Джек постарался придать лицу выражение истинного джентльмена. С экрана огромного телевизора на него смотрел отец.
– Этот достойный человек, Джек, смог сделать хит из ничего. Я хочу, чтобы ты во всем помогал ему.
Волосы на голове едва не встали дыбом. Опять одно и то же. И так же, как в прошлый раз, он стремится что-то доказать. Прежде всего отцу. Любой выпад навредил бы телевизору, но не отцу. Если он не сдержится, придется покупать новый телевизор. Это глупо.
– Я все уладил, Макс. Помощь мне не нужна. – Он старался говорить сдержанно и сохранять спокойствие.
– Не вешай нос, Джеко. Роб Ганн не попытается занять твое место. Он умеет создавать хиты, и ты должен радоваться, что он в команде.
Отец всегда говорил громко и немного торжественно. Маленьким, Джек считал его богоподобным Санта-Клаусом. Этот крупный мужчина всегда был веселым и шумным, домой возвращался с кучей подарков для единственного чада. Они виделись редко, и в эти моменты сын не сводил глаз с отца, ловил каждое его слово и ежеминутно стремился быть рядом. Но он уже не ребенок и прекрасно понимает, каков его отец. И он уже давно не верил в Санта-Клауса.
– Мы с Миком все контролируем. Новый человек будет только мешать, начнется неразбериха.
– Я помню, как вы с Миком все контролировали в прошлый раз. Мы не можем себе позволить провалиться с треском.
Джек знал: отец терпеть не может, когда его перебивают – одна из немногих черт, характерных для них обоих. Именно поэтому Джек всегда делал это ему назло. А сейчас еще и потому, что отец коснулся опасной темы.
– Я же сказал: помощь мне не нужна. То, что случилось в прошлый раз, не повторится. Поверь мне.
Лицо отца на экране стало наливаться красным, отчего седые волосы показались ярче. В очередной раз Джек отметил, как тот постарел. Морщины на щеках стали глубже, на носу проступили сосуды, волосы заметно поредели и стали почти белыми. Внезапно в душе вспыхнуло непривычное чувство нежности к этому человеку. Такого он не испытывал долгое время. Пожалуй, с тех пор, как вырос и понял, что отец – настоящий тиран. Джек отмахнулся от внезапной сентиментальности. Если отец его чему-то и научил, то прежде всего отбрасывать эмоции, когда речь заходит о деле.
– Послушай меня, сын. Я сделал все, чтобы помочь тебе, ради тебя. Я все и всегда делал ради тебя, старался удержать твою голову над поверхностью воды, помочь тебе оставаться на плаву. Ты хоть представляешь, сколько стоила твоя прошлая ошибка нашей компании?
Джек знал точную цифру, присутствовал на каждом совещании, изучил с бухгалтером документы и вернул все до пенни. Говорить об этом отцу не было смысла. По его лицу было видно: паровоз уже набрал скорость и мчится вперед. Отец готов взорваться от натуги, и он обязан это предотвратить. Задача не из легких.
– Я создал эту компанию с нуля, сын. Из ничего. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы иметь то, что у нас сейчас есть. Я все это делал для тебя. Чтобы ты не остался ни с чем, как я.
Джек откинулся на спинку кресла. Ну, это надолго. Он мог с точностью угадать, какой будет следующая фраза.
– И что я получил от тебя? Наркотики. Женщины. Дикие вечеринки с дружками-бездельниками. Ты ничего не ценил. Я дал тебе все самое лучшее. Любой ребенок сожрал бы правую руку, лишь бы стать исполнительным продюсером всех медиагрупп. И как ты меня отблагодарил?
Джек пробормотал что-то одними губами, но отец был слишком зол, чтобы заметить.
– Ты выпустил несколько реалити-шоу, жизнь которых закончилась долгами, судебными разбирательствами и руганью. Послушай, что я тебе скажу, сын: этого больше не повторится. Не на моем веку. На этот раз тебе лучше согласиться или готовься попрощаться с наследством.
Джек вздохнул:
– Я уже тысячу раз говорил тебе, отец: мне не нужны твои деньги.
Из динамиков донеслось шумное дыхание. Тот нервно постукивал пальцами по панели ноутбука, пытаясь сохранить самообладание, то поджимал губы, то вытягивал их, опять поджимал, размышляя. Джеку казалось: он чувствует, как в голове отца крутятся разнообразные мысли.
– Может, и так, Джеко, и тебе удастся самому заработать несколько баксов. Но как насчет матери? Что будет с ней, если я прикрою лавочку, заберу деньги и сбегу?
Запрещенный прием. Боль стянула все внутри в тугой узел. Отец использовал единственное оружие, которое у него было против сына. Мама до сих пор любила его, причина была Джеку непонятна. Ее убило бы осознание того, как мало отца беспокоит ее судьба.
Джек понимал, что хочет сказать отец. Пятьюдесятью процентами состояния владела мама. Когда Джек узнал о пятнадцатилетней связи отца с другой женщиной, он пригрозил все рассказать маме. Отец ответил, что никогда бы не оставил жену без средств, решись он на перемены. Хотел в очередной раз продемонстрировать свою власть, потом составил контракт, по которому Джек был обязан работать в медиакомпании, принадлежащей его фирме, до тех пор, пока не встанет на ноги и сможет зарабатывать самостоятельно, чтобы откупиться.
В девятнадцать ему казалось, что это легко. Однако после спада в экономике и сдвига интересов зрителя в сторону реалити-шоу он едва покрывал расходы. Возможно, шоу «Идеальная пара» – его шанс поправить дела. Проведя необходимые исследования, он пришел к выводу, что такие программы нынче актуальны. Рейтинги шоу знакомств взлетели на невероятную высоту. Успешный проект помог бы купить билет к свободе, уехать дальше от отца.
– Что молчишь, Джек? Твой острый ум не знает приличного ответа?
Внутри все кипело, но он старался сохранять непроницаемое выражение лица. Необходимо сделать все, чтобы вышвырнуть отца из жизни, и сегодня он сделает первый шаг.
– Этой компанией управляю я, а не ты. Ответственность только на мне. До свидания, Макс.
Джек отсоединился. Его шоу станет хитом на телевидении, он расплатится с отцом и уйдет, даже не оглянувшись. У него будут деньги, и маме тоже не придется думать об отце. Они оба смогут вырваться из этой клетки.
Джек взял телефон.
– Мик? Ты нужен мне срочно.
Его другу не стоит знать о разговоре. В команде уже и так нервничали благодаря слухам о том, что Макс прекращает финансирование проекта. Никто не должен знать о том, что в управлении могут произойти перемены. Люди должны работать в спокойной атмосфере.
– Как прошел разговор с Максом, шеф? – Мик был человеком немногословным, при этом талантливым редактором и собаку съел на развлекательных программах.
– Отлично. Лучше и быть не могло. Я тут подумал, какой выбрать формат для шоу. Мы договорились представлять мужчин не в самом начале, а чуть позже, когда девушки познакомятся друг с другом и немного освоятся, но я подумал, что лучше сделать это раньше.
Мик молчал.
– Пусть мужчины появятся сразу и сами решат, какие задания должны получить девушки. А они будут наблюдать за ними и выбирать. И еще, надо сократить число мужчин до четверых. В этом случае борьба будет особенно напряженной.
Джек посмотрел на экран. Мик покачивал головой. Все ясно. Он думает. Надо дать ему немного времени.
– Женской части зрителей это не понравится, – наконец произнес Мик.
– Согласен. Они будут в бешенстве возмущаться и обсуждать это на всех форумах и в соцсетях. По-моему, гениальная идея.
Джек понимал, как отреагируют на этот ход женщины. Откровенно говоря, он не считал идею столь уж гениальной, но старался найти способ сделать будущее шоу настоящим хитом. Это сейчас необходимо. Надо начинать работать, и быстро, нельзя повторить прошлых ошибок. На этот раз он будет серьезным и собранным, не упустит ни одной мелочи. Он один все решает. Кто платит, тот и заказывает музыку. Он создаст интригующее, полное драматических сцен шоу, которое будет каждую неделю приковывать к экрану зрительскую аудиторию.
Мик поднял глаза на Джека:
– Они тебя убьют.
Убьют. Пресса ополчится. Его будут называть свиньей и женоненавистником. Интересно, как отреагируют противники? Впрочем, менять формат – его право. В контракте это указано. Таковы законы реалити-шоу. Надо уметь быстро реагировать и подстраиваться под ситуацию.
Возможно, у девушек тоже появится немало вопросов. С ними надо обязательно поговорить. Он уверен, их удастся убедить, ведь выбор участниц сознательно сделан в пользу тех, кого просто сломить и уговорить. Кроме мисс Райт. Она несговорчива. Но прекрасна. Да, с ней будет непросто.
– Этой маленькой фурии точно не понравится.
Мик усмехнулся:
– Я говорил, что с ней лучше не связываться. Ясно же, она проблемная.
Он изначально был против Брук Райт, убеждал, что ее не стоит приглашать, с ней будет очень тяжело работать, а лишние проблемы им не нужны. Ну да! Однако Джек и с ней справится. Очаровывать и уговаривать женщин его научил отец, а тот отличный наставник. «Говори им то, что они хотят услышать, – весело убеждал дражайший родитель, – и они сделают все, что пожелаешь!»
Джеку это вовсе не казалось смешным. Особенно когда дело касалось его матери. Однако со временем, пережив романы с девушками, которые его не любили, он воспользовался советами. Это сработало. С той поры Джек всегда заставлял женщин делать то, что ему нужно. Ну или почти всегда.
Мисс Райт для него – своего рода вызов. Она позволила себе ворваться в его личное пространство. Откровенно говоря, рядом с ней ему немного неуютно. Но, возможно, она сможет им помочь. Новый поворот сюжета вызовет в ней бурю эмоций, а это неплохие кадры.
Джек поспешил заглушить неожиданно возникшее чувство вины. Сейчас необходимо проработать все детали и заняться отбором мужчин. Но сначала подкорректировать программу первого испытания для участниц. На этот раз он сам за всем проследит на площадке. Не упустит и мельчайшей детали в развитии событий.
Да, на этот раз все будет по-другому, это его последний шанс!
– Скажи Газу, пусть подгоняет машину, посмотрим, как там девушки.
Она непременно справится, все получится. Это как взять новый вес. Девяносто процентов силы воли и лишь десять – физические возможности. Нужно убедить себя, удержаться на узкой доске, преодолеть волны, не потерять равновесие и не попасть в зубы акулам. И все это с улыбкой на лице, ведь на пляже установлены восемь камер, и каждый промах как на ладони.
Брук поправила кроваво-красный купальник от «Райт спорт» и нервно сглотнула подступивший к горлу ком. Она никогда не занималась серфингом, хотя и не испытывала ужаса и страха, для нее это всего лишь еще один вид спорта; но дело в том, что она не всегда уверенно стояла на земле, поэтому желания удержаться на волнах никогда не возникало. А сейчас вот придется. И все из-за сестры. «Это будет тебе полезно, Брук. Поможет наконец вылезти из своей раковины. Публика будет от тебя в восторге. Только представь, как это поможет продвижению бренда!»
И фраза, раздражающая больше всего:
– Ты наконец встретишь своего Мистера Райта!
Ее не вдохновляла возможность найти Мистера Райта или Мистера Не-Райта. Интересовал лишь объем продаж по итогам месяца. Кроме того, если среди участников и есть Мистер Райт, они точно встретятся не на серфинге. Чувствительная и робкая, она принадлежала к тому типу людей, которые предпочитали тихий, спокойный образ жизни.
– Итак, дамы, все на доски! – объявил широкоплечий инструктор двенадцати выстроившимся перед ним девушкам.
Ему хорошо в гидрокостюме. Брук попыталась натянуть крошечную тряпочку, прикрывавшую грудь, чтобы скрыть ее чуть больше. Она уже успела поспорить с продюсером, настоявшим на бикини. Зачем их выстроили здесь, как овец на продажу? Почему нельзя было надеть гидрокостюмы? «Райт спорт» выпускал отличную модель из высококлассного неопрена.
Однако продюсер Джек Дуглас повел себя как обычно. Улыбнулся. Что-то произнес глубоким расслабляющим голосом и отошел. Посмотрел на нее так, словно говорил: «Я понимаю, ты чокнутая, но я тебя укрощу».
Брук ощущала, как наливалось кровью лицо, но Джек не стал слушать ее доводы. Сказал: дескать, зрителям нужна красивая картинка на пляже, и посмел добавить, что у нее отличная фигура и она должна гордиться возможностью ее продемонстрировать. Хотя она имела в виду совсем другое!
Спорить бесполезно. Она сдалась прежде, чем он успел произнести набившую оскомину фразу: «Ты подписала контракт, милая». Опять проиграла. И стоит на всеобщем обозрении, как лошадь на Кубке Мельбурна, стыдливо прячет взгляд, когда камера поворачивается в ее сторону.
Большинство девушек не обращали на это внимания. Пытались встать на доски, падали, смеялись, подпрыгивали так, чтобы поймать солнечный свет, рассыпающийся каплями на их прекрасных бюстах. Груди Брук не подпрыгивали так, как у них, потому что слишком малы, однако, как и все, она старалась улыбаться. Ради сестер. Ради фирмы. Ради семейного дела. Ради самых дорогих людей на свете.
Она крепко сжала край доски и покосилась на Кэти, юриста, как она запомнила, с блестящими темными волосами и глазами на пол-лица.
– Будем надеяться, что спасатели не дремлют, – улыбнулась та. – Надеюсь, они симпатичные, меня точно придется вылавливать из воды.
Брук почувствовала, как натянутая струна внутри ослабла. Слава богу, девушки дружелюбны. Ощущение единой команды придавало сил. Ведь этот вредный продюсер еще и заставил их жить вместе на вилле недалеко от Мэнли, согнал в стадо, как скот, чтобы наблюдать со стороны, как сложатся их отношения.
В душе с новой силой всколыхнулась злость. Раздражало, что ее будут снимать, например, когда она попытается сделать то, что делать совсем не умеет, да еще в таком виде. Ей казалась абсурдной идея бороться с другими девушками за право пойти на свидание с мужчиной, которого она даже не знала. Но больше всего ее бесил Джек Дуглас.
Она о нем много знала. После первого собеседования прочитала все, что нашла в Сети. Этот парень командует здесь только благодаря отцу. Правда, она сама получила должность благодаря семейному бизнесу. Но это совсем другое. Джек Дуглас, судя по всему, бабник, очаровательный подонок, похожий на мыльный пузырь, раздутый прессой. Судя по всему, так оно и есть. Подобный тип людей способен посвятить жизнь подглядыванию за другими с помощью камеры.
Но больше всего раздражало волнение всякий раз, когда она натыкалась на него взглядом, возникавшее помимо воли где-то глубоко внутри. Она видела, как он молча наблюдает за всеми с высоты своего внушительного роста, не сводя невероятно темных глаз, стоя чуть поодаль, скрестив руки на широкой груди. Такой сексуальный. Брук ненавидела себя за то, что не могла это контролировать, хотя давно научилась владеть собой. Из-за Джека Дугласа она забыла о Дзен.
– Дамы! Вы должны всегда выглядеть прекрасно.
Опять он. Высокий, спортивный, эгоцентричный, мелочный и ограниченный. Полная противоположность ее типу мужчин. Брук неожиданно почувствовала себя так, будто опьянела.
– Мы выглядим полными идиотками! – вскипела она. – Нам нужны гидрокостюмы.
Она сразу напомнила себе о Дзен и несколько раз глубоко вздохнула, как учила Мэдди.
Джек посмотрел так, словно не ожидал ее здесь увидеть. Высокомерный хам. Невзирая на злость, волнение появилось вновь. Боже, какая мука!
– Глупости. Вы все выглядите прекрасно. Что может быть лучше чудесного летнего дня на пляже Мэнли. У тебя красивый купальник. И выглядишь ты отлично, откуда такое страстное желание прикрыться?
Глаза почти черные, волнистые темные волосы падают на лоб, он время от времени поправлял их рукой. Высокие скулы, волевая челюсть. Но сексуальным он выглядел по другой причине. Все дело в том, как он смотрел на нее, чуть приподняв подбородок, сдвинув брови и немного растянув пухлые губы. Самовлюбленный осел. Такое впечатление, что он думает о сексе с ней прямо сейчас. Уверен в каждом своем движении, способен внушить страх одним своим присутствием. Он знает это и пользуется. Например, сейчас. Несмотря на некоторое волнение, Брук не собиралась отступать.
– Что вы себе позволяете? – Она почувствовала, что краснеет, отвернулась и наткнулась взглядом на камеру, снимавшую крупным планом грудь Кэти. – Вы снимали? Эти отвратительные, оскорбительные слова записаны? – Она опять посмотрела на Джека, стоящего напротив нее в недоумении: – Именно это должны видеть зрители. Яркий пример женофобии, хамства, высокомерия и…
Она сорвалась на крик. Руки сжались в кулаки. Брук уже не понимала, что говорит. В то же время в голове формировалась мысль. «Это именно то, что нужно!» Если она будет грубой, скандальной и честной, сцены с ней вырежут. Она не появится в этом гадком шоу. С другой стороны, тогда не будет и рекламы «Райт спорт».
Брук перевела дыхание, взяв тайм-аут на раздумья. Однако язык не слушался.
– Ваше шоу – наглая попытка представить женщин жалкими, глупыми, думающими только о том, как соблазнить мужчин. Вы пытаетесь найти очередное подтверждение типично мужскому мнению о том, что женщины – существа второго сорта. Я не желаю в этом участвовать!
Подхватив доску, она швырнула ее на песок.
– И все остальные со мной согласны. Правда, девочки?
Брук обращалась ко всем женщинам. К сестрам. К коллегам. Ожидала, что ее поддержат. Именно так поступили бы ее сестры. Тем не менее одиннадцать девушек стояли поодаль и хлопали глазами. Над их головой описывала круг одинокая чайка. Кто-то в стороне кашлянул.
– Правда, девочки?
Те продолжали хлопать длинными ресницами.
– Ну же! Мы ведь не позволим, чтобы ему все сошло с рук?
Кто-то отошел в сторону, отбрасывая мыском песок. Кэти переложила доску в другую руку.
– Ну, мы здесь не для того, чтобы на нас смотрели с вожделением, – неуверенно произнесла она.
– Точно! – радостно подхватила Брук. – Мы здесь не для того, чтобы нас разглядывали. – Она повернулась к Джеку. – Идеальному мужчине не важно, как мы выглядим. Если он действительно идеальный, его будут привлекать в нас не большие сиськи или маленькая задница. Настоящей любви нет дела до таких вещей. Наш идеал выше этого. Он будет восхищаться нами благодаря богатому внутреннему миру, взглядам. Именно это мы должны продемонстрировать. Внутреннее богатство, а не внешнее!
Джек медленно кивнул, поджав губы:
– Вот, значит, как?
– Именно так!
Брук подошла к Кэти и обняла ее за плечи. Девушка была выше ее, держать руку так высоко было неудобно. Ничего, она готова потерпеть, ведь теперь их связывает единство взглядов.
– Я права, Кэти?
Девушка кивнула, но не очень уверенно. Медленно. Но все же она кивнула.
Брук одобрительно сжала ее плечо.
– Мы не желаем, чтобы нас выставляли на всеобщее обозрение как товар.
– Вообще-то… – неожиданно послышалось за спиной.
Брук повернулась к Элис, блондинке с огромной грудью.
– … я не против съемок в бикини. Конечно, я тоже хочу, чтобы мой идеальный мужчина любил меня не за фигуру, но разве плохо, если мне есть чем его привлечь? – Она повела грудью и захихикала. – Ведь он мужчина, в конце концов.
Брук удивленно смотрела, как та скатывается по лестнице эволюции лет примерно на сорок.
– Она права, – послышался другой голос. – Мы должны использовать все, что имеем, чтобы сразу вызвать интерес мужчины.
– Вам нужен мужчина, который видит в вас только красивую женщину? – не сдавалась Брук.
– Нет, – ответил кто-то. – Но мужчины есть мужчины, Брук. Они любят глазами. И то, что они видят, должно им нравиться.
– Вы не о том говорите. – Брук понимала, что пора остановиться, но не могла не высказать все, что хотела. – Его должна привлекать красота ваших глаз, лица, а не попы. Пусть его манит не то, что красиво и открыто. Подумайте. Ведь человек нам нравится просто потому, что нравится. Потому что он есть. Нас не волнует, что у него перебит нос или есть лысина. Это химический процесс, и даже недостатки любимого кажутся нам прекрасными. Чаще всего мы их вовсе не замечаем, а те, что замечаем, нередко считаем достоинствами.
– Все верно, Брук, дорогая. Нет идеальных людей. Я хотела сказать: не стоит с первой встречи выставлять напоказ только недостатки. Лучше продемонстрировать достоинства. – Элис мило улыбнулась.
Брук резко повернулась к самодовольно улыбающемуся Джеку и сразу все поняла. Он покачивался взад-вперед, сунув руки в карманы.
– Стоп! Снято!
Отпрянув в ужасе, она повернулась к камере. Джек подошел к ней ближе, чем обычно, и даже немного наклонился:
– Сногсшибательный рейтинг нам обеспечен.
Его спокойный тон на этот раз не вернул ей равновесия, зато злость поутихла.
– Отличная работа, мисс Райт!
Он выпрямился, улыбаясь во весь рот, и отошел на значительное расстояние. Одиннадцать девочек остались на месте, через секунду запищала камера, давая понять, что съемка продолжается.