Насильный Поцелуй
Очнулась я от того, что блюю соленой водой в рот Джеку. Друзья заржали, когда увидели мои круглые глаза утопленницы только что вернувшейся с того света. Этот наглец не отпускал меня и продолжал целовать, придавливая к земле. Я стала колотить его в грудь, но он был настолько накачанным, что это было больше похоже на то как дрессированные зайчики лупят в барабан. Его губы обрамленные двухдневной, но очень жесткой щетиной царапали меня. Большой горячий язык обвивал мой и ласково, словно при кунилингусе заигрывал с моими губами.
Я была в предсмертной истерике и наверное только поцелуй мог меня так быстро и так легко успокоить на гормональном уровне. Я чувствовала, как кортизол растворяется в крови, но правда в том, что мне дико хотелось секса.
Видимо ученые не врут, что перед смертью организм дико хочет продолжения рода. И только то, что под навесом на парковке были посторонние остановило меня от того, чтобы закинуть на своего спасителя ногу и прижать его к себе.
Он отпустил меня и я тут закрылась задранной до шеи майкой. – Это было необходимо, потому что пришлось делать массаж сердца, – объяснил наглей, почему я валяюсь на парковке с голой грудь. – Спасибо, – всё еще покашливая проговорила я, хоть и было жутко стыдно, что все трое австралийцев видели мою грудь. – Она у тебя красивая, нечего стесняться – сказал один из друзей Джека. Джек помог мне подняться. – Только не думай, что если спас мне жизнь, то это дает тебе какие-то права на меня! – Конечно конечно, сильная и независимая водомерка. Я приходила в себя, усевшись на полу. За пределами навеса парковки стояла просто стена тропического ливня.
– Мы едем в Анантара это в Улувуату… Они подошли к огромному Хаммеру. Только доставить его сюда из Австралии стало наверное столько же сколько и купить новый. Да к тому же Мишель рассказывала про налоги на Бали на крупногабаритные машины, которые ввели из-за богатых китайцев, которые привозили сюда свои Great Wall и Geely. Все указывало на то, что склока в аэропорту у меня была с очень непростыми ребятами.
– Я вызову себе такси,– строптиво отвергла их деликатное приглашение я. Парни переглянулись и засмеялись. – Окей. И прыгнули в машину. Только открыв дверь в машине включился уютный желтый свет, который посреди тропического ливня, который уже во всю бушевал вокруг под аккомпанемент грома и молний, манил похлеще оазиса в пустыне. Но я же упёртая. Я решила идти до конца. – Да, но мне в другую сторону. – Да мы уже поняли,– парни просто усаживались в огромную теплую сухую тачку, которая сама уже была домом на колесах и всем своим видом показывали, что не собираются меня уговаривать. Джек сел за руль и завел мотор. Изо всех щелей Хаммера пахнул легкий парок, словно пробудился дракон. Трое мускулистых сёрферов с прессами-стиральными досками, крепкими руками и загорелыми телами приглашали меня, только что утонувшую с собой в лучший отель в самом модном районе Бали, а я тупила. Последний сел в машину. Посмотрел на меня с ухмылкой и прежде чем захлопнуть дверь в рай протянул мне мою сумку с промокшими насквозь вещами. – Айфон высохнет через сутки, главное не включай его сейчас чтобы не закоротило. Положи в рис. Я видел на ютубе это помогает. Потом зарядишь и вызовешь себе убер. Счастливо. Колеса закрутились, а меня оставили под навесом на парковке на которой не было ни души одну. Тропический ливень, чтобы вы понимали это когда даже под навесом на тебя льёт вода со всех сторон, просто чуть меньше, чем сплошной стеной. Я перемялась с ноги на ногу и стала прикидывать, сколько мне отсюда идти до ближайшего отеля, где мне смогут вызвать такси. Остаться без телефона и без мопеда на краю острова в шторм это была очень плохая идея. Но отхаркнув остатки морской воды из легких я побрела вдоль дороги. Зрелище более чем жалкое: одинокая разведена дура, которую только что вытащили с того света, но ее упёртость не позволила принять дружеское приглашение. Я плелась вдоль дороги, сняв шлепанцы и босяком наслаждаясь горчим после солнечного дня асфальтом. Стремительно темнело. А огней какой-либо разумной жизни не было даже на горизонте. Я понимала, что отпуск мой закончится воспалением легких, но деваться было некуда. Я проклинала себя за строптивость.
Что поперлась куда-то в первое же утро на Бали, а не акклиматизировалась для начала. Что не поехала с Сергеем.
Что сама не арендовала собственный мопед. Что нырнула в воду, вместо того, чтобы благополучно перебраться на сёрфе. Но эти размышления были полезны мне. Я шла и думала о том, что во многом в той жизни, на большой земле я вела себя так же. Отказывалась от хороших должностей, потому что «сама строю карьеру», не позволяла мужу «ничего такого» в постели, потому что «я не такая», да что говорить – я вибратор завела только уже после развода. Фары осветили меня сзади. Сначала я была настолько погружена в размышления, что и не заметила их, пока машина не поехала совсем близко. Они поравнялись со мной. Это были все те же серферы.
– Слушай, мы тут подумали… Может тебе айфон зарядить? Они просто угорали надо мной. И по делом мне. Один из друзей Флеш Джека, которого они звали Мик, протянул мне в приоткрытое окно шнур для зарядки айфона. – Держи, а то мы подумали. Как ты его зарядишь! Дождь продолжал лить так, что когда я открывала рот туда ручейками наливалась вода. Тропики. Джек наклонился и скомандовал. – Залезай. Дверь сзади открылась и я уже молча и без слов влезла в машину. Сиденья с подогревом, теплый уютный желтый свет, кожаная обивка и я – грязная утопленница с босыми ногами. – Айфон реально не включай. Кроме шуток можно высушить и заработает, но если включишь или начнешь заряжать – финиш. Сто раз проверено. – Ребят, спасибо и простите, что я доставила столько хлопот. Мотор загудел и мы рванули в Анантара.
Мне дали попить какой-то теплой, уже почти остывшей байды из термоса. Оглядевшись по сторонам, я сказала: – Судя по антуражу у вас тут где-то должен быть камин. Серфёры засмеялись и включили музыку. Как только мы доехали до отеля Джек забрал меня к себе в роскошный номер. – У меня как раз двухместный номер на одного. Прими ванну и отогрейся. Через час ужин. – Хорошо, – покорно, словно забыв про свою строптивость ответила я.