Итак, я выяснила, что единственный человек, с которым Дрон стал бы откровенничать, это его однокурсник Кирик. В отчете, любезно предоставленном мне Нестеровым, Кирик тоже упоминался. Нестеров встречался с ним, собирая материал про драку. Порывшись в бумагах, я нашла адрес Кирика. Жил Кирик на другом конце города, но номера телефона у меня не оказалось. Значит, придется ехать без предварительного звонка.
Прежде чем встречаться с приятелем Дрона, я проштудировала все, что писал о нем Нестеров. Дмитрий Евгеньевич Кирсанов, так звали Кирика, работал сторожем на складе стройматериалов в фирме, где много лет отработал плотником. Со здоровьем у Дмитрия Евгеньевича в последние годы проблемы образовались, вот он и перешел на «легкий труд». Имелась у Дмитрия Евгеньевича и семья. Жена, повар в школьной столовой. Сын, таксист. И дочь, преподаватель все в той же школе, где подвизалась и жена Кирика. И у сына, и у дочери были свои семьи, но жили они все на одной жилплощади.
Надежды на то, что застану кого-то из близких Кирика дома, было мало, но откладывать визит на вечер я не стала. Подробно изучив маршрут, я двинулась в путь. Как назло, на полпути к дому Кирсанова попала в пробку. По проспекту Строителей автомобили ехали со скоростью хромой черепахи. Влившись в поток, я уже не могла выбраться из него и изменить маршрут. Оставалось надеяться, что рано или поздно затор рассосется. Когда терпение мое почти истощилось, автомобили поехали. Миновав перекресток, я вздохнула с облегчением и прибавила газ.
Дом Кирика я нашла быстро. Припарковавшись во дворе, я определила нужный подъезд. Подъездная дверь была снабжена домофоном. Набрав цифры двадцать шесть, соответствующие номеру квартиры Кирсанова, ответа не получила. Неужели я зря проделала такой длинный путь? Я решила не сдаваться так быстро и набрала номер соседей. Сигнал домофона подсказал мне, что вход в подъезд открыт. Соседи даже спрашивать не стали, кто пришел и с какой целью! Вот и хорошо. Главное, что я теперь имела возможность попасть внутрь.
Квартира двадцать шесть располагалась на седьмом этаже. Поднявшись на лифте, я подошла к квартире Кирика и нажала кнопку звонка. Дверь открылась, только не двадцать шестой, а двадцать пятой квартиры. Молодая женщина удивленно уставилась на меня и произнесла:
– Вы не туда звоните. Двадцать пятая – моя.
– Простите, но мне нужна двадцать шестая, – возразила я.
– Нет, вы перепутали. Это я вас жду, – настаивала молодая женщина. – Ведь это вы сейчас в домофон звонили?
– Все верно, но только потому, что ваши соседи не отвечали, – призналась я.
– Так вы не из риелторской фирмы? Знала бы, не стала открывать, – возмущенно произнесла женщина и злорадно добавила: – А к Кирсановым вы напрасно ломитесь. Нет их. Вся семейка до ночи на работе гробится.
– И Дмитрий Евгеньевич? – не обращая внимания на грубость женщины, уточнила я.
– О нет! Тот в выходной в баре зависает. – Видимо, желание перемыть косточки соседям пересилило обиду на то, что я оказалась не тем человеком, которого ждала женщина. – Глава этой сумасшедшей семейки предпочитает жизнь полегче. А зачем он вам?
– Почему вы называете Кирсановых сумасшедшей семейкой? – игнорируя вопрос женщины, спросила я.
– А вы разве так не считаете? – искренне удивилась женщина. – Да вы вообще-то с Кирсановыми знакомы?
– Не имела удовольствия, – призналась я.
– Скажете тоже «удовольствие», – гаденько захихикала женщина. – Да будет вам известно, приличные люди с этой семейкой знаться не будут. Я вот тоже скоро место жительства сменю и забуду про них!
– Интересно, чем они вам так насолили? – полюбопытствовала я.
Соседка будто только этого вопроса и ждала. Схватив меня за руку, она втащила меня к себе в квартиру и принялась излагать, предусмотрительно прикрыв входную дверь.
– Да ведь они же ненормальные! Все до одного! И папаша их, и женушка его, и дети. У тех уж свои семьи есть, а они все в родительской «трешке» жмутся. И ведь денежки у Кирсановых водятся, а отдельное жилье детям своим справить жидятся. Как думаете, нормально это? Одиннадцать человек на шестидесяти метрах ютится! А знаете почему? – Женщина выжидающе смотрела на меня.
– Быть может, у Кирсановых не так много свободных средств, как кажется со стороны? – предположила я. – Наверное, им денег на покупку другого жилья не хватает.
– Ага, так мы им и поверили! – подбоченилась женщина. – Да у этих жлобов денег, как у дурака махорки! А не разъезжаются они, потому что идиоты! Им, видите ли, нравится жить одной семьей. Чтобы все в кучке были. Ну, не глупость ли?
Лично я это глупостью не считала. Подумаешь, хотят родные люди быть ближе друг к другу. Что в этом плохого? Кто лучше родного человека поможет, если нужда придет? Кто в трудную минуту поддержит? В наши дни близкие люди редко так семейными узами дорожат. Но ведь это не повод считать людей сумасшедшими!
– Если вы думаете, что у Кирсановых деньги водятся, что же не предложите им купить свою квартиру? И вы свое получите, и им разъезжаться не придется, – предложила я.
– Ага, держи карман шире! Да я назло дешевле хату отдам, только бы этим придуркам насолить, – заявила женщина.
Теперь я поняла, кто из соседей был на самом деле сумасшедшим. Конечно, у женщины, что стояла напротив меня, не в прямом смысле проблемы с головой были. Но то, что она была готова в ущерб себе продать жилье, лишь бы посильнее насолить соседям, говорило о многом. Я пыталась придумать повод поскорее избавиться от завистливой соседки, а она тем временем продолжала:
– А детки их? Вы видели их деток? Нет? Немного потеряли. Одеты во что попало. Обуты кое-как. Про стрижку я уж и не говорю. Младшая девчонка еще куда ни шло, с косичками ходит. Но старшей уже лет четырнадцать, так и она туда же! Заплетет косу и по двору щеголяет. И вы до сих пор считаете, что они нормальные? А платья? Знаете, какие они платья носят? Юбка в пол, ворот до подбородка, – продолжала сплетничать соседка. – А пацаны все сплошь лысые. Их Кирсанов-старший машинкой бреет. Сама слышала!
Я уже начала тяготиться обществом женщины, но покинуть квартиру без повода было почему-то неловко. Стараясь не смотреть на хозяйку квартиры, я переводила взгляд с одного предмета на другой. На дальней стене комнаты висели фотографии. Я стала рассматривать изображенных на фото людей. Вдруг среди множества снимков я обнаружила фотографию Натальи Дроновой. На снимке рядом с Натальей была запечатлена моя нынешняя собеседница. Девушки стояли в обнимку с каким-то парнишкой. На фото и Наталья, и хозяйка квартиры были намного моложе. Интересное открытие! Хотелось бы узнать, что фото дочери моего подопечного делает в квартире этой полоумной женщины? Да еще и на почетном месте.
– Какие прекрасные снимки, – прервав поток сплетен, произнесла я. – Вы, наверное, профессиональный фотограф? Портреты у вас получаются отменно.
– Что вы, я фотоаппарат в жизни в руках не держала, – сообщила женщина. – А снимки эти сосед делал. Давно уже.
Женщина печально вздохнула и задумчиво посмотрела на снимки. «Сейчас она ударится в воспоминания, и тогда мне от нее долго не отделаться», – опасливо подумала я. На лестничной площадке послышались шаги. Я посмотрела в глазок и увидела пожилого мужчину, медленно поднимающегося по лестнице.
– Это не ваш ли сосед? – уступая место у глазка хозяйке, спросила я.
– Повезло вам. Кирсанов-старший сегодня рано явился, – сердито произнесла женщина и, открыв дверь, выглянула наружу. – Здравствуйте, Дмитрий Евгеньевич. А к вам тут гостья.
Она вытолкнула меня на площадку и быстро захлопнула дверь, будто не желая встречаться с сумасшедшим соседом. Кирсанов остановился на верхней ступеньке и доброжелательно посмотрел на меня. Ничего ненормального в его взгляде я не обнаружила. Обычный мужчина, не более странный, чем тысячи мужчин его возраста. Поздоровавшись, он произнес:
– Что-то в последнее время визитеры зачастили. Вы по какому вопросу?
– Здравствуйте, Дмитрий Евгеньевич, – повторила я приветствие соседки. – Меня Татьяна зовут. И к вам я по личному вопросу. В квартиру пустите? Не хотелось бы обсуждать цель моего визита на лестничной площадке.
Я глазами указала на соседскую дверь, давая понять, что предполагаю возможность того, что соседка примется подслушивать. Кирсанов понятливо кивнул, достал из кармана ключи и, отперев дверь, пропустил меня в квартиру.
– Проходите на кухню, – предложил он. – Если не возражаете, я буду ужин готовить, а заодно отвечу на все ваши вопросы. Сегодня моя очередь кашеварить, так что времени у меня в обрез.
– Не возражаю, – согласилась я, проходя на кухню и занимая место у окна.
– Вот и хорошо. Через пять минут буду в полном вашем распоряжении. Только переоденусь.
Кирсанов скрылся в большой комнате, а я принялась разглядывать жилище «сумасшедшей семейки». На кухне царил идеальный порядок. Ничто не указывало на то, что в квартире «жмутся» одиннадцать человек. В раковине отсутствовали горы посуды. На полу и столах не было видно лишних вещей. Все стояло на своих местах. Кирсанов вернулся, как и обещал, через пять минут. Поймав мой любопытный взгляд, он улыбнулся и спросил:
– Ищете следы пребывания батальона ненормальных родственников?
Я виновато улыбнулась, уличенная хозяином. Он же спокойно продолжал:
– Да вы не смущайтесь. Я ведь не первый день Юленьку знаю. И что она про нас болтает, для меня тоже не секрет. Вы на ее болтовню внимания не обращайте. Это она от зависти да от одиночества. А так Юленька девочка хорошая. Просто в жизни ей не повезло.
– Отчего же? – спросила я, пытаясь скрыть смущение.
– Да в юности еще влюбилась в моего оболтуса. А он другую выбрал. Вот Юленька и не может простить, что отверг ее мой сын. Болтает вздор всякий. Иной человек верит ее бредням.
– Они раньше встречались? Я имею в виду вашего сына и соседку, – пояснила я свой вопрос.
– Нет, что вы! Просто дружили. Живем ведь по соседству. Праздники вместе отмечали, в кино ходили. Мой Санька, Юленька и еще одна девушка. Дочь моего друга, – рассказывал Кирсанов, принимаясь за домашние хлопоты.
– Вы имеете в виду Наталью, дочь Дрона? – спросила я.
Кирсанов резко обернулся. Глядя на меня удивленно, он спросил:
– Вы откуда о Наталье знаете?
– Фото на стене у соседки вашей видела, – ответила я.
– Так Юленька вам и про это поведать успела, – успокаиваясь, произнес Кирсанов. – А я уж невесть что подумал. Да, Наташа часто у нас бывала. Сейчас-то ее не дозовешься. Оно и понятно, у всех свои дела, своя жизнь. Мы и с отцом ее не часто видимся, хоть и дружим уже лет сто.
– Вообще-то я как раз по поручению Натальи к вам пришла, – осторожно произнесла я.
Когда я это говорила, Кирсанов стоял ко мне спиной и выискивал что-то в холодильнике. После моих слов он выпрямился, немного помедлил и, повернувшись ко мне лицом, спросил напрямую:
– Вы кто?
– Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я. – Документы показать?
– Обойдемся пока, – ответил Кирсанов. – Так, говорите, Наташа вас прислала? С ней все в порядке?
– С Наташей ничего не случилось, а вот с ее отцом, возможно, произошла беда, – ответила я.
– Что значит «возможно»? – переспросил он.
– Это я и пытаюсь выяснить. И вы, Дмитрий Евгеньевич, можете мне в этом помочь, – заявила я.
Кирсанов посмотрел на кусок мяса, который достал из морозильной камеры минуту назад, вздохнул и сунул его обратно. Вытерев руки о полотенце, он присел за стол напротив меня и потребовал: