– Я не уйду, – закричала Стелла, стоя у закрытой двери.
Карла совершенно позабыла о том, что ее лучшая подруга обещала зайти после работы, и была по-настоящему поражена, как незаметно пролетел день. На часах был уже седьмой час вечера, а Карла до сих пор пыталась найти в интернете номер телефона Расмуссенов. Но ее новообретенной семьи не было среди жителей Фейрбенкса. Зато сайт whitepages.com благородно выдал ей информацию о ста сорока восьми Расмуссенах, живущих на территории штата Аляска. Это, конечно, вселяло надежду, но и несказанно затрудняло поиски. Карла принялась изучать каждого из кандидатов. Увидев запись о Ларсе Расмуссене из Анкориджа, ее сердце сильнее забилось в груди. Мужчине было за шестьдесят, но Карла старалась не терять надежды – этот человек вполне мог оказаться мужем ее потерянной сестры. Трясущимися руками она набрала номер телефона, указанный на сайте. Но была крайне огорчена, что этот Ларс оказался совсем не тем Ларсом, и жены Мэгги у него не было.
Не теряя присутствия духа, последующие несколько часов Карла обзванивала по списку всех Расмуссенов. Но удача ей отнюдь не улыбалась. Те, которые ей ответили, не смогли ничем помочь, а тем, до кого она не смогла дозвониться, Карла оставила голосовые сообщения с просьбой перезвонить за ее счет. Набирая номера один за другим, Карла незаметно даже для себя самой выбиралась из глубин депрессии. Собрав всю волю в кулак, она сделала первый шаг на пути к возвращению своей жизни, и принялась за уборку. Вымыла все кружки и тарелки, собрала распакованные коробки, открыла шторы, позволяя вечернему солнцу проникнуть в комнаты. Наконец, когда в доме все вернулось на свои места, Карла принялась наводить порядок в самой себе. И если браться за ревизию собственных мыслей было явно рано и на данный момент еще слишком сложно, то отправить свое тело в душ, а потом переодеть в чистую одежду оказалось ей вполне по силам.
Прежде чем открыть Стелле дверь, Карла на секунду замерла перед зеркалом. Следы двухнедельного заточения были видны невооруженным глазом: ее лицо осунулось, темные круги под глазами красноречиво говорили о том, как много страданий она перенесла за эти дни. Конечно, до полного восстановления ей потребуется еще очень много сил, но теперь у Карлы было то, что дарило ей веру в завтрашний день – мечта найти сестру. Этот новый смысл жизни показал выход из темного лабиринта постигших ее несчастий.
– Если ты сейчас же не откроешь эту чертову дверь… – угроза Стеллы повисла в воздухе, прерванная резким щелчком замка.
Карла окинула Стеллу взглядом. За прошедшие пару недель, которые они не виделись, та тоже изменилась, но в отличие от Карлы, ей изменения очень шли – длинные золотистые волосы теперь были подстрижены совсем коротко, что добавляло и без того энергичной Стелле еще больше озорства.
– А что будет, если я не открою? Ты разобьешь палатку у меня под дверью? Или вызовешь подкрепление? – Карла попыталась улыбнуться, но улыбка вышла совсем неубедительной. И, конечно же, Стеллу обмануть не удалось: та была превосходной медсестрой и всегда чувствовала чужую боль, легко определяя ее причины даже у маленьких детей.
– Я собиралась сказать, что если ты не откроешь дверь, я разобью окно и все равно попаду к тебе! Поэтому я рада, что мне не придется этого делать, – Стелла нахмурилась, изучая Карлу пристальным взглядом, словно та была насекомым под микроскопом. – Когда ты последний раз ела? Ты совсем не спала эти дни? Дерьмово выглядишь, подруга.
– И тебе привет, мое солнышко. Может, хотя бы зайдешь? Или ты так и собираешься стоять на пороге и весь вечер говорить про меня гадости? – Карла сделала шаг назад, освобождая проход.
– Я не со зла… Это только потому, что я люблю тебя. Ты ведь знаешь, – Стелла крепко обняла подругу. – Как ты, дорогая моя?
– Бывало и лучше, – Карла высвободилась из объятий и провела подругу к дивану.
Стелла окинула взглядом квартиру, и ее взгляд остановился на коробке с надписью «Тереза Эдвардс»:
– Это вещи твоей мамы?
– Надо было разобрать их, – Карла глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух. – Это было непросто. Особенно, когда я добралась до самого дна коробки. Там было письмо, которое мама написала мне много лет назад. Стелла, я узнала из него кое-что совершенно невероятное. Похоже, у меня есть сестра.
– Нифига себе.
– Я тоже так подумала. Мама родила, когда была еще совсем юной, а потом отдала ребенка на удочерение. И я не единственная оставалась в неведении – она не сказала об этом даже моему отцу.
– Ого, – Стелла была удивлена не меньше Карлы. – Это не очень похоже на твою маму. Я имею в виду, что она… Она была такой…
Женщины стали подругами с первых дней в школе медсестер, так что Стелле удалось познакомиться с Терезой Эдвардс еще до того, как та заболела.
– Именно. Моя мать была просто девушкой с обложки журнала «Честность превыше всего», – горький смешок вырвался из груди Карлы. – Но, судя по всему, она унаследовала способность обманывать от моей бабушки, которая лгала еще более виртуозно: долгие годы она следила за ребенком и никогда не говорила моей матери об этом. И лишь незадолго до своей смерти во всем призналась. Стелла, ты только подумай: у всех, абсолютно у всех, даже у самых близких людей, есть свои скелеты в шкафу! Я просто не могу в это поверить! И я не знаю, как после этого доверять людям!
– Подожди… Выходит, что твоя бабушка следила за тем, как растет твоя сестра? Ты знаешь, где она сейчас?
– Да, надеюсь. Ее зовут Мэгги Расмуссен. Когда моя мама писала письмо мне, она жила в Фейрбенксе, на Аляске. Но это было тринадцать лет назад, – Карла бросила взгляд на экран компьютера. Ее ящик электронной почты был открыт, и она увидела, что новых сообщений нет. – Я весь день пыталась найти ее, но пока безуспешно. Судя по всему, она тоже ничего не знает ни обо мне, ни о том, что ее удочерили.
– Карла, дорогая моя, а что ты будешь делать, если найдешь ее?
– Черт, даже не знаю. Я вообще-то еще не думала над этим.
Стелла положила руку на плечо Карлы:
– Как я могу тебе помочь?
Карла откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Долгие часы без сна, наконец, дали о себе знать.
– Понятия не имею, что делать дальше. Должен быть какой-то способ… – задумчиво пробормотала она. И вдруг внезапная мысль заставила ее вскочить с места. – А у тебя случайно нет знакомых в полиции? Может быть, стоит попробовать найти Мэгги по номеру водительских прав или чему-нибудь вроде этого.
– Прости, у меня точно нет таких знакомых. Но я поспрашиваю в больнице. У кого-нибудь наверняка найдется друг со связями. Мы найдем какой-нибудь выход, – увидев, как Карла огорченно вздохнула, Стелла добавила. – Копы часто бывают клиентами «скорой». Если потребуется, я выберу самого симпатичного и брошусь в его объятия. Ради тебя – все что угодно.
Карла не могла сдержать улыбку:
– Смотрю, ты действительно готова на любые жертвы ради меня…
Полицейские совершенно точно не входили в список тех, кто нравился Стелле. Её всегда привлекали плохие парни, особенно если те оказывались татуированными, неотесанными байкерами.
Стелла коварно усмехнулась:
– Да, для тебя я сделаю все, что в моих силах. Но, думаю, великие дела подождут пару часов. Как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь перекусить и поговорить об этом? Может быть, у нас появятся какие-нибудь идеи.
– Я бы лучше осталась дома и продолжила поиски в интернете, – Карла снова посмотрела в сторону компьютера. Новых писем по-прежнему не было.
– В таком случае, я схожу домой переодеться, – поднялась Стелла. – Захвачу свой ноутбук и вернусь помочь тебе со всем этим. Как насчет китайской кухни с доставкой на дом? Даже не думай отказываться! Ты выглядишь как скелет.
– Дорогая, ты так обо мне заботишься, – Карла была действительно растрогана. – Если тебе удастся достать говядину по-монгольски, то я, может быть, заставлю себя ее съесть. Так и быть.
– Хорошая девочка, – Стелла снова обняла ее. – Мы найдем твою сестру. И говядину по-монгольски тоже. Не падай духом, я скоро вернусь.
Проводив Стеллу, Карла вернулась к компьютеру. Мысли о сестре полностью завладели ею. Интересно, какая она? Веселая и энергичная? А может быть, сдержанная и серьезная? Высокая или совсем миниатюрная? Какого цвета у нее глаза? Похожа ли она на их маму? Появляются ли у нее ямочки на щеках, когда она улыбается? У Карлы появляются… Какой у нее голос – высокий, звонкий или низкий, грудной? Похожи ли они? И что она, Карла, скажет, когда найдет Мэгги? – Привет, мы с тобой незнакомы, но ты единственное, что осталось от моей семьи. Ты так нужна мне.
Карла встряхнула головой и постаралась отогнать грустные мысли. И, тем не менее, все может быть совсем не так, как бывает в телесериалах. Возможно, Мэгги не бросится к ней на шею, узнать всю правду, и совсем не захочет принять ее в свою жизнь. Да, ведь может быть и так: Мэгги Расмуссен абсолютно счастлива, у нее прекрасная семья, множество друзей, ей не нужен кто-то новый и чужой. Чужой, – пронеслось в голове Карлы. А ведь вполне возможно, что между ней и Мэгги не окажется ничего, кроме кровного родства…
– Не думай о плохом, – приказала себе Карла. – Сначала надо найти Мэгги. А с остальным разберемся по ходу пьесы. – Карла знала, что не успокоится, пока не доведет дело до конца. Она не собиралась отступать.
Брайсон Фолкнер смотрела на город из большого окна «Дина», едва различая через пелену снега красный корпус своего «Пайпера». Метель не прекращалась всю ночь, она спрятала за своей пеленой все бескрайние пространства ледяной Аляски. Радовало только то, что легкий и пушистый снег почти не оставлял ледяной корки. Впрочем, ветер, который всегда был одной из главных проблем арктических летчиков, никуда не исчез. Сейчас он правил балом и своим протяжным воем подсказывал Брайсон, что на улицу лучше не соваться: там не увидеть ничего и на расстоянии десяти сантиметров.
Дверь «Дина» с шумом распахнулась, и на пороге возник Скитер, стряхивающий с плеч снег и топающий ногами. Только после этой практически ритуальной процедуры он вошел в помещение и уселся напротив Брайсон.
– Какие новости? – спросила она.
– А какие могут быть новости? Никто не летает, как ты и сама могла догадаться. И синоптики понятия не имеют, когда погода прояснится. А ты, подруга, застряла здесь минимум на пару дней, – Скитер вытащил пачку «Мальборо», закурил и огляделся по сторонам в поисках Гриза и Элли, но не нашел их. Музыка вчера звучала до глубокой ночи, и все участники группы, за исключением Брайсон, до сих пор спали.
– Элли еще не встала, а Гриз на кухне, – летчица встала, держа в руке пустую кружку. – Я как раз собиралась налить себе еще кофе. Тебе принести?
– Просто мысли читаешь.
Вернувшись и поставив кружку перед Скитером, Брайсон спросила:
– Что там с твоим пропеллером?
– Две-три недели минимум, – он сделал глубокую затяжку и нервно забарабанил пальцами по столу. – Если это затянется дольше, то я тут с ума сойду.
Брайсон прикусила язык, чтобы не расхохотаться. Арктические пилоты всегда становились слишком вспыльчивыми, если долго не поднимались в воздух. Для Скитера же это было, кажется, самым жестоким наказанием. И, несмотря на то, что на его счету аварий было куда больше, чем, к примеру, у Брайсон – включая целую дюжину вынужденных посадок и три крушения – это никогда не уменьшало его страсти к полетам.
– Что случилось на этот раз?
– Ничего, о чем стоило бы рассказать родным и близким. Все как обычно.
Впрочем, Брайсон и так знала, в чем дело: при посадке на полосы, усыпанные гравием, в теплое время года на пропеллер бросало камни, а это, в конечном итоге, могло бы привести к серьезным повреждениям. Каждый арктический пилот знает, что перед надвигающимися холодами все должно быть приведено в полый порядок.
– Слышала о Рэде Мердоке? – спросил Скитер, и его лицо помрачнело.
– Нет, а что случилось?
– Прошлой ночью ему пришлось совершить вынужденную посадку южнее Барроу. Говорят, его самолет обледенел и полностью вышел из строя. С тех пор никаких новостей. Он вез какого-то парня с собакой к ветеринару в Фейрбенкс.
На его месте могла быть и Брайсон. Эта мысль пронеслась в ее голове, но она тут же запретила думать себе о том, что было бы, если…
– Когда погода достаточно прояснится, я помогу его искать.
– Я уже сказал спасателям. Полечу с тобой, если ты не против.
– Не вопрос, – ответила Брайсон. Вторая пара наметанных глаз настоящего профессионала никогда не бывает лишней, особенно это касается тех случаев, когда надо прочесать сотни гектаров глуши в поисках маленького самолета. Дело усложнялось еще и тем, что самолет Мердока был отнюдь не приспособлен к арктическим полетам: это был тот же самый самолет, на котором три года назад летчик обрабатывал поля Айовы, – белый Хэвиленд DHC-2 Бивер. После такого снегопада заметить его с высоты было практически невозможной задачей. И оставалось только верить в то, что Мердок догадается развести костер или подать другой заметный издалека сигнал. Именно из-за вынужденных посадок, которые случались очень часто, Брайсон и выбрала красный цвет для своего Пайпера. Самолет Скитера был выкрашен в оранжевый и золотой. В условиях Крайнего Севера каждый боролся за выживание всеми возможными способами.
Скитер затушил сигарету и тут же закурил другую:
– Слушай, Брай, ты видела Ларса сегодня утром?
– Пока нет, а что?
– Да просто я увидел на сайте очень странное сообщение, – Скитер был одним из немногих жителей Беттлса, кто хорошо разбирался в компьютерах. Поэтому он и занимался поддержкой веб-сайта для Независимых Арктических Перевозчиков, базирующихся в Беттлсе. Брайсон и Скитер были двумя из четырех арктических летчиков, имена которых были на этом сайте, а Ларс был одним из шести проводников. – Очень странное. Всего одна строчка: «У Ларса Расмуссена есть жена? Ее зовут Мэгги?». Пепел от сигареты упал на стол, но Скитер не обратил на это никакого внимания.
– А от кого сообщение?
– Подписано «Карла». Ни фамилии, ни номера телефона… Ничего.
– Да уж, странно.
Скитер огляделся по сторонам, убеждаясь, что они все еще одни, и спросил шепотом:
– Как думаешь, у Ларса есть кто-то на стороне?
– У Ларса? – одна только мысль об этом заставила Брайсон расхохотаться. Нет, совсем не потому, что Ларс не мог понравиться женщине. Он был довольно привлекательным мужчиной: высоким, хорошо сложенным блондином, закаленным тяжелой работой. И лишь небольшие морщинки вокруг глаз могли подсказать, что ему уже за сорок. Впрочем, зачастую возраст только украшает мужчину. К тому же, Ларс был очень добрым и отзывчивым человеком – черты, которые так редко можно найти в местных мужчинах. – Да ты с ума сошел! Нет, это исключено. Он предан Мэгги.
– Тебе лучше знать, – Скитер пожал плечами.
– Ты ответил на письмо?
– Ага, – он поерзал на стуле, как будто ждал, что Брайсон не одобрит его поступок. – Написал, что так и есть. Но потом пожалел об этом: наверное, надо было сначала посоветоваться с Ларсом.
– Не думаю, что это может кому-нибудь навредить. Думаю, Ларс и сам разберется, – в голосе Брайсон звучала уверенность, хотя про себя она все же отметила, что было что-то странное в этом послании.
– В чем я разберусь? – раздался голос с лестницы, ведущей на второй этаж.
– Помнишь кого-нибудь по имени Карла? – спросил Скитер, двигаясь к стене и освобождая место для Ларса.
– Карла? – мужчина почесал щетину на своем подбородке. – Не припоминаю. Может быть, это кто-то из той большой компании женщин, которые сплавлялись по реке. А что?
Скитер рассказал о странном письме, на что Ларс пожал плечами:
– Нет, я не помню. За последние несколько месяцев женщин здесь было очень много. Странно, конечно, что она спросила про Мэгги. Может быть, это какая-то ее знакомая, которая пытается ее найти.
– Я буду держать тебя в курсе, если придут еще сообщения, – Скитер допил остатки своего кофе и потянулся за курткой. – Пойду, пожалуй. Проверю, есть ли какие-нибудь новости про Реда.
Брайсон и Ларс проводили взглядом его темную фигуру, которая скрылась в белой пелене снега.
– Ред Мердок? – в голосе Ларса слышалась такая скорбь, будто летчика не искали, а уже хоронили. Он не сказал больше ничего, но этого и так было достаточно: потеряться во время снежной бури, как правило, означало лишь одно.
– Он хороший пилот. И достаточно прожил здесь для того, чтобы знать, какие вещи нужно обязательно брать с собой в полет, – сказала Брайсон. В любое время года опытные пилоты возили с собой набор для выживания: палатку, спальный мешок, топливо, примус, еду и другие необходимые вещи. Все это помогало не только продержаться несколько дней в сложных условиях, но и провести несложный ремонт своего самолета прямо на льдине, в случае аварийной посадки.
Ларс взял руки Брайсон в свои:
– Я понимаю, что ты сейчас, наверное, вспоминаешь своего отца.
С того страшного дня прошло уже больше пяти лет, но все же воспоминания об отце и о том, что тогда произошло, доставляло Брайсон практически физическую боль, к горлу мгновенно подкатывал ком, а на глазах появлялись слезы.
– Он умер так же, как и жил. Знаешь, Ларс, когда мне становится особенно плохо, я утешаю себя тем, что он не страдал во время крушения. Ему всегда и все удавалось легко – даже умереть. Да, наверное, звучит страшно. Но все же это счастье, – Брайсон опустила голову. На Аляске всем было известно, какой мучительной была смерть летчиков, которым удалось выжить во время катастрофы: низкая температура была сильным и – что куда страшнее – невероятно жестоким противником. Отец же Брайсон погиб мгновенно, когда порывом ветра его самолет отбросило на скалы.
– Значит, ты выдвигаешься сразу, как прояснится? – Ларс продолжал вглядываться в белый мрак за окном, давая Брайсон возможность прийти в себя – и она была благодарна ему за то, что он всегда чувствовал ее настроение.
– Конечно, и не одна я, ты же знаешь. Как всегда.
Воспоминания снова нахлынули болезненной волной. Тогда – пять лет назад – десятки летчиков со всех уголков Аляски присоединились к поискам ее отца. Но обломки самолета все равно удалось обнаружить только через две недели. А это слишком долгое время для мучительного ожидания, которому удается убить даже самое дорогое и, кажется, бессмертное – надежду.
Ларс утешительно похлопал ее по плечу, будто снова прочел ее мысли:
– Я не забыл о тех стейках, которые ты обещала нам, так что возвращайся скорее.
– Все будет в порядке, – Брайсон резко встала и схватила свою куртку. Она всегда становилась нервной, когда кто-нибудь из пилотов пропадал. Особенно тяжело приходилось, когда погода не позволяла тут же броситься на помощь: тогда Брайсон со Скитером, чтобы помочь хоть чем-то, сидели вместе за рацией.
И если бы что-то подобное случилось бы с ней – а шансы на это были весьма значительные – Брайсон была уверена, что другие пилоты поступили бы так же, как она.
Карла изо всех сил старалась не обращать внимания на шум, производимый группой рабочих, которые ремонтировали дорогу за ее окнами. В конце концов, грохот стал просто невыносим, и она поднялась с постели. Хотя в этот момент ей больше всего хотелось, как можно дольше удержать сновидение, так бесцеремонно прерванное.
А снилось Карле детство. Ей снова было девять, и она переворачивала вверх дном многочисленные шкафы и ящики их старого дома, где она выросла, а потому все воспоминания о нем были так дороги. И вот сейчас сон оживил в ее памяти те счастливые времена, когда родители прятали для нее подарки, а она, счастливая и воодушевленная этим, с самого раннего утра принималась обыскивать каждый угол. Такой была одна из их семейных традиций – никогда не класть под елку самый желанный подарок, а придумывать для них самое необычное и, разумеется, самое незаметное место.
Но больше всего она любила наблюдать за тем, как родители, складывая под елку все остальные подарки, делают виноватое выражение лица, показывая всем видом, что им не удалось купить то, о чем она так мечтала. А подарок – уже найденный – был в ее руках! Боже, как она любила это торжествующее настроение и ощущение абсолютной победы!
И так происходило каждый год. Каждый, кроме того, когда Карле было девять лет. В тот раз она попросила родителей, чтобы ее сестренка Эмили стала настоящей. Карла так хотела сестру! Родители пытались объяснить ей еще за несколько недель до рождества, что не смогут сделать ей такой подарок. Они спрашивали, чего бы она еще хотела. Но ничего другого ей было не нужно. И невероятным разочарованием стало то, что под елкой она нашла новенький велосипед вместо сестры.
И вот сейчас Карла пыталась удержаться в этом зачарованном мире, который находится где-то на границе между сном и явью. Она сидела на постели и думала о том, что с того времени, когда ей исполнилось девять, прошла целая жизнь, но сон все еще не отпускал ее, так и держал своими яркими образами в том чудесном мире детства. Этот мир она давно считала для себя потерянным, а все те свои чувства и переживания, давно канувшими в прошлое. Но по иронии судьбы – через столько лет она все также готова перевернуть весь дом, чтобы найти сестру. А разница заключается лишь в том, что сейчас мест, где может быть спрятана ее сестра, было куда больше, и они совсем не ограничивались шкафами одного маленького домика. Во-первых. А во-вторых, боль разочарования сейчас будет куда сильнее, и ее вряд ли хоть как-то сможет унять велосипед. Но Карла верила, что отыщет Мэгги, спрятанную в одном из уголков планеты. И та обязательно окажется похожей на Эмили. Только в этот раз все будет по-настоящему.
Проклиная рабочих за то, что по их вине сновидение так быстро ускользнуло, Карла направилась в душ, а после сварила себе большую кружку ароматного кофе.
Вчера Карла вместе со Стеллой практически всю ночь провели за компьютером, покоряя киберпространство и отправляя письмо за письмом до тех пор, пока еще могли бороться со сном. Поэтому, только успев позавтракать, Карла снова принялась за дело. Затаив дыхание, она стала просматривать содержимое своего электронного ящика. Среди шестидесяти семи ответов большую часть составляли письма такие же краткие, как и ее собственное. «Нет, извините» или «К сожалению, я не тот Ларс Расмуссен, которого вы ищете. Я не знаю ни о какой Мэгги».
Ожидая того же самого, она открыла сорок девятое письмо. И вскрикнула. «Да. Жену Ларса зовут Мэгги». Карла сначала даже не поверила своим глазам.
Вцепившись в край стола, она снова и снова перечитывала эти слова, а ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Шанс найти сестру до последнего момента казался настолько слабым, что от такой удачи просто закружилась голова. Я нашла тебя, Мэгги. Но что же делать теперь?
Вчера она просмотрела так много сайтов, что не могла сразу вспомнить, какой именно откликнулся. Пришлось заново просмотреть каждый.
Карла пыталась получить хоть какие-то сведения о том, какой была жизнь Мэгги. Ее муж, Ларс Расмуссен, оказался лесным проводником в маленьком городке Беттлсе. Карла тут же нашла это место в Google Maps и впервые смогла оценить, как далеко находилась ее сестра. А была она просто невероятно далеко – более чем в семидесяти тысячах километрах. Господи, даже Европа ближе, – подумала про себя Карла.
В течение следующего часа Карла прочла все, что смогла найти в интернете о Беттлсе. «Основан как торговый пост во время Золотой Лихорадки 1898 года. Самый маленький город на Аляске. Классифицирован как изолированный районный центр». Единственная в городе школа была закрыта из-за низкой посещаемости. Неудивительно, учитывая, что по данным переписи 2000 года население городка составляло всего сорок три человека. Какой же он крошечный!
Карла не переставала удивляться тому, как же судьба была к ней жестока. За столь короткий срок она обрушила на ее голову столько бед. И вот только на горизонте появилась белая полоса, как вдруг выяснилось, что эта полоса находится не где-нибудь, а за Полярным Кругом! И жизненная драма все больше напоминала голливудский фильм из жанра приключений. А ведь на планете существует бесчисленное множество городов. И для того, чтобы оказаться в них нужно просто купить билет на самолет, поезд или автобус. Миллионы таких городов! Но ее сестра вряд ли смогла бы найти более отдаленное место на всей планете. Туда не вела ни одна дорога. Ни одна! Страшно даже подумать. И Карла понимала, что самое трудное – не разыскать сестру и даже не найти с ней общий язык – нет! – самое трудное – это добраться к ней. Только глубокой зимой, когда реки, озера и болота замерзали, по ним могла быть проложена дорога, соединяющая Беттлс с магистралью Далтона.
«Занимает второе место в списке городов с самыми значительными перепадами температур: от +30 летом до –40 зимой». Прекрасная новость! Чувствую, в райское место мне придется отправиться! Глубокой зимой, когда будет дорога…
Родившаяся и выросшая на юге, Карла ненавидела холод. Дайте ей солнечный пляж и +35 в тени – она была бы на пике блаженства. Карла не любила никаких сюрпризов от природы: снег или град, впрочем, очень редкие для штата Джорджия, по ее мнению не являлись ничем хорошим, а лишь создавали проблемы на дорогах.
«Средняя годовая сумма выпадающего снега – 2 метра». Карла почувствовала, что настало время хвататься за голову и бить тревогу: они с сестрой были абсолютно разными, были абсолютно разными и их жизни. Мы никогда не сможем стать близкими людьми…
Карла не понимала, как можно по собственной воле жить в таком месте? Жизнь ведь и без того сложна, но если в обычных условиях ее хоть как-то можно контролировать и подстраивать под себя, то на Севере человек целиком и полностью – только вдумайтесь! – зависит от природы и погодных условий.
Ну хорошо, предположим, что это отличное место. Вот, к примеру, северное сияние… Да, ведь все мечтали увидеть северное сияние… Но один раз, черт возьми! Еще… Что еще у них там есть? Вот хребет Брукс – живописнейшее место. Огромные национальные заповедники, редкие животные, нетронутая природа. Должно быть, действительно красиво. Но почему бы просто не купить альбом с фотографиями, посмотреть дома под теплым пледом, порадоваться, что живем на такой чудесной планете? И все… Ехать-то зачем? Карла совершенно точно не была поклонницей лесных походов. Так еще и при такой низкой температуре. В Джорджии это занятие ассоциировалось в первую очередь с огромным количеством мошкары, огненных муравьев, гадюк и других ядовитых змей.
Карле больше нравился комфортный отдых, без неподъемных рюкзаков за плечами, походной еды и холодных ночей на голых камнях. Хотя можно предположить, что некоторым такое нравится. Неделю, ну может быть, две в крайнем случае… Но как можно жить в таких условиях?
Фотографии местности показали Карле величественные горные пики, тянущиеся до горизонта. Горные долины с такими густыми зарослями диких цветов, словно это не фотография, а картина, на которой художник изрядно приукрасил реальность. Карла разглядывала стада оленей, тысячи и тысячи животных. Невероятно красиво! А от красных, зеленых, синих и желтых полотен, раскинутых на ночном небе, и вовсе захватило дыхание. Что ж, может быть, и правда есть смысл…
Карла читала комментарии к фотографиям, оставленные людьми, видевшими все это воочию. Каждый из них был просто наполнен восторгом: бесподобная красота, незабываемые виды, невероятные пейзажи, неповторимое путешествие, потрясающе, великолепно.
Телефонный звонок вернул Карлу назад, из страны вековых льдин в ее обычную квартиру.
– Что-нибудь нашлось? – спросила Стелла.
– Ага. Она живет в Беттлсе, на Аляске. Это небольшой городок где-то в глуши. За Полярным Кругом.
– Далековато, однако. Неужели действительно есть люди, которые хотят жить на Северном Полюсе?
– Кто знает. Кто-то у кого кровь погуще моей, это уж точно. Что-то мне подсказывает, что мы с Мэгги абсолютно разные.
– Ты с ней уже разговаривала?
– Нет. Пока нет. Мне только ответили на е-мейл, что у Ларса, который живет там, жену зовут Мэгги.
– Ну и что дальше? – поинтересовалась Стелла. – Что ты собираешься делать?
Что я собираюсь делать? Карла повернулась в кресле и взглянула на коробки с вещами ее матери. Она могла сделать только одно. Ее мать направила Карлу на путь, с которого та уже не могла свернуть. Холодно или жарко, через всю планету или на соседнюю улицу. Простой телефонный звонок в данном случае явно не подходил.
– Собираюсь купить билет на самолет.