Задание Быкова Антон выполнил. Улучив момент и укрепив на ближайшем склоне карьера объектив, он продолжал занятия с бойцами Сливы. Сегодня, неожиданно для обучаемых и Прони, Антон решил провести тактические занятия. Он стал учить парней скрытному и тихому передвижению, манере держать оружие, чтобы быть готовым в любой момент открыть прицельную стрельбу в любом направлении.
Несколько раз показав, как нужно передвигаться прямо, боком, задом, как во время остановок центр тяжести должен быть постоянно распределен на обе ноги, Антон стал требовать от парней повторения его действий. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, кто-то вообще выглядел клоуном. На взгляд самого Антона, никто данными приемами не владеет и никогда не владел. Более того, никто не пытается скрыть, что якобы имеет такую подготовку.
Смысл проведенной проверки был в том, что аналитикам в Управлении предстояло определить, не использовался ли кто из бойцов Сливы ранее в операциях террористов. Имевшиеся материалы цифровой съемки позволяли произвести сверку. Компьютер сразу бы определил, кто из «учеников» соответствует личностям боевиков, снятых во время различных операций. Это была формальность, но проверить Быков считал своим долгом.
Сегодня Антону пришлось вернуться домой пораньше, чтобы отправить полковнику снятые кадры. Это потребовало от него дополнительных мер безопасности. В частности, таких шагов, как проход через большое количество покупателей в супермаркетах. Кстати, он чуть-чуть нос к носу не столкнулся с Серегой – хахалем соседки Ирины, матери Славки. Серега появился перед ним настолько неожиданно, что Антон не успел придумать ничего лучшего, как резко опуститься на корточки и начать завязывать шнурок.
Сергей, к счастью, очень оживленно разговаривал с каким-то своим дружком и мало посматривал по сторонам. Разговор шел о бабах, в частности, об Ирке. Серега хвастался, какая она в постели, как ждет его, как всегда радуется его приходу. И если бы не пацан, то цены бы Ирке не было. Судя по всему, сейчас Серега набирал фруктов, пива и собирался в гости к Ирке. Антон понял, что Славика опять ждет грустный вечер.
Часа через два Антон поднимался по лестнице к своей квартире, когда натолкнулся на сидевшего на ступеньках Славика. Мальчик прислонился спиной к стенке и шевелил губами с закрытыми глазами. Опять играл в свою нескончаемую игру или бесконечную сказку. Сердце у Антона сжалось от горечи и злости. Он очень понимал Славика, потому что у Антона у самого детство было незавершенное. Жизнь вырвала его из этого детства и бросила во взрослую жизнь. Но Антон тогда был уже старшеклассником, поэтому перенес все и адаптировался намного легче. А каково Славику!
Ох, Ирка, ох… И как с ней говорить, как ей объяснять? И этот Серега еще. Морду бы ему набить, только не виноват он. Он пользуется тем, что ему дают. Можно сказать, что и не обязан он о сыне Иркином думать. Не принимал на себя таких обязательств. А должен был бы. Все должны бы думать об окружающих их людях, иначе потом вырастают вот такие, как эти из «Лады»-«пятнашки», которым Антон морду начистил на дороге.
– Я – одинокий странник, – продекламировал Антон, – подскажет ли мне кто-нибудь, далеко ли мой дом?
Славик мгновенно открыл глаза и заулыбался. На душе у Антона потеплело. Очень он любил смотреть, как улыбаются и смеются дети. Это самые искренние улыбки, самый искренний смех, потому что он не замутнен никакими взрослыми подозрениями, сравнениями, воспоминаниями. Дети смеются просто так. Любая причина для этого, будь то шутка, явление, веселая мысль, фантазия, все это для них впервые, в новинку, а потому весело втройне. Как здорово жить, когда у тебя все в первый раз!
– Фея выполнила мое третье желание, – загадочно поделился Славик, поднимаясь и давая дорогу Антону.
– А два предыдущих? – поинтересовался Антон и присел на корточки. – Раз есть третье, то было и второе, и даже первое.
– Это сложные желания, и Фея выполнит их потом, – немного с сожалением проговорил Славик.
– Наверное, ты просто должен выполнить какие-то ее испытания, – догадался Антон и испуганно оглянулся по сторонам. – А не появлялся ли здесь недобрый человек? Не бродят ли здесь злодеи, лазутчики заморского короля, которые хотят разведать и похитить сокровища Феи?
– Бродят, – кивнул Славик и стал по-взрослому серьезен. – Только это не лазутчики. Это тайный посланец, который хочет Фею похитить и увезти в дальние страны, где никогда не светит солнце. Там всегда темно, пахнет мусоропроводом и крысами. А еще салатом, который испортился.
– Страшное дело! – согласился Антон. – А скажи мне, мальчик по имени Вячеслав…
– Я – Слава, – заулыбался Славик. Очень ему нравилось, как загадочно разговаривает дядя Антон. – Еще Славик. Мама так меня называет.
– А она тебя кормила сегодня? Мама твоя?
– Кормила. Я макароны ел с сахаром и сок пил. И еще ел яблоко. Только это было давно, а мама, наверное, забыла. Она велела мне идти гулять, а потом обещала вкусненького, что дядя Сережа принес.
– Ясно, – вздохнул Антон. – Дядя Сережа еще у вас, а ты все это время сидишь на лестнице и не идешь гулять на улицу. Ну-ка, дай мудрому страннику угадать. Ты тут сидишь… два часа.
– А как вы узнали? – Глаза мальчишки загорелись возбуждением и восторгом: – Вы колдовали, да?
– Это страшная тайна, – прошептал Антон ему на ухо. – Этого никто не должен знать, даже Великая Фея. А еще она не должна знать того, что я приглашаю тебя в свою таинственную мрачную пещеру, где все так страшно и ужасно, что там даже не живут летучие мыши…
Славик смеялся, и глазенки его блестели неподдельным восторгом. Он буквально пожирал глазами дядю Антона. Очень жалко было мальчику, что к маме в гости приходит дядя Сережа, а не дядя Антон. С дядей Антоном им бы было весело втроем. И не надо было бы никуда уходить, и мама не была бы такая хмурая и заплаканная. Не были бы у нее такими красными губы, и не было бы красных пятен на шее, которые она потом ото всех скрывает.
Славику было очень обидно от того, что мама его не слушает и сразу ругается, когда он хочет сказать про дядю Антона. И дядя Антон запретил говорить маме про него. Ну и пусть. Пусть у него будет не одна, а сразу две страшные тайны. Так даже интереснее. Славику было интересно и приятно с двумя людьми: с мамой, когда она читает ему книжку, забравшись с ногами на диван, а он кладет ей голову на колени, и с дядей Антоном, когда он играет с ним в сказку. Дядя Антон даже больше самого Славика придумал всяких интересностей в сказке. А еще он думает, что Фея – это мама Славика. Славику от этого делается как-то тепло, а глаза начинает щипать, как от лука.
– Прошу, высокочтимый гость, – распахнул Антон дверь своей квартиры. – Мой дом ждет тебя! Проходи сразу на кухню, я налью тебе соку, пока разогревается волшебная пища в волшебной печи, под названием «Супра». Мы будем с тобой вкушать ее, запивать душистым сладким чаем, и ты будешь мне рассказывать, что нового произошло за время моего отсутствия в волшебном королевстве Феи.
– А что такое высоко… чти… мый? – с восторгом глядя на дядю Антона, спросил Славик.
– А это значит, что в сказках так всегда говорят, – назидательным тоном ответил Антон. – Высокий гость – значит, важный гость, уважаемый, а чтить – почитать, уважать. Вот и получается – «высокочтимый».
– Сильно уважительный! Нет, сильно уважаемый!
– Вот! – поднял палец Антон. – В сказках всегда так. И имена наши тоже имеют сказочное происхождение. Я тебя Вячеславом назвал, а это то же, что и Слава, Славик, только на сказочном языке. В древние времена, когда все было сказочным, произошло и твое имя. Вяче-слав. «Вяче» – означало «больше». Значит, тебе во взрослой жизни предписана большая слава, богатырская. Хотя с богатырем мы с тобой тоже погорячились.
Славик залился звонким смехом. Дядя Антон всегда так смешно говорил – «погорячились»! Они что, щи, что ли, или чай?
– Богатырь, Славик, слово не русское, заимствованное у злых захватчиков древности. У них сильные могучие воины назывались богатурами, вот наши предки и переиначили. А на Руси сильные храбрые воины назывались витязями.
Антон налил Славику соку в высокий стакан, усадил его за стол. Пока он сам мыл руки и накладывал в тарелку две порции овощного рагу, Славик с воодушевлением рассказывал. Даже когда Антон повел и его мыть руки в ванную, он не прерывался ни на минуту. Оказывается, за это время добрый волшебник победил в схватке злого волшебника. Злой волшебник похитил солнце, луну, а заодно и все звезды. И ночь чуть не проглотила все волшебное королевство.
Потом выяснилось, что злой волшебник помирился с колдуном, и они придумали хитрый и страшный план. Решили наполнить королевство ночными звуками, и никто теперь в королевстве уснуть не сможет. Но Славик знает, что стоит только пожаловаться Великой Фее, и она разрушит чары. Стоит ей зайти ночью туда, где много звуков, как они все в страхе убегают.
Антон с удовольствием слушал, ел, подкладывал Славику еще, подливал ему чаю. Потом принялся рассказывать сам. Ведь он же был Великий и Таинственный странник. Он всегда бродит по другим землям и все про всех знает. И Антон стал играть со Славиком в придуманную им игру. Она была отчасти сказочная, но отчасти и настоящая. Психологическая игра, сконструированная Антоном из программ по адаптации детей, перенесших психологические травмы и сильнейшие стрессы. Это была игра-знакомство с большим миром за окном, за пределами большого дома…
Слива был не в меру весел. Антон уже минут тридцать сидел с ним на заднем сиденье машины и все никак не мог понять, что привело в карьер авторитета. Хочет посмотреть на процесс обучения? Тогда бы пошел и посмотрел, как его гоблины бегают и скачут.
– Ну че, Антоха, – вдруг развернулся к нему Слива всем телом и хлопнул по плечу, – пора тебе «целку ломать». Ты что-то там заикался про «бабки», которых тебе надо немерено, чтобы стать счастливым?
Антон поморщился от этого словесного мусора, который на него вывалил Слива, пытаясь выглядеть как настоящий босс в крутых боевиках и детективах. Однако что-то произошло такое, что заставило Сливу начать этот разговор.
– Я, Слива, про «бабки» не заикаюсь, – проворчал он недовольно и немного обиженно. – Есть они – беру, нет – терплю. А заикаться и терзаться, ночами не спать, это не мое. Сроду валерьянки не употреблял. Так что ты там про них начал?
– Пора их зарабатывать, Белый, – вдруг без улыбки проговорил Слива. – Интересует тебя сумма в пять «лимонов»? Наших «деревянных» пока что?
– Сразу? – спокойно спросил Антон, пытаясь показать прежде всего намек на алчность, а не на любопытство. – Если не в год, а за одно дельце, то интересует. Вопрос размера овчинки и требуемого качества выделки.
– Че?
– Не обращай внимания, – махнул рукой Антон. – Это я с детства еще заговариваюсь. Тяжелое оно у меня было, интернатовское.
– Короче! Делаешь что говорю, и «бабло» на стол. Потом сам решай: или продолжаем дружить, или ты отвалил. Но решать надо на месте. Ну, готов? – Увидев, что Антон не спешит с ответом, Слива решил подбросить еще немного приманки: – Только мне интереснее, чтобы ты отваливать не стал. Я думаю тебя еще кое на что сосватать. Поинтереснее будет, и послаще жить потом сможешь.
Говорить Сливе, что он заигрался в главу гангстерского клана и изъясняется слишком туманно для делового разговора, было глупо и бессмысленно. Слива претензий и сарказма не поймет, а продолжать беседовать в той же манере уже невыносимо.
– Слива, давай короче. Есть дело – озвучивай.
– Какой ты скорый, как поезд! – рассмеялся Слива. – Ладно, хочешь короче – будет тебе короче.
Он завел мотор и развернул машину на краю карьера. Антон нахмурился, но промолчал. Неудовольствие показать, конечно, можно, но он, собственно, ради этого к Сливе и пытался внедриться. Ради доверия, ради участия в его делишках, ради сбора доказательств преступной деятельности самого Сливы и «крышующих» его полицейских.
– Куда едем? – ограничился Антон одним вопросом.
– А тебе какая разница! Четыре километра на север или четыре километра на юг? Ты главное усвой, Антоха. Если хочешь в дела мои войти, при «бабках» постоянно быть, ты себя показать должен и доверие мое заслужить. Вот мы тебе проверочку и устроим сейчас – насколько ты сгодишься. Усек? Приятное с полезным тебе будет. И дело сделаешь, и премиальные заслужишь. А потом уж и серьезно побазарим, на равных.
Последняя тирада Сливы заставила Антона насторожиться. Проверка, серьезное дело, премиальные. Как-то все это было не очень обнадеживающе. Антон-то полагал, что его будут проверять потихоньку, постепенно, втягивая в свои дела и присматриваясь. А тут Слива придумал что-то другое. Или не Слива?
Машина выскочила за город, но Слива не поехал в сторону объездной, а свернул вправо на грунтовую дорогу. Они миновали городскую свалку и углубились в лес по едва заметной колее. Минут пятнадцать Слива молча петлял по лесу, а потом впереди на небольшой полянке показалась группа людей и еще две машины чуть в стороне. Антон успел заметить, что все обернулись на звук мотора и что под ногами у людей лежало что-то. Издалека и мельком, но Антон понял, что это «что-то» очень похоже на человеческую фигуру.
Машина ткнулась носом в кустарник, и Слива заглушил двигатель.
– Выходи, – коротко и веско приказал он.
Антон вышел и неторопливо двинулся к четверым незнакомым ему парням, что стояли на поляне. У двоих за поясами торчали рукоятки пистолетов, двое других держали автоматы «АКСУ». Картина становилась все яснее и яснее.
– Ну, вот тебе, Антоха, и первое серьезное дело, – прозвучал сзади голос Сливы. – Знаешь этого человека?
Вопрос явно относился к тому, кто лежал связанным и смотрел на Антона и Сливу неприязненно. Да и парни, как по команде, расступились, освобождая место рядом с пленником для вновь приехавших.
– Ну, так как? – поторопил Антона Слива.
– Нет, – покачал головой Антон. – А что, я его должен знать?
– Мало ли? – хмыкнул Слива. – Город у нас маленький.
Парни стояли и молча чего-то ждали. Антон отметил интересный момент. Никто с готовностью не заржал на шутку Сливы. А его бойцы всегда реагировали именно так. Да и стоят эти четверо с очень независимым видом. Нет, это бойцы не Сливы, не подчиняются они ему. Вот тебе и «фокус номер один».
– Мент это, Антоха, – решил помочь Слива. – Эта сука нас допекла. И житья от него нет, и узнал он слишком много о наших делах. Никак нельзя его отпускать, понимаешь, Антоха?
Антон смотрел на лежащего на траве мужчину и согласно кивал головой. Чего же он лежит, как куль? И как его связали, что ни ссадины, ни синяка, ни порванной одежды? А мужик-то крепкий с виду. Даже если бы по голове чем тяжелым оглушили, то это было бы сейчас заметно по его состоянию, а может, и по крови на затылке. И не матерится. Нормальный мент, если он занимался бы этой бандой, так бы не лежал. Он бы сейчас поносил всех последними словами, запугивал бы последствиями, пытался кого-то склонить на свою сторону. Это же не молоденький лейтенантик, это матерый оперативник должен быть. «Фокус номер два»?
– От меня-то ты чего хочешь? – спокойно спросил Антон.
– Шлепни мента, и я тебе поверю, как родному.
И опять никакой реакции в глазах связанного. Смирился с неизбежным? Так ведь его же убить хотят, он ведь живет последние секунды, в последний раз слышит пение птиц, видит это небо, эти деревья! Стоп! В памяти послушно всплыло лицо человека, которого Антон видел в материалах оперативной съемки. Ночь, лес, машина, человек прыгает на заднее сиденье в темных очках. Он приподнимает очки, чтобы… Он приподнял очки, и Антон увидел шрам под глазом. Точно такой? Точно на этом месте? Когда на кону такие ставки, то очень трудно до конца уверенно что-то утверждать. Чисто психологически.