Минуло почти три недели. За это время Алина освоила несколько новых блюд. Теперь по утрам Вадим мог есть овсянку, которую Алина заваривала с вечера в термосе, и горячие бутерброды. Ужины семьи Блиновых разнообразились котлетами, зразами и тефтелями. Еще Алина к своей невообразимой радости узнала, что говяжья печень не только полезное и вкусное блюдо, но и готовится быстрее любого мяса. Пять минут на сковородке, да с жаренным лучком — пальчики оближешь.
— Не знаю, на сколько меня хватит, — простонала в это утро Алина. — Не представляю себя в роли домохозяйки. Субботу и воскресенье жду с ужасом. Помимо завтрака и ужина добавляется обед. А я собиралась в парикмахерскую посетить. Что своим мужчинам готовить, понятия не имею.
— Сходите в ресторан, — посоветовала я. — Иногда можно и себя побаловать.
— Интересно, почему Ольшанская к нам не заходит? Могла бы и «спасибо» сказать — мы ей такую поездку выкатили, — в ресторан пригласить. Вот так, делай людям добро.
— Может, еще не вернулась? Хотя «симпозиум» виноделов уже два дня как закончился. Не знаю, что и сказать, — пожала я плечами.
Дверь скрипнула. Просунув голову в образовавшуюся щель, Алена доложила:
— К вам молодой человек. Друг Анастасии Ольшанской.
— Приглашение на ужин принес, — радостно потерла ладонями Алина. — Скорей зови сюда.
В кабинет вошел худосочный парень. В коротенькой спортивной куртке и рваных джинсах «от кутюр» он выглядел совсем как подросток. Присмотревшись, я поняла, что лет ему двадцать пять, а может и больше.
— Андрей Жаров, — представился он.
— Вы от Насти? — радостно закивала Алина.
— Я пришел о ней узнать, — заметно волнуясь, сказал он. — Настя не вернулась из поездки. Ее мобильный телефон не отвечает, — прозвучало как гром среди ясного неба.
Я переглянулась с Алиной — вот так дела. Клиент не вернулся из поездки — это могло означать все, что угодно: от банального «отстал от автобуса» до смертельного исхода. Да-да и такое случается. У меня защемило сердце
— А когда вы последний раз связывались с Настей? — спросила я.
— Я знал только, что она уехала и должна была вернуться два дня назад. Когда она не появилась на работе, я стал ей звонить. Трубка отключена. Дверь не открывает. Соседи уверяют, что ее нет уже больше недели, то есть, как уехала так и не возвращалась.
— Андрей, а кем вы ей приходитесь? — поинтересовалась Алина.
— Я оператор на телевидении. Мы работаем вместе в одной программе. Наверное, видели. Приходим в ресторанах и разыгрываем то деловых партнеров, то влюбленную парочку, чтобы рестораторы не сразу нас раскусили. Снимаем ужин на скрытую камеру, а потом Настя или хвалит ресторан, или критикует.
— Значит, партнеры. И только?
— Не только. Мы хорошие друзья. Я люблю Настю, — признался Андрей. — Все было хорошо, пока она не заразилась идеей открыть свой ресторан.
— Испанской кухни, — вставила я.
— Ко всему прочему ей этой головной боли не доставало. Чтобы открыть ресторан, какие деньжищи надо иметь? Я в спонсоры не гожусь. И никто из наших общих знакомых тоже. А ей втемяшилось: «Хочу ресторан — и все!» Из-за этого мы и поссорились перед ее отъездом. Где она собиралась брать деньги на ресторан, не представляю.
— Может быть, она собиралась брать кредит в банке под залог своей квартиры?
— Может, — протянул Андрей. — Она в последнее время вообще странная. Но какие мозги надо иметь, чтобы заложить свою квартиру? А если не получится? Если прогорит? Было бы у меня свое жилье, я бы не волновался, с радостью принял бы Настю, но я сам снимаю квартиру, и когда будет свой угол неизвестно.
— Может, Настя вернулась не в свою квартиру? — спросила я, многозначительно посмотрев на Алину. Вдруг она спонсора нашла в поездке?
Он меня не понял:
— Настя одна. Кроме меня и Ритки у нее никого нет, — покачал головой он и пояснил: — Ритка ее подруга. Родственников нет, других близких подруг тоже. На всякий случай я позвонил всем общим знакомым. Настя не давала о себе знать. Ритка в панике.
— Она могла с кем-то познакомиться в поездке, — решилась я расстроить молодого человека.
— Потому я и пришел к вам, — обреченно сказал Андрей. — Мне бы только знать, что она жива и здорова.
— Вы садитесь, — Алина заботливо усадила юношу на диван. — Алена, принеси нам три чашки чая, — крикнула она в открытую дверь. — Или вы предпочитаете кофе?
— Нет. Лучше, чай.
Я тем временем нашла папку с анкетными данными виноделов.
— С кого начнем? — спросила я, придвигая к себе телефон.
Хотелось начать с тройки красавцев — Крылова, Карагузова и Литовченко, — но я все же остановилась на главбухе винзавода, Алексее Ивановиче Кучеренко. Рассуждала я так: директору всегда некогда, главного технолога тоже можно не застать на месте, а главный бухгалтер, как правило, в своем кабинете, счета подписывает.
— Алло, — отозвался Кучеренко.
— Алексей Иванович, это Марина Владимировна Клюквина. Как в Испанию съездили?
На том конце провода молчали. Я предположила, что Алексей Иванович вспоминает, кто такая Клюквина. Чтобы не терять времени — когда он еще вспомнит? — я добавила:
— Вы через «Пилигрим» в Испанию ездили. Я хозяйка этого туристического агентства.
— Я вас узнал, — медленно проговорил Алексей Иванович.
— Вы поездкой не довольны? — спросила я, уловив в его голосе напряженность. — Вас плохо встретили? Программа была плохая? — я спрашивала и не верила, что такое возможно. Никогда прежде не поступало никаких жалоб на наших испанских коллег. Всегда принимали, встречали, экскурсии организовывали — и все на высшем уровне. — Или случилось что-то?
— Случилось, — выдавил из себя Алексей Иванович. — Литовченко домой не вернулся. В последний день, в первой половине у нас не было экскурсий. Потому его и не сразу хватились. После обеда мы должны были уезжать, но он не вышел к автобусу. На рецепции нам сказали, что он съехал еще вчера.
— А Настя Ольшанская?
— С этой девицей он и удрал. Хоть бы сказал кому: так и так… Жена Антона рвет и мечет, грозиться голову ему оторвать, когда появится. Ну кто так делает? Мы переволновались. И отпуск он брал на неделю. Работать, кто будет?
— Понятно. А на трубку ему звонили?
— Не отвечает гад, — в сердцах пробурчал Алексей Иванович.
— Скажите, если он остался в Испании с Ольшанской, то значит, у них возникли отношения? — отвернувшись к окну, спросила я шепотом.
— Отношения, — хмыкнул Алексей Иванович. — Какие отношения? Он женатый человек! У него жена, ребенок. Петр Николаевич сказал, чтобы я, когда Андрей явится, вернул ему трудовую книжку. Нам такие директора фирменных магазинов не нужны!
— Спасибо, Алексей Иванович.
— За что «спасибо»?
— Что информацию дали. Я звоню по просьбе друга Насти. Они тоже волнуются. Но если Настя вдвоем с Антоном, то самого худшего не случилось, — сказала я, скосив глаза на Андрея.
— Для кого как, — ответил Алексей Иванович и положил трубку.
Я повернулась к Жарову.
— Андрей, вы хотели знать, что Настя жива и здорова. Она жива и здорова. Только этим могу вас утешить. В остальном… Она решила еще на некоторое время остаться в Испании. Не одна, — вздохнула я. — С ней молодой мужчина. Мне очень жаль.
— А почему она на мои звонки не отвечает? — спросил Андрей. Казалось, что присутствие соперника рядом с его дамой сердца совершенно его не расстроило.
— Откуда я знаю. Может, связь такая. Может, они намеренно отключили телефоны, чтобы им не мешали, не призывали одуматься и вернуться в лоно семьи. Кстати, этот мужчина женат и имеет ребенка, — сообщила я.
— Не верю, — упрямо крутанул головой Андрей.
— Что Настя могла закрутить роман с женатым мужчиной?
— Нет, что с ней все в порядке. У меня плохое предчувствие.
— Андрей, я понимаю, вы переживаете измену любимой девушки. Она предпочла другого, оскорбив ваши чувства. Но это жизнь! Встретите другую девушку. Я верю, у вас все будет хорошо.
— Ничего хорошего не будет. Мне сон плохой снился.
— Впервые вижу молодого человека, который верит в плохие сны, — вмешалась в разговор Алина и, понизив голос до шепота, сказала: — Вы обратите внимание на нашу секретаршу. Не девушка, а конфетка. Красавица, закончила университет, английским владеет в совершенстве. Присмотритесь.
Жаров посмотрел на Алину как на ненормальную. Все читалось на его лице: у него горе, трагедия, мир под ногами рухнул, а она сватает ему другую. Никто кроме Насти ему не нужен.
— Не верите мне, позвоните Маргарите. У нее тоже душа не на месте.
— Душа, — протянула я, — понятие абстрактное. Случилось бы что-то, нам бы уже позвонили. Плохие новости распространяются быстрее хороших. К сожалению, Андрей, больше ничем вам помочь не могу. Вы не волнуйтесь, появится ваша Настя.
— Хотелось бы. Я пойду. Вот вам все мои телефоны, — он выложил на стол визитку. — Если что-то узнаете о Насте или об этом парне сообщите мне, пожалуйста.
Он поднялся с дивана и пошел к выходу. Когда за ним закрылась дверь. Алина сказала:
— Похоже, мы так и не смогли его утешить.
— Алина, он просто не может смериться с тем, что девушка предпочла ему другого. Что собственно мы знаем о Насте? Ничего. Я, конечно, могу найти гида-переводчика, который работал с этой группой, но вряд ли он прояснит ситуацию. Ему платят за проведение экскурсий, а не за то, чтобы он нянькой ходил за всеми.
— Но попробовать-то можно? — пожала плечами Алина.
Я вздохнула и потянулась за телефонной трубкой, потом набрала номер мадридского офиса туристического агентства, принимающего наших туристов на отдых, и сразу попала на Антонио, помощника директора, с которым я встречалась неоднократно, и который в совершенстве знает русский язык.
— Привет, Марина. Как дела? — быстро заговорил испанец.
— Антонио, хорошо, что именно ты взял трубку. Это ведь ты возил группу из шестнадцати человек в Андалусию?
— Не совсем. Мы большая престижная фирма. У нас филиалы по всей стране. Есть филиал и в Севилье. Твоих туристов обслуживал Альберто Гонзалез. Хороший парень, прекрасно говорит на русском языке. А что, какие-то проблемы? Кто-то не доволен обслуживанием? — насторожился Антонио.
— Нет, Антонио. Никаких жалоб на твоих коллег не поступало. Но у нас проблема.
— Ты знала, кому позвонить. Для тебя все, что угодно. Я легко решу все твои проблемы, — хвастливо пообещал Антонио. — Приезжай!
Я не смогла скрыть улыбку.
— Пока воздержусь от поездки, а тебя попрошу позвонить Альберто. Двое наших туристов не вернулись на родину. Это Анастасия Ольшанская и Антон Литовченко. Они выехали из гостиницы в день отъезда группы. Если можно, пусть твой коллега узнает, не переехали ли они в другую гостиницу, и не попадали ли в полицейские сводки.
— Второе я узнаю наверняка. А что касается гостиниц… В одной Севильи, знаешь, сколько их?
— Ладно, пробей хотя бы полицию, — разрешила я, — и перезвони.
Антонио позвонил на следующий день.
— Не повезло твоему туристу, — доложил он.
От его слов у меня по коже пробежал мороз.
— Что значит «не повезло»? Он жив?
— Жив-то жив… — замялся Антонио, — но будет ли здоров, врачи не гарантируют. У него черепно-мозговая травма. Лежит в городской больнице Гранады.
— Господи, кто ж его так? А о девушке ничего не разузнал?
— Нет, девушка в больницу не поступала. Хорошо, что вы хватились туриста. Иностранец не может неизвестно сколько лежать в муниципальной больнице. Надо сообщить его родственникам. Пусть переводят или в платное отделение, или забирают домой. Но сейчас его нельзя транспортировать.
— Следовательно, надо заплатить, — угадала я.
— Да. Страховка у вашего туриста была?
— Была, но она выписана только на те дни, на которые была запланирована поездка. С позавчерашнего дня у него нет страховки.
— Плохо. Его доставили в больницу вчера. Хорошо, что паспорт при нем оказался.
— Антонио, я тебя попрошу, периодически узнавай об Анастасии Ольшанской. Предупреди медперсонал больницы — она может у них появиться. В этом случае пусть перезвонят тебе, а ты нам.
Я положила трубку. Алина выжидающе на меня смотрела.
— Кажется, Жарова предчувствия не обманули, — покачала я головой. — Литовченко лежит с пробитой головой, а что с Настей пока не известно.
— Надо ехать в Испанию, — выдала Алина. — Давно мы не разминали кости. Не в правилах «Пилигрима» бросать своих туристов. Да и плиты мне порядком стоять надоело.
«С этого и надо было начинать», — подумала я, вслух же сказала:
— Да? Может, для начала сообщим жене Антона, что с ее мужем. Мне, кажется, она тоже захочет ехать.
Я открыла папку с адресами и позвонила домой Литовченко.
— Алло, — ответили низким грудным голосом.
— Здравствуйте. Я из туристического агентства «Пилигрим». Мне нужно поговорить с женой Антона Литовченко, Ларисой Васильевной, — прочитала я имя жены в анкете Антона.
— Это я, — ответила дама.
— С вашим мужем случилось несчастье. Он попал в больницу.
— Пусть там и лежит, — быстро отреагировала Лариса.
— Вы даже не спросили, что с ним? — удивилась я.
— А что бы ни было. Это его бог покарал. Изменник, — сквозь зубы процедила она. Видимо ее успели уже просветить, с кем остался в Испании Антон.
— У него очень тяжелое состояние. Вы не хотите ему помочь?
— Пусть та, на которую он меня променял, и помогает.
— Я не знаю, о ком вы. В больнице нет никакой женщины.
Это сообщение как будто слегка притушило гнев Ларисы.
— Ладно, в какой он больнице? Я к нему зайду.
— Больница находится в Испании, в городе Гранада.
— Там? — заволновалась она. — Антоша лежит в Испании? Как же к нему попасть?
— У вас нет открытой визы? — на всякий случай спросила я. Если открывать визу по правилам, несколько дней пройдет. У меня и Алины, визы всегда открыты.
— Мой паспорт просрочен, — в голосе слышались плаксивые нотки. — Нашему сыну еще года нет. Давно хотела сделать новый паспорт, да времени не было съездить куда надо. Что же делать? Может кто-то из вашего агентства туда поедет? Вы ведь должны отвечать за своих туристов. А я денег передам Антоше, продукты. Когда вы поедете?
— Мы вам позвоним, — пообещала я и положила трубку, но тут же опять взяла ее в руки. Выложив перед собой визитную карточку Андрея, я стала нажимать кнопки. — Андрей? Это Марина Владимировна. Есть новости о Настином спутнике. Парня доставили в больницу с черепно-мозговой травмой. Сейчас ищут Настю. Хочу вас успокоить, в моргах ее нет. Антона привезли в больницу несколько дней назад. Возможно, и Настя там появится, — сказала я и поняла, что сболтнула глупость. — Нет-нет, не подумайте ничего плохого. Она должна появиться в больнице, чтобы проведать Антона. Уже предупредили медперсонал. Они передадут ей, что мы волнуемся и ее ищем.
— Держите, меня в курсе, — попросил Андрей. — Если она через день-два не отзовется, надо лететь в Испанию. Если у меня не получится, вы полетите? Боюсь, что мне могут не открыть визу. У меня подписка о невыезде, — признался он. — Я даже постараюсь оплатить вам часть расходов. У меня друзья. Мне дадут в долг.
— Давайте не будем загадывать. Я все же надеюсь, что Настя сама найдется.
— Вам надо поговорить с Настиной подругой, Маргаритой. Мне кажется, она больше меня знала о планах Насти, и речь не идет об открытии ресторана, — добавил он, как будто на что-то намекая.
— Диктуйте адрес и телефон.
— Маргарита Кошевая. Улица Садовая, дом тридцать четыре…
— Что скажешь? — спросила я Алину, положив трубку.
— А что говорить? Ясный день — Настя попала в Испании в беду, и надо ее выручать, — ответила подруга.
— Но мы не МЧС, и если мы полетим в Испанию, то за свой счет. Тебя это не пугает?
— Но у нас же есть такая статья расходов, как расходы на развитие бизнеса. Прежде чем пустить туристов по новому маршруту, мы сами должны там побывать. Андалусия, Севилья, Гранада, Марбелья. Почему нет? Мы ведь никому не обещали возить туристов только в район Барселоны? Нет. Давно пора нашим соотечественникам освоить юг Испании. Кстати, там расположены самые модные и фешенебельные курорты Испании.
— Уговорила. Если за два дня Настя не найдется, летим. И вот что, давай навестим Настину подругу, Маргариту.
— Сегодня? — вдруг расстроилась Алина. — Я на шестнадцать тридцать записана на стрижку.
— Алина, в половине пятого у нас еще рабочий день, — стушевалась я перед наглостью подруги. Мало того, что она регулярно опаздывает к открытию, так еще в рабочее время занимается своей внешностью.
— Да, но у Вени после шести все расписано. И тебе не мешало бы привести голову в порядок. Он и для тебя окно оставил, — выкрутилась она.
Я мельком взглянула в зеркало — Алина права, стричься пора. Если через два дня придется вылететь в Испанию, то другой возможности посетить парикмахера не будет.
Парикмахер у меня и Алины общий — Вениамин Куропаткин, владелец салона красоты «Донна Белла». Стрижемся мы у него уже много лет, и ни разу не возникало желания поменять ни салон, ни мастера. Стоит еще добавить, что Веня наш друг и постоянный клиент.
— Хорошо, поехали. Тогда к Рите Кошевой поедем завтра. Может, к утру и Настя объявится.
Куропаткин встретил нас с распростертыми объятиями, посадил в рядом стоящие кресла и вручил по чашечке кофе.
— Двух одновременно стричь не смогу, — предупредил он. — У меня работает новый мастер очень талантливый молодой человек. Кто рискнет?
— Давай, я. Все-таки не я, а Алина к тебе записалась.
— Не пожалеешь, — заверил меня Куропаткин.
Ко мне подошел юноша, довольно молодой. Веня дал ему указания относительно моих волос, и оба мастера приступили к работе. Я расслабилась в кресле, закрыла глаза…
У Алины напротив развязался язык. Молча сидеть в кресле она не может. Сначала она пожаловалась на Вадима, и как ей трудно живется с таким деспотичным мужем, приходится готовить завтраки и ужины ежедневно.
Мне показалось, что Веня ее не понял. Во всяком случае, сочувствием к ней не проникся. А вот клиентка, которой красили голову, вся вывернулась наизнанку, чтобы посмотреть на «многострадальную» Алину.
— Устала я. Измоталась. Всё — не могу. Мне бы отдохнуть, но надо лететь в Испанию. Нет, не по работе. Две недели назад была у нас Настя Ольшанская. Да ты знаешь такую. Ресторанный критик. У нее своя программа на телевидении. Решила открыть испанский ресторан. Чтобы поднабраться опыта поехала в Испанию и пропала. Представляешь? Летим ее искать.
— Пропала? Может она обидела какого-то ресторатора и он ее…того, — вроде бы в шутку сказал Веня.
«Месть ресторатора? А почему нет? — задумалась я. — Среди директоров винных магазинов мог оказаться друг обиженного ресторатора. Практически одна сфера деятельности. Нет, глупость какая-то. Никто не будет мстить за критику, тем более, если раскритиковали не тебя. Мы вообще не знаем, что с Настей. Это Литовченко пострадал. А Настя, вполне возможно, развлекается, не подозревая о том, что сталось с Антоном».
— Нет, Веня, трупа нет. Поэтому говорить, про месть пока рано, — ответила Куропаткину Алина.
— А вы не хотите взять меня с собой? — спросил Куропаткин. — У меня виза открыта. Хотел ехать к знакомому в Барселону, а он улетел на похороны бабушки в Израиль. Жалко и бабушку, и визу. Я и испанский немного знаю, в школе учил. Буэнос ночес, чика!
— Переведи, — попросила Алина.
— Добрый вечер, девушка, — хвастливо улыбнулся Куропаткин. — Правда, клёво звучит — «чика»? Я всех своих клиенток моложе двадцати зову «чиками». Им нравится.
— Веня, мы тебя берем, то нас не называй «чиками».
— Грасиас, сеньора.
— Только мы не в Барселону полетим, а в Мадрид, из Мадрида в Гранаду, предупредила его Алина. — Нам люди, знающие испанский язык очень даже не помешают.
Веня так обрадовался, что в благодарность стриг Алину не час как обычно, а полтора часа. Мои волосы и постригли, и уложили в прическу, я успела сделать маникюр, а он все колдовал и колдовал над Алиниными рыжими прядями.