Поздно вечером 14 июля 1789 года герцог де Лианкур, обладавший правом в любое время входить к Его Величеству, разбудил задремавшего короля и сообщил ему о взятии Бастилии. «Но это же бунт!» – воскликнул изумленный Людовик. «Сир, – ответил Лианкур, – это не бунт, это революция» («Mais c’est donc une révolte? – s’écriait Louis XVI efrayé de l’agitation du peuple. – Non, sire, fit gravement le duc; c’est une révolution!» (Минье Ф. История Французской революции с 1789 по 1814 гг. М.: ГПИБР, 2006. С. 20).
Анализ закономерностей революции подробно рассматривается в: Crane B. The Anatomy of Revolution. Revised and Expanded Edition. N. Y.: Vintage Books, 1965; Стародубровская И., Мау В. Великие революции…
«Взяв „всю власть“, Советы скоро убедятся, что у них очень немного власти. И они должны будут восполнить недостаток власти испытанными в истории младотурецкими или якобинскими приемами… Захотят ли они… скатиться вниз до якобинства и террора…?», – писал П. Н. Милюков. Отвечая ему, В. И. Ленин писал: «Историк прав… Либо наступление, поворот к контрреволюции… Либо – „якобинство“. Историки буржуазии видят в якобинстве падение („скатиться вниз“). Историки пролетариата видят в якобинстве один из высших подъемов угнетенного класса в борьбе за освобождение. Якобинцы дали Франции лучшие образцы демократической революции и отпора коалиции монархов против республики. Полной победы не суждено было завоевать якобинцам, главным образом потому, что Франция XVIII века была окружена на континенте слишком отсталыми странами и что в самой Франции не было материальных основ для социализма, не было банков, синдикатов капиталистов, машинной индустрии, железных дорог» (Ленин В. И. Можно ли запугать рабочий класс «якобинством»? // Ленин В. И. Полн. собр. соч. М.: Политиздат, 1969. Т. 32. С. 374. Далее – ПСС).
Ленин В. И. Материалы к X Всероссийской конференции. Планы доклада о продовольственном налоге // Ленин В. И. ПСС. Т. 43. 1970. С. 403.
См.: Устрялов Н. В. Под знаком революции. Харбин, 1925; Троцкий Л. О термидорианстве и бонапартизме // Бюллетень оппозиции. 1930. № 17–18; Троцкий Л. Рабочее государство, термидор и бонапартизм // Бюллетень оппозиции. 1935. № 43.
На это обращал внимание и Дж. Голдстоун. См.: Goldstone J. A. Revolution and Rebellion in the Early Modern World. Berkley, CA: University of California Press, 1991. P. 296.
См.: Fukuyama F. The End of History and the Last Man. L.: Penguin Books, 1992.
Одним из первых это проанализировал Алексис де Токвиль. (См.: Токвиль де А. Старый порядок и революция. М.: Московский философский фонд, 1997.) Более подробно эти вопросы рассмотрены в: Хиршман А. Риторика реакции: извращение, тщетность, опасность. М.: ГУ-ВШЭ, 2010.
К любой великой революции применима данная Франсуа Фюре характеристика Франции конца XVIII столетия: «В действительности революционный поток 1789–1794 гг. хотя и регулировался сменявшими друг друга у власти группами, на самом деле никогда не находился под контролем, поскольку состоял из противоположных интересов и представлений» (Фюре Ф. Постижение Французской революции. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998. С. 132).
Brinton C. The Anatomy of Revolution. Revised and Expanded Edition. N. Y.: Vintage Books, 1965.
Последнее происходит вследствие или недостаточной легитимности режима, или его недостаточной политической устойчивости. Примером первого может служить Бразилия, второго – Чили.
См.: The Macroeconomics of Populism in Latin America / R. Dorn busch, S. Edvards (eds.). Chicago; L.: The University of Chicago Press, 1991. P. 11–12.
Развитие событий в таких случаях детерминируется соотношением сил групп интересов и их возможностью влиять на правительство. В современной литературе по политической экономии эта ситуация характеризуется как проблема «слабого диктатора». В соответствующих работах подробно анализируются механизмы, на протяжении длительного времени препятствующие решению задач макроэкономической стабилизации и достижения социально-экономической устойчивости в той или иной стране (см. подробнее: Alesina A. Political Models of Macroeconomic Policy and Fiscal Reform. Washington D. C.: The World Bank, 1992).
Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997. С. 92.
Aftalion F. The French Revolution: An Economic Interpretation. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 51.
Широкое признание существовавшей предельно несправедливой налоговой системы обернулось уже в первые месяцы Великой французской революции потерей контроля со стороны центрального правительства за поступлением налогов в казну. В этой ситуации властям ничего не оставалось, как официально закрепить ликвидацию налогов в качестве инструмента «старого режима». Хотя такое решение соответствовало теоретическим взглядам воспитанных на идеях физиократов вождей Национального собрания, по существу шаг этот был вынужденным и в полной мере отражал слабость режима. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что власти среди прочих налогов были вынуждены отказаться от попыток собрать единственный признаваемый физиократами справедливым налог – земельный.
Известно, что в бюджетах революционных правительств упомянутых великих революций налоговые поступления составляли мизерную долю, колеблясь от 2 до 15 % общей суммы доходов. (См.: Далин С. А. Инфляция в эпохи социальных революций. М.: Наука, 1983. С. 56; Harris S. E. The Assignats. Cambridge, Mass.: Harvard University press, 1930. P. 51.)