За полчаса до появления Чувака в роскошном кабинете владельца клуба Рэнди Джонса тот беседовал со своим компаньоном Хэллсом Сэгвеем.
– Уже который месяц мы гоняемся за этим террористическим засранцем Усамой, и где результат? – вопрошал Рэнди, неторопливо посасывая сигару и запивая почти каждое слово фразы глотком кофе.
Настоящего кофе, черного, как задница дьявола, и горького, как участь человека, не умеющего врать. Кофе, приготовленного собственноручно в медной арабской посудине с широким основанием и узким горлом. И никакого сахара, убивающего вкус божественного напитка.
Рэнди, бывший морской котик, провел в Ираке три года в качестве контрактника, Blackwater», где и набрался вредных восточных привычек. Черт возьми, это же так приятно – валяться на пушистых коврах, подложив под голову и бок мягкие подушки, расшитые яркими узорами, пить кофе, курить кальян и вообще наслаждаться жизнью.
Любовь к наслаждениям и прохладное отношение к своим обязанностям привели к тому, что родная контора пинком выкинула ветерана на улицу. Лишь благодаря вмешательству шурина, сделавшего головокружительную карьеру в Федеральном бюро расследований, Рэнди взяли на работу в качестве агента этой почтенной организации. Более того, ему, как специалисту по ближневосточным делам, было предложено возглавить операцию по поимке Усамы, самого опасного и неуловимого арабского террориста, действовавшего на территории Соединенных Штатов.
Все нити этого дела вели в Катарсис, штат Аризона. Вот почему Рэнди перебрался в этот город, взяв с собой исполнительного тугодума Хэллса Сэгвея в качестве помощника. По предложению бывшего блэкватера для операционного прикрытия был приобретен ночной клуб «Черная дыра». И лишь после того как с тайного банковского счета, предназначенного для финансирования секретных операций ФБР, прежнему владельцу клуба были переведены деньги, Рэнди узнал, что купленное им заведение на самом деле является штаб-квартирой местных геев. Присущая Рэнди небрежность в сборе информации сказалась здесь не лучшим образом. Однако он пытался держать марку.
– Это даже к лучшему, – убеждал он себя и Хэллса. – Зато мы будем вне подозрений. Надежная крыша!
– Для поисков Усамы лучше было бы купить один из местных борделей, – отвечал с глубокомысленным видом Хэллс. – Вряд ли Усама или кто-то из его парней имеет хоть какое-то отношение к геям.
Вчера вечером Рэнди вполне заслуженно получил из Вашингтона нахлобучку за отсутствие результатов. Теперь надо было хоть как-то реабилитировать себя в глазах начальства с помощью активных действий, и поэтому с утра пораньше он устроил оперативное совещание. Разумеется, в своем обычном стиле – кофе, сигары, мягкие кресла. Не забыл он и про блюдо с восточными сладостями, купленными в ресторане быстрого питания «Талибанинганс».
Агенты обсудили положение. Никаких собственных идей у Рэнди не нашлось. Некоторое время оба молча курили сигары, переваривая кофе.
– Фигурант где-то рядом, – задумчиво произнес Хэллс. – Забился в свою нору и сидит там, как сурок. Поговаривают, что вчера днем бородатый тип в белом саване и чалме устроил стрельбу в «Фуллмаркете», а потом бегал по городу, размахивая револьвером.
Рэнди поморщился. С одной стороны, это даже хорошо, когда напарник туповат, не нужно опасаться, что он тебя подставит. Но постоянно думать за двоих тяжело, очень тяжело, просто невыносимо.
– Ну сам посуди, Хэллс, разве Усама такой идиот, чтобы пренебрегать простейшими правилами конспирации? Неужели он не догадался бы переодеться в нашу обычную американскую одежду перед выходом в город?
– А может, он настолько умен, что не маскируется, зная, что мы ожидаем от него маскировки?
– Не усложняй, Хэллс. – Рэнди удалось выпустить изо рта кольцо дыма почти идеальной формы, отчего его настроение немного улучшилось. – Усама не псих, а гений терроризма. Разве он способен на такую глупость?
– Однако прячется так, что мы никак не можем…
– Довольно, Хэллс! Мы сможем! Я говорю тебе, что мы сможем! И мы поймаем именно Усаму, а не какого-то индуса в чалме, который сбрендил от тоски по родине и учинил перестрелку среди бела дня!
– На тренингах нас учили мыслить логически, Рэнди.
– И что же?
– Если кто-то выглядит как Усама и ведет себя как Усама, то это и есть Усама.
– Ты считаешь, что Усама способен устроить заваруху в супермаркете? Или что он станет бегать с ножом в руках по улицам, как перебравший мескаля чиканос? Нет, это не его масштаб! Это мелко и недостойно Усамы. Вот стереть с лица земли город Парадайз – другое дело. Здесь чувствуется почерк Усамы, его стиль, его размах! И вообще, Хэллс, кроме логики неплохо еще изучать психологические портреты наших противников!
– Да, ты прав, – поспешил согласиться Хэллс, чтобы не огорчать начальника.
Хэллса мутило от горького и крепкого кофе, который он на дух не переносил. Но отказаться не мог из соображений субординации: он опасался потерять расположение Рэнди. Подумав, он предложил собрать сведения о стрелке в белой галабии. Шеф удовлетворенно кивнул, поднялся из кресла, давая понять, что совещание окончено.
Хэллс обменялся с шефом рукопожатием и отправился добывать информацию. В его понимании это означало слоняться по городу и слушать, что говорят вокруг. Информации добывалось много, правда, толку от нее не было никакого. Но Хэллс не унывал, он верил в свою звезду. Настанет день, и он, Хэллс Сэгвей, услышит нечто такое, что позволит ему выйти на тот замаскированный бункер (Хэллс был уверен, что Усама прячется именно в бункере), где притаился коварный враг.
В полукруглом холле к Хэллсу обратился охранник:
– Рэнди, тут тебя спрашивают! – Он показал рукой на рыжебородого парня в черных очках.
– Ошибка, – буркнул Хэллс. – Рэнди у себя.
Он давно привык, что их с шефом часто путают. Оба – плечистые брюнеты среднего роста с аккуратно подстриженными усами, всем видам одежды предпочитающие костюмы темно-серого цвета.
– Извините, – пробурчал охранник и сказал Чуваку: – Поднимитесь по лестнице на второй этаж, сверните в левое крыло и постучите в палисандровую дверь. Шеф там.
– Какую дверь?
– Там одна деревянная дверь, не ошибетесь! – отрезал охранник.
Чувак проследовал указанным маршрутом. Действительно – в левом крыле деревянной оказалась всего одна дверь, все остальные были пластиковыми. Чуваку понравилась медная, начищенная до блеска, дверная ручка в виде львиной лапы. Он поправил на носу очки, осторожно нажал на ручку и потянул дверь на себя. Затем просунул в открывшуюся щель голову, заглядывая в кабинет.
Это была украшенная восточными коврами комната, посреди которой стоял огромный письменный стол, похожий на тот, за которым в голливудских фильмах работает над проектом Декларации Независимости президент Джефферсон. Возле окна, в окружении трех красных кожаных кресел стоял второй стол – раз в пять меньше первого. Комната утопала в клубах табачного дыма, производимого атлетически сложенным усатым мужчиной в сером костюме, сидевшим на краю письменного стола. В правой руке он держал сигару, а левой потирал мочку уха.
– Заваливай, не стесняйся, – с открытой улыбкой кивнул посетителю хозяин кабинета.
– Могу я увидеть Рэнди? – вежливо спросил Чувак.
– Я и есть Рэнди! – ответил серый костюм и добавил: – Не стой в дверях, проходи.
– Я насчет работы в баре… – с надеждой в голосе произнес Чувак, закрывая за собой дверь.
– О, я так и думал! – оживился Рэнди.
Он спрыгнул со стола, раздавил сигару в пепельнице, подошел к одному из кресел, уселся в него и жестом предложил Чуваку занять соседнее.
– Кажется, тебя видели в «Розовом лисе», или я ошибаюсь? – с видом заговорщика спросил он.
– Навряд ли, – улыбнулся Чувак, которому понравились и кабинет, и его хозяин. – К тому же я совсем недавно в вашем городе.
– Так ты натурал? Это здорово! – восхитился Рэнди, хлопая Чувака по плечу.
Рука у него была как железная – плечо тут же заныло.
– Нам нужны парни такие, как ты, как легкий свежий воздух.
Мысль эта очень понравилась Чуваку, он несколько раз повторил ее про себя, чтобы не забыть.
– Раньше работал барменом?
Этого вопроса Чувак опасался больше всего.
– Нет, не приходилось, – ответил он.
– Сними очки! – вдруг потребовал Рэнди.
Чувак снял очки.
– Так и есть, – подтвердил Рэнди. – У тебя глаза честного человека. Если ты действительно никогда не работал барменом, то не умеешь мухлевать с напитками и подсовывать пьяным клиентам ослиную мочу под видом двадцатилетнего шотландского виски.
– Если надо, я бы мог научиться, – несмело предположил Чувак.
Ему совсем не хотелось подсовывать захмелевшим клиентам ослиную мочу под видом двадцатилетнего шотландского виски, но ему позарез нужны были деньги. По меньшей мере – три сотни долларов. Двести пятьдесят на ремонт трейлера и пятьдесят на закупку провизии.
– Не надо! – в притворном ужасе замахал руками Рэнди. – Наоборот – я сторонник честного бизнеса! Никаких махинаций с напитками, никакого обсчета! Твоего предшественника я уволил за то, что, прибавляя к пяти долларам десять, он всегда получал пятьдесят!
– А как с чаевыми? – Чувак решил внести ясность и в этот вопрос, чтобы сразу расставить точки над i.
– Чаевые – можно! – великодушно разрешил Рэнди. – Без чаевых бар – не бар. Ты можешь выйти на работу сегодня к пяти часам вечера, чтобы тебя успели ввести в курс дела? Я уже неделю сам торчу за стойкой, и, признаюсь, мне это сильно надоело. Да, вот еще – у вас есть черные брюки и белая шелковая рубашка?
– Шелковой нет… И брюк тоже.
Рэнди просканировал Чувака взглядом с ног до головы и улыбнулся:
– Ладно, так и быть, пока подберу тебе что-нибудь из своих запасов, а там видно будет…
– Так я принят? – Чувака немного насторожило, что Рэнди ни словом не обмолвился о том, сколько он намерен платить своему новому бармену.
– Да, – подтвердил Рэнди.
– А сколько я стою?
– Совсем забыл, – Рэнди звонко хлопнул себя по лбу. – Пятьдесят долларов в день, точнее – в ночь, плюс чаевые и возможность набить желудок за счет заведения перед уходом домой. Скоропортящейся еды у нас всегда остается много. Понедельник – выходной. Ну что – мы договорились?
– Договорились!
Не помня себя от счастья, Чувак потратил все оставшиеся у него деньги на хот-доги и пиво, полагая, что теперь уже нет нужды трястись над каждым центом. И помчался в свою нору на колесах, чтобы поскорее обрадовать Чампа. Ему надо было, если удастся, немного поспать впрок. Подумать только – пятьдесят долларов и чаевые! На чаевые можно жить, им с Чампом много не надо, а пятьдесят долларов откладывать на ремонт трейлера! И тогда через каких-то шесть дней, да-да – через шесть дней – можно будет сказать гудбай этому гадкому городу!
Впрочем, может, и не стоит так торопиться? Если откладывать по три сотни в неделю, то за полгода можно скопить на новый трейлер, точнее – на трейлер поновее и получше нынешнего. Три сотни умножаем на двадцать шесть – это семь тысяч восемьсот, без малого восемь тысяч. Черт возьми, это настоящие деньги! Катарсис уже не казался Чуваку таким противным. Город как город, можно подумать, что Парадайз чем-то был лучше…
В курс дела Чувака ввел Стив, администратор клуба. Он же выдал Чуваку униформу, обещанную Рэнди. Чувак подумал, что долговязому, прямому, как жердь, и унылому, как благотворительный утренник, Стиву больше подошла бы работа в похоронном бюро, а не в клубе, куда люди приходят, чтобы весело и приятно провести время.
Спустя час после открытия клуба Чувак понял, что он немного ошибся с работой. В «Черную дыру» люди приходили не только для того, чтобы весело и приятно провести время, но и чтобы найти себе партнера для интима.
Первый же клиент, подошедший к барной стойке, бесцеремонно похлопал Чувака по щеке и сказал:
– Обожаю масиков с бородкой. Она так приятно щекочет!
– Желаете выпить? – сухо спросил Чувак.
Он не любил, когда посторонние вторгались в его личное пространство, да еще и столь бесцеремонно. К тому же у наглеца были потные руки.
– Тоник без джина! – ответил клиент, бросая на прилавок десятку. – Сдачи не надо.
Следующий клиент, лысый, зверского вида здоровяк, с ног до головы покрытый татуировками, представился как Грег. Он перегнулся через стойку и ткнул Чувака пальцем в живот.
– Хороший пресс! Где качаешься?
– Дома! – ответил Чувак. – Что будете пить?
– Двойной «Чивас» без содовой!
Клиент швырнул на стойку двадцатку и предложил:
– Познакомимся поближе? Друзья обычно зовут меня Джюс.
– А я – бармен, и все зовут меня барменом, – представился с недовольной миной на лице Чувак. – И на работе я ни с кем не знакомлюсь!
– А после?
– Тем более!
Грег пожал плечами, не прикоснувшись к сдаче, взял свой виски и уселся за ближайший столик, продолжая пялиться оттуда на Чувака.
К полуночи у Чувака уже не осталось иллюзий относительно «Черной дыры»: это было месторождение содомитов. Он получил не менее полусотни предложений самого откровенного характера. Пятеро клиентов пообещали пристрелить его, если он не ответит взаимностью, а один белобрысый юноша пригрозил облить серной кислотой, если тот вздумает упрямиться.
В полночь началось «Огненное шоу». Под звуки бравурного марша Стив вынес в зал массивный старинный подсвечник с огромной зажженной свечой, установил его на одном из столов, трижды хлопнул в ладоши и объявил:
– Желающие участвовать вносят по пятьдесят долларов. Собранные деньги делятся пополам между победителем и заведением!
От желающих не было отбоя – в забаве решили поучаствовать чуть ли не все собравшиеся. Каждый передавал Стиву полтинник, взбирался на стул, приставленный к столу, обнажал задницу и, повернувшись к свече, пускал ветры, тут же превращавшиеся в огненный выхлоп. В упорном соревновании победил белобрысый юноша, обещавший расправиться столь радикальным образом с Чуваком. Перед тем как покинуть клуб, он подошел к Чуваку и прошипел:
– Ставлю на счетчик до завтра; если не согласишься, то пеняй на себя…
Многозначительный взгляд свидетельствовал о том, что он готов привести свою угрозу в действие, не раздумывая. Грег, тот самый, которого друзья называли Джюс, под утро напился в стельку и поклялся, что наймет мексиканских бандитов для того, чтобы они выкрали Чувака.
– Я посажу тебя на цепь в моем гараже. Посмотрим, насколько у тебя хватит упорства, – предупредил он.
Бармен окинул тоскливым взглядом помещение и встретился взглядом с Грегом. Тот шутливо погрозил ему огромным кулаком.
«Это место не для меня, – с горечью подумал Чувак. – Слишком много агрессивных педиков на одного».
За первый и, как оказалось, последний день за стойкой он, особо не напрягаясь, набрал шестьдесят пять долларов чаевых. Неплохое начало, но продолжать не хотелось. Будущее за стойкой в «Черной дыре» сулило сплошные неприятности, а неприятностей Чувак предпочитал избегать из принципа.
После того как клуб закрылся, Чувак навел порядок за стойкой, переоделся, вернул униформу Стиву, позавтракал сэндвичами с ветчиной и сыром, не забыв прихватить несколько штук для Чампа. Затем уселся на подоконник в холле и стал дожидаться прихода Рэнди. Когда тот появился, Чувак сообщил ему о своем решении отказаться от этой работы.
– Как знаешь, – с явным сожалением в голосе сказал Рэнди.
Достал бумажник, пошелестел купюрами и протянул бывшему бармену его заработок. Чувак поблагодарил, надел любимый плащ и поспешил домой, намереваясь после двух-трех часов сна снова отправиться на поиски работы. «Пятьдесят и шестьдесят пять – это будет сто пятнадцать долларов, – прикидывал он. – Для того чтобы убраться из Катарсиса, этих денег все равно мало, но с такими деньгами можно позволить себе сегодня отдохнуть».
Дверь трейлера была открыта. Чамп сидел на пороге и флегматично обозревал окрестности.
– Привет, Чампи, дружище, я принес тебе завтрак!
Выложив перед псиной сэндвичи, Чувак вошел внутрь, снял плащ, разулся и рухнул на диван. Чамп недовольно фыркнул. Словно прочитав его мысли Чувак, не открывая глаз, прошептал:
– Проклятый город. Его следовало бы назвать не Катарсисом, а Тартаросом!