Зима. Белая, холодная, бесконечно долгая. Север не жалел людей, не знал пощады.
Это была их первая зима на Реке Волков. Люди их Города замерзали и умирали один за другим. Люди единственного Города Севера.
Уже в который раз она закричала что было сил. Правая рука зачем-то прижала к груди ее самое большое сокровище – гладко отшлифованный талисман в форме фаллоса. Талисман был выполнен из речного камня, который часто встречался далеко на юге, на ее родине. Она носила его на шее не снимая с тех самых пор, как впервые задумалась о походе на север.
Служанка тем временем как молитву повторяла одно и то же:
– Тужься, Старшая Сестра! Тужься! Тужься! Давай! Давай! Тужься!
Она снова закричала от боли. Это были ее первые роды. Так неожиданно. И так некстати…
Ее звали Северный Ветер.
Талисман много лет назад выточил для нее из камня ее самый верный спутник, которого называли Красной Скалой. Он подарил его с клятвой никогда не оставлять ее и всегда быть опорой и защитой.
Они были тогда еще совсем детьми. Детьми священных родов Долины Начала. Но вот, спустя столько лет, Красная Скала все еще хранил свою клятву. Наверное, только поэтому те немногие из людей, что выжили, все еще продолжали бороться.
Красная Скала. Мало кто знал, отчего он носил это имя. Но она помнила. Он подарил ей свой талисман в тот самый день, когда старуха Орлиное Перо избила их и дала им новые имена. В тот день старуха нарекла ее Северным Ветром, а его Красной Скалой.
Лучше бы старуха избила их еще сильнее, лучше бы вышибла из ее головы все дурные мысли, чтобы никогда ей не пришло на ум забирать людей и сбегать на север…
Почти над самым ухом раздавался несносный шум – это шаман умудрялся одновременно трясти своим бубном, ударять в барабан да еще и выкрикивать только ему самому понятную чушь.
Северный Ветер сквозь слезы боли с ненавистью посмотрела на шамана. Как могла она послушать Красную Скалу и позволить этому простолюдину его безумные представления? Но шаман или не замечал ее взглядов, или, напротив, вдохновился ее вниманием и стал безумствовать еще с большим усердием.
– Тужься, Старшая Сестра! Тужься! Тужься! Давай! Давай! Тужься!
Она снова закричала от боли, и правая рука ее самопроизвольно вцепилась в талисман. Столько лет он оберегал ее. Возможно, талисман поможет ей преодолеть родовые муки…
Многие из братьев и сестер, кого они посвятили в свои намерения, предупреждали их. Пытались отговорить. Зимы на севере такие холодные, что невозможно их пережить. И хищники поджидают людей на каждом шагу. Бегство на север – верная смерть, говорили они. Но она была слишком упряма.
А когда они прибыли в эти земли, было еще лето. Сочная густая трава, изумрудная листва деревьев, волшебное пение птиц – все было чудесно. Они были как в сказке.
Сладкое лето. Ей нравились ласки Красной Скалы, но он был единственным зрелым мужчиной священного рода. Поэтому в самом начале лета, когда они только пришли в эти земли, она выбрала для себя нескольких юных братьев из числа простых людей. Совсем еще мальчиков, энергия которых была неуемна. Она обучила их всем ласкам, которые доставляли ей радость.
Это было прекрасное лето. Она и не думала тогда о предосторожностях. Кто знал, что зима будет такой холодной и беременность станет столь тяжкой ношей.
И вот, посреди зимы, Северный Ветер рожала первого своего ребенка на Реке Волков.
– Это дочь? Скажи мне, это дочь?
– Это будущий жрец, Старшая Сестра. Мальчик такой же особенный, как и ты. Глаза у него голубые, как летнее небо. И волосы будут светлые-светлые.
– Мальчик? – она заплакала, однако все равно крепко прижала ребенка к себе. – Ладно. Оставь меня ненадолго.
Служанка послушно удалилась.
– Великий жрец родился! – раздался над самым ухом громкий визг шамана.
И тут же барабан и бубен зазвучали с новой силой. Северный Ветер не выдержала:
– А ну пошел прочь, ничтожество! Никакого толку от твоих воплей, только шум один!
– Но послушай, Старшая Сестра…
– Я сказала, пошел прочь! Или я прикажу вырвать твое сердце!
Шаман испуганно сжался и попятился к выходу.
– И бубен свой проклятый захвати!
– Конечно, госпожа. Разумеется, госпожа…
В самом проходе шаман, все еще пятясь, натолкнулся спиной на вернувшегося Красную Скалу.
– Повелитель… – жалобно пролепетал шаман. Не смея поднять взгляд, он коротко поцеловал протянутую ему руку, почтительно приложился к ней лбом и прошмыгнул прочь.
– За что ты его так? – Красная Скала аккуратно взял у нее кричащий сверток и начал умело укачивать.
– А какой от него толк, если все равно родился мальчик? И вообще, зачем мы позволяем простолюдину дурачить нас? Ты правда веришь, что духи говорят через него?
– Главное, что в это верят люди. И может, это действительно правда. Ведь это он подсказал нам вырыть жилища в земле, еще до наступления холодов.
– Могли ли мы представить себе, чтобы священные рода в Главном Городе или в Долине Начала позволили простолюдину озвучивать волю духов?
– Но мы не в Главном Городе и не в Долине Начала, сестра. И если духи выбрали его, чтобы говорить с нами, мы не можем это игнорировать. От этого может зависеть выживание всех наших людей.
Младенец вдруг перестал кричать, и Красная Скала нежно приложился губами к его крохотному лбу.
– Отчего у тебя такие грустные глаза? Посмотри, какой красавец! Будущий жрец Первого Города Севера!
– Лишь бы Первый Город не стал последним. Мне нужна дочь, много дочерей, наш род должен продолжиться.
– Я знаю, знаю, сестра. Но все еще впереди. Ты родишь еще много чудесных девочек.
Полог жилища отдернулся, и внутрь проникла стужа. На пороге стояла девочка – одна из тех сестер, что вместе с братьями охраняли сегодня периметр. Ее называли Бегущая Черепаха. И по ее лицу было видно, что этот день также не принес людям радости.
– Повелитель! – Бегущая Черепаха низко поклонилась, но пройти внутрь не посмела.
– Что случилось?
– Медведь…
Северный Ветер увидела, как вздрогнул Красная Скала. Ему уже пришлось однажды встретиться нос к носу с этим грозным обитателем Реки Волков. Раны от медвежьих когтей на его теле еще не успели до конца зарубцеваться. Но зато у нее была теперь теплая зимняя шуба. Хоть и тяжелая.
– Частокол проломлен. Он повалил несколько стволов, пробрался внутрь.
– Так он еще жив?
– Нет-нет. Медведя убили. Закололи копьями, а затем забили палицами и топорами. Но…
– Продолжай.
– Всех, кроме меня, он успел растерзать. Мы добивали медведя вместе с Кричащим Ручьем. Но он был сильно ранен. Ушел в мир духов прямо у меня на руках.
– Значит, теперь и Кричащий Ручей мертв, – Красная Скала тяжело вздохнул. – Он был самым старшим в Городе после меня. Теперь остались одни только дети.
После недолгой паузы Красная Скала проговорил:
– Хорошо. Жди меня снаружи, я сейчас подойду, – он повернулся к Северному Ветру. – Я пойду посмотрю, сестра. Отдыхай пока. Тебе не стоит со мной идти.
Но она не стала его слушать.
Едва Северный Ветер начала подниматься, как в глазах помутнело и она пошатнулась. Красная Скала бережно ее подхватил.
– Куда тебе выходить? Ты же на ногах не держишься!
Но она не отступилась. Она все равно встала.
– Я так долго не выходила из дома, хочу глотнуть свежего воздуха и прогуляться.
– Никогда ты меня не слушаешь, сестра.
– Неправда. Иногда слушаю, – она виновато улыбнулась.
Тогда Красная Скала помог ей одеться и выбраться из жилища.
Метель завывала. Снежные вихри гуляли по просторам поселения. Снег обволакивал лицо, шею, забирался под одежду. Белая Смерть – именно так люди называли снег. Это была их первая зима. До следующей доживут немногие. Если вообще кто-нибудь доживет.
Красная Скала бережно поддерживал ее. Она медленно шла, опираясь на его руку.
– Ты помнишь, как тепло было совсем недавно, когда мы только пришли в эти земли, – она мечтательно улыбнулась. – Трава была сочная, зеленая. Птицы пели на ветвях деревьев.
– Это было лето.
Лицо у Красной Скалы было такое же темное, как и у нее самой. Как и у всех людей, что они привели с юга. Их лица так сильно контрастировали с окружавшим их белым снегом.
– Могли ли мы предполагать, что зимой станет так холодно?
– Ты, как и я, слышала рассказы о зимах севера с раннего детства.
– Кто же знал, что это все была не пустая болтовня.
Они дошли уже до самого частокола, когда Бегущая Черепаха впереди них остановилась.
Северный Ветер с трудом перевела дыхание и осмотрелась. Растерзанные тела младших братьев будто специально были выложены полукругом. Кровь уже была скрыта под навалившим снегом.
Огромная бурая туша лежала здесь же. Она посмотрела в присыпанные снегом глаза и вздрогнула. Но нет, ей показалось. Медведь был мертв. Удивительно, что так мало людей понадобилось, чтобы справиться с ним. И все равно – пять жизней за теплую шубу.
– Нужно как-то восстановить здесь частокол, брат.
– Колья уже не вкопать, земля вся промерзла.
– Давай хотя бы закроем проем, чтобы зверье не видело, что здесь есть проход. Накидаем веток.
Красная Скала согласно кивнул.
Потом она часто будет вспоминать этот день. Как вместе с Красной Скалой они смотрели на тушу забитого медведя. Как закрывали ветками проем в частоколе. Как потом она совсем обессилела и он донес ее до жилища на руках. Много раз ей будет приходить это на память.
Они еще не знали тогда и не могли знать, что этот день станет началом большой беды. А еще в этот день они приняли самое важное решение с тех пор, как отправились на север.
– Ты думаешь, будет еще холоднее? Возможно ли это?
– Возможно, сестра. Все возможно. И если мы не предпримем срочных мер, то мало кто из наших людей переживет первую зиму.
– О чем ты?
Красная Скала не ответил. Тогда она посмотрела ему в глаза и сразу все поняла.
– Отдать людям огонь? Как смеешь ты даже думать об этом?! – она негодовала. – Чтобы у священных родов здесь, на севере, было меньше власти над младшими братьями и сестрами, чем у жрецов во владениях Главного Города?!
– Власть священных родов заключается не только в пламени огня.
– Как не стыдно тебе даже рассуждать об этом, брат!
– Но послушай, сестра. Люди пошли за тобой, ослушавшись как Верховного Жреца, так и жрецов своих Городов. Они верили в тебя и верят по-прежнему. Только если раньше вера помогла им добраться сюда, то теперь она лишь сопровождает их в мир духов. Немногие переживут первую зиму.
Она ничего не ответила.
– Если ты не можешь на это решиться, то я могу принять это решение за нас двоих.
– И ты пойдешь против меня?
Северный Ветер сердито сверкнула глазами и отвернулась.
– Успокойся, сестра. Ну что ты? С ранних лет я поклялся быть во всем тебе опорой. Ты знаешь, что с юности нет для меня ничего важнее, чем оберегать тебя. Большего мне не нужно. Разве стал бы я убеждать тебя сделать что-то во вред?
Красная Скала обнял ее за плечи, и она не стала отстраняться.
– Что же нам делать, брат? Как будут мои дети и внуки править Городами Севера без власти над огнем?
– Как-нибудь будут. Поверь, выбора у тебя немного. Мы потеряли уже более половины переселенцев. Большая часть взрослых погибла, отражая нападения хищников. Если оставить людей без огня еще на один день, то потеряем всех.
Как будто в подтверждение его слов, налетевший порыв ветра на мгновение сдернул полог – и в жилище проскользнула ледяная стужа.
Северный Ветер прильнула к Красной Скале. В глазах у нее стояли слезы.
– Думал ли ты брат, что когда-нибудь нам придется так беспокоиться о каждой человеческой жизни, о простых людях? Что когда-нибудь тебе может прийти в голову мысль дать людям огонь? В Долине Начала, или в Главном Городе, за одну мысль об этом священные рода растерзали бы нас. А здесь мы теперь говорим об этом всерьез. Да, не так я все себе представляла.
– У нас осталась уже лишь горстка людей. В основном, совсем юные сестры и дети. Те, кто не будет растерзан хищниками, просто замерзнут от холода. Но если нападения хищников зависят от воли Небес, то борьба с холодом в наших руках. В твоих и моих. Ты же не хочешь допустить, чтобы последние остатки людей, что пришли с нами, замерзли до смерти этой зимой?
– Как же так, брат? – поежилась Северный Ветер. – Нарушить самые основы наших обычаев? Нарушить заветы Праматерей?
– Все будет хорошо, сестра. Это будут не первые законы Праматерей, что ты нарушила, – он обнял ее еще крепче.
Она не нашлась, что ответить. Но впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно…