Феникс долго лежала без сна, всматриваясь в сумрак комнаты. Ее терзала тревога за Пса, а воображение рисовало Айсгард.
Айсгард.
Невзирая на Викторию с Моргреном и Зловещий зазор, внутри все бурлило от предвкушения наконец-то увидеть ледяной дворец. Интересно, что сказала бы Фиалка, узнав, что ее старшей сестре выпал шанс посетить легендарную обитель ведьм? Впрочем, нетрудно угадать: Фиалка подпрыгнула бы от радости. Младшую сестренку завораживал мир за пределами Поа. Три года назад она не помнила себя от счастья, когда папа пообещал взять их на плавучий рынок, – до сих пор девочкам еще не доводилось пересекать границу земель Лугового клана.
Феникс сомкнула веки и погрузилась в воспоминания о первом дне поездки.
– Ну наконец-то! – с облегчением выпалила Синичка, когда Фиалка возникла у папиной повозки. – Куда ты запропастилась?
– Осматривала окрестности, разумеется, – заморгала Фиалка.
За ее спиной растревоженным ульем гудел плавучий рынок, яркие торговые палатки лепились друг к другу. А вокруг, поблескивая в теплых лучах полуденного солнца, расстилалось озеро Илара.
Синичка вздрогнула и отвела взгляд. Берег казался слишком далеким. Когда их повозка впервые проехала по одному из мостов, перекинутых, как бобины, от острова к суше, когда она переправлялась через реку со своим отцом, Синичка ликовала. Однако сейчас от этого чувства не осталось и следа. Мосты снова свернули, до завтра их не развернут, и девочка чувствовала себя в ловушке. Запертой на крохотном островке в окружении чужих кланов. С их причудами.
Повозка под ней закачалась в такт острову, и по телу Синички прокатилась дрожь. Как выяснилось, плавучий рынок – вовсе не настоящий остров, а искусственный, сложенный из многочисленных вязанок тростника.
Земля была мягкой и пружинистой, порывы ветра гоняли остров по всему озеру. Все чудилось таким хрупким и ненастоящим, что совсем не нравилось Синичке.
– Ты видела палатки Речного клана? – щебетала Фиалка, не замечая угрюмой гримасы сестры. – У них там перья зимородков самых невероятных оттенков! А рыбья чешуя блестит, как серебро. Красотища! – с придыханием протянула она.
– Тебе нельзя далеко уходить, – укорила Синичка и попыталась схватить сестру за руку. – Ты же знаешь, папа просил меня присмотреть за тобой.
Фиалка ловко отпрыгнула в сторону:
– Просто мне тут интересно, а тебе нет.
– Неправда.
– Правда-правда, – фыркнула Фиалка. – Будь тебе хоть капельку интересно, ты бы не сидела в повозке. Она нам и дома глаза намозолила. Зато тут…
Она широко расставила руки, словно хотела объять весь шумный рынок посреди безмятежной глади озера.
– У нас всего четыре дня, а потом – ехать обратно. – Фиалка вздохнула, опустила руки – будто тучка набежала на солнце. – Рогоз говорит, надо пользоваться возможностью.
– Рогоз? – насторожилась Синичка. – Кто такой Рогоз?
– Мой новый друг! – просияла Фиалка.
– Да мы здесь каких-то два часа, – отрезала Синичка. – Ты бы не успела обзавестись новым другом.
– Нет, успела.
– Нет, не успела!
– Ну и ладно, – пожала плечами Фиалка. – Тогда я буду играть ни с кем.
Пританцовывая, она поспешила прочь и напоследок лукаво глянула на сестру:
– Никто научит меня плавать!
– Плавать? – Синичка испуганно вскочила, повозка под ней колыхнулась. – Нет! Фиалка, не вздумай. Это очень опасно. Я… я запрещаю!
Фиалка не удостоила ее ответом, уголки губ вздрагивали от еле сдерживаемого смеха.
– Я все расскажу папе! – крикнула Синичка и поморщилась.
– Ябедничать некрасиво.
Однако угроза подействовала.
Младшая сестра замешкалась.
– А пойдем вместе, – с сияющими глазами предложила Фиалка. – Рогоз и тебя научит плавать. Научит, обещаю!
Синичку одолевали противоречивые чувства. Если пойти, сестра точно будет под присмотром. Однако учиться плавать ей совершенно не хотелось. Она из Лугового клана, а не из Речного. Вдруг этот речник замыслил недоброе или… или…
– Идем! – поторопила Фиалка и, устав ждать, устремилась в самую гущу рынка.
– Погоди! – крикнула Синичка.
Однако младшая сестра уже бойко петляла среди прилавков и разношерстной толпы. Чтобы не потерять ее из виду, Синичка спрыгнула с повозки и припустила со всех ног. Очутившись в торговых рядах, она завертела головой, разглядывая диковинки со смесью настороженности и восхищения.
На лотках Пустынного клана переливались всеми цветами радуги отрезы крашеной шерсти, ослепительно блестели диски пустынного стекла невиданных прежде размеров. Стоявшую по соседству палатку Лесного клана осаждали покупатели, жаждавшие добыть порцию дурмана.
Прилавок Болотного клана просел под тяжестью всевозможных трав – сухие связки чередовались со свежими, источающими влагу; каждая снабжена ярлычком с описанием лечебных свойств и стоимостью. У Синички отвисла челюсть при виде крохотного растения с причудливо переплетенными корнями по цене месячного урожая.
– Никогда не встречала окопника? – спросил торговец, посмеиваясь над ее реакцией. – Моргнув, Синичка молча помотала головой. – Останавливает кровь, – пояснил торговец. – Надо растолочь листья и нанести на рану, та мигом заживет. – Синичка вытаращила глаза, и торговец кивнул. – Окопник столько жизней спас, особенно на Охотничьей заимке.
– Синичка! Ты идешь? – Голос Фиалки удивительным образом перекрыл царивший на рынке шум и гвалт.
Кивнув, Синичка поспешила за сестрой в тщетной попытке догнать, однако младшая бегала быстрее ветра. Когда Синичке почудилось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, торговые ряды вдруг закончились и девочка чуть не врезалась в спину Фиалки.
Та резко остановилась и принялась оживленно болтать с пареньком, ровесником Синички, одетым в безрукавку из рыбьей кожи, в каких щеголял Речной клан.
«Рогоз», – сообразила Синичка, испытывая смутную тревогу.
Речной и Луговой кланы пока ладили, однако история их отношений насчитывала сотни лет, которые никак не назовешь мирными.
Не догадываясь о ее подозрениях, Рогоз с улыбкой кивнул:
– Тоже решила научиться плавать?
– Нет. И Фиалка тоже никуда не поплывет. Мы из Лугового…
Раздался громкий всплеск – Фиалка уже успела раздеться до белья и нырнула в воду.
– Фиалка!
Рогоз потрясенно разинул рот.
Кашляя и отплевываясь, Фиалка вынырнула на поверхность и снова исчезла под водой.
– Фиалка!
Задыхаясь от страха, Синичка рванула к озеру и принялась шарить руками в воде в поисках сестры, но тщетно: слишком глубоко. Она замерла, готовая броситься следом, но ее оттащили назад.
– Если не умеешь плавать, ты ей не поможешь, – выпалил Рогоз и, прежде чем Синичка успела ответить, нырнул за Фиалкой – по глади озера даже рябь не пошла.
Синичка застыла в наступившем безмолвии, сердце сковал ужас. Еще секунда – и она устремилась бы на глубину, но тут на поверхности возникли две головы.
– Глупышка! – смеялся Рогоз, волоча за собой Фиалку. – Сначала научись плавать, а потом лезь в воду.
Синичка уставилась на младшую, недоумевая, почему та радуется, а не бьется в истерике.
– Синичка, я видела рыбок! – воскликнула Фиалка, хватаясь за сестру, чтобы выбраться на берег. – Они так здорово плавают!
– Завтра ты будешь плавать не хуже, – с улыбкой заверил Рогоз.
Фиалка просияла и ни капельки не расстроилась, даже когда ее накрыл очередной приступ кашля и Синичке пришлось стучать ей по спине.
– Фиалка, – прошипела старшая. – Ты утонешь.
Рогоз озадаченно посмотрел на нее.
– Когда умеешь плавать, утонуть нельзя. – Он на секунду замялся и добавил: – Если, конечно, не нарвешься на водогрыза.
Фиалка пренебрежительно отмахнулась.
– Я не боюсь. – Она прямо лучилась от восторга. – Научи меня.
Позже, на обратном пути к папиному прилавку, Фиалка молчала, ее взгляд остекленел.
– С тобой все хорошо? – забеспокоилась Синичка.
– Ты тоже почувствовала? – шепнула Фиалка.
– Почувствовала что?
– Какой он потрясающий, – тихо ответила сестра, глаза у нее сияли. Встретив недоумевающий взгляд Синички, она добавила: – Мир! Он такой огромный и полон чудес. Вот вырасту – и объезжу его вдоль и поперек, – мечтательно протянула она.
На губах Феникс заиграла слабая, вымученная улыбка. Лежа в темноте, она старалась сохранить воспоминание полным и ярким.
Он такой огромный и полон чудес.
Она почти забыла, как восхищалась сестра плавучим рынком с его звуками, запахами, различными кланами, необычной едой, озером. Фиалка мечтала стать исследователем, познать мир во всем его многообразии.
Феникс со вздохом сомкнула веки в надежде перенять хоть толику жизнелюбия сестры. Да, она бы с удовольствием отправилась в Айсгард.
Однако стоило Феникс задремать, как в ее сны снова проник Морок, напоминая, что сестры больше нет, а вся ее семья погибла. Монстр искажал образы прошлого и превращал их в кошмары.