Вторжение группы армий «Север»
В первые дни
Утренний туман еще клубился над лесами, лугами и долинами, когда в 3.05 утра берлинского времени 22 июня 1941 года по всей границе между СССР и Германий загрохотала артиллерийская подготовка. Прибалтика не была исключением. В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии появляется запись: «Небо дрожит от разрывов. Под прикрытием массированного артиллерийского огня батальоны начинают атаку.
Еще до того как в 3.45 огонь внезапно умолк, штурмовые группы саперов и стрелков уже ползли к границе. Прижимаясь вплотную к земле, они отодвинули в сторону первые заграждения. Вскоре полетели ручные гранаты, загремели связанные и сосредоточенные заряды. Предрассветные сумерки снова наполнились вспышками от палящего оружия всех калибров». Война Германии против Советского Союза началась.
Интересно, что немцы записали начало артподготовки в 3.05 берлинского времени, т. е. в 4.05 московского времени. Советская же сторона записывает начало артподготовки в 4.00 ровно. Это объясняется разницей между нападающим и обороняющим. Немецкие солдаты и командиры поминутно смотрели на часы и нетерпеливо ждали, когда стрелки покажут заветные пять минут четвертого. Командиры Красной Армии услышали грохот канонады и, глянув на часы, мысленно вычли несколько минут – первые залпы показались им вечностью.
Одновременно воздух наполнился гулом немецких самолетов, взявших курс на восток. 1-й воздушный флот поднял в небо 270 бомбардировщиков и 110 истребителей. Группа армий «Север» выступала по всему фронту 18 дивизиями.
Войска Прибалтийского особого военного округа начинали войну в невыгодном положении. Пятая колонна в Прибалтике начала подниматься и разворачивать свою деятельность. Темпы сосредоточения и развертывания частей ближе к границе шли медленно. Пропускная способность железных дорог Прибалтики была невелика, войска дислоцировались на большой территории и в удалении от госграницы.
У границы Советского Союза в районе г. Цилупе
Сосредоточение советских войск опаздывало на 5–7 суток. Не было ярко выраженной группировки, более того, ударная сила – механизированные корпуса были растащены по дивизиям и ряду направлений. К исходу 21 июня в боевую готовность были переведены только части прикрытия (шесть стрелковых дивизий) и мехкорпуса. Немцы имели возможность бить наши войска по частям, то есть в первую очередь стрелковые дивизии прикрытия, потом моторизированные части и затем резервы, которые подходили на пятые-седьмые сутки.
Теодор Эйке
Направление главного удара занимала 4-я танковая группа, и в ней в первую очередь 41-й танковый корпус Рейнгардта. Кроме того, группа Гепнера была усилена пятью артиллерийскими дивизионами, в составе каждого по три противотанковые и одной зенитной батарее и одному саперному батальону.
Строительство советских укреплений на границе в Прибалтике находилось в зачаточном состоянии. Работы на границе Литовской ССР с Германией начались лишь весной 1941 года. С апреля с помощью местного населения готовились строительные материалы. Лишь в первых числах июня были развернуты работы строительных батальонов на объектах. На 22 июня было забетонировано 23 сооружения, но они еще находились в опалубке, не были заняты войсками. Свое предназначение они не могли выполнить.
22 июня в первые же часы была нарушена связь штабов всех уровней с воинскими частями и потеряно управление ими. Проводная связь была полностью выведена из строя целой армией диверсантов. Штабные радиостанции армий, корпусов и дивизий, смонтированные в автомобилях, – легко распознаваемые цели для немецкой авиации. На пограничных аэродромах была уничтожена или повреждена большая часть наличной авиации. Поэтому весь первый день войны немецкие самолеты непрерывно «ходили по головам» наших войск, бомбя и штурмуя занимаемые ими позиции.
Хотя сопротивление Красной Армии местами час от часу усиливалось, все же русские нигде не могли удержать немецкую пехоту и танки. Но не все шло гладко с самого начала. Довольно часто встречается утверждение, что катастрофы лета 1941 года можно было бы легко избежать, если бы 20–21 июня из Москвы последовал приказ армиям прикрытия привести войска в боевую готовность и занять оборону в УРах. Однако эти утверждения далеки от реальности. Пример тому – 125-я стрелковая дивизия генерала П. П. Богайчука. Два полка дивизии занимали оборону на участках 12–13 км юго-восточнее и северо-западнее Туареге, то есть полки получили полосу обороны, полагающуюся по уставу для всей дивизии. Третий полк входил в резерв командира дивизии и был сосредоточен в районе севернее Туареге.
Дивизия генерала Богайчука находилась в полосе наступления 41-го моторизированного корпуса 4-й танковой группы. 125-я дивизия мало того, что заблаговременно села в укреплениях, но еще и заняла позиции в глубине. Непосредственно на границе было лишь боевое охранение. 125-я стрелковая дивизия была крепкой боевой единицей: на 21 июня она насчитывала 10 522 человека, имела высокий уровень оснащения автоматическим оружием.
Непосредственным противником защитников Туареге была 1-я танковая дивизия с приданным ей 489-м пехотным полком. Около 5.00 утра берлинского времени полк вышел на окраину пограничного Туареге. Город уже был подготовлен к штурму мощными ударами немецкой артиллерии. Сражение за город вылилось в напряженные уличные бои. В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии подчеркивалось: «Враг сражается упорно и ожесточенно». Уже к 11.00 для поддержки штурмующих Туареге была подтянута тяжелая артиллерия. Немцам удалось взять город к 16.00 22 июня. До поздней ночи в городе шли бои за каждый дом и каждый перекресток. Только около полуночи советские части были оттеснены на северо-восточные окраины города и далеко в леса к северу от Туареге.
Растянутость дивизии по широкому фронту сделала свое дело. Даже занявшая полноценные позиции 125-я стрелковая дивизия не сумела их удержать. Но необходимо сказать, что взлом обороны своевременно занявшей оборону советской стрелковой дивизии дорого обошелся немцам. 1-я танковая дивизия потеряла 22 июня 1941 года 313 человек убитыми и ранеными и 34 человека пропавшими без вести. Это своего рода рекорд в летней кампании. В журнале боевых действий 41-го корпуса по итогам дня 22 июня было прямо сказано – «потери превышают нормальный уровень».
Командир дивизии разбирается в ситуации на месте. Район г. Эллерна на р. Двина
Нападение при сухой и жаркой погоде особенно благоприятно развивалось у 56-го моторизированного корпуса генерал-полковника Э. Манштейна. Его 8-я танковая дивизия (генерал-майор Бранденбергер) достигла реки Дубиссы и захватила плацдарм. Тем самым дивизия к исходу этого дня углубилась на 80 км на советскую территорию
По оценке немецких солдат и офицеров, Восточная кампания не походила на «прогулку среди цветов». Русский солдат в первый же день войны показал свои достоинства. Энергичные офицеры и комиссары собирали вокруг себя людей, бились до последнего патрона. По докладам немцев, пленных было мало. Крупные русские соединения в стороне от дорог отходили в полном боевом порядке.
Командир пехотной роты из Макленбургской пехотной дивизии Бруно Винцер в книге «Солдат трех армий» пишет: «…На третий день, когда в голове колонны шел 2-й взвод, мы попали под интенсивный пулеметный огонь с фланга. Было просто невозможно проехать по дороге. Два унтер-офицера и три солдата уже лежали мёртвыми между машинами. Мы укрылись во рве и за машинами, и в бинокль осмотрели местность. Наконец мы обнаружили пулемет позади стога сена. Четыре орудия и восемь пулеметов открыли огонь. Были хорошо видны разрывы. Но советский пулемет продолжал стрелять. Мы задержались почти на два часа. Снова позади нас стояли в ожидании другие крупные подразделения дивизии. Наконец командир 2-й роты посадил расчеты двух пулеметов на мотоциклы, с тем чтобы они проехали по просёлку и обошли противника. Вдруг мы увидели, как один солдат побежал от стога, подхватив пулемет. Все подняли винтовки и, стоя, стали стрелять в беглеца, но ему все же удалось добраться до леса и скрыться. Один-единственный солдат на два часа парализовал действия большой части дивизии, ведь у стога никаких убитых не было обнаружено. Там оказались только пустые гильзы и вещевой мешок. Он бросил мешок, но не пулемет…»
Ход боевых действий в первые дни войны достаточно подробно показан во многих источниках и в тему книги не входит. Поэтому ограничимся событиями, касающимися дивизии «Мертвая голова».
Поскольку 41-й танковый корпус Рейнгардта был связан борьбой с частями Красной Армии, только генерал Э. Манштейн смог быстро продвинуться вперед. К полудню 26 июня по захваченным в исправном состоянии двум мостам через Западную Двину на северный берег реки переправилась 8-я танковая дивизия. Авангард 56-го танкового корпуса находился уже в 300 км от границ рейха.
Первые потери эсэсовцев
Дивизия СС «Мертвая голова» прикрывала корпус Манштейна и находилась во втором эшелоне. Только 24 июня в 19.45 Эйке получил приказ генерал-полковника Гепнера о подчинении дивизии танковой группе. 26 июня эсэсовцам было поручено зачистить лесную местность северо-восточнее Закиа от оставшихся в этом районе советских частей. Выделенный для этого разведывательный батальон понес, по словам немцев, «ужасные потери» – 11 погибших. Кроме этого, пропал командир батальона со своим штабом. Если бы Эйке знал, какие по-настоящему «ужасные» потери ждут его впереди.
В зачистке в районе Вилькомерце участвовал и 2-й батальон 3-го пехотного полка дивизии СС. Разразился настоящий бой. Русские действовали грамотно и решительно. Заняв круговую оборону в лесу, встретили эсэсовцев организованным огнем и с криками «Ура» контратаковали. Бой длился целый день, под покровом ночи обороняющиеся смогли организованно уйти на юго-восток. Все это было так не похоже на прошлогодние бои во Франции. 27 июня командир 1-й батареи артиллерийского полка отметил в своем дневнике: «…Леса полностью заполнены русскими. Ночью нападают на посты и колонны. У нашего разведывательного батальона 11 погибших и 24 раненых…»
На следующий день вплоть до сумерек эсэсовцы с боем очищали район Стелмуце от отставших частей русских. 29 июня вопреки утверждениям командования об уничтожении советской авиации «Мертвая голова» подверглась бомбовым ударам краснозвездных самолетов.
27 июня Э. Манштейну было приказано удерживать переправы в районе плацдарма у Двинска (Даугавпилса) и стараться его расширить. Дальнейшее продвижение его корпуса произойдёт после подхода 41-го танкового корпуса Рейнгардта, который должен был переправиться у Якобштадта, а также частей левого фланга 16-й армии.
На ликвидацию немецкого плацдарма у Двинска советское командование бросило не укомплектованный до конца 5-й воздушно-десантный корпус полковника И. С. Безуглова и 21-й механизированный корпус генерал-майора Д. Д. Лелюшенко. Должного взаимодействия между корпусами не было организовано. После трехдневных ожесточенных боев плацдарм продолжал оставаться в руках Манштейна. Наконец 2 июля 56-й корпус выступил, после того как в его состав прибыло третье моторизованное соединение – дивизия СС «Мертвая голова», а 41-й корпус перешел Западную Двину в Якобштадте.
4-я танковая группа получила задачу для дальнейшего наступления через Резекне—Остров на Псков. По словам Манштейна, все говорило о том, что определилась главная цель – Ленинград. Прошло уже 6 дней после появления 56-го корпуса на восточном берегу Двины. Советское командование быстро преодолело растерянность. Манштейн пишет: «Сопротивление противника оказалось более сильным и планомерным, чем в первые дни войны».
Вначале группа Гепнера выступила всеми силами в направлении на Псков, корпус Манштейна – по большой дороге Двинск – Резекне – Остров – Псков, и восточнее этой дороги на левом фланге – корпус Рейнгардта. Танковая группа приближалась к линии Сталина, представляющей собой редкую цепочку, точнее, пунктир из укрепленных районов, которые возводились вдоль западной границы СССР на протяжении 1850 км. Лишь при сильном желании ее можно назвать Линией, исходя из аналогии с линией Маннергейма или Мажино. При планировании нападения на СССР линии Сталина, как и линии Молотова, не уделялось никакого внимания.
Макс Симон
Группе Гепнера предстояло преодолеть Псковский и Островской укрепрайоны по линии старой советской границы, от южной оконечности Чудского озера до бывшей небольшой русской крепости Себеж. В этих укрепрайонах не было траншей, окопов, орудий для противотанковой обороны. Сооружения этих районов представляли собой доты, оборудованные только пулеметным вооружением, которые могли легко пасть под ударами дальнобойных орудий, типа 88-мм зениток. Готовность этих УРов к обороне была достаточно условной.
Генерал-полковник Гепнер отвел для наступления 41-го танкового корпуса большую дорогу на Остров, а 56-й корпус повернул резко на восток на Себеж – Опочка. 8-я танковая дивизия использовала старую советскую гать через болото, забитую техникой отступающих советских войск. На расчистку ушло несколько дней. 3-я моторизированная дивизия в своей полосе нашла только узкую дорогу, по которой она со своими машинами не смогла пройти. Гепнер был вынужден дать команду отойти назад и ввести 3-ю моторизированную дивизию в состав корпуса Рейнгардта, наступавшего на Остров. Дивизия СС Эйке, преодолевая заболоченную местность, двигалась на Себеж.
Оборонял укрепрайон 21-й механизированный корпус генерал-майора Лелюшенко, с частями которого Манштейн столкнулся в боях за плацдарм у Двинска. Русские оборонялись умело и упорно. 1-й полк «Мертвой головы» под командованием Симона первым встретился с частями корпуса Лелюшенко, был остановлен и вынужден отойти назад. Только после прибытия немецких самолетов и жестокой бомбардировки «Штуками» русских позиций эсэсовцы смогли преодолеть оборону противника. В этом бою 1-й батальон полка потерял 10 человек убитыми и более 100 ранеными.
«Мертвая голова» наступает на Себеж
Перед началом боев за линию Сталина «Мертвая голова» была выведена из состава 56-го танкового корпуса и заменена 290-й пехотной дивизией под командованием барона фон Вреде. Эта дивизия находилась в резерве танковой группы южнее Острова. 501-й и 502-й полки 290-й дивизии помогали эсэсовцам преодолевать русскую оборону.
После короткой артподготовки в 3.00 эсэсовцы атакуют огневые точки русских в районе Брокнава, Дубровка, Заситино. Завязался тяжелый для эсэсовцев бой. Из записок одного из участников: «…Мы наступаем. Артиллерия и тяжелые пулеметы обстреливают нас все неистовее. Рота слабеет. Мы больше не можем продвигаться и занимаем круговую оборону. Пфанмюллер, Вернер, Циммерман мертвы, еще 27 ранены».
Отступая, русские взорвали мост у деревни Заситино через одноименную реку. Около 17.00 саперные части под русским огнем смогли мост восстановить. Потери дивизии в этот момент составляли около 50 убитых и более 160 раненых. К исходу дня «Мертвая голова» достигла Васильково, тем самым оказавшись на полпути к Себежу.
Командир 3-го полка Кляйнхайстеркамп
Генерал-полковник Гепнер высказывает свое сомнение относительно использования дивизии Эйке, так как после взятия Себежа следует отвоевать путь в Опочку. В то же время решение он отдает на откуп Манштейну, исходя из того, что наступление развивается вполне успешно. Манштейн принимает решение и отдает приказ: «…Дивизии СС «Мертвая голова» должна неотступно преследовать врага и развивать наступление вплоть до Себежа, по возможности по разведанной летчиками дороге на Дубровку. Нужно отсечь силы мотострелковой дивизии на отрезке Себеж – Опочка, чтобы затем атаковать с наступлением темноты. «Мертвая голова» продолжит атаковать на участке Опочка – Новоржев».
Вскоре после разговора с фон Манштейном командир дивизии СС «Мертвая голова» выехал из Розенова, где он получил приказ о продолжении наступления, на передовую линию. На обратном пути около полуночи его автомобиль наехал на русскую мину в районе Заситино. У Эйке была раздроблена правая ступня и сильно изувечена нога. Он был доставлен в госпиталь в Лоудери, а оттуда в Берлин.
Командование дивизии вместо выбывшего из-за ранения Эйке принимает командир 3-го пехотного полка СС штандартенфюрер СС Клейнхейстеркамп, на его место заступает штандартенфюрер СС Беккер. Для наступления на отрезке Себеж – Опочка формируется боевая группа Симона, в 1-й полк дополнительно были направлены:
– батальон военной полиции СС севернее Раскина;
– саперный батальон СС восточнее Бриги;
– загранотряд на участок Розенов – Лоудери.
Совещание перед наступлением на «линию Сталина»
Около 6.00 группа Симона выступает через Цилупе. Артиллерийские расчёты подсоединяются на марше, и вся группа движется на Опочку.
В течение дня 2-й батальон 1-го полка СС подтягивается к Себежу для поддержки наступления 3-го полка Беккера. Два других батальона двигались к так называемой «Флигельштрассе» – дороге, которой не было ни на одной карте, и которая была обнаружена летчиками с воздуха сначала к Дубровке, а затем далее в направлении Опочки. Унтерштурмфюрер СС Будишек, находящийся в авангарде 1-го батальона сообщает: «…Передовые части разведотряда постоянно отбрасываются вражескими тяжелыми танками и около 17.30 головная колонна сталкивается с ожесточенным сопротивлением врага. Она вынуждена отступить. В наступлении на Опочку задействован весь 1-й батальон.
В 21.30 мы подходим к границам города и окапываемся. Ночью подошли танки, а около трех часов ночи русские начинают контрнаступление. Мы открываем заградительный огонь, увеличиваем плотность, но пехота отступает. Мы тоже вынуждены сменить позиции. На высоте командного пункта мы занимаем огневые позиции с приказом держаться до последнего. Останавливаем наступление русских и отбрасываем их на исходную позицию. Атака отражена, но какой ценой – тела мертвых товарищей повсюду».
Впереди г. Себеж
В то время как группа Симона продвигалась через Дубровку к Опочке, 3-й полк ранним утром подступил к Себежу. Здесь обстановка складывалась не в пользу эсэсовцев. 7 июля в журнале боевых действий «Мертвой головы» записано: «…Радисты и телефонисты не смогли подвести связь в Себеж, т. к. он еще не взят. Ожесточенные контратаки русских, тяжелое сопротивление в бункерах линии Сталина. Никакой поддержки бомбардировщиков, никакой управляемой артиллерии, невозможность отхода из-за болотистой местности справа и слева, поэтому столько потерь мы понесли в этот день».
8 июля вся дивизия СС «Мертвая голова» находится в тяжелом бою. Русские оказывают ожесточенное сопротивление. Эсэсовцы считают, что к русским подошли свежие силы, доставленные пару дней назад из недр советской России. Наверное, они стали понимать, с кем они сошлись в бою. Да, 27-я армия, ведущая оборонительные бои на рубеже опочкинского укрепрайона, была усилена 5-й, 126-й и 188-й стрелковыми дивизиями, но их численный состав был невелик и крайне утомлен боями. А «Мертвая голова» в этих боях понесла лишь первые серьезные потери.
8 июля к «Мертвой голове» подтягиваются 501-й и 502-й пехотные полки 290-й пехотной дивизии, имеющие самоходные артиллерийские установки и поддерживаемые боевой авиацией. Однако они слишком поздно включились в бой, чтобы повлиять на его исход.
Южнее Опочки стоит боевая группа Симона, окруженная русскими танками. К ней подтягиваются все не задействованные под Себежем силы и занимают подступы к переправам через реку Великая. Русские обороняли господствующие высоты и вели оттуда прицельный артобстрел. Их снайперы вновь показали свое умение, заставляя немцев прижиматься к земле. Очень пригодились боевой группе Симона самоходные артиллерийские установки 290-й пехотной дивизии.
Между тем 3-я рота 3-го пехотного полка наступает на Себеж со стороны железной дороги слева. Роттенфюрер СС Кимле, мотоциклист-связной 3-го батальона, вспоминает: «…Наш батальон наступал на Себеж слева от железнодорожной линии. Уже в скором времени мы попали под прицельный огонь. Мы, связные, находим укрытие в низине. Оттуда перебежками пробираемся к Себежу. Русские переходят в контрнаступление. Оберштурмфюрер СС Пфицнер и оберштурмфюрер СС Лимбрехт из 12-й роты впереди. Оба гибнут. Унтерштурмфюрер СС Вейгерт, тоже из 12-й роты, ранен. В этом наступлении погиб и командир 2-го батальона гауптштурмфюрер СС Руппманн, его машину разорвало на мине».
Понеся неоправданно большие потери, эсэсовцы врываются туда, за что так долго сражались. В 19.09 3-й пехотный полк передал по радиосвязи: «Себеж взят в 16.45».
Сражение за Опочку
В районе Опочки русская пехота, усиленная танками 1-го механизированного корпуса генерал-майора М. Л. Чернявского, срочно выдвинутого из фронтового резерва, оказывала ожесточенное сопротивление эсэсовцам 1-го полка «Мертвой головы». В ходе боя штандартенфюрер СС Симон был ранен, командование принимает обербанштурмфюрер СС Беккер.
В ночь с 8 на 9 июля 1-й пехотный был внезапно атакован русскими на перекрестке Дубровка. Этот ночной бой, по словам гауптшарфюрера СС Стайнеке, был самым ужасным, что он до сих пор испытывал. К часу ночи атаку, с полным напряжением сил, удалось отбить. Обе стороны понесли большие потери. Весь день 9 июля 1-й пехотный полк, подвергаясь атакам красноармейцев, медленно продвигался вперед в направлении Опочки.
Рано утром на командный пункт эсэсовской дивизии в Иссаки поступил приказ фон Манштейна: «…эсэсовскому полку «Мертвая голова» во взаимодействии с частями 30-й пехотной дивизии остановить вокруг Опочки врага с юга». Передовой отряд 30-й пехотной дивизии занял позиции по обе стороны полевой дороги Арапы – Опочка. Позиции артиллерии «Мертвой головы» у Иссаки непрерывно подвергались огню тяжелой русской артиллерии из района Опочки. Эти удары, к удивлению эсэсовцев, были точными и эффективными.
Несмотря на это, артиллерия дивизии огнем поддерживала атаку усиленного 1-го пехотного полка около моста через реку Великая и в районе вокзала Опочки.
Русские защищаются умело и исключительно упорно. Унтерштурмфюрер СС Будишек отмечает: «…Потери страшные. Наши роты пехоты насчитывают лишь по 15 человек. Солдаты настолько стали апатичны после жестокой борьбы, что не бросаются, если стреляют русские. Поле боя выглядит страшным…» Беккер, только что заменивший Симона в командовании 1-м полком СС, в ходе боя был ранен, но остался на месте и продолжал командовать.
10 июля к атаке, начавшейся в три часа ночи, подключился 3-й пехотный полк СС. Опять эсэсовцы попали под сильный пулеметный и артиллерийский огонь и опять несли потери. Передовые отряды 1-го полка смогли ворваться на окраины города. Батальоны 3-го полка СС окружили Опочку и в 11.15 вошли на городские улицы с севера. Контратаки русских были отбиты, но продолжались в дальнейшем. 46-я танковая дивизия 21-го механизированного корпуса ворвалась в Опочку поздним вечером 11 июля, вела бой в окружении, но отступила.
Кляйнхайстеркамп награждает эсэсовцев своего полка после боев у «линии Сталина»
По словам фон Манштейна, в боях в районе линии Сталина «Мертвая голова» понесла колоссальные потери, так как она и ее командиры должны были в бою учиться тому, чему полки сухопутных войск армии уже давно научились. Эти потери, а также недостаточный опыт приводили в свою очередь к тому, что она упускала благоприятные возможности и неизбежно должна была вести новые бои. Ибо нет ничего труднее, как научиться пользоваться моментом, когда ослабление силы противника дает наступающему получить наилучший шанс на решающий успех.
По эсэсовским данным, потери дивизии при преодолении линии Сталина на 9 июля 1941 года составили:
Убитых – 20 офицеров и 306 младших командиров и солдат.