– Да тихо все последнее время. Спокойно. Без происшествий. Вот, правда, неделю назад забрела группа Дергачей. Штук восемь. И крупные все, твари. Видно, какая-то новая разновидность. С низкой посадкой, на полугусеничном ходу. А морды назад скошены, как будто водительской кабины вообще нет, и, как мне показалось, с дополнительным слоем металлокерамической защиты. Не видал еще таких, а?
– Нет, – качнул головой Григ.
– Ну, я тебе скажу, это просто звери! У нас тут в развалинах штук пять Шатунов ползало и парочка Камнеедов недавно завелась. Они никого не трогали, и их никто не трогал. Так эти новые Дергачи в клочья их порвали. Только треск стоял. Причем вроде без всякого повода. Чуть увидали, так сразу и набросились.
– И Камнеедов? – уточнил сталкер.
– Всех! – рубанул рукой воздух Пеккер. – Всех до единого!
– Странно. Камнеедов-то обычно никто не трогает.
– Ну, а я тебе что говорю! Я три дня в отеле сидел, нос высунуть боялся! А они как с местными механоидами покончили, так сразу за дорогу принялись. По всей Сосновой аллее деревья выкорчевали, кусты повыдирали, старый асфальт сняли, все выровняли и щебенкой засыпали. Любо-дорого посмотреть. Как будто к какой торжественной встрече готовились. Разве что только ковровую дорожку не расстелили. Три дня вкалывали как проклятые. А потом вдруг собрались в стаю и разом укатили по Волоколамке в сторону центра.
– А дорога?
– А что дорога? Дорога так и осталась. До самого Иваньковского шоссе.
– А в парк Покровско-Стрешневский они не заходили?
– Да вроде как нет. А что?
– Мне Мусор рассказывал, будто видел он в Мневниках группу странного вида механоидов, которые деревья в парке корчевали. Правда, те, что он видел, на Дергачей не были похожи. По словам Мусора, размером они с небольшой автопогрузчик, с выпирающими щитками на лбах и на колесном ходу. И, что самое интересное, у них несколько выдвигающихся манипуляторов.
– Ну, после того, как Мусор себе в башку новый чип загнал, ему и не такое привидеться может.
– Правда? Про чип он мне ничего не говорил.
– Да, небось, уж сам забыл, – усмехнулся Пеккер. – У него с памятью давно проблемы.
– И что он на этот раз поставил?
– Говорит, что чип, позволяющий контролировать механоидов.
– Да брось ты.
– А что, я слышал про такие чипы.
– Я тоже слышал. Но только брехня это.
– А как же твоя Виолетта? – насмешливо поглядел на сталкера Пеккер.
– Виолетта – особый случай. У нас с ней партнерские отношения.
– А почему с другими механоидами такие отношения установить нельзя?
– А кто-нибудь пробовал?
– Ну, если кто и пробовал, так тот уже мертв.
– Вот то-то и оно, – многозначительно изрек Григ.
Пеккер озадаченно поскреб заросшую недельной щетиной щеку.
– Что-то я тебя не пойму.
– К механоидам особый подход требуется. Они – не звери, но уже и не машины.
– Ну да, – кивнул Пеккер. – Они – механоиды.
– Точно, – улыбнулся сталкер. – Поэтому и относиться к ним нужно как к механоидам.
– Например?
– Ты прейскурант ботаников из института Ивановского видел? Они за Пулю триста крон предлагают, а за Турока – восемьсот. А кого проще завалить?
– Турока, разумеется! Он же шут неповоротливый, да и разрядник у него слабенький. Долбить придется долго, но с безопасного расстояния. А Пулю, гада, только тронь, он тебя тут же в решето превратит.
– Вот видишь, даже ты понимаешь…
– А что я? – обиделся Пеккер. – Я что ж, получается, хуже других?
– Я имел в виду, что ты не охотник. А ботаники, что на «Скейлс» работают, уже который год понять не могут, почему к ним все только Туроков тащат. Потому что уверены, что раз Пуля в три раза меньше Турока, значит, и взять ее в три раза проще.
– Ну, что ты мне про идиотов-то все рассказываешь? – усмехнулся Пеккер.
Длинный панельный девятиэтажный дом, мимо которого они шли, выглядел неплохо. Если, конечно, не принимать в расчет выбоин от пуль на стенах, выбитых окон и вывалившихся из коробок дверей парадных. А еще – сквозного пролома, шириной примерно в полтора подъезда, зиявшего по самому центру. Ровный такой пролом. Можно даже сказать, аккуратный. Что странно, никакого строительного мусора поблизости не наблюдалось. Как будто здоровенный бульдозер проломился сквозь оказавшийся у него на пути дом и попер дальше, утаскивая совком весь мусор. Так и ехал, пока не свалился в канал.
Василий слушал странный разговор сталкера с Пеккером, и ему казалось, что либо эти двое сумасшедшие, либо он сам сошел с ума. О чем толкуют эти люди?.. Нет, лучше спросить, о чем они думают…
– А ты считаешь, среди тех, кто по Зоне шатается, идиотов мало?
– Да полно! – воодушевленно поддержал сталкера Пеккер. – Сказать по чести, Григ, я знаю только одного вменяемого человека… Ну, по крайней мере, он производит впечатление вменяемого.
– Только не говори, что это я.
– Да куда тебе, – рассмеялся Пеккер. – Разве нормальный человек станет с игрушечной машинкой дружить?
– Тогда лучше вообще не говори, кто это такой.
– Как скажешь, Григ. Как скажешь…
Василий чувствовал, как, подсыхая, грязь стягивает кожу на лице. Ощущение было противное. Он пытался стереть грязь ладонью, но только размазал ее. А еще ему было обидно, что Пеккер с Григом разговаривали друг с другом так, будто его, Василия Коперова, вовсе не существовало. Уж лучше бы посмеялись над ним, что ли.
Василий долго крепился, но все же не выдержал.
– Далеко нам идти? – громко поинтересовался он.
Только чтобы привлечь к себе внимание.
– Вон, видишь сетку натянутую? – Пеккер указал вперед, в направлении чудовищного пролома, к которому они как раз приближались. – Это мой отель! – с гордостью заявил мужичок.
Василий с сомнением прикусил губу. Тонкую нейлоновую сетку, накинутую на деревянные колья, будто бредни на просушку, он видел. Но то, что находилось за ней – несколько кое-как обшитых картоном и пластиковыми листами строительных бытовок, – как-то не вязалось с тем, что обычно называют словом «отель». Однако Грига это не смущало. Поэтому и Василий смолчал. Пускай Пеккер свои бараки хоть «Хилтоном» величает, лишь бы у него там горячая вода имелась. Ну, ладно, пусть хоть теплая.
Григ насмешливо глянул через плечо на парня:
– Будь максималистом, Василий!
– В каком смысле?
Василий попытался наморщить лоб, но почувствовал, как трескается покрывающая его засохшая корка грязи.
– Если хочешь горячий душ, зачем соглашаться на теплый?
Василий едва не споткнулся, услыхав такое.
– Я разве говорил об этом?
И тут же подумал: «Должно быть, у этого сталкера в голове чип, позволяющий читать мысли».
Григ ничего не ответил.
А Василий снова почувствовал острый укол обиды. Ну почему они с ним так?.. Можно подумать, сами никогда не были новичками. Родились и выросли в Зоне, окруженные механоидами и прочими уродами… Точно ведь, Григ нарочно выстрелил, чтобы он в грязь упал!
Василий с тоской посмотрел наверх. Странно было видеть фрагменты комнат, оставшиеся после того, как обрушился фасад. На втором этаже стоит обеденный стол, застеленный клетчатой скатертью; рядом с ним – венский стул с гнутой спинкой; на стене – рамка портретная; вот только, кто изображен на портрете, уже не разглядеть – весь интерьер присыпан красноватой, так и хотелось сказать, марсианской, пылью. Чуть выше, на третьем этаже, в провал свешивался край широкой двуспальной кровати; грязная простыня развевалась на ветерке, словно флаг, выброшенный изнуренными долгой осадой защитниками готовой к сдаче крепости. Еще выше была видна только висящая на потолке старомодная люстра с широкими, будто рога изобилия, зеленовато-желтыми плафонами – из пяти два каким-то чудом уцелели.
– Слыхал про Мардика?
– А что Мардик?
– Да, говорят, сгорел.
– Кто говорит?
– Я от Шурупа слышал. А ему Пиротехник рассказал. Вроде как он собственными глазами видел.
– Что он видел?
– Как Мардик в Курчатник полез… Мардик Пиротехника попросил провести его мимо магнитных полей, на которых Рапторы подзаряжаются. Пиротехник те места хорошо знает, да и с Рапторами вроде как ладит…
– Как можно поладить с Раптором? – криво усмехнулся Григ.
– Ну не знаю, – недовольно поморщился Пеккер. – А только говорят, что Пиротехник с ними как-то ладит.
– Где он сейчас?
– Кто? Мардик?
– Да нет, Пиротехник.
– Откуда ж мне знать?
– А Шуруп где его встречал?
– Кажется, в шинке, что на Савеловском. Знаешь?
– Там только один шинок был – тот, что Бульба держал.
– Ну, он и есть.
– Так, говорят же, его месяц назад стадо бешеных Гризли по кирпичикам разнесло.
– Преувеличивают. Стычка с Гризли там действительно имела место быть. Но разрушения оказались не такими уж критичными, как болтают. Бульба свой шинок уже заново открыл. Да и грех оттуда уходить – место-то какое бойкое.
– Чего это ты никак на бойкое место не переберешься?
– А чем тебе мое место не нравится? Народ туда-сюда все время ходит, а мимо меня никто не пройдет.
– Сейчас у тебя в отеле постояльцы есть?
– Есть один.
– Кто?
– А, – с показным безразличием махнул рукой Пеккер. – Парень один молодой.
– Да я тоже вроде бы не старый, – усмехнулся Григ. – Что за парень-то? Как зовут?
– Назвался Филом.
– Фил? Что за дурацкое имечко?
– Ну, это ты у него спроси.
– Откуда он взялся, Фил этот?
– Он из новообращенных, – с неохотой, как показалось Василию, ответил Пеккер.
Василий не знал, кто такие новообращенные, поэтому ему было все равно. Григ же, услыхав такое, замер, будто к месту прирос.
– У тебя в отеле новообращенный?
– Ну да, – Пеккер машинально сделал еще пару шагов вперед, остановился и обернулся, чтобы видеть сталкера. – А что такого?
– Ты что, совсем сдурел, Пеккер? – для доходчивости Григ постучал ладонью себя по лбу.
– Да ладно тебе, Григ, – поморщился коротышка. Как будто кислую сливу раскусил. – Он всего-то на пару дней.
– Сколько он уже у тебя?
– Два дня.
– Что ему здесь нужно?
– Откуда мне знать?
– Ох, Пеккер, Пеккер, – с досадой, а может, и с обидой, покачал головой Григ. – Я ведь тебя не раз предупреждал: нарвешься на неприятности.
– Ну, так ведь жив же пока, – дурашливо пожал плечами мужичок в бушлате.
– Вот именно, что пока.
– А кто такой этот новообращенный? – спросил Василий.
Пеккер быстро глянул в его сторону и сделал страшные глаза – молчи, мол.
– Ну, так что, пошли, что ли?.. А то вон, гляди, солнце-то совсем уже село…
Григ тяжело вздохнул, будто сказать хотел, ну, что с тобой, дураком, делать, и пошел дальше.
Пеккер припустил вперед.
– Да Фил этот тихий парень, – скороговоркой тараторил он на бегу. – Спокойный. Из номера почти и не вылазит. Ну, разве что только поесть. А ест, знаешь, Григ, за троих. Или нет – за пятерых! Как будто неделю ничего не жрал. Честное слово…
– Значит, он только-только обращение прошел, – мрачно изрек Григ. – Вот и залег у тебя в берлоге, чтобы, значит, очухаться, в себя прийти.
– Ну и ладно, пускай себе лежит. Он мне сразу за неделю вперед заплатил.
– Ты ж говорил, он на пару дней.
– Ну да, он так сказал… Но заплатил за неделю. Мне что ж, отказываться?
Григ поджал губы и посмотрел на Пеккера, как на потенциального самоубийцу, уже забравшегося на парапет моста. Сам сталкер, похоже, и гроша ломаного не собирался давать за жизнь Пеккера. Поэтому вопрос – прыгнет или нет? – представлял для него чисто теоретический интерес.
Пеккер тем временем достал из кармана связку ключей, отомкнул замок и открыл калитку – деревянный каркас с натянутой нейлоновой сеткой, – пропуская гостей на огороженную территорию.
– А зачем это? – шепотом спросил у сталкера Василий.
– Что? – непонимающе посмотрел на него Григ.
– Ну, сетка…
– Железную ограду механоиды в момент разломают. Они все до металла охочие.
– Зачем вообще нужна ограда?
– Пеккеру нравится. Это его территория.
Пеккер аккуратно прикрыл калитку и снова запер ее на замок.
– Идем, – махнул он рукой, направляясь к времянке, обшитой бледно-розовыми листами из прессованного стекловолокна.
– Григ, а это не опасно? – снова шепотом спросил у сталкера Василий.
– Слушай, родной, – озадаченно посмотрел на парня сталкер. – Ты бы научился ясно формулировать свои мысли, что ли. Что – не опасно?
– Ночевать здесь, – взглядом указал на времянку парень.
– А, нет, – качнул головой сталкер. – Это самое безопасное место в округе.
– А Пеккер?
– Что – Пеккер?
– Ну, он вроде бы не в себе… Малость… А у него оружие….
Григ рассмеялся в полный голос.
– Тихо ты! – оглянувшись, погрозил ему пальцем Пеккер. – Ночь уже на дворе! А кругом полно идиотов!
– Слыхал? – Григ хотел было толкнуть Василия локтем, но, увидав, какой он грязный, передумал. – Знаешь, Пеккер, Василий считает, что тебе нельзя доверять оружие.
– Это почему же? – не обиделся, а всерьез заинтересовался мужичек со «стинг-приором» за спиной.
– Ему кажется, что ты не в себе, – Григ ободряюще подмигнул готовому если не провалиться под землю, так уж точно рухнуть на нее парню. – Малость.
– В себе – не в себе, – задумчиво помахал кистью руки Пеккер. – Если я не в себе, тогда где же?
Григ взглядом переадресовал вопрос Василию.
– Я совсем не то имел в виду, – с трудом выдавил из себя парень. – Понимаете…
Он запнулся, не зная, что сказать. И в этот момент он был несказанно рад, что на его лице слой грязи, скрывающий выражение, которое, по всей видимости, было необычайно глупым.
– Понимаю, – Пеккер снова достал ключи, чтобы отомкнуть замок, висевший на двери времянки. – Чего ж тут не понять, – мужичок зажал замок в кулаке. – Заходите-ка.
Василий был невысокого роста, но даже ему, чтобы войти во времянку, пришлось пригнуться. Пеккер вошел последним и сразу же принялся возиться с замком, запирая дверь изнутри. В помещении было почти темно – Василий различал лишь смутные силуэты тех, с кем пришел.
– А замки ведь тоже железные, – вдруг взял да ляпнул парень.
– Ну и что? – услышал он из темноты голос Пеккера.
– Механоиды их не сожрут?
– Замки заговоренные.
Василий хотел было спросить, что значит «заговоренные», но почувствовал, как сбоку под ребра ему уперлось что-то твердое.
– Кончай болтать, – тихо произнес Григ.
Возможно, сталкер ткнул его в бок вовсе и не стволом автомата, а, скажем, прикладом. Или рукояткой электрического фонарика. Или… Да мало ли что еще у него могло быть в карманах! Тем не менее Василий догадался, что ему лучше умолкнуть.
Заскрипел в темноте плохо смазанный механизм. Увидев полоску света, прорезавшую лежавшую на полу темноту, Василий не сразу понял, что это открывается люк.
– Ну, так добро пожаловать, – довольно улыбнулся Пеккер.
Григ посмотрел на парня и пальцем указал вниз.
Спустившись по узкой металлической лесенке, Василий оказался в кабине лифта, с которого была снята крыша. Шаг вперед – и перед ним развернулась перспектива огромной подземной парковки, тускло освещенной редкими фонарями.
– Электричество хоть и казенное, но мы его все равно бережем.
Пеккер оттолкнул парня в сторону и дернул торчащий из стены рычаг. Наверху с грохотом упала крышка люка.
– Ну, и как тебе? – спросил у парня сталкер.
– Не «Хилтон», конечно, – пожал плечами Василий.
– В таком виде, как сейчас, тебя бы в «Хилтоне» и на порог не пустили, – ехидно усмехнулся Пеккер.
Голоса эхом раскатывались под низкими сводами огромного, пустого помещения. На парковке не было ни единой машины – после Катастрофы вся техника сбесилась и обратилась в механоидов. Машины – в первую очередь. Но в остальном парковка выглядела вполне прилично – ни мусора, ни грязи, ни луж. И пахло фиалковым освежителем воздуха. Разве что только краска на стенах местами облупилась. Ну, так это ж сущий пустяк на фоне всеобщей разрухи, царящей вокруг.
– В общем так, Григ, – Пеккер шел впереди, петляя меж столбов. – Я у тебя за сигареты в долгу. А с парня стандартная плата за ночлег. Вы ведь только на одну ночь?..
– Василий со мной, – осадил предприимчивого дельца сталкер.
Какое-то время Пеккер шел, размахивая руками. Как будто разговаривал сам с собой. Но не издавал при этом ни звука.
– Ну, хорошо, – согласился он наконец. – Пусть ночует за твой счет. Но за душ плата отдельная!
– У тебя деньги-то есть? – покосился Григ на парня.
– Есть, – быстро кивнул тот.
Душ для него сейчас был важнее койки.
Пеккер подошел к сплошным металлическим жалюзи, закрывающим проход между двумя столбами, и снова забренчал ключами. Мужичок, видимо, испытывал параноидальное пристрастие к замкам и ключам. Отомкнув замок, Пеккер толкнул жалюзи вверх. И щелкнул выключателем на стене.
– Прошу!
Под потолком ярко вспыхнула трехъярусная хрустальная люстра. Для помещения, в которое ее втиснули, люстра была малость великовата – такая вполне могла украшать фойе Большого театра. Но Пеккер с гордостью смотрел на трехъярусное чудо, Григ молча улыбался, и Василий понял, что лучше бы ему сейчас помолчать.
Люстра, несомненно, доминировала в занимаемом помещении. Но, помимо нее, здесь еще имелись четыре аккуратных столика, с десяток мягких стульев и длинная, отделанная дубовыми панелями стойка с большими пивными кранами, грудой сверкающих хрусталем бокалов и зеркальной стеной, украшенной бутылками с красивыми этикетками.
Пеккер нырнул под стойку, где-то там внизу скинул бушлат и милитаристский головной убор и нарисовался возле большого, старомодного кассового аппарата, облаченный в кипенно-белый фартук. На правую лямку фартука был приколот большой красивый бейджик: «Пеккер. Хозяин».
– Что желаете, господа? – обратился он к гостям так, будто только что их увидел.
Григ знал правила игры. Он кинул ранец на стул, повесил на спинку автомат, подошел к стойке и положил широкую ладонь на полированный дуб:
– Надеюсь, у вас приличное заведение?
– Конечно, господин. Наш отель лучший в округе.
– Клопы, тараканы?..
– Ни в коем случае!
– Меню?
– Любая европейская кухня.
Пеккер выложил перед гостем большую кожаную папку.
– Карта вин?
– Прошу!
Пеккер добавил к первой папке вторую.
Григ припечатал папки с меню ладонью:
– Нам нужна комната с двумя кроватями на одну ночь.
– Без проблем, уважаемый! – Пеккер выложил перед сталкером большую раскрытую книгу. – Прошу, запишитесь в гостевой книге.
Григ взял ручку и принялся заполнять графы.
– Желаете ужин? – осведомился Пеккер.
– Да, на двоих.
– Взглянете меню?
– На ваш выбор. Что-нибудь мясное, – сталкер глянул на парня. С глупым выражением на лице Василий наблюдал за представлением. – Ты часом не вегетарианец?
– Нет, – качнул головой Василий.
– Значит, два фирменных мясных блюда, – подтвердил заказ Григ. – И пару пива.
– Может быть, красное вино под мясо? У нас имеется очень неплохое калифорнийское бургундское, урожая…
– Пиво! – хлопнул ладонью по стойке Григ. – И непременно в пластиковых бутылках!
– Да, конечно, уважаемый.
Пеккер что-то чиркнул в блокноте, сунул его в карман, достал из холодильника две упаковки с замороженной лазаньей и кинул их в микроволновку.
– Прошу!
На стойке появились две полуторалитровые пластиковые бутылки с пивом.
– А как насчет душа? – спросил Григ.
– Держи, – Пеккер кинул на стойку ключ с большой красной биркой. – Проводить или сам дорогу найдешь?
– Найду, – Григ сгреб ключ со стойки. – Полотенца в шкафчике?
– Как всегда.
Сталкер отсалютовал хозяину рукой с зажатым между пальцами ключом и направился к выходу.
– А… У вас только один душ?
Пеккер облокотился на стойку и посмотрел на парня так, будто тот спросил у него, почем опиум. Для народа, естественно. Не отводя от Василия заинтересованного взгляда, Пеккер выставил на стойку большую хрустальную пепельницу, достал пачку сигарет, аккуратно распечатал ее и, щелкнув зажигалкой, прикурил. Сладко затянувшись, хозяин отеля выпустил тонкую струйку ароматного табачного дыма.
– Да уж, парниша, тебе бы душ не повредил, – изрек он наконец. – Да и постирушку устроить не помешало бы.
– Да, конечно, – с надеждой улыбнулся Василий.
– А деньги у тебя, паря, есть? – хитро прищурился Пеккер.
– Есть!
Улыбка Василия сделалась радостной. Если все упиралось лишь в деньги, то он готов заплатить.
Пеккер выпустил облачко табачного дыма и посмотрел сквозь него на Василия.
– Тридцать пять. За горячий душ, полотенце и банный халат.
– Здорово!
Василий суетливо достал из-за пазухи бумажник и несколько раз провел по нему рукавом, стараясь очистить от грязи.
– Держи, – Пеккер кинул ему салфетку.
Василий тщательно, насколько это было возможно, обтер бумажник. Посмотрев по сторонам и не найдя, куда кинуть грязную салфетку, он сунул ее в карман. Затем раскрыл бумажник и выложил на стойку несколько не особо мятых купюр.
Пеккер непонимающе посмотрел на деньги. Глубоко, с чувством затянулся. И перевел взгляд на парня:
– Я похож на бониста?
Вопрос был задан с вызовом. Поэтому Василий решил ответить:
– Нет, – хотя и не понял, что имел в виду Пеккер.
– Тогда зачем ты мне это суешь? – хозяин презрительно отщелкнул лежавшие перед ним банкноты.
– Я… – Василий задумался. Но ничего путного ему в голову не пришло. – Хотел расплатиться за душ.
– Этим?
Пеккер кончиками пальцев, словно боясь испачкаться, подцепил за уголок лежавшую сверху купюру и внимательно посмотрел в глаза изображенному на ней Линкольну.
– Вы сказали тридцать пять… Или я что-то не понял?
– Это, – Пеккер указательным пальцем прижал купюры к стойке, – что?
– Деньги… – окончательно растерялся Василий. – Доллары…
– Доллары, значит, – Пеккер убрал палец и посмотрел на купюры, как будто хотел убедиться, что парень не врет. – Насколько мне известно, за кордоном этими бумажками уже и печки топить перестали.
– Да, доллар прекратил хождение как мировая валюта…
– Так какого лешего ты мне этот мусор всучить пытаешься?
Коротким взмахом руки Пеккер смахнул банкноты со стойки.
Василий растерянным взглядом проводил порхнувшие бумажки.
– Мне сказали, что в Зоне в ходу только доллары и евро.
– И кто же тебе это сказал? – ехидно усмехнулся Пеккер.
– Гюнтер… Ну, в смысле, тот человек, который организовал мне этот тур.
– Тур, значит? – усмешка Пеккера сделалась не просто ехидной, а еще и ядовитой. – И доллары, надо полагать, тоже он тебе продал?
– Да.
– Почем?
– Три к одному.
– Три доллара за крону?
– Нет, наоборот, три кроны за доллар.
Пеккер изумленно присвистнул:
– Знаешь, что я скажу тебе, парень? Твой Гюнтер, видно, уверен был, что ты назад не вернешься. Иначе бы не стал так внаглую лоховать тебя.
Василий растерянно молчал.
– Так что, крон у тебя совсем нет?
– Мне сказали, что в Зоне за все расплачиваются только долларами и евро.
– А сам подумать, что ли, не мог? Ну, скажи на милость, на кой нам эти доллары и евро сдались?
– Внутренняя валюта…
– Ага. Ладно, допустим, возьму я у тебя эту внутреннюю валюту. Ну, а что мне потом с ней делать?
– Я не знаю, – опустив взгляд, покачал головой Василий.
Парень чувствовал себя полным идиотом. И понятия не имел, как с этим чувством справиться? Как от него избавиться?
В тот самый момент, когда Василий прикидывал, что лучше, провалиться сквозь пол или извиниться и уйти, в помещение вошел Григ. Довольный, с мокрыми волосами, одетый в синий махровый халат, он посмотрел на разбросанные по полу доллары, хмыкнул, стороной обошел грязного Васю и сел за столик, поближе к стойке.
– Ну, что тут у вас произошло? – спросил он у Пеккера.
Хозяин взглядом указал на устилающие пол купюры.
– Это я уже видел, – кивнул сталкер. – Что еще?
– Твой приятель хотел расплатиться со мной долларами.
Григ посмотрел на Василия так, будто хотел сказать: «Да не может быть! Я не верю, Василий!»
Василий угрюмо кивнул.
– Представляешь, они там у себя, за кордоном, уверены, что у нас до сих пор в ходу доллары и евро! – Пеккер звонко хлопнул ладонью по стойке. – А! Как тебе?
Григ свернул пробку с бутылки и, протянув руку, взял со стойки пивную кружку. Янтарная струя ударила в толстое стеклянное дно и радостно запенилась, запузырилась.
– Иди мойся, – Григ поднял кружку, сделал пару глотков и с наслаждением причмокнул липкими от пены губами.
– Э нет! – протестующе вскинул руку Пеккер. – Мы так не договаривались! За душ парень должен заплатить!
– Запиши на мой счет. – Григ снова припал к кружке. – Слушай, а где горячее?
– Держи! – Пеккер недовольно сунул ему картонный лоток с разогретой в микроволновке едой.
Григ снял с лотка полимерную пленку и взялся за вилку.
– Ну, что стоишь? – исподлобья глянул он на Василия. – Сказал же, иди в душ. Дорогу по моим мокрым следам найдешь.
Василий бросил вопросительный взгляд на Пеккера. Что бы ни говорил сталкер, а хозяин тут не он. Пеккер демонстративно отвернулся и закурил новую сигарету. Мол, я обиделся, и мне теперь все равно, делайте, что хотите. Расплывшись в счастливой улыбке, парень подхватил ранец, в котором лежала смена белья, и по уже подсыхающим, но все еще приметным Григовым следам побежал в душ.
Сталкер довольно улыбнулся, глотнул пива и принялся за еду.
– Ну, и на фига тебе это? – мрачно осведомился Пеккер.
– Что именно? – жуя, спросил Григ.
– Кто он тебе? – хозяин кивнул вслед убежавшему парню. – Друг? Или родственник?
Сталкер только плечами пожал – чего говорить-то.
– А с какой радости ты за него платишь?
– Не ходить же ему по уши в грязи.
– А тебе-то что за дело? Свалился в грязь – ну, так пусть ходит.
– Я бы тоже мог свалиться.
– Не мог. А если бы и свалился – у тебя есть деньги, чтобы за душ заплатить. А этот лопух, гляди-ка, долларами расплачиваться собрался! Да еще говорит, что по три кроны за доллар покупал. Прикинь, а!
– Ну, вот видишь, его уже облапошили.
– И что?
– Пожалеть надо парня.
– Ох, Григ! – Пеккер выдохнул в сторону сталкера облако табачного дыма. – Говорю, не доведет тебя до добра твоя доброта!
– Я тебе тоже давно говорю: бросай курить, – сталкер недовольно отмахнулся от дыма. – Сам ведь себя убиваешь.
– Ага, – насмешливо осклабился Пеккер. – Ну-ка, может, поспорим, кто из нас себя скорее убьет?
Сталкер только отмахнулся от предложения, которое слышал уже не в первый раз.
– Ты куда этого парня ведешь?
– В Тимирязевку.
– К друидам, что ли?
– Ага.
– Зачем он им?
– Понятия не имею. А что?
– Ты его у кордона встречал?
– Нет, у наемников отбил.
– А, то есть изначально не ты был запланирован ему в провожатые?
Григ положил вилку на стол.
– Что за дела, Пеккер? Почему тебя интересует этот парень?
– Не он меня интересует, а ты. Сдается мне, что по плану тех, кто этого парня сюда прислал, обратно он вернуться не должен. Тогда возникает вопрос – что он вообще здесь делает?
– Он журналист. Хочет написать репортаж из Зоны.
– Ах, вот оно как. Но тогда скажи мне, Григ, зачем он нужен друидам?
– Я же сказал – не знаю.
– Ну, так прикинь сам. Журналист… Да какой там, к лешему, журналист – пацан желторотый! – пробирается в Зону, чтобы сделать репортаж. Не сам, заметь, пробирается, а кто-то там, за кордоном, организует ему прогулку в Зону. И между делом кидает его на деньги, всовывает никому не нужные доллары по курсу один к трем. Но при этом платит наемникам, чтобы они встретили его и доставили, куда следует. Тебе известно, куда они должны были отвести твоего парня?
– Да мне-то какая разница.
– Вот! – ткнул пальцем в сторону сталкера Пеккер. – Кто-то платит наемникам за то, чтобы они отвели Васю в нужное место. А ты получаешь деньги от друидов, чтобы, значит, перехватить журналиста этого фигова и к ним доставить. Сколько это стоит?
– Недешево.
– Вот именно! Кто станет платить такие деньги за жуналюгу недоделанного?
Григ постучал пальцами по столу. Затем взял вилку и быстро доел остававшуюся в лотке лазанью. Пеккер, глядя на него, ждал.
– Хорошо, – сталкер кинул пустой лоток на стойку. – Что ты предлагаешь?
– Ничего, – Пеккер кинул лоток в контейнер для мусора. – Я только предупредить тебя хочу. Парень этот, скорее всего, уже не жилец. Он и сам не знает, зачем его в Зону толкнули. Но только, поверь моему слову, живым он отсюда не выберется. А ты, Григ, вроде в смертники пока не записывался. Так что будь осторожен. Не ищи неприятностей на свою голову. Ежели что, бросай парня и беги. Сам спасайся. Он ведь тебе никто.
– Вот именно, поэтому я и знать не хочу, что этот парень тут делает и кому он что должен. Отведу его в Тимирязевку, и дело с концом.
– Правильно, – согласился Пеккер. – Свое дело сделать нужно. А в чужие дела лезть не стоит. Все неприятности, скажу я тебе, от любопытства и чрезмерного усердия.
Хозяин отеля сунул в рот сигарету.
– А еще – от курения, – Григ встал и взял со стола вторую, непочатую бутылку пива. – Давай ключ, я спать пойду.
– Держи, – Пеккер кинул сталкеру ключ с большой красной биркой.
Григ посмотрел на номер – восьмерка. Или – знак бесконечности, если повернуть на девяносто градусов. Бесконечная история или бесконечный кошмар. Сталкер подхватил за лямку ранец и закинул его на плечо.
– Ты парня-то покорми, когда придет.
– Покормлю, – ворчливо отозвался хозяин. – От Пеккера еще никто голодным не уходил.
И это была чистая правда. Пеккер никогда и никому не отказывал ни в еде, ни в крове. А все разговоры о деньгах были только одним из элементов игры, которую уже который год вел сам с собой Пеккер. Григ не знал, кем был Пеккер в прошлой жизни. Быть может, он действительно был владельцем отеля? Или портье, который мечтал стать владельцем? Вот только как его в таком случае занесло в Зону?.. Сам Пеккер об этом ничего не рассказывал. А расспрашивать о прошлой жизни считалось в Зоне моветоном. Здесь ни у кого не было близких друзей, с которыми можно поделиться горечами и обидами. А радость так лучше и вовсе напоказ не выставлять. Радость – она для каждого своя.
– Кстати, – уже в дверях обернулся сталкер, – в каком номере этот твой новообращенный обитает?
– Напротив вас, в седьмом. Да он раз в день только оттуда и вылезает, чтоб пожрать… Вы завтра рано уходите?
– Да как проснемся. Чем раньше – тем лучше.
– Ладно, я вам завтрак приготовлю.
– Спасибо.
Григ улыбнулся, махнул хозяину биркой от ключа и пошел искать свой номер.