– Кажется, вчерашняя еда на заказ была… – еле подавила новый позыв. – Испорченной… Извини, мне надо прилечь…
Я прошла мимо него, желая как можно скорее укрыться в своей спальне, но Ренат бросил все дела и пошёл следом.
– Мила, что с тобой? Ты что – заболела? Это я виноват… Заставил тебя вчера сидеть на улице. Но знаешь, ты сама виновата! – бубнил он, идя следом. – Зачем пыталась бежать?
Я не ответила. Прилегла на кровать, повернувшись к нему спиной.
Меня продолжало дико мутить.
Надо что-то с этим делать.
У меня, кажется, начался токсикоз…
Значит, меня частенько будет выворачивать теперь. Не смогу же я врать неделями про отравление… Что же придумать?
– Что всё-таки с тобой? – Ренат сел на край кровати и развернул меня к себе за плечи. Он обеспокоенно вглядывался в моё лицо. – Ты такая бледная, и уже не первый день. Давай врача вызовем?
– Нет! – едва не закричала я, и тут же прикусила язык. Ренат не понял, кажется, что дело может быть в беременности, а если я буду так откровенно бояться посещения врача, то это вызовет у него подозрения. Но и встречи с врачом под носом у мужа нельзя допускать – врач как раз догадается быстро, что название моей болезни – беременность… – Не надо врача. – Сказал я тише и сжала его большую руку. – Не стоит дёргать людей по пустякам.
– Это не пустяки, – возразил он. – Тебя рвёт. Пусть врач осмотрит.
Он уже вынул из кармана брюк телефон и разблокировал его.
Я же выдернула смартфон из его руки и обе его большие ладони взяла в свои.
Смотрела ему в глаза.
Он смотрел на меня в ответ. Сжал крепче мои пальцы в своих руках.
Горячо.
Пальцы у него такие горячие всегда…
Это простое невинное касание заставило меня разволноваться отчего-то.
– Не нужно, – повторила я. – Всё будет в порядке со мной. Я выпью сорбент, и всё пройдёт. Посплю, отдохну.
– Ты уверена, что справишься сама?
– Уверена. Мне просто нужен покой и отдых.
– Если тебе будет плохо, тогда останемся дома, и я вызову врача. Никаких вечеринок.
Я закусила нижнюю губу, пытаясь соображать быстрее и нигде при этом не ошибиться.
Конечно, мне хотелось бы остаться дома. Но если мы останемся из-за того, что мне не станет лучше, то Ренат вызовет врача. Тот может меня рассекретить. Значит, лучше всего добиться того, чтобы мне стало лучше, навесить улыбку на лицо, а дорогие тряпки – на тело, и идти с ним под ручку на этот чёртов праздник жизни богачей.
Как я это всё ненавидела – кто бы только знал!
Всё это лакшери, роллс-ройсы и понты…
Этот мир был мне чужд до замужества, не стал привычным и после.
Но, очевидно, придётся идти, чтобы не дать мужу почву для размышлений в ту сторону, в которую ему идти не следовало.
– Я думаю, что к вечеру уже всё будет нормально, – решилась я наконец ответить. – Езжай на работу. К вечеру я буду готова. Надо – так надо.
– И ты не будешь капризничать? – с недоверием окинул меня взглядом супруг. – И даже не выкинешь ничего такого на празднике?
На их территории я – чужая. Мне лучше просто сидеть, молчать и не отсвечивать в уголке, если хочу выжить.
– Я тоже не хочу выносить сор из избы, – ответила я ему.
– Ну тоже верно, – кивнул он. – Умница. Никому о наших ссорах знать не надо. Вечером мы любящие друг друга муж и жена. Договорились?
– У меня есть выбор? – изогнула я бровь.
– Нет, – твёрдо ответил он, при этом поглаживая мои пальцы в своих руках.
Я высвободила свои руки и посмотрела ему в лицо.
– Значит, согласна.
– Вот и хорошо. Отдыхай, – хмыкнул он и вышел за дверь.