Эмилия стояла растерянная перед пятью турецкими мужчинами, которые шумно отдыхали за столом.
Да, они были роскошно одеты, в шелковые, льняные рубашки, облегающие крепкие торсы поло, голубые джинсы, белые хлопковые штаны. Кто-то из них даже вечером был в солнечных очках. Но по отношению к ней они не проявляли никакого уважения.
Густые черные бороды, аккуратные щетины, кто-то с длинными густыми волосами, другой абсолютно лысый, третий – с высоко стоячей прической, как у Таркана.
Одно из лиц показалось ей знакомым, но Эмилия не могла вспомнить, где его видела раньше. Голубоглазый брюнет с мощными властными скулами тоже смотрел на неё чуть более удивленно, чем остальные, словно так же не мог понять, откуда он знает девушку.
Халим, который привез девушку сюда и «купил» её в отеле при муже указал на Эмилию рукой и что-то сказал.
Она поняла только «Наташа».
Во рту пересохло. После обильной течки, да еще и сквирта у Эмилии немного темнело в глазах от обезвоживания.
Она стояла на высоких каблуках в обтягивающем белом платье, как статуэтка для разглядывания и не знала, как попросить попить у красивых мужчин, которые не обращали на нее никакого внимания.
Круглая попка до сих пор горела от шлепков Тагира на кухне.
Эмилия старалась не смотреть на мужчин, но их цепи на шеях и часы блестели в вечерних огнях так маняще. А мысль, что она единственная женщина в этом ресторане сводила её с ума.
Она слишком долго была приличной верной женой своего вялого и закомплексованного пусть и богатого мужа. Конечно, отправляясь в отпуск, она не ожидала, что из нее сделают дорогую проститутку по ночам, и все это казалось сильным перебором, но обратного пути не было.
А еще Эмилия чувствовала, что ей нравиться быть тупой и безотказной давалкой для турецких мужчин. Как бы отвратительно это не звучало.
Да, именно так. Пусть с кем-то они пытаются флиртовать, кого-то водят на свидания, перед кем-то даже заискивают лишь бы получить внимание, но ей… ей нравилось другое.
Её девочка под платьем, лишенная трусиков, дико возбуждалась и текла, когда ей просто протягивали пару сотен баксов и приказывали раздвинуть ноги.
Эмилия понимала, что в этот ресторан ее привезли не для того, чтобы с ней вести милые беседы на ломанном русском.
За столом не было стула для нее, поэтому она просто поднесла блюда: красных лобстеров и огромную тарелку устриц мужчинам и миленько улыбнулась.
Улыбка получилась смазанной, потому что Эмилия даже и не видела себя со стороны. А после изнасилования Тагиром помада была размазана по лицу, как у дешевой шлюхи.
Халим властно прикрикнул на неё, когда Эмилия попыталась уйти.