Все в мире относительно! Точно! Не зря умные люди такую присказку придумали. Она вернее всяких научных теорий с одноименными названиями. Вот, скажем, вчера, охрипшая и похмельная, я жаловалась на жизнь и думала, что хуже утра не было и быть не может. «Нет, может, может!» – как говаривал идиот-оптимист из анекдота.
Короче, я проснулась на топчане в доме Умнара, того самого покойного мага-благодетеля, проклятие коего мы накануне сняли с деревенских бедолаг. Проснулась от смутного ощущения дискомфорта. Нет, матрац был в меру мягким, одеяло теплым, подушка удобной, зато к горлу прижималась холодная полоска стали, и равнодушно-суровый, почему-то неуловимо знакомый голос рекомендовал мне:
– Не дергайся, девочка.
– Это чтобы тебе сподручнее было меня убивать? – поинтересовалась я, искренне недоумевая, почему не сработал охранный периметр из рун и куда подевались все остальные члены нашего маленького, но сплоченного коллектива. Вроде вчера на ужин была только каша с мясом, молока с селедкой никому не давали. А хоть бы и давали, Фалю-то без разницы, в каких сочетаниях лопать, желудок все примет с благодарностью, лишь бы вкусно было.
– Освободи Гиза от служения и останешься жива, – сухо распорядился голос, не убирая лезвия, потому запрокинуть голову посильнее и разглядеть шантажиста в лицо не получалось. Он даже не пах ничем, вот точно как мой личный киллер. Только жесткий рукав терся о щеку, давая понять, что кроме ножа присутствует и его владелец.
– Никого не удерживаю насильно, если захочет, пускай уходит, – охотно поделилась я несекретной информацией, не желая поддерживать увлекательную игру в допрос несгибаемого разведчика.
– Без проклятий вслед и иных санкций? Слово служительницы? – недоверчиво уточнил шантажист.
– Мое личное слово.
И тут кто-то попытался открыть дверь в комнату. Судя по застенному погромыхиванию, шантажист чем-то предусмотрительно заложил дверь. Чтобы процессу «дипломатических переговоров» посторонние не мешали. Заложил на совесть, если судить по встревоженным ругательствам, перемежающимся взволнованно-злобным требованием открыть немедленно и сообщить, что со мной, магевой Осой, все в порядке. Может, ножку стула в дверную ручку вставил?
Но одного любитель устраивать невинным девушкам побудки с железными аксессуарами не учел – наличие в дома сильфа. Нет, на раз-два малыш колдовать еще не научился, а вот влететь в комнату через печную трубу сообразил.
Сначала в дымоходе что-то подозрительно зашуршало, потом посыпались хлопья сажи, потом взметнулось темное облако, и из него, как повелитель демонов-лилипутов, взметнулась черно-серая фигурка. Фаль! Скитания в человеческой компании не прошли для сильфа даром. Обстановку в комнате он успел оценить мгновенно и почти адекватно. Засверкал зелеными глазищами – единственным, что оставалось цветным в его нынешней темной ипостаси – и ринулся на врага в полете-пике, заверещав так, что у меня сразу заложило уши:
– Немедленно отпусти Осу! Негодяй, зверюга! Осел! Отпусти, а не то я не знаю, что с тобой сделаю! Как дам!
Вот оно, интеллигентное воспитание сильфова круга, никаких ругательств покрепче малютка не знал. Моральное же воздействие употребленных выражений оказалось весьма слабым. Неизвестный, радеющий за свободу отставных киллеров, не то хрюкнул, не то фыркнул, и ничего больше предпринимать не стал. А это уже зря! Видя, что воздействие словом не помогло, Фаль разобиделся окончательно и так интенсивно вострепетал крыльями, что сажа с них облетела вместе с радужной пыльцой, оседая на лежащей с ножом у горла мне и на владельце холодного оружия. На нем – большей частью.
Одновременно с опылением шантажиста взломщики-спасители доломали-таки дверь, вернее, снесли ее с петель, открыв доступ к моему недвижимому в целях сохранения целостности кожных покровов телу.
– Киз, не навреди магеве! – рявкнул мой киллер, обычно не повышавший голоса даже в самых критических ситуациях.
Тяжелое не столько в весовом, сколько в моральном плане, ощущение лезвия у горла исчезло. Шантажист торжественно, кажется, гордясь собой великолепным, объявил:
– Гиз, пойдем, она отпускает тебя без услови-я-иа-иа!
На последнем слове отчет о проделанной работе смазался странной сменой тембра голоса и интонации. Словно начал говорить один, а закончил фразу другой человек.
Мигом вскочив с топчана, разумеется, по другую сторону от опасного типа, я жутко пожалела, что под рукой нет фотоаппарата.
Возмущенный перепачканный Фаль нарезал круги над головами арьергарда спасителей. Кейр замер у стенки рядом с выломанной топором дверью.
Почему топором? Потому что неопровержимая улика – орудие товарища Раскольникова – валялась неподалеку. И не стал бы даже в кризисной ситуации никто из моих телохранителей тупить великолепные клинки о древесину, когда под рукой имелся более подходящий инструмент.
Болт в арбалетном ложе бывшего палача выразительно смотрел на шантажиста, а доброе-доброе выражение глаз обещало продемонстрировать навыки стрельбы по живым мишеням в самом ближайшем времени. Мой киллер взирал на своего спасителя со странной смесью растерянности и досады, медленно переходящей в крайнюю степень изумления.
Я покосилась на типа, домогавшегося свободы для Гиза с ножом в руках, и самым банальным образом, подрывающим магевский авторитет, раззявила рот.
«Где-то я об этом уже слышала. Кажись, у старины Вильяма», – мелькнула в голове почти посторонняя мысль, пока я изучала типа, обеспечившего мне столь приятное пробуждение.
С ног до шеи мужчина был жилистым, одет в нечто весьма напоминающее тот прикид, в какой любил рядиться Гиз: темное, неприметное, очень практичное, прячущее кучу смертоубийственных штучек. А вот с шеи до гм… макушки незнакомец представлял собой натурального осла. Да-да, того самого, серенького, с длинными ушками врастопырку, короткой щеткой жесткой гривы, широкими ноздрями и крупными белыми зубами.
Неужто такие странные оборотни теперь пошли? Не в волков, как в традиционном западном фольклоре, и не в лисиц, как у узкоглазых жителей Поднебесной, – частично стали в ослов превращаться? Хотя нет, красноречиво-ошарашенное выражение на морде животного (мультяшный осел из «Шрека» со своей эксцентричной мимикой нервно курит в углу) четко указывало на то, что сии причудливые трансформации не в порядке вещей. Значит, не по своей воле парень перекинулся. Мои дорогие спасители пришли к тем же выводам, правда, немного промахнулись в предположениях.
– Ха, хорошо ты его приложила, магева, – одобрительно ухмыльнулся Кейр, когда незадачливый шантажист, отложив колюще-режущее орудие производства, пытался на ощупь определить глубину постигшей его трагедии.
– Это не я, – пришлось ответить справедливости ради, уступив честь бескровной победы над врагом истинному герою. – Это Фаль.
– Магия сильфов не блокируется нашими защитными амулетами, – криво усмехнулся Гиз и попросил осломордого: – Киз, не дергайся. Давай поговорим, если ты, конечно, сможешь.
– Ты его знаешь? – уточнил уже почти установленный факт Кейр, скорее, не для того, чтобы еще разок получить однозначно утвердительный ответ, а чтобы решить, стоит ли использовать болт по назначению или лучше сэкономить ценные боеприпасы.
– Это мой брат, – просто ответил киллер и устало вздохнул.
Н-да, не всем и не всегда везет с родственниками. Хотя это с какой колокольни смотреть. Гизу, скорее всего, все-таки повезло, ведь ради брата Киз решился пойти супротив колдуньи и сурового наказа работодателей. Готова об заклад биться, брательник тоже на Тэдра Номус пашет, а не добровольцем-целителем на безвозмездной основе работает в приюте для брошенных младенцев или престарелых. У целителей таких инструментов и обмундирования не бывает, хотя тоже, конечно, встречаются циничные живодеры, способные дать сто очков вперед любому киллеру.
– Значит, братец решил, что ты попал в жуткую кабалу к коварной колдунье и, рискуя навлечь на себя немилость всей Тэдра Номус, рванул на выручку, – озвучила я свое логическое предположение.
– Именно, – согласился Гиз и спокойно сказал родичу, сочтя первоочередной именно эту ценную информацию: – Поначалу служба была приказом и единственным способом избежать смерти, но теперь я следую за магевой по доброй воле.
– Ты уверен? – Осел испытующе прищурился, ненадолго отставив в сторону заботы о морде лица.
– Совершенно, она дала мне право выбирать. Да ты и сам видишь, я не околдован, – подтвердил киллер с так хорошо знакомой мне кривоватой усмешкой.
Пока шел первый этап переговоров, я умудрилась натянуть на себя брючки, полусапожки, рубашку – точно нормативы на пожарного сдавала. И теперь могла, если будет нужда, присоединиться к дискуссии в совершенно презентабельном виде. Даже Фаль, неимоверно гордый своей диверсией, привычно опустился мне на плечо, завершая экипировку.
Решив, что прямо сейчас смертоубийства не предвидится, я констатировала:
– Отбой воздушной тревоги, Кейр.
– Тогда пойду завтраком займусь. Огонь в летнем очаге уже, поди, на совесть разогрел камни. Эльфийских разносолов не обещаю, но из деревеньки поутру кое-что нам на угощенье притащили. Яички свеженькие, масло, хлеб, соты медовые… Так что яичницу поджарю. Не против? – рационально определился с программой утренних действий телохранитель.
Скорее всего, Кейр в отличие от магевы-сони встал давненько, успел провести ревизию съедобных даров, а может (и даже скорее всего), устроил спарринг с Гизом. Только поэтому мужчин не было дома, а Фаль, мелкий негодник, обожал глазеть на поединки, вот меня и застали поутру врасплох.
Кстати-кстати, а защитная рунная магия не сработала потому, что убивать или калечить меня парень из Тэдра Номус не собирался. Нет, разумеется, вовсе не из благих побуждений или по доброте душевной. Просто поднять руку на магеву – не сымитировать сей момент, а именно попытаться причинить вред той, которая записана в реестре межмировой мафии как неприкосновенная особа, – не лучший метод сохранения целостности организма.
– Я буду яичницу, и мед буду! – моментально отозвался Фаль, плотоядно облизываясь.
– Никто в этом даже не сомневался, особенно насчет меда, – заулыбалась я закономерному заявлению. – Ты и диета понятия несовместимые.
– Что такое диета? – заинтересовался наивный сильф.
– Страшно строгие правила, по которым люди едят одни продукты и не едят другие, – попробовала сформулировать покороче и попонятнее то, в чем не видела особого сакрального смысла.
– Это как я мухоморы ем, а вы не едите? – уточнил Филь, пытаясь выяснить, не наклевывается ли возможность полакомиться чем-нибудь в одиночку, чем-нибудь таким, что людям кушать категорически не рекомендуется, если не хотят сделать трапезу финальным аккордом жизни.
– Что-то вроде того. Или ты можешь слопать целую кучу сладкого, а человек нет, – улыбнулась я, не вдаваясь в медицинские дебри и не стремясь испортить собственный аппетит живописным повествованием об анорексии и булимии. Никогда не могла понять девчонок, пытавшихся походить на вешалки.
– С этим что делать будешь, Оса? – уже с порога уточнил Кейр с нехорошей профессиональной улыбочкой палача.
– Ничего, – пожала я плечами. – Человек хотел «как лучше» и не виноват, что по Вселенскому закону Великого Западло у него «как всегда» получилось. Если желает, пусть с Гизом словечком перекинется и идет своей дорогой.
– Пусть сильф вернет мне лицо, я ухожу, – попросил Гизов братец и обратился к моему киллеру: – Хочешь быть дураком на побегушках у колдуньи, будь.
– Не могу, – беспечно отозвался Фаль, весело показав Кизу язык. – Моя магия сама колдуется, когда пожелает, а сейчас не желается.
– М-да, интересный момент, – мстительно заухмылялась я. А нечего на беззащитных девушек с утра пораньше с холодным оружием кидаться! – Ну что ж, зато теперь внутреннее содержимое вполне соответствует внешнему образу. И никакие маски не нужны! Очень полезная в работе модификация! Вот будут свидетелей преступления опрашивать, а те на вопрос: «Кто убил?» – отвечать хором станут: «Какой-то осел».
– Я не оставляю свидетелей, – мрачно буркнул «осел» и попытался торговаться: – Что ты затребуешь за снятие заклятия, магева?
– А я тоже не умею снимать заклятия сильфов, – ответила уже без интонаций стервы, жаждущей расправы с негодяем, и сделала акцент на научном аспекте проблемы. – Рунная и природная магия духов воздуха плохо совместимы. Разбираться надо, и без экспериментов, на раз-два все равно ничего сделать не смогу.
– Ему теперь ходить ослом? – уточнил Гиз, разглядывая поникшие уши брата.
– Мм, могу предложить один вариант, – плюхнувшись на топчан и выискивая в сумке у изголовья расческу, оживилась я, ибо намеревалась выдвинуть сногсшибательную идею, годную для того, чтобы одним махом решить ослиную проблему и поставить научно-магический опыт.
– Какой? – мрачно, словно не ждал от моих слов ничего хорошего (вот недоверчивый!), спросил Киз.
– Сходи во двор, погуляй, воздухом подыши… Место там одно есть, волшебное… – начала я, а Фаль, взвившись над моим плечом, радостно заголосил:
– Ты про колодец, Оса? Про колодец?
– Это ты про колодец, а я еще не успела сказать и не знаю, смогу ли теперь успеть, потому как, кажется, совершенно оглохла на одно ухо и к диалогу не способна, – сварливо пожаловалась, пытаясь «выковырнуть» мизинцем звон из головы.
– Извини, – мигом раскаялся непоседа и тут же принялся ласковым котенком тереться о щеку, всячески выражая раскаяние в совершенной диверсии.
– Так вот. У дома есть колодец, нет, не тот, что перед крыльцом, – поймав направление взгляда Киза, я поторопилась внести ясность. – Другой. Вода из него обладает удивительным свойством. Если ты сможешь отыскать тот сруб, набрать воды и испить ее, желая вернуть себе человеческий облик, вновь станешь прежним. Но! – Я наставительно воздела палец. – Хотеть надо очень сильно, а иначе колодец тебе вовсе не поможет.
Киз вопросительно уставился на Гиза: «Что городит эта сбрендившая магева, какие колодцы?» Мой киллер только медленно опустил голову: «Все так и есть, верь».
– Ладно, пойду поищу ваш колодец, – недоверчиво согласился осел, ибо иных альтернатив не имелось, и отправился во двор.
Ушел кухарить Кейр. Умчался со всех крыльев и Фаль, возжелавший присутствовать при поисковых действиях братца-киллера то ли из благих побуждений (подсобить чего), то ли из еще более благих (проследить, чтобы вражина диверсию какую не провернул под шумок).
Гиз остался. Подошел ко мне поближе, осторожно взял за подбородок, внимательно осмотрел, не порезали ли меня в самом деле, и крепко прижал к себе на несколько мгновений. Ткнулся носом в волосы, втянул запах, словно собрался делать глубокую ингаляцию. Ну что он в самом деле? Неужели испугался? Пришлось мягко пошутить:
– Цела я, цела, ни синяка, ни царапины, честное пионерское, можно с лупой не осматривать, ваш с Кейром телохранительский долг не нарушен.
– Я рад. Ты отпустишь Киза? – Равнодушие (опять это извечное равнодушие, за которым мужчина привык прятать эмоции, как лицо за забралом) сковало голос, а взгляд не выражал ничего, глаза стали походить на пустые стекляшки. Должно быть, он смотрел так и на очередную жертву, когда отстранялся перед ударом: ничего личного, только заказ.
– Нет, только сделаю вид, чтобы успокоить твою совесть и братские чувства, а ночью наложу на всех вас сонные чары, отправлюсь в погоню за оскорбителем, порву на клочки и испепелю, – сварливо отозвалась я и показала Гизу язык.
– Так порву или испепелю? – заинтересовался мой киллер. Равнодушие в голосе сменилось хорошо знакомой мрачноватой иронией.
– Сначала одно, потом другое. Если сначала пепелить, то потом порвать не получится, – поделилась я страшным секретом. – Пепел на клочки почему-то не рвется, я, когда маленькая была, пробовала.
– С врагами? – «ужаснулся» Гиз.
– Не-а, с газетной бумагой! – ностальгически вздохнула я и похвасталась: – Знаешь, какие костры мы с ребятами во дворе зажигали! Дворник потом за нами с метлой бегал и к родителям жаловаться ходил! А врагам я честно выдирала волосы и раздавала синяки!
Киллер тихо рассмеялся и еще тише сказал:
– Спасибо.
– Было бы за что… – пожала я плечами. – Надеюсь, у твоего брата хватит желания на то, чтобы отыскать колодец и попить водички. Если он такой же упрямый, как ты, должно хватить. Ну а если нет… я буду пробовать действовать рунами, только сразу предупреждаю, с магией превращений у меня туго. Нет, идейки кое-какие вертятся в голове, но чтобы на живом пробовать… нет, я бы не рискнула. Птичку жалко!
– Какую пти… – начал было спрашивать Гиз, не знакомый с творчеством Гайдая, но тут земля содрогнулась.
Нет, кажется, содрогнулся весь мир, и не просто содрогнулся – подумаешь, землетрясение, где не бывает! Он (мир) куда-то дернулся, выгнулся и… Не знаю, как вернее описать… Впечатление было такое, что ты вишневая косточка, которую после обгрызания мякоти выплюнули изо рта. Словом, меня выплюнуло на хилую серовато-зеленую траву лужайки. Рядом приземлились Гиз и Кейр со шкварчащей сковородкой в руке. Бешено работая крыльями, затрепыхался в воздухе Фаль, изо всех сил стараясь не вмазаться в куст. Сзади что-то забарабанило. Бац, бух, бамц, трямц, бабах! Словно приземлилось несколько относительно легких и один тяжелый объект. Потом раздался краткий непечатный комментарий по поводу происходящего, исполненный голосом нашего нового знакомца – Киза.
Поднимаясь для начала на колени, а потом на ноги, я первым делом поглядела по сторонам и присвистнула: а домика-то и соснового бора не было! Зато имелись наша компания, наши сумки и один чужой, вернее Гизов, брат, вернувший себе человеческое обличье. Ничего так, симпатичный мужик оказался, очень похожий на моего киллера, только волосы чуть светлее, больше рыжины, и глаза темной, почти до черноты, зелени, а не серо-голубые, как у родственника. Ну, по крайней мере, убивать меня ходят красивые мужчины. Хотя все равно, помирать в ближайшие лет сто не собираюсь даже от руки Мистера Вселенная! Отравлять своим бытием жизнь другим гораздо интереснее!
– Где это мы и почему, а, магева? – моментально вскочив на ноги как был, со сковородой в одной руке и котелком с проектирующимся чаем в другой, уточнил Кейр.
Кажется, телохранитель решил, что я имею прямое отношение к происходящему или вообще являюсь его причиной. Вот так всегда, как что из ряда вон, так магева виновата, а еще, между прочим, существует такая штука, как обстоятельства непреодолимой силы. Я где-то читала, ага!
Ведя расспросы об обстоятельствах непредвиденной телепортации, Кейсантир быстро опустил котелок с потенциальным напитком на траву и заменил его мечом. Сковородку с омлетом-гигантом в другой руке, однако, оставил. Перестраховывался, чтобы коварные враги не украли, или счел предмет годным к употреблению в качестве оружия массового поражения? А чего, не одним же дамам его в ход пускать?
– Где и почему? Понятия не имею, – разочаровала я мужика и машинально подцепила из нежно-желтой массы, посыпанной для аппетита какими-то сухими травками, кусочек бекона. Уммм, вкуснотища! Все-таки Кейр кулинарный гений, не зря он в трактирщики пойти хочет!
– Сизянка-эндемик, растет только на Нертаране, – тихо проронил Гиз, указывая на низкий кустик с серо-зелеными кожистыми листиками, густо усыпанный круглыми белыми ягодами.
– Она вкусная? – тут же деловито уточнил Фаль, не дожидаясь ответа, отправил в рот одну ягодку, сморщился в куриную гузку и принялся отплевываться.
– Черная? Нет, сизая, а почему белая: а потому, что зеленая, – я припомнила и процитировала с незначительными искажениями старую детскую загадку про смородину, которую не раз проверяла на взрослых, и не каждый отгадывал.
– Вкусная, когда спелая, темно-лиловая с сизым отливом. Только долго ей зреть надо, зеленая – яд для человека, а от белой животом маяться дня три, – прочел короткую лекцию Гиз во избежание несанкционированных дегустаций и объяснил, прикинув что-то: – Сейчас лишь конец весны, через пару лун можно рвать.
– Так, стоп! Гастрономия и ботаника потом, сначала надо разобраться, почему нас зашвырнуло на этот самый Нертаран, – озвучила я ключевой вопрос дня. – Есть идеи?
Первые несколько секунд после вопроса все многозначительно молчали, признаваясь в отсутствии соображений по поводу изменения пространственных координат. Только Гиз неохотно добавил:
– Мы были рождены на Нертаране.
– Ага, есть от чего отталкиваться! – оживилась я и, наведя палец на Киза, строго спросила, пытаясь ухватить за хвост кончик ускользающей мысли:
– Ты воду из колодца пил?
– Пил, – признался тот с некоторым почти брезгливым удивлением насчет придурочных магев, страдающих глубокими провалами в памяти. – Ты же сама меня туда посылала.
– Чего желал? – продолжила я допрос с пристрастием.
– Человеком стать, – пожал плечами киллер, чья мина стала кислее незрелой сизянки. – Как ты и советовала, магева.
– Она тебе другого советовала желать, – мрачно вмешался Гиз и процитировал дословно: – Вернуть человеческий облик!
– Да какая разница? – возмутился придурочный киллер, решивший, что крыши у девки и братца поехали в коллективное турне. – Что так, что эдак. Какое отношение это имеет к перемещению без порталов?
– Возможно, никакого, а может быть, самое прямое, – вздохнула я. Что толку теперь рычать, сама Балда Ивановна. Надо было изначально про точность формулировок предупреждать.
– Ну-ка, кано, я хочу разобраться, почему мы все здесь очутились, в чем причина?! – попросила я вслух, призывая руну огня как факел истины и очень надеясь получить ответ от своих верных помощников.
Руна запылала перед внутренним взором ярким золотом с оранжевыми отблесками по краям, но несла она не жар огня или тепло, а пламя истины. И через призму этого магического костра, особенно высоко взметнувшегося при взгляде на Киза, я увидела еще одну руну – виньо (руну исполнения желаний, руну радости) и странные метаморфозы, происходящие с лицом мужчины. То оно было вполне себе человеческим, то опять становилось ослиной мордой. А потом костер погас, давая понять: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
– Виновник найден! Это, доложу я вам, друзья, гражданин Киз, – провозгласила я приговор и, отвечая на скептическое, недоверчивое изумление киллера при исполнении, объяснила подробнее: – Человеческий облик может носить любое чудовище, а вот в понятие «быть человеком» каждый вкладывает свой эксклюзивный смысл. Ты загадал желание, вода из волшебного колодца его исполнила, как умела. Зачем для этого было перемещать нас всех и тебя в придачу на Нертаран, я понятия не имею, однако, боюсь, пока мы этого не выясним и не исполним загаданного, обратно никому дороги не будет. Жалко только, что лошадки в другом мире остались. Дэлькор, конечно, не пропадет, да и о других позаботится…
В мои рассуждения, смешанные с печалью о себе любимой, разлученной с единственной лошадью, пардон, конем, который умел ездить так, чтобы на нем умела ездить я, вклинилось хорошо знакомое призывное ржание.
Ну как я могла забыть? Ведь эльфийский проказник сам был обучен скакать не только через сильфовы круги, но и из мира в мир. Смог же он прийти за мной туда, откуда я не могла выбраться!
– Дэлькор! – оглушительно завопив от восторга, я со всех ног помчалась в сторону перелеска, из которого слышался голос четвероногого друга. – Я иду!
Все остальные, разумеется, припустили за шальной магевой. А ну как потеряется, ищи ее потом, сапоги стаптывай, а они не казенные. Если только у Киза. Вот интересно, кстати, в Тэдра Номус спецодежду выдают или они на свои покупают? Исходя из практичной похожести одежды киллеров, я бы поставила на версию типового обмундирования. Хотя… может, они одеваются как братья потому, что братья и есть. Додумать эту условно ценную мысль я не успела, добежала до цели раньше.
Ну вот чего бы мне было не остаться на месте и не позвать умнейшего коня к себе? Нет, потребовалось нестись через луг и высокий кустарник, чтобы выбраться на поляну к весело пожирающему дровишки костру. Близ огня стоял весь наш табун в полном составе: красавчик Дэлькор, массивный Бурас, неприметная безымянная или снабженная секретным именем лошадка Гиза. И не только табун. Н-да, рядом сидел темноволосый мужчина в плаще. Очень знакомый мужчина. Из уст моих вырвался невольный риторический возглас:
– О боже, это опять ты!