Это просто что-то невозможное.
Столько потрясений в моей жизни – и всего за одни неполные сутки.
Мужчина, который стоял во дворе и играл мускулами, обсыпанными капельками воды, словно драгоценностями… От него просто глаз нельзя было отвести!
Никита – красивый. И тело у него хорошее.
Но я всегда выбирала людей по принципу наличия мозгов, а не мышц! Чтобы интеллект и воспитание были, а не вот это вот все!
Считала всю жизнь, что лучше – умный вурдалак, чем глупая, зато красивая горилла…
А теперь подбирала слюну. Потому что смотреть на такое тело и не облизываться – подвиг, уму непостижимый. Вот и я этот подвиг не смогла совершить!
– Идиот. Дебил! Зачем ты это сделал?! – Хлопковый сарафан, подаренный тетей Машей, насквозь промок. С него ручьями стекала студеная колодезная водица.
Зато наваждение сгинуло: передо мной стоял все тот же противный, невыносимый, отъявленно наглый Степан. И любоваться на него уже совсем не тянуло.
Вот плюнуть ему в лицо – было бы в самый раз!
– Извини. Реакция организма такая… – На довольной роже не было ни грамма раскаяния. Или даже сочувствия.
Наоборот: ему все очень даже нравилось! Иначе, зачем бы с таким упоением меня рассматривать? И любоваться тем, как превращается в тряпку прекрасная, вручную расшитая вещица?!
– Какая реакция? Доводить до икоты и спазма постороннего человека?!
– А зачем ты ко мне подкрадывалась? Кто-то царапнул за бок – я начал отбиваться. Как умел…
– Ты – дикарь, Степа! Настоящий деревенский…. Балбес! Понял?!
Так и хотелось чем-то ему врезать! Больно! Чтобы запомнил мою тяжелую руку, раз и навсегда!
Полотенце – тоже хорошее оружие. Замахнулась от души. Вспомнила, как когда-то гоняла дурного козла… И чем от него Степан отличается?
– Я думал, тебе хватило…
Утробный смешок из груди. Почему-то я к ней прижата оказалась. В глазах потемнело от неожиданности: вот только что мокрая тряпка летела на голову Степану, вот он поднял руку, чтобы прикрыться… И зачем-то потянул меня на себя!
Горячая кожа под моей щекой парила. Сердце колотилось: мое или мужское – непонятно… От грохота уши закладывало.
Зато почему-то опять стало жарко.
– Выпусти меня!
– Угу.
С таким же успехом я могла бы толкать и стучать кулаками по бетонной стене. С одной лишь разницей: стена чуть потверже, и колотить по ней не так приятно…
– Я тебе нравлюсь, что ли? – Больше мне уже ничего не могло прийти в голову. Никаких вразумительных причин такого поведения найти не выходило.
– Нет.
Он отрицательно помотал головой. И прижал меня еще сильнее.
– Тогда зачем так сильно меня держишь? Я не могу дышать! Выпусти! – Кстати говоря, не соврала: дышать становилось все труднее.
И жара, и близость мужского раскаленного тела просто сводили с ума. Мысли путались, превращаясь в какую-то безумную карусель…
– Жду, когда успокоишься. И перестанешь размахивать руками… – И, в полный противовес его словам, жесткие мужские пальцы зачем-то прошлись по моей спине – пробежались по ребрам, талии, немного на ней задержались…
У меня от этих движений все сжалось в животе. Мышцы подтянулись от напряжения.
– Я уже спокойна. Все. Можешь отпускать.
Почти не врала. Но могла бы поклясться: бить его уже совсем не собиралась. Хотелось отпрыгнуть подальше и бежать. Бежать от него, как можно быстрее!
Мне совсем не нравилось, какое действие на меня оказывал этот странный, резкий, очень притягательный человек!
– Не могу. – Большая ладонь весомо легла на мою ягодицу.
– Да что ты себе позволяешь? Прекрати меня лапать, Степан!
Завозилась в его объятиях, пытаясь выпутаться. Но сделала только хуже: он меня еще крепче сжал.
– Я проверяю, достаточно ли ты остыла…
– Послушай. Пожалуйста, послушай меня.
Я слышала, что вести переговоры с террористами – дело бестолковое и глупое.
Но мне уже ничего другого не оставалось! И, с трудом подбирая слова, я честно попыталась!
– Я – весь внимание. – Вторая ладонь оказалась рядом со второй. И сжала меня с такой же немалой силой. – Ты вся дрожишь. Замерзла?
Невинный вопрос. И задан с таким участием, что можно было бы даже поверить: Степан обо мне переживает.
Но что-то мне подсказывало, что это – чистой воды издевательство!
– Зачем ты меня сюда привез? Чего добиваешься? Неужели, реально хочешь уложить в постель? Это слишком дорогой эксперимент, тебе не кажется?!
Так много звуков пришлось из себя выдавливать, что даже горло пересохло. И то, что начиналось как уверенная речь, закончилось тихим, сдавленным шепотом…
– У тебя муж – козел, который ни во что тебя не ставит. Разве этого не достаточно, чтобы от него уехать?
– Я могла бы уйти в другое место! – Моя обида на Никиту сыграла дурную службу: только сейчас начало доходить, какую глупость я совершила: ведь могла бы просто уйти от него! Послать ко всем чертям и уйти! Вместо этого, зачем-то потащилась в глушь к Степану!
– Ты мне очень мешала на своем месте. Могла бы настоять на расторжении договора…
Это прозвучало так обыденно и просто, что захотелось сначала зажмуриться… А потом – заорать. В голос! Так, чтобы у этого душнилы уши заложило и не отложило потом никогда! Чтобы больше не мог обсуждать никакие договоры!
– Что?! Ты хотел разорить нас? И для этого затеял весь спор?!
– Не тебя. Никиту.
– Но это же наш с ним бизнес!
Идотство! Бред! Белиберда!
Стоять в обнимку с чужим полуголым мужиком, прижатой к нему всем телом, и обсуждать, как он планировал нас кинуть!
– Теперь уже – не ваш, а его. А ты свои деньги получишь, по-любому.
– Твою ж налево, Степан! – Тело пыталось меня предать, самым бессовестным способом. То есть хотело расслабиться, прижаться, получать удовольствие от объятий постороннего мужика. Пусть и очень привлекательного…
– Могу и направо. Мне не сложно… – Он продолжал цинично ухмыляться и смотреть на мой рот. Что там увидел – черт знает. Может быть, крошки от булочек тети Маши, которыми она нещадно меня угощала, да еще и с парным молоком?
Непроизвольно облизала губы, в надежде, что устраню неловкость. Но сделала только хуже: взгляд Степана стал еще более наглым и хищным.
– Ты рассуждаешь, как настоящий циник, мародер и захватчик!
– Ага. – Склонился зачем-то. А воздух между нами сгустился до неприличия. Он меня как будто отдельно трогал и ласкал, этот воздух…
– Мне не нужен твой миллион! Я передумала!
– Решила сдать назад? – Он зачем-то потерся об меня кончиком носа. Заставил зажмуриться. От волнения и от нелепости ситуации…
– Да. Решила! Я была неадекватна, когда согласилась!
– Конечно. Я на это и рассчитывал. – Мурлыкнул, словно сытый, довольный кот. И вибрация от этого звука пробежала во всему телу. По моему телу, между прочим. Отдаваясь в конечностях странной дрожью…
– Ты знал, что я не в себе? И поэтому развел на дурацкий спор? А по факту, купил меня?!
– Слушай, Варь. Многие женщины не получают столько денег даже за десять лет брака. А я их дам тебе просто так, за очень короткое время. И на свободу твою не буду претендовать!
– Ты на нее уже претендуешь! – Из последних сил спорила. Язык не хотел слушаться. И руки уже ослабли – удобно пристроились на груди Степана, прилегли, как у себя дома. Черт их возьми, эти руки!
– Это временно. Как только проявишь свои способности, докажешь, что способна себя проявить и без Никиты – сможешь идти, куда глаза глядят…
И в доказательство своих слов… Отпустил меня. На свободу. Прямо вот так – взял и расцепил ладони.
Я пошатнулась.
И возненавидела его еще больше: он же, гад такой, просто издевается!
Сделала шаг назад. И еще один.
Коленки еще были слабыми, но, слава всем богам, не подвели: я не шлепнулась в пыль, прямо на задницу, а устояла.
– И что я должна буду делать? Коров твоих пасти? Или доить? А может, нужно полоть огород в пять гектаров?!
Все это не было невозможным. И вполне мне под силу.
Но. Твою-то мать! Я не для этого столько лет пахала в школе, в институте, а потом создавала компанию вместе с Никитой! Не для того, чтобы снова вернуться в деревню, из которой с таким трудом выползла!
– Ну, если ты способна только на это – можешь и этим заняться…
Он, вдруг резко потеряв ко мне интерес, взял сухое полотенце и начал вытирать спину. С таким усердием, что она должна была вот-вот загореться. Или заскрипеть, хотя бы…
– Не поняла? Что ты имеешь в виду?
– Все ты поняла, Варвара. Не прикидывайся дурочкой.
– Зачем мне еще прикидываться? Ты уже выставил меня полной дурой!
– Уважаю твою способность к самокритике, милая… – Он усмехнулся, не скрывая иронии. Вылил воду из ведра – снова поиграл мышцами, привлекая мой и без того потерянный взгляд… И отвлекая от сути происходящего… – Но я твой ум очень уважаю. Ты же хотела свободы?
– Да. Хотела. И сейчас хочу! – Не нравилось мне это предложение. Ох, как не нравилось. В нем таился какой-то подвох и западня…
– Ну, вот. Осматривайся. Изучай происходящее. Может, появятся какие-то идеи… Придешь, обсудим.
– Ты хочешь тут стать мега-фермером, что ли? – Начало потихоньку доходить, что ему нужны какие-то идеи. Не просто физическая работа.
– Не знаю, Варь. Мне досталось это хозяйство. Время жрет, денег не приносит. А избавиться – жалко. Вот и сочиняй, что с этим можно сделать…
Он пожал плечами. И впервые показался искренним…
– Э… Постой…
Мне польстили его слова. Как бальзам на сердце пролились. Особенно – после оскорблений Никиты. Обида на мужа никуда не делась, не улеглась, а только углублялась в сердце, прожигая в нем болезненные язвы…
Но все это казалось слишком странным и подозрительным!
– Я и так стою. Ты не заметила?
– Ты меня перекупил у Никиты? Таким вот диким способом?
– Ну, считай, что да…
Он отвернулся и пошел куда-то. Как будто меня здесь не было. И словно Степан не разговаривал ни с кем…
– Хреновый из тебя хедхантер, Степа! Отвратительный просто! – Топталась, как дура, на месте, не в состоянии решить: пойти за ним следом или вернуться к тете Маше?
Сбежать, конечно, было бы круто, гордо и совсем по-женски. И потом сидеть там долго и дуться. Где «там» еще не придумала. Но какая разница, главное же – процесс?!
Один только минус был в этом плане. Огромный. Жирный!
Степан и не заметил бы даже, не обратил внимания на мои недовольные гримасы. Он и сейчас-то ни черта не видел.
А мне пора было заканчивать эту нелепую канитель. А еще – отомстить Никите. Чтобы засунул себе куда-нибудь все горькие и обидные слова! И пришел просить прощения! И звать меня обратно!
Я же самая незаменимая для него женщина. Всего-то и надо – донести до мужа это важное знание!
А потом уже подумаю, стоит ли к нему возвращаться…