Напрасно Кристина опасалась, в этот раз мама не стала ее ни о чем пытать, и даже, кажется, вообще перестала на ее счет волноваться. Во всяком случае, вечер прошел мирно. Единственное, о чем ее спросили, это видела ли она кого-нибудь из старых знакомых в городе.
Никого Кристина, разумеется, не видела, так она честно и призналась. Иногда лучше говорить правду, чтобы не проколоться на мелочах, потому что всего не упомнишь. А настроение у нее сегодня было намного лучше, чем вчера, поэтому она даже посекретничала с мамой, показала свои покупки и похвасталась.
Но это, наверное, зря.
Потому что стоило в разговоре мелькнуть словосочетанию «арендовать офис», как у мамы вместо расслабленного выражения сразу появился заинтересованный блеск в глазах.
– Ну и зачем тебе это? – спросила она, складывая на коленях красивые ухоженные руки.
Вот кто ее за язык тянул, а? Сразу стопятьсот мыслей пронеслось в мозгах. Победил здравый смысл и твердое убеждение, что надо держаться выбранной линии. То есть пока не копают глубоко, как можно больше правды.
– Мам, ну как зачем? – всплеснула руками Кристина. – Я не могу сидеть дома и день и ночь заниматься уборкой и борщами. Я… я хочу настоящее дело. Как у мужчин.
– Как у мужчин? – брови у мамы шевельнулись, Кристине даже почудилась усмешка на ее губах и подозрительное веселье во взгляде. – А ты потянешь?
Вот уж в этом она была на сто процентов уверена!
– Потяну, можешь не волноваться, – с гордостью сказала она.
– А я и не волнуюсь, дочь, если что, деньги твоего мужа прогорят, – сказала с такой улыбкой, что Кристина разозлилась.
– Не прогорят, мама! Я знаю, что делаю.
– Хорошо, я рада за тебя, девочка моя, – миролюбиво сказала та, похлопав ее по руке. – На самом деле, чем хочешь занимайся, лишь бы горели жизнью твои глаза.
Это было так обезоруживающе и так неожиданно. Кристина уже настроилась бороться, а тут… Она даже растрогалась.
– Спасибо, мам.
– За что, моя дорогая?
Высокие, совсем такие же как у Кристины, брови удивительным образом шевельнулись, выражая этим множество чувств и нечитаемых мыслей. И женщина, негромко напевая, вышла из ее комнаты.
А вот это был уже тревожный симптом.
Так и есть. Из кухни послышалось, как они о чем-то говорили с отцом. Кристина вытянула шею прислушиваясь, и тут же стукнула кулаком по коленке с досады и выругалась.
Мама опять собралась звать гостей! И как назло, среди приглашенных, во всяком случае, кого она услышала, было двое неженатых. Один из них ухаживал за Кристиной до того, как она вышла за Власа. Вот нахрена?! С минуту где-то потом Кристина дулась и ворчала.
Но это можно еще было пережить, подумашь, один вечер. Гости придут и уйдут. Главное, что мама дала негласное согласие не вмешиваться в ее бизнес!
А раз согласие получено, все остальное время после ужина Кристина лазила в сети и переписывалась с Игорем. Отвечал он не очень охотно, все время давал понять, что сейчас ему не с руки, что занят.
Ну и ладно. А она пока решила поискать аренду офиса. И что удивительно, сколько ни лазила, поисковик первым делом выбрасывал один тот же адрес. В картиночках, так красочно, ярко и заманчиво. Но Кристина не была легковерной. Наверняка какой-то неликвид. Просто кому-то позарез приспичило сдать, потому очень основательно проплатил рекламу.
Игнорировала, игнорировала, потом все-таки не выдержала, ткнула на это объявление. И замерла. Слишком хорошо, чтобы было правдой.
Именно то, что она искала. И цена подходящая.
Долго смотрела, кусала губу, чудился ей в этом подвох. Закрыла, стала искать дальше. Потом фыркнула:
– Да ну, к черту!
И снова полезла в это объявление. Ну подходит же идеально…
Время было не такое уж позднее, всего 9.45, спать по идее еще рано. Кристина набрала номер, высветившийся при нажатии заветной кнопки «показать телефон», и стала ждать. Ответили сразу, прямо как на телефоне мужик сидел. Поговорила с ним Кристина вроде нормально, встречу по указанному адресу назначили завтра в обед, раньше у Кристины по любому не вышло бы. Слишком подозрительно будет, если она начнет выбираться из дому в девять часов утра.
Телефонный разговор прекратился, а она еще долго, сидела, откинувшись на подушки и похлопывала гаждетом о ладонь. Как-то это все чересчур складывалось, странное беспокойство шевелилось внутри. Интуиция. Подвох.
Но в чем?
Кристина решила очень внимательно завтра все посмотреть и во все детали вникнуть. Если этот дядечка, или там парень, не важно, ее обманывает, надо понять, на чем. Раньше бы она сказал, что ее хрен кинут, но последний жизненный урок ясно показал, что верить вообще никому нельзя. И партнер кинул, и муж, и лучшая подруга. Конечно, так примитивно лохануться было обидно, зато теперь апломба поубавилось и появился жизненный опыт. Сама во всем виновата.
Итак, завтра ей надо было распланировать свой день так, чтобы все успеть. И даже успеть найти кого-нибудь из знакомых девочек и встретиться. Это для мамы, чтобы уже успокоилась. Еще ей надо было много чего присмотреть и приобрести. Но это уже для офиса.
Перечисляла мысленно все, что может ей понадобиться, и получалось ого-го! Мебель, оргтехника, расходные материалы. Хорошо, если ремонт не придется делать. Но она уже с самого начала мысленно склонялась в тому, что косметический ремонт или хотя бы полный клининг делать придется. Потом ей следовало подумать о том, чтобы взять себе хотя бы одного админа. Но это со временем, главное начать.
Ох, а у нее чесались руки поскорее начать, как у ребенка, которому подарили новую игрушку. Так, в относительно приятных размышлениях Кристина незаметно уснула.
А с утра это уже была новая жизнь.
С ночи никто не посмел тревожить хозяина, сильно он был гневен, опасно. Но утром, поскольку изменение обстановки было налицо, доверенный доложил Паше Белому, что объект наблюдения вышел на связь. Конкретно, интересовался арендой офиса и, по возможности, жилья.
У Паши в этот момент был парикмахер, подстригал его и без того идеальную белую шевелюру. А девушка из салона делала ему маникюр. Услышав, он неожиданно дернулся и развернулся. Парикмахер успел среагировать, а вот девушка слегка зацепила его ножнчками и поранила ему руку.
Она страшно испугалась, побелела вся, губы затряслись.
– Простите, я не хотела… Я нечаянно… Простите…
– Вон, – негромко проговорил Паша, глядя на нее немигающим взглядом прозрачных белесых глаз.
Та вообще онемела от страха. Среагировал опять же парикмахер, он на своем веку успел много разных мажоров повидать, знал, что им под горячую руку лучше не попадаться. Быстро сгреб свое хозяйство, смотался сам и увел трясущуюся девчонку, у которой уже ползли слезы по щекам.
Паша проводил их взглядом, пока дверь не закрылась. Потом подхватил со столика полотенце и обтер выступившую кровь. Плевать ему было на такие мелкие раны, на ринге крови ему приходилось пускать куда больше крови. И чужой, и его собственной.
Но сейчас это связалось у него с НЕЙ. С женщиной, которая не давала ему покоя. Это было горячо, нелепо и возбуждающе. Маленькая ранка странно опечатывалась в подсознании, будто зарубка.
Он постарался сбросить впечатление.
– Повтори все по порядку, – проговорил, оборачивая кисть полотенцем, чтобы не отвлекала.
Пока доверенный во всех подробностях излагал, мозги работали идеально. Надо было четко все продумать до молочей, каждую деталь его плана. Наконец все выстроилось, внутренний толчок непонятной смеси радости и ожидания колыхнулся на секунду в груди, он тут же нещадно задавил его.
– Хорошо, довольно. Как только выйдет на связь, доложить. О малейших изменениях информировать незамедлительно, я сам буду решать. Понял?
Мужчина утвердительно кивнул, Паша мотнул ему головой, чтобы убирался. А сам встал, отбрасывая полотенце с маленькими пятнышками его крови на стеклянный столик и отошел к окну. Сжал кулаки, сунул руки в карманы брюк.
Снова это ощущение подрагивающего нетерпения в мышцах, кажется, будто он вступил в поединок с невидимым противником или начал гонку.
– Там к вам пришли, Павел Анатолевич, – отвлек его телохранитель.
– Иду, – беззвучно процедил он и вышел к посетителям.
Опять пошли разговоры о делах, а он постоянно ловил себя на мысли, что прислушивается, ждет. И интересует его совсем не то, что происходит здесь и сейчас, а…
– Павел Анатолевич, – тенью возник в дверях доверенный.
Как внутренний толчок. Разом переключил все.
– На сегодня достаточно, все свободны, – Белый поднял руки ладонями вверх и шлепнул по подлокотникам кресла.
Мало что понимая, партнеры стали подниматься, один за другим прощались и выходили. Даже не оборачиваясь в сторону Надеина, Белый с уверенностью мог сказать, что тот задержится. Он и без того все это время нет-нет, да и посматривал в его сторону, как будто что-то знал.
– Игорь, задержись. – сказал, когда в помещении почти никого не осталось.
Странный взгляд проскочил у того, он согласно кивнул и подошел вплотную. Белый осознавал, то, что целью его была сестра Надеина, придавало всему двусмысленность. А то, что они сейчас оба скрывали свои намерения, добавляло положению пикантности.
И все же Белому хотелось ясности в делах.
– Мне сейчас надо отъехать, – сказал он чуть гнусаво. – Оставляю тут все на тебя. Попробуешь на*бать, подвешу за яйца. Понял, нет?
Игорь хмыкнул, светлые усы дернулись.
– Обижаешь, Паша. Мне абсолютно никакой выгоды тебя на*бывать.
– Не знаю, – проговорил Белый, глядя ему в глаза.
Хитрые, бл***, переливающиеся ртутью, лисьи глаза. В другое время хрен бы что ему на откуп оставил, но сейчас Белый просто не мог усидеть.
Он хотел вылететь немедленно, чтобы вечером быть уже там. На месте. Сам.
Время, которое приходится отводить на дорогу, может быть потрачено по-всякому. Можно заниматься делами, спать, есть, играть в разные игры в любимом гаджете, смотреть новости/кино/мемы/клипы.
Можно томиться ожиданием и анализировать, размышлять.
Странное противоречие, внутренний диссонанс. Белый ведь понимал, что он не мальчишка, и его поведение нехарактерно и неправильно. Зачем так реагировать? С какой стати ЕМУ, серьезному мужику, бросать тут все дела и мчаться куда-то?
Нах*** ему это надо?!
Следить за чернявой сучкой?
Он покатывался с хохоту и стебался над собой, но там, в душе, глубоко внутри. На поверхности не отражалось никаких чувств. Спокойное дыхание, ленивые неспешные движения, он казался сонным и расслабленным. Почти бесцветные белесые глаза Паши казались холодными и безжизненными, как ледяная пустыня.
И все же спокойствие было обманчивым, мужчину подгоняло напряжение, внутренний зверь требовал добычу, ему было плевать на все, он рвался к цели. А разум кипел дерьмом, бесился, не желая смириться. Искал этому объяснение и оправдание.
И находил.
Все дело в том, что он не довел тогда с ней до конца.
Обрубленное на самом замахе незавершенное действие – вот причина, почему это постоянно возвращалось в сознание и вклинивалось во все мысли, став какой-то навязчивой идеей. Он должен был наказать зарвавшуюся девку.
Наказать и забыть. Для этого и ехал туда сейчас, чтобы проконтролировать все сам. Чтобы не было накладок.
А то, что его трясет от нетерпения ткнуться членом сначала в ее жадный рот, а потом остервенело долбиться во все дыры, что у него каменный стояк, когда он об этом думает, и руки невозможно удержать на месте – это просто небольшой побочный эффект. Лирическое отступление, так сказать.
Но главная цель, Белый сказал себе четко – наказать.
Кто бы мог подумать, что он так в этом застрянет…
Ведь если вспомнить, то все так безобидно начиналось. Небольшое развлечение, просто совместил приятное с полезным. Белый собирался переспать с женой Власа Подгорского, а потом ткнуть его в это мордой. И они были бы квиты за тот идиотский случай на боях уже окончательно.
Она ему даже не особо понравилась, он прошел бы и не заметил, если бы сама не напрашивалась. Да, умелая и с фантазией, но таких вот умелых и с фантазией он имел пачками. Просто в какой-то момент…
В какой-то момент их как будто сплавило вместе. Бешеное сочетание ее страха и жадного, непереносимого желания, когда мутится разум. Это было необычно и странно, ярко, ослепляюще. Он оставил ее рядом. Допустил.
А наутро эта тварь суетливо засобиралась к мужу, и словно перечеркнула все, что было, разом. Он и сам толком не понял, что именно его так взбесило тогда, сучья суетливость, или холодок в ее глазах, но это было так неожиданно неприятно и это опускало его в своих собственных глазах.
И потому он показал ей ее место, бросил ей деньги. Взяла! Взяла тварь продажная!
Поняла все как надо, он же по глазам видел, как и то, что она течет как сука от одного только его взгляда. Он с не не закончил тогда, потому и дал визитку. Сказал, чтобы позвонила. Позволил ей. Дал доступ.
Но тварь посмела его игнорировать. Посмела вернуть ему деньги и отправить те отвратительные, унизительные, оскорбительные сообщения, от которых он просто взорвался бешенством.
«Спасибо за ночь»
«Было так себе»
За одно это он готов был порвать ее на части.
Если бы в тот момент его не остановил Надеин Игорь, неизвестно что он сотворил бы с ней. Проглотить свою бешеную ярость было непросто, она кипела внутри и постоянно отравляла его, возвращаясь в мысли постоянно. Но хуже всего, что он теперь не мог спокойно с бабами расслабиться. Произошел какой-то сдвиг сознания. У него в мозгу почему-то отпечатался, застрял клеймом стереотип.
Его теперь клинило именно на том моменте, на тех качествах. Внешние данные, реакция, запах пота, тела, смазки. Все должно было как по стандарту, так требовал его засратый этой сукой мозг! Нах*** ему этот стандарт!
А не получалось избавиться от дерьма, залипшего в мозгах. Пока он не завершит действие это оборванное, не получалось. Поэтому он должен наказать ее, размазать ее, чтобы знала.
И когда он сделает это, сможет от с чистой душой сказать – избавился.
Однако Паша Белый много ждал от этого акта. Удивительно, но столько адреналина и острых ощущений на грани он давно не испытывал, разве что в боях. Теперь он подбирался к ней вплотную, чтобы дергать за ниточки, вести ее, направлять. Пока она не загонит себя в тупик и поймет, что попала. Стоило представить ее ошеломление и страх, и на лицо наползла голодная кривая улыбка. Крис-ти-на.
Такой запал нельзя было бездарно разбазарить, он собирался получить свое удовольствие сполна.