Русский подданный Иммануил Кант
300 лет назад родился философ Иммануил Кант. Это один из немногих юбилеев, которые отмечают во всем мире. От Пекина до Берлина, от Москвы до Лос-Анджелеса. Почти всю жизнь мудрец-домосед провел в одном городе – Кенигсберге. Сегодня это Калининград, российский город, доставшийся нашей стране как символический дар от мира после Второй Мировой войны. Собственно говоря, в Восточной Пруссии в незапамятные времена жили славянские и балтские племена. Правда, их огерманили. И говорить по-немецки тамошние жители стали сравнительно недавно – примерно в XVI веке.
Житель Кенигсберга
Но в XVIII веке Кенигсберг – королевский город – входил в державу Фридриха II, прусского монарха, которого по праву называли и Великим, и Непобедимым. Именно так – с большой буквы. Но тамошние крестьяне еще помнили славянские традиции.
Кант не сразу снискал лавры великого мыслителя. Он окончил Кенигсбергский университет, но защитил магистерскую диссертацию достаточно поздно, на тему, выдвинутую Прусской академией наук – изменяла ли Земля движение вокруг своей оси со времён возникновения?». Он стал магистром философии и принялся преподавать в родном университете. При этом, Кант хорошо знал и другие науки – в том числе, математику. В научных вопросах был задирист. Не боялся заочно спорить с теми, кого считали непоколебимыми светилами – например, подвергал сомнениям учение Исаака Ньютона. Это не помогало в карьере. Кант стал доцентом – и никак не мог получить лавров профессора или академика, что резко повысило бы его благосостояние.
Иммануил Кант
«Вечный» доцент
Правда, он побаивался церковников – и весьма осторожно рассуждал на космические темы, которые остро его интересовали. Так, трактат «Всеобщая естественная история и теория небес», посвященный происхождению Солнечной системы, он опубликовал анонимно. И побаивался, что доброхоты раскроют истинного автора этого произведения, суть которого отличалась от церковного представления о мироздании. Впрочем, его девиз звучал дерзновенно: «Имей мужество пользоваться собственным умом».
К началу 1758 года он достиг в науке многого. Но – не официального признания. В университете он был всего лишь доцентом, жалованье получал скромное, и зависел от того, сколько студентов приходит на его лекции. Не мог похвастать богатством.
Присяга Елизавете Петровне
Шла война, которую впоследствии назовут Семилетней. Европа разделилась на два враждебных союза. Пруссия и Россия оказались противниками. Императрица Елизавета не спешила бросить свои войска в бой, но в 1757 году армия фельдмаршала Степана Апраксина вторглась в Восточную Европу – и сразу одолела пруссаков в битве при Гросс-Егерсдорфе. Вскоре и крупнейшие порты на Балтике оказались под контролем русских. В январе 1758 года Кенигсберг наша армия заняла без осады, без кровопролития. Елизавета учредила новую губернию Российской империи – Восточную Пруссию, со столицей в Кенигсберге. Первым российским губернатором края стал генерал Вилим Фермор, которого очень скоро сменил Николай Корф. Он и принял присягу от всех сословий жителей Кенигсберга, а затем и всей Восточной Пруссии. Никаких эксцессов при этом не было: пруссаки присягали русским дружно, как будто вспомнили о своем славянском прошлом. Принес присягу императрицу Елизавете Петровне и Иммануил Кант.
Первые меценаты
Так совпало, что именно после прихода русских у Канта появились поклонники и меценаты из числа прусской знати. Он стал настоящим франтом. Пошил себе пальто с золотым кантом (в соответствии с фамилией) и даже иногда носил церемониальный меч. В свете к нему стали относиться с интересом. Кант понимал: без таких эффектов успеха не добиться.
Обеды с Кантом
Кстати, Кант – большой педант – принимал пищу лишь раз в день. Во время обильного обеда. Как правило, обедал он в компании пятерых сотрапезников. Часто таковыми становились русские офицеры, с почтением взиравшие на чудаковатого мудреца и провозглашавшие тосты за его здоровье. Кант с интересом беседовал с ними, а они, как могли, помогали доценту деньгами.
Господин лектор
Он дорожил и русскими студентами, которые щедро платили доценту. Кант читал офицерам лекции по математике, по пиротехнике и фортификации. Бывал на этих занятиях и будущий фаворит Екатерины II Григорий Орлов, в то время – один из самых отважных офицеров русской гвардии.
Прошение императрице
В декабре Кант попытался направить российской императрице пространное и комплиментарное прошение, надеясь получить вакантную должность ординарного профессора логики и метафизики в Кёнигсбергском университете, заметив, что считает Елизавету Петровну «всемилостивейшей покровительницей наук». Правда, письмо не дошло до императрицы, а губернатор Корф утвердил на профессорскую должность кандидата с большей выслугой лет. Кант остался доцентом. А летом 1762 года новый император Петр III отказался от русских завоеваний в Пруссии. Кенигсберг снова официально стал прусским городом.
«Русские – наши главные противники»
Кант редко высказывался о России. Но однажды – лет через 30 после прихода русских в Константинополь – Кант за обедом сказал очередным собеседникам-пруссакам: «Наши главные противники – русские». Впрочем, об этом мы знаем не достоверно, а только по записям свидетелей. Сказано это было в то время, когда Пруссия была союзницей России, и наши страны вместе делили Польшу…
Но вообще-то философ (в отличие, например, от Гегеля) политикой не интересовался. Хотя… В его книгах есть рассуждение о национальном характере. Он никогда не бывал в России (как, впрочем, нигде, кроме Германии), но любил читать книги путешественников и географов – и делал выводы на основе прочитанного.
О жестком русском характере
Он любил рассуждать о национальном характере. Но сперва нужно было доказать, что такой феномен вообще существует. И Кант утверждал, что тот, кто видел русскую армию, точно знает, что национальный характер – это не химера: ведь все русские солдаты как будто из одной закваски, примерно одинаковые на лицо, а по характеру – бравые, терпеливые парни. Он считал, что в России принято жестко воспитывать детей – и те, кто выживает, получает невиданную закалку. Он сравнивал мягкотелых поляков с твердыми русскими. И, видимо, побаивался воинственных соплеменников Петра Великого. Кстати, Кант взял на вооружене одну русскую поговорку: «Гостя встречают по одёжке, а провожают по уму». Видимо, он слыхал ее от своих гостей или студентов.
Не покидая Кенигсберга
Он был высокого мнения о русских землепашцах. Они не ведали грамоты, не знали техники, но кое-чего добились. По крайней мере, выжили. Русский крестьянин по Канту – это самоучка, который владеет разными ремёслами и может всё сделать своими силами, будь то дом или телега. Он отдавал должное русской смекалке. Хотя, судя по своим студентам, считал, что из всех наук наши соотечественники могут ярко проявить себя только в математике. Для занятия другими науками и искусствами русским, по мнению Канта, не хватает свободного полета ума. По крайней мере, такова была, в восприятии Канта, реальность XVIII века. Он читал научные труды российских академиков – например, в исследовании одного из них было сказано, что с Калмыкии живут люди с мохнатыми хвостами. Кант поверил петербургскому ученому и воспользовался его информацией в одной из своих географических книг. Все-таки трудно писать о далеких странах, не покидая родного Кенигсберга.
Поздние регалии
Кант все-таки стал профессором – но это случилось через много лет после ухода русских из Кенигсберга. Ему стали платить крупное жалованье. К философу пришла слава. Ученики открыто называли его гением, ловили каждое слово мэтра. Между тем, Кант постарел, стал терять зрение и, что было наиболее печальным для него, цепкую память. В преклонном возрасте он не раз говорил, что потерял смысл к жизни. Он ждал смерти с тех пор, как понял, что больше не напишет ничего великого. Да и ученики говорили, что гений почти впал в детство и стал рассуждать, как ребенок.
Историки отмечают, что он так и не отказался от присяги Российской империи и заново не присягнул прусскому королю. Правда, скорее всего, Кант просто не придавал этому значения.
Прожил он, по понятиям того времени, долго – почти 80 лет. Умер, переев за обедом своего любимого сыра. Ученики записали последнее высказывание философа. «Хорошо!», – так он встретил смерть.
Любимец товарища Сталина
Книги и идеи Канта ценил Иосиф Сталин – еще с тех пор, когда учился в Горийской семинарии. Поэтому, когда Кенигсберг стал Калининградом и вошел в Советский Союз, к могиле философа стали относиться как к памятнику архитектуры.
В книге, которую вы держите в руках, можно найти размышления великого Канта на каждый день. Они не столь сложны для восприятия, как мы привыкли думать о высоколобых философах. В них есть остроумие, немало парадоксов, есть всепобеждающая логика и глубокое убеждение в том, что на первом месте в человеческой жизни должна стоять нравственность.