Когда туман начала оседать, рассеиваясь, в его белизне проступили неясные антропоморфные очертания, контуры фигуры. Как это обычно случается, ожидание ужаса было страшнее его самого. Воображение рисовало несусветные ужасы. И это очень плохо, ведь упыри и злые духи питаются страхом, становясь сильней.
Словно прочитав мои мысли, Кай Мэйсон поспешил пояснить:
– Пространство экранировано с той целью, чтобы ваши эмоции не могли подпитывать нежить. Но вам не стоит забывать, что в реальных условиях ваши негативные эмоции станут усиливать вашего условного противника.
Туман разошёлся в достаточной степени, чтобы все мы могли рассмотреть явившуюся нашему взору «красоту».
«Красавчик» походил на зомби, какими их любят изображать в кинематографе не-магов, но были и яркие отличия: сморщенная чёрная кожа, например, по которой змеилась красная сетка капилляров и вен, рельефных и выпуклых. А ещё красные, выпуклые глаза – навыкате, как у огромной жабы.
В глубине сердца я сохраню надежду на то, что Истинный Высокий Вампир сверкает на солнце алмазной крошкой. А то, что показывает нам учитель, просто неудачная мутация.
Я была рада тому, что нахожусь по эту сторону клетки, а не по ту. Бедный парень!
Интересно, а мистер Мэйсон имеет право подвергать студента такой опасности? О том, что опасность была самой что ни на есть настоящей, все мои инстинкты не просто кричали – вопили во все горло.
Упыри, как известно, нападают не быстро, а очень быстро, со стремительностью мысли. Однако Лоуэл успел активизировать посох, трансформируя его в обоюдоострое оружие, которого раньше мне видеть не приходилось – нечто похожее на два острых лезвия на обоих концах.
Упырь налетел на один из них и был ловко отброшен в сторону, но торжествовать победу оказалось рано. Пролетев довольно внушительное расстояние, нечисть с силой врезалась в прутья охранительной клетки. Та содрогнулась от сильного удара, увы, не причинившего мертвецу никакого вреда. С животной проворностью, в мгновение ока перевернувшись на четвереньки, упырь вновь набросился на обидчика, с ещё большей стремительностью и напором, низко, утробно урча.
Вертанувшись вокруг себя юлой, Лоуэл ловко насадил упыря на копьё, прокатил его, как на карусели и отбросил от себя. На сей раз нечисть повалилась на спину и злобно зарычала, открывая клыки – не змеиные, парой, а как у акулы, в несколько рядов, треугольные, остро заточенные, чёрные.
Между губами потянулась узкая полоска клейкой слюны.
На этот раз тварь медленно перевернулась на живот и, по-змеиному осторожно, поползло вперёд.
Вновь крутанув своё оружие в руках, Лоуэл ударил одним из концов в пол, вонзая в него острое навершие. Металлическое тело на глазах изменялось, преображённое магией, словно внутри него проснулся водопад. Я явственно услышала шум льющейся воды, как если бы она под напором потекла по камешкам. Пол вокруг Лоуэла шёл трещинами, пока круг не замкнулся и по нему, как по рву, не потекла вода.
– Ничего себе поворот! – тихо выдохнул Вин.
Вода не просто наполнила образовавшийся резервуар, она текла по кругу, как змея, постоянно проглатывающая свой хвост, замыкаясь в систему, способную циркулировать постоянно.
– Вот это спецэффект! – хмыкнул неугомонный Вин.
– Спецэффектами упыря не остановить, – небрежно ответил ему Ньют, не отрывая взгляда от всего происходящего. – В отличие от настоящей текущей воды.
Светлая, прозрачная, она являлась непреодолимой преградой для любого вида нежити. Кроме той, что сама в ней обитает.
Упырь рычал от ярости, как дикий зверь. Покачиваясь, двигался он вдоль водяной линии, надеясь найти в ней хоть малейший прорыв.
Я сомневалась, что наколдованной воды окажется достаточно для того, чтобы нежить остановить, но Лоуэл, кажется, и не ставил перед собой такую задачу? Пользуясь минутной передышкой, он принялся чертить ловушку. Тот самый пентакль, о котором я говорила ранее, послужил отличной для неё основой, дополненный знаками, значение которых в отдельности я могла прочитать, но в связке не понимала.
Пока Лоуэл чертил, упырь не оставлял попытки пробиться через границу бегущей воды. Обычно мыслительные процессы этих тварей не отличаются сложностью, даже у волка или птицы они более развиты. Но зато ни у одного живого создания нет той упёртости, которой обладает любая дохлятина, жадная до человеческой крови и плоти.
Инстинкт запрещал упырю ступить в проточную воду, но не прошло и десяти минут, как ублюдок сообразил, что ширина ручья всего-то полтора шага. Довольно заурчав, он начал отступать, готовясь к прыжку.
Я взволновано покосилась на директора. Ситуация грозила выйти из-под контроля или мне только мерещится?
– Лоуэл, осторожней! – подался Кай вперёд.
Парень даже не обернулся на оклик. С невозмутимой сосредоточенностью, отрешившись от всего, кроме того, что выполнял, он продолжил дорисовывать свои руны.
Откровенно говоря, в какой-то момент мне стало очень за него страшно. Хотя в глубине души я верила, что он знает, что делает, всё же я знаю, на какие расстояния и с какой скоростью прыгают упыри.
Лоуэл повернул голову, бросив быстрый, оценивающий взгляд в сторону противника, мечтающего полакомиться его кровью как раз в тот момент, как упырь прыгнул, с лёгкостью горной лани преодолевая расстояние над искусственно созданным неглубоким ручьём.
Я видела, как исказилось лицо Лоуэла. Не страхом – яростью, куда более глубокой, чем жажда нечисти.
– Лоуэл, осторожней! – рванулся к клетке Кай.
Лицо Ворона вновь застыло. Оно казалось невозмутимым, как у идола в тот момент, когда он легко, словно играючи, с ювелирной точностью отделил своим посохом клыкастую голову упыря от его чёрного тела. Щелкая зубами, голова покатилась по полу, останавливаясь ровно в центре пентакля. Второй удар последовал в грудь.
Когда Лоуэл вырвал оружие из тела монстра, на клинке его осталось дрожать чёрное сердце.
Очередным ударом посоха об пол парень активизировал созданный им аркан. Всё поле вспыхнуло ярким, синим огнём, я поняла, что изначально аркан ловушкой и не задумывался. Магическое пламя почти мгновенно уничтожило тело нежити, обращая его в тонкий слой пепла. И новый удар оружия, теперь принявшего свой изначальный вид, – посоха, – развеял этот пепел по ветру.
Восстать после такого уничтожения упырь уже не сможет. Он был уничтожен окончательно, полностью.
И пламя, и вода с площадки исчезли, словно и правда были лишь частью декорации в спектакле.
– Абзац! – восхищённо выдохнул Вин.
Я была склонна с ним согласиться. Я вместе со всеми восхищённо рукоплескала герою. Он это заслужил.
Лоуэл всё с тем же невозмутимым видом поклонился Кайлу и покинул арену с таким равнодушным видом, будто уложить упыря на обе лопатки это так, пустяк – дело житейское.
Этот парень мне нравился всё больше и больше!
***
Мне не терпелось улучить момент и расспросить Амайю о предмете моего воздыхания. Я бы с радостью сказала «моём новом предмете воздыхания», но правда в том, что никогда прежде вздыхать по кому-либо мне не приходилось.
Парни меня интересовали чисто теоретически. Вот когда, например, роман какой-нибудь читаю, и герой там весь из себя такой положительный или, наоборот, отрицательный, но весь такой кавайный няша, то сердце сладко вздрагивало в груди, наполнялась мечтаниями голова…
В реальной жизни они были скучными, как математика. После нескольких свиданий я с грустью поняла, что даже просмотр шаблонного сериала интересней. Встречи с ними не приносили радости, куда больше напоминая отбываемую повинность. Куда интересней было охотиться на монстров, создавать зелья, узнать что-то о новом виде нечисти или способе борьбы с ними.
Мир казался огромный и ярким, а мужчина на нём болтался неясным серым пятном.
В общем, если вы не планируете плодиться и размножаться, подобно дойной корове каждую весну; если способны заработать на кусок отбивной сами, то подумайте – зачем вам мужчина? У каждой женщины свой ответ. Для одних мужчина – это нечто вроде работы, он обеспечивает существование, более или менее сытное. Для других – источник развлечений и адреналина. Третьим необходимо постоянно кого-то спасать, наставляя на путь истинный, ну, а я отношусь к тем, кому необходимо уважать мужчину и идти с ним совместно к общей цели.
Мне нужен друг и собеседник, с которым никогда не придётся скучать. Мой мужчина должен быть умнее меня и сильнее, но при этом не ломать, а поддерживать.
И, конечно, я не думаю, что в Лоуэле смогу отыскать мой идеал – идеал, он, в конце концов, на то и идеал, чтобы быть недосягаемым.
Просто… просто Лоуэл меня зацепил. Он был сильным, умным, самоуверенным, он отлично управлялся со своим магическим даром.
Для такой, как я, это много значило. И мне хотелось привлечь его внимание.
Конечно, это не любовь, но… он был мне не безразличен, и это было мне в новинку. Это пугало.
Я впервые задумалась о том, что могу заинтересоваться кем-то, кто, очень даже может быть, не заинтересуется мной в ответ.
***
Все были под впечатлением от прошедшего урока. И не одна я заинтересовалась личностью Лоуэла Мэрла.
– У него огромный магический потенциал! – восхищалась Амайя.
– Если он так тебе понравился, запишись к нему в подгруппу и будет тебе непреходящее счастье, – насмешливо посоветовал Ньют.
–Записаться в подгруппу? Это как? – оживилась я, вполне естественно заинтересовавшись брошенной репликой.
– Ты не была на первых занятиях?
– Нет.
– И не слышала общей установки? Когда определишься, на какой факультет хочешь попасть, то сможешь выбрать себе куратора, ведущего группу. Тут такая система.
– Кто поведёт группу тех, кто желает попасть к Кошкам? – напряглась я.
– Морел, конечно.
Смазливый и вредный кузен? Проблема, однако.
Лучше всего стажироваться у того, кто в будущем сможет тебе дать максимальное количество знаний по необходимому профилю. Записавшись в группу Мэрла, я потеряю несколько проходных баллов, потому что уж Вороном мне точно не стать.
С другой стороны, есть базовые навыки одинаковые для всех направлений. Овладеть ими можно с любым учителем. А записавшись в группу Лоуэла я смогу чаще с ним контактировать.
Этот вариант нужно, как минимум, обдумать.
– Ворон такой красавчик, – как можно небрежнее проговорила я. – У него есть девушка?
А потом с досадой вспомнила, что уже спрашивала об этом недавно.
Но на этот раз отвел прилетел не от подружек, а от парней.
– К счастью или несчастью – нет. Не то чтобы не находилось претенденток. Как раз наоборот, – засмеялась Вин. – Но он повёрнут на магии и ничем больше не интересуется.
– Такой высокомерный, недоступный и загадочный, – вздохнула Амайя.
– Да он просто гей, – презрительно передёрнул плечами Ньют. – Это же сразу понятно.
– Мне совсем это не понятно, – холодно взглянула я на него. – С чего такие выводы?
– Сама посуди. Все эти его шестёрки – они едва ли не молятся на него. Ах, Ворон то, да Ворон сё!
– Если тобой восхищается другой парень, значит, ты гей? – изогнула бровь я. – Странная какая-то логика, если честно.
– Нормальными парнями другие парни не восхищаются, – безапелляционным тоном припечатал Вин.
– Может быть, они восхищаются им потому, что он в своём роде лучший? – возразила я. – Он ведь совсем ненамного старше нас с вами, но ты сам видел, на что способен этот парень?
– И на что он способен? Рисоваться на публику? Да можно подумать ты или я не справились бы с этим упырём?! Может быть, сделали бы это не так красиво, зато быстрее – точно.
– Ты, должно быть, шутишь? – сделала я большие глаза. – Да тебе повезёт, если, увидев эту тварь перед собой без всякого ограждения, в штаны сразу не наложишь!
– Я?!. Знаешь, что, Вероника?! Подбирай-ка ты выражения, или мы поссоримся. Не знал, что ты западаешь на геев!
– Я не западаю на геев. Мэрл не мой тип. И, в-третьих, он не гей.
– Да неужели? – продолжал кипятиться Вин. – Ты видела, какие девчонки за ним ухлёстывали? Одна другой лучше! Огонь! А он?..
– Что – он?
– Предпочёл им всякую нечисть!
Вин с искренним недоумением встретил наш общий заразительный смех.
Смеялся даже Ньют.
– Нет, ну, правда?! Какой нормальный парень предпочтёт общество колб обществу красивой блондинки, готовой повиснуть у него на шее?
– Действительно, какой? – с кривой усмешкой протянул Ньют.
– Такой, у которого кроме члена есть мозг? – выдвинула предположила я.
И получила в награду злющий взгляд.
Ух ты! Какие мы злые. Не любим, когда с нами не соглашаются?
– Мужчина есть мужчина. Чтобы там женщина не думала, от дармового перепихона никто никогда не откажется.
– Мужчины бывают разные, – строго свела брови Камилла.
– Ну да! И те их них, кто отказываются от секса в пользу науки либо импотенты, либо геи. Тебе, Вероника, – развернулся ко мне Вин, с вызовом глядя на меня, – кто больше нравится?
– Пока об этом не думала. Но подумаю на досуге.
***
Уже на выходе, в дверях, мы столкнулись с Вороном и его стаей. Причём, столкнулись буквально. По крайней мере я – так точно. Раскрыв рот (не в прямом, конечно, смысле), сконцентрировав всё своё внимание на вожаке, я не заметила, как налетела на одного из вечно окружающих Лоуэла парней. Отброшенная толчком по инерции, я бы упала, не поддержи меня вовремя Вин.
– Эй! Смотри куда прёшь! – рявкнул Вин на моего обидчика.
Которым оказался кузен Морел.
Скользнув по мне взглядом, он, как и в прошлый раз официанты, усмехнулся весело и зло, словно бросая вызов.
– Извинись! – агрессивной потребовал у него Вин.
– Не стоит, – постаралась смягчить обстановку я. – Правда! Это пустяки.
Ухмылка у парня стала шире.
Смазлив и стервозен, как все Морелы – это диагноз.
– Извиниться? – словно не слыша моих слов, бросил он Вину. – Мне? С какой стати?
– Извинись немедленно! – настаивал Вин.
И право же он, со всем своим первобытным воинственным пылом, был немного… чересчур. Не хотелось бы в этом признаваться, но он мне досаждал своим слишком воинственным пафосом. В случаях с такими, как этот Морел лучше не вестись на провокации. Это самая разумная линия поведения, но Вин, к сожалению, уже закусил удела, продолжая забавлять собой компанию.
Отступив на шаг, смазливый стервец отвесил мне шутовской поклон:
– Простите, леди! – вымолвил он, театрально прижимая руку к сердцу, а когда выпрямился, в тёмных глазах смех больше не плескался. Только злость. – Хотя – леди ли? «Обеим бабкам я вышла внучка, чернорабочей и белоручке», – смеясь, бросил он мне в лицо.
И ушёл. Пошёл за уже успевшей чинно рассесться за соседним столиком, компанией.
Я с досадой смотрела, как он с вальяжной небрежностью присаживается рядом с Лоуэлом, за всё это время не бросившего в мою сторону даже случайного взгляда.
– Ты флиртуешь с Морелом? – поинтересовалась подоспевшая Камилла. – А мне показалось, ты на другого парня запала?
– Я ему морду сейчас набью! – выпятил грудь колесом Вин, но, к счастью Ньют подтолкнул его к выходу.
– Пусти!
– Да не дури ты, – процедил Ньют сквозь зубы. – В этой компашке после Лоуэла Морел по силе и магическим способностям второй. У них высочайший магический уровень. Не нарывайся.
– Мне плевать! Я не трус какой-нибудь!
– Настолько не трус, что не боишься стать посмешищем для всей Магистратуры?
Это несколько охладило горячую голову нашего не в меру воинственного товарища.
– А ты когда успела Морелу насолить? – ехидно поинтересовалась Камилла.
– Не говори ерунды! – набросился Вин на мою недоброжелательницу, лишь подливая заступничеством масла в огонь её неприязни. – Она его только вчера впервые увидела!
– Ты так в этом уверен? – презрительно фыркнула Камилла и, одарив предмет своего тайного воздыхания презрительным взглядом, гордо удалилась прочь.
– Вы ведь не встречались раньше? – подозрительно глянул на меня Вин.
Ньют закатил глаза, а Амайя еле сдерживала смех.
Мне было не смешно.
– Я всех вам вчера впервые увидела. Морел не исключение.
– А у него на тебя, похоже, то ли зуб, то ли глаз положен, – фыркнула Амайя.
– Заметила, – сокрушённо вздохнула я. – Склоняюсь в пользу зуба.
Мы распрощались с парнями, свернув на женскую половину Магистратуры.
Заметив моё испорченное настроение, Амайя постаралась его развеять:
– Не бери близко к сердцу. Морел просто прикалывался. Он так часто делает – выбирает себе жертву и начинает её изводить.
– Ты это меня, типа, сейчас так успокоила?
– Ну, не расстраивайся. Ему это обычно быстро надоедает, и он перекидывается на новый предмет. Мерзкий тип, на самом деле. Однако девчонки бегают за ним не меньше, чем за Вороном-Мэйлом. Только с большим успехом – Морел отзывчивей, не так неприступен, как Ворон и женским обществом не брезгует. Правда, пока не задержался надолго ни у одной юбки. Иногда у меня создаётся стойкое впечатления, что он нас коллекционирует… ты меня слушаешь?
– Конечно, слушаю, – кивнула я. – И очень внимательно.
Мама редко говорила об оставленных ею родственниках. Или, скорее не оставленных – отказавшихся от неё. Эта тема, по вполне понятным причинам, была ей неприятна. Да что неприятна? Тема была крайне болезненной. И всё же она никогда не скрывала от меня причины внутрисемейного конфликта. Бабушка и дедушка, принадлежащие к клану Тёмных, винили моего отца-Инквизитора, в смерти маминого старшего брата. А этот смазливый мажор, скорее всего, его сын и мой двоюродный брат.
Если мои подозрения верны то, выращенный с мыслью об убийстве отца, он наверняка меня ненавидел. Да, всё так и было.
«Обеим бабкам ты вышла внучка»…
Может мои подозрения пустые? Вдруг мы с ним не в таком близком родстве? Правда, я в это не верила. Я сердцем чувствовала – всё настолько плохо, как кажется.
Убийство в Магическом Сообществе карается жестоко и служит началом кровной местью. Среди магов принято отвечать ударом на удар.
Кажется, всё движется к тому, что у меня здесь есть враг посерьёзней Камиллы?