P.S.
Санитарная собака Мухтар, проводником которой был ефрейтор Зорин, за годы войны вытащила с полей сражений более 400 раненых воинов. Многим солдатам оказала помощь.
Ретивые легенды ВОв. Миноискатель Дик.
В городе Ленинграде 8 июля 1939 года на голубом небе светило яркое солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. С козырька каменного особняка сорвались голуби. Пернатые, яро замахав крылышками, быстро полетели. Словно куда – то спешили. Возможно на обед, как раз намечалась середина дня.
Иван Охлобыстин и девочка Варя, держась за руку, подошли к высокому, старому зданию. На стенах слегка потрескалась штукатурка. Большие окна отражали солнечные лучи.
Широкоплечий папаша улыбчиво глянул на дочку. Его загорелое лицо чуть напряглось. В больших глазах жила доброта. Малышка приветливо улыбалась. Её округлые щёки налились румянцем, а губки, казалось, сейчас треснул от умиления. Большой и маленький человек, открыв двери, прошли в высокий, каменный дом на улице Парашютная. Они живенько поднялись по каменной лестничной площадке. Мило переглянулись. Горожане прошли в домашнюю квартиру №17. Замерли в прихожей.
Возле дверей в коридоре лежала на коврике собака шотландской породы – колли Виктория. Она ощенилась. Большая собака с вытянутой мордой покосилась на незнакомцев. Её густая шерсть казалась слегка влажной. Щенки ёжились. Кто – то дремал, а кто – то тянулся к соску матери. Малютки очаровывали.
Иван, мило улыбнувшись, присел на коленки возле собаки. Он, рассматривая пушистых отпрысков, мельком взглянул на дочку.
– Опа. Виктория уже ощенилась. Смотри Варя. Щенята, – улыбчиво сказал Иван Охлобыстин, взирая на щенков.
Девочка мило улыбнулась, присев возле любимицы семьи – собаки Виктории. Она коснулась рукой своего маленького, курносого носика. Словно проверяла, с ней это происходит или нет. В реальности или во сне. Лицо наполнилось счастьем.
– Какие маленькие, – улыбчиво сказала Варя.
– Да. Теперь надо щенков куда – то пристроить…
– Таких маленьких, – добавила девочка.
– Ну, чуть погодя, конечно, – широко улыбнулся Иван Охлобыстин.
Виктория, мельком посмотрев на домочадцев, принялась полизывать своих новорождённых щенят. Она немного обеспокоилась.
– Уууууууууууу…
Прошел месяц. По пасмурному небу неторопливо тянулись темные тучки. Вокруг всё живо потемнело, словно опустили занавес. На улице слегка заморосил дождик. Стёкла окон живо наполнились мокротой.
Статная горожанка Снегоцкая Татьяна, стуча каблуками, подошла к каменному дому на улице Парашутная. Она слегка поморщила милый носик, закрыв чёрный зонтик. Кожаный плащ блестел. Дурманило французскими духами. Милашка танцевала в ночном клубе. Богатые клиенты, напиваясь, жаждали с ней совокупиться. Грезили женитьбой. Даже падали на колени, любуясь её эротичными, стройными ножками. Но надо признать, что дама уже пару лет жила счастливо в браке. «Куколка», открыв двери, прошла в дом. Она тут же поднялась по каменной лестнице на нужный этаж. Татьяна остановилась у дверей квартиры №17. Из блестящей, крошечной сумочки достала круглое зеркальце с пудрой.
Двери тут же открыл Иван Охлобыстин. Он, увидев знакомую красотку Татьяну, слегка улыбнулся. На лице зияли красные щёки.
– Таня привет. Я тебя ждал. Проходи, – сказал хозяин квартиры, раскрыв перед знакомой особой двери.
Таня тут же прошла в просторную прихожую. Она, увидев собаку Викторию, слегка улыбнулась. Алые губы вытянулись, преобразив миловидное, белокожее лицо. Клыкастая мордашка местной любимицы умиляла. Когтистая леди чудно облизнулась. Глаза сияли.
Иван включил в коридоре свет. Он взял в руки из коробки маленького щенка породы шотландский колли. Смешной, светленький отпрыск слегка дёргался. Шевелил ещё неокрепшими лапками. Даже кусался, забавно открывая малюсенькую пасть.
– Уууууууууу…
– Вот Таня. Как ты и просила. Рыже – белый окрас. Самец… Ты только глянь какой бойкий. Держи, – улыбчиво сказал Иван.
– Ой. Какой забавный. Смешной, какой щенок, – добавила Таня, взяв щенка в свои руки.
– Да. А мой сын уже все уши мне прожужжал. Хочу щенка Дика. Говорит, – сказала Таня.
– Ну, вот хороший подарок. Кличка прекрасная. Щенок Дик, – улыбчиво произнёс Иван.
– Ладно. Возьми рубль, чтобы рос хорошо, – сказала Таня, достав из кармана плаща деньги.
– Да не надо. В хорошие руки отдаю. Породистый, хороший пёс будет, – улыбчиво отнекивался хозяин квартиры.
– Бери. Или не возьму.
– Ой. Ну, ладно. Давай. Чтобы рос хорошо, – высказался Иван.
Таня Снегоцкая положила щенка в маленькую корзинку. Она слегка улыбнулась. Отпрыск прижался к плетёной стенке. Он слегка замотал головой. Казалось, чего – то испугался. Не понимал, где находиться.
– Ну, спасибо. Пойду. Давай до встречи, – сказала Таня, облюбовав лицо знакомого человека.
– Давай. Увидимся, – произнёс он, приоткрыв входные двери.
Таня вышла из квартиры в подъезд. Она, сделав несколько шагов, остановилась. «Какой маленький смешной комочек. Не бойся малыш… Ты попал в хорошие руки… Пойдём…». Красотка, мило улыбнувшись, внимательно посмотрела на щенка.
– Ну, Дик. Держись, – сказала Таня, взявшись за лестничные перила.
Наступил месяц август 1941 года. В Ленинграде на пасмурном небе тускло светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. На деревьях чуть шелестела листва. В луже отражалась туманная дымка.
Таня Снегоцкая, посмотрев на себя в зеркало, накрасила губы красной помадой. Живенько подтянула на стройных ножках колготки. Она, оправив рукой причёску, подошла к собаке.
Пёс породы шотландской колли Дик сидел на небольшом, резиновом коврике. Он, подняв нос к верху, посмотрел на хозяйку. Вытянутая, треугольная морда умиляла. Породистый малыш понимал всё с полуслова. Маленькие темноватые глаза выражали лёгкое недоумение. Пушистая грива отдавала блеском.
– Ну, что Дик. Пойдём, сдаваться. Мы решили отдать тебя в армию. Понимаешь малвш… Ты там нужнее сейчас. Ты невероятно умный и смелый пёс. Будешь искать мины – миноискателем возьмут. Или отважным санитаром, – произнесла Таня, руками приобняв любимую собаку.
Шерстистый пёс Дик, выкатив из пасти язык, лизнул хозяйке лицо. Словно за что – то благодаря. Кобель поднялся на когтистые лапы.
Таня пристегнула к ошейнику собаки ременчатый поводок. Ушастый малыш уже рвался вперёд, всё зная наверняка. Он поднял мокрый нос к верху.
– Ууууааауууу, – тихо взвыл пёс Дик.
– Хихихихиии. Чего Дик? Ты так рад, что мы идём в военкомат. Хиххихииии… Молодец. Смелый парень, – сказала Таня.
Хозяйка распахнула входные двери квартиры. Пёс послушно побежал рядом с Таней. Виднелась легкая игривость. Кобель мельком посмотрел на лицо приятельницы. В глазах мелькнула грустинка: «Ничего. Я ещё вернусь…». Дик слегка вильнул хвостом.
– Уууууууу, – тихо проурчал пёс, казалось, печально.
Таня, взглянув на собаку, слегка улыбнулась. Она задумалась. «Интересно. Он ведь, наверное, понимает… Видно, что понимает… Он сильный пёс…».
– Ничего Дик. Прорвёмся. Будешь помогать людям на войне. Такое сейчас время, – сказала Таня, слегка нахмурившись.
– Ууууууууу…
Время, казалось, остановилось. На сером февральском небе 1943 года неторопливо тянулись бело – серые облака. Ветер чуть поддувал. Над деревьями, взбаламутившись, кружили пернатые. Они о чём – то ворковали, горланили. В округе зияли каменные, пустынные развалины. Груды кирпичей и обломков городских фасадов и зданий лежали повсюду.
По заснеженной дорожке шёл коренастый человек старший сержант Кириллов. Он, бегло глянув на собаку, слегка дёрнул кожаным поводком. Загорелое лицо чуть напряглось. На волосах выступала небольшая седина. Боец славился меткой стрельбой. Из простой винтовки консервную банку на расстоянии ста метров продырявливал.
– Дик. Куда ты так разогнался. Я за тобой не успеваю. По тише. Мы уже почти пришли, – сказал кинолог Кириллов.
Пёс, остановившись, мельком посмотрел на хозяина. Заметно фыркнул. Шотландский колли Дик побежал чуть медленней.
Старший сержант Кириллов, держа собаку за поводок, открыл створчатые, ржавые ворота. Раздался скрип.
Дик, зорко осматриваясь, забежал на заснеженную площадку. Потянул мокрым носом, словно к чему – то принюхиваясь. Кобель, мотнув головой, взглянул на боевого приятеля.
У большого, каменного здания на брусчатке стоял старший лейтенант Сергей Дроботенко. Ушастый человек ухмыльнулся, затянувшись табачным дымом. Он выглядел совершенно нескладно. Вздутый живот, полноватые ноги, узкие плечи. Лицо смешное, лопоухость. В детстве его называли «Летающий слон».
– Здравия желаю. Старший сержант Кириллов.
– Вольно.
– Вот пёс Дик. Шотландский колли. Прибыл для дальнейшего несения службы, обучения минно – розыскному делу.
– Симпатичный. Дик зовут, – добродушно сказал Дроботенко.
– Так точно.
– Он уже обученный.
– Так точно. Дик был обучен службам связи, санитарной службе. Имеет небольшой опыт.
– Ладно. Подойди к ефрейтору Ольге Фадеевой. Она его определит на занятия минно – розыскной службы. Туда ему дорога. По морде вижу… Хаахахахааа… Ты не против пёс…
Малыш Дик немного поворотил носом. Он, выпрямившись, словно принял стойку смирно. Видно, что повзрослел. Возмужал скорее.
– Есть, – ясно сказал старший сержант Кириллов.
– Смышлёный вижу…
– Разрешите идти…
– Идите… Хахахааа…
Прошёл ровно месяц. На ясном, утреннем небе ярко светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло теплотой. Неподалёку виднелся шпиль маяка. С прибрежной полосы тянуло свежестью. Высоко летали чайки. Они перекликались, словно о чём – то болтая.
На территории военной части царила тишина. У полуторки возился лысый водитель Петро. Он чадил папиросу за папиросой, как паровоз. Слыл любвеобильным. У него имелась многодетная семья.
Сержант П. А. Барабанщиков, присев на коленки, рукой ласково прихватил пса Дика. Крепкий, коренастый мужичок всю жизнь посвятил кинологии. Выглядел моложе своих пятидесяти трёх лет. По – началу работал трактористом в колхозе «Красный октябрь». Но после армии твёрдо решил подружиться с клыкастыми бойцами. Воспитал около десятка умелых псов.
Пёс Дик – декойт, взирая на лицо проводника, выкатил из слюнявой пасти язык. Потянулся немного. Он, сидя на земле, резко мотнул головой.
Из белокаменного здания вышел капитан минно – розыскной службы Дмитрий Исаев. Он подошёл к сержанту Барабанщикову. С виду молодой человек выглядел шикарно. Обладал голливудской улыбкой. Форма от иголочки, начищенные сапоги, – всё как полагается. Хоть в кино снимай. Там он на гражданке любил бывать с девушкой Наташей. Всегда занимали крайний ряд – места для поцелуев. Репетировали французский поцелуй, но не получалось.
– Здравия желаю. Докладывай, – сказал капитан Дмитрий Исаев.
– Здравия желаю товарищ капитан. Пёс породы шотландский колли Дик готов приступить к службе – розыску мин. Я его вожатый сержант Барабанщиков, – подняв руку к пилотке, произнёс кинолог.
– Вольно. Дик хорошо. Поехали сержант, – тут же скомандовал капитан Исаев.
Наступил месяц март 1944 года. На пасмурном небе тускло светило солнце. Ветер чуть поддувал. Веяло прохладой. Над высокими деревьями закружило вороньё. Пернатые зарезвились. С вершины открывался вид на широкие поля, перелески, да местные захолустья – деревушки.
В городе Павловске под Ленинградом слегка запорошил мартовский снежок. Большие пушинки, словно десантники, спускались на землю. А впереди марш – бросок.
На глиняной дороге остановился автомобиль – полуторка. Из кабины вышел коренастый капитан Фёдор Бондарчук. Его овальное сальное лицо отдавало блеском. Большие округлые глаза, как у сыча, казалось, просматривали всё насквозь. На ремне висела кобуры. А в ней сидел именной пистолет – револьвер. Его он получил в награду, расправившись с немецкими оккупантами в небольшой деревушке Озерки.
Сержант Барабанщиков, держа собаку за поводок, остановился. Он, отдав честь, внимал строгому взгляду старшего по званию. Пёс Дик, мотнув головой, мельком посмотрел на своего вожатого – хозяина. Чуток потянулся. Малыш смерил взглядом незнакомца.
– Барабанщиков. Давайте. Пройдите по кварталу. Ищите мины. Вам в помощь сапёры, – сказал капитан Бондарчук.
– Есть. А дворец проверяли, – спросил Барабанщиков.
– Дворец уже проверяли…
– Смотри Дик. Павловский дворец. Музей – заповедник… Красота какая, – произнёс Барабанщиков, слегка поправив на голове шапку – ушанку.
Пёс – колли Дик вытянулся, взирая на Павловский дворец. Чуток напряг мокрый нос. Словно заинтересовался. Он чутко принюхался.
Золотисто – белый дворец, построенный на высоком берегу Славянки, прекрасно просматривался со всех сторон. Будь то парк или город. Его трехэтажный центральный корпус, увенчанный плоским куполом на шестидесяти четырех колоннах, – смотрелся изысканно. Широкая площадка казалась необъятной.
Пёс Дик потянул за поводок. Казалось, немного даже взволновался. Бегло глянул на хозяина.
– Ааауууууууу, – тихо взвыл он, мельком взглянув на проводника.
– Чего Дик? Дворец понравился..Хахахааа, – улыбчиво сказал сержант Барабанщиков.
Пёс Дик, сильно дёрнув поводком, потянул хозяина к зданию дворца. Немного захрипел. Когтистые лапы напряглись, царапая снежную землю. Кобель напрягся.
– Дик, куда ты собрался? Стой… Стой же – насторожившись, сказал Барабанщиков.
Пёс Дик остановился около каменного дворца. Он, опустив нос к земле, чутко принюхался. Немного завозился. Резво фыркая, замотал головой.
– Ладно. Дик. Я, кажется, начинаю тебя понимать, – произнёс Барабанщиков.
Проводник, недолго думая, отстегнул поводок от ошейника собаки. Он отошёл чуть в сторону. Лицо напряглось.
Пёс Дик, принюхиваясь, быстро побежал по заснеженной дорожке. Прижимая нос к снегу, глядел исподлобья. Кобель, вильнув хвостом, резко остановился. Дыхание приостановилось. Морда точно приняла задумчивый вид. Пёс замер на месте. Широко расставил передние лапы. Он, принюхиваясь, мельком взглянул на хозяина. Клыкастый боец вновь быстро побежал. Виднелась лёгкость. Дик, подняв нос к верху, остановился возле фундамента здания дворца.
– Ууууаааауууу, – присев на землю, заголосил пёс.
– Что Дик. Что – то есть. Где Дик? – запыхавшись, произнёс сержант Барабанщиков.
– Аааааауууууааа, – взвыл чуткий пёс.
Дик, взирая на подмостки дворца, застыл на месте. Словно приклеился к заснеженной земле. Пёс, встав на задние лапы, вскочил на фундамент. Он потянул нос к верху. Нюх обострился.
– Аааааууууааа, – отчаянно взвыл клыкастый сапёр.
– Что тут Дик? Мина что – ли, – испуганно произнёс проводник, чуток наклонившись.
Пёс немного отбежал в сторону. Он, повиливая хвостом, мельком взглянул на взволнованное лицо хозяина.
– Ууууаааууууу…
– Вот ведь хрень. И, правда, свежая замазка. Отличается совсем. Хорошо постарались. Вмонтировали в основание. Мина что – ли тут. Молодец Дик. Вот же хрень, – тихо произнёс сержант Барабанщиков.
– Ууууаааааууу, – тихо взвыл колли Дик.
– Сюда. Сапёры… Сюда, – громко закричал проводник, яро замахав руками.
Сапёры быстро подбежали к зданию. Они тут же принялись тихонько разбирать небольшую часть фундамента. Вынули несколько кирпичей.
– Вот хрень. Есть мина… Большая мина… Вот удальцы не поленились, – удивился сапёр Антон Панин.
– Молодец Дик, – радостно сказал сержант Барабанщиков.
– Что тут у Вас? – произнёс капитан Бондарчук.
– Мина с часовым механизмом. Весом две с половиной тонны Механизм остановили. Ещё бы час и рвануло бы, – заключил сапёр Панин.
– Вот… Дик обнаружил… А я то решил что он поближе хочет красоту рассмотреть… Хахахахаааа, – навеселе сказал сержант Барабанщиков.
– Молодец Дик. Хвалю за службу, – твёрдо произнёс капитан Бондарчук.
Пёс Дик, взирая на малиновое лицо капитана, слегка дёрнул ушами. В глазах виднелось довольствие. Кобель чуть вильнул хвостом.
– Уууууаааууууу, – яро взвыл пёс – миноискатель Дик.
Капитан Бондорчук, присев, погладив за загривок мужественного, клыкастого бойца. Он широко улыбнулся, оголив стальную челюсть.
– Сержант Барабанщиков. Готовьтесь к получению правительственной награды. Ваш герой заслужил…
– Есть. Товарищ капитан. Дика надо награждать, – сказал сержант Барабанщиков.
– Хвалю за службу, – выписал капитан Фёдор Бондарчук.
– Служу Советскому Союзу, – приложив руку к шапке – ушанке, уверенно произнёс сержант Барабанщиков.
– Уууууааааууу, – взвыл пёс Дик, подняв мокрый нос к верху.
Клыкастый боец, взирая на капитана, встал на задние лапки. И, тут же согнув передние, отдал честь.
Пёс Дик.