С раннего утра Мариша почувствовала возрастающую активность своих родственников. Причем активность эта была негативная. Совсем не та бестолковая суматоха, что случается перед вашими именинами или юбилеем, когда вам звонят все подряд и трогательно-наивным голосом интересуются, что бы вы хотели получить в этом году к вашему празднику в подарок.
После чего каждый из родственников норовит озвучить собственный сценарий грядущего торжества. Вы при этом нерешительно мычите и мямлите, что вы еще ничего не знаете, или, наоборот, уже все твердо для себя решили и праздновать в этом году не будете, но никого это не останавливает. И наконец ваш собеседник загадочно говорит: «А-а-а, ну так я знаю теперь, что тебе подарить!» – и оставляет вас терзаться догадками, что же в вашем мычании заставило его принять окончательное решение с подарком.
Но сегодня активность была иного рода. В ней чувствовалось не просто волнение, а прямо-таки болезненная нервозность. Все началось со звонка Маришиной мамы.
– Тетя Галя тебе не звонила? – нервно и даже как-то раздраженно спросила она у дочери. – Нет? А Сережка? А Андрей? Тоже нет? М-м-м… Странно. А как там мои саженцы? Прекрасно? Ну, жди, сейчас позвонят.
– Кто позвонит? – переспросила Мариша совсем уже бестолково. – Саженцы?
– Как это кто перезвонит? Я же тебе говорю – тетя Галя!
Мариша даже не успела спросить, в чем, собственно говоря, дело, как ее мама уже повесила трубку. Была у Маришиной мамы такая привычка. Выпалив в трубку все, что она хотела сказать, мама вешала трубку, совершенно не интересуясь реакцией собеседника. Перезванивать и уточнять – себе дороже. И Мариша стала послушно ждать. С родственниками, особенно с пожилыми, лучше не спорить. Иначе потом хлопот не оберешься. Заявят, что ты зазналась, вообще испортилась, и долго еще будут зудеть и бурчать.
Однако вместо тети Гали почему-то позвонил дядя Дима. Тете Гале он ни с какой стороны родственником не приходился. Так как тетя Галя была двоюродная сестра Маришиной мамы. А дядя Дима – электриком из их жилконторы. Однако он тоже озабоченно поинтересовался, не звонила ли Марише тетя Галя, с которой дядя Дима работал.
– Не звонила? Ну так сейчас позвонит. Жди.
– Да что случилось-то? – крикнула в трубку Мариша, но дядя Дима уже дал отбой.
От Маришиной мамы, что ли, заразился? Уже заинтригованная двумя загадочными звонками, Мариша снова стала ждать обещанного звонка от тети Гали. А так как Мариша была девушкой инициативной, то она и сама попыталась дозвониться до тетки, но у той все время был занят домашний телефон. А номера ее сотового Мариша не записала. Виделись они с теткой Галей не так уж часто. Только на общесемейных сборищах по поводу крестин, дней рождений или похорон.
Не было между ними особой близости, так уж сложилось. И что понадобилось от нее тетке Гале? Да еще так срочно?
В третий раз позвонила тетя Сима – родная Маришина тетка. И тоже спросила про тетку Галю.
– Не звонила? До сих пор? Не понимаю, чего она тянет! Такое дело, а она волынит!
– Какое дело, тетечка?
– Не телефонный разговор! – загадочно ответила тетя Сима. – Галина тебе сама все объяснит.
– Но хоть в чем дело?
– В жизни и смерти.
И тетка снова отключилась. А вконец расстроенная Мариша снова стала ждать. По очереди ей позвонили дядя Павлик – муж тети Гали, Сергей – ее троюродный брат и сын тети Гали. Звонил еще Андрей – второй сын тети Гали и тоже троюродный брат Мариши. И никто из мужиков не захотел рассказать Марише о том, что у них случилось в семье.
– Мать должна тебе позвонить. Она и расскажет.
– Галя тебе еще не позвонила? Безобразие!
Стараниями родственников у Мариши разболелась голова и ладони стали холодными и влажными. Верный призрак грядущих неприятных известий.
– Что же случилось?! Чувствую, что случилось что-то плохое!
И точно, когда тетя Галя наконец-то до нее дозвонилась, Мариша поняла, что сбылись все самые скверные ее предчувствия.
– Тася, Таська наша! – захлебываясь слезами, рассказывала тетка Марише. – Пропала!
Тася была дочерью тети Гали, младшим ребенком, единственной и всеми обожаемой сестренкой и дочерью. Отличница, ведущая исключительно добропорядочный образ жизни, – как она умудрилась пропасть?
– Как пропала? – задала короткий вопрос Мариша и получила весьма невразумительный ответ.
– Так и пропала! Нет ее! Мобильный все время вне зоны досягаемости. Второй мобильный вообще не отвечает. Дома ее третьи сутки нет. У подруг нет. На работе нет. Нигде нет!
– Может быть, она у своего молодого человека?
– Нет у нее такого!
Мариша только хмыкнула. Она прекрасно помнила сестрицу Анастасию – для родственников просто Тасю. Здоровенная девица двадцати семи лет от роду, ростом повыше Мариши. Рослая и видная, короче, красавица. К тому же Тася всю свою сознательную жизнь занималась спортом. И даже являлась мастером спорта по женской вольной борьбе. Так что Мариша не представляла себе, кому могло прийти в голову обидеть Тасю. Скорей уж Тася могла обидеть кого-нибудь. Но никак не наоборот.
К тому же Тася, насколько помнила Мариша, была еще активной комсомолкой, а потом еще вступила в коммунистическую партию. Она имела членский билет, исправно платила взносы и участвовала во всех митингах и демонстрациях, которые проводили коммунисты. Делала она это исключительно по личным убеждениям, так как считала, что все люди должны трудиться, кто и сколько может, но получать все должны равные блага. От каждого по возможности, всем и все – поровну.
И вот теперь эта комсомолка, спортсменка и просто красавица неожиданно пропала.
– Поняла? – рыдая, спросила у Мариши тетя Галя.
– Ничего не поняла, – откровенно призналась тетке Мариша. – Расскажи мне все подробно и в деталях. И не реви! А то я слышу только твое хлюпанье.
И тетка Галя, с трудом сдерживая слезы, приступила к подробному рассказу того, что случилось.
Тася пропала как-то в одночасье. Однажды утром она не спустилась к завтраку, комната ее была пуста, постель аккуратно заправлена. Родители решили, что девушка ушла раньше, потому что в тот день ей еще было нужно заехать к бабушке Анастасии, в чью честь и назвали Тасю. Бабушка прихворнула, тетя Галя купила свекрови таблетки, и Тася должна была завезти их бабушке.
Но бабушка Анастасия таблеток в тот день так и не дождалась. И вообще не дождалась, так как таблетки пропали вместе с Тасей.
– Но в то утро мы ничего дурного не подумали. Ну, нет Таськи и нет. Ушла куда-то по своим делам, думаем. Хотя и странно.
Иногда Тася уходила на работу очень рано и завтракала одна, не тревожа остальных членов семьи. Однако обычно в таких случаях она еще с вечера предупреждала родителей, что завтра уйдет раньше обычного. А в этот раз – никому и ничего.
Не только бабушка Анастасия, но и на работе Тасю в этот день никто не видел. И такой необходимости, чтобы уходить из дома ни свет ни заря, у Таси в тот день тоже не было. Тем не менее она встала спозаранку, потихоньку собралась и исчезла из дома навсегда.
– Что-нибудь из вещей взяла?
– Ничего особенного. Нет только тех вещей, которые Таська надевала на улицу.
– Документы?
– Права у Таси всегда были с собой. А вот паспорт ее остался дома.
– Если были права, была у нее и машина?
– Конечно! Тасенька отлично получает в своей гимназии. Она недавно приобрела «Шевроле» в кредит.
– И где ее машина?
– Не знаю!
– Милиция не нашла машину?
– Они и не искали! – отрезала тетя Галя.
– Как же так?
– А так. Очень даже просто! В милиции заявление приняли, но что толку! Заявили, что у молодой и красивой женщины могут быть свои дела, про которые ее родителям ничего не известно. Намекнули, что у Таси мог быть любовник и она сбежала к нему. Но этого не могло быть! Ты же знаешь, Тася не такая!
Мариша только вздохнула. Вообще-то ей тоже казалось, что Тася «не такая». Слишком уж ее сестрица была поглощена обустройством чужого счастья. Вечно она опекала каких-то сирых и убогих. В школе за ней стайкой таскались те ребята, с которыми никто из более «продвинутых» одноклассников не желал общаться. В институте Тася тоже пригревала невезучих и неблагополучных. Так что вполне могло статься, что любовника Тася себе так и не завела. Не до того ей было.
Так что Мариша решила не форсировать тему любовника и зашла с другого конца:
– Деньги какие-нибудь у Таси в последнее время пропадали?
Насчет этого тетя Галя ничего не знала. У дочери были свои собственные карманные деньги, в трате которых она перед матерью не отчитывалась. Из своей зарплаты Тася отдавала родителям половину, а остальное тратила по своему разумению.
– Другие какие-нибудь ценности из дома после ухода Таси не исчезали?
Никаких особых ценностей ни у Таси, ни вообще в доме не было. Семья Таси жила за городом в собственном доме. И все свободные средства они вкладывали в обустройство своего гнездышка. Так что ни золотые цепочки, ни кольца в семейных шкатулках не лежали – такого в их семье не водилось.
– Тася вообще кольца и прочие украшения не любила. Говорила, что в драке они только помешают.
– А ей что, часто приходилось драться?
– Ты же знаешь, Тасенька у нас серьезно занималась вольной борьбой.
Мариша пожала плечами. В принципе она знала об этом. Но почему-то полагала, что на своих занятиях Тася все равно переодевается в специальный костюм. Ну, и что там еще? Наверное, забирает волосы в хвост. И конечно же, снимает с себя украшения. Но то ведь на занятиях или на всяких соревнованиях. В обычной-то жизни зачем красивой девушке отказываться от побрякушек?
– Что-то я тут не очень поняла, – пробормотала про себя Мариша, но заострять внимание не стала.
Все равно тетя Галя уже неслась дальше.
Решительно ничего в ее жизни не предвещало скорой трагедии. Тася успешно училась, занималась спортом, потом пошла работать по специальности – учителем физкультуры в школу. Работа ей нравилась. К тому же и зарабатывала она вполне прилично. Классное руководство плюс кружковая работа – Тася вела секцию вольной борьбы и атлетики, что давало ей неплохой заработок.
К тому же родители ребяток из ее класса были весьма обеспеченными гражданами. Ведь и школа, где работала Тася, была не простая, а элитная. Так что на все праздники Тася получала от родителей не скромную коробочку конфет и чахлый букетик, как случается в обычных школах, а действительно шикарные подарки. Хрусталь, сатиновое постельное белье, изумительные комплекты мягких махровых полотенец, посуду или картины. Один раз они даже скинулись всем классом и купили ей тур в Турцию. Не бог весть что, но отель был пятизвездочный. И не избалованная жизнью Тася сочла, что побывала в раю.
Как ни странно, работая в частной гимназии, Тася успешно сочетала свою работу с политической деятельностью в своей партии. Коммунисты считали Тасю исполнительным и верным товарищем. Да она такой и была. А еще честной и прямолинейной.
Последнее качество, Мариша могла это добавить от себя, у Таси было несколько гипертрофировано. Если уж что-то было не по ней, она сразу же высказывала свое отношение. Но, как ни странно, на Тасю обижались редко. Она ничего не придумывала и не обижала людей специально. Просто говорила то, что считала нужным. Говорила правду. А на правду, как известно, как и на самих себя, обижаться глупо.
Так она дожила до двадцати семи лет. Успешная, волевая, сильная и очень справедливая девушка. Красавица и умница. Гордость родителей и их отрада. И вот эта самая идеальная дочь вдруг в одночасье взяла и пропала.
– С этого места можно более подробно? Как именно пропала Тася?
Все то, что поведала Марише тетка Галя, та знала и без нее. И давно уже составила свое собственное мнение об этой девушке. Ко всему прочему Тася еще была очень хорошим и верным другом. За друзей она была готова, что называется, и в огонь, и в воду.
Маришу ее родственница просто восхищала. Редко удается встретить людей совсем без недостатков. Но Тася, похоже, была начисто лишена их. Однако именно это и делало Тасю какой-то безлико-скучной. Когда в доме все время сладко и торты, то обязательно захочется селедочки.
Поэтому дружбы между девушками особой не получилось. Но Мариша все равно, хотела она того или нет, регулярно посвящалась мамой и другими родственниками в жизнь Таси. И поэтому знала, что замуж ее положительная во всех смыслах родственница до сих пор так и не собралась. Может быть, мужчин, как и Маришу, отпугивало такое совершенство?
– Но все же не может быть, чтобы обошлось совсем без мужчины, – пробормотала Мариша.
– Говорю тебе: у дочки никого не было!
– Никаких знакомых мужчин?
– Знакомые были. И даже друзья имеются – Витя и Борис. Но это просто друзья! Ничего больше!
Мариша в ответ хмыкнула. Просто друзья! Прелесть! И о чем эти друзья могли разговаривать с Тасей? О других бабах? Нет, не верила Мариша в чистую и искреннюю дружбу между представителями разных полов. Наверняка эти двое парней сходили с ума по красивой Таське! Или хотя бы один из них сходил с ума, а другой волочился с ним за компанию.
Но вслух она ничего не сказала. Друзья так друзья. Главное – раздобыть адреса и телефоны этих друзей. Да и нагрянуть к ним с дружеским визитом. Вполне возможно, то Тася «зависла» у одного из них. А почему не звонит своей маме? Ну, не разобралась до конца в своих чувствах. Или просто надоело отчитываться в каждом своем шаге перед мамой.
Ведь как ни крути, а Тася – девушка уже взрослая. Ее могла начать раздражать опека матери и двух старших братьев. Кстати сказать, Сережа и Андрей оба были женаты. И мало того, что женаты, они еще и жили вместе с родителями и Тасей. Они, их жены, а также трое малолетних отпрысков. А к лету они все ждали появления еще и четвертого крикуна.
Так не могла ли Тася в такой ситуации просто удрать из дома? Наверняка ее допекли вечные подгузники, детский рев, бутылочки с питанием и разговоры про то, как и кто из малышей сегодня покакал. Лично сама Мариша, окажись она в такой ситуации, удрала бы из отчего дома еще на стадии появления второго племянника.
Но тетя Галя и слышать не хотела о подобной версии.
– Тасенька обожала наших малышей! Своих деток у нее пока что не было, поэтому она охотно нянчилась с племянниками. И с каждой получки покупала мальчишкам игрушки. Они ее обожали!
– Но все-таки у вас не такой уж большой дом, чтобы Тасе было комфортно.
– Ты у нас давно не была.
– Не была. И что?
– У нас теперь четыре отдельные спальни! – с гордостью сообщила тетя Галя. – И еще детская. И гостиная. И столовая с кухней. Ты что, забыла – мы же в прошлом году закончили наконец строительство! У нас появилась пристройка. Так что Тасе не приходилось больше спать в проходной комнате.
Прекрасно! Тася еще и спала до недавнего времени в проходняшке. А в семье, где имеются маленькие дети, это то еще удовольствие. Ни поспать толком, ни уединиться, ничего. Хотя, если рассуждать в таком ключе, то логичней для Таси было бы пропасть из дома еще до того, как у нее появилась отдельная – собственная – спальня.
– А что лично вы сами думаете по поводу исчезновения Таси? Как она себя вела в последние дни? Нервничала? Плакала? Были подозрительные звонки?
Но тетя Галя заверила Маришу, что ничего такого не было и в помине. Пожалуй, разве что дочь была чуть более задумчивой, чем обычно. Но тетка Галя списала это на простуду, которую дочь подцепила на похоронах своей близкой подруги.
– Что?! – воскликнула Мариша. – Кто умер?
– Леночка.
– Кто такая?
– Подружка нашей Тасеньки. Они дружили еще со школы. Тоже очень хорошая девочка. Рано осиротела. Ее воспитывала бабушка. Может быть, она слишком баловала внучку, никогда ее не наказывала, ничего не запрещала. Но тем не менее Леночка выросла замечательной девочкой. Пожалуй, чуть застенчивой, но это ведь не недостаток, верно?
Мариша машинально кивнула, совсем забыв, что тетка Галя по телефону этого не увидит. Тихоня Леночка и пробивная Тася должны были составлять идеальный тандем. Ведомая и ведущая. Наверное, они никогда не ссорились. Тася покровительствовала более робкой подруге, а та восхищалась ее энергичностью.
– Девочки были очень близки, – подтвердила догадку Мариши и тетя Галя. – Во всяком случае, пока Леночка не вышла замуж. Тогда они все же немного отдалились друг от друга. Но так ведь всегда бывает, когда одна подруга замужем, а другая пока что нет?
– И что с ней случилось?
– С кем?
– С этой Леночкой.
– Она умерла от какой-то загадочной болезни. Тася мне говорила ее название, но я не запомнила. Какой-то вирус.
– И где она его подцепила? В тропиках?
– Леночка с мужем жили очень замкнуто. Почти никого у себя не принимали и сами никуда не ездили. Так что не думаю, чтобы виной оказались тропики.
– Тогда откуда пришла зараза?
– Просто Леночка с детства была очень слабенькая, – принялась объяснять тетя Галя. – Здоровье у нее было хрупкое. В школе иной раз из-за гриппа или ангины она пропускала целые четверти. А Тася каждый день навещала подругу, они вместе делали уроки и играли. Бабушка Леночки даже специально просила меня, чтобы я запретила своей дочери навещать больную.
– Почему?
– Боялась, что Тася заразится. Но нашей Таське все было как с гуся вода. Никакая зараза к ней не цеплялась.
– Значит, они были очень близки?
– Очень.
– И когда это случилось?
– Что?
– Когда умерла Леночка?
– А-а-а… Сорока дней еще не прошло. Нет, не прошло. Сейчас у нас апрель. А Леночка умерла через неделю после Восьмого марта.
– Вы это точно помните?
– Очень хорошо помню. Восьмое марта Тася и Леночка отметили вдвоем в кафе.
– Вот как? А муж Леночки? Он где был?
– Вроде бы в командировке. Конечно, если бы не уехал, то с девочками бы в кафе посидел. Леночка со своим мужем очень дружно жили. Всем бы так!
– Значит, – не слушая тетку, подвела итог Мариша, – спустя большой промежуток времени старые подруги снова встретились, отметили праздник в кафе вдвоем, а потом одна из них умирает, а вторая таинственным образом пропадает? Так, что ли?
Некоторое время тетка Галя потрясенно молчала.
– Ну, ты даешь, Мариша! – восхищенно пробормотала она. – А мне ведь и в голову не пришло связать между собой эти три вещи!
– В каком кафе сидели Тася с подругой?
Мариша задала этот вопрос, явно не рассчитывая на удачу. Откуда тетке Гале знать такие подробности? Но та неожиданно порадовала Маришу, воскликнув:
– Это я тебе скажу! Напротив нашего дома есть кафе «Колобок». Там девочки и сидели.
– После того раза они больше не встречались?
– Нет.
– А домой из кафе Тася пришла в каком настроении?
– В обычном.
– Вам не показалось, что ваша дочь чем-то встревожена?
– Нет. Она была немножко бледненькая. Сказала, что плохо себя чувствует. Видимо, съела в кафе что-то несвежее. Я даже хотела пойти к ним и поругаться, что дрянь продают. Но Тася сказала, что не надо. Все само пройдет. И прошло. Наутро Тася была как огурчик.
– И вплоть до похорон Леночки вела себя нормально?
– Да.
– А как она узнала о смерти подруги? Ей кто-то позвонил?
– Да. Муж Леночки. Сказал, что жена очень хотела попрощаться с Тасей. Но врачи запретили контакт пациентки с кем-либо во избежание распространения заразы. Именно поэтому Леночку кремировали в закрытом гробу.
– Хм, – пробормотала Мариша.
Что-то ей вся эта история с преждевременно почившей в бозе Леночкой начинала казаться странной. Что это за неведомая зараза, после которой больная погибла, но тело ее, вместо того чтобы оставить в карантине, преспокойно отдают родным?!
Мариша прекрасно помнила, как в прошлом году другая ее троюродная сестра, Света, умудрилась подцепить какую-то хворь, от которой покрылась ужасными гнойниками по всему телу. Так ее тогда на целый месяц закрыли в карантине, никого к ней не пускали, и врачи общались с ней исключительно в скафандрах, проходя многочисленные дезинфекции после каждого визита в палату к больной.
К слову сказать, болячка оказалась острой формой пищевой аллергии. И гнойники у Светы прошли сами собой уже через неделю. Но ее все равно продержали в изоляции еще целых три недели, наблюдая и изучая. Так что карантинная служба в нашей стране поставлена неплохо. Значит, либо у Леночки была неопасная для окружающих болезнь. Либо… либо ее муж не просто богатый человек, а человек влиятельный аж на государственном уровне. И сумел задавить скандал в зародыше, не дав ему просочиться за стены собственного дома.
– А Тася что-нибудь рассказывала про мужа этой Леночки?
– Ничего. Она с ним не была знакома.
– Как? – изумилась Мариша. – Лучшая подруга не познакомила ее со своим мужем?
– Я же говорю, пара жила очень уединенно. Муж Леночки не любил общества.
– Но на свою свадьбу они должны были пригласить Тасю.
– У них, помнится, и свадьбы настоящей не было.
– Как же так?
– Очень просто, – в голосе тети Гали слышалась усталость, ей уже надоело разговаривать про чужую девочку. – Многие люди так поступают. Регистрируют свои отношения в ЗАГСе и едут домой или в ресторан. Празднуют вдвоем. В конце концов, это их личный праздник, они никому и ничего не обязаны.
Все верно. Но тогда можно и вовсе не регистрировать отношения. К чему, если не перед кем похвастаться? Нет, этого Мариша не понимала. Если уж свадьба, то со свидетелями. А то, знает она этих мужчин, сегодня они женятся, а завтра заявят, что знать ничего не знают. Печать в паспорте гроша ломаного не стоит, он сам может заказать таких печатей хоть десять, хоть сотню. А брачное свидетельство не более как жалкая бумажка.
Вообще говоря, так оно и есть. Поэтому-то на каждой свадьбе так необходимы свидетели. Чтобы было кому в случае чего ткнуть под нос супругу или супруге, что они уже не свободная единица, а обремененная брачными узами особь. Но Леночка и ее супруг предпочли отказаться от свидетелей. Но вот что интересно: чья это была инициатива? Леночки? Или ее супруга?
Этим же вечером Мариша провожала собственного супруга в дальний рейс. Муж Мариши был человеком оригинальным во всех отношениях. Во-первых, он был американец. Во-вторых, он был летчик. И в-третьих, он был путешественник. И еще он был рыжим и огромным детиной с детски простодушным выражением голубых глаз. Женившись и остепенившись, насколько ему позволяла его неугомонная натура, он продал свой собственный самолетик, на котором до встречи с Маришей пересекал воздушные просторы над Африкой и Южной Америкой, и перебрался к жене в Питер.
Но небо и приключения продолжали манить его к себе. Промаявшись без неба, Смайл снова пошел в авиацию. И теперь он доставлял грузы в разные точки на земном шаре, где происходило что-то необычное. Чаще всего это были войны, стихийные бедствия или другие катастрофы. Но случались рейсы и повеселей. Например, доставить груз терпящим бедствие полярникам на льдине или вызволить заблудившихся детей из горящего леса.
Вот и сегодня Смайлу предстояло ответственное задание.
– Лечу в Индию. Везу «Гринпис».
– В полном составе?
– Не шути так. Там у людей беда. А я везу представителей этой общественной организации, чтобы они могли оценить ущерб, нанесенный природе.
– И что у них там в Индии стряслось?
– У берега океана, неподалеку от Бомбея, перевернулась баржа с нефтью. Стране грозит экологическая катастрофа.
– Ты мой герой! – искренне восхитилась Мариша. – Спасаешь людей!
– Это моя работа, – сдержанно произнес скромняга Смайл. – А ты тут без меня, девочка, веди себя хорошо!
Мариша пообещала, ни секунды не сомневаясь при этом, что обещание свое она вряд ли сдержит. Еще бы, пропала ее сестричка Тася. До хорошего ли тут поведения?
Уже на следующий день Мариша встречалась с двумя приятелями Таси – Борисом и Виктором. Они пришли на встречу вдвоем. И являли собой любопытный образчик противоположностей. Борис был маленьким, светловолосым блондинчиком с корявыми, почти детскими пальчиками и розовыми щечками. А Виктор оказался долговязым брюнетом с длинным носом и прыщавой физиономией. Общим у этих двоих было то, что, несмотря на относительную молодость, они оба уже начали заметно лысеть.
Вообще-то Мариша вызвала этих парней, потому что надеялась вычислить любовника Таси. Но, едва взглянув на эту парочку, она поняла, что тут ей явно ловить нечего! Вряд ли Тася настолько оголодала без мужчины, что могла бы влюбиться в одного из этих красавцев. Скорей всего, по излюбленной своей привычке Тася просто взялась опекать этих двух недотеп. Небось еще и сватала их, пытаясь пристроить в надежные руки.
Виктор и Борис держались настороженно.
– Мы знаем, что Таська пропала!
– Но мы не знаем куда!
Кто бы сомневался!
– И у вас нет никаких мыслей на этот счет?
Приятели переглянулись и дружно помотали головами. Никаких мыслей у них не было. Решительно никаких. Недотепы! Типичные недотепы! И охота была Таське тратить время на таких олухов! Лучше бы о своей личной жизни побеспокоилась! Двадцать семь лет – и ни мужа, ни любовника, ни детей. Только эти двое да еще малахольная и вечно болеющая Леночка, которая теперь и вовсе умерла. И чего бы Таське не общаться с нормальными, полноценными мужиками, вместо того чтобы возиться с этими доходягами?
– С кем она дружила, кроме вас?
– С Ленкой.
– Правда, в последнее время они виделись редко.
– Муж у Ленки жутко ревнивый. Никуда жену одну не отпускал.
– Вы с ним знакомы?
Снова дружное мотание головой. Нет, незнакомы.
– Леночка умерла, – сообщила им Мариша.
– Знаем.
– Вы виделись с Тасей после похорон Леночки?
– Нет.
– А на самих похоронах были?
– Тоже нет.
– А Тася была?
– Да.
– И она вам звонила?
Борис покачал головой. Но Виктор внезапно ожил:
– Она мне звонила! Знаете, очень странный звонок. Она позвонила мне в половине второго ночи, чтобы спросить про Степаши.
– Степаши? Это что такое?
– Село на Украине, где я как-то отдыхал летом.
– И что там было?
– Да ничего особенного. Обычное украинское село. Свиньи, сало, самогон. Жара. Всюду растут подсолнечники и кукуруза.
– Ты был там в гостях?
– Да. У меня там тетка.
– Тася спрашивала тебя про твою тетку?
– Нет. С какой стати? Тася и моя тетя даже незнакомы.
– Тогда про кого же спрашивала у тебя Тася?
– Про сами Степаши.
Господи, дай ей терпения!
– Но что именно ее интересовало?
– Ну, что за люди там живут. И не происходило ли там чего-нибудь из ряда вон выходящего.
– Что именно?
– Я тоже спросил, что она имеет в виду. А она ответила, что и сама не знает. Какой-нибудь мор или другое стихийное бедствие. Может быть, где-то поблизости.
– И что ты ей ответил?
– Сказал, что ничего об этом не слышал. Но если ей так надо, то я могу позвонить своей тетке и подробно у нее все выяснить.
– И что?
– Тетке я позвонил. Но с Тасей больше уже не разговаривал. Она пропала.
Некоторое время Мариша размышляла. А потом спросила:
– И что тебе рассказала твоя тетка?
– Никакого мора у них в Степашах никогда не было. Правда, лет десять назад на нескольких молодых женщин напала неизвестная хворь, унесшая троих в могилу. В поселке шептались, что это сифилис, который завезли приезжие геологи, некоторые из которых и встречались с погибшими девушками. Но официальной поддержки эта версия не получила. Больше никто не заболел. И со временем все забылось.
– Но погибли именно те девушки, которые встречались с приезжими?
– Вроде как да.
Эта история не проливала света на исчезновение Таси. И даже если предположить, что имела отношение к погибшей от какой-то заразы Леночки, то где она, а где эти самые Степаши!
– А Тася с вами не делилась какими-нибудь своими сомнениями, страхами?
– Таська-то? Да она вообще ничего не боялась!
– Огонь, а не девушка!
– Бесстрашная!
– Отважная!
– Добрая!
– Настоящий Робин Гуд в юбке.
Что же, очень верная характеристика. Мариша была готова подписаться под каждым словом. Вот только это никак не проливало свет на то, куда могла запропаститься сама современная Робин Гудша.
Следующий визит Мариши был в частную гимназию, где работала Тася. Она не надеялась, что тут ей расскажут что-то новенькое. Но не побывать там Мариша просто не могла. Ведь именно на работе современный человек проводит большую часть своего времени. И хотя зачастую мы не можем вспомнить даже цвет глаз своего коллеги, но Мариша очень рассчитывала на особенность Таси везде и всюду заводить себе если не друзей, то, во всяком случае, хороших знакомых.
Так оказалось и в гимназии. В числе приятельниц Таси числились завуч начальных классов, физичка и, как ни странно, медсестра из медицинского кабинета. Мужчин среди знакомых Таси не оказалось просто потому, что их в этой странной школе не было вовсе. Даже директором тут была высокая видная дама с безупречным макияжем и короткой стрижкой на густых темных волосах.
– Коллектив у нас исключительно женский. И ничего странного в этом нет. Ведь и учим мы исключительно девочек.
– А мальчиков?
– Мальчиков у нас нет. Мы практикуем раздельное обучение. Что вы так удивленно на меня смотрите? Если вы помните, в царской России гимназии делились на мужские и женские. В мужских преподавателями были мужчины. В женских соответственно женщины.
В общем и целом в гимназии Марише понравилось. Девочкам, помимо рукоделия и домоводства, преподавали все прочие необходимые предметы. Упор делался на гуманитарные предметы и языки, а рисование с танцами и пением преподавались на самом высоком уровне. И, так как жить девочкам предстояло в современном мире, они также изучали компьютер и элементы рукопашного боя.
– Наши девочки станут прообразом новой современной женщины. А такая женщина должна не только уметь добыть средства к существованию, но и постоять за себя, за своих детей, а зачастую и за своего мужчину.
Что же, новые времена – новые песни. Хотя ничто не ново под луной. В эпоху матриархата женщины тоже брали на себя все функции по защите близких и добыче. А поскольку все развивается по спирали, то неудивительно, что элементы матриархата вторгаются в наше общество.
Что же касалось Таси, то и тут Марише ничем не смогли помочь. Ее коллеги точно так же терялись в догадках относительно ее исчезновения. Но Мариша медлила с уходом, чувствуя, что тут ей все же должна улыбнуться удача. И не ошиблась. После распития литровой бутылки отвратительного сладкого напитка с надписью «Мартини» на этикетке теток – приятельниц Таси наконец озарило.
– Впрочем, есть у меня одна догадка, – произнесла физичка. – Мужики, они ведь ужас до чего злопамятные бывают. А наша Таська их многих пообломала.
– Точно!
– Эти могли иметь на нее зуб.
– Кто – эти? – поинтересовалась Мариша. – И как она их пообломала?
– А так! Они свою линию хотели продиктовать, а она их в бараний рог сворачивала. И по-ихнему не выходило.
– Что-то я ничего не понимаю, – призналась Мариша. – Какие еще мужики? Тасины любовники?
– Вот еще! – презрительно хмыкнула физичка.
– Сдались ей эти хлюпики и моральные уроды! – вторила медсестра.
Завуч не сказала ничего. «Мартини» подействовал на нее почище, чем водка на отпетого алкоголика. Так что теперь она в разговоре не участвовала. И лишь кивала головой, норовя прилечь на столешницу и немножко вздремнуть.
– О каких же тогда мужчинах идет речь?
– О тех, которыми Тася занималась в комитете по защите прав женщин.
– Общество защиты прав женщин? – изумилась Мариша. – Это еще что такое?
– Вы не знали, что Тася в нем состояла?
Смутно, но Мариша вспомнила, как тетка Галя упоминала о том, что ее дочь – личность активная. И помимо коммунистической партии, состоит еще в нескольких общественных организациях, каждая из которых призвана помочь простым людям обрести наконец если не счастье, то хотя бы достойный каждого нормального человека уровень жизни.
– Кое-что слышала, – уклончиво ответила она.
Услышав, что Мариша до конца не в теме, медсестра и физичка воодушевились и быстро посвятили свою новую подругу в суть происходящего. Оказалось, что комитет по защите прав женщин занимался тем, что урегулировал финансовые и юридические вопросы, помогая женщинам не остаться при разводе с любимым мужем совсем уж голыми и босыми.
– Конечно, иной раз случается, что какая-нибудь вертихвостка выходит замуж за хорошего парня, живет за его счет, пьет из него соки, а потом затевает развод и пускает беднягу по миру. Но много ли таких случаев?
Куда чаще случается с точностью до наоборот. Муженек дает пинка опостылевшей половине, ничуть не озаботившись, а чем и как будет жить его бывшая супруга, посвятившая свою жизнь ведению домашнего хозяйства, воспитанию детей или их общему бизнесу. Каким-то образом вдруг оказывалось, что при разводе бывшей супруге не полагается ничего. Вроде бы она и не работала все эти годы, крутясь по дому и с детьми от зари и до зари, а жила исключительно нахлебницей и паразитом на шее супруга.
– И что делать женщине в такой ситуации? Денег у нее нет. Жилья тоже. Образования, скорей всего, тоже или нет, или «корочки» давно устарели. И вот Тася помогала этим бедолагам вернуться к нормальной жизни.
– Это как же?
– А так. Добивалась, чтобы мужья оплатили супругам получение нового образования и поддерживали бы своих бывших жен. Хотя бы на первых порах, пока те сами не начинали зарабатывать себе на жизнь. Ну, и жилищный вопрос тоже, если понадобится, Тася могла помочь решить. И всякие другие вопросы.
– Решить? Это как же?
– Подробностей мы не знаем, – быстро, на взгляд Мариши, даже излишне быстро ответили физичка с медсестрой.
– М-да, – с сомнением протянула Мариша. – Совсем-совсем ничего не знаете?
– Тася неохотно делилась с нами своими проблемами. Просто однажды обмолвилась, что в нашей школе есть парочка папаш, которым она помогла вернуться в лоно семьи.
– Это как же?
– Мужики надеялись, что им удастся выставить своих половин голыми и босыми, а самим остаться единоличными хозяевами бизнеса. Но после разговора с Тасей они поняли, что делиться все же придется. Потому разводиться со своими половинами очень быстро передумали.
Мариша грустно вздохнула. Увы, очень часто брак – это простая сделка. У тебя есть то, что нужно мне. А у меня есть то, что нужно тебе. Почему бы нам и не пожениться? Зачастую чувства отсутствуют вовсе или играют весьма второстепенную роль. Ну, не противен тебе партнер – и прекрасно. Ведь случается, что с души воротит, а все равно живешь. Ведь квартира же у него! Машина! Перспективы!
Есть мнение, что браки, основанные на расчете, весьма крепки. Лишь бы только расчет оказался верным.
– А подробности? Как же Тасе все-таки удавалось вразумлять этих мужиков?
Физичка с медсестрой переглянулись и дружно пожали плечами. Но как раз в этот момент подняла голову завуч, про которую все думали, что она мирно дремлет среди тарелок с закуской. А оказалось, что женщина отлично слышала весь разговор. С трудом, но она все же сфокусировала на Марише взгляд своих разбегающихся в разные стороны глаз и выдохнула:
– А об этом вам надо выяснять в самом комитете.
И снова захрапела.
– И как же мне туда попасть?
– А вот это мы вам сейчас объясним! – обрадовались две другие женщины.
В комитет по защите прав женщин Мариша подъехала в начале седьмого вечера. Всю дорогу она провела в пробках; Мариша сидела в машине и тихо злилась. Что за невезуха? Почти целый час задержки против намеченного. Чтобы им провалиться, этим пробкам!
Начиная с середины дороги, Мариша корила и ругала себя:
– Глупо, глупо туда ехать. Наверняка там уже никого не будет в это время.
Но развернуться в пробке, чтобы ехать обратно, всем известно, вовсе дохлый номер. Поэтому Мариша покорно ехала в общем потоке со средней скоростью, как оповещало электронное табло над ее головой, – двадцать один километр в час. Весенний воздух был напоен ароматами выхлопных газов и прочих городских прелестей.
– Эх, на природу бы сейчас! – внезапно затосковала Мариша. – К маме! В деревню.
Впрочем, в «деревню» – это было сильно сказано. Маришина мама в прошлом году приобрела, по настоянию дочери, небольшой домик под Питером. Двенадцать соток – два стандартных участка, объединенных в один. Деревянный домик. Печка. Банька. И ограда из сетки-рабицы. В общем, ничего примечательного. Но само местечко было уникальное. Среди питерских болот раскинулся настоящий песчаный оазис. Пейзаж тут напоминал Карельский перешеек в миниатюре. С тем лишь исключением, что дома тут продавались за вполне разумные деньги. Заоблачных цен Приозерского и Выборгского районов тут не было и в помине.
Неподалеку от их новой дачи, всего в ста метрах, раскинулось огромное озеро. Собственно говоря, это было и не озеро вовсе, а песчаный карьер. Но добыча песка велась в нем так долго и активно, что, стоя на одном его краю, с трудом можно было разглядеть другой.
Все тут строилось словно на Золотых Песках или другом приморском районе. Первая прибрежная полоса по берегу озера с роскошными виллами-замками на ней. Вторая линия застраивалась добротными домами чуть поскромней. И дальше уже все шло по убывающей. На окраине садоводства ютились совсем уж убогие домишки, больше напоминающие сарайчики.
Маришина мама жила в середнячках. Дом был хоть и не из камня, но двухэтажный, из тесаного бруса и с новой обшивкой. А на участке мама взялась выращивать розы. Разумеется, были у нее там и другие цветы, но розы… розы превосходили всех. Волшебный аромат плыл летними днями над всей округой. Соседи приходили клянчить черенок или саженец. Проходящие мимо люди останавливались и любовались чудесным розарием.
Ах, какие у мамы были розы! Алые, белоснежные, кремовые, желтые. Были густо обвивающие забор и подпорки. Были кустовые. Были крохотные, высаженные отдельно и на возвышении, чтобы можно было без помех любоваться их миниатюрными чудо-кустиками.
Вот только саженцы, они…
– Ты что там! Заснул? Эй! Мужик!
Мариша очнулась от жуткого гудения, которое раздавалось со всех сторон. Вздрогнула и выглянула из машины.
– Так я и знал! – немедленно возликовали вокруг. – Баба за рулем!
– Спит средь бела дня!
– Клуша!
– И кто им только права выдает!
Вот странное дело, ни одна женщина, даже самая истеричная и невыдержанная, не станет устраивать в пробке скандал. Она прекрасно понимает, пробка – это катастрофа, не зависящая ни от нее, ни от окружающих. И всем вокруг приходится точно так же туго, как и ей самой. Так что кричи не кричи, а пробка меньше не станет. Поэтому в пробках женщины читают, слушают музыку, подправляют макияж, красят ногти лаком и даже вяжут. Одним словом, находят себе дело по душе. И почему бы мужчинам не заняться тем же самым?
Но нет! Сильная половина человечества выше подобных бабских ухищрений. Им подавай все и сразу! Чтобы пробка взяла и рассосалась в один момент. Вот он сейчас выскочит из своей машины. Вот он зарычит. Все остальные машины возьмут испугаются и разбегутся в разные стороны. А он останется, герой! Ура-а-а-а-а!
Подъезжая к зданию, где располагался комитет по защите прав женщин, Мариша с удивлением обнаружила: в окнах горит свет. Если там подобрались энтузиасты вроде их пропавшей Таськи, то такие люди могут работать круглыми сутками, если будут видеть, что от их работы есть реальная польза.
– Вам кого? – приветливо спросила у Мариши охранница на входе.
– Мне? У меня…
Мариша заранее не придумала легенду и теперь неожиданно сильно смутилась.
– Понимаете, мне нужно поговорить!
– Понимаю, – мягко и как-то сокрушенно произнесла тетка. – Еще как понимаю! Сколько вас тут, горемык, навидалась, уж и не сказать. Бьет, поди?
– Что?
– Ну муж твой, бьет он тебя?
– А-а-а… да вроде нет.
– Значит, имущество на себя переписал?
– Нет.
– Бабу завел? Весь ваш семейный бюджет на нее тратит?
– Пока не замечала.
– Так чего же ты сюда пришла? – удивилась охранница и, как показалось Марише, попыталась заслонить собой вход.
– Погодите! – заволновалась Мариша. – Не гоните меня! У меня… у меня совсем другое! Он пьет – вот! И странные вещи делает. Не знаю, с кем и посоветоваться.
Лицо у Мариши было настолько перепуганным (она действительно боялась, что ее сейчас отфутболят отсюда), что охранница снова смягчилась.
– Ну, иди, – сказала она. – Тебе там помогут!
И, видя колебания Мариши, повторила:
– Иди-иди! Не бойся ничего. Коли к нам пришла, все твои беды позади остались.
И, сопровождаемая этой посулой, Мариша пошла по длинному, извивающемуся словно змея коридору. Идти было занятно. Из комнат доносились самые разные звуки, начиная с плача младенца и кончая громкими возбужденными голосами, предлагающими «транклютировать его на хрен!».
– Интересное местечко, – пробормотала слегка напуганная Мариша. – Что же они тут делают с мужиками, что те забывают всякие глупости и возвращаются к своим законным половинам словно шелковые?
Мариша добрела до двери с табличкой «Приемная» и деликатно постучалась. Ей не ответили. Тогда она постучалась еще раз. Когда не ответили снова, просто толкнула дверь и вошла в кабинет. Открывшееся перед ней зрелище поражало своей колоритностью. Прямо на полу, в луже крови, лежало скрюченное женское тело и издавало предсмертные хрипы. Хрипы отличались редкой натуралистичностью. Да и вся картина вызывала состояние, близкое к панике.
Особенно жутко смотрелись четыре женские фигуры, замершие возле бьющейся в агонии женщины, которые сурово качали головами и твердили:
– Искренней, Катя! Не верю! Нет, не верю! Не похоже, что ты мучаешься! Больше надрыва!
Несчастная жертва этих садистов пускала кровавые пузыри и захлебывалась от рыданий. Но окружавшим ее садисткам было все мало.
– Не верим, – талдычили они в один голос. – Не верим, и все тут! А если уж мы не верим, то ни один мужик точно не поверит. Больше страданий, Катя!
Мариша попятилась обратно. Но промазала и вместо двери наткнулась на стену с висящим на ней стендом. Закреплен он был, видимо, плохо или крепления ослабли. Но стенд от легчайшего прикосновения сорвался с креплений и со страшным шумом рухнул на пол. Вся компания, включая, как ни странно, и умирающую на полу Катю, замолчала и уставилась в пять пар глаз на Маришу.
– Что тут происходит?! – пискнула она. – Что вы тут делаете?
– Безобразие! – произнесла одна из женщин. – Почему посторонние в учебной комнате? Кто вас сюда пустил, милочка?
– Меня? Мне охранница на входе сюда велела идти.
– Снова вторую смену не предупредили! – возмутилась другая женщина. – Ведь сколько раз говорили: после восемнадцати ноль-ноль в приемной проводятся занятия. Потерпевших сюда не приводить. Девушка! Идите в следующую комнату. Там с вами разберутся!
Эта фраза относилась уже к Марише. Не помня себя от страха, она кинулась бежать. В соседнюю комнату? Ну, уж дудки! Она тут не задержится! Не известно еще, удастся ли ей вообще отсюда выбраться. Но, чтобы добровольно сунуться в соседнюю комнату, где с ней сотворят что-нибудь столь же ужасное, как с этой Катей, она не собирается.
– Девушка! – услышала она за своей спиной. – Девушка, постойте!
Оглянувшись, Мариша увидела ту самую Катю. Только в этот раз девушка и не думала стонать. Напротив, она улыбалась, и улыбалась вполне приветливо.
– Не бойтесь! – произнесла она. – Я сразу поняла, что вы не наша. Наши-то все знают, что бояться тут нечего.
И, говоря это, она одним движением руки сорвала с себя окровавленную одежду и оказалась одетой в чистенькую беленькую блузочку с вышитыми на ней мелкими цветочками. И розовенькие джинсы со стразами на коленке.
– Видите? – произнесла она, приветливо улыбаясь. – Все со мной в полном порядке.
– Но как же это? – забормотала Мариша. – А что же это?
– А то, что вы видели, это была просто тренировка.
– Тренировка?
– Знаете, на иных мужчин картина кончающейся в страшных муках супруги производит очень сильное впечатление. Они на время забывают про всех своих любовниц. И помнят только про жену, которая ради них готова была умереть. Не все, конечно. И не всегда. Но в пятидесяти процентах этот нехитрый прием срабатывает.
Мариша не знала, что и ответить. Она сваляла дурака, верней, дурочку? И ничего тут страшного не происходит? Или это ловушка, обман, чтобы заманить ее и… И что сделать?
– Учтите: вся моя семья знает, куда я направилась, – слегка дрогнувшим голосом произнесла Мариша.
– И очень хорошо, – серьезно кивнула Катя. – Они вас одобряют?
– Вполне!
– Скажите, вы ведь у нас впервые?
– Признаюсь, да.
– Обычно для тех, кто пришел к нам в первый раз, мы проводим беседу с психологом. Но сейчас ее нету.
– Ее?
– Разумеется, для большего психологического комфорта наших клиенток у нас работают исключительно женщины.
Мариша кивнула. Понятно теперь, почему на входе стоит именно охранница, а не охранник. Ведь поставь там дюжего детину зверской наружности, пожалуй, добрая половина жертв мужского коварства повернет назад, не дойдя до Кати и ее коллег с их странными методами работы.
– Итак, психолог у нас на больничном, у нее ребенок заболел. Поэтому я сама попытаюсь вам помочь. Заходите и рассказывайте!
И с этими словами Катя открыла дверь той самой комнаты, в которую несколькими минутами раньше уже предложили пройти Марише. Та нерешительно вошла.
– Так с мужчинами иначе и нельзя! – воскликнула Катя, когда Мариша поделилась с ней своими сомнениями. – И потом, разве они с нами лучше обращаются?
– Ну, не все же, – пробормотала Мариша. – И не всегда.
– В большинстве случаев! – решительно отрезала Катя. – Взять, к примеру, моего собственного мужа! Прожили с ним почти пятнадцать лет, я всегда была ему верна, родила двоих детей. Конечно, он всегда был кобелем, но я думала, что дети его удержат. И что?
– Что? – спросила Мариша больше из вежливости. Ей и так было ясно, что произошло. Будь в семье у Кати все ладно, сидела бы она дома, а не валяла дурака в этом комитете. Почему-то у Мариши было заведомо негативное отношение к дамам-«комитетчицам». Нельзя вторгаться в чужую личную жизнь, даже если у тебя самые благие порывы. Только еще больше напортишь. И зачем возвращать заведомого кобеля в семью? Пусть себе гуляет. Куда лучше обзавестись приличной работой и собственным заработком, чтобы не зависеть от капризов гуляки и самодура.
Но, увы, большинство женщин предпочитают поступать наоборот. Терпят до последнего, оправдывая мужа. Ну как же, ведь он дает им деньги! Он у них источник доходов. Нужно всячески его ублажать и гладить по шерстке, а то вдруг взбрыкнет да и откажется выдавать деньги. Честное слово, иной раз убеждаешься, что брачные контракты, которые упорно не желают приживаться у нас, не зло, а благо для всякой женщины, не только зарубежной.
Ведь занятой домашним хозяйством женщине куда приятней знать, что муж обязан выплачивать ей пусть и небольшой, но стабильный заработок именно за то, что она ведет дом. И пусть бы попробовал скряга хоть на месяц задержать выплату. Тут же последовали бы штрафные санкции, пени и прочие неприятности. А там и до вызова в суд недалеко. И никаких недомолвок. Оба брачующихся твердо знают, что ждет их в счастливом будущем.
Ведь куда честнее заранее объявить супругу или супруге, чего ты ждешь от него или от нее как в браке, так и при возможном разводе, чем заставлять разыгрывать благородство. А потом выпускать когти да зубы.
История Кати была далека от оригинальности. Муж-кобель все же бросил жену и детей, несмотря на многочисленные уступки, которые делала ему Катя. Однажды он просто явился домой с какой-то длинноногой лахудрой и заявил жене:
– Увы, дорогая, наша любовь прошла. Ты должна вернуться к своей маме. Не вздумай подавать на алименты. Если подашь, сделаю так, что тебе ничего не обломится. А так стану помогать чем смогу.
Помощь закончилась уже через два месяца. В ответ на звонок возмущенной Кати муж недоуменно произнес:
– А чего ты хотела? Чтобы я содержал тебя всю свою жизнь? Иди работать!
– А дети? Куда я их дену?
– Дети уже большие. Ходят в школу. Отдай на продленку.
– Но куда я-то пойду? Я же ушла из института, потому что ты сказал: мне не нужно учиться, ты будешь меня обеспечивать.
– Ну и дура! – равнодушно проронил супруг. – Два месяца – вполне достаточный срок, чтобы самостоятельно встать на ноги. А если ты этого до сих пор не сделала, то это твои проблемы. Меня они больше не касаются. И не звони мне больше!
– Но как же…
– Не звони! – заорал на нее супруг. – Мы с Любочкой ждем малыша. Поэтому ей вредно волноваться. А твои звонки ее расстраивают!
К слову сказать, муж Катю не обманул. Стоило ей подать на алименты, он мигом уволился и перешел на такую зарплату, с которой Кате доставались жалкие копейки. Сам же супруг вполне благоденствовал, получая солидный кусок не по ведомости, а отдельно в белом конвертике. Ничего удивительного в этом не было. Директором в фирме Катиного мужа был тоже мужик. К тому же недавно разведенный и тоже озабоченный тем, как бы поменьше платить бывшей жене и трем их общим детям.
Катя не знала, что ей и делать. Найти работу без образования никак не получалось. Дети учились хорошо, но в школе постоянно требовали денег то на учебники, то на форму, то на цветы учительнице, то на уборку класса, то еще на разные другие нужды. Родители Кати – пенсионеры и не могли помочь дочери. А что ей делать? Даже руки на себя не наложишь – что тогда будет с детьми.
Катя так и заявила, случайно забредя в комитет и в полубессознательном состоянии дотащившись до кабинета психолога. И та неожиданно произнесла:
– Так в чем же дело? Давайте так и поступим! Вы готовы?
– Как? – оторопела Катя.
– Не волнуйтесь, мы вам поможем в осуществлении вашего намерения! – утешила ее психолог.
– Поможете мне покончить с собой?!
– Да еще так, чтобы ваша кончина произошла на глазах вашего бесстыжего супруга.
Кате было так худо, что хуже уже, казалось, некуда. Она подумала: и пусть! Пусть она умрет. Тогда ее родители, ясное дело, вернут детей мужу. И посмотрим, как долго его долговязая пассия потерпит рядом с собой двух чужих и, прямо скажем, не самых шелковых ребятишек. Небось ее беременность мигом рассосется. И стерва умотает на своих ходулях искать партнера без проблем и без детей.
О том, что ее бедные дети могут вместо объятий папочки оказаться в детском доме, Катя как-то не подумала. Она наивно полагала, что ее супруг – не полная сволочь, чтобы отказаться от них. И очень хорошо, что не подумала, потому что иначе у нее могло и не хватить решимости на суицид.
– А так все прошло великолепно. Спектакль был разыгран как по нотам. Врачи и медперсонал подкуплен и предупрежден. Увидев меня в луже крови, муж страшно перепугался. К тому же он, наверное, сообразил, что если я умру, то дети останутся с ним. После того как дамы из комитета, переодетые врачами, помогли мне «выжить», муж несколько раз навещал меня в больнице. Он сказал, что открыл на мое имя счет, куда станет регулярно перечислять деньги для меня и детей. Кроме того, он помог мне получить образование. А потом еще и пристроил на работу к какому-то своему приятелю.
– То есть у вас претензий к бывшему супругу больше нет?
– Нет. А когда и появляются, я снова «кончаю» с собой. И совесть в нем снова просыпается.
Что же, эти двое нашли выход из положения и, похоже, вполне довольны сложившейся ситуацией. Муж чувствует себя этаким благородным героем. И скучный долг в отношении бывшей жены расцвечен для него сиянием подвига. Еще бы, он не раз уже спас жизнь своей супруги. О том, что Катя и не думает умирать и все ее попытки самоубийства не более чем мастерски поставленный розыгрыш, простак и не догадывается. Он так привык обманывать свою жену, что ему в голову не может закрасться даже и тени сомнения, что она платит ему тем же.
– Ну а у вас? – спросила Катя, поведав свою историю Марише. – Что произошло у вас?
– А у нас? У нас пропала Тася.
Маришу так утомил монолог Кати, что она не стала что-то придумывать. К тому же она поняла, что Тася вполне могла влипнуть в историю из-за этих дамочек. Если они самоубийства разыгрывали перед мужиками, то могли и еще что-нибудь похлеще придумать.
– Тася? – изумилась Катя. – Простите, это кто?
– Таисия Жукова. Моя сестра и ваша сотрудница.
– Таська?! – ахнула Катя. – Пропала? Нет-нет, вы ошибаетесь. Она не пропала, она на задании!
Произнеся это, Катя неожиданно прикусила язык. И затравленно глянула на Маришу, явно жалея о сорвавшемся с языка признании. Но было уже поздно. Мариша почуяла след. И вцепилась в Катю бульдожьей хваткой.
– Чем занималась Тася в последнее время? Что вы ей поручили?
– Не могу вам рассказать. Ничего. Ничем она не занималась.
– Но вы же сказали, что она на задании?
– Ошиблась!
– Вы сказали…
– Ничего не знаю! – закричала вдруг Катя. – И вообще, если у вас лично проблем с мужем нету, то не отнимайте у меня время!
– Но мне нужно узнать, где Тася.
– Уходите!
Но не на ту напали. Мариша и не думала никуда уходить. Ясно, что эти ополоумевшие бабы втянули их доверчивую Таську в какую-то нехорошую историю! Воспользовались ею! Послали на опасное задание, где с Тасей что-то произошло. Что-то нехорошее. Иначе она бы не позволила своим близким сходить с ума из-за нее. Придумала бы какую-нибудь отмазку вроде отпуска на Гаити или командировки на Урал.
Да мало ли что можно придумать. Мама и папа – это вам не ревнивый муж. Отпустили бы без слов. Но дело в том, что Тася пропала без всяких объяснений. И что из этого следует? Наверняка по своей излюбленной привычке помогать всем убогим она взялась опекать каких-нибудь брошенных мужьями теток. А они, эти мужья, подкараулили Тасю и сделали с ней что-то очень плохое.
Катя смотрела на Маришу исподлобья. И весь ее вид говорил о крайней степени смущения. Наверное, дамам из комитета пришлось изрядно потрудиться, чтобы научить Катю притворяться перед мужем. Актриса из женщины была никакая. Вот и сейчас ей не хватало мастерства сделать вид, что ничего не произошло.
– Вот что, Катя! – решительно произнесла Мариша. – Я никуда не уйду, пока вы мне не объясните, во что вы втянули Тасю!
Катя сжалась в комочек и оглянулась по сторонам, словно их могли подслушивать.
– Я ничего не знаю! – громко заявила она. – Ничего! Слышите вы?
Но при этом Катя состроила Марише перепуганную рожицу и подмигнула несколько раз, слегка кивнув в направлении выхода.
– Через десять минут, – прошептала она одними губами. – У станции метро!
– Хорошо! – громко произнесла Мариша. – Я ухожу! Но я обязательно вернусь! Так и знайте!
– Будем всегда рады.
Марише пришлось подождать Катю не десять, а целых двадцать пять минут. И когда Мариша уже начала замерзать, наконец прибежала запыхавшаяся Катя.
– Уф! – произнесла она. – Еле вырвалась! Эти дамы явно что-то заподозрили! Стоило вам уйти, как они учинили мне форменный допрос. Кто вы? Зачем приходили? Что вам известно? Что я сказала вам?
– И что?
– Я держалась молодцом! – гордо сообщила Катя. – Мне кажется, они ничего не заподозрили. Но вы совершенно правы: это безобразие, что они устроили с Тасей! – продолжила Катя.
– А что они сделали?
– Послали девушку на задание. Что-то у них пошло не так. Таська пропала. Но они никому ни гугу! Наоборот! Созвали всех активистов из комитета и приказали молчать или говорить, что Тасю мы не видели сто лет. И знать ничего не знаем, куда она подевалась.
– А на самом деле вы знаете?
– Догадываюсь.
– Скажите! – разволновалась Мариша. – Скажите мне!
– Скажу, – кивнула Катя. – За этим и пришла. Но мы же не будем разговаривать прямо тут? Меня могут увидеть, и у меня будут неприятности.
– Вон моя машина.
– Отлично! Поедемте подальше отсюда! И заодно… проверим, нет ли за мной «хвоста».
Эта последняя фраза неприятно поразила Маришу. Что это за комитет защиты такой, от которого самим женщинам нужно защищаться?
Никакого «хвоста» за ними не оказалось, хотя Мариша для очистки совести петляла по улицам добрых полчаса. Наконец Катя успокоилась. И они остановились у небольшого кафе, которое призывно светилось вывеской «Три кузнечика».
– Надеюсь, тут подают не жареную саранчу или маринованных скорпионов, – пробормотала Мариша.
Но меню в «Трех кузнечиках» оказалось самым заурядным. Картофель фри. Шашлык. Овощной гарнир. Свиные отбивные. Пять видов салатов – «Цезарь», «Оливье» с крабовыми палочками, селедка под «шубой» и винегрет. Простая домашняя еда, никаких изысков. Но девушки сюда пришли не есть. Они ограничились тем, что заказали апельсиновый сок и по овощному салатику. И приступили наконец к разговору.
– Тася у наших дам на хорошем счету. Можно сказать, она наша «палочка-выручалочка». Когда случается какая-то накладка, затыкать дыры посылают именно Тасю. Обычно она справляется даже с самыми сложными ситуациями. Но в этот раз…
В этот раз на комитет буквально обрушилась волна неприятностей. Как говорится, пришла беда – отворяй ворота. Но разгребать воз и маленькую тележку проблем все равно кому-то приходится. В комитете проводилась аудиторская проверка счетов. Выяснились какие-то небольшие неточности, которые в будущем грозили огромными неприятностями, если их вовремя не исправить. И пока разбирались с аудиторами, нужно было кому-то разгребать текущие дела. Вот Тасе и доверили сразу три ответственных поручения.
– Первым она должна была проверить некоего Васечкина Николая Петровича. К нам пришла его жена с жалобами на побои. У тетки в самом деле рука была вся в синяках. Поэтому ей поверили. И отправили Тасю разобраться с хулиганом.
– А адрес? Адрес этого Васечкина у вас есть? Или хотя бы его телефон?
– Спокойствие, – важно кивнула головой Катя. – Только спокойствие. Я все расскажу и покажу. А сейчас слушайте.
И она продолжала. Вторым в списке ответственных клиентов стояла некая Толстая Алевтина, которая жаловалась на то, что ее муж делает заначки, а после тратит их на какие-то свои собственные интересы и дела, о которых его уважаемой супруге ничего не известно, но очень бы хотелось узнать. И, наконец, третье. Все непонятно и размыто. Никаких особых проблем у миловидной женщины, которую Катя принимала лично, вроде бы с мужем не возникало. Только вот он не любил, когда она ходила куда-то одна. Можно сказать, совсем не выпускал бедняжку из-под своей опеки.
– Он на меня давит, – жаловалась бедняжка. – Я просто начинаю задыхаться.
Выглядела она действительно какой-то бледной и совсем слабенькой и тощенькой.
– Здоровье у меня слабое с самого детства, – извинилась женщина, когда ее прямо перед Катей скрутил приступ жестокого кашля. – Но в последнее время ухудшилось еще больше. Просто не знаю, что со мной. Но мне кажется, что корень зла в моем муже.
Однако на вопрос, каким же образом он портит ей здоровье, она ответить не могла. Дерется? Нет, побоев в их семье не случается. Завел себе любовницу? Нет, все свободное время муж проводит с ней. Экстремальные развлечения, в которых он принуждает участвовать слабую здоровьем жену? Нет, отдыхать муж предпочитает дома. Одним словом, по описанию получался не муж, а мечта любой женщины. И тем не менее его собственная жена считала, что это какое-то проклятие, а не муж.
– Вы, милочка, просто зажрались, – наконец не выдержала и выпалила Катя. – Видели бы вы, с какими проблемами к нам приходят другие женщины! А у вас просто, извините за выражение, бабская дурь!
– Может быть, вы и правы, – тут же стушевалась посетительница. – Пожалуй, я пойду. Ладно?
Кате стало стыдно за свою резкость. И когда посетительница ушла, она все же побежала к Тасе и пересказала той историю.
– Может быть, проверишь, что у них там и как? – попросила она Тасю. – Все-таки девица выглядела довольно бледно. А измываться можно ведь по-разному.
Но Тасе тоже не хотелось тратить свое время на дело, которое казалось ерундовым.
– Ну, сходи! Пожалуйста. Для очистки совести.
– Чьей? Твоей или моей?
– Сходишь?
– Как, говоришь, фамилия этой особы?
– Табачкова.
Кате показалось, что Тася задумалась. А потом сказала:
– Ладно. Чтобы ТВОЯ совесть была чиста, я, так и быть, схожу и проверю, что у них там происходит.
И все. Тася забрала список с поручениями, ушла, и больше ее никто и никогда не видел.
– Поэтому я полагаю, что исчезновение Таси как-то связано с одним из этих трех дел, – заключила Катя. – А вы как думаете?
– Вполне возможно. Тем более вы говорите, что дамы из вашего комитета сразу же занервничали, когда стало известно об исчезновении Таси. Не так ли?
– Да. И это всего подозрительней!
– Но если их спросить, они ведь ничего не скажут?
– Ни за что в жизни! Я давно поняла, что для них отдельно взятая боевая единица ничего не значит. Важно только то, что происходит в целом. А в целом наш комитет действует вполне успешно. Так что при случае одной пешкой можно и пожертвовать.
Может быть, дамы из комитета так и рассуждали. Но Мариша не собиралась идти у них на поводу!
– Мне нужны адреса этих людей.
– Вот они! – с готовностью откликнулась Катя. – Я потому и задержалась, что мне нужно было найти в компьютере их координаты и распечатать их для вас.
– Ой! Спасибо огромное! – обрадовалась Мариша, вцепившись в них. – Теперь я знаю, откуда мне начинать.
Они с Катей простились очень тепло. И Мариша пообещала, что будет держать молодую женщину в курсе своих поисков.
– А если я, со своей стороны, узнаю что-то новое, то я вам сразу же сообщу. Как мне с вами связаться? Оставьте мне свой контактный телефон.
После прощания с Катей очень довольная собой и начатым расследованием Мариша сразу же помчалась к своей маме. У нее на сегодняшний вечер были еще грандиозные планы. Ей нужно было мобилизовать всю свою родню. И сделать это было лучше всего из дома мамы, а не из своего собственного. Потому что родня у Мариши была многочисленная и, прямо сказать, не обремененная тонкостями воспитания. Могли запросто остаться у Мариши и переночевать, и поужинать. А с утра бы еще и завтрак попросили. А не приготовишь – сразу же по родне пойдет слух, что готовить Маришка так и не научилась, мужика своего голодом морит, скоро он от нее вовсе сбежит и так уж дома неделями не ночует.
Поди потом объясни всем и каждому, что они со Смайлом вполне счастливы, никуда он от нее не сбежал, а просто улетел в очередной рейс. Что готовит у них в семье сам Смайл, так что они отнюдь не голодают и не сидят на сухпайке. Уж лучше любящих родичей к своему домашнему очагу ближе чем на пушечный выстрел не подпускать.
А с мамой все куда проще. Она была уже в том возрасте, когда авторитет давно наработан и человеку даже не нужно ничего делать для этого самому. И, честно сказать, Мариша еще и сама ужасно проголодалась. У нее-то дома было шаром покати, а вот у мамы наверняка нашлись бы и плюшки, и ватрушки, и галушки. И борщ с пампушками.
Мариша не ошиблась. В прихожей маминой квартиры ее встретили не только кошка Дина, собаки Белка и Стрелка и ворон Вася, но еще аромат пирогов с мясной начинкой.
– Мама! – крикнула Мариша еще от дверей. – Накрывай на стол! Я голодная, словно дикий зверь!
– И не ты одна!
Тамара Ильинична появилась из кухни, вытирая перепачканные мукой руки о передник.
– Все уже едут. Садись скорей, пока еще время есть.
Мариша поспешно устроилась за столом, и возле ее ног немедленно материализовались Белка со Стрелкой. В крови этих двух собак перепуталось столько всевозможных пород, что при одном взгляде на них становилось ясно: они взяли от своих предков все лучшее. И теперь это не просто собаки, а сверхсобаки. И у них, у этих сверхсобак, существовал только один недостаток. Они любили, говоря просто и банально, пожрать.
Лопали они все подряд. И с возрастом растолстели настолько, что едва могли ходить. Ноги у них разъезжались по скользкому паркету под тяжестью тел. Но Тамару Ильиничну это ни капли не огорчало. По ее мнению, толстыми они не были, а были всего лишь в меру упитанными.
– Чем ты их кормишь? – с аппетитом жуя первый кусок, поинтересовалась Мариша у мамы.
– Да всем понемножку.
– Посмотреть на них – умирают от голода. А сами уже в дверь не проходят!
Дина и ворон Вася действовали не так нагло. Они не вымогали кусок, сидя у ног и глупо таращась на хозяйку. Дина устроилась на шкафу и противно орала сверху. Там ее точно не могли достать ручкой от швабры, которую она недолюбливала. Но люди все же не могли поговорить между собой, и все внимание сосредотачивалось на ней.
– Посмотри, противная какая! – рассердилась Тамара Ильинична после нескольких безуспешных попыток что-либо понять из рассказа дочери. – Иди возьми, обжора! – обратилась она к Дине.
И мама положила в мисочку Дины немного мясной начинки, оставшейся от пирога. Но тишина на кухне воцарилась ненадолго. Ожил ворон Вася. Он заорал так громко, что голос Дины по сравнению с его карканьем казался просто тихой музыкой.
– Чтоб тебя разорвало! Ешь!
Наконец ворон получил обожаемую им подгорелую корочку, Белка и Стрелка – по куску пирога, Дина доедала свою начинку, и на кухне стало тихо. Но только-только Мариша успела рассказать маме о своих похождениях, как в дверь позвонили. И родственники стали прибывать один за другим.
Следующий день целиком был посвящен слежке за тремя объектами, чьи имена, адреса и телефоны Мариша раздобыла в обществе защиты прав женщин. Мариша взяла на себя общее руководство. А вот всю текущую работу полагалось выполнить другим родственникам Таси.
– Я не могу высовываться. Я должна буду появиться лишь в самый ответственный момент, – важно объясняла она почтительно внимавшим ей родичам. – Если объект увидит меня раньше времени, то считайте, что все пропало.
Что пропало, Мариша не уточняла. Да это и не требовалось. Родственники были счастливы, что могут быть полезны. Они так старались! Никогда прежде Марише не доводилось командовать армией таких послушных бойцов. Тетка Галя взяла на себя слежку за драчуном Васечкиным. Лично ей он казался наиболее подозрительным.
– Раз жену колотит, значит, агрессивный. Мог и на Тасеньку напасть.
– Ага, на Таську твою нападешь, пожалуй! – хмыкнул дядя Гриша. – А если и нападешь, так пожалеешь потом.
Но тетя Галя твердо решила для себя: она следит за Васечкиным.
– Тогда я беру на себя этого… Толстого.
– А я Табачкова!
Слежка длилась весь день. И к вечеру уставшие и голодные родственники вновь собрались на кухне у Тамары Ильиничны, чтобы поделиться информацией. За целый день они изрядно вымотались и проголодались. Так что Мариша еще вчера предвидела все верно. Родственники набросились на приготовленные хлебосольной хозяйкой макароны по-флотски с молотым мясом, жареным луком и кетчупом. И смолотили за один присест целый казан.
После этого все дружно пили чай с малиновым пирогом, опять же испеченным Тамарой Ильиничной, и рассказывали, что им удалось узнать.
Пока родственники делились друг с другом информацией, к Марише подсела ее мама и тихо спросила:
– Как там поживает моя рассада?
Мариша вздрогнула. Это был самый худший вопрос, какой только могла задать ей мама. Это было даже хуже постоянных напоминаний о замужестве в пору девичества Мариши. Рассада, вверенная попечениям Мариши, чувствовала себя неважно. Но знать об этом Тамаре Ильиничне ни в коем случае было нельзя. Поэтому Мариша и соврала:
– Прекрасно. Прекрасно поживает. Но…
– А розы? Розы прижились?
– Конечно.
– Посмотреть бы!
– Потом посмотришь.
– Ты бы хоть их на свой телефон сфотографировала. Или мне к тебе приехать?
– Ни в коем случае! И вообще, сейчас главное – это Тася.
Тамара Ильинична замолчала и устыдилась своего эгоизма. Действительно, тут у людей ребенок пропал, а она за свои розы трясется.
Первым выступал Андрей. Он следил за любителем заначек Толстым. Оказалось, все правда. Жена у Толстого была противная, тощая и носатая мегера. Андрей показал всем родственникам ее фотографии, сделанные им своим телефоном. И все сошлись во мнении, что да – противная. А потом Андрей показал упитанного кругленького колобка – самого Толстого, на вид безобидного мужчинку, ни о чем круче тушеной картошки с мясом и не помышляющим.
Однако слежка за Толстым дала весьма интересные результаты. Оказалось, что у мужика действительно имеется молодая любовница. Младшая сотрудница в библиотеке в здании по соседству с редакцией, где главным верстальщиком числился сам Толстой. Девушка была так себе, ни рыба ни мясо. Толстенькая, кругленькая. И, несмотря на свою молодость, они с Толстым казались близнецами. С той лишь разницей, что на голове Толстого почти не сохранилось волос, а на голове его подружки кудрявилась пышная шапка рыжих локонов.
Вообще Толстой не производил впечатления человека, терзаемого угрызениями совести. Выглядел он вполне счастливым. И когда проводил время с молоденькой любовницей, и когда пришло время, чтобы возвращаться домой.
– А вот жена у этого Толстого – сущая мегера. Она и выглядит такой, и по существу такая же. Стоило мужику порог переступить, она на него орать начала. Почему задержался? Почему хлеб не купил? Почему ее маме не позвонил, с днем рождения не поздравил, почему, почему, почему…
– Ну, а он?
– Молчал. Ангельское терпение у этого мужика. Уж я со двора слушал, а и то у меня голова от этой циркулярной пилы разболелась. Представляю, каково самому Толстому приходилось! Он ведь в эпицентре бури находился.
– А что дальше было?
– Дальше самое интересное. Пила эта покричала-покричала, а потом вдруг на улицу выскочила. Да не просто так, а при марафете. Сумочка, туфли на высоких каблуках, прическа, макияж. Ну, как женщины обычно на свидания расфуфыриваются.
– Ты за ней проследил?
– Не-а. Хотел, но потом подумал, что ведь наша цель – это мужик. На что мне баба сдалась? Она ведь вроде с Таськой в одной связке работала.
– Молодец! – похвалила его Мариша. – Правильно поступил.
– Еще как правильно! Не прошло и минуты, как Толстой тоже из дома выскочил. И следом за женой помчался. Да так, чтобы она его не видела. Она в автобус, он в такси. Она в магазин, он у соседней витрины трется. Она в кафе, он тоже к окну прилип.
– И что?
– Ну, и я посмотрел. С мужиком эта Пила сидела. Ничего, симпатичный такой мужик. Я даже удивился, что он в этой противной бабе нашел.
– А Толстой?
– Ему это, видать, сильно не понравилось. Он в кафе влетел. И в женушку свою вцепился. Только и хахаль ейный тоже не промах оказался. Врезал муженьку да и увел Пилу прочь.
– А Толстой?
– Поднялся, кровь салфеткой утер и домой поплелся. Но уж дома он женушке устроил! Оказывается, у него голос еще громче, чем у нее. Соседи даже милицию вызвали – вот как!
Мариша неодобрительно покачала головой. Похоже, этим двоим хватало собственных разборок. При такой бурной личной жизни – у него любовница, у жены любовник – мужику было явно не до Таси.
На всякий случай Мариша отметила, что завтра нужно поговорить с Толстой. Что конкретно сделала Тася для того, чтобы поддержать их семейное счастье? Посоветовала жене завести себе любовника?
Следующим выступал Сергей. Он следил за Табачковым и нашел, что мужик очень тихий, воды не замутит. Непонятно, на что жаловалась его жена.
– Скорей всего, баба просто с жиру бесилась. Дом у этого Табачкова – загляденье! Каменный в два этажа! Я весь обзавидовался.
– А жена?
– Жены не видно. Уехала, наверное.
– Куда?
– На курорт или еще куда-нибудь.
– А ты с соседями не поговорил?
– А зачем? – удивился Сергей. – Да и как бы я с ними поговорил? В поселке приличные люди живут. Ограды там у всех высоченные. За них и не заглянешь, и просто так на участок к людям не сунешься. Там и не видно, что у кого во дворе делается.
– А чем занимается Табачков?
– У него свой продовольственный магазин. Я так понял, что имеет он с этого магазинчика совсем неплохие бабки. Я с одной продавщицей там разговорился, так она мне таких дифирамбов про Табачкова напела, прямо заслушаешься. И зарплату всегда вовремя платит. И премии бывают. И отпуск оплачиваемый. И больничные. И даже частный детский садик им директор организовал. И ясли. Хоть и платные, но все равно цена приемлемая.
Мариша вздохнула. До чего же довел простой народ этот капитализм. Ведь в принципе Табачков не делал для своих сотрудников ничего из ряда вон выходящего. Всего лишь выполнял заложенные в трудовом законодательстве принципы. Но ведь подавляющее большинство частных владельцев стремятся к тому, чтобы всячески сократить расходы.
Больничный ты хочешь? Ладно, дадим мы тебе больничный. Только будь готов, голубчик, что на работу тебе уже вернуться не придется. Другого человечка найдут на твое место. Оплачиваемый отпуск? Это еще зачем? Договаривайся со сменщиком, работайте друг за друга. Один месяц он за тебя пашет без выходных, потом – ты, и тоже без выходных. Вот и отдохнете на славу. А уж про премии большинство людей и вовсе забыли, что это такое. Зарплату бы вовремя заплатили, и то ладно.
– Рада, что Табачков такой порядочный. Похоже, его жена в самом деле особа слишком избалованная. И сама своего счастья не понимает.
Последними появились тетя Галя и дядя Павлик. Они оба светились так ярко, что остальным сразу же стало ясно – они что-то нарыли.
– Сдается мне, что этот Васечкин именно тот, кто нам нужен! – торжественно заявила тетя Галя. – Жуткий тип. Только за сегодняшний день он полаялся со своей соседкой по лестничной клетке по поводу того, что ее кошка писает на лестнице. При этом он наорал на бедную старуху и больно пнул ее кошака, так что тот отлетел к стенке.
– Гад какой! – возмутилась Тамара Ильинична и машинально поискала глазами свою красавицу.
Не обижает ли ее кошечку кто-нибудь?
– Слушайте дальше. Выйдя из подъезда, этот Васечкин тут же поругался с мужиком во дворе. Почему, мол, тот ставит свою машину в том месте, где сам Васечкин хочет ставить свою колымагу. Назвал мужика уродом и, когда тот отвернулся, нацарапал на боку чужой машины грубое слово из трех букв.
– Хам.
– Нет, не хам, – покачала головой тетя Галя. – Хуже.
– Дальше. Рассказывай дальше.
Дальше Васечкин поехал в автосервис, где работал и где продолжал безобразничать. Он довел до слез молоденькую девушку – хозяйку темно-синей «Лады Калины», которую Васечкин обозвал помойкой на колесах, а саму хозяйку лохушкой, которая только и могла купить такой драндулет. На все возражения хозяйки, что машина выглядит «прикольненько» да и бегала до сих пор вполне исправно, Васечкин отвечал или саркастическим смехом, или мрачными заверениями, что теперь-то девица поймет, почем фунт лиха. И что пусть готовит бабки, потому что машина у нее насквозь дерьмо и придется менять в ней чуть ли не всю начинку.
Потом он нахамил подряд еще двум клиентам. И очень довольный отправился на обед в ближайшее кафе, где его просто отказались обслуживать, так как хорошо знали его склочный нрав. Та же история повторилась еще в двух точках общепита, где Васечкина хорошо знали и явно не любили.
Пообедав пловом у таджиков, которые по-русски почти не понимали и поэтому терпели клиента, Васечкин ни капли не подобрел. И до окончания своего рабочего дня успел поцапаться с одним мастером из малярки и дать подзатыльник вообще случайно пробегающему мимо мастерской мальчишке-готу. Почему одетый в черное и с крашенными в черный цвет длинными волосами парнишка вызвал у мастера такой приступ ярости, было не совсем понятно. Но за мальчишкой Васечкин долго гнался с разводным ключом, обещая сделать из того человека.
– По твоему рассказу, этот Васечкин совершенно неуравновешенный тип. Скандалист. Как его держат в автомастерской? Там ведь с людьми нужно общаться. А он им всех клиентов распугает!
– Я так поняла, что у мужика золотые руки. За это и держат. Что бы он ни чинил, все железо потом бегает много лет без поломок. Клиенты вынуждены терпеть его нрав, чтобы не попасть в руки сладкоречивого халтурщика, который сдерет с них семь шкур, но так ничего толком и не сделает.
После окончания рабочего дня Васечкин повел себя еще более подозрительно. То есть, на взгляд тети Гали, которая привыкла видеть своего собственного супруга каждый вечер ровно в шесть тридцать за обеденным столом на кухне, а потом у телевизора с пультом в руках, Васечкин повел себя необычно.
– Он поехал не домой, он поехал за город.
Тетка Галя была не одна, а с дядей Павликом – своим мужем. Так что они преследовали Васечкина на своем «УАЗ-Патриоте». Но на трассе поспевали за ним с большим трудом, несмотря на то что автослесарь ездил на «шестерке», а у них был хоть и не совсем новый, но все же внедорожник.
– Этот гад себе под капот движок от «мерса» засунул. Никак не меньше!
Но все же Васечкин от слежки не ушел. И привез тетю Галю и дядю Павлика следом за собой на свою дачу. Там Васечкин продолжал бесчинствовать. Поругался с соседом из первого дома на въезде в поселок, придравшись, чего тот помял машиной кусты его сирени перед воротами. Швырнул камнем в бродячего пса, который мирно дремал у дверей продуктового магазина. И нахамил продавщице, но не слишком сильно, видимо, другого продуктового магазина в округе не имелось. А тащиться за несколько километров к другой торговой точке Васечкину не хотелось.
– В магазине он купил четыре бутылки пива, хлеб и килограмм копченых сарделек. Пошел к себе в дом, но уже через полчаса вышел, сел за руль и поехал обратно в город.
Тамара Ильинична ахнула:
– Это после четырех бутылок пива? Да как же он не убился?
– Не убился.
– И самое интересное! – торжествующе произнесла тетя Галя. – На обратном пути его остановили на посту ГИБДД. Проверили документы и отпустили. А о чем это говорит?
– О чем?
– Это говорит о том, что пива он не пил! Фиг бы они его отпустили, если бы унюхали запах спиртного.
– А зачем же тогда покупал, если не выпил? – удивилась Мариша.
– То-то и оно! Выходит, он купил пиво не для себя. Да и сардельки – килограмм на одного, согласитесь, это многовато.
– И что же?
– А то! У себя на даче он кого-то прячет!
– Поит пивом!
– И кормит сардельками!
И супруги выжидающе посмотрели на Маришу. На их лицах отчетливо читалось: «Молодцы мы?»
Но Мариша вместо ответа спросила:
– А что, наша Тася разве пьет пиво?
– Пьет! И пиво пьет! И сардельки любит!
– Именно такие, копченые!
Мариша пожала плечами:
– Копченые сардельки я и сама люблю. Все их любят. Сардельки сами по себе или даже в совокупности с пивом еще ни о чем не говорят.
Но родственники думали иначе. Особенно настаивала тетя Галя:
– Она там, моя девочка! Я уверена!
– Вы ее видели?
Нет, видеть свою Тасю родители не видели.
– Почему же не посмотрели? – удивилась Мариша. – Сейчас бы мы уже знали точно, а не терялись в догадках.
– Павлуша собак боится, – несколько смущенно пояснила тетя Галя.
– С детства, – подтвердил дядя Павлик.
– Собаки? При чем тут собаки?
– Не собаки, а собака. Во дворе у этого типа бегает здоровенный кобель без привязи. Ни внутрь не сунешься, ни из дома не выйдешь.
Мариша задумалась. Вполне вероятно, что Тася действительно находится в доме. Если так, то Васечкин неплохо с ней обращается. Пиво, сардельки – забота. Одна проблема – собака. Как ее нейтрализовать, чтобы убедиться, что Тася действительно находится в доме? Ведь может быть и такое, что Васечкин просто делает себе запасы к выходным.
– Как же! – фыркнула тетя Галя. – Станут сардельки у него до выходных на даче валяться. Скормил он их кому-то. Да и не кому-то, а нашей Тасе.
Спорить Мариша не стала. Тасе так Тасе. Они это проверят. И если Васечкин у себя на даче действительно спрятал похищенную им Тасю, то тогда… Лично сама Мариша мужику в этом случае не завидовала. Андрей с Сергеем были парнями горячими, к тому же серьезно занимались спортом. Да и дядя Павлик, несмотря на кажущуюся покладистость, таким был только с женой и домашними. С теми же, кто решился перейти ему дорогу, он разговаривать не любил. Сразу же бил в рожу, веря, что это наилучший способ для разрешения всех конфликтов. Времени уходит мало и никаких недомолвок.
Операцию по извлечению Таси с загородной фазенды Васечкина было решено не откладывать в долгий ящик и провести этой же ночью.
– Пса обманем жратвой. Тамара, ты у нас специалист по собакам. Что они жрут?
– Не знаю, как та собака. Мои лопают все, что увидят.
– Наверное, любая собака ест мясо, – предположила Мариша.
Было решено, что для сторожевой собаки возьмут антрекот, отбивную на косточке, половинку курицы, а также копченую колбасу и молочные сосиски. Каким бы гурманом ни оказался пес, что-то из этого меню обязательно должно было прийтись ему по вкусу.
– Ладно, допустим, с собакой мы справимся. А как мы попадем в дом? Там на двери замок.
– Взломаем.
– Соседи могут увидеть и вызвать милицию.
– Нет там соседей. Это обычное садоводство. Все соседи еще сидят в городе, ждут первых теплых денечков.
– Сторож может увидеть, – продолжала пугать своих тетя Галя.
– Слушай! – рассердился на мать Сергей. – Ты хочешь, чтобы мы нашли Таську или не хочешь?
– Хочу. Но я не хочу, чтобы мы все очутились за решеткой.
– Все будет в порядке. Грабить такой оравой никто не ходит. Даже менты должны это понять.
– Лучше обратиться за помощью в милицию!
Но эта идея была отвергнута всеми почти единогласно. Они сразу ничего не сделали, не сделают и потом.
– Сами справимся. Правда на нашей стороне. Бояться нам нечего!
Дом Васечкина искали долго. Дядя Павлик и тетя Галя нервничали, путались и спорили.
– Как же вы не запомнили толком дорогу?
– Тогда светло было. А сейчас совсем темно.
В садоводстве, куда родители пропавшей Таси привели свою родню, действительно было темно. Фонари не горели. И ни в одном доме не светилось ни одно окошко.
– Что они? Вымерли тут все, что ли?
– Скорей всего, просто свет в поселке вырубили. Авария или еще чего.
После долгих мытарств и поисков тетя Галя все же сумела найти правильную дорогу. И уверенно вывела всех к небольшому деревянному домику. Собаки на участке родственники не увидели и решили, что пес спит.
– Это и к лучшему. Пошли.
Калитка была заперта, но дядя Павлик сказал, что на войне с имуществом врага обычно не церемонятся, и сбил замок на землю. После чего родственники, взволнованно перешептываясь, пошли по узкой дорожке, которая огибала дом и доходила до высокого крыльца. На двери дома красовался еще один внушительный замок, с которым дядя Павлик поступил точно так же, как и с первым.
– Тася! – позвал он, пройдя в дом. – Тасенька, ты здесь?
Дом безмолвствовал. К тому же к ночи похолодало. И у всех изо рта вырывались облачка пара. Остаться в таком нетопленом помещении хотя бы одну ночь значило схватить воспаление легких.
– Тасенька! Девочка! Ты тут?
Внезапно у шедшей последней Мариши за спиной раздалось тихой ворчание. Она повернулась и замерла. В нескольких шагах от нее в проеме двери стояла огромная зверюга – помесь ротвейлера и немецкой овчарки – и скалила зубы.
– Ничего себе! – ахнула Мариша. – Милый песик!
Собака комплимента в свой адрес не приняла. И зарычала погромче. Теперь ее голос услышали и остальные.
– Ну, и дворняга! – поразился Сергей.
– Да уж! От такой махины одним антрекотом не отделаешься.
– Мама! Папа! Предупреждать надо! Я бы свое ружье захватил!
Пес словно понял и зарычал уж вовсе оглушительно.
– Монстр какой-то!
– Ничего не понимаю, – прошептала тетя Галя. – Это другая собака. А та куда делась?
– Наверное, их у него две.
– Да какая нам сейчас разница! Лучше подумайте, как нейтрализовать пса. Он того и гляди вцепится кому-нибудь из нас в глотку.
Дядя Павлик сделал попытку бросить псу сначала колбасу, а потом и остальные подношения. Но пес даже не нагнулся, чтобы понюхать еду. Он продолжал стоять, заслоняя собой выход. И рычание делалось все более и более грозным.
– Сейчас прыгнет! – прошептала Тамара Ильинична. – Еще минута – и бросится! По голосу слышу!
– Сюда!
С этими словами дядя Павлик открыл дверь в соседнюю комнату. И первым шмыгнул туда. Остальные бросились за ним. Пес тоже сделал рывок, но успел укусить только ботинок Сереги. После чего, получив ощутимый пинок по носу, даже завыл от горького разочарования.
– Ну, и псина! – рассматривая испорченную обувь, произнес Сергей. – Смотрите, как он мне ботинок своими клыками изодрал. А если бы я был босиком?
– И чего это тебе по снегу босиком бегать?
– Лучше думайте, как нам отсюда удрать.
– Мы еще не осмотрели дом.
– Таси тут нету, – вдруг заявила тетя Галя. – И вообще это не тот дом.
– Как не тот?
– Очень просто. Другой дом. Мы с отцом ошиблись.
– Ну, мама! – разозлился Сергей. – С тебя новые ботинки!
Тетя Галя только отмахнулась. До ботинок ли тут, когда хлипкая дверь буквально сотрясается от ударов мощного собачьего тела. Выйти из убежища и угомонить собаку охотников не нашлось. К тому же все чувствовали некоторую вину перед ней. Ведь получилось, что они вторглись на охраняемую ею территорию без всякого на то повода.
Другого выхода из комнаты, в которой укрылись родственники, не было. А единственная дверь вела в помещение с беснующимся черным дьяволом.
– Как хотите, а я к нему не сунусь.
– Тогда остается окно.
И все уставились на окно. К счастью, оно не было зарешечено. И поэтому не составило особого труда открыть его и потихоньку выбраться наружу. Правда, Тамара Ильинична немножко застряла. Да еще спрыгнула не слишком удачно. И когда все родственники уже садились в машины, она еще только ковыляла по дорожке. Внезапно она услышала позади себя тяжелое дыхание, оглянулась, и сердце у нее ушло в пятки. Пес обнаружил, что загнанная им дичь исчезла. И теперь выскочил из дома, намереваясь навести порядок на вверенной его попечению территории.
Бежать Тамара Ильинична не могла, нога сильно болела. Да и чего бежать? До спасительной калитки еще слишком далеко. Ей ни за что не успеть. И Тамара Ильинична закрыла глаза, решив: будь что будет. Мариша тоже увидела, как огромный пес мчится на замершую посреди двора маму. Но сделать Мариша ничего не успела. Пес уже настиг Тамару Ильиничну. Сейчас он разорвет ее! Но ничего ужасного не произошло.
Добежав до замершей Тамары Ильиничны, пес внезапно растерял всю свою кровожадность. И начал повизгивать, радостно помахивая хвостом и тыкаясь носом женщине в ноги.
– Что это с ним? – изумилась Мариша.
– Он полюбил твою маму.
– Вижу, но с чего вдруг?
А пес вел себя и вовсе странно. Бегал вокруг Тамары Ильиничны кругами и явно не скрывал своего к ней расположения.
– Мама, иди сюда!
Тамара Ильинична двинулась по дорожке. Пес ей не препятствовал в этом. Он молча бежал рядом, и на его морде играла совершенно счастливая улыбка.
– Как тебе удалось приручить этого пса?
– Сама не понимаю, – растерянно улыбаясь, разводила руками Тамара Ильинична, мелко семеня по дорожке и отталкивая от себя пса, когда тот пытался запрыгнуть на нее. – Может быть, он понял, что я люблю животных?
Пес не обращал внимания ни на кого другого. Видел одну лишь Тамару Ильиничну. И полюбил он ее всем своим большим мужественным сердцем. Когда же Тамара Ильинична забралась в машину, он еще долго стоял на дороге и тоскливо глядел ей вслед.
– Бедный песик! – расчувствовалась Маришина мама. – Может быть, нужно было взять его с собой?
– Ага! Сейчас! – вознегодовала в ответ Мариша. – Чтобы он наделал нам с тобой щенков?
– Нам?
– Ну, Белке со Стрелкой.
– А-а-а… – протянула Тамара Ильинична и внезапно рассмеялась.
– Чему ты радуешься? – сварливо произнесла тетя Галя.
– Кажется, я поняла, в чем тут дело.
– В чем?
– Пес полюбил не меня. Просто он учуял запах Стрелки, которым пропиталась моя одежда.
– Ну и что?
– Очень просто. Он же кобель. Почуял Стрелку, вот и забыл все на свете.
– А это идея! – воскликнула Мариша. – Когда наконец приедем на нужное место, то выпустим вперед тебя, мамуля.
– Сначала нужно это место найти.
Увы, на это понадобилось куда больше времени, чем рассчитывали все родственники. Нужный дом тетя Галя увидела только к утру. Небо уже окрасилось в нежно-розовый цвет, когда тетя Галя закричала мужу:
– Стой! Вот его логово!
На этот раз ошибки быть не могло. Стоило машине затормозить, из будки вылетела еще одна собака. На этот раз действительно чистокровная дворняга. Очень злобная и брехливая. Псина лаяла так истошно, что должны были сбежаться все соседи. И так как никто не появлялся, то оставалось предположить, что в поселке поблизости от дома Васечкина действительно нет не только электричества, но и людей.
Собака продолжала исходить злобой, не пропуская чужаков в свои владения.
– Мама, твой выход!
Тамара Ильинична стыдливо улыбнулась. И, порозовев от смущения, шагнула вперед. При виде нее дворовый пес осекся на полуслове, верней, на полулае. Замер, втягивая в себя воздух, а потом на его морде появилась мечтательная улыбка. Принюхиваясь, он подался вперед к Тамаре Ильиничне, которая уже возилась с замком на калитке. К счастью, тут была всего лишь простая задвижка. И, справившись с ней, Тамара Ильинична отважно шагнула во двор.
Пес встретил ее появление с восторгом. Он прыгал вокруг Тамары Ильиничны, норовя притиснуться поближе.
– Пошел вон, бесстыдник!
Но пес ничуть не обижался. Похоже, такое поведение входило в правила игры. И он продолжал свое ухаживание, ничуть не смущаясь, что предмет его страсти ничуть не похож на него самого.
– Кобель, он и есть кобель! – неодобрительно прошипела тетя Галя. – Что человеческий, что собачий. Кобелиную натуру не изменишь.
– Эй, мама! – подал голос Сергей. – Ты поосторожней. Мы с Андрюхой совсем на этого пса не похожи.
– Тоже на кого угодно запрыгнуть готовы!
– Мама!
– Чего мама? Будто бы я не видела вашу резиновую куклу, которую Сергею на двадцать лет его придурки-дружки подарили и которую вы с ним на пару столько лет дрючили! Вроде этого пса! Он на запах повелся, а вы на резиновые сиськи! Никаких чувств, одна похоть на уме!
– Если уж так рассуждать, то и женщины не лучше! – огрызнулся Сергей. – Ты бы, мама, зашла как-нибудь в секс-шоп.
– А чего я там не видела?
– Зашла бы да посмотрела, как бабы там вовсю резиновые… игрушечки расхватывают! Вот уж где настоящие чувства!
– Слушайте, хватит вам! – перебила разошедшихся родственников Мариша. – Вы тут ругаться будете или Тасю спасать?
Тамара Ильинична тем временем действовала. Она посадила пса на цепь. И он, пару раз дернувшись, горестно замер, устремив на предмет своей страсти полный недоумения взгляд. Как же так? Вроде бы у нас все так чудесно шло? А ты воспользовалась моим доверием и обманула меня?
Переминаясь с лапы на лапу, пес окончательно убедился, что его обманули. И, плюхнувшись на попу, горестно завыл. Правда, оставшаяся у Мариши свиная котлетка несколько примирила его со своей участью. «Не полюблю, так хоть наемся», – читалось на его морде. Пес слопал котлетку в один миг и заметно повеселел.
– Пошли в дом.
– Мне кажется, там кто-то есть.
Из трубы в самом деле вился едва заметный дымок. И хотя в окнах не горел свет, родственники не сомневались – дом обитаем. Поднявшись на крыльцо, тетя Галя убедилась, что дверь заперта изнутри.
– Что делать?
– Постучи.
Тетя Галя послушно постучала. Потом еще и еще раз. Наконец послышались шаги, и женский голос произнес:
– Это ты, котик? Что в такое время? Случилось чего?
Потом дверь распахнулась, и на пороге возникла румяная девица в ночнушке и теплом байковом халатике поверх него. Халатик был весь в ярких ромашках. И как-то сразу становилось очевидным, что умный интеллигентный человек такой халатик на себя не нацепит.
– Ой! – испуганно пискнула девушка при виде замерших на крыльце родственников Таси. – Вы кто?
Но тетя Галя не растерялась и первой ринулась в бой.
– Это мы у тебя хотим спросить, голубушка! Ты что за птица такая? И что ты делаешь в этом доме?
– Меня тут Коля поселил.
– Коля?
– Ну, Коля Васечкин. Он хозяин этого дома. Вы что, не знаете?
– Я-то?! – угрожающе воскликнула тетя Галя. – Я ОЧЕНЬ хорошо знаю Васечкина.
Это было откровенной неправдой, но девица купилась на обман. Ее розовые щеки совершенно побледнели. И, прижав ладони к лицу, она воскликнула:
– Ой! Я поняла, кто вы! Вы – жена Коли! Он мне вас именно такой и описывал. Страшная, скандальная, и на голове три волосины!
Тетя Галя от таких откровений даже дар речи потеряла. А когда обрела, то завопила:
– Ах ты, потаскушка дешевая! А ну, быстро рассказывай, что тут у вас творится!
Девица оказалась покладистой. Или визит той, кого она считала законной супругой своего любовника, напугал ее. Но она вела себя очень смирно. И покорно начала рассказывать, как получилось, что Васечкин втайне от своей жены поселил любовницу у себя на даче.
С Васечкиным Лина познакомилась, когда у нее сломалась ее собственная не первой молодости «девятка». Эту машину Лине отдал ее муж, сказав, что пусть жена добивает старушку, а потом, когда Лина научится хорошо водить, он ей купит новую – иномарку. Другая девушка согласилась бы с мужем, найдя его слова разумными. Ведь водитель со стажем меньше недели просто обязан во что-нибудь да врезаться. И, конечно, разбить новенькую иномарку куда обидней, чем старенькую «девяточку».
Итак, многие девушки обрадовались бы и такому подарку и стали спокойно учиться ездить. Но Лина была из другого теста. Она привыкла получать все и сразу. Поэтому слова мужа показались ей обидными. А его позицию она сочла проявлением скупердяйства и отсутствия любви к ней. То есть муж повел себя во всех смыслах этого слова недостойно.
– У меня словно глаза открылись! Я поняла, что этот человек никогда не любил меня. Он пользовался мной. А когда пришло время платить по счетам, что я получила? Ржавую развалюху и расплывчатое обещание когда-нибудь купить мне хорошую машину. А сам, между прочим, ездит на новенькой «Мазде»! Вам это о чем-нибудь говорит?
– Вероятно, ваш муж – человек со средствами, – предположила Мариша.
– Точно! Денег у него – куры не клюют. Но он скупердяй! Подарил мне гнилую «девятку»! Да на такой даже на рынок прислугу стыдно отправить.
– И вы решили бросить мужа?
– Да!
– И уйти от него к Васечкину?
– Коля – это моя любовь!
– И вас не смутило, что он уж точно никогда не позволит вам даже такую «девятку», которая есть у вас сейчас?
– Почему это? – удивилась девица. – Почему это не купит?
– Потому что у него нет столько денег.
– Так пусть заработает, – невозмутимо пожала плечами девица. – Раз мой муж зарабатывал много, Коля тоже сумеет.
Кажется, девица ни на мгновение не усомнилась в том, что именно так и будет. Что же, ее слова – да богу в уши. Но вот еще вопрос: как Лина собиралась решить вопрос с законной супругой Васечкина?
– Ах, да что там! Коля сказал, что жену свою он не любит. И с радостью ее бросит.
– Это он говорил до того, как вы ушли от мужа, или после?
– Ну… Кажется, до.
– Понятно.
– Конечно, до! Потом-то у Коли не было времени, чтобы хорошенько поговорить со мной. Он был так потрясен своим счастьем, что буквально потерял дар речи.
Картина произошедшего была предельно ясна. Глупышка Лина обиделась на мужа и ушла к любовнику. Правда, о своем намерении осчастливить любимого мужчину она этому мужчине почему-то сказать забыла. Должно быть, для Васечкина явилось огромным потрясением, открыв дверь, увидеть на своем пороге любовницу с чемоданчиком в руках и с сияющей улыбкой на устах. Тут не только дар речи потеряешь. Удивительно, как это Васечкин сохранил способность трезво мыслить.
Но, видимо, мужик был не робкого десятка. Потому что он мигом разрулил ситуацию, временно сбагрив любовницу к себе на дачу и получив таким образом небольшой тайм-аут.
– И что вы собираетесь делать дальше?
– Коля обещал, что, как только выгонит свою жену, он приедет за мной. А до этого я должна сидеть тихо и носа из дома не высовывать. Но теперь вы приехали. Значит, Коля вам все рассказал?
И девица уставилась на тетю Галю, которую до сих пор принимала за законную супругу своего любовника.
– Теперь вы будете жить тут, а мы с Колей в вашей городской квартире. Знаете, тут даже совсем неплохо. Конечно, если вы фанатка здорового образа жизни и свежего воздуха. Но в вашем возрасте уже пора к земле привыкать. Так что вам тут на даче понравится.
– Я не Васечкина!
– Нет?! – изумилась девица. – Ну, надо же! А ведь как подходите под его описание! Волосенки редкие. Зубки желтенькие! Ножки кривенькие, а грудь…
– Хватит! – взвизгнула тетя Галя не своим голосом. – Замолчи!
Девица, испуганная резким криком, замолчала. А Мариша вклинилась в беседу двух женщин:
– Значит, сардельки и пиво он привозил вам? – спросила она у девицы, которая охотно откликнулась:
– Точно! Такая гадость, скажу я вам! Просто удивительно, как подобные отвратительные изделия могут продаваться в элитном супермаркете!
– Это вам Васечкин сказал, что приобрел колбасные изделия в элитном супермаркете?
– Конечно! Да и где еще он мог их купить? Ведь он же знал, что это для меня! А для меня у Коли всегда и все самое лучшее.
Видела бы девица, в какой жалкой лавчонке купил ей любовник эти сардельки. Небось мигом бы перестала обижаться на своего мужа и помчалась бы проситься обратно. Подумаешь, гнилая «девятка»! Гнилые сардельки – это, скажу я вам, гораздо, гораздо хуже.
– И вы тут находились одна?
– Где? В доме? Конечно, одна.
– Другой девушки не было?
– Какой?
Мариша подмигнула тете Гале. Та мгновенно сориентировалась и сунула под нос девице фотографию Таси.
– Вот эту девушку вы видели тут?
– Ну… приезжала похожая фифа.
– И что?
– Коля ее прогнал.
– Прогнал?
– Кричал ужасно! Он вообще оказался очень вспыльчивый. Нужно будет с ним на эту тему еще поговорить. А эту девушку, я даже испугалась, как бы он ее не поколотил.
– Вот как?!
– Да!
– А из-за чего вспыхнул скандал?
– Так она его шантажировала!
– Шантажировала? То есть требовала денег?
– Хуже! Требовала, чтобы он вернулся к жене. А иначе грозилась все ей рассказать.
– Кому? Жене?
– Да. Я так поняла, что Колина жена что-то про нас с ним заподозрила. И наняла ту девицу, чтобы та раскопала правду и вернула Колю в семью.
– А он не захотел?
– Не-а! Кричал на эту девушку. Даже погнался за ней.
– Погнался?
– Ага. Хотел ее задержать. Только она проворной оказалась. Коле по челюсти заехала. А сама в машину запрыгнула и укатила.
– А Коля?
– Он за ней долго гнался. И все кричал, что он так этого не оставит. Пусть даже не мечтает, что это ей с рук сойдет.
– Но не догнал?
– Нет.
– И давно это было?
– Ну… Я от мужа ушла неделю назад. А эта девушка… Дней пять назад сюда приезжала! Ну, может быть, шесть.
Сроки совпадали. Именно тогда Тасе и дали поручение разузнать насчет Васечкина. А дальше… Дальше нетрудно себе предположить, что было. Напуганный перспективой, что Тася пойдет с докладом к его жене, Васечкин нанес упреждающий удар. Взял и похитил Тасю. И хорошо, если просто похитил. А то ведь мог и убить.
Кажется, эти же мысли пришли в голову и родителям Таси. Во всяком случае, тетя Галя и дядя Павлик стояли с бледными, словно сметана, лицами. И мелко дрожали.
– Вы видите? – прошептала наконец тетя Галя. – Все, как я и предсказывала! Этот Васечкин похитил нашу Тасю!
– Точно он! Больше некому!
Визит к Васечкину было решено нанести в его мастерскую. Не стоило впутывать в эту историю еще и его жену. Во всяком случае, пока не стоило. Поэтому прямо из загородного поселка вся компания отправилась в мастерскую к Васечкину. Несмотря на ранний час, мужик был уже в боксе. И встретил гостей далеко не любезно.
– Рано приперлись! И вообще, нет у меня времени, чтобы ваши тачки смотреть. Других заказов полно. После обеда приезжайте, – буркнул он, не поднимая глаз и даже не отрываясь от какой-то железяки, которую он пытался пристроить под днищем очередного железного зверя.
– Нам нужно с вами поговорить.
– Проваливайте. Все разговоры после обеда.
– Насчет вашей любовницы Лины.
– Не знаю такой!
– Однако она прячется на вашей даче.
От железного брюха Васечкин глаза отодрал. Но вовсе не устыдился, а, напротив, разорался:
– А вам чё за дело? Сказано, проваливайте! Не слыхали, что ли? Топайте отсюда!
И, пошарив рядом с собой, он швырнул в дядю Павлика тяжелый гаечный ключ.
И тут проняло Андрея. Он больше брата любил пропавшую Таську. И вообще был более импульсивным и эмоциональным молодым человеком. Поэтому сейчас он просто подскочил к машине, схватил какую-то коробочку и нажал на красную кнопку. Раздалось мерное гудение, и машина, под которой лежал Васечкин, стала опускаться вниз.
– Эй! Ты, сука, чего делаешь? – разорался мастер. – Ты же меня раздавишь!
– Говори, куда дел нашу Таську или впрямь оставлю от тебя мокрое место!
– Кого?
– Тасю!
– Не знаю такой!
– Врешь!
И машина опустилась еще на несколько сантиметров. Теперь Васечкин уже не мог ругаться, а только хрипел, да и то с трудом.
– Где Тася?
– Не знаю. Честное слово. Кто такая?
– Мама, покажи ему фотографию!
Тетя Галя быстро сунула под нос Васечкину фотографию своей пропавшей дочери.
– Ах, эта! – прохрипел тот. – Ну, видел. Знаю. И что?
– Куда ты ее дел?
– Не знаю. Пустите!
– Скажешь правду – отпустим.
– Поднимите машину. Я все скажу!
Тетя Галя кивнула сыну. И тот поднял машину на пару сантиметров. Пошевелиться Васечкин толком не мог. Но зато получил возможность вдохнуть кислорода и нормально заговорить:
– Я сам хотел бы ее найти. Она мне обещала, что уберет Линку обратно к мужу. Я, дурак, ей поверил. А она взяла и пропала.
– Тася вам обещала, что вернет вашу любовницу ее законному мужу? – недоверчиво переспросила Мариша.
– Да. Попал я с ней впросак.
– С Линой?
– С Линой, с Линой. А ведь так все хорошо начиналось. Она замужем, у меня тоже супруга имеется. Встречались исключительно для удовольствия и разгона крови. И чего Линке в голову вступило, что со мной ей лучше будет, чем с законным мужиком?
– Не знаю. Наверное, вы ей неземную любовь пообещали. Вот девушка и поверила.
– Если честно, то я ее мужу и в подметки не гожусь, – откровенно признался Васечкин. – В материальном плане, я имею в виду. Он побогаче меня будет. И то Линкины запросы не смог удовлетворить. А меня она, если честно, так за эти дни достала так, что я уже прямо мечтаю, как бы от дуры избавиться.
– Так ли уж? Хотите избавиться от молодой и красивой любовницы? Что-то не верится.
– Говорю вам, дура она! Представьте, требует, чтобы я ей продукты таскал. Да не обычные, а из экологически чистых и немодифицированных продуктов. А такие, я в магазине смотрел, бешеных бабок стоят! Да я на одной хавке для дуры чуть не разорился. Хорошо, додумался покупать где подешевле. Но этот финт мне прокатил, пока она не видит, где и что я покупаю. А как она со мной жить станет да в супермаркет за мной увяжется? Не-е-ет уж! Пусть этот муж с ней мается. А я со своей бабой вполне счастлив. Та тоже дура, но хоть без закидонов. Опять же не первый год мы с ней вместе. Притерпелся уже к ней. А шило на мыло менять – это не для меня.
По словам Васечкина выходило, что Тася, с которой он все же имел беседу, встала на его сторону. И пообещала не только молчать законной жене Васечкина о той глупой истории, в которую влип ее супруг с Линой, но, кроме того, еще пообещала несчастному мужику, что избавит его и от настырной любовницы. Вернет красавицу мужу. И сохранит таким образом относительный мир в семье самого Васечкина.
– С трудом верится, – призналась тетя Галя.
– Нужно проверить. Нанести визит мужу Лины и послушать, что скажет он.
На этом и порешили. Адрес мужа Лины им дал счастливый и отпущенный из-под пресса Васечкин. Надо сказать, что всего за несколько минут в Васечкине произошли разительные изменения. Куда подевались его хамоватость и развязность? Он и думать забыл ругаться и сквернословить. Он даже стал употреблять вежливые слова благодарности, чего раньше за ним не водилось.
– Телефона, уж извините, я его не знаю. А адрес запишите. Несколько раз Лину до ее дома подвозил. А один раз даже к ним домой поднимался, продукты помогал доволочь.
Видимо, когда продукты закупались на деньги другого мужчины, Васечкина ни они, ни Лина ни капли не раздражали. А вот когда пришлось раскошелиться самому, тогда уже другой базар начался. Тут уж любви пришлось подвинуться. И на первое место вышли расчет и личное спокойствие.
Муж Лины оказался приятным мужчиной лет сорока пяти. С Маришей и тетей Галей он общался весьма охотно, так как они представились ему сотрудницами нотариуса, который занимается делом о передаче наследства Лине от ее двоюродной бабушки, усопшей полгода назад. Муж Лины про престарелую родственницу ничего не слышал, но это не помешало ему заинтересоваться делом о наследстве.
Документов у женщин он не спросил. И тому было простое объяснение. Мариша уже давно заметила, что люди становятся крайне доверчивыми, когда им светит халява. А наследство от покойной никому не известной бабушки было именно такой чистой воды халявой. Так что Михаил Эдмундович – муж Лины – охотно согласился побеседовать о своей жене.
К Лине он испытывал глубокие нежные чувства, которые, на взгляд Мариши, девчонка совсем не заслуживала.
– Она пропала! Пропала моя девочка! Вместе с машиной, будь она неладна! А я ведь специально приобрел для своей красавицы развалюшку поскромнее. Думал, хоть так уберегу девочку от разбоя на дорогах. Так нет же! И машину украли, и жену вместе с ней!
– Так вы считаете, что вашу жену похитили?
– А что же еще?
И мужчина уставился на Маришу круглыми, слегка навыкате глазами. Нет, он и мысли не допускал, что жена просто могла уйти от него к любовнику.
– И вы совсем-совсем ничего про нее не знаете? О ее судьбе?
– Ее похитили!
– Но кто?
– Вокруг полно всевозможных ублюдков, – горестно произнес несчастный муж. – А моя Линочка – она такая доверчивая девочка. Была.
– Вы смирились с мыслью, что ее больше нет в живых?
– Если бы это было не так, то она сама или ее похитители уже дали бы о себе знать.
– А этого не произошло?
– Нет. Хотя…
– Хотя?
– Был один звонок, – не слишком охотно, как показалось Марише, ответил мужчина.
– От кого?
– Звонила одна женщина и предлагала мне купить сведения о Лине.
– И как она представилась?
– Анастасия, Тася.
И хотя Мариша и тетя Галя ожидали услышать именно такой ответ, они все же не сдержались и ахнули:
– Тася?!
– Да, а что?
– Ничего-ничего. Просто мы удивились, услышав такое редкое имя.
Михаил Эдмундович с долей опаски покосился на странных помощниц нотариуса и пожал плечами:
– Имя как имя. Анастасия, Настя, Тася. Во всяком случае, мне оно странным не показалось. Меня в словах этой девушки заинтересовало другое.
– Что именно?
– Эта девушка сама позвонила мне, она уверяла, что у нее имеется достоверная информация о том, где и в чьих руках находится моя жена. Мы договорились с ней о размере суммы, которую она хотела получить от меня в случае, если моя Линочка вернется ко мне. Мы все обговорили, а потом она пропала!
– Кто? Ваша жена?
– Жена пропала еще раньше! Я говорю о Тасе! Эта девушка тоже пропала.
– И вы не знаете куда?
– Понятия не имею! Мы договорились с ней о встрече на вечер. Я явился в условленное место к памятнику Пушкина, прождал там на диком сквозняке битых полтора часа, но никто так и не пришел.
– Никто?
– С томом Полной советской энциклопедии под мышкой не было никого.
Тетя Галя пихнула племянницу под ребра.
– Это наша книга! Тася взяла ее, когда купила себе машину.
– Зачем?
– Дочка сказала, что ей удобно подкладывать книгу на сиденье. Обзор дороги сразу же увеличивается.
Мариша только головой покачала. Куда там еще улучшать? И так Таська на голову выше любого мужика. Сев на энциклопедию, Таська должна была задевать макушкой потолок в машине.
Но факт оставался фактом, Михаил Эдмундович действительно разговаривал с Тасей. И девушка имела намерение вернуть мужику его законную супругу. Другой вопрос: почему у нее это не получилось? И кто ей в этом помешал?
– А не может быть, что сама Лина воспротивилась возвращению к мужу? – предположила тетя Галя, когда они вышли от Михаила Эдмундовича на улицу.
– И что? Напала или даже убила нашу Тасю?
– Типун тебе на язык! Не убила, а скажем… оглушила и похитила!
– Вы как себе это представляете?
– Нормально представляю.
– И вас не смущает, что в вашей Тасе свободно могло поместиться три таких Лины?
– При чем здесь это?
– Как бы Лина справилась с нашей Тасей?
– Девица могла напасть на Тасю внезапно или со спины. Ударила по голове, оглушила. Тася не успела бы сориентироваться.
– Чтобы напасть на Тасю, Лине пришлось бы прихватить с собой табуреточку или небольшой стульчик. И стать на энциклопедию. Иначе она бы до нее просто недопрыгнула.
– Тогда сам муж!
– Какой муж?
– Ну этот… Михаил Эдмундович.
– А он-то с какой стати?
– Очень просто! Тася рассказала мужику, что жена вовсе не похищена, а сбежала к автослесарю и сейчас сожительствует с ним на его даче, активно наставляя законному мужу во-о-от такие рога!
– И что? Это же Лина наставляет рога мужу. В чем тут провинилась наша Тася?
– А мою доченьку этот изверг устранил как свидетельницу!
– Чего?
– Свидетельницу его позора!
Мариша призадумалась. Что же, эта версия ей понравилась чуть больше. Но тогда приходилось признать, что она сама совершенно не разбирается в людях. И Михаил Эдмундович вовсе не такой тюфяк, каким показался ей во время их беседы. Впрочем, и самого безобидного человека можно довести до такого края, что он полезет на стену с ножом.
– И все равно не понимаю, почему он начал с нашей Таси, оставив неверную жену и ее любовника без всякого наказания?
– А кто сказал, что на этом он угомонится? Помяни мое слово, он себя еще проявит!
Но самое неприятное в этой истории было то, что отчасти тетка Галя оказалась права. Когда родственницы навестили квартиру Васечкина, надеясь из беседы с его женой узнать подробности о деятельности Таси (в конце концов, именно эта тетка заварила всю кашу, явившись в ОЗЖ и потребовав приструнить распоясавшегося Васечкина), они обнаружили, что неверный муж просто-напросто исчез.
– Уехал, – растерянно подтвердила жена Васечкина.
Она оказалась здоровенной теткой, так что оставалось малопонятным, как щуплый и мелкий Васечкин умудрялся колотить такую бабищу. Максимум чем он мог ей навредить, это ущипнуть за руку или укусить за ляжку.
– Куда уехал-то?
– Не знаю! На работе я была. Он в мое отсутствие чемодан собрал и уехал. Вот письмо только оставил.
Тетя Галя с Маришей жадно схватили послание от Васечкина. Но ничего нового они из него не узнали.
«Дорогая и обожаемая моя зайчишка! – писал этот обманщик. – Здоровье мое в последнее время, как ты знаешь, сильно пошатнулось. И врач в нашей поликлинике дала мне путевку в санаторий в Крым. Извини, что не успел тебя заранее предупредить, но я и сам не знал. Как устроюсь, сразу же тебе позвоню. Целую. Твой кролик!»
– Это ваш муж писал?
– Он самый!
Мариша только головой покачала. «Кролик»! «Зайчишка»! И чем только думают люди, давая друг другу ласковые прозвища? Уж ясно, что не головой.
О том, каким образом Тася намеревалась приструнить Васечкина, его жена понятия не имела.
– Я даже не знала, что они прислушались к моей жалобе. Я же все в письменном виде изложила и отдала им. А они мне сказали, что, когда освободится специалист, они сразу же займутся моим делом.
– И Тася с вами не контактировала?
– Нет.
Все ясно, Тася решила сначала прощупать обстановку. И, обнаружив Лину на даче Васечкиных, попыталась для начала избавить семью от третьей лишней. А потом уже налаживать отношения между двумя супругами.
– Не нравится мне эта внезапная поездка Васечкина на курорт, – произнесла вполголоса Мариша, когда Васечкина вышла на кухню, чтобы приготовить чай для гостей.
– Сбежал он – и все дела!
– Но чего он так испугался?
– А может, он и не один сбежал, а с Линой. Надеется, что на курорте она найдет себе кого-нибудь побогаче и посимпатичней. Вот он и сбудет докуку с рук.
На всякий случай женщины зашли в районную поликлинику, к которой были прикреплены супруги Васечкины, но там их подняли на смех.
– Какая путевка? О чем вы! У нас очередь за путевками стоит с января прошлого года. А в весенне-летний период вообще даже мечтать нечего о том, чтобы поехать отдохнуть бесплатно. Санатории забиты и так.
– Так ведь снег еще кое-где лежит.
– Это у нас снег. А в Крыму люди уже давно загорают.
Было ясно, что Васечкин наплел своей жене с три короба про Крым. Но для очистки совести Мариша с теткой сделали еще один рейд. Но и на даче ни Васечкина, ни Лины тоже не оказалось. Правда, возле дома обнаружились свежие следы от покрышек легковой машины и человеческих ног.
– Это всего лишь следы! – с раздражением констатировала тетка Галя. – И что ты, Мариша, нашла в них интересного?
А Мариша действительно не могла глаз оторвать от земли. Следы тревожили ее. Было в них что-то странное, неправильное и нехорошее. Но вот что именно, Мариша понять никак не могла.
Телефон Васечкина тоже не отвечал. Приходилось признать, что с первым клиентом Таси сыщицы потерпели жестокий облом. Но Мариша не унывала. Оставались еще двое. Может быть, Табачков или Толстой окажутся более перспективными объектами.
На семейном совете, который был собран этим же вечером, провели обсуждение кандидатур.
– Предлагаю начать с Толстого!
– Почему именно с него?
– У него в отличие от умницы Табачкова, который словно мышь сидит один дома, есть любовница, и любовница молодая и красивая. Так что Толстому есть что скрывать от жены. Если Тася вышла на этого мужика, как вышла на Васечкина, то Толстой мог и запаниковать. А в панике люди могут натворить таких дел, о которых потом сами не раз пожалеют.
– Но с Васечкиным нашей Тасе удалось договориться.
– У Васечкина была другая ситуация. Он сам мечтал избавиться от Лины, спихнуть дуру обратно к ее мужу. А Толстой может так и не захотеть.
– Не говоря уж о том, что мужа у его любовницы нет никакого.
– Видите, так что и возвращать ее, собственно говоря, некому.
– А почему обязательно возвращать? Неужели нельзя было оставить все как есть?
– Нельзя! Раз Тася вмешалась, значит, как прежде, точно нельзя!
Слежку за Толстым и его подругой организовали профессионально. Ни на минуту не выпускали эту парочку из-под наблюдения, надеясь, что они как-то выдадут себя. Но шли часы, складываясь в сутки, а ни Толстой, ни его молоденькая приятельница ничем себя не выдали. Либо они непричастны к похищению Таси, либо были ужасно циничными людьми, потому что гуляли, ходили в кино и смеялись, как совершенно ни в чем не виноватые люди.
– Мы навели справки. Девчонку зовут Аней. Она работает библиотекаршей в городской библиотеке. Получает, сами понимаете, копейки. Так что все развлечения или совместные поездки спонсирует мужчина.
Однако Толстой, работая в издательском доме верстальщиком, тоже миллионов не зашибал. Ему вполне хватало на скромную супружескую жизнь под крылышком у хозяйственной домовитой супруги, у которой и крошка со стола не пропадала зря. Но стоило мужчине сделать шаг налево, как из семейного бюджета моментально стали уплывать такие крупные суммы, трату которых Толстой никак не мог оправдать. Вот жена и забила тревогу.
– А Тася?
– Что Тася?
– Тася выходила на связь с этой женщиной?
Нет, Тася с женой Толстого не контактировала. То ли не успела, то ли просто не захотела.
– Потому что баба эта довольно неприятной наружности и скверного характера. Чуть что – сразу же в крик. У Толстого жизнь – не позавидуешь.
Ну, раз Таси возле супруги Тостого не проявлялось, следовало браться за него самого и его приятельницу. После семейного совета было принято решение – начать с Анечки как с наиболее уязвимой персоны.
– Главное – не спугнуть девчонку. Тут нужно действовать хитростью. Предлагаю с ней подружиться.
Дружить предстояло Марише. Остальные не подходили по возрасту. А Андрей с Сергеем, которым вначале дали ответственное поручение втереться в доверие к Анечке, позорно провалили свое задание. Один явился на свидание с мрачным, сосредоточенным выражением лица, перепугавшим девушку до полусмерти. А второй так долго и с пристрастием расспрашивал бедняжку о ее личной жизни, что девушка снова затрепыхалась и под предлогом, что ей нужно в туалет, просто удрала.
– Рисковать больше не будем, – решил дядя Павлик. – Конечно, я и сам мог бы пойти, но…
– Куда еще?! – обозлилась тетя Галя. – Старый хрыч! Да от тебя девчонка даст деру, даже не поговорив с тобой.
– Вот я и говорю, что теперь пойти должна Мариша.
– Но почему я?
– У тебя врожденный дар полировать людям мозги.
Несмотря на сомнительность комплимента, Мариша почувствовала себя на седьмом небе. Наконец-то она оказалась незаменимой! А то жизнь со Смайлом уже стала давить на бедную Маришу, заставляя чувствовать собственную никчемность. Ведь Смайл умел буквально все! Он стирал, готовил и даже вышивал крестиком куда лучше, чем это делала Мариша. Собственно говоря, она не умела вышивать вовсе.
Но и во многом другом муж тоже был талантлив. И если у Мариши комнатные растения после пересадки зачастую хирели и болели, то у Смайла они буйно разрастались. А ведь он делал все то же самое! Сажал в ту же землю, поливал тем же питательным раствором. И рассада покупалась в одном магазине и происходила из одной партии. Даже место на окне они занимали по соседству. Но почему-то у Смайла рассада получалась мощная и дружная, а на Маришиной делянке росли лишь чахлые стебельки.
И когда Смайл делал генеральную уборку квартиры, то она сверкала и искрилась чистотой. А после Мариши, что уж там греха таить, частенько оставались грязные разводы на полу, а под кроватью и шкафами катались клубки пыли и паутина.
Про кулинарию Мариша вообще даже и вспоминать не хотела. Тут уж пальма первенства, бесспорно, принадлежала Смайлу. Его блюда можно было прожевать и проглотить, не рискуя подавиться. А вот Маришину стряпню иной раз не отваживалась пробовать даже она сама. И после стольких уколов самолюбия вдруг услышать, что в чем-то ты спец! Это дорогого стоило.
– Конечно, я выясню у Ани все, что нужно! – в порыве торжества пообещала Мариша родственникам.
Аня оказалась на удивление легкой добычей. Марише только и понадобилось вычислить девушку в читальном зале библиотеки. А дальше даже не пришлось долго ломать комедию со сломанным каблуком. Анечка быстро прониклась к ней участием и симпатией и приветливо воскликнула:
– Зайдите ко мне в комнату! У меня там и молоток имеется, и гвоздики. Сама частенько ломаю каблук. Так что если бы каждый раз к сапожнику бегать, так давно бы уже разорилась.
Мариша с легкой завистью наблюдала, как девушка ловко подклеила каблук и вбила в него несколько гвоздиков.
– Вот так, – улыбнулась Аня, закончив работу. – Сегодня однозначно не отвалится. Даю гарантию. А завтра вы уж доедете до своего мастера или купите себе другую пару обуви. Лично я всегда покупаю новую обувь. На распродаже можно купить хорошие туфли прошлого сезона буквально за копейки. А сапожник возьмет дорого, да еще не факт, что после его ремонта обувь прослужит хотя бы еще один сезон.
Пока Анечка приводила в порядок ее туфли, Мариша с интересом оглядывалась по сторонам. Девушка привела ее в свою комнатку. И, кроме них, тут сейчас не было никого. Мариша отметила, что на рабочем столе у Анечки царит безупречный порядок. А возле вазочки со свежими цветами – скромной, но такой душистой фрезией – стоит фотография пузатого мужчины с намечающейся лысиной и круглым смешливым лицом и глазами навыкате.
– Это ваш друг?
– Да.
Анечка покраснела и сделала попытку перевернуть фотографию лицом к стене.
– Приятное какое у него лицо, – сказала Мариша, сделав вид, что не заметила движения Анечки. – Открытое такое.
– Вы находите?
– Да.
– Знаете, Кирюша такой и есть! – обрадовалась Анечка. – Милый, простодушный, открытый! Я долгое время просто не могла поверить, что в наше непростое время еще встречаются такие открытые люди!
– Вы его очень любите?
– Очень!
– И конечно, хотели бы за него замуж?
Анечка заметно поскучнела. И куда делась ее жизнерадостность. Так что в ответ она лишь коротко буркнула:
– Хочу.
– А в чем дело? Он не хочет?
– Хочет! То есть…
– Так в чем же дело?
– Он женат! – выпалила Анечка.
Видно, это признание далось ей не без труда. Но, сказав самое трудное, ее потянуло излить душу. Сработал синдром попутчика, когда малознакомые люди рассказывают друг другу такие вещи и открывают такие тайны, которые бдительно хранят от своих родных и близких. Вот и Анечку потянуло излить душу перед Маришей.
– Вы себе не представляете, какие сложные отношения у Кирюши с его супругой! Она – форменная мегера! Семейного тепла или любви между ними нету и в помине уже много лет. Но тем не менее Кирюша не может бросить свою жену, потому что она прописана в его квартире.
– Что за чушь? Сейчас принят закон, по которому суд имеет право выписать из квартиры бывших членов семьи. То бишь, читай, бывших супругов.
– Да. Но… Но квартира записана на жену.
– Так это ее квартира?
– Нет. Квартира принадлежит Кирюше, но по документам хозяйкой является его жена!
Все было ясно. Милейший господин Толстой, несмотря на кажущуюся простодушную внешность, наплел своей любовнице кучу небылиц. Представил дело так, словно он и ХОЧЕТ уйти от супруги, но, увы, не МОЖЕТ! Как не поверить наивной Анечке? Девушки и поопытней ее попадались в похожую ловушку.
– Значит, ваш любимый мужчина вовсе не стремится объявить своей жене о ваших с ним отношениях?
– Что вы! Кирюша до смерти боится, как бы его жена не узнала о нас с ним!
– А вдруг все же узнает?
– Для Кирюши это будет кошмар! Он должен тогда вернуться в квартиру к своим родителям. Я тоже живу с мамой и папой. И самое ужасное, что Кирюша потеряет квартиру, которую он купил на имя своей жены.
– Вот как?
– Конечно! Только квартира его и удерживает возле этой женщины. Пресловутая жилплощадь. Если бы не она, Кирюша уже давно бы порвал с этой женщиной и женился на мне!
Мариша от восторга даже не сдержалась и мысленно алчно потерла руки. Похоже, она и все ее родственники находятся на правильном пути. Если Толстой так боялся потерять свою законную половину и вместе с ней квартиру, то не мог ли он принять кардинальные меры, чтобы его измена не стала известна жене? Какие меры? Ну, например, похитить Тасю как опасную свидетельницу?
Одним словом, Мариша поняла, что с Анечкой нужно подружиться как можно крепче. И тут же пригласила девушку к себе в гости. Анечка приглашение приняла. Но родственники Мариши остались недовольны.
– Ты рисковала! А вдруг бы девушка не согласилась? У нее могли быть планы на вечер.
– Я ничем не рисковала, – покачала головой Мариша. – Знаю я этих женатых любовников. Зуб даю, что по вечерам Толстой сидит дома, изображая из себя примерного супруга. Ему не до любовницы. Так что по вечерам и выходным дням Анечка располагает собой по своему усмотрению. Мы чудесно посидим с ней за бутылочкой вина. Она разговорится. И изольет мне свою душу до самого донышка.
Именно так и произошло. Если свидание с Толстым у Анечки в этот вечер и было, то оно носило скоропалительный характер и никакого ущерба планам Мариши не нанесло. Зато Анечка только и делала, что говорила про своего любовника. Оказалось, что дома ей этого делать не позволяют. Родители у Анечки, отличаясь старомодными взглядами на жизнь, считали, что встречаться с женатым мужчиной – это по меньшей мере некрасиво и судьба обязательно за это накажет.
Подружки Анечки такими высокими материями не заморачивались, но тоже считали Аньку дурочкой.
– Они говорят, что я трачу на него свое время, а в результате он все равно на мне не женится.
А что тут скажешь? Мариша тоже считала, что не женится. А если и женится, то еще вопрос, нужно ли такое счастье кому-то. Ведь если мужчина изменяет с вами своей законной жене, то ясно как божий день – в душе он не слишком порядочен. И вряд ли в отношении вас он станет держаться безупречно. Скорей всего, став его законной супругой, вы в скором времени обнаружите, что он завел себе новую любовницу.
Но вслух Мариша этого не говорила. Боже сохрани! Так легко рассориться с доверившейся ей девушкой. Поэтому Мариша, наоборот, всячески поддерживала в той надежду, что любовник обязательно на ней женится и будут они жить с ним долго и счастливо, и даже если и умрут, то в один день.
В результате Анечка расчувствовалась окончательно и призналась, что Мариша – ее самая любимая и даже, можно сказать, единственная подруга. Этому заявлению очень способствовали полбутылки красного вина и несколько рюмок с мятным ликером, который сама Мариша терпеть не могла, но в который Анечка вцепилась словно заблудившийся в пустыне человек в кувшин с водой. Благодаря вину, ликеру, а также собственной ловкости Марише стала известна вся подноготная Анечки.
– Кирюша очень опасается, как бы его мегера не узнала про нас с ним. Очень!
– А где же вы с ним встречаетесь?
– Когда у подруг, когда у его друзей. Пару раз я приводила его к себе домой, когда знала, что родителей не будет. И один раз я была в гостях у него.
– В гостях?! – ахнула Мариша. – Как же он решился? Ведь соседи могли вас увидеть и донести его жене!
– Ну, мы соблюдали меры безопасности.
– Какие же?
– В дом зашли поодиночке. Сначала зашел Кирюша, а я стояла во дворе и ждала условленного знака. Когда он поправил на окне занавеску, я вошла в подъезд, код он мне сказал заранее. И поднялась на нужный этаж. Там я позвонила в дверь и представилась работником «Энергосбыта», якобы мне нужно проверить счетчик в квартире у Кирюши.
– Это зачем?
– На тот случай, если кто-то из соседей подслушивает у замочной скважины.
– Понятно. И как прошло то свидание?
Оказалось, что прошло оно из рук вон скверно. Любовник так перетрусил, что у него ничего не получилось. И Анечка ушла от него в расстроенных чувствах. Проводить он ее тоже не вышел, мотивировав, что время еще не позднее, а у него очень много работы. Но Анечка все равно расстроилась. Ей казалось, что их отношения с Кирюшей развиваются как-то не так.
Во-первых, ей не понравился прием и та маскировка, к которой она была вынуждена прибегнуть. А во-вторых, в домашней обстановке – в халате и растоптанных тапочках – любовник уже не казался ей таким привлекательным.
– Тем не менее вы продолжали с ним встречаться?
– Да. Другого-то никого у меня нет. И привыкла я. Потом стало легче. У Кирюши уехал какой-то его приятель в командировку, а ключи от квартиры отдал ему. Так что у нас появилось свое гнездышко для наших встреч.
Жизнь потихоньку наладилась, но потом все снова изменилось.
– Эта девушка все испортила! Ах, зачем только она появилась!
– У тебя появилась соперница?
– Нет. Не соперница. Тут… тут другое.
– Что?
– Эта девушка откуда-то узнала про нас с Кирюшей. И потребовала, чтобы он вернулся к жене. Представляете, какое скотство? Вот наглая!
– Действительно, – пробормотала Мариша. – Возмутительная наглость со стороны этой особы – мешать твоему счастью.
– А я о чем и говорю! Нахалка! Кто ее просил соваться в наши дела?
– А что это была за девушка такая?
– Вроде бы какая-то знакомая Кирюшиной жены.
– Ты так думаешь или точно знаешь?
– Конечно, знакомая. А зачем бы иначе ей захотелось вмешиваться в наши с Кирюшей дела?
В логике Анечке нельзя было отказать. Жаль только, что эта логика почему-то переставала работать, когда речь шла о ее драгоценном любовничке.
– И что сказала эта девушка?
– Ну, я при их разговоре не присутствовала. Она к нам на улице подошла. Мы уже прощались с Кирюшей, и я садилась в автобус. Он как раз возле нас остановился. И войдя внутрь, я только и услышала, как эта девушка сказала Кирюше, что знает о нас с ним буквально все.
– А как она выглядела?
– Кто?
– Эта девушка. Она была красивая?
– Не сказала бы. Высокая – это да. Плечи – словно у мужика. И вообще из себя она была здоровущая такая. Я даже испугалась, как бы она чего-нибудь Кирюше не повредила. Но вроде бы выглядела она достаточно мирно. И Кирюша на следующий день подтвердил, что они с Тасей…
– Как?
– Ну, девушку эту зовут Тасей, – удивленно посмотрела Анечка на разволновавшуюся Маришу. – А что ты так всколыхнулась вся?
– Булавка расстегнулась. На платье. Сзади.
– А-а-а… Бывает. Помочь тебе?
– Нет, все уже прошло, – торопливо помотала головой Мариша. – Так что там было с этой Тасей?
– Ну, поговорили они с Кирюшей. А о чем, он мне так и не сказал. Только целый день ходил мрачный и задумчивый. От свиданий отказывался, говорил, что у него дела. Я уж стала думать, что он решил со мной порвать, а потом он вдруг позвонил сам. И мы с ним встретились. И это был прежний Кирюша – веселый, жизнерадостный и ни капли не мрачный и не задумчивый.
– Надо же. А ты не спросила, что с ним было?
– Он сказал, что возникла одна проблема. Но он ее уладил. И теперь все снова хорошо.
– Проблема была связана с этой Тасей?
– Мне тоже этот вопрос пришел в голову в первую очередь.
– И что?
– Я спросила, но Кирюша мне ничего не ответил.
– Совсем ничего?
– Совсем. Но Тасю эту я больше никогда не видела и ничего о ней не слышала.
Мариша задумалась. Что же, факт контакта Толстого и Таси был установлен. Тася очень мешала Толстому. Он ее опасался. И что же было потом? А потом было то, что один снова приходит в привычно радужное расположение духа, явно ни о чем больше не тревожась, а вторая таинственно и бесследно исчезает. Да уж, что ни говори, а тут было над чем призадуматься.
На следующий день Марише позвонил ее собственный любимый муж. Голос Смайла раздавался глухо и через сетку помех. Однако ему все же удалось прокричать, что у него все в порядке и что он любит Маришу и скоро вернется. Но вот когда дошла очередь до Мариши давать отчет, связь окончательно забарахлила. Так что Смайл ничего не понял из обрывков ее рассказа. Верней, понял, но неправильно. И велел передавать сестренке Тасе свои искренние поздравления по случаю ее дня рождения. И прокричал, что подарок за ним, пусть сестренка не думает, что он его зажилил.
Разговор с мужем впечатлил Маришу – все-таки есть любовь на свете! Вот как у них со Смайлом. И поэтому на встречу с господином Толстым она отправилась в куда более мирном настроении, чем была вчера. Вот вчера бы она порвала этого Толстого, как Тузик грелку! А сегодня она даже в чем-то сочувствовала этому мужику, который разрывался между двумя женщинами, не зная, какую все же предпочесть.
Визит в редакцию еженедельника, в котором работал Кирилл, нашелся сам собой. В той же редакции у Мариши работала приятельница – Лиля. Нельзя сказать, чтобы Мариша так уж сильно приятельствовала с Лилей, но все же надеялась, что та, услышав, что Мариша находится в двух шагах от их редакции, пригласит ее к себе на чашечку кофе.
Так и случилось. Лиля не подвела. Она всегда была дамой компанейской. И основное время у себя на работе занималась тем, что собирала и разносила на хвосте редакционные сплетни. Благодаря этой особенности Лиля стала практически незаменима в родной редакции. И даже в связи с предстоящими сокращениями ни капли не нервничала.
– А чего мне переживать? Меня в любом случае не сократят! А вот кое-кому придется потесниться.
– И верстальщикам тоже?
– Конечно! У них-то штаты раздуты до невозможности.
Слово за слово, глоток за глоток, шоколадку за шоколадкой, и пошли знакомиться с верстальщиками. Их было всего трое. Одна девица – тощая и долговязая. Вторая тетка средних лет и усредненной же наружности. И, наконец, Кирилл Толстой, который восседал за своим компьютером словно важный начальник.
Внешне и с близкого расстояния он на жестокого убийцу все равно похож не был. На редкость добродушная была у мужика внешность. Однако внешность бывает обманчива.
Мариша быстро проделала то, ради чего пришла к верстальщикам. Расцеловалась с Лилей. И отправилась на свой боевой пост дожидаться результатов. Они проявились быстро, даже, можно сказать, очень быстро, практически моментально.
Не успела Мариша занять наблюдательный пост за рулем своей машины, как Толстой уже выскочил из дверей своей родной редакции и завертелся на крохотном пятачке перед входными дверями с таким очумелым видом, что Мариша сразу же поняла – он его нашел!
Нашел ее письмо, заботливо подброшенное на рабочий стол Толстого, пока он сам пялился на Маришины ноги. Теперь, после ее ухода, мужик письмо обнаружил и прочитал.
Письмо это они составляли вчера всей их дружной семьей. А для надежности еще и позвали в качестве консультанта тетю Валерию, которая всю жизнь преподавала на кафедре русского языка в университете. Предмет свой она знала отлично и только о нем и могла говорить. Поэтому родственники избегали общаться с занудной дамой. Но вчера, надо отдать ей должное, тетя Валерия им здорово пригодилась.
Записанные под диктовку тетки Валерии фразы пробирали буквально до костей.
– Без Лерки мы бы никогда не сумели составить такое послание. Вроде бы знаю, что там написано, а все равно мороз по коже продирает.
В письме родственники оповещали Толстого о том, что его тайна стала известна посторонним. И они, эти посторонние, желают получить за свое молчание некоторую сумму. В противном случае Толстому грозит разоблачение. «И хотя сами мы от вашей гибели никакого материального удовлетворения не получим, но за все приходится платить. Ваш конец сам по себе будет достаточно ярким, чтобы мы получили удовольствие лишь от сознания того, как ужасно вы мучаетесь!»
Восторгам соавторов письма не было предела.
– Ни один мерзавец, получив такое послание, не останется равнодушным.
– А вдруг Толстой не виноват в исчезновении Таси?
– Тогда ему и волноваться нечего. Порядочных людей подобные письма напугать не могут!
– Порядочный человек – он потому и порядочный, что бояться ему нечего и некого!
Мариша поежилась. Она считала себя порядочным и даже хорошим человеком. Но получи она такое письмо… Еще неизвестно, как бы она отреагировала.
Для уточнения условий Толстому предлагалось прибыть к трем часам дня в ресторан «Большой мальчик», заказать там фирменное блюдо – камбалу под белым соусом, съесть его и продолжать сидеть за столиком, ожидая дальнейших инструкций.
К удовольствию Мариши, Толстой выполнил все их приказы с удивительной точностью. Примчался в ресторан, заказал там камбалу и принялся ее поглощать. Дело двигалось с большим трудом. Аппетита у Толстого явно не было. И вся его бледная и плоская физиономия здорово напоминала собой ту рыбу, которую он мучительно запихивал в себя.
С камбалой Толстой справился и застыл в явной растерянности. Телефон он положил на столик прямо перед собой. Но Мариша не торопилась звонить ему. Нужно было дать клиенту дозреть, дойти до кондиции. С каждой минутой Толстой нервничал все сильней и сильней. И когда его телефон внезапно зазвонил, он подскочил на стуле так высоко, что едва не упал. Разговаривал он коротко и отрывисто. Быстро свернул разговор и снова уставился на трубку.
Потом подозвал официанта и заказал себе кофе, кусок кремового торта и три внушительного размера пирожных – корзиночки с вишневым конфитюром и белыми кремовыми розами. Сладкое Толстой пожирал с таким остервенением, что Марише даже завидно стало. И чтобы не мучиться самой и не дать Толстому расслабиться, она набрала его номер.
– Мы просили не занимать телефон, – строгим голосом произнесла она в трубку. – А вы нас не послушались. Стыдно. Очень стыдно!
Тембр она понизила, так что теперь разговаривала густым смачным басом.
– Ох, простите! – залепетал Толстой. – Понимаете, это жена… Я не мог ей не ответить. Вы же понимаете, я сейчас не в том положении, чтобы ссориться еще и с ней.
Мариша машинально отметила это «еще и с ней», но пока не стала ничего уточнять. Пусть Толстой выговорится сам. А она послушает.
– Что вы от меня хотите? – страждущим голосом восклицал тем временем Толстой. – Снова денег? Или на этот раз вы хотите моей жизни? Что означает ваше странное послание? Разве мы не разобрались с вами в прошлый раз?
– С нами?
– Да-да! – нервно подтвердил Толстой. – Вы сказали, сколько я должен вам заплатить. И я заплатил! А теперь вы появились снова! И еще шлете эти дурацкие письма!
– Письмо было всего только одно. Пока. И оно не дурацкое.
– Да-да! Простите! Я оговорился!
– Следите за собой.
– Я нервничаю! Вы должны понимать… Моя жена…
– Прекрасная женщина! – перебила его Мариша.
– Прекрасная? – осекся Толстой. – Ну можно сказать и так. У нее, конечно, есть множество ценных качеств. Но меня она буквально загнала в ловушку.
– Это ваши с ней личные трудности. Не хотите – не живите с постылой бабой. Не силой же ей вас удерживать?
– Нет, вы не понимаете… Если она узнает, то разведется со мной. Обязательно разведется. Я ее знаю!
– Разве вы не этого хотите?
– Хочу! – с жаром подтвердил Толстой. – Хочу, но не сейчас! Для начала мы должны завершить обмен. И тогда при разделе имущества я получу не только свою честно заработанную долю, но еще и кое-какой приз, тоже честно мной выстраданный!
Мариша уже решительно ничего не понимала, кроме того, что Толстой задумал какую-то не слишком красивую аферу, желая обмануть свою супругу. Но вот при чем тут Тася, Мариша в толк взять не могла.
– Одним словом, сколько вы хотите на этот раз? – вдруг спросил у нее Толстой.
– Это не телефонный разговор, – промямлила в ответ Мариша.
– Да? – казалось, изумился Толстой. – Но в прошлый раз…
– В прошлый раз было одно, а сейчас другое.
– Другое? Вы… вам стало известно про меня еще что-то?
Если уж врать, то до конца и нагло. Как известно, наглость – это второе счастье. Главное – это не дать почувствовать собеседнику слабину.
– Стало известно! – поражаясь сама себе, авторитетно подтвердила Мариша слова Толстого. – И сумма вознаграждения соответственно увеличилась тоже.
– Постойте! – заволновался Толстой. – Я так не могу! Я же вам не банк, в конце-то концов! Я имею право знать, за что плачу!
– Имеете.
– Тогда объясните.
– Вы получите всю информацию при встрече.
– Тогда и вы получите свои деньги.
– Согласна.
– Хорошо.
Распрощались Мариша с Толстым тепло и вежливо, можно даже сказать, по-дружески. И хотя Мариша по-прежнему ничего не понимала, но у нее появилась зацепка. В прошлом Толстого было нечто такое, что он хотел бы скрыть от своей супруги. Так не могло ли это обстоятельство и послужить причиной исчезновения Таси?
– В этом нужно разобраться.
На этот раз совет родственниками пришлось проводить по телефону. Сроки поджимали. До назначенного Толстому срока свидания оставались считаные часы. А Марише еще было крайне необходимо получить дополнительную информацию.
– Иначе сегодня вечером я буду выглядеть весьма бледно. Просто так шантажистам никто и ничего не дает. А как мне убедить Толстого, что мне известна его тайна?
За помощью Мариша решила обратиться к своему деду. Он хоть и был дедом по отцовской линии, а следовательно, не состоял в кровном родстве ни с Тасей, ни с тетей Галей, ни тем более с дядей Павликом, но все же Мариша надеялась, что дед ее не подведет. Так оно и оказалось.
– Выкладывай, зачем позвонила, – велел Маришин дед, едва услышал в трубке голос внучки. – Знаю, что просто так ты никогда старику не звякнешь лишний раз.
– Дедушка! Зачем ты меня обижаешь? Ведь это же неправда.
– Муж твой как?
– Хорошо.
– А сама?
– Тоже.
– Тогда чего же звонишь?
– Моей тете нужна помощь.
– Это той тощей селедке, у которой муж профессор?
Мариша улыбнулась. Дед вспомнил про ее родную тетю Симу. Тетка отличалась желчным характером, который еще усугубился с возрастом. А когда тетка Серафима, вбив себе в голову, что она толстая, взяла и села на диету, то характер у нее и вовсе стал невыносимым. Даже самые близкие тетке люди с трудом переносили ее. А уж дед, который никогда и ни от кого не привык слышать упреков в свой адрес, вообще разругался с теткой. Да так, что едва не пристукнул как-то разошедшуюся тетку.
Причиной послужило то, что дед, возглавляя праздничное застолье, долго и со вкусом распространялся о роли женщины в обществе. Роль ей, по мысли деда, прямо скажем, отводилась весьма скромная. Но все слушали, вежливо кивали и не спорили. Одна тетка Серафима выступила. И так как ей одной пришлось стоять за всех женщин, то она прибегала к очень резким высказываниям. Назвала Маришиного деда «старым комитетчиком», «зарвавшимся шовинистом» и еще многими другими неприятными словами.
Кроме того, тетка Серафима прошлась и по поводу внешности деда, по части его умственных способностей в частности и всех мужчин вообще. Не остались в стороне и другие мужские качества деда. И еще тетка Серафима заявила, что «только мужчина, не способный доставить женщине удовольствие в постели и терзаемый по этому поводу комплексами, может стремиться запереть женщину в четырех стенах и заставить ее носить паранджу».
Это ее последнее заявление особенно оскорбило деда, он разъярился до такой степени, что бросился на тетку Симу и попытался придушить ее. В ответ тетка Сима стукнула деда по голове чайником. И ущипнула за попу своими длинными наманикюренными ногтями.
Этой истории было уже почти три года. Но ни дед, ни тетка Серафима не могли забыть взаимных обид. И не упускали случая, чтобы напомнить о них Марише.
– Нет, это моя другая тетя.
– И очень хорошо! Потому что той долговязой швабре я бы ни за что в жизни помогать не стал. Скорей бы уж сам помог ее пристукнуть.
Чтобы отвлечь деда от пережитом им три года назад оскорбления, Мариша рассказала ему всю историю исчезновения Таси и ее поисков.
– Глупость ты затеяла! – заявил дед. – Скорей всего, этот Толстой совсем тут и ни при чем.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую.
– Но проверить-то не помешает.
– Проверяй, – равнодушно произнес дед.
– Вообще-то я надеялась, что ты мне поможешь.
– Прощупать этого типчика по своим каналам?
– Да, если это возможно.
– Для тебя все, что угодно, – заверил ее дед. – Если ты мне гарантируешь, что эта информация никак не поможет твоей противной тетке Симе, то я весь в твоем распоряжении.
– Гарантирую.
– Тогда диктуй данные на этого человечка. Имя, фамилию, ну, и все остальное, что знаешь. Чем больше, тем лучше. Ну да тебе не впервой.
Мариша продиктовала. И чтобы как-то занять время до того момента, как дед ей перезвонит, Мариша занялась проверкой розовых черенков, которые привезла ей мама и про которые ни на минуту не забывала. Она звонила Марише утром и вечером, чтобы проверить, как себя чувствуют растеньица. Не перегрелись ли? Достаточно ли им света? А воды? А смесь для подкормки достаточно питательная?
Даже похищение Таси не смогло настолько отвлечь Тамару Ильиничну от роз, чтобы она окончательно забыла про них. Она только за два последних дня поинтересовалась у дочери их состоянием не меньше четырех раз.
Тамара Ильинична увлеклась разведением цветов одновременно с покупкой собственной дачи.
– Никогда бы не подумала, что это занятие так затягивает, – делилась она со всеми своими знакомыми. – Но теперь я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, что скоро наступит весна и я высажу наконец-то всю свою рассаду на клумбы и в рабатки.
Мариша увлечение своей мамы одобряла. Как известно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. И чем бы мамуля ни увлекалась, лишь бы не пыталась воспитывать свою взрослую дочурку. Так что пусть объектом маминого внимания временно побудут розы. Мариша не возражала.
Сложность заключалась в том, что всю свою рассаду, и в частности черенки роз, Тамара Ильинична перевезла к Марише.
– Сама я растить их у себя не могу, – объяснила она дочери. – Противный Васька клюет почти все подряд. Витаминов ворону не хватает, что ли? Да и твоя Дина не лучше.
– Чего это она не лучше? Не каркает. Сверху гостям на лысины не гадит. И вообще милая и пушистая.
– Что пушистая – это да! А только зря ты на Васю напраслину возводишь. Он всего-то один раз на лысину дяди Пети и нагадил. Да и то, сказать тебе по правде, Петя в тот раз совсем стыд потерял. Пришел в гости около полудня, а убрался ближе к полуночи. Все запасы у меня сожрал. Я уже с ног падала, стараясь его накормить. Если бы не Вася, не знаю, чем бы дело кончилось.
Помимо розовых черенков, мама привезла еще много своих питомцев. И назад забирать их упорно не собиралась. Поэтому все многочисленные ящики с рассадой расположились у Мариши в квартире. Благо, подоконники тут были широкими, и рассада на них помещалась.
– Никаких хлопот с растениями у тебя не будет! – заверила Маришу мама. – Всего-то и нужно, что утром включать подсветку, а вечером выключать. Натриевую лампу я тебе привезла. Можешь прикупить еще одну… или даже две. Световой день должен длиться четырнадцать-шестнадцать часов. Кроме того, рассаде нужен полив, регулярные подкормки, пикировка, стратификация и…
– Прополка? – уныло подсказала ей Мариша.
Но когда дело касалось ее драгоценных цветов, Тамара Ильинична теряла чувство юмора начисто.
– Нет. Пропалывать их еще рано! – бодро заявила она дочери. – Впрочем, если тебе совсем уж будет нечем заняться, можешь прищипнуть рассаду душистого горошка над третьим листочком.
Мариша заверила, что ей вполне есть чем заняться. Но от рассады отвертеться все равно не удалось. И от розовых черенков, которые ее мама раздобыла где-то у соседки, а та в свою очередь выписала страшно дорогие и редкие розы по каталогу какой-то известной фирмы.
Несмотря на рекламу, что эти сорта самые живучие, неприхотливые, морозостойкие, ароматные, долгоцветущие и стойкие к болезням, их размножение на подоконнике у Мариши шло как-то туго. То ли атмосфера у нее на окне не отвечала ни одному из требований, то ли еще чего, но розовые черенки упорно не желали приживаться.
Им не помогало ни искусственное освещение, ни опрыскивание антидепрессантами для растений, ни смена грунта, ни подкормки. Черенки гибли один за другим. Вот и сегодня Мариша извлекла две пожелтевшие палочки и с грустью выкинула их в мусор.
– Если так пойдет и дальше, то у мамы в этом году новых роз не будет вовсе.
Тамара Ильинична еще не знала, какой крах поджидал ее замысел. Мариша никак не решалась сказать матери об истинном положении дел. И просто откровенно врала маме, что розы прекрасно прижились, растут и даже скоро собираются цвести. На самом деле черенки были не жильцами. Это понимала даже Мариша с ее более чем скромным садоводческим опытом.
Оглядев с укором оставшиеся в живых четыре относительно зеленых шипастых столбика, Мариша тяжело вздохнула и перешла к следующим питомцам. Тут дела шли получше. Анютины глазки даже выпустили крохотные бутончики. Турецкая гвоздика взошла дружно и так же дружно продолжала расти. Цвести ей было еще рано. В лучшем случае цветки могли появиться лишь к осени или уже на следующий год. Осенние хризантемы взошли. И даже хосту Тамаре Ильиничне удалось вырастить из семян.
– Вот только розы подвели, – огорченно пробормотала Мариша. – А ведь именно их мама мне и велела беречь пуще глаз своих. «Пусть все остальные погибнут, лишь бы розы были в порядке», – так она сказала.
– Очень красивые сорта, – восхищенно говорила мама. – Настолько красивые, что ты, Мариша, себе даже и не представляешь. Редкие! Уникальные! И каких трудов мне стоило раздобыть эти черенки! Противная Лариса буквально изводила меня обещаниями целый год! Сколько подарков я ей перетаскала. Сколько ее жалоб на мужа, на детей, на невестку, на зятя я выслушала! Представь себе, я ей даже в магазин за покупками бегала! Словно у меня своих дел нету. До сих пор удивляюсь, как у меня хватило терпения вынести все это! Но когда эти розы зацветут, они все окупят! Все затраты и все унижения! Верь мне!
И вот теперь розы, ради которых были принесены нешуточные жертвы, собирались подлым образом погибнуть.
Мариша вздохнула, еще раз окинула критическим взглядом свой огород и пошла в ванную. Нужно было привести себя в порядок перед вечерней встречей с Толстым. Девушка еще не решила, сама ли она пойдет на эту встречу или поручит кому-то из своих помощников. Но на всякий случай решила выглядеть хорошо. Как говорила ее мама – Тамара Ильинична, – «если на голове красивая прическа, то и настроение как-то сразу становится лучше».
В ванне Мариша пробыла долго. Сначала она нежилась в душистой пене, потом терла себя скрабом, скоблила пятки пемзой, а потом умащивала всю себя детским молочком для тела, который предпочитала всем самым дорогим средствам. Именно после него кожа сверкала так, словно изнутри исходит сияние. Потом она возилась с волосами, которым, как казалось Марише, в последнее время не хватало блеска.
Дед позвонил как раз в тот момент, когда Мариша закончила все процедуры, накинула банный халат и в последний раз кинула удовлетворенный взгляд в огромное – от пола до потолка – зеркало в золотой раме, которое стояло у нее в ванной комнате. Позвони он минутой раньше, у Мариши были бы еще испачканы кремом руки, минутой позже – Мариша бы уже ушла далеко от телефона.
Черт возьми, как деду это удается?
Впрочем, старый разведчик вполне мог понатыкать в ее квартире современные видекамеры с дистанционным управлением и время от времени проверять записи. С него бы сталось! Просто так, порядка ради. А иначе как дед всегда точно знает, что в настоящий момент Мариша свободна и готова поговорить с ним?
– Я все узнал про твоего Толстого.
– И как он?
– Не перебивай старших, девочка. Плохо, вот как.
Мариша открыла рот, чтобы снова спросить, но передумала. Она спросит, а дед снова сделает ей замечание. Знаем, проходили! Она уже не маленькая, чтобы попасться в такую простенькую ловушку. И дед после многозначительной паузы удовлетворенно крякнул и продолжил:
– В общем, чтобы не занимать у тебя много времени, скажу самое главное. Этот парень – многоженец!
– Что?!
Мариша была поражена. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. Уж на кого-кого, а на многоженца Толстой не был похож совершенно. Разве многоженцы бывают такими толстенькими, добродушными и уютно-пухлыми? Многоженцы – это парни брутальной внешности, настоящие мачо, на которых женщины западают с одного взгляда.
– Толстой – многоженец?
– У него зарегистрировано пять браков. Это в настоящий момент. А вообще он женился не менее пятнадцати раз. И далеко не всегда был на момент заключения брака, скажем так, свободен.
– Погоди, дедушка, – пробормотала Мариша. – Ты хочешь сказать, что Толстой – это брачный аферист?
– Ну, вроде того. Только еще хуже. Статья и сроки за многоженство куда серьезней, чем может схлопотать брачный аферист средней руки.
– А Толстой средней руки?
– Все его жертвы женщины среднего класса, – подтвердил дед. – На элиту мужик не замахивается. В высшие слои не лезет. Да оно и понятно. У каждой богатой невесты либо есть своя служба безопасности, либо служба безопасности ее папы. Просто так, без пастухов богатые телочки у нас в стране не бродят.
Дед продолжал говорить. Мариша слушала его и не верила своим ушам. Этот жизнерадостный смешливый и начинающий лысеть мужчина – на самом деле прожженный Казанова? Вот уж кто меньше всего напоминал сердцееда! Мариша была уверена, что роман с Анечкой – это его первое и единственное увлечение в супружеской беспросветной жизни. Единственный грех. А тут выясняется, что у мужика, помимо Анечки, существует еще некоторое количество женщин, даже жен, с которыми он до сих пор не позаботился развестись.
– Но как же так? – пробормотала Мариша. – Как ему это удается? Ведь в паспорте ставят штамп о регистрации брака.
Дед хмыкнул и спросил:
– Вот ты, скажи мне, замужем?
– Что за вопрос? Конечно!
– Официально?
– Да.
– И вот скажи мне, если ты потеряешь паспорт и придешь в паспортный стол, то что тебя попросят предъявить?
– Ну… свидетельство о браке, наверное.
– Верно. А если ты им его не покажешь? Или вовсе утаишь, что состоишь в браке? Поставят они тебе в новый паспорт штамп о замужестве?
– Нет, я думаю.
– Правильно думаешь, – одобрил дед. – Единой базы данных по всем ЗАГСам нашей страны у нас нет. Поэтому работникам паспортной службы приходится верить людям на слово. Некоторые несознательные граждане этим обстоятельством пользуются. И оказываются женаты не один, а два, три или даже более раз, не обременяя себя процедурой развода.
– Но это же подлог! Мошенничество! Афера!
– И тем не менее твой Толстой именно такой.
– Прямо не верится, – пробормотала Мариша. – Он производит впечатление бесхитростного младенца. Я была уверена, что роман с Анечкой – это для него вершина коварства.
– Кстати, что ты знаешь про эту его Анечку? Она обеспечена?
– Совсем нет. Работает в библиотеке. Живет с родителями в тесной трешке.
– Странно, – произнес дед. – Обычно люди вроде твоего Толстого ничего не делают просто так. И каждый их роман – это прощупывание новой потенциальной жертвы.
– Но мог же мужик просто влюбиться!
– Ты в это веришь?
– Любовь существует! Я это знаю!
Дед спорить со своей внучкой не стал. В ответ он лишь крякнул и сказал, что верит лишь в то, что может пощупать руками. А все остальное для него лишь фикция, химера, мираж.
– Одним словом, будешь записывать данные на своего Толстого? Где? С кем? И когда? Или будешь и дальше комплексовать по поводу несовершенства этого мира и мужчин, его населяющих?
Разумеется, Мариша выбрала первый вариант. Глупо отказываться от оружия, которое тебе может здорово пригодиться и которое тебе буквально вкладывают в руки.
На условленную встречу Мариша явилась собственной персоной. Ей не терпелось сказать Толстому все, что она думает о его поведении и о нем самом. Встреча была назначена снова в ресторане «Большой мальчик». И пунктуальный Толстой уже ждал Маришу, сидя у окна. На столе находилось сразу три полупустых тарелки. Видимо, Толстой основательно подзаправился в ожидании шантажистки.
– Это вы! – поразился он, поднимаясь из-за своего стола и таращась на вырез на платье у девушки. – Никогда бы не подумал, что вы станете заниматься шантажом.
Платье Мариша в этот вечер надела белоснежное. Оно выгодно облегало ее фигуру. А глубокий вырез был так богато оторочен натуральными кружевами, что грудь Мариши казалась еще роскошнее, чем была на самом деле. Мариша регулярно наведывалась в солярий. И теперь белоснежная ткань выгодно подчеркивала смугло-золотистый загар ее груди.
Так что ничего удивительного в том, что Толстой словно загипнотизированный таращился на Маришу, не было.
– Я тоже была о вас лучшего мнения! – парировала удар Мариша. – А вы, оказывается, многоженец! И брачный аферист к тому же!
Толстой страшно оскорбился. Он даже временно перестал пялиться на Маришин бюст и поднял глаза на ее лицо.
– Я вас попрошу не оскорблять меня! Всех своих женщин я любил.
– Беззаветно и преданно! – хмыкнула Мариша. – А главное – бескорыстно!
И она выложила перед Толстым архивные справки, которые дед переслал Марише факсом. Из этих справок следовало, что Толстой является счастливым супругом сразу пяти женщин.
– И всех их вы любили? Или их деньги?
– Деньги тут роли не играли!
– А что же?
– Я давал этим женщинам счастье! Осознание того, что их любили! Что они для кого-то необходимы и любимы!
– Любимы или обмануты? Предупреждаю: у меня на руках полный список ваших жертв!
– Ну, зачем вы так? – поморщился Толстой. – Что за неприятное начало разговора? Какие они жертвы? Уверен, если вы поговорите с этими женщинами, большинство из них признаются вам, что до сих пор в глубине души они любят меня и мечтают, чтобы я к ним вернулся.
– Однако слишком большое количество этого хочет. Вас на всех может и не хватить.
– Совершенно справедливое замечание, – важно кивнул Толстой. – Женщин много, а я один! И чтобы осчастливить их всех, я должен перемещаться.
– Прелесть какая! – восхитилась Мариша, от восторга даже захлопав в ладоши. – И скоро вы собираетесь «переместиться» от вашей нынешней жертвы? И к кому? К Анечке? Но у нее же нет ни гроша!
– Анечка получила в наследство от своих бабушек и дедушек две прекрасные квартиры в центре города, – важно произнес Толстой. – Сейчас ее недальновидные родители сдают эти квартиры буквально за копейки. Хотя, сделав там соответствующий ремонт, их можно было бы сдавать в несколько раз дороже.
– И вы, разумеется, собираетесь взять на себя это бремя?
– Я неплохо справляюсь с подобными делами.
– А в благодарность Анечке, я так полагаю, придется одну из квартирок отдать вам? Вы уже присмотрели себе, какую именно оттяпаете у бедной девочки?
Вся симпатия и сочувствие, которые испытывала Мариша к этому типу, теперь бесследно испарились. Прав был дед! Такие люди не исправляются! Никакой любви Толстой не испытывал. Любовь для таких, как он, всего лишь средство личного обогащения. Не нужна этому Толстому бедная Аня. Ему не дают покоя две ее квартиры в центре города, которые ему не терпится прикарманить. Вот и вся романтика.
– Судя по моим данным, вы далеко не бедный человек, – сказала Мариша. – На своих брачных махинациях вы заработали до полутора миллионов долларов.
– У меня этих денег нет! – поспешно возразил Толстой.
– Да? И куда же они делись?
– Все вложено в недвижимость!
– То есть приносит вам стабильный доход?
– Ну… Все не так просто. Содержание квартир влетает мне в приличную сумму. К тому же арендаторы постоянно норовят обмануть меня, заплатить меньше, удрать, увезти или испортить обстановку. А убытки я вынужден покрывать из собственного кармана.
– Ой, что-то мне в это слабо верится, – поморщилась Мариша. – Вы просто скупердяй! Современный Корейко. Сидите на миллионах, а трудитесь за копейки!
– Я – экономен, – скромно подтвердил ее слова Толстой. – Но я готов обсудить с вами нашу сделку. Сколько вы хотите за молчание?
– Что? Испугались? Боитесь, как бы я не побежала к вашей жене и любовнице?
– Если бы вы ратовали за справедливость, то уже давно навестили бы этих двух куриц. Но вы пришли ко мне. Зачем? Не совестить же меня в самом деле! Вы хотите получить с меня деньги! Сколько?
Внезапно Марише стало до отвращения противно. Какой гнусный тип! Да, верно, что такой за копейку удавится. Конечно, это он испугался, как бы Тася не сорвала его планы. И что-то с ней сделал! Мерзавец! Гад! Таких нужно отстреливать еще в младенчестве!
– Так сколько вы хотите? – продолжал настаивать Толстой. – Не стесняйтесь, у нас нормальные деловые отношения. Вы называете цену, я торгуюсь.
– И сколько у вас попросила Тася?
– Тася?
Толстой выглядел изумленным.
– Только не пытайтесь мне соврать, что это имя вам незнакомо! Я знаю, она приходила к вам.
– Тася… Да-да, приходила. Но откуда вам об этом известно? Или вы что? Работаете с ней в паре? Нет, это маловероятно. Иначе она принесла бы мне те же козыри, которые есть у вас.
И он кивнул на документы, по-прежнему разложенные перед ним на столе.
– А Тася главным образом напирала на мою порядочность. Если бы она была в курсе моих дел, то построила бы разговор иначе.
– Чего же хотела от вас Тася?
– Всего лишь, чтобы я порвал с Анечкой и вернулся к своей жене.
– Значит, про других ваших жен Тася не заикалась?
– Нет. Ни разу. Даже намека не делала.
– И что вы ей ответили на ее просьбу?
– Что я мог сказать? Разумеется, обещал, что забуду про Анечку и полностью сосредоточусь на супруге.
– Вы собирались сдержать свое слово?
– Да. Моя супруга что-то последнее время заметно нервничает. Нужно усилить внимание к ней. Возле нее стали крутиться другие мужчины. А я не могу рисковать. Пусть моя дуреха думает, что у нас с ней все в порядке. Анечка, как ни прелестна эта девочка, сильно мне в этом мешает.
– Что? Даже ее квартиры вас не удержат?
– Я никогда не бросаю дела на полпути. С моей теперешней женой мы прожили больше года. И я не уйду от нее с пустыми руками! Если хотите знать, это мой принцип! И я от него не отступлюсь!
– Так о чем вы договорились с Тасей?
– Я рву с Анечкой и возвращаюсь к жене.
– И все?
– Все.
– Больше Тася от вас ничего не потребовала?
– Нет.
– Я вам не верю!
Толстой задумчиво посмотрел на Маришу. Его глаза за стеклами очков казались такими трогательно детскими и наивно-кроткими. Как же бывает обманчива внешность! И на первый взгляд, и на второй, и даже на десятый человек может казаться совсем не тем, кем он является на самом деле.
– Вам ведь не деньги от меня нужны, верно? – проницательно спросил Толстой у Мариши. – Вы пришли ко мне поговорить о Тасе. Вам нужна от меня какая-то информация?
– Да! Девушка пропала, и я… Мы все ищем ее!
– Вот как, – задумался Толстой. – Выходит, я в этом деле величина отнюдь не первостатейная?
– Отнюдь.
– И вам нужна Тася?
– Да.
– И как только я вам докажу, что не причастен к ее исчезновению, вы оставите меня в покое?
– Ну… Если докажете, то да.
– И не станете больше меня шантажировать?
– Шантаж – это не моя стихия! – взвилась Мариша.
Толстой внезапно поднялся из-за столика.
– Что же, тогда поедем.
– Куда?
– Ко мне домой.
– Зачем это?
– Там я предоставлю вам доказательства своей непричастности к исчезновению вашей Таси.
– Но…
– Вы что, боитесь? – насмешливо прищурился Толстой. – Боитесь меня?
Мариша вспыхнула:
– Вот еще! Чего мне бояться? Все мои родственники знают, с кем я встречаюсь. Ваш адрес нам тоже известен. Постойте, а куда вы меня зовете? К себе домой? А как же ваша жена?
– О-хо-хо! – покачал головой Толстой. – Как трудно с порядочными людьми. Разумеется, я зову вас не к жене. Я еще не сошел с ума. Мы поедем на мою личную квартиру. Кстати, вы можете гордиться. Никто из моих женщин о ней даже не подозревает. Но если вы боитесь…
– Ничего я не боюсь.
– Тогда идемте. И, кстати, расплатитесь с официантом за ужин.
– Мне казалось, это привилегия кавалера.
– У нас с вами сугубо деловые отношения.
– В таком случае я заплачу за стакан минералки. А за свой ужин вы заплатите сами.
Квартира, куда привез Маришу многоженец Толстой, приятно поражала обстановкой. Шикарное лежбище богатого холостяка, оформленное в восточном стиле. Кальян на устеленном коврами полу, груда шелковых подушек на широкой низкой кровати под шелковым балдахином. У противоположной стены стоял плазменный телевизор, занимающий собой почти полкомнаты.
– Ничего себе! – поразилась Мариша. – Сколько же стоит такая махина?
– Сейчас уже не так дорого, как в прошлом году, когда я ее приобрел.
Мариша только головой покачала. Странный человек этот Толстой. Действительно, какой-то подпольный миллионер Корейко. Днем ведет полунищую жизнь простого служащего, которому даже с любовницей уединиться негде. А сам при этом буквально нашпигован миллионами. «Плазма», которая стояла в квартире Толстого, Мариша отлично это знала, стоила сто пятьдесят семь тысяч рублей. И это после всех распродаж. А в прошлом году панель могла стоить чуть ли не в два раза дороже. Но Толстой все равно приобрел ее для себя, любимого. И кто он такой после этого? Гад последний и есть!
– И где ваши доказательства? – холодно произнесла Мариша. – Показывайте, и я пойду.
– Я вам не нравлюсь? – усмехнулся Толстой.
– Не нравитесь.
– А вот вы мне напротив. Может быть, вы оцените степень доверия, которое я вам оказал?
– Доверия?
– Я же вам говорил, что в эту квартиру еще не заходила ни одна из моих знакомых женщин, – напомнил ей Толстой. – А для вас я сделал исключение.
– Великая честь!
– Напрасно вы так, – вроде бы обиделся Толстой. – Уверяю вас, я очень перспективный жених.
– Благодарю за предложение, но, во-первых, я уже замужем. А во-вторых, меньше всего я хотела бы выйти замуж за мошенника.
– Почему же?
– А зачем? Чтобы потом постоянно быть начеку? Ждать, когда муж задумает обвести меня вокруг пальца?
– Но в этом же вся и прелесть! Вы никогда со мной не соскучитесь!
Мариша покосилась на Толстого. Он что, еще и идиот в придачу ко всем своим недостаткам? Или только прикидывается? Но по добродушной круглой физиономии Толстого ничего не поймешь. Если он и издевался, то делал это виртуозно.
– Замуж я за вас не пойду, и не просите. Демонстрируйте ваши доказательства, и я пойду.
– Но куда вы так спешите? К мужу?
– Да ведь вас самого жена дома ждет! – вспыхнула Мариша, так как муж ее как раз в данный момент и не ждал вовсе.
– Ах, нет. Сегодня моя супруга посещает собрания дамского клуба.
– Дамского клуба?
– Да, кстати, ваша Тася тоже явилась ко мне оттуда.
– И вы знаете, что это за клуб? – невольно заинтересовалась Мариша.
Знает Толстой, откуда ветер дует? Но мужчина разочаровал ее:
– Никогда там не был. Впрочем, жена мне рассказывала, чем они там занимаются.
– Вот как? Очень интересно!
– Да ничего интересного, – пренебрежительно взмахнул рукой Толстой. – Собирается группа толстых глупых клуш и делится кулинарными и косметическими рецептами. А еще у них есть одна активистка, которая увлекается выращиванием фиалок. Вот уж совсем глупость!
– Очень даже милое хобби.
– Я понимаю, если бы она орхидеи выращивала или селекцию тюльпанов проводила. Но фиалки! Отщипнул один листок и через месяц у тебя целое растение! Промахов не бывает. Никакого азарта!
– Ну, ясное дело, ваше хобби – коллекционировать обманутых женщин куда как увлекательней!
– Я вам уже объяснял, я никого не обманывал. Женщины хотели любви. И я им эту любовь предлагал. Ну а в обмен я брал у них то, что было нужно мне.
– Мы снова несколько отдалились от нашей темы, – заметила Мариша. – Показывайте ваши доказательства, и расстанемся по-хорошему.
– Ну ладно. Упрямая вы женщина! Знаете, мне такие именно и нравятся! Может быть, вы все же подумаете над моим предложением? Честное слово, я не так уж и плох. Просто до сих пор мне встречались исключительно глупые и неинтересные женщины. Жить с такими долго означало бы умереть от скуки. Вот мне и приходилось как-то расцвечивать нашу с ними жизнь. А с вами… с вами бы я был совсем другим!
Мариша только усмехнулась в ответ. А этот Толстой знает толк в обольщении. Как, подлец, умеет подобрать ключик к женскому сердцу. Ты, мол, неповторимая, с тобой я становлюсь другим. Интересно, сколько дурочек во всем мире ежедневно и ежеминутно клюет на эту старую как мир наживку?
Тем временем Толстой, разливаясь соловьем, сноровисто включил проигрыватель. И огромный экран «плазмы» мягко осветился. Перед Маришей замелькали какие-то силуэты. Изображение было нечетким, и кадр к тому же прыгал. Словно съемка производилась с какого-то движущегося объекта. И в объектив попадали случайные лица. Вот официант в форменном фраке, с бабочкой и с подносом в руках. Вот высокая худая женщина в нарядном платье подправляет макияж. Вот какой-то столик и чьи-то мужские ботинки с брюками.
Наконец изображение стало четче. И Мариша с изумлением увидела прямо перед собой Тасю. Это была она, в этом не было ни малейшего сомнения.
– Что это? – прошептала Мариша. – Что это такое?
– Ничего особенного. Запись нашей с ней беседы.
– Вы что, все сняли на камеру? – поразилась Мариша. – Но зачем?
– А я похож на идиота? Разумеется, когда мне предстоит серьезный разговор, я предпочитаю подстраховаться. Знаете, человек во время приватной, как он думает, беседы может выболтать много всего разного интересного. А если даже и нет, то техника сейчас достигла того уровня, когда на досуге смонтировать из невинной беседы вполне пристойный компроматик совсем даже и несложно.
– И где же вы прятали камеру? Судя по всему, она находится у вас в районе четвертого или пятого ребра.
– Совершенно верно.
Мариша окинула взглядом полную фигуру Толстого. Ага! Значок на кармашке его рубашки. Слишком уж он велик для простого украшения. Тот поймал ее взгляд и кивнул:
– Верно! Однако я в вас не ошибся. Как быстро вы ее вычислили! Правда, когда она работала, вы ведь ничего не заметили?
– Не заметила? Так вы и нашу с вами беседу тоже записали? – поразилась Мариша.
– Конечно. А как же иначе?
– Да уж, с вами точно не соскучишься.
– А я что вам говорил!
– А еще вы мне врали, что я для вас особенная. Врун – вот вы кто!
Толстой надулся:
– Не понимаю, чем вы недовольны! Я привел вас в свое холостяцкое жилье, в которое до вас не ступала нога ни одной женщины. Поделился с вами самым сокровенным. Раскрываю перед вами свои маленькие секреты. А вы еще и недовольны!
Мариша наклонилась к кровати и вытянула из-под нее кружевной черный лифчик.
– Ни одна женщина не переступала этот порог? – переспросила она у Толстого, покачивая свой трофей на указательном пальце. – А это тогда тут откуда взялось? Только не надо говорить, что это мое. И что я сама не заметила, как осталась без столь необходимой части одежды.
– Не буду, – покорился Толстой своей участи быть отвергнутым Маришей. – Так мы будем смотреть фильм о нашей с Тасей встрече или как?
– Крутите!
Тася на пленке выглядела куда привлекательней Таси в обычной жизни. То ли у Толстого был талант кинооператора, то ли Тася от природы была потрясающе киногенична. Но так или иначе, а Мариша впервые заметила, насколько красива ее сестра.
Разговор Таси с Толстым не представлял собой ничего интересного. Она убеждала его оставить любовницу и вернуться к законной жене, взывая главным образом к совестливости и чувству долга Толстого. Марише только и оставалось улыбнуться. Взывать к чувству долга этого насквозь аморального субъекта мог только тот, кто совершенно его не знал.
Впрочем, расстались Тася и Толстой вполне по-дружески. Он поклялся ей, что бросит все «глупости» и установит нормальные отношения с законной супругой. А она пообещала, что если он исправится, то она в свою очередь станет держать язык за зубами о его похождениях.
– Потому что нашей основной задачей является вовсе не наказание, как это многие думают, а предотвращение супружеской измены. А если уж таковая все же произошла, то вразумить супругов, постараться укрепить брак и семью.
Сама Мариша, от себя лично, могла бы сказать, что коль уж измена произошла, то ничем ее не исправишь. Простить можно, но забыть предательства нельзя. Рана остается с вами на всю жизнь. И вопрос лишь в том, сможете вы жить с этим или такой паре лучше расстаться навсегда.
Но спокойно подумать на эту тему Мариша не смогла. Мешал ей Толстой, который вился вокруг нее и гнусавил:
– Теперь вы и сами видите, что к исчезновению вашей сестры я не имею ни малейшего отношения. Она была со мной весьма мила. И я в свою очередь тоже ее не разочаровал.
– Да, – вынуждена была признаться Мариша. – А это случайно не ваш знаменитый монтаж? От вас всего можно ожидать.
– Отдайте запись на экспертизу! – оскорбился Толстой. – Куда хотите отдайте. Всюду вам скажут одно: запись подлинная. Да вы и сами посудите, когда бы я успел сделать монтаж? Мы ведь прямо из ресторана приехали ко мне.
Мариша вздохнула. Приходилось признать, что у Толстого не было повода причинять вред Тасе. Разве что он заранее смонтировал пленку, чтобы потом при удобном случае продемонстрировать ее и убедить окружающих в своей невиновности.
Но это было уже из области фантастики. К тому же в глубине души Мариша понимала: не тот Толстой человек. Кишка у него тонка на серьезное преступление. Обманывать своих доверчивых курочек – это одно. А вот зарезать или причинить иной физический вред посторонней птичке – это уже совсем другое.
– Мы встречались с вашей сестрой сразу же после работы. Но я так понял, что на этот вечер у нее назначена еще одна деловая встреча. Некий господин Табачков. Интерес, который испытывала к нему Тася, аналогичный моему случаю.
– Неверный муж?
– Да. Скажите, мне только что пришло это в голову, а чем занималась ваша сестра? Почему женщины обращались со своими проблемами именно к ней? Моя жена. Жена этого Табачкова. И думаю, были еще и другие. Ведь были же?
– Были. Тася славилась своим умением урегулировать сложные семейные ситуации. Так сказать, консультант-психолог по семейным вопросам.
– Надо же, – поразился Толстой, провожая Маришу до дверей. – А мне она больше напомнила мою школьную учительницу физкультуры. Жаль, хорошенькая училка пробыла с нами всего одну четверть, а потом сбежала от нас в другую, более престижную школу.
Третьим, и последним, кандидатом на роль похитителя Анастасии являлся некий господин Табачков. Судя по отзывам Маришиной родни, человек тихий, приветливый и вполне приличный. Супруги его в прошлый раз застать дома не удалось. Мадам укатила отдыхать на курорт. Но Мариша надеялась, что курорт – хорошо, а дома все-таки лучше. Опять же, как бы ни жаловалась мадам на своего мужа, курорт он ей оплачивал, а значит, не был таким уж жестоким деспотом. Да и деньги у мужчины явно водились. Таких мужчин одних и надолго умные жены не оставляют.
Так оно и оказалось. Сегодня ситуация имела зеркальное отражение. Мужа дома не было, а вот мадам с курорта вернулась. Нескольких коротких фраз хватило, чтобы Мариша составила свое мнение об этой женщине. Табачкова была избалованной, стервозной капризулей. Но дурой она точно не была. И мужа своего ценила.
– Очень рада, что Тася поговорила с моим мужем по душам. Меня он совершенно не слушает. Считает все мои просьбы капризами. А когда посторонний человек сказал ему, какая я нежная, хрупкая и ранимая, он сразу проникся.
– И отправил вас на курорт?
– Мы с Тасей договорились, что она намекнет мужу о моем слабом здоровье. Она все сделала в лучшем виде. Муж сразу же помчался мне за путевкой.
– Выглядите вы прекрасно, – польстила Мариша дамочке. – Такая вся отдохнувшая, поздоровевшая.
– Ах, это всего лишь вывеска! Под ней я страдаю ужасно!
– Ваш муж? – понизив голос до интимного полушепота, понимающе спросила Мариша. – Он вас не понимает?
– Да! Ужасный человек! Запер меня в четырех стенах! Буквально никуда меня не вывозит! Раз в неделю в ресторан, два-три раза в неделю по магазинам или в спа-центр. А остальное время? Чем прикажете заняться? Вот увлеклась цветоводством. Сейчас я покажу вам свои цветы!
Смотреть на чужие цветы в то время, как у нее самой дома тихо загибались розовые черенки, Марише не очень хотелось. Все равно что сыпать соль на открытые раны. Но Табачкова так загорелась этой идеей, что Мариша не стала противиться. Ей еще предстояло о многом поговорить с капризулей. И злить Табачкову раньше времени не стоило.
А цветы у мадам были действительно потрясающие! То ли Табачкова знала волшебное слово, то ли по другой какой причине, но с фотографий, которые разворачивала перед ней Табачкова на экране огромного монитора, на Маришу смотрели огромные лилии. Такие натуралистичные, что, казалось, они даже с фотографий источают свой резкий горьковатый аромат. Еще на фотографиях были жирные гроздья махровой сирени. Огромные ландыши, доходящие Табачковой до колен. И конечно же, розы!
Боже, какие розы росли на участке у Табачковой! У Мариши даже дыхание перехватило от восторга. Махровые, белоснежные, алые, в полоску! Они оплетали заборы и опорные стенки, поднимались по столбам террасы. Росли в розарии перед домом. Некоторые кусты были так обильно усыпаны цветами, что ветви не выдерживали их тяжести и опускались вниз, устилая каменную дорожку пенной волной своих белых, алых и розовых цветков.
– Какая красота! – восхищенно выдохнула Мариша.
– Вы находите? – равнодушно проронила Табачкова. – Но вообще-то это уже вчерашний день.
– Что?
– Мода на эти сорта прошла еще в прошлом сезоне, – снисходительно пояснила ей хозяйка.
– Существует своя мода на цветы? – изумилась Мариша.
– А как же! Вы же не посадите у себя в палисаднике ромашки или васильки? А если и посадите, то в саду, оформленном под ретро. Но у меня современный сад. В нем пережиткам не место. Прямо сейчас я буду заказывать новые сорта по каталогу.
– А это можно? – по вполне понятной причине заинтересовалась Мариша.
– Конечно.
– И они пришлют любую розу?
– Любую из тех, какие у них есть.
– По почте?
– Или доставят с курьером.
– И посадочный материал будет нормально расти?
– Фирма несет ответственность за качество поставляемой продукции. Обычно они боятся за свою репутацию. И лучше перестрахуются, чем пришлют вам больное или нежизнеспособное растение.
Услышав, что все ее проблемы могут решиться одним звонком, Мариша по вполне понятной причине слегка забыла про Тасю и переключилась на обсуждение покупки и доставки роз. Хозяйка показала ей несколько приглянувшихся фотографий из каталога, и Мариша польстила женщине, сказав, что вкус у нее безупречен. Но лично самой Марише эти новомодные розы больше напомнили обычный шиповник, которого полным-полно вдоль дорог. В восторг они ее не привели.
Зачем сажать у себя в саду пусть и модное, но довольно-таки невзрачное растение, если можно высадить проверенные и хорошо зарекомендовавшие себя сорта, славящиеся пышными махровыми цветками? Нет, этого Марише не понять. Скажите на милость, почему лучше невзрачный синенький бородатый ирис, всего лишь имеющий редкий голубой хохолок, чем пышный гофрированный сорт желтых, кремовых и роскошных темно-фиолетовых лепестков?
Для своей мамы Мариша выбрала по каталогу десяток кустов, которые, как ей показалось, понравились бы Тамаре Ильиничне.
– А как сделать заказ?
– Возьмите бланк заказа. Вот я вам дам, у меня есть лишний. Впишите в него нужные вам растения. Проставьте количество и цену. Прибавьте десять процентов за комплектацию и доставку. Оплатите в банке. И пошлите по факсу или по почте копию бланка и квитанции об оплате.
После всех подсчетов сумма получилась внушительная. Почти три с половиной тысячи рублей.
– По подсчетам социологов, садоводство – это самое дорогое в мире хобби, – утешила Маришу опытная Табачкова. – По сравнению с ним серфинг, яхты или горные лыжи не идут ни в какое сравнение.
На почве увлечения садоводством Мариша даже немного подружилась с Табачковой. Во всяком случае, та перестала казаться ей такой уж стервой. Да и та оттаяла. Напоила гостью кофе, предложила кусок низкокалорийного тортика и целую вазу с фруктами.
– Лично сама я сижу на диете. Кофе пью только соевый. Вместо сахара заменитель. Из фруктов употребляю только ананас, он сжигает жиры. И зеленые кислые яблоки.
– Но это же так грустно!
– Зато результат на лицо. Верней, на бедрах!
Что да, то да. Мадам Табачкова была стройной. Даже тощей. И на взгляд Мариши, ей не стоило изнурять себя диетами. А напротив, сесть и плотно пообедать хотя бы раз в неделю.
– Моя худоба не от диеты, – томно возразила Табачкова. – Это следствие моего недомогания.
– А что у вас болит?
– Ах, у меня очень слабое здоровье. Я показывалась многим специалистам, но никто не может понять, что со мной такое.
– Такая редкая болезнь?
– Анализы у меня все в норме, – неохотно призналась Табачкова. – Врачи говорят, что кровь просто отличная. Все остальное тоже. Муж считает, что я слишком мнительная. И что это смерть соседки так повлияла на мое состояние.
– А кто умер?
– Одна молодая женщина, – небрежно отмахнулась Табачкова. – И никто тоже не знает, что с ней произошло. Какая-то редкая болезнь, не поддающаяся лечению.
– Какой ужас!
– Да ничего особенного! – слегка раздраженно отозвалась Табачкова, которую интересовало всего две темы – садоводство и она сама со своим здоровьем. – Вот и Тася заинтересовалась этой историей! Все расспрашивала меня про эту погибшую женщину. А чего, спрашивается, ею интересоваться? Она-то уже умерла. Для нее все кончено. А мне вот приходится мучиться, не зная, что предпринять и чем лечиться.
Видя, что настроение хозяйки стремительно портится, Мариша начала прощаться. Про розы она уже все выяснила. А про надуманные болезни Табачковой ей слушать не хотелось. Но напоследок Мариша еще раз уточнила:
– Но после визита к вам о Тасе вы с мужем больше не слышали?
– Нет. Хотя…
– Что?
– Да глупости.
– Все равно скажите.
– Муж как-то через пару дней заявил, что видел Тасю в нашем поселке. Правда, мельком.
– Это действительно была она?
– Зрение у моего мужа отличное. Да и вообще он на редкость здоровый человек. Именно поэтому мне так тяжело с ним. Как известно, сытый голодного не разумеет. И здоровый человек никогда не поймет того, кому от природы досталось хрупкое здоровье.
– Значит, ваш муж действительно видел Тасю?
– Да помилуйте! Что ей тут делать? Конечно, муж обознался!
И Табачкова раздраженно пожала плечами. Мол, отстаньте от меня. Дайте поболеть человеку спокойно!
Настроение у всей поисковой команды в этот вечер было угрюмое. Трое кандидатов на роль злодея отпали один за другим. А где и как искать следующих, никто из родственников пропавшей Таси не знал.
– Мы же не можем проверять всех клиентов Таськи, – уныло бубнил Андрей.
– На это всей жизни может не хватить.
– Да и какой в этом смысл? Похоже, никто из этих мужиков зла на Анастасию не держал. Она со всеми договаривалась миром.
Разговор проходил в кафе «Колобок», которое находилось буквально напротив дома тети Гали. Кафе было совсем маленькое. Но имело ряд неоспоримых преимуществ перед другими точками общепита. Во-первых, близко от дома тети Гали. Во-вторых, по вечерам тут почти всегда было пусто. И в-третьих, кафе принадлежало лучшей подруге тети Гали, так что всю еду ей и ее семье тут подавали по ценам совершенно мизерным.
– Поесть нам всем необходимо, – сказала тетя Галя, подгоняя всю многочисленную орду своих родственников к «Колобку». – А я готовить не могу. Из рук прямо все валится.
Вообще-то изначально кафе называлось «Квадратный колобок» – автором претенциозного названия был первый хозяин кафе. Но со временем и хозяин сменился на хозяйку, и первое слово в вывеске перегорело. Починить его никто не удосужился. И кафе стало просто «Колобком».
Его хозяйка, Алевтина Григорьевна, видная дама холеной полувековой наружности, поприветствовала свою подругу и тоже подсела за их стол.
– А ведь я видела Тасеньку незадолго до ее исчезновения, – вытирая слезы подолом передника, разукрашенного ярко-красными петухами, произнесла эта славная женщина. – Ох, горе-то какое! Сидели они тут с Леночкой. И разве можно было подумать, что одна девочка в скором времени пропадет, а другая и вовсе умрет.
– Вы знали Леночку?
– Тасенька меня с подружкой своей в тот день и познакомила, – ответила Марише хозяйка кафе. – Как пришли, Тася сразу ко мне подскочила. Здравствуйте, говорит, тетя Аля. Посидеть хотим с подружкой. И подружку вперед выталкивает. Худенькая такая девушка. Видать, на диете неделями сидит. Уж у меня глаз наметанный.
– И что дальше было?
– Я им лучший столик выделила. У окна. Цветочки поставила. Свечку. Все дела. Накормила опять же вкусно. Денег брать с них не хотела, но Тасю ведь не переспоришь. Расплатилась. Она всегда такая была, Тася наша. Бескомпромиссная. А на мой взгляд, так и кавалер ихний мог бы расплатиться. Небось не обеднел бы. На иномарке ведь прикатил. Значит, не из бедных.
– Кавалер? – встрепенулась Мариша. – Разве девушки не вдвоем Восьмое марта отмечали?
– Сначала-то они вдвоем сидели. А потом кавалер к ним подсел.
– Кто такой?
– Не знаю я его, – призналась Алевтина. – Незнакомый какой-то. То есть мне он незнакомый был. А девочки, судя по всему, хорошо парня знали. Расцеловали его как старого знакомого.
Мариша перевела взгляд на тетю Галю. Но та сидела с таким оторопелым видом, что сразу же стало ясно – ей про кавалера дочка тоже ничего не рассказывала.
– А как он выглядел?
– Ох, да не присматривалась я к нему особо. У нас в тот день народу в кафе набилось, яблоку некуда упасть. Праздник же. Где уж мне тут за Тасиным кавалером уследить.
– А кто обслуживал их столик?
– Как кто? Так Наташка и обслуживала. У нас кафе маленькое. Только я и Наташка. Да повариха на кухне. И мойщица. Но они в зал никогда не выходят. Тут мы с Наташкой крутимся.
– Можно с ней поговорить?
– С Наташкой-то? Отчего же, поговорите. Может быть, она и вспомнит чего важное.
Алевтина Григорьевна развернулась на стуле всем своим грузным телом и махнула рукой невысокой щуплой девушке в белой блузочке и черной юбочке. Но, несмотря на кажущуюся скромность и простоту, наряд был девушке очень к лицу. Блузочка была соблазнительно расстегнута на две пуговки. А коротенькая юбочка едва прикрывала круглую попку. Из-под юбки виднелся край чулочков и кружевная подвязка. Одним словом, Наташка была той еще штучкой. И среди посетителей кафе явно не терялась.
– Чего вам, Алевтина Григорьевна? – смачно чвакнув жвачкой, поинтересовалась она, облокотившись подносом о край стола и одновременно шаря глазами по мужской части посетителей.
Взгляд у Наташки был какой-то блудливый. Да и вид, если честно, тоже.
– Выплюнь жвачку! – рассердилась на девушку хозяйка. – Ты же не корова!
– Ну, ясное дело. Куда мне до коровы! Тоща я для коровы-то. Вот вы у нас – другое дело.
– Чего? – побагровела Алевтина Григорьевна.
– Рылом я для коровы, говорю, не вышла, – пояснила ей Наташка, ни чуточки не смутившись.
И не понять было, издевается она или просто дура.
– Тьфу! – сплюнула Алевтина Григорьевна. – И за что тебя мужики любят? Ни капли мозгов! Только и знаешь, что сиськами трясти.
– Так к нам ученые работники и всякие там академики не ходют, – заявила девица. – А остальным очень даже по кайфу.
– Ладно, не о том речь. Выплюнь жвачку и слушай. Знаешь ведь, что Анастасия пропала?
– Ну, слыхала!
– А перед своим исчезновением она к нам заходила. Ты ее обслуживала.
– Ее и подружку, – кивнула Наташка. – Доходяга! В чем только душа у девки держалась. Ни румянца, ни аппетита. Я как на нее глянула, сразу поняла – не жилица! Так и вышло.
– Слушай, прозорливая ты наша! – разозлилась на официантку Алевтина Григорьевна. – Тебя спросить хотят, как они вечер провели. А мнение тут твое без надобности.
– Ну, пущай спрашивают. Что знаю, то отвечу.
– Ты столик обслуживала и парня запомнила?
– Того, что к Таське с подружкой подсел? Запомнила.
– Опиши!
– Ну, рост метр восемьдесят, плечи широкие, глаза карие.
– Дальше.
– Носит очки. Одет дорого. Зовут Костя.
– Ты и имя знаешь?
Наташка кивнула и продолжала:
– Денег полно. На иномарке ездит. Так посмотришь со стороны – и не скажешь, что ботаник.
– Кто?
– Ботаник. Ну, ученый, если по-простому.
Мариша переглянулась с тетей Галей. А говорила, что ученые к ним в кафе не ходят. Выходят, очень даже ходят.
– А ты откуда знаешь, что этот Костя ученый? – спросил у девушки дядя Павлик.
– Так слышала я их разговор. Они меня особо не стеснялись. Да и чего стесняться-то? Ничего плохого они не делали. Школьные друзья, встретились, посидели. Что плохого?
– Школьные друзья?
Тетя Галя задумалась.
– Школьные друзья? Кто же у них в классе Костя был. А-а-а… Наверное, Самохин Костя. Хороший мальчик. Он с Леночкой очень дружил. Только Леночка тихая всегда была. Вот Костю у нее Анжела и отбила. Та-то редкостная оторва была еще в школьные годы. Ну, что же, поняла, о ком речь идет. Ничего странного в этой встрече нету. Вот только…
– Почему Тася нам ничего о ней не рассказала, – перебил жену дядя Павлик. – Это на нее не похоже.
– Да, я тоже об этом же подумала.
– Так я вам скажу.
Это подала голос Наташка, которая не только не отошла от стола, а, напротив, с явным интересом прислушивалась к беседе родственников.
– Скажешь?
– Скажу. Это Леночка просила, чтобы их встреча в тайне осталась.
– Почему?
– Мужа боялась. Муж у нее жутко ревнивый, я так поняла. Вот Тасина подружка и тряслась, как бы муженек в этой их встрече чего дурного не усмотрел. И просила и Тасю, и Костю этого держать язык за зубами. А то знаете, как бывает. Одному скажешь, другому, да так и пойдет слух по свету. И до мужа дойти могло.
Мариша посмотрела на тетю Галю.
– А у Леночки с этим Костей серьезно было?
– С первого класса он за ней по пятам таскался. И за Леночкой, и за Тасей. Но с Тасей он дружил. А вот Леночку любил. Трепетно. Нежно.
– Трепетно! – фыркнула Мариша. – Нежно! А потом взял и к какой-то Анжеле переметнулся!
– Ну, Анжелка умела мужикам головы кружить. Шалава! Ей Костя и не нужен был. Просто досада взяла, что он Леночку так верно любит. Вот Анжелка и постаралась, отбила парня у одноклассницы.
– А потом что?
– Не знаю я, – пожала плечами тетя Галя. – Школу они окончили. Костя в университет поступил. На химико-биологический. Он еще в школе химией и биологией увлекался. Все мечтал такое лекарство создать, чтобы человечество от всех болезней излечилось.
– Утопия.
– Детские мечты, – вздохнула тетя Галя. – Очень хорошие, светлые мечты. Да и сам Костя – хороший мальчик. Даже странно, что после школы он ни разу Таську не навестил.
– Наверное, стыдно ему было, что он Леночку предал.
– Тася тоже так сказала. Она за подружку очень на Костю обижена была. И хотя с ней лично он не ссорился, она с ним всякие дружеские отношения порвала. Из солидарности с Леночкой. Хотя самой Леночке это и не нужно было. Она-то, сдается мне, Костю давно простила.
– Простила его измену?
– Леночка ни на кого зла на сердце держать не могла. А тем более на Костю, которого знала с первого класса. Ну, оступился парень. С кем не бывает? Он же мужчина. А мужчине многое прощается даже из того, чего ни одной женщине вовек не простилось бы.
Наташка, которая все еще маячила возле стола, внезапно громко лопнула пузырь от новой жвачки, которая уже снова была у нее во рту. И, распространяя вокруг себя интенсивный запах мяты, пробубнила:
– Так вы меня дальше слушать будете или окончательно в воспоминания ударитесь?
– А? – очнулась тетя Галя. – А ты еще что-то знаешь?
– Так я же их столик весь вечер обслуживала! Раз десять подходила. То стаканы поменять, то тарелки унести. То холодное, то горячее, то десерт. Замоталась прямо. А потом они еще кофе раза три заказывали. И все говорили, говорили, говорили. Такое впечатление, что сто лет не виделись и наговориться не могли.
– А о чем говорили-то?
– Сначала тоже прошлое вспоминали. Школу, учителей, приятелей школьных. Как этот Костя один раз на уроке анатомии учительнице под попу резиновый член подсунул. А та сослепу на него прямо всей своей стокилограммовой задницей и плюхнулась. Поерзала, поерзала, а потом и говорит, до чего же сидеть неудобно. Весь класс так и грохнул.
– Помню этот случай! – тоже захихикала тетя Галя. – Так это Костя сделал? Надо же! А ведь тогда виновника так и не нашли. Да и скандала особого не получилось. Резиновый член учительница себе в качестве компенсации за моральный ущерб вытребовала. И на этом все и затихло.
Дядя Павлик как-то странно крякнул. Но промолчал. И даже шуганул своих сыновей, которые давились от хохота, сползая под стол.
Наташка своей обычной невозмутимости ничуть не потеряла. Видно, ей эта история с резиновым членом под попой учительницы анатомии смешной не показалась. И, дождавшись, когда все остальные немного успокоятся, продолжила:
– А потом они за жизнь разговаривать стали. Только тут я вам подробностей не скажу. Потому что тут у меня другие клиенты подвалили. Шумные такие. Я прямо с ними окончательно замоталась, на кухню и в бар бегая. Только краем глаза видела, как Костя этот мрачнее тучи становится. А подружка нашей Таси плакать начала.
– А Тася?
– Таська-то? Так она тоже весельем не брызгала. Да и понятно, с чего веселиться, когда одна ревет, а другой кулаки сжимает?
– Они между собой поссорились?
– Не-а. Я так поняла, Костя этот перед Леночкой повинился. И она его простила. А потом про жизнь свою рассказывать начала. Ну, тут-то Костя мрачнеть и начал.
– А Тася?
– Тася вроде бы довольна даже была. Словно по ее плану все шло. А когда прощаться стали, Костя одну вещь сказал… Нет, наперед он за стол заплатить захотел. Только Тася его опередила. Сама к Алевтине Григорьевне сбегала и ей деньги сунула. А когда Костя этот возмущаться стал, она ему так прямо и сказала: «Замолчи! Я эту встречу организовала. Я и за стол заплачу. Это для меня дело принципа. Ты меня знаешь, так что не возникай!»
– И Костя замолчал?
– Ага. Мне только денег сунул. Дескать, обслуживала их хорошо. На этом и успокоился.
– А что сказал-то он?
– А сказал он, что все эти годы был дураком. И из-за своей глупости свою любовь чуть не потерял.
– Леночку?
– Я так поняла, что ее, – кивнула Наташа. – А потом еще добавил, что теперь он наконец узнал, как дела обстоят. И больше он дураком не будет и Леночку свою уже не оставит. И чтобы она ничего не боялась, он все уже придумал и знает, как им дальше быть.
– Как же это?
– Этого он не объяснил. А только еще добавил, что скоро они с Леночкой будут очень счастливы. И окажутся там, где их никто уже достать не сможет.
После этих слов над столом повисла тяжелая пауза. Учитывая, что Леночка в скором времени после этого свидания оказалась в могиле, напрашивались всякие нехорошие ассоциации.
– А про Тасю? – дрожащим голосом спросила тетя Галя. – Про Таську-то про мою Костя ничего такого не говорил? Ну, что они будут вместе и никто ее тоже не достанет?
– Про Тасю такого разговора не было, – заверила ее Наташа, и всем немного полегчало. – Он только про себя и про Тасину подружку говорил.
Следующее утро застало Маришу в пути. У нее сегодня было запланировано множество дел. И разумеется, первым пунктом в повестке дня была беседа с Костей Самохиным.
Найти этого товарища удалось не сразу. На поиски ушла почти вся ночь. По домашнему телефону, который тетя Галя разыскала в выпускном школьном альбоме, дозвониться до Кости не удалось. В его квартире давно жили другие люди, которые про Костю и его семью вообще ничего не знали и даже не слышали. Пришлось напрягать других Тасиных одноклассников. Основная сложность заключалась в том, что добрая их половина переехала в другие города, а то и страны. Но постепенно по цепочке вышли на Николая Коростылева, который жил в Америке и который признался в близком сотрудничестве с Самохиным Константином.
– Я ведь тоже биологом стал. Как и Костя. Так что мы с ним в прошлом году виделись на научной конференции в Огайо. И с тех пор регулярно переписывались по электронке. Могу также дать вам номер его сотового. А вот домашнего адреса, извините, не знаю. Ни разу у него в гостях не был.
Номер сотового телефона Кости был заблокирован. Послание в его электронный ящик ушло, но ответа не последовало. И дядя Павлик снова набрал номер Николая в Америке.
– Институт, где трудится Костя? Понимаете, это не совсем институт. Даже, могу сказать, совсем не институт.
– А что же?
– Это закрытое акционерное общество. Занимаются они там медицинским оборудованием. И как одна из побочных отраслей – фармацевтическая лаборатория. Вот в ней и работает Костя.
И вот теперь Марише предстояло наведаться на работу к Косте Самохину. Найти его. И переговорить с ним. Мариша чувствовала себя на пятерку. Она была уверена, что уж Костя точно сможет рассказать ей про Тасю куда больше, чем все остальные до сих пор. Слегка смущало Маришу словосочетание «закрытое» и «общество». Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что это касается исключительно экономической стороны дела. А пропустят ее туда без труда.
Но вскоре ей пришлось изменить свое мнение. На вахте сидели три бдительные тетеньки таких внушительных габаритов, что Мариша сразу же поняла: с боем ей тут не прорваться. Тетки пили чай, закусывали его огромным кремовым тортиком и казались вполне довольными жизнью. Может быть, они и внимания бы не обратили на Маришу, но путь преграждала заблокированная вертушка. Так что поневоле пришлось притормозить возле вахтерш.
И пока Мариша размышляла, что бы ей половчей соврать, одна из теток строго спросила:
– Вы куда и к кому?
– Я? Мне? Мне бы в лабораторию!
– В какую лабораторию? – еще строже осведомилась тетка. – У нас их несколько. Вам в какую именно?
– Мне… У меня вот тут… Меня бабушка моя послала. Сказала, что она к вам несколько лет назад приходила. Бактерии брала.
Мариша ляпнула и сама ужаснулась. Что она плетет? Какие бактерии могла брать ее бабушка? Но, как ни странно, тетки ни капли не удивились. И вроде бы даже оттаяли лицами.
– Ах, бактерии, – понимающе произнесла одна из теток. – Так это вам в шестую комнату.
– Да-да! – обрадовалась Мариша. – Мне туда!
– Как пройти, знаете? Второй корпус, прямо и направо.
Турникет открылся. И ликующая Мариша пронеслась мимо него, так что вертушка еще долго вращалась после ее прорыва.
Ни в какую шестую комнату ей было не нужно. Но как славно получилось! Почаще бы ей так везло!
Найти фармацевтическую лабораторию, где трудился Костя Самохин, не представило особого труда. Мариша просто подошла к группе людей в белых халатах и спросила Костю.
– Это вам за угол нужно завернуть. Увидите там зеленую дверь, проходите дальше. В красную тоже не суйтесь. А вот желтая – это для вас. Зайдете и сразу же попадете к фармацевтам.
Мариша так и сделала, удивляясь про себя причудам неизвестного художника-декоратора, окрасившего все двери этого длинного здания в разные цвета. Тут была дверь синяя, дверь фиолетовая и дверь угольно-черная. Что скрывалось за последней, содрогнувшаяся Мариша даже побоялась себе представить. И быстренько пробежала до нужной ей желтой двери.
Толкнув ее, она сразу же очутилась в небольшом уютном коридорчике. Пол тут был застелен плиткой. На гладких окрашенных в персиковый цвет стенах висели акварели в простеньких деревянных рамках. В общем-то, ничего особенного, но от этих картинок на душе становилось по-домашнему уютно.
Мариша прошла дальше и наткнулась на молодую девушку, которая вышла в коридор с целым набором пробирок в руках.
– Ой! – вздрогнула она. – Вам кого?
– Здравствуйте. Мне бы увидеть Костю. Константина Самохина.
– А его нет.
Лицо девушки при упоминании имени Кости странно окаменело. Но Мариша не обратила на это внимания.
– Нет? – переспросила она у девушки. – То есть он сегодня не на работе?
– И сегодня его нет. И вчера не было.
– А когда будет?
– Никогда! – внезапно выкрикнула девица. – Он… он в отпуске.
Но глаза девицы при этом так странно забегали, что Мариша нутром почуяла: тут что-то не так.
– В отпуске, – сделала она вид, что поверила. – Допустим. Но вот ведь странно. А Костя сказал мне, что я могу в любой момент рассчитывать на него.
– Когда вы видели Костю?
– Несколько дней назад. На прошлой неделе, кажется. И он ничего мне не говорил про свой отпуск. Наоборот, приглашал приходить к нему на работу. Говорил, что устроит меня к вам в лабораторию.
Девица покраснела словно рак. И выпалила:
– Вот бесстыжий! Еще и знакомых своих сватать собирается! Негодяй какой!
Девушка была так возмущена, что даже пробирки у нее в руках мелко затрезвонили, сталкиваясь. Ничего не объясняя, она уже повернулась, чтобы бежать прочь, но Мариша заслонила ей дорогу.
– Постойте. Объясните мне, пожалуйста, что произошло?
– Вы Костю хорошо знаете?
– Не так чтобы очень. Я сейчас ищу работу. А Костя обещал мне, что поможет решить эту проблему. Вот, собственно говоря, и все, что нас связывает.
– И очень хорошо! – тряхнула головой девица. – Но только мой вам совет: хотите устроиться на работу к нам, молчите про Костю!
– Молчать?
– Ага. Тогда, возможно, вас и примут. Люди нам постоянно требуются.
– Но… Но почему такая негативная реакция на Костю? Он в чем-то перед вами провинился?
– При чем тут я? Он всех нас подвел! Знали бы вы, как его тут все ненавидят! Да после того, как его уволили, мы до сих пор не можем в себя прийти. Вот ведь подлец! Все тишком, все молчком. Никто и не подозревал, какой он негодяй!
– Да что он сделал-то? Обманул кого-то?
– Всех нас! Обманул! Обокрал!
– Как, простите?
– Как слышала! – внезапно рявкнула на Маришу девушка.
– Света, что происходит? Что ты так кричишь?
В коридор выплыла еще одна сотрудница. По виду начальница или, во всяком случае, старшая. Она тоже была в белом халате. Только в руках держала компьютерный диск, а не пробирки. На голове у нее красовалась кокетливая шапочка. А халат на груди призывно топорщился, поддаваясь внутреннему напору.
– Что тут такое? – спросила она, глядя на Маришу и застывшую девушку.
– Вот, смотрите сами, Виолетта Генриховна, – пролепетала девушка. – Пришла тут какая-то… Костю спрашивает.
Лицо женщины сразу же изменилось. Словно она надела маску гнева и стыда.
– Как вы сюда попали? – резко спросила она у Мариши.
– Я?! Через дверь. Она была открыта.
– Света? – развернулась начальница уже в сторону девушки. – Безобразие!
– А что Света? – забормотала та. – Я никуда сегодня не выходила еще! Это кто-то другой дверь снова не закрыл.
– Тысячу раз вас предупреждала! Нет, мало вам! Не лаборатория, а проходной дверь. Ходят все, кому не лень!
– Послушайте, а что насчет Кости? – перебила ее Мариша на полуслове.
И очень зря. Потому что начальница сначала задохнулась от возмущения. А потом повела себя и вовсе неприлично.
– Убирайтесь! – резко выдохнула она. – Уходите немедленно!
– Да в чем дело-то? – начала закипать уже Мариша. – Я ваших дел не знаю. Костя мне нужен исключительно в личных целях.
– Ищите его в другом месте! Здесь ноги этого предателя больше не будет! Никогда!
– Объясните, что случилось?
– Ваш Костя – вор! Никто в нашей лаборатории отныне руки этому человеку не подаст!
– Уверена, вы ошибаетесь! Я знаю Костю со школы и никогда…
– Нет, это вы ошибаетесь! Уходите или я позову охрану!
– Объясните мне, что происходит, и я уйду.
– Илья! Виталий! – закричала начальница.
Из соседней двери моментально выскочили два здоровенных лба. Оба были в халатах. Но эти «ученые» явно качались в спортивном зале. И вообще не производили впечатления замученных наукой «ботанов». Они оба выжидающе уставились на начальницу.
– Это знакомая нашего Кости, – сказала та. – Проводите ее до выхода.
Судя по кровожадному выражению, которое появилось на лицах молодчиков, Мариша поняла, что лучше ей уйти самой, и побыстрее. А то могут и взашей вытурить. Да и ребра пересчитают, не посмотрят, что она молодая и красивая. Видать, сильно допек этих людей Костя, если они готовы кидаться на каждого, кто имел несчастье быть с ним когда-то знакомым.
Выскочив из фармацевтической лаборатории, Мариша едва перевела дух.
– Ну, и история! Что же у них произошло?
Она была страшно раздосадована. Во-первых, Костю она не нашла. Ничего про него не узнала. Так еще и домашний адрес его тоже ей до сих пор неизвестен. И где искать Костю, если его бывшие коллеги наотрез отказываются беседовать о нем?
Размышляя, куда бы ей податься дальше, Мариша брела по территории, и внезапно ей на глаза попалась красная стрелка с надписью «комн. 6».
– А ведь на проходной мне сказали, что я должна была бы пойти туда, – вспомнила Мариша. – Посмотреть, что ли, что там такое?
И так как идти ей все равно было некуда, она побрела в указанном красной стрелкой направлении. Поднялась на крылечко, толкнула железную дверь и очутилась в маленькой, облицованной еще в советские времена белым кафелем комнатенке.
– Вам закваску? – спросила у нее пожилая бабушка, одетая, несмотря на весну, в толстую вязаную жилетку и валенки.
Впрочем, Мариша ее прекрасно понимала. Несмотря на теплую погоду за окном, в помещении лаборатории царил холод. Так что валенки, да и ватник, тут были в самый раз.
– Так вам закваску?
– М-м-м…Пожалуй.
– Баночку с собой принесли?
– Нет, я…
– В следующий раз принесите, – строго сказала старушка. – С вас пятьдесят рублей. Вот чек.
Мариша вытащила из кошелька деньги и с интересом уставилась на маленькую двухсотграммовую баночку, в которой было налито что-то густое, вязкое, светло-кремового цвета.
– Это что же такое? – полюбопытствовала она.
– Как это что? То самое, что вы и просили. Бифидозакваска. Живые бактерии. Вы что, в первый раз у нас берете?
– Да, – призналась Мариша, ожидая, что ее сейчас после этого признания прогонят поганой метлой.
Но ничего такого не произошло. Старушка улыбнулась и протянула ей узкую полоску бумаги.
– Вот, прочитайте инструкцию и действуйте. Не сомневайтесь, очень полезная вещь. Организм начинает функционировать словно часы. Мы занимаемся этой закваской уже много лет. И все наши клиенты постоянно берут у нас все новые и новые порции.
Мариша поднесла бумажку к глазам. «Нагреть молоко до 37 градусов. Добавить одну столовую ложку закваски на литр молока. Дождаться образования сгустка и убрать в холод».
– Так это получится кефир? – догадалась Мариша.
– Я бы сказала, бифидопростокваша. Очень полезная штука. Сама ее употребляю. И, несмотря на возраст, вполне довольна жизнью.
Пока Мариша изучала инструкцию, дверь за ее спиной хлопнула. И послышался голос:
– Тетя Катя, можно мне порцию вашей закваски? А лучше две. У мамы кончилась. Да и соседке я обещала.
– Бери, Светик, – заулыбалась старушка. – Сейчас принесу.
Марише показалось, что этот голос ей знаком. Она обернулась с некоторой опаской. И не ошиблась. Позади нее стояла Света из фармацевтической лаборатории. Девушка тоже узнала Маришу и сконфузилась:
– Ой!
– Я уже ухожу!
– Нет, постойте! Я должна извиниться перед вами. Мы с Виолеттой психанули, когда вы про Костю упомянули. Выгнали вас. А когда вы убежали, мы с ней поговорили и поняли, что были не правы. Вы ведь не виноваты в том, каким Костя оказался мерзавцем. Может быть, вы и сами от него пострадали. Он вам работу обещал, да обманул. Получается, тоже вас подвел?
– Ну… да.
– Вот видите! – просияла Света. – Вы от Кости тоже пострадали. Так что должны нас понять.
– Я бы охотно, но я совершенно не понимаю…
– А я вам расскажу! – воскликнула Света. – Никакая это не тайна. Пусть все знают, почему мы всей лабораторией считаем Костю подлецом и предателем. У вас есть свободная минутка?
Минутка? Да у Мариши было свободного времени вагон и маленькая тележка. И она была готова отдать Свете его целиком, лишь бы узнать, что такого натворил Костя Самохин, вызвавший такую горячую ненависть своих бывших коллег.
Света повела Маришу в их столовую, которая находилась в одном из бывших корпусов института. Теперь их арендовали различные мелкие и крупные фирмы. Одним из арендаторов и стал Акоп – пузатый армянин и его усатая и еще более толстая жена Лолита. Но надо им отдать должное – эта парочка готовила вкусно, сытно, и цены в их кафе были вполне демократичными.
Света заказала себе купаты, а Мариша ограничилась холодным супом на кисло-молочной основе с добавлением лука, пареного пшена и мелко порубленной кинзы. Все вместе получалось очень вкусно. И приятно освежало.
– Костя проработал с нами почти пять лет, – начала рассказывать Света. – Ходил в любимчиках у начальства. На все конференции обязательно отправляли именно его. Во-первых, по-английски он шпарил, словно в Англии родился. Во-вторых, внешние данные. И конечно, самое важное – умел подать тему так, что заслушаешься.
– А его качества как ученого?
– Их бы я оценила на твердую четверочку, – произнесла Света. – Звезд с неба Костя не хватал. Но работал усердно. И в команде был незаменим.
– Он вам нравился?
– Он нам всем нравился! – сказала Света. – И было за что. Но после того, что он нам устроил, я уверена, никто вам не скажет про него доброго слова.
– Так что же он натворил?
– Украл опытный образец!
– Что?
– Вся наша лаборатория работает над созданием лекарств против различных вирусов, – принялась объяснять Света. – Например, вот вы знаете, что только один вирус гриппа ежегодно уносит тысячи жизней? Нет? А он уносит. И это только один вирус. А их много сотен! И все они жизнеспособные, мутировавшие и поэтому очень опасные.
Фармацевтическая лаборатория работала над созданием универсального лекарства против всех вирусов. Начиная от гриппа и заканчивая СПИДом. Света своей работой гордилась необычайно. И как поняла Мариша, могла говорить о ней часами.
– Вы ведь знаете, что наш век – это век вирусов, – разглагольствовала Светочка, сидя над тарелкой с остывающей едой. – Бациллы, палочка Коха и различные инфекции успешно лечатся. Для их подавления или тотального уничтожения создано множество лекарств. Холера теперь встречается только в самых бедных странах мира, где об антибиотиках и слыхом не слыхивали. Чуму и сифилис мы тоже победили. Теперь наступило время вирусов. И мы ищем лекарство, надеясь победить их.
– Очень благородная миссия.
– Разумеется, в этом направлении работаем не мы одни. Есть еще много других лабораторий. И все заинтересованы одной и той же проблемой – созданием эффективного средства против вирусов.
– Но в прессе то и дело встречаешь упоминание, что врачи нашли вакцину против того или иного вируса.
– От момента создания до того, когда лекарство поступит в продажу или хотя бы опытные образцы будут испробованы на людях, могут пройти годы и даже десятилетия. И почти каждое лекарство, открытое до сих пор, имеет столько побочных отрицательных эффектов и противопоказаний, что лучше уж вовсе не трогать вирус. Может быть, тогда человек еще и не умрет или умрет, но не так быстро и мучительно.
– А вы открыли лекарство?
– Нет, пока нет, – помрачнела Света. – И, возможно, никогда теперь уже и не откроем.
– А что случилось?
– Из нашей лаборатории пропал опытный образец. Очень интересный образец вируса. Прибыл к нам из села Степаши. Это на Украине.
Село Степаши? Где Мариша слышала это название? Кто-то рассказывал ей про эти Степаши. Ах да! Тася расспрашивала о Степашах у своих приятелей!
– И мы думаем… – донесся до Мариши голос Светы, – нет, мы почти уверены, что его взял Костя.
– Взял? Что взял?
– Опытный образец вируса.
– Как это взял? – оторопела Мариша. – Для личного использования?
– Не представляю, как его можно использовать в личных целях, – покачала головой Света. – Это опытный образец мутировавшего в ходе лабораторных исследований вируса гриппа. Мутировал он под действием наших препаратов. Но мутировал крайне интересно. В нечто новое, никогда прежде в науке не встречавшееся.
– И опасное?
– Каждый вирус опасен в той или иной степени. Опасность зависит главным образом от состояния иммунной системы человека. Здоровые, как мы говорим, люди могут вовсе не заметить действия этого вируса. Их иммунная система просто подавит вторгшегося захватчика. Но люди слабые… они могут даже умереть.
– Так что, Костя хотел кому-то навредить?
– Лично я думаю, что Костя переметнулся к нашим конкурентам. И отдал наш образец им.
– Но зачем?
– Возможно, его соблазнили деньгами.
– Костя плохо зарабатывал?
– Вполне прилично. Наша лаборатория финансируется несколькими спонсорами, родные и близкие которых больны каким-либо вирусным заболеванием. Чаще всего это СПИД. Но встречаются и другие. У нас работают отличные специалисты.
– Значит, вы за свою работу получаете хорошие деньги?
– Да. Вот, к примеру, взять меня. Я всего лишь лаборантка, но за пять лет сумела уже трижды поменять машину, сделать ремонт в квартире и позволить своим родителями наконец-то выйти на пенсию. Официально они получают ее уже почти десять лет. Но до сих пор не хотели уйти на заслуженный отдых, продолжая работать.
– А Костя был врач?
– Ведущий специалист.
– Значит, он получал не просто много, а очень много.
– Думаю, да. Но, как известно, нет пределов желаниям. Возможно, в другом месте ему предложили еще больше.
Мариша задумалась. Как-то все это странно. Костя работает в лаборатории, его уважают, он тут на хорошем счету. Занимается любимым делом, ведь тетя Галя упомянула, что Костя хотел найти лекарство от всех болезней, еще будучи подростком, и жизнь его течет ровно и гладко. Но вот он встречается в кафе с Тасей и ее подружкой Леночкой, и спокойной жизни Кости приходит конец.
Сначала умирает Леночка. Потом из лаборатории пропадает… Стоп! Что за чем следует? Какова хронология событий? Похищение вируса или смерть Леночки?
– А когда?.. – пересохшими губами спросила Мариша у Светы. – Когда точно произошла кража? Вы можете назвать дату?
– Пожалуйста. Десятое марта.
– Этого года?
– Ну, разумеется!
– А вы не ошибаетесь?
– Нет. Прекрасно помню. Восьмого марта мужчины нас поздравили на работе. Девятого у меня был выходной день, который я провела со своим другом. А десятого я вышла на работу в прекрасном настроении и узнала, что ночью пропал опытный образец вируса.
– Он был живой или мертвый?
– Живой, разумеется. Мы же с ним работали.
– А Костя?
– Что Костя?
– Где был он?
– Костя на работу больше не вышел. Это и позволило нам заподозрить в произошедшем именно его. Украл, сбежал. Логично?
– М-м-м… А с самим Костей вы не пробовали поговорить?
– С Костей? Поговорить? Вы что, издеваетесь?
– Нет, а что?
– Да им все это время занимается наша служба безопасности! И милиция! И сами спонсоры, которые взбешены больше всех. Ведь у них в этом деле личная заинтересованность. И их службы безопасности тоже ищут Костю.
– Значит, его активно ищут?
– Ну да.
– И что?
– Бесполезно! Он пропал!
– Десятого марта?
– Последний раз его видели девятого марта.
– Кто?
– Кажется, соседи по дому.
– И в ночь с девятого на десятое пропал вирус?
Мариша откинулась на спинку стула и задумалась. Так, первым делом надо уточнить, когда умерла Леночка. Но ясно, что уже после того, как из лаборатории пропал вирус. Ведь Восьмого марта Леночка, еще здоровая и невредимая, сидела в кафе «Колобок» и плакала в окружении двух своих школьных друзей. Девятого ночью вирус пропал. А десятого уже Костя не вышел на работу.
– Так вирус пропал ночью?
– Да. Наверное. Мы точно не знаем. Костя мог спокойно прихватить его, уходя девятого вечером с работы.
– А как же системы безопасности? Видеокамеры и прочие штучки. У вас их что, нет?
– Видеокамер у нас полно. Но ни одна из них не зафиксировала момент кражи.
– Как же так?
– Ну, видеокамеры не охватывают все пространство лаборатории. Они установлены таким образом, чтобы наблюдать за входами и выходами. А в прочих местах камер нету.
– Жаль.
– Не знаю, как вы, – пожала плечами Света, – а я бы не согласилась работать в таком месте, где за каждым моим шагом постоянно следили бы чьи-то глаза. Пусть даже это всего лишь автоматический глаз видекамеры.
– Но сейчас эта мера предосторожности избавила бы вас всех от сомнений: Костя или не Костя украл вирус.
– Да какие тут могут быть сомнения! – вновь вспыхнула Света. – Все говорят, что вирус украл Костя! Больше просто некому!
– Допустим. Украл он. Но ведь где-то этот вирус должен был всплыть? И сам Костя… Вы искали его у ваших конкурентов?
– Бесполезно. Они все начисто отрицают.
– И вы им верите?
– Нет. Но пока мы не можем доказать обратное. Кто сознается, что пригрел на груди предателя?
– Ужасная ситуация. А вот, скажем, этот вирус… Если им заразится человек, какие будут последствия?
– Я же вам уже объясняла. У здорового человека…
– Предположим, им заразился человек со слабым здоровьем.
– Насколько слабым?
– Очень слабым.
– Тогда… – Света с философским видом пожала плечами. – Тогда вирус может привести к самым страшным последствиям – к смерти.
– Одного человека?
– Что?
– Ну, вирус – это штука заразная. Может им заразиться еще кто-нибудь?
– Полагаю, что да. И не только может, но и должен.
Мариша вздохнула. Эх! Не удастся приписать Косте смерть Леночки. Если бы девушка умерла от вируса, похищенного Костей из лаборатории, то заболели бы и окружающие ее люди – муж и другие родственники. Или тетя Галя говорила, что у Леночки никого, кроме мужа, не было? Ну, муж тогда должен был заболеть. А о его болезни что-то никто до сих пор не упоминал.
И опять же! Зачем Косте желать смерти Леночке? Зачем убивать ее, отравив похищенным вирусом из лаборатории? Напротив, Костя должен был всячески трястись над ее здоровьем и благополучием. Ведь он любил ее долгие годы. Потом совершил роковую ошибку, оступился и потерял Леночку. Но спустя время он снова встретил свою старую любовь. Они помирились. И теперь Костя должен был стать самым счастливым человеком в мире. Ведь его Леночка вновь принадлежала ему. Стоп!
– А как же муж Леночки? Он-то что думал по этому поводу? – пробормотала вслух Мариша и тут же увидела недоумевающий взгляд Светы.
– Что за Леночка? – спросила девушка у Мариши.
– Так. Никакая. Ерунда! Просто задумалась.
– Ну, мне пора, – поднялась из-за стола Света. – Спасибо, что дали мне выговориться. Честное слово, мне даже полегчало. Теперь вы расскажите обязательно всем Костиным друзьям, какой он свинья. Расскажете?
– Обязательно, – кивнула Мариша. – Как только разберусь в этом деле, сразу же всем Костиным друзьям и знакомым расскажу правду.
– Вы так и не поверили мне, – опечалилась Света. – Не верите, что Костя украл вирус.
– Нет, почему же? Он мог это сделать.
– И он это сделал.
– Но у меня другой вопрос. Зачем? Зачем он это сделал? И кто его к этому вынудил?
– Вынудил?
– Да. Меня смущает исчезновение Кости.
– А чего тут смущаться? Он знает, что его ищут. Вот и залег на дно.
– Или его туда уложили.
– Что? – растерялась Света. – Как это уложили?
– Насильно. Костя сделал свое дело, он стал опасен, и его устранили. Именно поэтому ваша служба безопасности и не может найти вора. Понимаете, к чему я клоню?
– Вы думаете?.. – задохнулась Света от ужаса. – Вы думаете, что Кости уже нету в живых? Что его использовали, а потом убили?
– А у вас самой не было такого подозрения?
– Я… Мне… Я думала, что Костя – вор. Я не думала, что он и сам мог пострадать.
– Видите. Ненависть застилала вам глаза. А между тем сдается мне, что в этой истории Костя скорее жертва, чем виновник кражи. Поэтому садитесь назад и расскажите мне все еще раз и подробней.
Визит к Косте домой Мариша отложила на пару часиков. Куда торопиться? Она была почти уверена, что Костя либо мертв, либо так основательно спрятался, что найти его не так просто.
А пока что Мариша ехала на почту, чтобы отослать бланк заказов и квитанцию об оплате своего заказа на розы. С заказом все прошло благополучно.
На почте с Маришей разговаривали и вовсе на удивление приветливо.
– У вас что-то срочное?
– У меня? Пожалуй, да.
– Тогда можем предложить вам экстраэкспресс-почту.
– А что это такое?
– Обычное заказное письмо идет от пяти дней до двух недель. А это дойдет за сутки.
– Ой, здорово! – обрадовалась Мариша. – А можно оформить и мой обратный заказ тоже скорым ходом?
– Сейчас все возможно, – заверила ее милая девушка за стойкой. – Вы платите, наш курьер едет в организацию, откуда вам должны послать посылку, и не уходит от них, пока они вам все не оформят.
– Ой, сказочно!
– Вам страшно повезло. Именно наше почтовое отделение внедрило у себя несколько опытных путей пересылки бандеролей и посылок. Раньше-то как было?
– Как?
– Неделями люди свои посылки получить не могли. Ясное дело, их это не устраивало. А в век Интернета никому столько ждать не хочется. Люди готовы платить деньги, лишь бы их заказы, бандероли и посылки доходили побыстрее. Вот вы, к примеру, сколько готовы платить?
– Я? Ну… Я много готова.
– Этого не понадобится, – заверила ее девушка. – Заплатите всего лишь в три раза дороже. Учитывая исходно низкую цену – это совсем недорого. Но зато и посылку свою получите через два дня.
– Так быстро? – поразилась Мариша.
– Сутки туда. И как только вам отправят, то столько же обратно.
С почты окрыленная Мариша сразу же позвонила тете Гале.
– Пропал наш Костя, – горестно сообщила она ей. – И не дает мне покоя мысль, что все это между собой как-то взаимосвязано.
– Что?
– Ну, исчезновение Кости, смерть Леночки и похищение Таси. Они ведь дружили, вы говорите?
– Лена, Тася и Костик? Очень дружили. Я же тебе говорила, Костя был в Леночку влюблен. И когда она его прогнала, то он волосы на себе готов был рвать от отчаяния.
– Значит, он не мог ее убить?
– Что?! Костя?! Леночку?! Да ты с ума сошла!
– Значит, нет?
– Решительное и окончательное – нет! Не мог! Никогда! Ни под каким видом!
– Но в свое время он ее обманул с этой Анжелой.
– Это была роковая ошибка! Глупость по молодости! Ты должна понимать: молодые люди, кровь кипит, а тут Анжела. Она из себя всегда была видной. Мужчинам, даже таким верным и преданным, как Костик, трудно было устоять.