Страх пришел позже. Когда местные вояки в синих одеяниях навалились на меня втроем, организм, похоже, накачал сам себя адреналином под завязку – и заряда хватило примерно на четверть часа. Ровно столько и понадобилось, чтобы выиграть драку, спуститься с платформы, обшарить седельные сумки, украсть лошадь и понять, что я вполне сносно умею с ней управляться.
Но стоило проехать примерно милю, отходняк накрыл меня по полной. В ушах загудело, а перегруженное дракой тело стало будто ватным. Я посильнее вцепился в узду, чтобы не видеть как мелко и противно дрожат пальцы… Не помогло.
Я только что убил одного, а может, и двоих человек!
Задира внутри отлично умел сражаться, но психоаналитик из него оказался так себе. И разбираться с нахлынувшими чувствами мне предстояло самому. Я защищался… Но зачем убивать? Чтобы спасти свою жизнь? Нет, я вполне мог раскидать тех троих, не искалечив. Но убил! Просто потому, что захотел!
Может, я просто слетел с катушек?!
– Стой! – Я изо всех натянул поводья, останавливая лошадь. – Что же я теперь такое?!
Может, никакого второго «я» не существует? Может, моя психика попросту не выдержала перемещения между мирами и пустилась вразнос? Я сто раз видел по ящику что-то подобное… В критических ситуациях человеческий организм способен выдерживать немыслимые нагрузки. Матери сдвигали огромные грузовики или голыми руками ломали стены домов, спасая своих детей. Делали невозможное. Ценой рвущихся мышц и лопающихся костей – но делали! И со мной случилось то же самое?
Но откуда я тогда так много знаю про местные клинки и доспехи? Почему уцелевший вояка в синем назвал меня Владыкой?..
Я пристроил сверток с мечом на лошадиной холке. Тогда, в Чайнатауне, одно лишь прикосновение к оружию привело меня в чувство – может, попробовать еще раз?..
Кажется, сработало. От холода стали дрожь в пальцах тут же унялась, а за руками чуть остыла и голова. Не то чтобы я полностью пришел в себя, но мысли хотя бы немного пришли в порядок.
Тот, другой внутри меня, тоже остался доволен. Он не знал правильного названия этого странного, явно не местного клинка, и явно когда-то предпочитал оружие поизящнее, но никаких возражений не имел.
От рева, раздавшегося примерно в четверти мили со стороны платформы, едва не заложило уши. Лошадь дернулась так, что я едва удержался в седле. Умное животное наверняка уже давно привыкло к гудкам поезда… Но это явно был не поезд. Уж не знаю, что за тварь могла издавать подобные звуки, но я тут же представил себе что-то вроде тираннозавра из «Парка Юрского Периода». Или кого-то схожих размеров.
И аппетитов. Я даже не подумал, что в этих зарослях можно встретить кое-что пострашнее увальней с тальварами. Лошадь нетерпеливо плясала на месте, явно желая поскорее убраться от ревевшей неподалеку твари. Я не возражал – и мы тут же сорвались в галоп.
Но то ли копыта стучали слишком громко, то ли чудище еще и отличалось неплохим обонянием, через несколько мгновений рев раздался снова – и на этот раз вдвое ближе. Тварь взяла след и, похоже, собиралась нами поужинать.
– Погнали! – Я стукнул лошадь пятками по бокам. – Давай, быстрее!
Но бедное животное и так уже мчалось изо всех сил. Я едва успевал пригибаться, что бы не получить по лицу очередной суховатой веткой, и даже не пытался смотреть назад, но слух подсказывал: дело плохо. Таинственный монстр крушил деревья уже чуть ли не прямо за моей спиной и грохотал гигантскими лапищами по земле.
Догоняет!
Я рванул уздечку, и свернул влево. В гонке по прямой лошадь этой твари явно уступает – но можно попробовать затеряться там, где заросли гуще… Если успею перебраться через эту гребаную полянку… На крохотном – в две дюжины футов в диаметре – пятачке не росла даже трава, и я пригнулся к лошадиной шее и отважился оглянуться.
Срань Господня!
Я не успел толком рассмотреть ломящееся ко мне через деревья чудовище – зато вполне оценил размеры. Чем-то оно напоминало накачанную стероидами гориллу-переростка… или гребаного Кинг-Конга – только с рогами, полыхающими оранжевым глазищами и вытянутой мордой. Даже передвигаясь на четвереньках тварь была чуть ли не втрое выше человека и с легкостью ломала деревья. А на поляне помчалась еще быстрее, подобравшись ко мне в два прыжка.
– Быстрее! – заорал я.
И тут же полетел вперед, когда лошадь вдруг остановилась, будто наткнувшись не невидимую стену. В Сан-Фране такое падение наверняка стоило бы мне пары сломанных костей, но я каким-то чудом успел оттолкнуться от стремян, махнуть вперед на десяток футов, перекатиться через голову и оказаться на ногах уже лицом к чудовищу.
С мечом в руке. Тот, второй «я» снова перехватил управление и готовился защищать наше общее тело.
Но защищать не понадобилось. Монстр слишком увлекся трапезой и как раз отрывал огромными когтями заднюю половину лошадиной туши. Света двух лун вполне хватало, чтобы рассмотреть могучее тело, заросшее черной шерстью и непропорционально маленькие ножки. Неудивительно, что тварь опиралась при ходьбе и на передние конечности – огромные, как у гориллы. Но на этом сходство с обезьяной заканчивалось. Голова монстра напоминала одновременно и свиную, и волчью, и даже козлиную – из-за острых изогнутых рогов с половину моего роста длиной.
– Что ты, мать твою, такое? – прошептал я.
Не примат. Не похож ни на одного из известных мне земных хищников… но уж точно не травоядный. В паре десятков шагов от меня пожирало убитую лошадь создание, больше всего похожее на гребаного демона. Так вполне мог бы выглядеть сам Сатана, решивший прогуляться за пределами Преисподней. И перекусить – огромная зубастая пасть без труда отрывала куски мяса.
Но страха я уже не чувствовал. То ли вновь сказался бешеный приток адреналина, то ли мой внутренний эксперт по оружию кое-что знал и о местной фауне. Он не боялся – просто спокойно подмечал, что связываться с гребаным демоном не стоит. Мне он не по зубам…
Пока не по зубам. Чутье тут же подсказало, что уже совсем скоро я смогу разделать и такого уродца – но для этого нужно для начала не сдохнуть. Не опуская меч, я осторожно попятился назад и развернулся к монстру спиной только через две сотни футов. Предосторожность оказалась лишней – он уже насытился и потерял ко мне всякий интерес.