– Не понимаю, зачем ты отдал ей свою куртку. – Волосы Бет свисали с матраса. Она сделала глоток и передала бутылку Исайе.
– Потому что она замерзла. – Я так сильно прижался к спинке дивана, что, если расслаблюсь, он может раскрыться и проглотить меня. Я ухмыльнулся. Отменное пойло.
После встречи с Эхо я купил пару емкостей, забрал Бет и Исайю из леса позади дома Майкла Блэра и отвез их назад к Ширли и Дэйлу. Останься мы там, вряд ли кто-то из них оказался бы настолько трезвым, чтобы подбросить меня домой. Да и сам я собирался нажраться до потери пульса.
Если верить досье моего социального работника, нам с Исайей – еще одним приемышем, – было выделено по комнате наверху. На самом деле эта ледяная дыра, больше похожая на цементный блок, чем на обустроенный подвал, была местом, где жили мы втроем. По очереди спали на старом огромном матрасе и на диване, который мы нашли в «Гудвиле», магазине подержанных товаров. Мы отдали Бет кровать наверху, но когда ее тетя Ширли и дядя Дэйл ругались, – что происходило постоянно, – она делила матрас с Исайей, а я спал на диване.
Не считая братьев, Исайя и Бет были единственными, кого я мог назвать своей семьей. Мы познакомились, когда Кииша поселила меня к Ширли и Дэйлу после окончания девятого класса. Исайя попал к ним на год раньше. Это место больше походило на пансион, чем на семейный дом.
Ширли и Дэйл стали приемными родителями ради пособий. И оба предпочитали делать вид, что нас не существует. Это было взаимно. Тетя и дядя Бет были в общем-то нормальными, если не считать проблем с управлением гневом. По крайней мере, всю свою злость они выплескивали друг на друга. Однако мать Бет и ее сожитель любили выпускать пар на ней, потому девушка предпочитала жить с нами. Кииша понятия не имела об этой договоренности.
Бет повернулась, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
– Серьезно, ты с ней спишь?
– Нет.
Но, оказавшись так близко к Эхо, я не мог перестать думать о ее теплом теле. Хотелось бы обвинить в этом алкоголь, но нет. Стоя рядом с ней на веранде, я был так же адекватен, как в день теста на наркотики, назначенного судом. Ее шелковистые рыжие волосы блестели в лунном свете, зеленые глаза вглядывались в мои, будто искали ответа, и, черт возьми, от нее пахло корицей и жженым сахаром. Я потер затылок и вздохнул. Что со мной не так?
С того дня в библиотеке я не мог выбросить Эхо Эмерсон из головы. Даже когда навещал братьев, то думал о ней, о том, как она покачивала ногой.
Мысли об этой девушке преследовали меня по нескольким причинам. Во-первых, как бы я ни пытался это отрицать, я нуждался в дополнительных занятиях. Если хочу вернуть братьев, то должен вовремя окончить школу и найти работу получше, чем приготовление бургеров. Я пропустил достаточно занятий, чтобы отстать, а кое-кто посещал их ежедневно и мог бы помочь мне наверстать упущенное.
– Держи. Тут мало осталось, но на глоток хватит. – Исайя сидел на полу между кроватью и диваном, передавая мне емкость, жидкости в которой оставалось совсем на донышке.
Я прикончил бутылку, покатав крепкое спиртное на языке. Вот теперь дело дошло до вопросов, которые сбивали меня с толку.
– Расскажи мне о ней.
– О ком? – Бет уставилась в пол.
– Эхо.
Что за слабоумные назовут своего ребенка Эхо? Я знал ее, но в то же время нет. Обычно я подкатывал к девушкам, которые проявляли ко мне легкий интерес.
Исайя закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Парень предпочитал очень короткую стрижку, почти под ноль. Его уши были неоднократно проколоты, а руки пестрили татуировками.
– Она тебе не по зубам.
Бет хихикнула.
– Потому что она отшила тебя в средней школе. Исайе захотелось найти себе подружку, и он пригласил на свидание девятиклассницу. Но бедняга не знал, что наша мисс Совершенство уже год как встречалась с королем Люком.
Губы Исайи расплылись в улыбке.
– Я даже помню, как Люк менялся партнерами по лабораторным работам за твоей спиной, чтобы сесть с ней.
Бет прищурилась.
– Придурок.
– Заканчивайте. Я просил рассказать об Эхо, а не о случаях из вашей жалкой жизни.
Эти двое напоминали мне старую супружескую пару, которая наслаждается тем, что постоянно переругивается друг с другом. Исайя и Бет были на год младше меня, но разница в возрасте никого не беспокоила.
Бет шлепнулась на матрас. Она обожала копаться в чужом белье.
– Итак, девятый класс, Эхо – звезда школы, да? Она чирлидерша, ходит на занятия для умников, отличница, арт-гуру, мисс Популярность, а между занятиями ее лапает Люк Мэннинг. За месяц до окончания года она исчезает. – Глаза Бет округлились, и она начала шевелить пальчиками, словно фокусник.
Я и не думал, что история приобретет такой неожиданный поворот. Исайя следил за моей реакцией и кивнул головой.
– Пуф.
– Пропала, – добавила Бет.
– Испарилась, – подтвердил Исайя.
– Потерялась.
– Скрылась.
– Пропала, – повторила Бет. Ее глаза потускнели, и она уставилась на свои пальцы на ногах.
– Бет. – Мое терпение было на исходе.
Она моргнула.
– Что?
– Рассказ. – Я пощелкал перед ее лицом пальцами. – Эхо. Продолжай.
– Ах да, итак, она исчезла.
– Пуф, – добавил Исайя.
Только не начинайте все по новой.
– Я понял, продолжай.
– В десятом классе она возвращается совсем другим человеком – как в «Похитителе тел». Но ведь это все еще Эхо, верно? У нее те же вьющиеся рыжие кудри и сексуальное тело.
Исайя рассмеялся.
– Ты только что назвала ее тело сексуальным.
Бет кинула в него подушкой.
– Но теперь она не мисс Популярность. И больше не с Люком. Он стал встречаться с какой-то новой девушкой. Хотя ходили слухи, что Эхо бросила его до своего исчезновения. Она уходит из команды болельщиц, перестает участвовать в конкурсах талантов и почти ни с кем не общается. Впрочем, когда о тебе ходит столько слухов, хочется не то что общаться, а забиться куда подальше.
– Сплетни были жестокие, чувак, – кивнул Исайя.
Мы с ним и Бет хорошо знали, к чему это может привести. Не зря приемные дети из неблагополучных семей особо не высовывались.
– И что же говорили? – У меня возникло дурное предчувствие насчет того, куда может завести этот разговор, и мне это не нравилось.
Бет обхватила руками колени.
– В первый день десятого класса она пришла в рубашке с длинными рукавами, и на следующий день, и так далее. На улице было +33. Сам-то как думаешь, что начали болтать?
– Ее так называемые друзья заняли круговую оборону, – Исайя нарисовал в воздухе круг, – и на всякий случай стали держаться от нее подальше.
– И тогда Эхо начала ходить на встречи со школьным психологом. – Бет замолчала. – Ей можно только посочувствовать.
Слушая рассказ Бет, я прикрыл глаза, но последний факт меня настолько удивил, что они открылись сами собой.
– Что? – безжалостно спросила Бет.
Потом она заползла на кровать и уткнулась лицом в подушку.
– С ней определенно случилось что-то хреновое. К тому же ее брат умер за пару месяцев до ее исчезновения. А они были очень близки. Он был старше нее всего на три года и всегда брал Эхо на вечеринки или погулять, когда оставался в городе. Я даже ненавидела ее за то, что у нее есть любящий старший брат. – Теперь глаза Бет закрылись полностью.
– Подвинься.
Бет перекатилась к стене. Подняв с пола одеяло, Исайя укрыл ее, и наша рассказчица отрубилась. А парень уселся ко мне на диван.
– Большинство считает, что Эхо любит резать себя. Другие верят в то, что она пыталась совершить самоубийство. – Друг покачал головой. – Все это такая фигня, чувак.
Меня так и подмывало согласиться и рассказать о том, что случилось в библиотеке, но я промолчал.
– Что случилось с ее братом?
– Эйрис? Он был классным. Хорошо ко всем относился. После школы записался в морскую пехоту и его сослали в ад, то есть в Афганистан.
Эйрис и Эхо Эмерсоны. Должно быть, мать их ненавидела, раз дала такие имена. Теперь мне необходимо наладить отношения с этой девчонкой. Она – мой обратный билет к братьям.