Откровенно говоря, в задуманное Александрой знакомство не верил никто. Особенно после того, как она из своего очаровательного личика сотворила бог весть что. Казик Теодорович, главный аналитик конторы, так сразу и сказал:
– Да ты его просто напугаешь своим видом, и никакое напоминание о тринадцатилетней девочке не спасет. Как ты не поймешь, что с вероятностью девяносто семь процентов объект постоянно смотрит на фотографию именно из-за родителей. Таким образом некоторые личности просят совета в трудную минуту или, наоборот, спешат поделиться радостью в счастливое время.
От молодого агента тут же последовали возражения:
– Вот и плохо, что вы не учитываете те самые три процента. Наверняка среди вас только выходцы из многодетных семей. Казик, признайтесь, сколько вас было у матери?
Выходец из польской семьи, осевшей когда-то на Волыни, раздраженно пожал плечами:
– Шестеро, причем между братьями и сестрами у нас прекрасные отношения. Но самое святое для нас – родители.
– Это вы с высоты своего старческого возраста так говорите…
– Что за оскорбления! – несколько картинно воскликнул Теодорович, пытающийся до сих пор ухлестывать за женщинами помоложе. Но при этом непроизвольно погладил рано облысевшую голову.
Александра его не слушала:
– …Тогда как в юношеском возрасте наверняка ненавидели друг друга. Только опытные, любящие родители вас и объединяли. Нечто подобное происходит в маленьких семьях, где только двое детей. Но там дети в таком возрасте как раз приходят к пику своего максимализма и ненавидят брата или сестру со всей грубостью и бескомпромиссностью.
– Вот! И я об этом толкую! – потряс указательным пальцем аналитик, ища взглядом поддержки у насупленно молчащего Павла Павловича.
– Но. – Девушка подняла со стола копию той самой фотографии, с которой Торговец никогда не расставался. – Весь ваш отдел не учитывает нескольких важных вещей. А именно: пик антагонизма между Димой Светозаровым и его сестрой мог пройти гораздо раньше пропажи девочки. Потом, этот пик вообще мог промчаться в более мягкой форме, без излишней конфронтации. О чем и свидетельствует ношение именно этой фотографии, ведь наверняка в семье сохранились и другие, где отец с матерью и моложе, и симпатичнее, и только вдвоем. И самое главное, любой человек, растущий в семье, знает: его родители тоже смертны – и как бы изначально смиряется с тем, что и они когда-нибудь умрут. А вот себя и своих сверстников автоматически причисляют к контингенту вечно живущих. Следовательно, объект наверняка гораздо больше тоскует о потере сестры, которая с годами в его памяти становится все более желанной. Милой и сердечной. Наверняка он часто жалеет об отсутствии сестры и порой красочно представляет, как это было бы здорово иметь возле себя близкого и родного человека, которому можно довериться во всем без исключения.
– Куда там, – безнадежно махнул рукой Казик Теодорович. – Этот Светозаров своей тени, похоже, не доверяет. Тем более что он осознает, какие порой бывают родственнички.
Когда аналитик, проворчав еще несколько нелестных слов по поводу самонадеянности зеленой молодежи, убежал, шеф тоже попытался высказать свое неприятие:
– Шурка, я сильно сомневаюсь во всей затеянной тобой операции, но ты бы хоть себя не уродовала. А? Такое впечатление, что вся твоя красота в стиральной машинке осталась. Ты бы хоть глазки подвела…
– Ха! Наоборот, я их обесцветила, и в брови лишние вставки волосяные наклеила, и нос вставками расширила…
– Маразм какой-то! Ты никак косметику со знаком «минус» употребила?
– Ага! – радостно улыбнулась девушка, и стали видны некоторые огрехи в ее ранее ослепительных зубках. – Не сомневайтесь, Пыл Пылыч, так надо. Тут главное при первом взгляде заронить, вернее – затолкать в душу объекта самое нужное ностальгическое воспоминание.
– Ну заронишь, ну затолкаешь, – скривился старый зубр, проведший через своих подчиненных не одну сотню таких операций. – Но ведь этот тип тебя вмиг раскусит – после вашей первой же случки. Наверняка заподозрит неладное, если после утомительной ночи ты встанешь с мятой простыни в несколько раз прекрасней.
Александра придала себе надменный вид снежной королевы, что, к огромному удивлению шефа, ей удалось сделать даже в «сером» макияже, и с невероятной самоуверенностью пообещала:
– К тому времени, когда вообще возникнет тема постели, он будет в моей полной власти. И даже если вдруг догадается сравнивать фотографию нашей первой минуты знакомства с последующими, то все мои чудесные превращения из гадкого утенка в прекрасного лебедя будет приписывать только своим талантам и моему желанию понравиться именно ему, единственному и самому заботливому во всем мире.
– Ну, если ты так уверена… – Шеф развел в стороны свои мощные ладони. – Тогда будем ждать. Только вот сколько? Ведь у каждого человека порой наступают в жизни моменты, когда он избавляется от самых постоянных привычек.
На этот вопрос девушка только и смогла, что беззаботно пожать плечиками, покрытыми свитером грубой вязки. Потому что и сама больше всего переживала именно по этому поводу: когда именно объект подастся на каток? И сделает ли это вообще в ближайшие несколько месяцев?
Дело в том, что Дмитрий Петрович Светозаров имел одну привычку: он довольно регулярно посещал каток. Зимой он делал это примерно раз в месяц, а в остальные времена года довольствовался одним разом за сезон. Причем даже летом он делал это обязательно раз, а то и два с целью изрядно освежиться, как сам говорил знакомым. Но в закрытом ледовом комплексе он не только от души гонял на коньках, но и со всей целеустремленностью разбалованного ловеласа отдавался попыткам пофлиртовать с одинокими женщинами и девушками. Он не слишком-то хорошо катался, даже незатейливые фигуры начинающего фигуриста ему давались с трудом, а вот просто погонять любил и при этом успевал рассмотреть каждую симпатичную мордашку не только непосредственно на льду, но и на трибунах. Достаточно ему было выбрать очередной объект «охоты», как он с присущей ему непосредственностью затевал интересный разговор, переходящий в знакомство, а потом, как правило, заканчивавшийся интенсивным сексом. Подобные связи тоже не отличались продолжительностью: один, максимум несколько вечеров – и новая пассия забывалась безвозвратно.
Уже прошло почти два месяца лета, но еще ни разу за это время объект не посетил свой «пантеон бодрящей прохлады» и, вполне возможно, мог решить покататься на коньках в любой день.
Именно поэтому Александра с самого утра сидела неотрывно в штаб-квартире конторы и ждала сигнала от групп наружного наблюдения. Приходилось быть полностью готовой: одетой, загримированной, с соответствующей прической. Разве что коньков на ногах не хватало. Суперагент боялась в случае сигнала потерять даже лишнюю секунду на дорогу или переодевание. Конечно, лучше всего было бы находиться совсем рядом с катком, но в этом земстве было целых три современных комплекса зимних видов спорта, и любой из них Дмитрий Светозаров мог выбрать. Какой-то определенной системы в его посещениях не было, так что равноудаленная от всех мест штаб-квартира подходила для ожидания больше всего.
В таком вот виде – и в постоянных диспутах с шефом и с Казиком Теодоровичем – она провела пять невероятно тягостных дней. Пожалуй, только тщательное изучение всех известных штрихов биографии Дмитрия Петровича Светозарова заставляло сосредоточиться на деле. Зато на шестое утро сигнал к началу операции «Каток» пришел неожиданно рано. Александра только явилась в контору, сделала себе кофе со сливками и собралась не спеша, аккуратно, не повреждая макияж, его выпить, как из коридора послышался топот и всполошенный крик шефа:
– Шурка! На выезд!
Расплескавшийся кофе чудом не попал на свитер, и уже в следующий момент девушка подхватила сумку с коньками и ринулась к машине, задавая вопросы на ходу:
– Что так рано-то?
– Объект только вышел из дома, но поделился планами с Каралюхом…
– Ай да Борюсик! Молодец! Заслужил от меня поцелуй-чик! Куда едет объект?
– Пока только тронулся, но предполагается, что в «Ксанаду».
– Здорово!
– Чего радуешься? Каток огромный и самый многолюдный. Ты там вообще к нему не подберешься.
– Подберусь, – пообещала девушка, усаживаясь в машину. – Важнее, что там самое романтическое место.
– Следи за связью, – тревожно напомнил шеф. – Чтобы мы тебя успели подстраховать в любом случае. Я и сам сейчас подъеду, гляну на вас…
Уже через открытое окно трогающегося авто Александра строго предупредила:
– Только из-под крыши!
Располагавшийся на юго-западе развлекательный комплекс «Ксанаду» имел все для проведения зимних карнавалов в любое время года. От горнолыжного спуска длиной в шестьсот метров до целого ледового поля для любителей фигурного катания. Это – не считая многочисленных ресторанов, кафе, кегельбанов, бильярдных, саун, бассейнов, караоке и прочая, и прочая… По самому верху ледового поля под крышей располагались многочисленные тренажерные залы, через наклонные вперед окна которых можно было наблюдать за всей ледовой поверхностью. Так что если Павел Павлович с его броской внешностью и будет стоять у окна среди других подобных зевак, то его голый торс с полотенцем на плече рассмотреть и запомнить станет довольно-таки трудно. Но все равно было непонятно, зачем руководителю конторы собственными глазами что-то высматривать. Ведь многочисленные «слухачи» наверняка уже проникают в «Ксанаду» под видом бодреньких отдыхающих и каждое слово или жест можно будет воспроизвести в мельчайших деталях в видеозаписи.
Но на эту тему Александра не стала заморочиваться. Все время поездки до развлекательного центра она спешно прокручивала самые разные сценарии предстоящего знакомства. Хотя изначально было понятно: все равно придется импровизировать на ходу. Подобная ловля на живца в любом, даже самом легком случае получалась в итоге сильно подкорректированной по сравнению с первоначальными задумками. А тут и вовсе приходится цеплять просто неимоверную по габаритам и всемирному значению рыбину. Такой сомище может не только наживку с крючка сорвать, но и сам крючок вместе с удочкой и рыбаком проглотить, без малейшего риска подавиться.
Неповторимому, мистически удачливому, непревзойденному и самому сексапильному агенту нужен был только успех. Причем успех полный, безоговорочный.
По собираемой информации о передвижении объекта выяснилось, что вычисленная точка может не соответствовать действительности. Клиент вдруг развернулся и поехал в другом направлении. Пришлось и Александре приказать водителю припарковаться, ожидая следующих данных от группы наружного наблюдения. Как через десять минут выяснилось, Торговец просто забыл купить какую-то несущественную мелочь, потому и заскочил в специализированный магазин автомобильного дизайна. Как только он тронулся в путь, сразу свернул в первый же проулок и вернулся на прежний маршрут. Что немного выбило из ритма его преследователей. Обогнать лихо ведущего автомобиль Динозавра так и не удалось. Мало того, он в раздевалке только сдал свою сумку с летней обувью, облачившись во все остальное сразу возле приемщицы. Так что подцепить его еще на пути к ледовому полю не удалось. А там он сразу стал давать выход накопившейся физической энергии: сделал десяток кругов по периметру поля на большой скорости.
Так что у Александры оказалось больше четверти часа, чтобы осмотреться и правильно выбрать место для якобы совершенно случайной встречи.
Девушка к тому времени уже переместилась в самый центр катка и, продолжая двигаться как можно более несуразно, постаралась отыскать шанс первого контакта. Последовавшие затем сорок минут кошмарно летящего времени, ознаменовавшегося паникой, чуть все не погубили, да и самого главного сделать не удавалось. Мало того, как раз та самая паника началась после того, как стало заметно, что объект повел интенсивную осаду одной из самых симпатичных посетительниц катка, облаченной в яркую, облегающую фигурку курточку красного цвета. И хуже всего, что та длинноногая девица сразу же начала отвечать томными улыбками и не всегда отрицательными короткими ответами.
Вот тут и сказался невероятный опыт Павла Павловича и его личное присутствие на самом удобном для наблюдения месте. Неизвестно, как и что именно он скомандовал, но вскоре со скамеек в сторону той самой длинноногой красавицы призывно помахал человек в форме служащего катка. Причем сделал это в самый удобный момент: Динозавр как раз набрал лихую скорость и с явным рекламным саморисованием ушел далеко вперед. Девушка с некоторой хищной уверенностью посмотрела вслед симпатичному ухажеру, но на призыв служащего все-таки откликнулась, понимая, что любое недоразумение решится очень быстро.
Но Александра-то узнала «служащего». Это был один из весьма неплохих агентов второго звена, который мог с ходу придумать такую правдоподобную ложь, что только за эти немыслимые импровизации его и держали. Как бы ни был он слаб в физической и боевой подготовке, в данную минуту он свое дело сделал: девица вначале растерянно замотала головой, потом непонимающе пожала плечами, но затем и сама поспешала в сторону гардероба.
При виде этой сцены воспрянувшая духом агент сложила ладошки, словно для молитвы, и благодарно посмотрела под крышу. Наверняка шеф потом увидит это действие в записи и оценит благодарность своей подчиненной.
Дальше стало намного легче. Дмитрий Светозаров заметно сбавил скорость и с некоторой растерянностью принялся высматривать в толпе катающихся длинноногую девушку в яркой красной курточке, совершенно не обращая внимания на остальных и на целеустремленно подбирающуюся к нему все ближе и ближе Александру.
Наконец благоприятный момент настал. Одна из парочек, в шутку толкая друг друга, со смехом растянулась на льду. Несущийся рядом «скороход» резко принял в сторону, от него шарахнулся Динозавр и стал на ходу поворачивать голову, чтобы выразить хотя бы гневным взглядом свое порицание нарушителю правил. Поэтому и не заметил, как из-за группы переговаривающихся посетителей, которые, похоже, здесь встретились случайно и ехали со скоростью черепах, выкатилась тоненькая, по-юношески несуразная фигурка. Причем двигалась она задом, не видя наезжающего на нее мужчину. Чей-то запоздалый вскрик заставил Торговца повернуть голову и в последний момент заметить поперек своего движения падающую на живот девушку. Он даже попытался взвиться в воздух, стараясь поверху преодолеть неожиданную преграду, но только успел поджать ноги. Да и Александра не дала ему ни единого шанса: не просто взлетела в нелепом падении, но еще и ногу в коленке согнула, вполне расчетливо позволяя конькам объекта ударить по ее ботинку. Кадр получился неповторимый: клиент рухнул носом в лед и только невероятным чудом успел сгруппироваться, показывая превосходное владение телом, и смягчить падение выставленными вперед руками. И моментально вскочил на ноги, словно резиновый ванька-встанька.
Зато суперагент упала, словно клуша. Вспыхнувшая в ноге боль была, конечно, ужасна, но – дело было сделано. Когда испуганный Дмитрий подхватил на руки пострадавшую, прямо на него уставились широко раскрытые от боли глаза, из которых скатывались две слезинки. Дальнейшим развитием событий Александра управляла со всем присущим ей цинизмом, изощренной изобретательностью и тем многовековым опытом, который заложен в генах некоторых женщин и позволяет им приручить любого мужчину.
Хотя внешне все выглядело в точности наоборот. Во всяком случае, в этом был уверен сам Дмитрий Светозаров. Пострадавшая, хоть и позволила снять с себя ботинок и даже немного помассировать ступню, в остальном вела себя очень строго, сдержанно и с явным недоверием. Она была озабочена прежде всего побаливающими коленками, которые потирала сама, да слишком назойливым к себе вниманием со стороны остальных посетителей. Ведь по меньшей мере десять человек посчитали своим долгом подойти к ограждению и спросить, не нужна ли их помощь. Когда соболезнования прекратились, девушка попыталась заполучить назад свой конек. Вот тут Дин и включил универсальный «болтливый телевизор». Посыпавшимся из него ворохом интересной информации, обилием прибауток и смешных выражений он буквально атаковал пострадавшую жертву своего наезда. Так ему вдруг захотелось успокоить и хоть немного рассмешить этого скромного и до пощипывания в глубине души приятного человечка. Причем он не искал, даже не пытался искать какую-то причину открывшейся щедрости и светлого радостного чувства. Просто чисто машинально употребил все свои силы на то, чтобы эта симпатичная девчушка почувствовала себя хоть на мгновение счастливой. Чтобы эти удивительно родные глаза продолжали на него смотреть постоянно, меняя выражение от недоверчивого к восторженно-восхищенному.
Сам надел ботинок с коньком на женскую ножку и, поддерживая под локоток, проводил девушку на лед, уверяя, что обязательно научит всему лучшему, что умеет вытворять на коньках сам. Простенькая посетительница не ответила ни «да», ни «нет», просто чуть отстранилась, но не настолько, чтобы раз и навсегда пресечь любые ухаживания.
В следующие полтора часа Дмитрий превзошел сам себя. Никогда еще он не знакомился с девушками с такой бесшабашной настойчивостью и с таким горячим, даже яростным напором. Практически ему ни на что не требовалось подтверждения: говорил только он. Как и смеялся, шутил, поражал и поражался сам. Ему хватало в ответ только движения бровей, минимального краешка улыбки, расширенных от восторга глаз или слишком активного поворота головы в особо интересных моментах. И он с воодушевлением продолжал дальше. Ему казалось, что он идеально контролирует как внимание, так и интерес девушки, невзирая даже на ее застенчивое молчание. А к концу их совместного катания скромница даже позволила себе разговориться и стала односложно отвечать на вопросы по существу. Дмитрий прекратил потрясать воображение своей слушательницы умопомрачительными историями, поразительными фактами – и перешел к самому важному:
– И часто ты сюда приходишь?
Некоторая нерешительная пауза перед ответом:
– Два раза в неделю.
– Прекрасный выбор, мне здесь тоже очень нравится. Так все романтично и красиво построено. Особенно эти сталагмиты поражают. Тебе нравится?
– Вообще-то да, но иногда страшно, что они оторвутся и рухнут на голову.
– Да нет! Этот комплекс построен в расчете на десятибалльное землетрясение.
Раскрытые от удивления глаза.
– Правда?
– Совершенно точно! Как и то, что меня зовут Дмитрий. А тебя?
Затихшее дыхание, словно знание ее имени даст ему колдовскую демоническую власть над ней. Динозавр при этом постарался изо всех сил натянуть маску равнодушия и не спешил настаивать на ответе. Как правило, в таком случае женщинам самим очень любопытна реакция ухажеров. Сработало и на этот раз, они уже метров сто неспешно катились вдоль бортика, когда девушка наконец-то решилась:
– Саша, – но молниеносно поправилась: – Александра!
– Ой, какое длинное имя, – стал дурачиться Светозаров. – Хоть и чудесное, но я такого еще не встречал: Саша-Александра…
– Да нет, – тут же забавно возмутилась новая знакомая. – Сашей меня дома зовут, а Александра – это официальное, полное имя.
– Ага, значит, Сашей тебя только родители зовут?
Пауза.
– Родители мои погибли. – На глазах ее выступили слезы. – Я живу с бабушкой…
– Извини, я не знал. – Дмитрию хотелось провалиться под лед: ну кто мог знать, что на такую простую тему нельзя говорить. Поэтому у него и вырвалось непроизвольно от внутреннего желания оправдаться: – Моих родителей тоже двадцать лет как нет…
Девушку это поразило так, что она остановилась на месте как вкопанная, вцепившись в бортик:
– С кем же ты живешь?
– Сам…
– А бабушка с дедушкой?
– Увы, тоже умерли. Тринадцать и двенадцать лет назад. Но давай не будем о грустном. Лучше скажи мне, сколько тебе лет.
– А зачем тебе? – Даже самые серенькие скромницы не могут в себе задавить рвущееся из сознания кокетство. Хотя в данном случае это было больше похоже на настороженность.
– Дело в том, что завтра над центральной ярмаркой будет взлетать самый огромный воздушный шар нашего земства, так у меня там есть два места. Хочу тебя пригласить на показательный полет. Но дело в том, что нельзя подниматься в воздух несовершеннолетним. Так что, сама понимаешь, все равно твое удостоверение перед взлетом проверят…
– Я еще не давала согласия на свидание завтра! – запальчиво возразила Александра.
– Упаси боже! Как ты могла о таком подумать, – стал паясничать Дмитрий. – Ни о каком свидании и речи не идет, просто мне очень хочется хоть как-то компенсировать мой грубый наезд и чем-то взбодрить твое травмированное тело.
Опять девушке понадобилось время на раздумья и борьбу со своими колебаниями. Уже выковыряв кончиком конька приличное углубление во льду, она решилась:
– Я давно совершеннолетняя, мне девятнадцать.
– Никогда бы не поверил! – Динозавр со всей искренностью даже отстранился назад, чтобы лучше рассмотреть сразу расправившую плечи новую знакомую. – Мне кажется, ты скрываешь правду…
– Еще чего!
– Ибо от того возраста, что ты назвала, можно смело отнять… – Он сделал глубокомысленную паузу, еще раз внимательно осматривая девушку, и выдал «суровую правду»: – Три… месяца!
Александра внутренне облегченно вздохнула, потому что вдруг испугалась.
«Неужели перегнула палку? Не хватало только малолеткой теперь показаться… – Хотя она прекрасно знала, что на воздушных шарах могут летать и малолетние дети. – Но что за игра получится, если сразу все секреты раскрыть? Женщина должна до гроба оставаться полной загадок. Вот только кто из нас кого раньше в гроб загонит?» – подумала она, и так прекрасно зная, чем весь этот разговор кончится.
Поэтому вслух сказала совсем для мужчины неожиданное:
– Нет, я завтра не могу…
– А послезавтра? Да в любой день! Я ведь могу свои места отдать любому желающему и поменять на любое удобное для тебя время.
– Ну, я даже не знаю… – Теперь девушка смотрела подозрительно и с недоверием. Видимо, ей еще никогда в жизни не предлагали таких дорогих и жутко интересных развлечений. Чувствовалось, что полетать на шаре она мечтает с самых пеленок, но бабушкино воспитание настойчиво убеждает быть бдительной и ни за какие подарки не поддаваться на уговоры коварных обольстителей. И по ее личику читалось только одно: несмотря ни на что, она однозначно откажется от свидания.
Поэтому Дмитрий занервничал и немного неосторожно стал форсировать ситуацию:
– Мало того, там еще есть дополнительная возможность полетать на планере вместе с пилотом. У меня есть удостоверение пилота второго класса, так что приглашаю еще и на бесшумный полет в толще облаков. Это так впечатляет, когда на всей скорости пронзаешь белое пушистое облако, словно огромный моток сахарной ваты…
Он и дальше продолжал с огромным подъемом и убеждением, но внутри непонятной волной поднималась паника и недоумение. Девушка, вместо того чтобы и дальше слушать с открытым ртом, вдруг плотно сжала губы и решительно заспешила к сектору с раздевалками. И когда сошла с ледовой дорожки, с героическим отчаянием выдохнула:
– Нет, огромное спасибо за приглашение, но я не пойду. Прощайте!
Динозавр чуть не взвыл от досады и необъяснимой горечи. Первый раз в жизни ему отказывали. Причем отказывали после такой беспримерной, беспроигрышной подготовки, которую он вел в течение небывало долгого времени. Поверить в такое он не мог при всем своем богатом воображении, как и не мог понять, где, как и что он сделал не так. Какую ошибку допустил и чем испугал эту очаровательную скромницу. Ничего не оставалось делать, как предпринять самые последние, отчаянные попытки продолжить так вдруг ставшее жизненно необходимым знакомство:
– Хорошо, Александра, тогда хоть телефон дай. Я буду позванивать время от времени и предлагать самые экзотические и романтичные развлечения.
– Нет, спасибо. Развлечений мне и так хватает…
– Но как же так! – воскликнул разочарованный до глубины души Дмитрий Петрович. – Неужели мы так больше и не встретимся?
– А зачем? – донеслось от девушки, которая еще больше ускорила шаг, приближаясь к закрытой для мужчин женской раздевалке.
– Как – зачем? Вдвоем ведь нам было весело и интересно. Вот сейчас мы просто здорово провели кучу времени. Да и вообще… что значит «зачем»? А зачем парень с девушкой вообще встречаются?
Неожиданно Александра резко остановилась и спросила, почти не скрывая своего презрения:
– Какой парень? Ведь ты же старый!
– С чего ты взяла? Мне ведь всего двадцать семь лет! – весело рассмеялся Динозавр, хотя на душе у него кошки скребли: никогда прежде ему не приходилось скрывать свой возраст. – Так что наша разница совсем минимальна.
Наверняка девушка ему не поверила:
– Не стыдно врать? Да и все равно, восемь лет – пропасть слишком огромная. Мне больше нравятся сверстники.
– Да нет, это тебе пока просто так кажется. Так сказать, юношеская непосредственность, максимализм. Зато со временем ты совсем по-другому взглянешь на эти несчастные восемь лет.
– Ничего себе, – задумалась коротко Александра. – Это ведь чуть меньше половины моей жизни. Все равно вы старый.
– Хорошо, возьми тогда мою визитку и звони мне в любое время, когда тебе заблагорассудится. Я постараюсь доказать тебе, что и у нас могут быть хотя бы чисто приятельские отношения.
Он чуть ли не насильно засунул в женскую ладошку очень дорогостоящую карточку со своими данными, настоящий шедевр полиграфического искусства. Казалось, девушка сунула этот прямоугольник в карман с такой беспечностью и равнодушием, что за первым же углом обязательно вышвырнет в любую попавшуюся на пути урну.
Так и скрылась новая знакомая в женской раздевалке, виляя неожиданно весьма недурственной попкой и переступая своими совсем не короткими ногами. Скорее всего, до этого ее вполне симпатичную фигурку уродовала складчатая юбка ниже колен и свитер грубой вязки, не только скрывающий талию, но и вообще превращающий свою носительницу в несуразную тумбочку.
Преодолев некоторый ступор, Дмитрий рванул в гардероб за своей сумкой, надеясь обязательно перехватить Александру у выхода из комплекса и хотя бы выследить, какая у нее машина. Но тут же со всего маху налетел на своего соседа, который с обидой затянул:
– Я тебе уже минут пять руками машу и кричу, как неполноценный. А ты так увлекся этой красоткой, так увлекся…
– Да какая она красотка? – удивился Динозавр и прибавил шагу. То же самое сделал и пристроившийся рядом Борис Бонке:
– О! Еще и как красивая. Если сам не хочешь за такой приударить, то меня хоть познакомь. А ты куда торопишься? Да остановись ты!
– Извини! Спешу!
– Разве не дадим пару кружков? Ты ведь обещал!
– Нет, сегодня не получится, в следующий раз.
В гардеробе Дмитрий быстро надел кроссовки да так, в теплом пуловере, и бросился на улицу. После сумрачной прохлады ледового дворца летняя жара полудня буквально оглушила и ослепила. Некоторое время он пытался наблюдать сразу за несколькими выходами и огромным морем припаркованных машин, потом вспомнил, что есть еще и подземный гараж, откуда машины выезжают с противоположной стороны, и заскрежетал от злости зубами:
– У‑у-у‑у! Почему мне сегодня так не повезло?! Или повезло? – Через десять минут бесцельного метания он наконец вынужден был сам себе признаться: – Все-таки не повезло…
Пока разочарованный ловелас брел к своей машине, огибая здание и скрываясь из зоны видимости, с него не спускали глаз Павел Павлович и его донельзя довольная подчиненная. Хотя нудный, поучающий тон шефа никак нельзя было назвать радостным или хотя бы довольным:
– Шурка, мне кажется, ты провалила такое уникальное знакомство. Да он после такого отказа в твою сторону не только не посмотрит, но даже не вспомнит о тебе. Теперь и твой звонок положения не спасет, такие отказы мужчины не прощают. Тем более такие мужчины, как Торговец. Ну как ты могла так сплоховать, как? Ума не приложу…
– Пыл Пылыч! Вы просто не видели его глаза, когда он со мной разговаривал и особенно в тот момент, когда мы прощались. А я видела! И не надо иметь среднее образование, чтобы понять: этот парень мой со всеми его мыслями и потрохами!
Уверена на все сто… да что там на сто – на тысячу процентов!
На такое заявление зубр спецслужбы только поморщился:
– Ох! Мне бы твою уверенность.