– Я хочу знать, для кого ты это сделал? – мой голос срывается на крик. – Для кого стал донором?
Муж смотрит исподлобья, он всегда так делает, когда пойман с поличным. Но до этого момента масштабы катастрофы не были такими огромными.
– Для Вики, – наконец признается он. – Для своей бывшей.
Перебирая документы в сейфе, я случайно наткнулась на договор с клиникой, по которому мой муж становился донором биоматериала. Видимо, таким способом он решил снова связать себя с прошлым. И теперь у него будет он… Ребенок от бывшей.
– Мама… мамочка! Почему ты плачешь? – спросил меня сын Кирилл.
А я-то думала, он уже спит и видит десятый сон. Отерев слёзы, повернулась на оклик и улыбнулась. Кирюха стоял в дверях нашей с Яном спальни и встревоженно-нахмуренно смотрел на меня.
– Так бывает, когда эмоции переполняют, – пояснила я и похлопала ладонью рядом с собой.
Кириллу только это и нужно было – он быстро подошёл к кровати и, взобравшись на неё, устроился рядом. С сомнением посмотрел на экран телевизора – там показывали старое доброе «Привидение» с Патриком Суэйзи. Снова нахмурился, видимо, не понимая, чего я рыдаю в три ручья, когда героиня танцует с не особо симпатичной темнокожей женщиной.
После родов я и впрямь частенько находилась в состоянии «эмоции переполняют» и порой понять не могла, как унять слёзные потоки, которые лились из глаз в те моменты, которые и особо трогательными-то было не назвать. Может, просто старела, раз могла разрыдаться, слушая песни восьмидесятых, скажем?
– А папа скоро приедет? – выдержав для порядка несколько минут, спросил Кирюша.
Он уже потерял интерес к тому, что происходило на экране, да и я, впрочем, тоже. Потому что собиралась заняться тем, что приносило особенное удовольствие – поваляться немного рядом с сыном, пообниматься и поболтать о всяких глупостях.
– Думаю, скоро, – нахмурившись, я взглянула на часы.
В последнее время Ян задерживался довольно часто, но объяснял это тем, что у него слишком много заказов на работе. Трудился он в фирме, которая занималась строительством коттеджей. Зарабатывал прилично, но так было не всегда. Когда родился Кирюша, денег катастрофически не хватало, и если бы не помощь со стороны родителей Яна, которые во внуке души не чаяли, нам бы пришлось туго. Впрочем, в тот момент я не особо переживала по этому поводу – во-первых, знала, что это временные трудности. Во-вторых, верила в мужа. Ну и, в-третьих, так жили большинство людей, постоянно сталкиваясь с финансовыми проблемами. Конечно, утешало это мало, но всё же… Как оказалось впоследствии, я была права. Когда Киру исполнилось два, Ян нашёл новую работу, его дела пошли в гору, а наша семья всё реже отказывала себе в самом необходимом, а потом я и вовсе смогла откладывать довольно приличные суммы на не самые острые нужды. Такие, как отпуск за границей, например.
– Наверное, уже его не дождусь, – сказал Кирюша, зевая и прижимаясь ко мне.
– Завтра увидитесь, – улыбнулась я сыну. – А сейчас спи, я перенесу тебя в детскую позже.
– Но я уже тяжёлый, – попытался запротестовать сын, а в следующее мгновение крепко спал, как это часто бывает у детей, способных «отключиться» по щелчку пальцев.
Я устроилась удобнее и закрыла глаза. Засыпать не собиралась – нужно было ещё придумать какой-нибудь лёгкий супчик на завтра, но сама не заметила, как отправилась в мир Морфея следом за сыном.
– Арин… Ариша, – позвал меня Ян, и я распахнула глаза и тут же начала моргать спросонья, не сразу понимая, где нахожусь и что происходит.
Сев на постели, перевела взгляд сначала на Кира, что лежал и дрых рядом, свернувшись клубочком, потом на мужа. Следом – на часы. Два ночи.
– Ты только вернулся? – хрипло выдохнула, а у самой внутри нехорошее чувство появилось.
Конечно, Ян не всегда был дома ровно к ужину, скажем, но чтобы вот так… настолько поздно. Такого раньше ни разу не бывало. И хоть бы позвонил и предупредил.
– Как видишь, уже в душ успел сходить, – усмехнулся муж. – Просто не стал вас будить, когда пришёл.
Точно. Ян был одет в махровый халат, а волосы после водных процедур были влажными. И всё равно… Даже если он уже час как дома – это дела не меняет.
– Я Кирюху в детскую отнесу, – сказал муж, пока я, кивнув, поднималась с постели, чтобы подготовиться ко сну.
С идеей приготовить обед на завтра приходилось распрощаться. Значит – придётся или просить свекровь, которая придёт посидеть с Киром, пока я на важной встрече, или заказать еду на дом. С матерью Яна у меня были прекрасные отношения. Она не лезла ни в нашу жизнь с советами, как это часто бывает у родителей, которые почему-то считают, что всё знают лучше. В воспитание Кирилла не вмешивалась тоже, но при этом они со свёкром были самыми лучшими на свете дедушкой и бабушкой. В отличие от моих предков.
Пока муж перекладывал Кира, я успела переодеться в ночнушку. В душ сходила ещё перед тем, как лечь смотреть кино, потому приготовления ко сну были минимальными.
– Даже не проснулся, – улыбнулся Ян от порога и, скинув халат и оставшись вовсе без одежды, подошёл к постели и улёгся.
Левую руку закинул за голову и лукаво посмотрел на меня. Это означало, что муж приглашает меня устроиться рядом и прижаться к нему. Обычная наша поза, в которой мы традиционно засыпали. Однако мне было не до этого…
– Я не очень приветствую, что ты приходишь так поздно, – сказала я, усаживаясь рядом с Яном по-турецки.
Муж приподнял бровь, а на губах его появилась улыбка.
– Ревность? Мне это нравится, – вдруг заявил он. – Однако, повода нет. А вот сюрприз – имеется.
Готовые сорваться с губ возмущения повисли в воздухе. Теперь уже настала моя очередь приподнимать брови и вопросительно смотреть на Яна.
– И какой же? – не выдержав, спросила я, когда поняла, что Серебров будет молчать до победного.
– Завтра едем есть твои любимые устрицы. Я уже договорился с мамой – она посидит с Киром столько, сколько нужно.
Все претензии, которые собиралась предъявить мужу, испарились. В последнее время Ян довольно редко приглашал меня куда-то, так что я уже успела соскучиться по нашим вылазкам, которые частенько происходили у нас раньше. Как-то само собой разумеющимся были походы в рестораны, местные пабы, или просто на прогулки вдвоём хотя бы пару раз в неделю. Правда, это было давно – больше полугода назад. И вот опять традиции возвращались?
– Мы что-то празднуем? – уточнила я, не сдержав ответной улыбки.
– Ага. Ты думаешь, я полночи на работе сижу в потолок плюю? – рассмеялся Ян и потянул меня за руку на себя. – Проект огромный делал. Ну и оплата соответствующая. Сегодня клиенту отправил на согласование, он чуть кипяток по ляжкам не пустил. Так что вот-вот начнём строить свою дачу.
Я взвизгнула от радости, которой не было предела. Наша дача! Та самая, о которой я мечтала последние годы. Небольшая, комнаты на три, но своя… Уютный домик за городом с огромными панорамными окнами, проект которого сделает Ян.
– Тише-тише, – хохотнул муж, прижимая меня к себе. – Кира разбудишь, а у меня ведь на тебя огромные планы, – хрипло выдохнул мне в губы Серебров, а потом набросился на мой рот.
Сон у обоих как рукой сняло.
– Марина Алексеевна, вы не видели моих эскизов, которые я вам показывала… ммм… около года назад? – спросила я у свекрови, когда пришла с важной встречи домой.
Кажется, сейчас мы с Яном находились в том периоде, когда нам благоволили звёзды. Ну или Плутос, бог богатства. Хотя, конечно, кому-то наши заработки и могли показаться смешными, однако я радовалась каждой заработанной копейке, как манне небесной. Вот и сегодня на встрече, организованной моей хорошей приятельницей Ольгой, мною заинтересовался довольно крупный бизнесмен. Ну, вернее, заинтересовался теми эскизами одежды, которые я принесла с собой.
Вообще, я ещё со школы болела идеей создавать вещи, что впоследствии станут узнаваемым. Вместо того, чтобы слушать заунывные лекции, которые очень любила наша учительница по ОБЖ, рисовала в альбомах модели юбок, блузок, платьев. Потом отучилась на дизайнера одежды, даже проработала пару лет в небольшом бутике – там не просто заказывались и перепродавались вещи. В этом местечке, к которому я до сих пор испытывала нежные чувства, у меня была личная линейка одежды. Скромная, но всё же. Уволиться оттуда пришлось, когда забеременела. Вынашивание ребёнка было довольно трудным процессом. Несколько раз я лежала на сохранении, а когда малыш родился, врачи поставили мне неутешительный диагноз – больше детей иметь я не могла. А если бы вдруг чудо случилось, беременность пришлось бы прервать, потому что под угрозой была бы не только жизнь ребёнка, но и, прежде всего, моя собственная. Так что Кирилл стал в некотором роде просто посланием небес.
– Я уж и забыла, что там было, – улыбнулась Марина Алексеевна. – У тебя же их так много, хоть отдельный книжный шкаф заказывай.
– Эти особенные, – вздохнула я, понимая, что таковыми они являются, пожалуй, только для меня. – Ладно…
Постучав по подбородку пальцем, я взглянула на часы. Совсем скоро должен был приехать Ян и мне следовало начать собираться. А эскизы… Чёрт! Я ведь уже пообещала Михаилу, что привезу их. Потому что они действительно были особенными.
– Я к себе, надо готовиться, – сказала свекрови и когда та кивнула, умчалась в спальню на сборы.
Образ к ужину с мужем подбирала особо тщательно. Хотелось удивить Сереброва на все сто. И хотя вроде бы в наших с ним отношениях за десять лет, что мы были вместе, ничего особо не поменялось, я не желала даже допускать вероятности того, что Ян может ко мне охладеть.
Мы познакомились на праздновании Нового года у моей подруги, когда мне было двадцать, а Яну – двадцать четыре. Сначала просто общались, хотя Серебров мне понравился с первого взгляда. Впоследствии оказалось, что он в момент знакомства как раз переживал разрыв со своей девушкой, на которой даже собирался жениться. Это узнала от Ленки, которая как раз тогда встречалась с его другом.
Потом Ян позвал меня провести майские у него на даче и с тех пор мы не расставались. Съехались почти сразу же, вместе строили быт. Как-то так вышло, что все вопросы решались легко и быстро. И я, и Ян были уступчивыми, готовыми идти на компромиссы. Да и влюбились мы тогда друг в друга просто до чёртиков.
Я была готова через сорок минут, собравшись с какой-то космической скоростью. До времени, на которое был заказан столик в ресторане морепродуктов, оставался ещё час. Выйдя из комнаты, тут же услышала восхищения со стороны Кира:
– Ма-а-м! – протянул он и трогательно сложил перед собой ручки. – Ты у меня настоящая красавица!
Эту фразу сын перенял у Яна, но в его устах она звучала по-особенному мило.
Улыбнувшись Кириллу, я покрутилась перед ним и предложила:
– Давай книжку почитаем, пока я папу жду, м, джентльмен?
Кир кивнул и побежал за весёлой азбукой, а я, пораздумав над тем, стоит ли позвонить Сереброву и уточнить, не опоздает ли он, всё же решила лишний раз мужа не дёргать. Поэтому, полностью готовая к выходу, устроилась на краешке дивана в гостиной и принялась ждать Кира с книжкой.
Ян опаздывал. Причём на целых два часа. И не подходил к телефону, хотя и я, и свекровь уже оборвали его, названивая по сто раз в минуту. Нет, сотовый не был отключен, просто Серебров не брал трубку.
С работы он уехал вовремя, как и собирался, самые близкие друзья ничего не знали о том, где может быть Серебров. А я металась по дому и не представляла, что делать.
– Милая, перестань… с ним всё будет хорошо. Материнское сердце так чувствует, а оно никогда не врёт, тебе ли не знать, – взмолилась Марина Алексеевна, видя моё состояние.
Я перевела на свекровь невидящий взгляд. Как-то совсем не получалось в этот момент верить её шестому чувству.
– Где-то должна быть старая записная книжка… ну, такая… помните, с видами Петербурга? – выдохнула я и начала в который раз перебирать вещи на столе. Дурацкого молескина как назло нигде не было!
– А что там в ней? – уточнила Марина Алексеевна, помогая мне отыскать чёртову книжицу.
– Там контакты… ну, те, которые мы уже не поддерживаем. Наши старые знакомые… с ними мы не общаемся. Может, они что-то знают?
Уронив на пол небольшую вазочку, которая, соприкоснувшись с ламинатом, разбилась вдребезги, я бросила перерывать книги, блокноты, в которых иногда что-то рисовала, и всякую мелочёвку, что попадалась под руку, и метнулась к сейфу.
Комбинация из четырёх цифр, которые ввела на кодовом замке, не подошла… Наверное, я ввела что-то не то. Я принялась раз за разом нажимать кнопки – один, девять, четыре, пять. Мужу нравилась дата окончания Великой отечественной. Он шутил, что так ни один фашист не пройдёт. И вновь один, девять, четыре, пять… Ничего. Но я не могла ошибаться! Это был правильный код. Не мог же муж изменить его, не уведомив меня? Там ведь были не только его документы, но и мои.
– Марина Алексеевна, – обратилась я к стоящей рядом свекрови, которая наблюдала за моими бесплодными попытками открыть чёртов сейф, – Ян ничего вам не говорил о том, что собирается сменить шифр?
Она помотала головой, а я нахмурилась. Всё это мне совершенно не нравилось. Как будто во мгновение ока попала в параллельную реальность, но пока даже думать боялась о том, что все эти опоздания со стороны Яна, смена кода на сейфе – это что-то глобальное.
– Я не знаю, что тебе сказать, – вдруг проговорила свекровь и посмотрела на меня так, что у меня в лёгких воздух закончился.
Так, Арина… давай уже возьми себя в руки и мысли здраво. Очевидно, у Сереброва просто что-то случилось на работе, поэтому он и не берёт трубку. Даже если из офиса он уехал – мог отправиться на объект. А возможности самому позвонить и предупредить у него не было.
Сейф же… ну просто решил сменить код, вот и всё. А сказать забыл. Прикусив нижнюю губу, я набрала на замке тот же шифр, что Ян устанавливал в номерах отелей, где мы отдыхали. Ноль, три, один, два. И вдруг – это сработало!
– Напомните мне высказать Сереброву всё, что я думаю по этому поводу, – сказала я Марине Алексеевне и принялась копаться в бумагах.
Мои старые эскизы тоже были здесь, но сейчас я просто отбросила их прочь и продолжила свои поиски. Кажется, старой записной книжки здесь не было, зато обнаружилось то, чего я никак не ожидала увидеть – несколько пухлых пачек с купюрами в долларовом эквиваленте. Чёрт… об этих суммах я не знала тоже. Или это те самые деньги на строительство дачи, полученные за крупный проект?
Я перебрала документы дважды, но записную книжку не нашла. Зато взгляд зацепился за логотип медицинского центра на каком-то договоре, упакованном в прозрачный файл. «Клиника репродуктологии и генетики «Илифия»» – значилось на титульном листе.
Я вытащила договор и быстро пробежала его глазами, не понимая, о чём идёт речь. Какие-то цифры, потом предмет договора… И если верить тому, что я читала, мой муж сдал свой биоматериал, а именно – семенную жидкость.
– Что там? Что-то случилось? – забеспокоилась свекровь, видимо, заметив, как я побледнела.
Я и сама чувствовала физически, как кровь отлила от лица. Ума не могла приложить, для чего Ян это сделал… Или – для кого?
– Пока не знаю, – выдохнула в ответ.
Захлопнув дверцу сейфа, прихватила документы с собой и пошла в нашу спальню.
Я знала, что Марина Алексеевна взволнована. Она то и дело набирала номер Яна, но телефон Сереброва не откликался на звонки. Сейчас, конечно, нам стоило быть вместе и продолжать разыскивать моего мужа, но у меня ноги подкашивались – слишком много неожиданных секретов от Яна свалилось в одночасье на мою голову.
Стащив с себя платье, я закуталась в халат и, сев на постели, принялась снова и снова перечитывать то, что было написано в договоре. Никакой особой конкретики там не имелось – просто муж сдал своих «головастиков», и клиника брала на себя ответственность в том, чтобы они были надёжно сохранены до момента, когда в итоге понадобятся. Но кому? Или он не знал и просто решил пойти на такой шаг? Для чего? Благотворительность ниже пояса?
Отложив файл с договором, я прикрыла глаза и досчитала до десяти. Тревога за мужа перечеркнула все неприятные ощущения от появившихся в душе подозрений. Хотя, и подозрениями-то это назвать можно было с трудом – так, предположения, причём весьма дурацкие.
Может, муж так хотел второго ребёнка, что планировал предложить мне нанять для этого суррогатную мать? Но почему тогда бросился в клинику до того, как мы с ним это обсудили бы на семейном совете? Или… он сделал это для кого-то конкретного? Этакое донорство за моей спиной… Даже мурашки по спине побежали от мыслей о том, что у мужа будет ребёнок на стороне, пусть к его «созданию», он и не приложит действий, которые обычно для этого требуются.
Когда раздался звонок на телефон и на экране высветилось имя Яна, моё сердце сначала замерло на несколько секунд, а потом пустилось вскачь.
– Малышка… прости, пожалуйста… на работе просто аврал, – проговорил Серебров. – Я буду минут через тридцать. Звонил в ресторан, столик ещё держат, они работают до часу. Готовься.
– Угу, – вот и всё, что я смогла ему ответить.
Бросила взгляд на часы – десять. Конечно, ни в какой ресторан я отправляться не собиралась. По крайней мере, до момента, пока мы с Яном не выяснили бы все нюансы относительно договора с медцентром и пачек денег, лежащих в сейфе. А вот попросить свекровь взять сегодня с собой Кира, потому что я вполне могла не сдержаться и устроить мужу скандал, следовало.
Человеком я была неконфликтным. Подруги даже говорили, что я слишком уж сглаживаю острые углы в семейных отношениях. Однако я не представляла себе, как смогу остаться в здравом уме, если стану придираться к мелочам. Неубранная за собой посуда, раздражение, которое порой на меня выплёскивал Ян. Усталость после работы, тоже находящее выход в каких-то мелких придирках, озвученных в мою сторону – всё это было несущественным. Недостойным того, чтобы я тратила на него свои нервы.
Но спрятанные деньги в сейфе со сменённым замком, а также донорство были вещами посерьёзнее грязных тарелок.
– Марина Алексеевна, Ян позвонил. Уже едет домой, с ним всё в порядке. – Я сделала паузу перед тем, как решиться попросить свекровь, вернувшись к ней и сыну. Ведь за этой просьбой стояло понимание, что мы с мужем можем поругаться. – Вы не могли бы сегодня забрать Кирюшу к себе? Я понимаю, уже поздно и ему пора в кровать… но я вам вызову такси и максимум через полчаса вы будете дома.
Она посмотрела на меня с таким беспокойством, что у меня снова в груди заворочалось нехорошее предчувствие.
– Ариночка… если этот охламон что-то натворил, – начала она, но я быстро заверила Марину Алексеевну, сопроводив свои слова улыбкой:
– Нет, ничего не натворил. Просто мы идём в ресторан сейчас… придём поздно. Вам будет удобно забрать Кирюшу к себе?
Она тут же кивнула и захлопотала, принявшись собираться. На лице свекрови появилось выражение облегчения. Видимо, она уже начала думать о чём-то нехорошем и мои слова её успокоили. Но так было правильно – пока я сама не разберусь в случившемся, смысла тревожить мать Яна своими додумываниями нет.
– Конечно, заберу. А завтра Владлен или я его привезём.
– Вот и славно, – ответила я и пошла сообщить сыну, что он отправляется к бабушке с дедушкой.
Конечно, Киру больше всего нравилось проводить время дома. Рядом с мамой и папой ему было уютно и комфортно. Потому новости о внезапном отбытии сына немного огорчили. Немного побурчав для порядка, Кирилл всё же оделся и через десять минут они со свекровью уехали.
Я же осталась одна и меня охватило такое мерзкое ощущение, какого не испытывала ещё ни разу в жизни. Вдруг получится так, что я узнаю сейчас от Сереброва те подробности, которые поставят точку в наших с ним отношениях? Пожалуй, сейчас я как никогда понимала женщин, узнавших об измене и готовых закрыть не неё глаза. Даже сделать вид, что они ничего не знают. Впрочем, сомневаться не приходилось – как только Ян будет дома, я обязательно расспрошу его обо всём том, что сегодня для меня стало полнейшей неожиданностью.
Обняв себя за плечи, отошла к окну и принялась ждать мужа. Мысленно прикидывала, что именно ему скажу, ну, или с чего начну разговор. И все фразы в этот момент казались совершенно картонными, словно из дешёвых кинофильмов.
Когда же у подъезда остановился наш Фольксваген и из него вышел явно торопящийся домой Серебров, в моей голове всё напрочь запуталось и превратилось в кашу. И мне оставалось только надеяться, что вообще смогу найти слова, когда встречусь с мужем лицом к лицу.
– Арюш! – позвал Ян с порога.
Я в это время трусливо пряталась в нашей с ним спальне, давая себе последний шанс на то, чтобы передумать и не заводить разговоров ни об одной из тех проблем, что нарисовались передо мной. Но уже знала – не выдержу. Не смогу делать вид, что всё в порядке, хотя это совсем не так. И рано или поздно случится прокол – я так или иначе выведу сама на эту тему, после чего неминуемо последуют разборки.
Мы с Яном столкнулись на пороге комнаты – он, очевидно, искал меня, так и не дождавшись ответа, я – направилась к мужу с чёткой целью расставить все точки над «ё».
– Привет, – сказала Сереброву, чтобы произнести хоть что-то.
Он нахмурился и оглядел меня с ног до головы. Застыл взглядом на полном марафете, что так и оставался на лице, после чего спросил:
– Ещё не готова?
Я покачала головой, а на губах помимо воли появилась кривая усмешка.
– Уже не готова, – сказала мужу и, развернувшись, вновь вошла в спальню. Ян последовал за мной.
– Ты дуешься? Прости, мась… я просто не мог приехать раньше, – сказал он, и в голосе его слышалось искреннее сожаление.
– И к телефону подойти тоже не мог? – уточнила в ответ, повернувшись к Сереброву.
– И к телефону тоже, – неожиданно жёстко произнёс он. – Аврал на работе.
– Ммм, – протянула я в ответ, не веря ни единому слову. – Кстати, если тебе интересно, Кирилл сейчас у твоей мамы. Я отправила их отсюда, чтобы обсудить с тобой кое-что важное.
Сказав это, присела на край постели, на которой лежали те самые документы из клиники. Посмотрела на Яна, но он, кажется, напрочь не замечая бумаг, просто стоял в паре метров и хмурился, не понимая, о чём пойдёт речь.
– Давай обсудим, – наконец передёрнул он плечами и, подойдя к креслу, что стояло напротив кровати, устроился в нём.
Оперся локтями на ноги, руки сложил в замок на коленях. Подался ко мне, причём на лице Сереброва было выражение из разряда: «И чего она там себе вдруг придумала?».
Я сделала глубокий вдох, подбирая фразу, с которой стоило начать разговор. Слова так и просились наружу, причём довольно хлёсткие и едкие, но я сдерживала их.
– Пока тебя не было и ты был вне зоны доступа, мы с твоей мамой очень волновались, – зашла я издалека.
– Я уже сказал – был аврал, – терпеливо пояснил Ян.
– Это понятно, – вздохнула я и, всё же взяв папку, сжала её в руках. – Непонятно кое-что другое. Мне понадобились старые эскизы, ими заинтересовался мой новый босс. Я помнила, что положила их в сейф, – немного приврав, я цепко смотрела на Яна, рассчитывая увидеть на его лице ту реакцию, которая была вполне ожидаема.
И она появилась. Сразу же, как только я произнесла слово «сейф». Серебров побледнел, дёрнул узел галстука, словно на его шее не он был, а удавка. А мне нехорошо стало, но я заставила себя собраться.
– Оказалось, что код от сейфа не подходит. Ты его не менял?
Пауза, которая возникла в моём монологе в ожидании ответа от Яна была приправлена жутким ощущением, что сейчас со мной в комнате находится чужой человек. Посторонний и даже… отстранённый.
– Поменял, решил, что тот слишком простой. Прости… прости, Арюш, забыл тебе сказать, – улыбнулся муж и, поднявшись из кресла, предложил: – Давай я сейчас поищу их и тебе принесу.
Он не сказал новый код, не позвал с собой, чтобы найти эскизы вместе. Он делал всё, чтобы прикрыть свой «грешок» в виде спрятанных денег и договора с клиникой.
– Я уже поискала и нашла, спасибо, – кивнула, удивляясь тому, на каком честном слове держусь. – Присядь, пожалуйста. Сам должен понимать, о чём пойдёт речь. Ну, или о ком.
Я физически чувствовала напряжение, что сейчас сковало и меня, и мужа. Чувствовала и молилась всем богам, чтобы только не услышать какую-нибудь слишком жестокую правду.
Ян нехотя вернулся в кресло. Смотрел на меня тем взглядом, который я ненавидела. Когда самозащита тесно сплетается с агрессией. Серебров не просто умел показать, что он готов защищаться, но ещё и злился, если его прижимали к ногтю.
– Первое – деньги. Откуда у тебя такая сумма и почему ты мне о ней ничего не сказал? – задала я вопрос ровным тоном.
Внутри всё кипело от негодования, смешанного со страхом. Финансовый вопрос в нашей семье был решён давно – никаких доходов, которые бы мы скрывали друг от друга. Никаких заначек и прочей ерунды, которая унижает до глубины души. Всё прозрачно и открыто… как я думала до этого момента.
– Я сказал. Что заработал на проекте, – процедил муж, откидываясь на спинку кресла и переводя взгляд на бумаги, которые я так и сжимала в руке.
– Ты сказал только сегодня, а получил сумму раньше.
– Не был уверен, что успею закончить в срок и всё понравится клиенту. И что вообще за допрос?
Что за допрос? Ну просто прекрасно! Вскочив с постели, я бросила мужу на колени договор с клиникой.
– Вот что за допрос! – повысила голос, уже не сдерживаясь. – Ты поменял код на нашем сейфе… Ты утаил от меня деньги. Но не это самое главное! Когда я искала эскизы – обнаружила бумаги. Изволь объяснить, что это?
Серебров поджал губы и растёр лицо ладонью. Завёл её за голову и сжал затылок. Муж делал вид, что читает, словно видел папку впервые в жизни, а я впивалась взглядом в лицо Яна и даже, кажется, не дышала.
– Это договор с клиникой, – наконец озвучил он очевидное. – Чёрт… надо было спрятать его в другом месте.
Спрятать? Он хотел спрятать этот договор? Нет, это было очевидным и сомнений не вызывало. Но Серебров вот так спокойно говорил, что он в любом случае собирался от меня это утаить!
– Объясни мне, зачем ты пошёл в эту клинику, – сцепив зубы, чтобы не влепить мужу оплеуху в надежде на то, что он хоть немного придёт в себя и перестанет городить чушь, потребовала я ответа.
– Ну ты же всё уже прочла, Арюш, – вздохнул Ян и, отбросив от себя папку, посмотрел на меня.
– Я хочу услышать от тебя подробности. Зачем?
– Я стал донором, – пожал плечами муж и, тоже поднявшись на ноги, подошёл ко мне вплотную.
Провёл ладонями по моим предплечьям в знакомой ласке, и я огромным усилием воли сдержалась и не скинула с себя его руки. Может, всё не так страшно, Арина? Может, он сделал это для брата, например. Они с женой как раз пару лет безуспешно пытались завести малыша. Или это действительно какая-то странная, необъяснимая, но всё же благотворительность…
– Я хочу знать, для кого ты это сделал? – Мой голос всё же сорвался на крик, когда воздух в комнате стал наэлектризованным донельзя. – Для кого, Ян?
Серебров опустил голову и смотрел на меня исподлобья. Это ясно говорило об одном – он пойман с поличным и ему теперь не отмазаться. Убрав руки, муж засунул их в карманы брюк и отвёл взгляд. Я застыла, не дыша, в ожидании ответа. Ян ведь вполне мог сейчас стоять вот так и подыскивать удобную ложь, которую, скорее всего, я не смогу проверить.
– Для Вики, – наконец признался он, и меня словно ушатом ледяной воды окатило.
А после ощущение возникло, будто бы в кости влили кислоту и она подбирается к груди. Мне почудилось, будто боль всюду – расползается под кожей, устремляется к сердцу. Вика… это же та самая любовь Сереброва, которую, как оказалось, он до сих пор не забыл. И с которой общался по сей день….
– Для своей бывшей, – добавил Ян и я не смогла больше терпеть.
Размахнулась, ударила мужа по щеке. С такой силой, что в ладони зазвенело от боли. Голова Сереброва мотнулась на сторону, а на лице появился ярко-красный отпечаток.
– Больше никогда так не делай, – отчеканил муж и, ни слова не прибавив, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.