Глава 1

Он почти стал полноправным владельцем отеля «Корретти Палермо». Ему лишь оставалось подписать бумаги о передаче компанией «Корретти энтерпрайзис» в собственность компании «Корретти интернешнл». От этой мысли на губах Анжело заиграла ироничная улыбка.

Медленно идя по коридору, он ловил на себе любопытные взгляды посыльных. Женщина-администратор средних лет за стойкой изучающе смотрела на него, готовая помочь в любой момент. Анжело еще не успели официально представить сотрудникам отеля, но все и так знали, кто он. Целую неделю он появлялся в офисах Корретти, назначая встречи с основными владельцами акций, которым ничего не оставалось, как только передать бразды правления Анжело. В итоге все оказалось очень просто.

– Сэр? Синьор… Корретти? – Администратор подошла к нему, стуча каблуками по мраморному полу огромного фойе.

Анжело заметил, как она запнулась, произнося его имя. Семью Корретти знали не только в этом отеле, но и на всей Сицилии. Они были одной из самых известных и влиятельных семей на юге Италии. Только Анжело не считал себя Корретти.

Уголки его губ опустились, и он почувствовал, как его охватила ярость. Он вырос в деревне, где все знали, что он был внебрачным ребенком Карло Корретти. Они превратили его жизнь в ад.

Анжело повернулся к администратору, натянуто улыбнувшись:

– Да?

– Могу ли я чем-нибудь помочь? – спросила она, когда Анжело увидел нерешительность в ее глазах.

Видимо, она боялась, что, став новым владельцем отеля, он тут же всех уволит. Анжело действительно был намерен сделать это. Весь обслуживающий персонал с благоговением относился к семье Корретти, которую он презирал и хотел разрушить. Почему бы не уволить их всех и не нанять новых людей?

– Нет, Наталия, спасибо. – Он посмотрел на серебристого цвета бейдж с ее именем, прежде чем встретить ее обеспокоенный взгляд и еле заметную улыбку. – Я поднимусь в свой номер.

Анжело забронировал самый шикарный пентхаус в лучшем отеле своего врага. Этот номер всегда оставался за Маттео Корретти, но с того дня, когда его свадьба была отменена, в отеле он больше не появлялся. Маттео больше никогда не сможет останавливаться в этом номере.

Никто из семьи Корретти не сможет останавливаться в этом отеле.

– Разумеется, синьор Корретти. – В этот раз Наталия произнесла его имя более уверенно, но недостаточно, чтобы он почувствовал себя победителем.

Безразлично улыбнувшись администратору, Анжело направился к лифтам с блестящими дверями и нажал кнопку. Была уже почти полночь, и в фойе никого не было, за исключением персонала.

Поднимаясь на лифте и наслаждаясь видом сверкающего города, Анжело подумал, что, скорее всего, не уснет сегодня. Даже в самые беззаботные годы своей жизни он страдал от бессонницы.

Двери лифта вели прямо в номер, который занимал целый этаж. Сощурившись, Анжело заметил, насколько роскошной была обстановка: мраморный пол, люстра из хрусталя, дорогие картины и антиквариат. Он увидел огромную кровать в главной спальне номера, под шелковым покрывалом темно-синего цвета были шикарные простыни.

Анжело бросил карточку-ключ от номера на прикроватную тумбочку, ослабил узел галстука и снял пиджак. Пульсирующая боль в висках предвещала мигрень. Сильные головные боли и бессонница были расплатой за то, как много он работал и сколь многого достиг. Анжело приложил все усилия, чтобы стать тем, кем стал: успешным, влиятельным человеком, способным выбить почву из-под ног семьи Корретти.

Прохаживаясь по номеру, Анжело видел, как за панорамными окнами горели огни ночного города. Гостиная была элегантно обставлена, но в то же время казалась скучноватой: маленькие стулья и столики выглядели вычурно, несколько чайничков – нелепо.

Взяв кисть винограда из вазы со свежими фруктами, которая стояла на небольшом кофейном столике с витыми рельефными краями в виде листочков, Анжело подумал, что первым делом нужно будет сделать ремонт во всем отеле. Этому месту не хватало современности и чуточку авангарда, элегантность Корретти, царившая здесь так долго, уже начала выцветать.

Голова начала раскалываться от боли. Не находя себе места, Анжело бродил по номеру, зная, что еще не скоро сможет уснуть, но и работать ему не хотелось. Сейчас он должен был праздновать.

Увы, в этом городе ему не с кем было разделить свою радость. За восемнадцать лет, которые Анжело прожил на Сицилии, он так и не обрел друзей, только врагов.

«Но у меня есть один друг». – Мысль, неожиданная и приятная, проскользнула в его голове.

Люсия. Он старался не думать о ней, потому что воспоминания причиняли боль. Заставляли желать Люсию. И сожалеть.

А ведь он никогда в жизни ни о чем не сожалел. Анжело никогда бы не стал сожалеть о той ночи, которую провел с ней, так глубоко погрузившись в ее объятия, что уже не помнил себя.

Люсия Антурри, дочь соседа, которая то нравилась Анжело, то нет. Ее глаза удивительно голубого цвета были отражением ее души. Те несколько часов, что он был с ней, заставили его забыть всю злость, боль и пустоту, которую он когда-либо чувствовал.

А наутро, пока она еще спала, Анжело ушел, чтобы вернуться к своей прежней жизни в Нью-Йорке и стать человеком, полным решительности и гнева, человеком, которым он всегда был. И, черт возьми, он не хотел забывать о той ночи ни на секунду.

Чувство гнева переполняло его, и Анжело резко расстегнул пуговицы рубашки. Он подумал о том, чтобы принять горячий душ – иногда это спасало от головных болей.

Войдя в спальню, Анжело резко остановился. На прикроватном столике появилось ведро со льдом, в котором охлаждалось шампанское. А еще в комнате была женщина.

Люсия застыла при виде полураздетого мужчины, крепко прижав три полотенца к груди.

Анжело.

Все это время Люсия знала, что снова увидит его. Она мечтала о нем. Но она и предположить не могла, что это произойдет так внезапно.

Люсия слышала, как поговаривали о возвращении Анжело на Сицилию, но считала все это лишь сплетнями и совершенно не ожидала встретить его в номере отеля.

Ей достаточно было бросить мимолетный взгляд на Анжело, чтобы понять: он ее не узнал.

Анжело сощурил глаза, губы превратились в тонкую линию – казалось, он разозлился. Такое выражение лица было ей хорошо знакомо с самого детства. Но даже в гневе он был прекрасен, он был самым красивым мужчиной на земле.

Таким родным и любимым.

Сглотнув, Люсия прогнала эти мысли прочь. Они не виделись семь лет. Она больше не любит его. И она была уверена в том, что Анжело ее никогда не любил.

Спустя столько времени ей не должно быть больно, но в тот самый момент, когда она увидела его в расстегнутой рубашке, Люсия знала, что он ей все еще небезразличен.

Анжело раздраженно приподнял брови. Ждал ли он от нее извинений или рассчитывал услышать, как она промямлит что-то и тотчас покинет номер?

Люсия не знала, что делать. Самым разумным решением было бы уйти из номера, прежде чем Анжело узнает ее, ведь как нелепо и неловко все это было бы. Хотя они и дружили в детстве и он был ее первой и единственной любовью, все равно Люсия осталась никем. И этот вечер был еще одним подтверждением этого.

– Извините, – сказала она, опустив голову, и волосы упали на ее лицо. – Я просто хотела подготовить ваш номер. Я уже ухожу.

С опущенной головой Люсия направилась к двери. Мучительная боль сжала ее грудь. Она жила с этой болью так долго, что уже привыкла к ней, словно это был шрам или ампутированная конечность. Но в присутствии Анжело эта боль стала невыносимой и, злясь на себя, Люсия с трудом сдерживала слезы.

Проходя мимо Анжело, она почувствовала, как он резко взял ее за руку:

– Подожди.

Она замерла: сердце начало бешено биться, и ей стало тяжело дышать. Он отпустил ее руку.

– Я сегодня праздную… – Но в его словах не было ни ноты радости.

Его голос звучал язвительно и цинично, так же как и раньше. Люсия стояла к нему спиной. Он так и не узнал ее, что одновременно приносило облегчение и глубокое разочарование.

– Присоединишься? – продолжил он, словно это была команда.

«Неужели он превратился в человека, который любит всеми командовать?» – подумала Люсия.

– Мы просто выпьем, – сказал он уже более спокойным тоном, открывая бутылку шампанского, которая всегда полагалась тем, кто останавливался в пентхаусе. – Раз уж здесь больше никого нет.

Медленно повернувшись к нему, Люсия не знала, как себя вести и что ответить. Она не могла больше притворяться незнакомкой.

Вот кем она стала для него за эти семь лет – незнакомкой.

Пока Анжело наливал шампанское в бокалы, губы его искривились, и мрачное выражение его лица перекликнулось с болью, которую она так долго пыталась игнорировать. Он выглядел так же, когда семь лет назад появился на пороге ее дома.

«Он умер, Люсия. А я даже ничего не почувствовал». – И голос его прервался.

Тогда она ни о чем не думала, только взяла его за руку и провела в небольшую гостиную дома, где выросла и на тот момент жила совершенно одна.

А потом вместе они провели ночь, которая изменила всю ее жизнь.

Сглотнув, Люсия заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза. Она чувствовала, как Анжело напряжен, обхватив тонкими пальцами бокал искрящегося шампанского.

Анжело так и замер с вытянутой рукой. В комнате повисло молчание, было слышно, как в бокале лопались пузырьки шампанского.

«Это же Люсия», – подумал Анжело.

Почему же он сразу не понял, что это она. Как поразительно ее голубые глаза выделяются на фоне темных волос и смуглой кожи, – это была первая мысль, что пришла ему в голову. И как открыто она всегда смотрела на него.

Вслед за горькими воспоминаниями пришло еще более горькое осознание реальности и вместе с тем – ярость.

– Ты работаешь на этих шакалов?

– Я здесь работаю, если ты это имел в виду, – ответила она, задрав подбородок.

Анжело уже совсем забыл, как звучит ее голос: низкий, с легкой хрипотцой, чувственный и в то же время нежный и приятный. Неожиданно он вспомнил, как в ту ночь, когда накануне состоялись похороны его отца, она спрашивала, какие эмоции он ожидал испытать. И он выпалил, чтобы подавить слезы:

– Удовлетворение. Счастье. Что угодно, но я ничего не чувствую.

Люсия ничего не ответила, а только обвила руками его шею, и он обнял ее в ответ, уткнувшись лицом в ее плечо, прежде чем их губы встретились.

И теперь она работала на Корретти, семью, которая превратила его детство в ад. Анжело медленно покачал головой. Боль была такой сильной, что все плыло перед глазами.

– Ты что теперь, отмываешь оставленную ими грязь и делаешь реверансы, когда они появляются? А как же твое обещание?

– О каком обещании ты говоришь? – спросила она без всяких эмоций.

Головная боль была невыносимой, и с каждой секундой на сердце становилось все тяжелее, и, закрыв глаза, он прижал руку к виску.

– Неужели ты ничего не помнишь? Ты же обещала мне, что никогда не заговоришь с ними.

– А я и не разговариваю с ними, я всего лишь горничная, а таких, как я, здесь десятки. Никто даже не знает моего имени.

– Хорошее оправдание.

– Ты хочешь обсудить это? – спокойно спросила она.

Анжело открыл глаза, боль была чертовски сильной, и он еще сильнее прижал руку к виску. Даже в таком состоянии он понимал, насколько глупо себя ведет. Анжело прекрасно помнил тот день, когда Люсия дала это дурацкое обещание. Ей было лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Тогда он возвращался из школы, весь в синяках и ссадинах, а она ждала его на крыльце своего дома. Когда она хотела утешить его, в порыве уязвленной гордости и злости Анжело оттолкнул ее.

Но Люсия всегда была очень настойчивой. В итоге Анжело согласился приложить лед к подбитому глазу и позволил ей стереть кровь с его лица. Встретившись с ней взглядом, он схватил ее за руку и потребовал:

– Пообещай, что никогда не заговоришь с ними или с кем-то похожими на них, пообещай, что никогда не будешь работать на них.

Моргнув несколько раз, она ответила осипшим от волнения голосом:

– Я обещаю.

И нет, он не хотел сейчас ничего обсуждать. Его поступку не было оправдания. Спустя семь лет после того, как он сбежал от нее, он все еще испытывал гложущее чувство вины в минуты слабости.

Хотя Анжело всегда был слишком занят, чтобы думать об этом. Уже наутро после ночи, проведенной вместе, он летел в Нью-Йорк, вычеркнув Люсию из своей жизни.

А теперь, когда он вернулся, воспоминания, от которых он так долго бежал, настигли его.

Боль в висках все не утихала, и Анжело снова закрыл глаза.

– У тебя начинается мигрень, да?

Еще в детстве Анжело страдал от головных болей, и Люсия давала ему аспирин и, если он позволял, массировала виски.

– Какая разница…

– Что значит «какая разница»? Тебе плевать, что у тебя болит голова или что я работаю на Корретти?

– Ты больше на них не работаешь.

Ее глаза расширились.

– Теперь я владелец отеля, – сухо добавил он.

– Мои поздравления. – По ее тону нельзя было понять, что она чувствует.

Было непривычно видеть Люсию такой спокойной, полной самообладания и равнодушной. В ней всегда было столько тепла и заботы. В ту ночь она отдала ему не только свое тело, но и, вероятно, свое сердце.

Хотя нет, это невозможно. Анжело как-то задумался, что после той ночи она стала его идеализировать и, наверное, ожидала от него чего-то большего.

Глядя на ее бесстрастное лицо, Анжело понял, что все его переживания были напрасны. Жизнь Люсии шла своим чередом.

– У тебя есть таблетки? – спросила она.

Боль была такой сильной, что он сразу же ответил:

– Посмотри в чемодане.

Когда Люсия прошла мимо него, он почувствовал ее запах. Анжело сел на край кровати, и бокал с шампанским дрожал в его руке. За оглушающей болью он различил, как Люсия открывала чемодан.

Через несколько минут она вернулась со стаканом воды и парой таблеток. Сев рядом с Анжело, она забрала из его рук бокал:

– Тебе нужно две таблетки, верно? Я прочитала аннотацию.

Он только кивнул. Люсия положила свою руку на его и затем поднесла стакан к его губам. Нервная дрожь пробежала по телу Анжело. Какой ласковой, нежной и покладистой она была в его объятиях. Хотя Люсия всегда была такой по отношению к нему.

Время изменило ее.

Анжело мрачно поблагодарил Люсию. Ночь страстной и безрассудной любви осталась в прошлом. У них не было ничего общего. И уже не могло быть.

Поднявшись, Люсия наблюдала за Анжело. Он не хотел показывать свою слабость, но в то же время не мог оттолкнуть Люсию, потому что нуждался в ней.

Между ними все было кончено. Встреча с Анжело заставила ее снова почувствовать давнюю боль, но Люсия и не думала с ней бороться. Она не собиралась делать глупости ради того, чтобы получить хоть что-то взамен.

Анжело не просто разбил ее сердце, но и уничтожил ее прежнюю жизнь. И теперь она не позволит поступить с ней так еще раз. Ей потребовалось много времени, чтобы оправиться и обрести былую уверенность в себе.

Люсия встала, подняв валявшиеся на полу полотенца, которые бросила, прежде чем пойти за таблетками.

– Я могу еще как-то помочь?

– Я в порядке, – буркнул он, жалея о том, что показал свою слабость.

– Тогда я, пожалуй, пойду.

Анжело ничего не ответил. Сделав несколько шагов по направлению к двери, Люсия остановилась, осознавая, что не хочет так просто уходить. Ей нужно было выговориться, ведь столько боли накопилось в ней за семь лет.

Она сдержала порыв, захлебываясь своим горем, о котором Анжело и не подозревал. Возможно, Люсия никогда не решится сказать ему об этом. Собственно, ему и не нужно об этом знать. Жизнь не стоит на месте.

– Люсия? – позвал ее Анжело.

– Я уже ухожу, – сказала она и силой воли заставила себя покинуть номер.

Загрузка...