Утром меня разбудило недовольное потявкивание Дружка. Он развернул свою серо-бурую тушку ко входу в палатку и усиленно охранял меня.
Снаружи кто-то ругался. Я расслышала голоса Игоря и ещё какого-то незнакомого парня.
Вот не люблю, когда мне, сонной, растрёпанной и неумытой, приходится показываться на глаза посторонним. Ощущение, будто залезли в мой ящик с нижним бельём, в котором, естественно, царит бардак. Неприятно. Особенно когда на труселях этих гипотетических кружево помято или нитки по шву разошлись.
А весь сыр-бор из-за того, что ночью московские парни утащили валежник из нашей кучи. Видите ли, мы не подписали, что дровишки наши. Каковы нахалы, а! Типа они не видели, что это территория нашего лагеря!
Ярик с Толиком, между прочим, издалека тащили эти ёлки-палки. Даже я, бывшая воровка, не способна на такую подлость.
Ух, чтобы у них наши ветки дымили, как шашка! (Дымовая, разумеется, а не игровая.)
В общем, наши парни отвоевали себе назад часть украденных трофеев, после чего возле моего обиталища и разгорелся нешуточный конфликт.
Дружок выскочил из палатки и затявкал на недруга.
– Воу-воу! Чья дворняга? – брезгливо оскалился носатый блондин.
– Моя, – исподлобья покосилась я на чужака.
– Так убери. Или из пневматики по нему шмальну – сразу заткнётся, – пригрозил он.
Ну, что ж, вот и пришла моя пора защищать Дружка. За своего пса грудью встану.
– Ах ты гнида столичная! А ну пошёл отсюда, не то я сама тебя покусаю! – набросилась на незнакомца я.
– Эй, Никитос! – позвали этого гада из соседнего лагеря.
– Пф! Ну, рискни, – бросил он мне, надменно усмехнулся и, вальяжно вышагивая, направился к своим.
Кришна-Кришна, харе-харе
Двину я тебе по харе, – напевал себе под нос Ярик, размахивая палкой для костра и косясь на лагерь недружественных вороватых соседей.
На завтрак вся наша честная компания усиленно ела пшеничную кашу, ибо теперь каждый из нас мечтал уделать столичных понторезов на скалолазной трассе.
«В чём сила, брат? – Сила в каше».
День сегодня обещал быть солнечным, тёплым и безветренным. Идеальная погода для восхождения. И для победы. Чьей-нибудь.
***
Мы столкнулись с противниками на площадке у подножия скалы.
На этот раз я была без Дружка. Пёс остался с Игорем охранять наш лагерь от набегов. А то мало ли. Лагерь у недругов больше нашего, и там есть ребята, которые явно приехали сюда не ползать по скалам.
Толик и Карина выбрали для разминки трассу средней сложности, четверо новичков-первогодок вместе с Сашей отправились к скале для начинающих, а мы с Яриком приготовились покорять самую хардкорную, местами отвесную, тропу.
– Кишка тонка, – бросил нам носатый блондинчик, тот самый, который угрожал моему Дружку.
Дева Мария, Иисус Христос!
Да пробери тебя дристос! – тихо, чтобы услышала только я, пожелал носатику Ярик.
Я прыснула со смеху и мысленно пожелала недругу того же. Говорят, когда молитва коллективная, боженька исполнит её с большей вероятностью. А мы с Яриком – ещё какой коллектив!
– А давайте синхронный старт? – предложил нам приятель носатого, полная его противоположность: черноволосый, голубоглазый, с образцово идеальной внешностью, наподобие Маркелова.
Ух, не люблю я красавчиков. Гады они редкостные. Не все, конечно, а лишь те, на кого везёт мне.
– Давай, – приняла я вызов.
Мы, тщательно проверив оборудование, начали.
Это была та самая дорожка, на которой я год назад получила камнем в лоб. Как ни странно, я запомнила каждый уступ, каждое особо сложное место. И если ещё одна звезда не загорится у меня во лбу, я сделаю этих заносчивых москвичей как стоячих.
На старте меня опередили и Ярик, и носатик по имени Никитос, и красавчик брюнет.
– Эй, сикалявка, ты выбрала не ту трассу! – насмешливо крикнул мне блондин. – Тебе ниже по склону, к салагам!
Во мне вспыхнула ненависть, и я рванула вверх, как по лесенке. Руки и ноги двигались автономно, подключилась моторная память. Всё моё существо сосредоточилось на восхождении.
Я не слышала комментариев в мой адрес, если они были, – только собственное дыхание. Даже забыла, что мы соревнуемся против столичных хамов. Есть только я, скала и моя победа.
Недаром же я по высоткам за конфетами ползала. Годы форточничества – это уникальный опыт, которого больше ни у кого нет.
На этот раз звезда мне в лоб не прилетела. Хватило и мысленной звезды, которой я наградила себя за нереальную крутость.
Ай да я! Ай да молодец!
Способность воспринимать окружающий мир вернулась ко мне на вершине. Вспотевшее раскрасневшееся лицо ласкал свежий ветерок, мышцы приятно расслабились и немного подрагивали.
Вторым, кряхтя и пыхтя, взобрался брюнет.
– А ты не промах… – выдохнул он и сел на каменную плиту. – Я Артур, а тебя как зовут?
– Наташа, – не очень-то любезно ответила я ему.
Третьим поднялся Ярик.
– Тоже неплохо, – прокомментировал Артур и крикнул товарищу: – Никитос, ты где там застрял?
Но носатик так и не поднялся на вершину. Сорвался, психанул, спустился на страховке вниз и умотал обратно в лагерь. Может, на него подействовал наш с Яриком наговор? Боженьке-шутнику не терпелось исполнить нетривиальную молитву.
– Слушайте, ребята, – обратился к нам голубоглазый красавчик. – Предлагаю вам поучаствовать в одном проекте. Это соревнования скалолазов на скорость, выносливость и мастерство.
– Когда и где? – уточнил Ярик.
– В начале ноября, – ответил Артур.
Мой товарищ махнул рукой и отрицательно покачал головой.
– Я точно пас. Меня в армию заберут, – пояснил Ярик.
Артур вопросительно уставился на меня.
– Я тоже пас, – ответила я.
– Нет-нет-нет, ты не понимаешь! – брюнет подошёл ко мне вплотную, положил руки мне на плечи и гипнотизирующе посмотрел мне в глаза. – Этот проект принесёт тебе деньги, славу и откроет путь в большой спорт. Подумай. От таких предложений не отказываются.
Я скинула его наглые руки со своих плеч. Во-первых, его гипноз на меня не действует. Во-вторых, приближаться и прикасаться ко мне имеет право только мой муж.
– Знаешь, твой приятель грозился пристрелить моего пса, – припомнила я. – Так что никаких общих дел со столичными понторезами.
Я кивнула Ярику, мол, идём вниз, и мы бегом поскакали по пологому склону к подножию скалы.
А вот мой мечтательный девичий разум нарисовал в воображении картинку соревнований, где я – звезда. Зрители мне аплодируют, соперники горько рыдают, а ведущий берёт меня за руку и поднимает её вверх. Победа!
Нет, ну какого хрена, а? Разум, ты совсем того? Разве можно принимать на веру слова каких-то там…
С другой стороны, я достойна победы. Можно даже сказать, создана для неё. Никто же не заставляет меня крутить интрижку со столичным принцем. Только соревнования и ничего личного.
Прошлым вечером я видела, как Артур ездил куда-то на своей элитной тачке. У него, наверное, всё в жизни лакшери. Слово-то какое модное. Не то что я, вечно влипающая в истории и обожающая своего дворового охранника Дружка.
Нет уж. Лакшери – это не про меня. Нечего мне лезть к богатеям.
Я ещё два года назад ползала по помойкам и по форточкам в поисках пропитания. И если бы Костя не поймал меня за попу, когда я пыталась улизнуть из его квартиры, то бродяжничать бы мне до сих пор или киснуть в колонии для малолетних преступников.
Как ни крути, а с богатеями у нас разные пути. Да и Косте, я полагаю, не понравится моё новое знакомство.
Вечером я сама позвонила мужу. Села в уединении на выброшенный на берег топляк. Удобно. И за кустами меня не видать.
– Привет, – так сладко, как только умею, сказала я. Пусть Костя поймёт, что я уже невыносимо скучаю.
– Привет, Наташа, – устало ответил он. – Надеюсь, ты ничего не натворила?
– Я-то ничего, а что у тебя с голосом? – мне показалось странным, что Костя, несмотря на воскресный день, где-то упахался. Опять что ли Светлана Изверговна повесила на него свой огород?
– Я у мамы в деревне, – подтвердил он мои догадки. – Она заказала грузовик с навозом, а кучу вывалили не на участок, а рядом с забором. Вот я и таскался с тележкой сто раз туда-обратно.
– Ясно, – вздохнула я. Конечно. Чего ещё можно ждать от его мамы? Только навоза. – Я уже соскучилась по тебе. Ты ведь приедешь в следующие выходные?
– Э-э, скорей всего нет, – ответил Костя. – Буду красить дом. Краска снаружи облупилась. Мама сама не справится.
– Но ты же обещал, что следующие выходные мы проведём вместе! – обиженно воскликнула я.
– Наташа, я разрешил тебе поехать и заниматься своим хобби целых две недели! – попенял мне Костя. – А у меня появились дела, и я не могу себе позволить заниматься всякой ерундой!
– Это не ерунда!
– Послушай, я же тебя не заставляю ездить к моей маме и помогать…
– Ещё бы ты меня заставлял! Прошлым летом я две недели горбатилась у неё на грядках, а она мне даже спасибо не сказала! Напомнить, чем в это время занимался ты? – пошла я в наступление.
– Наташа, давай не будем ругаться, – устало попросил Костя. – Из родных у меня осталась только мама, и кроме меня, ей больше некому помогать.
– Я тоже твоя родственница! – напомнила ему.
Мы, блин, только поженились, а уже ругаемся.
– Ох, да это другое. Ты же понимаешь, о чём я тебе хотел сказать.
– Пока, – бросила ему я, отключила звонок и заодно звук на телефоне, чтобы не слышать, если Костя вдруг надумает перезвонить.
Лучше бы я не звонила. Светлана Изверговна наверняка не упускает возможности промыть Косте мозги. Ни теплоты, ни нежности я не расслышала в его голосе. А мы женаты всего месяц.
– Привет, – озёрный пейзаж мне загородил аполлоноподобный Артур.
– Блин… – вместо приветствия проворчала я.
То-то кусты за моей спиной подозрительно шевелились, когда я говорила по телефону. Что за невезуха такая? Опять создатель козыряет своим нездоровым юмором, потешается надо мной.
– Извини, я случайно услышал твой разговор, – сразу признался Артур и, не дожидаясь приглашения, сел рядом со мной на топляк.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, – предупредила его.
– Послушай, я в своей жизни встречал много способных и талантливых людей, но ты – это находка. Прятать твой талант от людей – это преступление. А ты почему-то не хочешь показать себя. Вопрос: почему? Потому что родные тебя не поддержат?
Прав, мерзавец. По больному бьёт.
Я не ответила. Сидела, молча уставившись в горизонт, и мысленно стенала от ощущения вселенской несправедливости. Дело, конечно, не только в отсутствии поддержки от родных. У меня слишком мало информации о соревнованиях и тех, кто их проводит. А вдруг это разводилово?
– Вижу, ты взрослая девушка, даже уже замужем, – кивнул он на моё обручальное кольцо.
– Угу, – буркнула я.
– Так, значит, среди этих клоунов нет твоего мужа? – поинтересовался Артур, кивая в сторону невесть откуда взявшихся и дерущихся на палках Ярика с Толиком.
– Нет, – улыбнулась я. – Он не смог приехать.
– А что ты так рано замуж выскочила? Ведь не по залёту?
– По любви, – ответила ему.
– Понимаю. Первая студенческая любовь, – почесал он подбородок.
– Школьная, – поправила я Артура. Мне ведь в сентябре идти в одиннадцатый класс.
– Даже так? Ого… Что, прям так сильно полюбили друг друга, что поженились, как только стукнуло восемнадцать?
– Мой муж старше меня, – ответила я.
– Ну, я тоже старше тебя. Мне двадцать пять, но я до сих пор считаю, что не созрел для создания семьи.
– Все люди разные, – пожала я плечами. – У каждого своё счастье.
– Счастье лучше всего строить с теми, с кем есть общие увлечения, – высказался Артур. – Как у вас с этим дела? Неужели твой муж не любит скалы?
– Да всё у нас нормально, – мне уже надоело отвечать на расспросы.
– Ага, нервничаешь, – поддел он. – Да ладно, расслабься. Но на досуге подумай, так ли уж тебе важна любовь к тому, кто не разделяет твои интересы.
«Важна!» – завопило моё естество.
Это ведь с Костиной подачи я пошла в секцию по скалолазанию. Так что нет: он уважает мои увлечения, хоть и не разделяет.
Да, у нас мало общего, но…
Мне порой кажется, что без Костиной любви не станет меня. Я люблю его настолько, что мы уладим любые разногласия, переживём любые трудности, станем понимать друг друга с полуслова.
А пока что мне больно оттого, что полузнакомый человек бросил мне в лицо горькую правду.
Артур. Высокий брюнет с бездонными голубыми глазами. Живописно яркими, а не бледными, как у меня. Можно бесконечно любоваться его пластичными движениями, преисполненными чувством собственного достоинства.
Красив. Великолепен.
Не будь у меня Кости, я бы, может, влюбилась. Или нет. Слишком уж он расчётлив. Этакий сердцеед.
Костя роднее и ближе мне по духу.
Но любовь любовью, а на соревнованиях победить хочется. Ну, хочется и всё тут! Значит, надо уговорить Костю отпустить меня. Не нытьём так лаяньем. Это будет непросто. Филейкой чую.
– Ладно, извини, – мягко заговорил Артур. – Я не должен был на тебя давить. К тому же мы и не знакомы толком. Расскажи о себе? Как давно ты занимаешься скалолазанием?
– Полтора года, – нехотя ответила я, хотя внимание такого красавчика ко мне – это лестно. Но не показывать же ему истинных эмоций! Зазнается ещё.
– Серьёзно? – как-то чересчур бурно удивился он. – А кажется, будто с пелёнок.
– Ну, мне нравится заниматься, – пожала я плечами. – Потому, наверное, и получается. А ты давно? – ради приличия поинтересовалась у него.
– В юности я увлекался скалолазанием, а сейчас езжу в горы чисто для поддержания формы. Сейчас я вышел на новый уровень: устраиваю соревнования по различным видам спорта. Наши игрища даже по ТВ крутят.
– Здорово, – отозвалась я, хотя плохо поняла, что это за игрища.
– У меня свой квест-центр, – похвастался Артур. – И своя квартира в центре Москвы. Сам заработал, – он достал из кармана новомодный смартфон с большим экраном и показал мне фотографии.
– Шикардос, – ради приличия похвалила я роскошную квартиру Артура.
А посмотреть было на что. Я даже в музее такой красоты не видывала, а уж жить во всём этом… Мне было бы страшно.
Артур с гордостью листал фотографии, поясняя, где и за сколько он купил стол в гостиную, сияющую тысячей бриллиантов люстру, резной шкаф и вон то дизайнерское подвесное кресло.
Вдруг после очередного изображения интерьера мне открылась голая задница. До рези в глазах знакомая.
Артур хохотнул.
– Да, кароч, мы, когда ехали сюда, встретили на дороге сруна. Сначала подумали, это наши остановились, хотели спросить, не нужна ли помощь. А потом подъехали ближе, смотрим – автобус чужой, рядом пацан сидит, булками светит. Во ржака! Он как оглянулся на нас, так сразу и сер… хм, – тут Артур вспомнил, что он всё-таки бизнесмен и серьёзный человек, и взял себя в руки. – Я-то просто фоток нащёлкал, а Никитос снял на камеру.
Опять этот носатик противный!
Я старалась держать лицо изо всех сил. Всё-таки нехорошо выдавать своих. Но, как в песне: «По щеке моей предательски бежит слеза»… Прости, Толик, но это выше моих сил.
Прикрыв лицо ладонями, я встала с бревна, убежала вглубь перелеска, в аккурат туда, где находилась стоянка, и спряталась за наш автобус, чтобы отсмеяться.
Зря.
Артур последовал за мной, и вдруг, когда он сравнил номер автобуса с фотографии и нашего, его осенило.
– Ты приехала со сруном! – добил он меня.
Всё. Толик меня точно не простит за то, что смеюсь над ним.
«Капали слёзы, капали…»
О, создатель, благодарю тебя за то, что Толик не мой парень! Не то полыхать моим щекам от стыда.