображая, какие пытки ждут впереди. Часть игры… часть игры…
Этот дурачок, брат Рамзи, слишком глуп, чтобы понять или сказать что-то, хотя, судя по тому, как старается придвинуться к Джиллиан, сильно напуган. Она же, со своей стороны, оказалась сплошным разочарованием, и не знай он ее получше, посчитал бы, что девчонка намеренно пытается испортить ему удовольствие. Похоже, ей наплевать на свою участь, ибо в ее глазах не было страха.
Эта сука все еще обладала властью наводить на него ужас, и Элфорд мысленно выругал себя за трусость, потому что неизменно проигрывал в поединке взглядов.
«Упаси меня Господи от праведных», – подумал он. Уж лучше схватиться с десятком солдат, чем позволить этой фитюльке так унижать себя, хотя сила на его стороне и достаточно одного его слова, чтобы ее голова слетела с плеч. Элфорд никогда не забудет, как она смотрела на него, когда он велел привести ее после той бойни. Тогда она была совсем крошкой, но при воспоминании о той сцене у него мороз шел по коже. Она, конечно, видела, как он убил ее отца, но Элфорд отчего-то считал, что со временем воспоминания поблекнут. Теперь он уже не был так в этом уверен. Но что еще ей известно? Слышала ли она, как он признавался в своих грехах ее папаше, перед тем как выпустить ему кишки?
При одной мысли об этом Элфорда трясло. Ненависть Джиллиан пугала его, лишала сил и разума.
Он протянул дрожащую руку к кубку с вином, тщетно пытаясь отогнать преследующие его страхи и заняться пленниками. В глубине души Элфорд сознавал, что уже давно лишился былой сообразительности и остроты ума. Раньше он и не подумал бы так надраться в присутствии приятелей. Все эти годы он много пил, стараясь избавиться от терзавших его воспоминаний, но всегда старался не показывать своих пороков на людях. А вот сегодня не выдержал, тем более что вино помогало забыться и уменьшало гнев. Недаром он опасался сотворить такое, о чем потом пожалеет. И хотя сначала намеревался подождать до завтра, чтобы воздать должное Джиллиан за наглость и дерзость, все же решил, что еще достаточно ясно соображает, чтобы раз и навсегда покончить с неприятным дельцем и пировать далее в компании веселых собутыльников.
Элфорд уставился на девушку, выкатив налитые кровью глаза. Сам он сидел в центре длинного стола, по обе стороны устроились его постоянные компаньоны, барон Хью из Барлоу и барон Эдвин Лысый. Вся троица слыла неразлучными друзьями, и эти двое считали Элфорда идеальным примером для подражания. Его так называемые игры всегда восхищали их настолько, что они умоляли своего наставника позволить в них участвовать. Поэтому Элфорд ничуть не волновался, что неизменные спутники вдруг могут предать его, ибо они частенько превосходили зачинщика жестокостью и подлостью.
Джиллиан и мальчик ничего не ели со вчерашнего утра, и Элфорд справедливо предположил, что пленники умирают с голоду, поэтому и вынудил их стоять перед роскошно накрытым столом, которым не погнушался бы сам король. Пирующим уже подали фазанов, кроликов и голубей, желтые головки сыра, ломти грубого черного хлеба с джемом и медом и сладкие пироги с ежевикой. Слуги носились с кувшинами темного красного вина и подносами, нагруженными всякой снедью, возвращаясь на кухню с горами хлебных корок и объедков.
Еды было столько, что хватило бы накормить целую армию. Но вид пирующих произвел на Джиллиан обратное воздействие: ей стало так противно, что она забыла о голоде и никак не могла решить, какой из троих омерзительнее. Хью, с его огромными ушами-лопухами и острым носом, противно чавкал, а жирный Эдвин, с тремя подбородками и рыбьими зенками, заливался потом, но продолжал совать в рот куски полусырого мяса, словно боялся, что кто-то утащит кусок у него из-под носа прежде, чем он набьет утробу.
И все трое уже изрядно напились. Под ее презрительным взором они успели осушить шесть кувшинов вина и потребовали еще. Настоящие свиньи! Но все равно, Элфорд – самая гнусная тварь. Изо рта свисают полоски голубиной кожи, а когда он сунул пирожок в ненасытную пасть, капли ежевичного сока брызнули на бороду. Но в таком состоянии ему было не до хороших манер, и, едва прожевав, он немедленно потянулся за вторым пирожком.
Алек стоял по левую руку от Джиллиан, у самого очага, безмолвно озирая разгульное сборище и время от времени касаясь ее ладони. Как ни хотелось девушке утешить ребенка, она не смела даже смотреть на него, зная, что Элфорд не сводит с них глаз. Любое проявление сочувствия или симпатии даст ему оружие против нее.
Она попыталась заранее подготовить Алека, предупредив, что дело может кончиться плохо, и едва не силой вырвала обещание молчать, что бы ни случилось. Пока Элфорд считает мальчишку недоумком, он еще не раз распустит язык в его присутствии, и, даст Бог, проговорится, с какой целью похитил Алека.
Когда ее наконец затошнило от вида грубых животных, алчно пожирающих все подряд, она просто-напросто повернулась к двери. Когда-то, в раннем детстве, она, должно быть, играла в этом зале, но ничего не помнит. Совсем ничего. У самой лестницы стоит старый сундук. Принадлежал ли он ее родителям или Элфорд привез его сюда? Кто знает? На крышке валяются карты и пергаментные свитки, а с краю лежит кинжал. Наверное, тот самый, который отобрал у Алека солдат. Она даже рассмотрела незнакомую искусную гравировку, и это дало ей некое странное утешение. Подарок опекуна Алека, какого-то Бродика.
Но тут Элфорд отвлек ее внимание, громко рыгнув. Джиллиан, поморщившись, наблюдала, как он вытирает рот рукавом бархатной туники и откидывается на спинку высокого стула. Глаза, похоже, сами собой закрывались, а язык заплетался.
– Ну? Так что с тобой делать, Джиллиан? По-прежнему ставишь мне палки в колеса? Брыкаешься, как необъезженная кобылка? Когда же поймешь, что я желаю тебе только добра?
Эдвин разразился громовым смехом, прерываемым икотой. Хью, ухмыльнувшись, опрокинул очередной кубок.
– От тебя одни неприятности, – продолжал Элфорд, – а я-то старался угодить, как мог. И ни разу не потревожил тебя за все эти годы. Признаюсь, что был ошеломлен, увидев, какой красавицей ты стала. Ребенком ты была настоящей уродиной, так что перемены, произошедшие с тобой, поистине необыкновенны. Теперь ты дорого ценишься, милочка. Я мог бы продать тебя тому, кто больше даст, и неплохо нагреть руки на этой сделке. Такая возможность тебя не пугает?
– Вид у нее, скорее, скучающий. Должно быть, она настоящая ведьма, – заметил Эдвин. Элфорд равнодушно пожал плечами.
– Известно ли тебе, Джиллиан, что мне пришлось послать целый полк солдат, дабы вырвать тебя из лап твоего святоши-родственничка? Я слышал, дядюшка Морган отчаянно сопротивлялся. Вот уж не ожидал такого пыла от немощного старикашки. С моей стороны было бы величайшим милосердием избавить его от мучений. Думаю, он сам предпочел бы быструю смерть жалкому существованию.
– Мой дядя ни стар, ни немощен, – бросила Джиллиан.
Эдвин снова расхохотался, и Джиллиан едва не набросилась на него с кулаками. Ну отчего Господь не дал ей силы, чтобы сразиться с этой швалью?! Как она ненавидит собственное бессилие и страх!
– Оставь моего дядю в покое, – велела она. – Он ничего тебе не сделал.
Но Элфорд словно не слышал девушку.
– Вижу, он заменил тебе любящего родителя, верно? Морган не стал бы сражаться, не полюби он тебя как родную дочь. Да, и еще имел наглость сопротивляться, пропади он пропадом! Я также был крайне недоволен, узнав о твоем непокорстве. Какой позор! А я-то ожидал, что, услышав приказ вернуться, ты немедленно подчинишься. В конце концов, я твой опекун и тебе следовало мчаться ко мне со всех ног. Не пойму, в чем причина такого неповиновения. – Элфорд со вздохом покачал головой. – Разве это не твой дом? Я-то считал, что ты будешь вне себя от счастья. Король Иоанн повелел, чтобы Даненшир оставался твоим до самого замужества. Потом он, разумеется, перейдет к твоему супругу.
– Как и следует по закону, – вставил Хью.
– Ты еще не выцыганил Даненшир у короля? – вырвалось у Джиллиан, не сумевшей скрыть удивления.
– Я и не думал его просить, – пробормотал Элфорд. – К чему? Замок и без того принадлежит мне, поскольку я твой опекун и, следовательно, распоряжаюсь всем твоим имуществом.
– Это Иоанн назначил тебя моим опекуном? – осведомилась Джиллиан, чтобы позлить Элфорда, поскольку знала, что король вовсе не давал ему законных прав на попечительство. Лицо барона побагровело от гнева. Вызверившись на Джиллиан, он одернул мешковатую тунику и глотнул вина.
– Его величество давно забыл о ничтожной козявке вроде тебя. Довольно и того, что я считаю себя твоим опекуном.
– Вовсе нет!
– Элфорд – самый доверенный советчик короля! – возмущенно завопил Эдвин. – Как ты смеешь столь бесстыдно вести себя с ним?
– Наглая девка, не так ли? – заметил Элфорд. – Я твой опекун, Джиллиан, нравится тебе это или нет, и твоя судьба в моих руках. Я лично выберу тебе мужа… а может, и сам женюсь, – небрежно добавил он.
Джиллиан и думать боялась о такой гнусности и потому не отвела взгляда от Элфорда, ничем не выказывая страха.
– Ты обещал ее своему кузену, – напомнил Хью. – Я слышал, что Клиффорд уже строит грандиозные планы.
– Знаю, что обещал, но вы когда-нибудь слышали, что я сдержал клятву? – ухмыльнулся Элфорд. Эдвин и Хью восторженно загоготали, и Элфорду пришлось потребовать тишины. – Из-за вас я потерял нить мыслей, – пожаловался он.
– Ты говорил Джиллиан, как недоволен ее поведением, – сообщил Эдвин.
– Ну да, точно. Так больше не может продолжаться, Джиллиан. Я человек снисходительный, что в нашей жизни можно назвать огромным недостатком, и вечно жалею тех, кому не так повезло. Только потому я оставил без наказания безобразное поведение Моргана и простил твой отказ явиться сюда по первому требованию. – Он снова глотнул вина, прежде чем добавить: – И вот чем ты отплатила мне за доброту? Помогала маленькому дикарю улизнуть? Как твой опекун я просто не могу допустить столь открытого неповиновения. Пора тебе и мальчишке получить урок покорности.
– Если ты побьешь ее, Элфорд, ей понадобится немало времени, чтобы отлежаться, перед тем как отправиться на поиски, – остерег Эдвин.
Элфорд опорожнил кубок и знаком велел слуге налить еще.
– Пожалуй, ты прав, – согласился он. – Никто не заметил, как парень липнет к Джиллиан? Дурачок, должно быть, верит, что она способна его защитить! Докажем, что он ошибается? Хью, выпори звереныша. Ты это любишь.
– Не смейте и пальцем его тронуть, – очень тихо приказала Джиллиан, давно усвоившая, что такой тон действует куда эффективнее любых криков. Судя по вытянувшемуся лицу Элфорда, она застала его врасплох.
– Не сметь? – ошеломленно пробормотал он.
– Именно.
Элфорд растерянно побарабанил пальцами по столешнице.
– Боль лучше слов убедит парнишку, что бежать отсюда бессмысленно. Кроме того, вы оба огорчили меня, и я не могу обижать Хью. Он просто горит желанием разделаться с кем-то из вас. Эй, Хью, только не убей мальчишку! Если Джиллиан подведет меня, он нам еще понадобится!
– Ты не тронешь ребенка, – уже жестче повторила Джиллиан.
– Ты подставишь за него свою спину?
– Да.
Элфорд от удивления разинул рот, взбешенный тем, что девушка по-прежнему не выглядела испуганной. Само понятие мужества было ему незнакомо. Трус и подлец по природе, он никак не мог понять, почему некоторые люди обладают этим странным свойством, бесившим его, как всякого негодяя.
– Я сделаю все, что пожелаю, Джиллиан, и не тебе меня учить. Захочу – и прикончу тебя.
– Ты прав, – пожала плечами девушка. – Можешь убить меня, и я не стану сопротивляться.
Элфорд изумленно поднял брови и вперился в Джиллиан. Ему все труднее становилось сосредоточиться: вино давало о себе знать. Единственное, что ему хотелось, – закрыть глаза и немного вздремнуть. Но вместо этого он опять присосался к кубку.
– Ты что-то задумала? Признавайся, Джиллиан. Какую игру ты посмела затеять со своим господином?!
– Никаких игр, – безразлично обронила девушка. – Прикончи меня, если таковы твои намерения. Уверена, у тебя найдется правдоподобное объяснение для короля. Однако, как ты сам сказал, все эти годы мне, слава Богу, не пришлось видеть твоего лица. Теперь же ты неожиданно вынуждаешь меня вернуться. Очевидно, тебе что-то понадобилось от меня, и если я умру…
– Да, – перебил он, – мне действительно кое-что нужно. – Он выпрямился и окинул ее взором триумфатора. – У меня радостные вести. После многих лет неустанных поисков я наконец обнаружил, где прячется твоя сестра Кристен. – Не дождавшись никакой реакции от Джиллиан, Элфорд немного увял и продолжал уже без прежнего энтузиазма, вертя в руке кубок: – Она скрывается в клане Макферсонов, но, к прискорбию, я так и не узнал имени, под которым теперь живет Кристен. Вы, разумеется, узнаете друг друга с первого взгляда, поэтому я решил послать тебя за ней.
– Почему меня? Почему не воинов? – холодно бросила девушка.
– Воинов? В глубь нагорья? Да их там сразу же перережут! Я мог бы, разумеется, попросить у короля Иоанна разрешения на поход и уверен, что он дал бы мне еще своих людей, но не хочу впутывать его в семейные распри. Кроме того, у меня есть ты.
– Воины ее в глаза не видели, а язычники, конечно, будут молчать, – вмешался Хью. – Они защитят своих любой ценой.
– А если я откажусь? – усмехнулась Джиллиан.
– Есть у меня на этот случай еще один человек, – похвалился Элфорд. – Просто тебе это легче сделать.
– А этот человек сумеет распознать ее?
– Горец, который открыл нам тайну, знает ее теперешнее имя, – напомнил Эдвин. – Можно заставить его развязать язык.
– Но этот горец должен был завтра привезти Кристен! – вставил Хью. – В его послании говорится, что возникли трудности…
– Большие трудности, – поддакнул Эдвин. – И он не обязательно прибудет завтра. Может, и послезавтра.
– Не сомневаюсь, что все пошло не так гладко, как мы предполагали, – вздохнул Хью, подавшись вперед, – иначе предатель не стал бы проделывать такой долгий путь, рискуя, что его заметят и обличат.
Эдвин задумчиво потер тройной подбородок.
– Если ты задашь мальчишке трепку, Хью, горец разозлится и потребует назад свое золото.
– Да он жаждет смерти звереныша, старый дурень! – рассмеялся Хью. – Ты все это время не просыхал и ничего не соображаешь! Достаточно сказать, что горец и Элфорд заключили сделку. Как тебе известно, время от времени снова всплывают слухи о том, что золотую шкатулку где-то видели, и каждый раз король, услышав об этом, посылает войска прочесать ту или иную местность. Страстное желание найти злодея, убившего его Арианну и похитившего сокровище, не потускнело с годами.
– Некоторые твердят, что его рвение, наоборот, усилилось, и десятикратно, – поддакнул Эдвин. – Королевские воины вечно рыщут по Шотландской низменности.
– А пока Иоанн ищет свою драгоценность, Элфорд пытается узнать, где Кристен, в полной уверенности, что она знает, где шкатулка. Собирается доказать, что ее украл Ранульф. Элфорд справлялся в каждом клане… – прошипел Хью.
– Но никто не удостоил его ответом.
– И то верно, – вздохнул Хью. – Никто не признавался, что слышал о ней, пока не появился горец.
– А что ты там говорил о сделке между предателем и нашим Элфордом?
Хью взглянул на барона, но тот уже клевал носом.
– Никогда не видывал его таким пьяным, – громко прошептал он приятелю. – Смотри, вино его убаюкало.
Эдвин отмахнулся.
– Так как насчет сделки? – приставал он.
– Барон согласился держать в плену мальчишку, чтобы выманить его братца, лэрда Рамзи Синклера. Горец возмечтал убить Рамзи, а когда все будет кончено и лэрд отправится на небеса…
– Считай, что парнишка сослужит свою службу и больше не понадобится, – заключил Эдвин.
– Ну, вот видишь, сам все понял. Поэтому хоть шкуру с него сдери – горцу плевать.
– Но что получит от этой сделки барон?
– Золото и кое-что еще. Пусть Элфорд самолично объяснит. Если захочет, конечно.
Эдвин оскорбился. Значит, от него что-то скрывают?! От него?!
Обозленный толстяк всадил локоть в бок Элфорда. Тот вскинулся и разразился богохульствами. Но неумолимый Эдвин потребовал открыть подробности сделки. Элфорд жадно приник к кубку.
– Те сведения, что сообщил мне предатель, куда дороже золота!
– Как это? – недоумевал Эдвин.
– Назвал клан, где скрывается Кристен, – улыбнулся Элфорд, – и когда получит то, чего добивается, откроет ее теперешнее имя. Так что если Джиллиан мне изменит, горец придет на помощь.
– Но почему бы ему сразу все не объяснить! Нам было бы куда легче…
– Не доверяет нашему другу, – хохотнул Хью. – Сначала Рамзи должен уйти на тот свет.
Джиллиан не верила своим ушам. Почему эти трое так беспечны?! Скорее всего слишком напились, забыли об осторожности и очухаются не скоро. К завтрашнему утру головы у них будут так трещать, что ни один не вспомнит о вчерашней болтовне.
Эдвин и Хью, похоже, пребывали в полной уверенности, что Элфорду причитается награда от короля, и теперь они горячо спорили, что следует сделать с деньгами. Джиллиан благодарила небо, что они отвлеклись, потому что при упоминании о скором прибытии горца сердце у нее куда-то провалилось. Горло перехватили костлявые пальцы паники. Девушка пошатнулась, но Элфорд, к счастью, не заметил ее растерянности.
Она-то знала, почему предатель так спешит в Даненшир! Проведал, что люди Элфорда захватили не того мальчика, и тогда Алек пропал. Господи, помоги ему! И времени почти не оставалось.
Элфорд громко зевнул и прищурился.
– А, Джиллиан, я и забыл, что ты тут стоишь! О чем это мы? Ах да! Хью, поскольку она благородно согласилась заменить дикаренка, можешь отвести душу. Только не смей бить по лицу – синяки так скоро не проходят, а я хочу отослать ее по нашему делу как можно скорее.
– А мальчик? – вскинулся Хью.
Элфорд хищно ощерился:
– Ему тоже неплохо было бы выдубить шкуру.
Джиллиан поспешно толкнула Алека себе за спину.
– Сначала придется убить меня! Я не позволю издеваться над ребенком.
– Но я не хочу твоей смерти, Джиллиан. Ты должна доставить мне свою сестру, – издевательски пропел Элфорд, давая понять, что он смеется над ее жалкими попытками защитить дитя. Неужели она искренне верит, будто ее требования имеют для него какое-то значение? И как она смеет приказывать ему?! Он, разумеется, добьется своего, но одновременно проучит ее! Девчонке раз и навсегда придется понять, какое она ничтожество.
– Клянусь, если станешь издеваться над мальчиком, я откажусь привезти Кристен.
– Да-да, – скучающе бросил Элфорд. – Надоели мне твои пустые угрозы.
Хью оттолкнулся от стула, пытаясь подняться. Джиллиан лихорадочно пыталась придумать, как избавить ребенка от несправедливого наказания.
– Тебе, кажется, Кристен вовсе ни к чему? Верно?
Элфорд недоуменно поднял брови.
– Как это ни к чему? У меня грандиозные планы в отношении твоей сестрицы!
Намеренно пытаясь обратить ярость Элфорда на себя, чтобы отвлечь его внимание от несчастного малыша, девушка рассмеялась.
– Да знаю я о твоих великих замыслах! Хочешь раздобыть бесценную шкатулку короля и уверен, что она у Кристен! Воображаешь, что, если заставить ее вернуться, она захватит сокровище с собой! Стараешься доказать, что это мой отец убил возлюбленную короля и украл ее шкатулку? Надеешься, что в награду получишь золото и земли Даненшира? Только об этом и мечтаешь?
Элфорд отшатнулся, словно она плеснула ему в лицо кипящим маслом, и, бешено зарычав, взметнулся, как дикий зверь. Стул отлетел и врезался в стену.
– Так ты помнишь шкатулку! – завопил он, метнувшись к ней и сбив по пути Хью. – И знаешь, где она спрятана!
– Разумеется, знаю, – солгала Джиллиан.
Нечеловеческий вой наполнил огромный зал.
– Где она?! – загремел он. – Значит, она не у Кристен? Я знал… знал, что она взяла шкатулку… этот безумец Эктор проговорился, что отец отдал ей сокровище! Твоя сестрица украла его у меня, а ты знала… все это время, пока я с ума сходил, разыскивая… все это время…
Окончательно осатанев, он подскочил к ней. Огромный кулак врезался Джиллиан в челюсть, сбив на пол. Теперь Элфорду не было удержу: он совершенно потерял голову и принялся пинать ее тяжелым кожаным сапогом, добиваясь криков о пощаде, пытаясь наказать ее за то, что скрывала правду. Значит, ей известно, что находка может навсегда погубить доброе имя ее отца и принести огромную награду! Грязная сука столько лет намеренно терзала его!
– Я, и только я, привезу королю шкатулку, – пыхтел он. – Награда будет моей… моей… моей…
Джиллиан, оглушенная ударом в лицо, не могла сопротивляться. Сил хватило лишь на то, чтобы перекатиться на бок и прикрыть руками голову. Тумаки сыпались на спину и бедра, но как был бы разочарован Элфорд, поняв, что Джиллиан в своем почти бессознательном состоянии почти не чувствовала боли!
Она пришла в себя, когда Алек мужественно прикрыл ее собой. Захлебываясь слезами, он вопил во все горло, когда Джиллиан оттолкнула его от Элфорда. Она обняла мальчика, прижала к себе, пытаясь уберечь от истязания, и стиснула его руку, надеясь, что он не выдаст себя. Не дай Бог, Элфорд окончательно озвереет и забьет Алека насмерть.
На губах Элфорда вскипали и лопались пузырьки пены. Изрыгая гнусности, он продолжал колотить Джиллиан, но вскоре устал и, пошатнувшись, тяжело оперся о стол. Хью, в полном восторге от зрелища, довольно хихикал. Но Эдвин, разочарованный тем, что его лишают развлечения, подначивал Элфорда продолжать. В ушах Джиллиан звенело от оглушительного шума, комната завертелась в бешеном танце, но она отчаянно старалась не выпускать из виду перепуганного малыша.
– Тише, – шептала она, – тише, дорогой.
И вопли Алека мгновенно стихли, словно кто-то заткнул ему рот. Мальчик украдкой кивнул и отпрянул. Джиллиан облегченно вздохнула и выдавила слабую улыбку.
– Возьми себя в руки, Элфорд, – заорал Хью, давясь смехом и смахивая слезы со щек, – иначе она никуда не сумеет поехать!
– Д-да, – пробормотал Элфорд. – Нужно успокоиться.
Он вытер пот со лба, отбросил мальчика и рывком поднял Джиллиан на ноги. Из уголка рта девушки стекала струйка крови, и Элфорд удовлетворенно кивнул. Судя по затянутому дымкой взору и белому, как простыня, лицу, он добился своего и вдоволь поиздевался над мерзавкой.
– Посмела довести меня, – прошипел он, – теперь можешь не ныть, сама виновата. Даю тебе два дня, чтобы прийти в себя, а потом отправишься в эту Богом забытую глушь, именуемую Шотландским нагорьем. Запомни: клан Макферсонов. Твоя сестра там. Найди ее и привези вместе со шкатулкой.
Он снова одернул тунику и побрел к столу, сердитым жестом велев слуге поднять стул. Почти рухнув на сиденье, Элфорд немедленно припал к кубку.
– Попробуй подвести меня, Джиллиан, и за все заплатит тот, кто тебе дорог. Твой дядя умрет медленной позорной смертью. Клянусь, что заставлю его молить об избавлении от мук. Кстати, и мальчишку тоже прирежут, – подумав, добавил он. – Но когда доставишь Кристен и шкатулку, даю слово, что не трону дикаря, несмотря на обещание шотландскому предателю.
– Но что, если она сумеет привезти либо сестру, либо шкатулку? – полюбопытствовал Хью.
Эдвин, сосредоточенно поразмыслив, внес свою лепту:
– Что тебе важнее: Кристен или королевская шкатулка?
– Шкатулка, разумеется, – не задумываясь ответил Элфорд. – Но мне нужно и то и другое, в противном случае дядя Джиллиан – труп.
Хью, спотыкаясь, обошел вокруг стола, нагнулся над Джиллиан, и неприкрытая похоть в его взгляде заставила девушку съежиться. Не отводя от нее глаз, Хью бросил Элфорду:
– Мы с тобой давние друзья. И до сих пор я никогда ни о чем не просил. Отдай мне Джиллиан.
Столь неожиданное требование удивило и развеселило Элфорда.
– Не боишься ведьмы в своей постели?
– Она настоящая львица, и я сумею ее укротить, – хвастался Хью, беззастенчиво и почти непристойно облизывая губы.
– Да она перережет тебе горло во сне, – предрек Эдвин.
– Думаю, с такой женщиной мне будет не до сна, – хмыкнул Хью и потянулся было к девушке, но та оттолкнула его руку и, пошатываясь, встала. Мальчик бросился к ней. Хью плотоядно воззрился на него, и Джиллиан поспешила отвлечь его внимание.
– Ты столь омерзителен и гнусен, Хью, и такой слабак, что мне почти тебя жаль.
Потрясенный ядовитой злобой в ее голосе, Хью отвесил ей пощечину. Но девушка пренебрежительно улыбнулась.
– Оставь ее! – нетерпеливо потребовал Элфорд, когда Хью снова поднял руку. Он оскалился в улыбке и, подавшись вперед, прошептал:
– Я еще доберусь до тебя, сука. – Затем вернулся за стол и, придвинув стул поближе к Элфорду, настырно заныл: – Отдай ее мне. Я научу ее покорности.
– Посмотрим, – улыбнулся тот.
Но и Эдвин не желал оставаться в стороне.
– Если отдашь Джиллиан ему, тогда Кристен моя.
– Она уже обещана, – возразил Элфорд.
– Сам на нее заришься, – подначил Эдвин.
– Нет, но пообещал ее другому.
– Кому именно? – допытывался Эдвин.
– Какая разница, Эдвин, – хмыкнул Хью. – Элфорд никогда не держит слова.
– Никогда, – весело подтвердил Элфорд. – Но бывают и исключения.
Глупец расплылся в улыбке, успокоившись и искренне поверив, будто получил шанс завоевать руку Кристен.
– Если она хотя бы вполовину так красива, как Джиллиан, я буду счастливейшим человеком на земле.
– Какой срок ты даешь Джиллиан на то, чтобы все выполнить и вернуться? – поинтересовался Хью.
– До начала жатвы.
– Это слишком мало, – запротестовал Эдвин. – Да у нее уйдет не меньше недели, а то и двух, только чтобы добраться до гор, а если она не сразу сумеет найти Кристен или что-то задержит ее в пути…
Элфорд повелительно поднял руку.
– От твоего кудахтанья у меня голова идет кругом. Подумаешь, какой благодетель! Что тебе до этой сучонки? Придержи язык, пока я объясню детали своей подопечной. Джиллиан, если надеешься отыскать благородных горцев, которые согласятся помочь тебе спасти дядюшку, знай, что его дом окружен моими воинами и стоит хоть одному шотландцу показаться в окрестностях, как Моргана прикончат. Я буду держать его в заложниках до твоего появления. Тебе ясно?
– А если она скажет Рамзи, что его брат не утонул и содержится в плену? – забеспокоился Хью.
– Не скажет. Жизнь мальчишки в ее руках. И довольно дурацких вопросов. Теперь я желаю поговорить о более приятных вещах. Например, о том, как потратить королевскую награду за возвращение шкатулки. Я уже не раз твердил его величеству, что именно отец девчонок украл шкатулку и убил Арианну, и, когда король обнаружит, что сокровище все это время хранилось у Кристен, он окончательно убедится в моей правоте. – Он махнул рукой стражникам, охранявшим вход: – Милая дама едва держится на ногах. Видите, как она пошатывается? Отведите ее и мальчишку наверх. Поместите в прежней спальне. Видишь, как я заботлив, Джиллиан? Эту ночь проведешь в прежней постели.
– А мальчишка, милорд? – спросил стражник.
– Пусть ночует в комнате рядом, – бросил Элфорд, – и слушает ее вой – может, поумнеет к утру.
Солдаты поспешили выполнить распоряжение господина. Один схватил за руку Алека, другой потянулся к Джиллиан. Та отпрянула, с трудом выпрямилась, гордо вскинула голову и осторожно пошла к дверям. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. У самого порога она покачнулась и тяжело оперлась о сундук.
Солдат поднял ее и потащил к лестнице. Джиллиан обхватила себя руками, согнулась, и Алек вцепился в ее юбку. Девушка дважды споткнулась, прежде чем свалиться на пол. Воин озабоченно прищелкнул языком, подхватил ее на руки и донес до комнаты. Боль в спине Джиллиан становилась нестерпимой, и в конце концов она лишилась чувств. Солдат почти швырнул ее на постель и попробовал схватить мальчика, но тот отказался покинуть девушку, кусался, царапался и лягал мужчину, пытавшегося оторвать его от несчастной.
– Да оставь ты его, – посоветовал второй. – Если они будут заперты вместе, придется ставить только одного часового вместо двух. Пусть мальчишка спит на полу.
Не успели солдаты выйти, как Алек вскарабкался на кровать и схватил Джиллиан за руку. Маленькое сердце сжималось от тоски. Смертельно боясь, что она умрет и бросит его на произвол судьбы, ребенок горько зарыдал.
Минуты текли, а Джиллиан оставалась неподвижной. Очнулась она от боли. Тело саднило так, что на глазах выступили слезы. Она выждала, пока в глазах немного посветлело, и попыталась сесть, но тут же мешком свалилась на подушки, чувствуя себя беспомощной и жалкой. Но тут Алек робко прошептал ее имя.
– Не бойся, милый. Худшее позади. Пожалуйста, не плачь.
– А ты сама? У тебя все лицо мокрое.
– Больше не буду, – пообещала она.
– Теперь ты умрешь? – расстроился мальчик.
– Нет, конечно, нет.
– Здорово болит?
– Мне уже гораздо лучше, – солгала она. – И мы, по крайней мере пока, в безопасности.
– Вовсе нет, – запротестовал Алек. – Завтра будет…
– Справимся, – перебила Джиллиан. – Как здесь темно! Отодвинь штору, чтобы впустить хоть немного света!
– Все равно солнце почти село, – буркнул малыш, но все же побежал исполнять приказание.
Золотистые ленты солнечных лучей вплывали в комнату, словно шелковые стяги, колеблемые легким летним ветерком; зайчики весело заплясали на каменном полу. В воздухе повисли пыльные столбы. Джиллиан ощутила запах плесени, идущий от одеял и подушек. Интересно, сколько же времени этой комнатой не пользовались? Неужели, кроме нее, здесь никто не жил? Вряд ли. Элфорд любил бражничать, и наверняка в Даненшир частенько наезжали гости.
Алек снова забрался в постель и взял Джиллиан за руку.
– Скоро вечер. Ты ужасно долго спала, и я никак не мог тебя добудиться. Так страшно было! И знаешь что?
– Что, малыш?
– Завтра нам плохо придется. Слышала, что говорил барон? Горец вот-вот явится.
– Слышала.
Джиллиан закрыла глаза и наскоро помолилась Господу о том, чтобы вернул ей силы, и поскорее, ибо времени почти не оставалось.
– Горец будет здесь завтра или послезавтра, – взволнованно твердил Алек. – Если он увидит меня, сразу пронюхает, что дело нечисто, и донесет, что я не Майкл.
Джиллиан снова попыталась сесть.
– Уверена, он и без того все знает. Именно поэтому и поспешил навестить барона.
Алек так старательно свел бровки, что веснушки на носу слились в одно рыжее пятно.
– А вдруг он не за этим сюда мчится?
– Не думаю.
– Не хочу, чтобы ты меня покидала, – вдруг всхлипнул он. – Но барон собирается отослать тебя.
– Да, и ты едешь со мной, – объяснила Джиллиан. Мальчик недоверчиво уставился на нее. Джиллиан погладила его по плечу и выдавила улыбку. – Не думай о горце. Нам нет дела до него, хотя я не прочь бы увидеть лицо предателя.
– Чтобы запомнить?
– Да.
– И рассказать папе, Бродику и даже Рамзи, каков изменник с виду?
У Алека сделалась такая счастливая мордашка, что Джиллиан поспешно согласилась.
– Вот именно. Я все поведала бы твоему папе.
– И Бродику, и даже Рамзи?
– Разумеется.
– И знаешь, что будет потом? Они заставят его сто раз пожалеть о подлых делишках, – предрек мальчик.
– Еще бы!
– Но почему нам нет дела до горца?
– Потому что сегодня мы ускользнем отсюда.
– Во мраке? – потрясенно охнул мальчик.
– Во мраке. Хорошо бы ночь выдалась лунной.
Алек в восторге запрыгал на кровати.
– Но как мы выйдем? Я слышал скрип ключа в замке, и в коридоре наверняка стоит стражник. Поэтому и шепчу все время, чтобы он не услышал.
– А мы все равно сбежим, – усмехнулась Джиллиан.
– Каким же образом?
– Мы пройдем через ту стену, – таинственно улыбнулась девушка, показывая в дальний конец спальни.
– Но мы не волшебники, – разочарованно вздохнул Алек и уныло повесил голову.
Джиллиан едва не рассмеялась. Несмотря на боль, она была вне себя от счастья, потому что выручить малыша из логова Элфорда теперь не составляло ни малейшего труда. Какая удача, что Элфорд не разлучил ее с Алеком! Теперь он поплатится за свою ошибку.
Не удержавшись, она крепко обняла мальчика.
– О, Алек, Господь не оставил нас.
Он терпеливо позволил ей пригладить его локоны и поцеловать в лоб, прежде чем вырвался.
– Почему ты так думаешь? Значит, Господь поможет нам пройти сквозь стену?
– Вот увидишь!
Алек покачал головой.
– Наверное, ты повредилась в уме, когда барон тебя бил.
– Ничего подобного. Просто я очень-очень разозлилась.
– Но, Джиллиан, люди не могут проникать сквозь стены.
– Мы уйдем через потайную дверь. Я жила в этой комнате, когда была совсем маленькой. Спальня сестры была рядом, и, когда мне становилось страшно или одиноко, я пользовалась этим ходом, чтобы пройти к ней. Мой отец очень сердился, когда узнавал об этом.
– Почему?
– Потому что не хотел, чтобы кто-то знал об этой двери. Все твердил, что ход проделан только для особых случаев, и даже верным слугам ничего не было известно. Хотя горничная Лайза проведала обо всем, поскольку каждый вечер укладывала меня спать здесь, а утром находила в постели сестры. Вот она обо всем и догадалась. Видишь этот сундук? Мой отец поставил его туда, чтобы отвадить меня от ночных прогулок.
Глаза Алека распахнулись на пол-лица.
– Ты ослушалась своего папы?!
– Вроде бы, – кивнула она. Ребенок отчего-то нашел это признание столь забавным, что покатился со смеху. Опасаясь, что стражник услышит шум, Джиллиан прижала палец к губам.
– Но если дверь ведет в спальню твоей сестры, – громко прошептал он, – как мы оттуда выберемся?
– Не только в спальню. Еще и к лестнице, по которой можно спуститься в туннель под замком. Если его не завалило, мы выберемся в лес.
– Может, пойдем прямо сейчас? Пожалуйста! – взмолился он.
– Нет, – покачала головой Джиллиан, – нужно дождаться, пока барон уляжется. Вдруг ему придет в голову перед сном зайти сюда или послать служанку? Не обнаружив нас, она поднимет тревогу. Но не волнуйся: он столько выпил, что скоро осоловеет и захрапит.
Алек стиснул ее ладонь, одновременно пытаясь разглядеть, где находится дверь.
– А что, если барон велел ее заложить? – встревожился он.
– Тогда мы найдем другой способ сбежать.
– Какой?
Девушка не имела ни малейшего представления и сознавала только, что необходимо немедленно убрать Алека из Даненшира, прежде чем правда откроется.
– Можно заманить сюда стражника…
– И я огрею его по башке, – возбужденно перебил мальчик, для наглядности ударив кулаком по перине, – собью с ног! А если встану на сундук, наверное, сумею даже выхватить у него меч. И знаешь что? Располосую его на кусочки, пусть орет как резаный! Я ужасно сильный, правда-правда!
Джиллиан едва не поддалась искушению снова обнять мальчика, но она даже улыбнуться не посмела, чтобы не обидеть хвастунишку.
– Вижу, Алек, вижу. Настоящий силач.
Сорванец расплылся в улыбке и гордо распрямил плечи.
Неужели все мальчишки настолько кровожадны в своих фантазиях? Только сейчас он плакал и жался к ней – и вот теперь злорадно расписывает воображаемое отмщение! Ах, она совсем не знает, как обращаться с детьми. Алек – первый, с кем пришлось столкнуться за много-много лет. И хотя Джиллиан то и дело терялась, не зная, как поступить, все же постоянно ощущала невероятно сильное желание защитить и уберечь невинное дитя. Только она и ее решимость отделяют Алека от гибели, а это означало, что, пока они не исчезнут отсюда, опасность грозит обоим.
– Больно?
Джиллиан недоуменно моргнула, возвращаясь к действительности.
– Ты о чем?
– Твое лицо, – пояснил он, коснувшись кончиками пальцев щеки. – Распухло, и синяк большой.
– Саднит немного, вот и все.
– Откуда у тебя шрам под подбородком?
– Упала с лестницы. Давным-давно. А теперь ляг и отдохни немного. Нам понадобятся силы.
Алек плюхнулся на подушки и положил голову ей на плечо.
– Знаешь что?
– Что?
– Я есть хочу.
– Позже что-нибудь найдем.
– Стянем с кухни?
Судя по искреннему воодушевлению, Алек, похоже, не мог дождаться, пока осуществит идею.
– Воровать грешно.
– Так и мама говорит, – подтвердил он.
– И она права. Ничего мы не станем тащить. Просто позаимствуем все необходимое.
– А лошадей можно поза… позаимствовать?
– Если повезет наткнуться на крепкого конька и рядом никого не окажется, тогда, разумеется, мы возьмем и лошадь.
– Знаешь что? За кражу коня могут и вздернуть.
– Об этом я меньше всего беспокоюсь, – заверила Джиллиан, поворачиваясь на бок. Каждая косточка в теле ныла, и она никак не могла улечься поудобнее. Неловко шевельнув забинтованной рукой, она почувствовала укол и лишь теперь вспомнила о сюрпризе, приготовленном для Алека.
– У меня кое-что есть для тебя, – заговорщически шепнула она. – Закрой глаза.
Малыш немедленно встал на колени и зажмурился.
– Что там?
Джиллиан протянула ему кинжал. Алек, разумеется, подглядывал: лицо его осветилось такой радостью, что она едва не заплакала.
– Клинок Бродика, – благоговейно прошептал он. – Где ты его нашла?
– Ты сам сказал мне, куда его положили, – напомнила Джиллиан. – Я схватила кинжал с сундука по пути сюда. Сунь его в ножны, чтобы не пораниться.
Мальчик, вне себя от счастья, обхватил ее за шею и громко чмокнул в распухшую щеку.
– Я люблю тебя, Джиллиан.
– И я тебя люблю.
– Теперь мне есть чем тебя защитить.
– Значит, отныне ты мой покровитель? – улыбнулась Джиллиан.
– Не-е-т, – протянул он.
– Почему?!
– Да потому что я еще маленький. Но знаешь что?
– Что?
– Я найду его тебе.
– Защитника?
Алек торжественно кивнул.
– Не нужен мне никто, – вздохнула Джиллиан.
– Очень даже нужен. Попросим Бродика!
– Того злющего? – лукаво усмехнулась Джиллиан.
Алек энергично закивал.
– Не стоит, пожалуй, – тихо рассмеялась она.
– Нет, только его, – решительно заключил малыш. – И знаешь почему?
– Почему?
– Ты в нем нуждаешься.