Яйца освобождались ото льда три дня, мы не стали ускорять разморозку, боясь навредить находке. Когда яйца нагрелись до комнатной температуры, я поместил зародыши в инкубатор, чтобы на них воздействовало тепло. Никто не знал, что за существа прятались за скорлупой, и нам хотелось выяснить это как можно скорее, но пришлось набраться безграничного терпения.
С помощью ультразвука и мощного монитора мы увидели, что у существ тупые мордочки, короткие лапки и хвосты.
– Что это? – спросила моя помощница Хаста. Стройная девушка двадцати пяти лет с песочными волосами, расчёсанными на прямой пробор и схваченными изумрудной заколкой на затылке. Уголки синих глаз тянулись чуть вверх, тонкие светлые брови изящно загибались у краёв. Нижняя губа отличалась от верхней заметной припухлостью, на подбородке виднелась ямочка. – Ящеры?
– Скорее всего, драконы, – ответил второй помощник Бетлеми, высокий худощавый молодой человек в очках с чёрной оправой.
– А где крылья? – с ироний произнесла Хаста.
– Включи воображение! Те штуки, о которых ты спросила, незаметны, пока прижаты к телу, только головы и хвосты хорошо различимы. Подождём две недели, и тогда точно определим, кто у нас родится.
Прошёл месяц, и новорождённые существа начали прощаться с оболочкой. Они походили на драконов отдалённо – четыре самостоятельных лапы, голова без наростов, и крылья без вросших передних конечностей.
– А чем мы будем их кормить? – спросила Хаста. – Они млекопитающие или травоядные?
– Драконы – хищники, – тоном знатока произнёс Бетлеми. – Понадобится мясо.
– Мы попробуем все виды кормления, но белок пока давать не будем, рановато для малышей, – сказал я. – Вы согласны со мной?
Эксперимент прошёл удачно, и весь институт собрался, чтобы поздравить нас. Одни восторженно щебетали, вторые снисходительно кивали, а третьи сдержанно аплодировали и вежливо улыбались.
Лопнувшую скорлупу мы собрали, аккуратно склеили и передали в музей института в качестве экспонатов. Оставалось загадкой, что за существо задумалось о потомстве в ледяных широтах, а потом попросту исчезло. Но что заставило его так поступить? Птицы летят в тёплые края, чтобы вырастить потомство, а потом вернуться домой во главе разросшейся стаи. Значит, это существо – холоднокровное, и не боится морозов. А быть может, мерзлота наступила внезапно? Тайна укрыта льдами.
Мы порылись в справочниках, чтобы определить вид, и в одном из томов нашли описание наших детёнышей.
– Это пронтоврас, летающий ящер, он вымер двести миллионов лет назад, – сказал Бетлеми.
– Мы возродили древнюю форму жизни, такое случается раз в жизни! – радовался я.
– Как думаете, они вырастут большими? – поинтересовалась Хаста.
– Этого нельзя исключать.
– А где их содержать? В институте нет таких помещений. И чем кормить хищников?
– Вопрос, – задумался я. – Надо посоветоваться с директором.