Поселилась как-то прошлым летом в нашем дворе одна небольшая и совсем непородистая собачонка. Таких, пожалуй, в любом дворе можно встретить. Бегает этакая пушистая бестия без роду, без племени, средь детских песочниц, качелей, кустов сирени и лавочек, на которых вечно сидят местные бабуленьки, и пусть себе бегает, радуется. Её мало кто и замечает, подумаешь собачка, это же не слон или тигр, чтоб от удивления рот раскрывать да в экстренные службы с телевидением звонить. Простое, рядовое явление, носится дворняжка, ну и ладно, ведь никому не мешает.
Вот и эта собачонка была точно такая же. Никому не причиняла ни зла, ни хлопот. Кому-то она нравилась, кому-то нет, а кто-то и прикармливать её взялся. А вскоре все обитатели двора до того привыкли к ней, что и вовсе стали воспринимать её как неотъемлемый атрибут местной фауны, наравне с воронами, голубями да воробьями с кошками. Но вот что примечательно, никто даже не проявил интереса к её полу; то ли она девочка, то ли мальчик. Собачонка была настолько лохмата и пушиста, что внешних признаков никто не видел, а вот так нагло и бесцеремонно лезть к ней с выяснениями, желающих не нашлось.
Не то чтобы собачонка выглядела как-то сердито или не давалась в руки, вовсе нет. Просто в нашем дворе жили и живут в основном интеллигентные, культурные люди и считают выяснения данного вопроса делом нескромным, бесцеремонным, и даже аморальным. По их мнению, каждый имеет право быть тем, кем ему заблагорассудится, и других это не должно волновать.
А потому нашу собачонку стали кликать, в общем-то, нейтральным именем – Сашка, Сашенька, или просто Санька, кому как больше нравилось. Так вроде прилично и деликатно во всех отношениях, ведь Санькой может быть мальчик-пёсик, а Сашенькой девочка-собачка. Например, можно сказать – мой друг Санька отличный пёс, или же – моя собачка Сашенька сегодня была особенно забавна. И так, и эдак правильно. И оттого все жители двора быстро привык к этой кличке.
А меж тем сама Сашка удачно обживала наш двор. Первыми, конечно, кто начал с ней дружить оказались местные ребятишки; хлопотливые девчонки и вездесущие мальчишки. Но только дружба у тех и других отличалась. Девочки воспринимали Сашку, как свою подружку; завязывали ей бантики, благо лохматой шерсти было вдоволь, расчёсывали её и делали разные причёски, наряжали во всякие кукольные жилеточки и платьишки. В общем, считали её куклой. Тогда как мальчишки видели в Саньке своего соратника по боевым играм.
Тренировали Саньку, как пограничного пса, учили подавать лапу и голос, натаскивали на преодоление препятствий. Кроме того брали Саньку с собой в соседний парк и играли там в «шпионов». Правда, из Саньки плохо получался сторожевой пёс, да и охранять «шпионов» не очень-то выходило. Санька всё больше бегала и резвилась, иногда озорным лаем на весь парк, возвещая о своём присутствии. Одним словом ребятишки забавлялись, кто как находил нужным. И пребывание Саньки в нашем дворе несло только радость и пользу. Однако всё это было до поры до времени.
Ближе к зиме в наш дом въехал новый жилец. До этого в его квартире проживал военный со своей семьёй. Но военного повысили и перевели в другое место, куда-то на юг, не то в Сочи, не то в Адлер, в общем ближе к морю. И в бывшей офицерской квартире поселился этот новый сосед. Разумеется, он сразу затеял ремонт, ведь военный в силу своей специфики жил скромно и неприхотливо. Зато этот новоявленный франт решил полностью преобразить интерьер квартиры.
– Я не желаю жить в каких-то там заурядных условиях!… Мне необходима большая ванна, удобный санузел, приличная кухня, комфортная спальня и просторная гостиная!… Эта квартира моя, а потому я буду делать в ней всё, что захочу!… – демонстративно дерзко отвечал он всем соседям возмущённым шумом начавшегося ремонта. А шум действительно был ужасающий. Порой казалось, что от работы перфоратора рухнет весь дом. Естественно люди стали нервничать и переживать. А в результате, объединившись, призвали правоохранительные органы вмешаться в происходящее безобразие.
Однако на удивление у нового соседа все разрешительные документы на ремонт квартиры оказались в порядке. Так что всё делалось официально и по закону. Вот только шуму от этого нисколько не убавилось. И как нестранно главным пострадавшим от него оказалась Сашка. Да-да, ни бабушки, на лавочке у подъезда, ни дедушки, играющие в домино за столиком в кустах сирени, и даже ни родители, спешащие по утрам на работу, а пострадала именно Сашка.
Впрочем, тут нет никакого секрета, ведь прожив целое лето во дворе, Сашка уже воспринимала его жителей как своих друзей и не ждала от них подвоха. А тут на тебе, появился чужак, да ещё и с таким ужасным шумом. И ладно бы только шум, а ведь тут выяснились ещё и последствия этого шума. Из-за нескончаемой трескотни перфораторов народ во дворе стал более раздражительным и озлобленным. Ну а когда человек на что-либо зол, ему становится совершенно не до игр и окружающих его животных. Здесь бы свою нервную систему сберечь, и тут уже не до дворовой собаки.
А в результате Саньке всё меньше и меньше оказывалось внимания. Никто уже не подзывал её к себе свистом, и не подкидывал на угощенье сахарную косточку или ломтик колбасы. Теперь все жильцы дома просто-таки бежали со двора, когда начинали работать перфораторы. Кто-то быстрей собирался на службу, кто-то уходил на весь день к друзьям и приятелям в соседние дворы, а кто-то элементарно уезжал за город на дачу. Хорошо ещё, что пока погода стояла тёплая.
Но Санька-то не могла никуда уехать, она-то у себя дома, в родном дворе. Ребята ей на зиму даже будку возле детской горки уже соорудили. Так что куда ей бежать-то, просто некуда, и приходилось терпеть весь этот тарарам. К тому же добавилась ещё одна неприятность, мало того что все взрослые от неё отвернулись, так теперь ещё и ребята вдруг куда-то подевались. Они уже не играли с ней после школы во дворе, и не брали с собой в парк. Они вообще, будто пропали. Хотя на самом деле ребята сразу после занятий уходили делать домашние задание к своим одноклассникам, или же оставались в школе на «продлёнку» и возвращались только вечером, когда прекращались ремонтные работы в квартире нового соседа.
И вот как раз эту-то закономерность и подметила Сашка. Она как уже вполне опытная собака быстро поняла, что пока в доме есть шум с ней никто не будет играться и прежнего отношения к ней со стороны жителей дома не видать. А поняв это, Сашка проявила такие качества своего характера, которые присущи, пожалуй, только бойцовым псам. Она и повела себя подобно им.
Санька теперь, уже в образе грозного пса, а не доброй собачонки, всей своей собачей душой возненавидела строителей чужаков, что каждое утро приходили в наш дом, после чего сразу начинался жуткий шум и треск. Теперь прежнюю милую Саньку было не узнать, по утрам она встречала тех чужаков сердитым лаем и злобным рыком. Она становилась у них на пути и не давала им зайти в подъезд, из-за чего постоянно возникали конфликты.
– А ну пошла прочь, бешеная собака!… Убирайся вон в свою конуру!… Вот я тебя сейчас огрею!… – не менее сердито и даже грозно кричали на Саньку строители. При этом пытаясь пнуть или оттолкнуть её палкой. Но Санька отважно стояла на защите нашего двора. И вполне понятно, что силы были не равны; одна небольшая собачонка, а ей противостояли трое здоровенных строителей. Саньке под их натиском всё же приходилось отступать, и тогда она терпеливо ждала вечера. По окончании трудового дня всё снова повторялось.
Уставшие строители покидали дом под оглушительный лай Саньки. Естественно они опять чертыхались и вновь пытались пнуть нашего стойкого защитника тишины, но уже как-то вяло, сказывалось их чрезмерное утомление. Зато Санька, за день хорошенько подготовившись, гнала строителей со двора, как своих самых злейших врагов. И это происходило изо дня в день. Конечно же, строителям надоело такое дело, и они пожаловались своему нанимателю, хозяину квартиры.
– Ты вот что, хозяин,… либо выгоняй эту собачонку со двора, либо плати нам надбавку за вредность!… Ну, так же нельзя,… идём мы на работу, да только о том и думаем, укусит она нас, или нет!… Она хоть и небольшая собачонка, но вон какие у неё клыкищи,… цапнет, мало не покажется!… Будешь потом нам больничный оплачивать!… – чуть ли не хором высказали они свои претензии.
– Ну, ребята,… ну я вас умоляю,… ну какой ещё больничный!… Да это же мелкая, дворовая шавка,… брешет, лает, но это ещё не значит, что укусит!… Да и какие у неё там клыкищи,… так, зубки!… И вы трое таких молодцев этого шерстяного колобка испугались,… пинка ему под рёбра, и пусть себе катится со двора!… – в полукуражливой манере ответил им хозяин квартиры.
– Ну, это ты как хочешь, хозяин, думай по-своему,… но убирать собаку тебе всё равно придётся!… Мы уж старались её пнуть,… и даже палкой ткнуть пытались,… но всё напрасно!… Она как тренированный пёс на посту от всех наших замашек уворачивается, да только ещё упорней в наши штаны вцепиться норовит!… Так что мы к тебе на разборки с собакой не нанимались,… наше дело ремонт, а твоё создать нам безопасные условия работы!… – уже вполне серьёзно и даже где-то сердито, заявили ему строители.
А самый старший из них, бригадир, попросту кулаком хозяину квартиры пригрозил, мол, делай что хочешь, но наши требования выполняй. В общем-то, безапелляционное заявление, тут уж не поспоришь. И, разумеется, для хозяина квартиры ремонт важнее, чем споры о какой-то там дворовой собачонке, и он задумал избавиться от Сашки.
Обычно на ночь хозяин квартиры уходил спать куда-нибудь в другое место; может, к родственникам, а может в гостиницу, кто его знает. Ведь в недоотремонтированной квартире, где грязь и строительный мусор ночевать не будешь, это просто невозможно, дышать цементной пылью никому не хочется. Вот хозяин квартиры и уходил, однако сегодня задержался почти до полных сумерек. Осенью быстро темнеет, а потому, когда он вышел из дома, то его продвижение по двору никто не заметил.
Учуяла его лишь Санька. Она, как ей показалось, достойно выдворила вон со своей территории строителей, и теперь удовлетворённо возлежала у себя в конуре подле детской горки. Сашка уже было решила подремать, за день ей так нигде и не удалось перекусить, ведь все почти забыли про неё, у всех в голове шумел лишь ремонт. Так что Саньку сейчас мучил голод, в животе урчало, страстно хотелось погрызть косточку, вот она и решила заглушить все эти симптомы лёгкой дремотой.
И у неё вроде уже начало получаться; глаза закрылись сами собой, сознание стало погружаться в туман, и будто уже поплыли первые картинки сновидений, как вдруг нюх учуял резкий чужеродный запах. Да уж, обоняние у собак никогда не спит, как бы ни хотели недруги, но нюх всегда настороже. Дремота у Саньки моментально исчезла и она вмиг напряглась.
А тем временем злонамеренный хозяин квартиры подбирался к её конуре всё ближе и ближе. Он задумал очень коварное действо; в одной руке у него был кусок фанеры, им он собирался прикрыть выход из конуры. А во второй руке он нёс бутылку с Уайт-растворителем, им он собирался облить конуру. А в кармане у него лежала зажигалка, которой он собирался поджечь тот Уайт-растворитель.
Вот уж воистину вероломное преступление. Живьём сжечь маленькую собачонку в конуре, только из-за того, что она мешает ремонту квартиры – это верх злодейства. На такое циничное деяние может пойти лишь самый отпетый негодяй. Впрочем, хозяин квартиры таковым и являлся. Он был самым настоящим жуликом и пройдохой. Занимался сомнительными махинациями в сфере строительства и уже неоднократно для достижения собственных целей шёл на неблаговидные поступки. Ну а в этот раз он в изощрённости деяния превзошёл даже самого себя. Такой низкой подлости в списке его негодяйств ещё не было.
Но вот злодей уже вплотную приблизился к конуре. Он уже был готов под покровом темноты перекрыть фанеркой выход и осуществить свой жестокий план, как Сашка, учуяв резкий запах Уайт-растворителя, выскочила из конуры и мигом оценила обстановку. Буквально мгновение, скользящий взгляд, и Сашка тут же всё поняла. Она хоть и собачонка, но неглупая, и сразу сообразила, что её хотели закрыть в конуре и поджечь. А дальше Сашка подняла такой лай, что хозяин квартиры выронил из рук бутылку с растворителем и попятился назад. О поджоге он уже и не думал, его план полностью провалился.
А меж тем Сашка не унималась, и принялась атаковать обидчика всё настойчивей, и настойчивей. Она даже попыталась цапнуть его за штанину брюк. Однако у негодяя сработал защитный рефлекс и он, ища безопасного места, мгновенно, будто петух на насест, взобрался на детскую горку. Не надо забывать, что Санькина конура находилась как раз впритык к горке. А взобравшись на неё, хозяин квартиры, заверещал так, словно его, как петуха собрались ощипать и бросить в суп. От испуга у него сомкнулись связки, и теперь он сипел вперемежку с громким хрипом, пытаясь выкрикнуть хоть какую-то членораздельную фразу. Такого кудахтанья наш двор ещё не слышал.
– По-мо-гите!… Спа-си-те!… Уйми-те собаку!… Она меня сейчас загрызёт!… – вцепившись руками в перила горки, надрывно хрипел он, моля о спасении. Боязнь высоты и паника охватили всё его подленькое существо. Сашка же свирепо лаяла внизу и на горку взбираться не собиралась. Во-первых, расстояние между ступеньками для неё было очень велико, а во-вторых, жёлоб горки был слишком раскатан и скользок. И вот именно по этим двум причинам Сашка никогда не залазила на горку; хоть с мальчишками, хоть с девчонками, горка была для неё недоступна. Но хозяин-то квартиры об этом не знал и, боясь, что его сейчас на горке покусает дворовая собачонка, сипел как старый паровозный гудок. Конечно же, его истошный хрип услышали жильцы дома. И почти моментально возле детской горки собралась толпа соседей.
– Что такое!?…. Что случилось!?… Чего вы так голосите!?… Уже вечер на дворе, а вы тут вой устроили!… Всех переполошили!… – не то возмущённо, не то удивлённо зашумели люди.
– Да я-то что,… это вон ваша дворовая шавка меня сюда загнала и пытается загрызть!… Я просто шёл, осматривал двор, а она налетела на меня и давай за ноги хватать!… Хорошо ещё, что я успел на горку взобраться, а так бы она давно уже сожрала меня!… – хрипло фырча, затараторил хозяин квартиры, указывая на Саньку. А та в этот момент тыкалась носом в бутылку с уайт-растворителем, мол, смотрите люди добрые, чего он тут принёс. И соседи, разумеется, обратили внимание на эту бутылку.
– А это что за дрянь такая здесь валяется!?… похоже, это ваша бутылка!… Вон как она вся заляпана строительной пылью,… а ремонт-то ведётся только у вас,… так что отпираться бесполезно,… вещь ваша! А ну отвечайте, зачем это вы, на ночь глядя, с бутылкой растворителя по двору ходили!?… – подобрав с земли бутылку сердито спросил хозяина квартиры пенсионер дядя Коля, он когда-то служил следователем прокуратуры и теперь сразу же определил состав преступления.
– Да я же вам говорил!… по двору ходил, смотрел вокруг,… искал, где тут мусорные баки,… как раз хотел эту бутылку выбросить!… Моим строителям-ремонтникам марка растворителя не подошла,… вот они и отказались от него,… ну я и хотел выкинуть его,… ведь он теперь не нужен… – весь затрясшись от испуга быть разоблачённым, попытался оправдаться хозяин квартиры.
– Ну ладно,… допустим, мы вам поверили,… но тогда, почему вы не в безопасной таре утилизируете горючие вещества?… ведь стеклянная бутылка может разбиться и произойти спонтанное возгорание,… а это уже преступная халатность!… И вам ли не знать о технике безопасности,… ведь, насколько мне известно, вы связаны со строительством и должны бы знать о таких вещах!… – всё так же сердито переспросил дядя Коля-пенсионер.
– Да я за целый день заработался, устал,… вот и допустил оплошность,… простите уж, я всё исправлю,… утилизирую бутылку, как положено,… вы только собаку уберите и дайте мне сойти с горки… – почуяв, что у него, получается, отвертеться, запросил освобождения хозяин квартиры.
– Хм,… да что же вы за человек-то такой, коли нашей Саньки испугались!… Да добрей её, нет собаки на свете!… да она с роду никого не кусала!… А то, что она лает на вас, так значит, вы ей не по нраву, только и всего!… А потому пока по двору ходите осторожно,… пусть она к вам привыкнет,… ну а как привыкнет, так и лаять перестанет!… Да вы не бойтесь, спускайтесь с горки-то,… и бутылку свою заберите,… нам-то она тоже без надобности!… – уже более добродушно отозвался дядя Коля-пенсионер, и протянул бутылку хозяину квартиры. Тот мигом спустился с горки, схватил протянутую ему бутылку, и льстиво поклонившись, моментально умчался со двора.
Соседи постояли ещё минут несколько, обсудили случившиеся, посудачили обо всём, и потихоньку разошлись. Время-то уже позднее, пора бы и спать собираться. На том весь инцидент и был исчерпан. Хозяину квартиры удалось-таки отвертеться, и все его сегодняшние каверзы сошли на «нет». Однако не всё так просто, ведь от своего главного плана по устранению Сашки, он так и не отказался. Более того, теперь он решил действовать чужими руками, иначе говоря, найти человека, который бы за него выполнил всю грязную работу.
На сей раз, хозяин квартиры задумал отравить Сашку, что не менее коварно, чем его предыдущая затея. За ночь он приготовил всё необходимое для этого. Теперь оставалось лишь найти самого исполнителя. И для поисков такового, злоумышленник собирался отправиться в близлежащие дворы. По его разумению, исполнитель обязательно должен знать все местные особенности и не вызывать ни малейшего подозрения у здешнего населения. А где такового найти как не в соседних дворах. Так что сразу после обеда, хозяин квартиры, захватив с собой всё необходимое для отравления, проследовал в самый ближайший двор. Уселся там на лавочку и стал наблюдать за всем происходящим.
И вот тут надо отметить, что в том дворе жил один очень забавный и любознательный мальчишка, пострелёнок, по имени Андрейка. Был он слегка хулиганист, задирист и даже заносчив, но в тоже время добрая душа и отчаянный храбрец, притом любил животных, особенно собак. Вот его-то и присмотрел хозяин квартиры. Андрейка как раз бродил по двору, не зная чем ему заняться; то пнёт какой-нибудь камушек, то обломок ветки швырнёт. В общем, коротал время. И сам того не замечая, потихоньку приблизился к лавочке, где сидел хозяин квартиры, который не замедлил завязать разговор.
– Привет, молодой человек,… что, скучаешь?… совсем заняться нечем?… – как бы невзначай спросил он Андрейку и сходу получил ответ.
– Да, так и есть,… скучно,… друзья ещё в школе сидят, на «продлёнке»,… я-то не хожу на неё, люблю свободу,… отзанимался и домой,… вот пообедал да вышел прогуляться,… подожду ребят… – мигом доложил Андрейка.
– А-а-а,… ну тогда я тебя понимаю,… у меня тоже все друзья на работе,… а я вот закончил дела да присел, отдыхаю,… и так же, как ты, скучаю!… А вообще, я думаю, может мне собаку завести,… или кота,… чтоб не так скучно было,… а ты как думаешь, кого лучше взять?… – как ни в чём не бывало, опять спросил хозяин квартиры.
– Уж лучше собаку!… Я бы и себе завёл, но только мама не разрешает,… говорит, у неё от меня столько хлопот, а тут ещё и собаку в доме держать,… мол, ей не потянуть!… Хотя я продолжаю мечтать о собственном псе,… вот взял бы его сейчас с собой на улицу, и пошли бы мы вместе в парк гулять!… – с азартом воскликнул Андрейка.
– Ха,… так что же тебе сейчас мешает пойти в парк собакой!?… Вон, в соседнем дворе собака есть,… возьми её, да идите вместе гуляйте!… – будто удивлённо отозвался хозяин квартиры.
– А ведь точно!… Я с Санькой могу погулять!… Я её хорошо знаю,… она забавная, весёлая,… как же это я про неё забыл!?… – вмиг встрепенулся Андрейка.
– Вот-вот,… и я про это,… иди да погуляй с ней,… а я тебе даже угощение для неё дам!… Взял себе на перекус бутербродов с колбасой,… да теперь уж ладно, для такого дела не пожалею, дам тебе колбаски,… только сам не ешь,… угостишь собачку… – сразу оживился хозяин квартиры и мигом вытащил из кармана куртки пакетик с бутербродами, – вот держи!… Я бы и сам с тобой пошёл, но вот видишь, теперь надо идти в магазин, пополнить запас провианта… – притворно пошучивая, добавил он и передал кусочки колбасы с бутербродов Андрейке.
– Ой, спасибо вам,… прям замечательно!… Я и Саньку подкормлю, едой её развеселю,… и сам развлекусь, скуку разгоню… – радостно поблагодарил хозяина квартиры ничего неподозревающий Андрейка и, забрав у него колбасу, мигом унёсся в соседний двор. А злоумышленник, оказавшись в одиночестве, с минуту ехидно похихикал, а затем, потирая руки, молча, удалился прочь. Дело было сделано, отравленная колбаса передана исполнителю, и теперь оставалось лишь ждать, когда подействует яд.
А тем временем Андрейка беззаботно прибежал в наш двор, и так же беззаботно стал угощать Саньку кусочками колбасы. И не то чтобы Санька была сильно голодна, особо нет, ведь с утра её подкормили соседи, после вчерашнего инцидента они вновь взяли над ней шефство. И теперь Санька только из уважения к знакомому мальчишке из соседнего двора, съела лишь один маленький кусочек, а остальные припрятала у себя в конуре. Но Андрейка и этому был рад, ведь ему было так интересно с Санькой, всё же живая душа. Она ему и хвостиком повиляла, и ладошку полизала, и даже чуток тявкнула. Ну чем не веселье.
Правда, цена такому веселью оказалась слишком велика. Неожиданно Андрейку окликнули его друзья, они как раз возвращались со школы, дорожка шла через наш двор, тут-то они и заметили Андрейку. А он в свою очередь подозвал их к себе. Ребята, конечно, подошли, и с нескрываемым удовольствием принялись гладить Саньку. А уж она-то как радовалась такому вниманию. Весело поскуливала, дружелюбно урчала, и забавно мотала головой. Умилительное зрелище, надо сказать.
Но тут вновь заработали перфораторы. У строителей закончился обед, и они опять взялись за дело. Снова поднялся шум-треск, и ребята дружной ватагой быстрей покинули наш двор. Санька опять оказалась одна. Тут-то она и почувствовала, как её стало сильно клонить в сон. Перед глазами поплыли круги, в лапах появилась слабость, голова наполнилась туманом, и Санька, даже не успев полностью заползти к себе в конуру, погрузилась в смертельное забытье. Снаружи остался торчать только хвост.
И с этого момента события стали развиваться стремительным образом. Время понеслось, словно сумасшедшее. Через пару часов уже начало смеркаться, темнота резко набирала силу. Впрочем, это и понятно, ведь осень на дворе, день становился намного короче, и это нормальное явление. Но вот то, что во дворе внезапно появился хозяин квартиры, было ненормально и не сулило ничего хорошего. Обычно в такую пору он отсутствовал; находился либо на работе, либо где-то ещё, но не здесь. А тут в сумерках, он, словно плутливая лиса к курятнику, прокрался под шум перфораторов к горке, и опасливо взглянул на Санькину конуру.
– Ага,… похоже, спеклась собачонка,… ха-ха,… готова шавка, долаялась,… вон, только хвост торчит… – злобно усмехаясь, проворчал он про себя, и кроткими шажками подошёл вплотную к конуре. Санька не подавала абсолютно никаких признаков жизни. Злоумышленник осторожно взял Саньку за хвост, и так же осторожно вытянул её из конуры. Затем аккуратно всунул беднягу в заранее приготовленный чёрный целлофановый пакет. Санька полностью вошла в него, даже хвоста торчать не осталось, до того она была маленькая.
В следующую секунду хозяин квартиры лихо развернулся, и по-прежнему оставаясь незамеченным, покинул двор. Его дерзкий и коварный план осуществился. Далее его следы теряются средь улиц и переулков города. Куда уж он потом проследовал, пока тайна. Остаток дня прошёл в обычном режиме. В означенный час строители прекратили работу, и двор погрузился в тишину, все с облегчением вздохнули и начали готовиться ко сну. Теперь ночь становилась хозяйкой двора.
Следующим утром поначалу никто даже и не заметил отсутствие Сашки. Пожалуй, лишь строители, рано спешащие на работу, обратили на это внимание.
– Что-то сегодня не слыхать собачонки,… не выскочила нам навстречу,… не залаяла на нас, как обычно!… Видать хозяин квартиры как-то умудрился с ней договориться,… наверное, закормил её вкусными котлетами, вот она до сих пор и спит, никого не трогает,… ха-ха-ха… – сделал шуточный вывод бригадир, и строители весело засмеявшись, поспешили войти в подъезд. Сейчас путь для них был открыт. Тут уж и ребята школьники бегом понеслись на занятия. Да и взрослые жители дома заторопились по своим делам, кто на службу, кто на работу. В общем, всё как всегда, вот только не было слышно утреннего, задорного лая Саньки. Никому и в голову не пришло, что с ней случилась беда.
Обед также прошёл спокойно и без потрясений. Однако ближе к вечеру всё изменилось. Соседи, вернувшиеся с работы, решили подкормить Саньку, взяли её любимые сахарные косточки и направились к конуре. И, разумеется, сразу выяснили, что Санки там нет. Они уж и кричали в конуру, и стучали по ней, и призывно свистели, но всё тщетно, отклика не последовало. Меж тем к ним стали подходить и другие соседи, ведь все как раз возвращались с работы домой, а здесь такой шум. Моментально сам собой организовался стихийный митинг.
– Куда это подевалась наша Сашка!?… кто-нибудь видел её утром!?… а может, кто в обед заметил её!?… – посыпались вопросы, предположения и прочие догадки. Весь двор мгновенно всполошился. Саньку любили все, и весть о её пропаже никого не оставила равнодушным. Не прошло и пяти минут, как буквально весь дом собрался у конуры. Тон, по устоявшейся традиции, задавал дядя Коля-пенсионер, бывший следователь прокуратуры.
– Друзья, давайте не будем так шуметь и спокойно начнём расследование!… тут важна любая деталь, а из-за шума мы можем упустить её!… Итак,… первым делом надо провести осмотр конуры,… там наверняка сохранилась какая-нибудь улика!… – громогласно заключил дядя Коля и тут же полез в конуру рукой. Естественно он сразу обнаружил там не съеденные Санькой отравленные кусочки вчерашней колбасы от бутербродов хозяина квартиры.
– Так-так,… вижу улику,… недоеденная колбаса!… Хм,… и здесь возникает вопрос,… почему наша Санька не съела эту колбасу?… и кто ей её давал!?… У кого какие соображения на этот счёт!?… Высказывайтесь, не стесняйтесь,… я принимаю любые версии!… Может, кто видел что-нибудь подозрительное!?… – уже более строже, спросил у присутствующих дядя Коля. И тут, как ни странно из толпы вышел Андрейка с соседнего двора. Он с друзьями услышал шум на детской площадке и, конечно же, примчался посмотреть, в чём дело.
– Ну, я давал ей эту колбасу,… и это было ещё вчера!… Ну и что в этом такого?… подумаешь, колбасой угостил!… Вон, из вас-то вчера никого не было,… вот я вас и подменил, подкормил чуток Сашку… – не видя в своём поступке ничего предосудительного, смело отозвался Андрейка, отчего опять поднялся гомон.
– Так-так,… тише, друзья!… кажется, кое-что начинает проясняться!… А что ты, молодой человек, можешь нам сказать на предмет отсутствия Саньки!?… Куда, по-твоему, она подевалась!?… – резко успокоив соседей, продолжил дознание дядя Коля.
– А что тут скажешь,… странно всё это!… Она даже колбасу не доела,… хотя за прошедшие сутки вроде бы и должна была,… ведь проголодалась бы,… а тут колбаса на месте осталась!… Вот и выходит, что она ещё вчера пропала,… и наверняка почти сразу после того, как мы с друзьями ушли,… кстати, они тоже вчера со мной здесь были,… да вот они, рядом стоят,… спросите у них… – вмиг сослался на друзей Андрейка, и те сходу подтвердили его слова.
– Да-да!… мы вчера со школы шли и виделись с вашей Сашкой,… но когда мы уходили, с ней всё было в порядке,… это уже после нас она куда-то подевалась… – хором подтвердили ребята.
– Ну, хорошо-хорошо,… вы тут не причём,… и всё же вопрос не решён!… Ну, куда-то же Санька подевалась,… ну, не инопланетяне же её похитили!… Ведь где-то она сейчас есть!… А может, кто ещё хочет что-нибудь добавить!?… – вновь спросил дядя Коля. И тут, так уж совпало, из подъезда вышли строители, они сегодня пораньше закончили работу, и уже было пошли домой, но здесь их внимание привлёк разговор местных жителей о дворовой собачке. По обрывкам фраз они почти сразу поняли, в чём дело, и тоже вступили в обсуждение вопроса.
– А вы знаете, ведь мы не меньше вашего удивились сегодня утром, когда не услышали лая вашей собачонки,… я ещё подумал, с чего это она так крепко спит?… а она оказывается, пропала!… Нам-то, конечно, хорошо, что её нет,… но ваша всеобщая озабоченность её судьбой, коснулась и наших чувств,… вон, как вы все из-за неё переживаете,… видать, всё же хорошая собачонка была… – как всегда первым высказался бригадир, и тут же получил отпор.
– Что значит – была!?… Она и сейчас есть!… Жива она, мы в это верим!… Просто где-то потерялась!… Но мы её обязательно найдём!… А вы только и знаете, что тарахтите здесь своими молотками, и жить всем мешаете!… – мигом напустились на него ребята; девчонки и мальчишки с нашего двора. Бригадир аж оторопел от такого натиска.
– Ладно-ладно,… вот же напали!… Мы-то тут причём!… нам как хозяин квартиры велит, так мы ремонт и делаем!… А, в сущности, мы неплохие люди,… и на счёт собаки мы вам, ребята, сопереживаем,… у нас у самих дети есть, и мы вас очень даже понимаем,… потеря лохматого друга, большая утрата!… А вон, кстати, наш хозяин квартиры идёт,… да вы у него про собаку спросите,… может, он чего знает,… ведь он вчера тут полдня крутился… – заметив украдкой удаляющегося от подъезда хозяина квартиры, указал на него бригадир, и все кто был у горки, сразу обернулись. Вот тут-то и произошло самое неожиданное.
– Ой, да это же тот дядька, что дал мне вчера колбасы для Сашки!… Он меня ещё сам к ней в ваш двор отправил!… Сказал, мол, угости собачку!… – внезапно опознав хозяина квартиры, вскрикнул Андрейка, чем вмиг разоблачил злоумышленника.
– Так-так,… выходит без подстрекательства здесь всё же не обошлось,… колбасу-то тебе, оказывается, подсунули, малец,… а значит, вот кто настоящий виновник происшествия!… он-то нам и нужен!… А ну-ка ребятки, приведите-ка его сюда!… – мгновенно оценив обстановку, подметил дядя Коля, и попросил строителей задержать хозяина квартиры. А те и рады стараться, догнали хитреца и чуть ли не волоком привели его к горке на общественный суд.
– Ну-ка, гражданин, расскажите-ка нам, зачем это вы подстрекали мальца подкормить нашу собачку Саньку вашей колбасой!?… – сходу и не без иронии задал каверзный вопрос дядя Коля. Как бывший следователь он уже разобрался во всех тонкостях дела и теперь ждал только подтверждения своей версии. Однако сначала услышал лишь упрёки.
– Ну, во-первых, что это за самоуправство посылать за мной строителей и тащить меня сюда!?… я бы и сам подошёл!… А во-вторых, что такого в моём поступке!?… Ну, подумаешь, дал мальчишке колбасы подкормить собачонку,… это же доброе дело, а не преступление, чтоб устраивать мне из-за этого допрос!… – пафосно негодуя, возмутился хозяин квартиры, хотя было хорошо видно насколько он испуган внезапным разоблачением.
– Ну, вообще-то вы правы,… мы немного погорячились, задержав вас,… ведь у нас нет на это полномочий!… Так что мы, пожалуй, для дальнейшего разбирательства лучше вызовем правоохранительные органы,… и тогда уже пусть они вас допрашивают,… а мы послушаем… – мигом отреагировал на возмущение хозяина квартиры дядя Коля.
– О, нет-нет!… для чего кого-то звать!… я и так готов вам всё рассказать!… хотя и говорить-то больше не о чем, ведь я уже всё пояснил… – вдруг залебезил хозяин квартиры и стал машинально пятиться назад, пытаясь сбежать. Но в какой-то момент неловко покачнулся, налетел на Санькину конуру и перевернул её. Отчего все сразу возмутились.
– Да что же вы это творите!?… Держитесь на ногах!… Глядите-ка, будка ему помешала, лягнул её, словно конь!… Вам что, места мало, все крушите тут!?… – посыпались на него со всех сторон сердитые упрёки. Однако дядя Коля был спокоен и продолжил допрос.
– Уж не бежать ли вы собрались, милейший?… а ведь напрасно!… Вы только лишний раз подтверждаете своё неблаговидное участие в этом деле,… вам лучше остаться, не то придётся вас силой удерживать!… Итак, продолжим,… а теперь скажите-ка нам, любезный,… вот эту колбасу, вы вчера передали мальчику?… – как можно строже спросил он и помахал перед носом хозяина квартиры кусочком колбасы, ранее изъятым из Санькиной конуры.
– Ну, может эту,… а может, и нет,… я точно не помню!… Да и вообще, откуда у вас взялась эта колбаса?… а может, вы её из дома принесли и сейчас пытаетесь приписать её мне… – опять попытался отвертеться хозяин квартиры.
– Ну, нет,… эту колбасу мы здесь, в конуре нашли,… и все тут этому свидетели!… Мы предполагаем, что Сашка вчера не всё съела, и часть припрятала на потом,… но вот только и потом она не доела,… просто не успела,… куда-то исчезла!… И весь мой опыт подсказывает, что её исчезновение связано с этими кусочками колбасы,… какие-то они подозрительные!… Так что я думаю, их следует отдать на экспертизу, и выяснить, что с ними не так!… У меня как раз на старой работе есть замечательный, знакомый эксперт,… уж он-то всё сразу определит… – явно продолжая давить на злоумышленника, сердито заявил дядя Коля.
– Нет-нет!… что вы, не надо никаких экспертов!… – вновь заюлил хозяин квартиры, – зачем же ещё и их сюда вмешивать,… я сам всё расскажу!… Так уж вышло, что у меня в холодильнике колбаса лежала рядом со снотворным,… это доктор велел мне держать снотворное в прохладе, а без него я плохо сплю!… Вот колбаса, каким-то образом, и смешалась со снотворным!… Ну, я и подсунул эту сонную колбасу пареньку, чтоб он угостил ей вашу собачку Саньку,… я подумал, пускай поспит,… а то мне на неё мои строители жаловались,… мол, лает на них, кидается, житья от неё нет,… вот я и подсунул!… А собачонка съела да видимо убежала куда-нибудь,… ну а там заснула, и спит себе сейчас,… отоспится да вернётся… – опять попытался всех обмануть хозяин квартиры.
– А ведь вы нагло врёте, гражданин,… такого не бывает, чтобы колбаса сама со снотворным смешалась!… Я полжизни проработал следователем и такого ни разу не попадалось!… А видится мне, что это лично вы, притом умышленно, отравили колбасу чрезмерной дозой сонного препарата,… и также умышленно передали эту отраву в руки ничего неподозревающего, наивного подростка, исполнителя вашего плана!… В результате чего, наша Сашка отравилась,… и затем вы её куда-то подевали,… уничтожили улику, так сказать!… А теперь скорее признавайтесь во всём содеянном, пока я не вызвал своих бывших коллег из прокуратуры,… а уж если они за дело возьмутся, то не видать вам свободы долгие годы!… – сердито пригрозил дядя Коля, отчего у хозяина квартиры аж испарина на лбу выступила и поджилки затряслись.
Слова дяди Коли о коллегах из прокуратуры произвели на него ошеломляющий эффект и он ни минуты не медля во всём признался. Рассказал; и как колбасу отравил, и как весь этот план задумал, и как Андрейку уговорил, и конечно раскрыл, куда после отравления Саньку отнёс. И вот тут уже возмутились строители, делавшие ему ремонт.
– Да уж,… ну ты хозяин и злодей,… бедную собачонку жизни лишать, это последнее дело!… Впрочем, мы тут тоже виноваты,… жаловались тебе на неё, пугали её, шумели,… и даже пытались отбиваться от неё!… Но мы-то никак не предполагали, что ты решишь, так жестоко с ней расправится!… Мы-то думали, что ты всего лишь приструнишь её или задобришь чем-нибудь,… например, прикормишь,… но чтобы убивать, это уже чересчур!… Впрочем, если она всего лишь снотворного переела, то может быть ещё жива!… её срочно надо спасать!… А ну изверг показывай, куда именно Саньку отнёс!?… – резко затребовали строители, а бригадир даже схватил хозяина квартиры за шиворот.
Так что деваться тому было некуда, и он повёл всех присутствующих показывать место последнего упокоения Саньки. Все кто был в этот момент во дворе, молча, проследовали за ним. Гуськом подались, никто не остался. Но шли недолго, минули всего пару кварталов и сразу оказались в районе новостройки у большого контейнера со строительным мусором и отходами производства.
– Вот сюда я вчера её выкинул,… прямо в пакете бросил,… и ушёл, не оглядываясь… – кивнул на контейнер хозяин квартиры. И тут, откуда ни возьмись, на площадке у контейнера появился охранник со стройки. Он ещё из своей сторожки заметил толпу посторонних и сразу поспешил к ней с расспросами.
– Это что вам всем тут надо!?… откуда вы такие!?… Не видите что ли, здесь стройка идёт, и посторонним тут не место!… Немедленно покиньте территорию!… – сердито насупившись, раскричался он. На что дядя Коля мигом нашёлся что ответить.
– А мы и не посторонние!… Мы тут следствие проводим!… Вот гражданин, подозреваемый, вчера здесь мешок с «телом» потерпевшей в контейнер выкинул,… и мы пришли его найти,… а это понятые,… надеюсь, вам понятно, о чём идёт речь!?… – сходу заявил он.
– А-а-а,… ну, это-то понятно,… но только это не вчерашний контейнер,… тот ещё утром на полигон строительных отходов отвезли,… а этот с тех пор уже наполнить успели!… У нас тут работа кипит, и мусор быстро копится,… частенько вывозить приходится… – начал было пояснять положение дел охранник, но дядя Коля резко перебил его.
– Да-да,… мы всё понимаем, у вас тут текучка,… однако нам нужен именно тот контейнер,… где находится этот ваш полигон строй отходов!?… – строго спросил он.
– Так загородом,… на десятом километре,… в принципе, не так и далеко,… да его все знают,… туда не только мы мусор отвозим, и другие стройки тоже… – вновь принялся пояснять словоохотливый охранник, но дядя Коля опять перебил его.
– Да, это всё хорошо,… но вы лучше скажите нам, как туда доехать!?… Нам срочно надо быть там,… необходимо немедленно найти «тело», быть может, оно ещё живое!… – гораздо строже воскликнул он.
– Ну, если вам настолько срочно надо, то вон у нас есть пассажирский автобус «пазик»,… он строителей по утрам и вечерам развозит,… но сейчас они все на работе и он просто стоит!… Вы можете поехать на нём,… наш водитель дорогу на полигон знает… – вновь услышав пугающие слово «тело», залепетал охранник, и сам вызвался найти водителя. А тот в это время преспокойно дремал на заднем, широком сиденье «пазика». Так что долго искать его не пришлось, и буквально через пять минут вся честная компания была уже в пути. Мест в автобусе всем хватило, и даже хозяин квартиры нашёл свободное сиденье, хотя в качестве наказания мог бы и постоять. Но как уж вышло, так и вышло.
Ехали быстро и споро. Водитель «пазика» узнав, что едут искать не просто «тело», а «тело» отравленной маленькой собачки, только прибавил газу.
– Терпеть не могу тех, кто над животными издевается!… прям так бы и высек розгами!… исполосовал бы всю пятую точку!… Ну, ничего, сейчас я вмиг вас на полигон доставлю!… дело привычное, дорога знакомая!… – негодуя по поводу отравления, высказался он и мчал к цели на всех парах. А в результате всего за каких-то полчаса они проделали весь долгий путь до свалки. И тут дядя Коля вновь проявил свои следовательские способности. Почти мгновенно он узнал у разгрузчиков, в каком месте находится мусор привезённый утром с новостройки.
Ну а дальше действовали уже сообща. Все кто приехал стали разбирать огромную кучу строительных отходов из контейнера. Отходов было немерено, наверное, тонны две, а то и больше. Но разбирали их аккуратно, старались лишний раз не ронять и не бросать, ведь тут были мешки с отработанным алебастром и кусками отслужившей опалубки, можно было, запросто покалечится об них, или поднять гипсовую пыль и задохнуться. В общем, опасных отходов хватало, но все тщательно искали лишь чёрный пакет с останками Саньки. Надежда найти её живой, таяла с каждой минутой.
Однако все работали настолько упорно и слаженно, что всего за полтора часа перевернули абсолютно всю кучу утренней разгрузки. И только в самом конце, чуть в сторонке, дядя Коля совместно с Андрейкой, обнаружил тот самый злополучный чёрный пакет. Нервная дрожь моментально охватила их обоих. Осторожно убрав с пакета осколки насыпавшегося бетона, они осторожно заглянули в него. Но их ожидал негаданный сюрприз. Саньки в пакете не было. Он был почти пуст, лишь несколько случайно забившихся в него камней.
– Но как же так!?… никого нет!… Взгляните,… это точно ваш пакет!?… может, какой-нибудь другой!?… – обескуражено спросил дядя Коля хозяина квартиры и протянул ему пакет.
– Да, точно мой!… вот здесь ещё немного ручка надорвана,… она лопнула, когда я его нёс,… сомнений нет, это он!… – вмиг ответил хозяин квартиры.
– Но где же тогда Санька!?… испарилась что ли!?… или вы нам опять врёте!?… – настойчиво переспросил дядя Коля.
– Да он это!… он!… этот пакет,… и я вас не обманываю!… смысла нет!… А то, что он пустой, так может, при погрузке ваша Санька выпала, и её потом напрочь засыпало строительным мусором… – словно он ни в чём не виноват, вновь заюлил хозяин квартиры. Дядя Коля хотел было ему возразить, но тут в разговор вмешался водитель «пазика».
– Вы меня, конечно, извините друзья,… но мне пора возвращаться,… скоро надо будет развозить вечернюю смену,… так что я поехал… – чуть смущаясь, сказал он, и неспешно подался к автобусу. Делать нечего, водитель был прав, пришла пора возвращаться, начинало темнеть, вечер набирал силу. Миссию пришлось прекратить, и все послушно проследовали в «пазик».
Обратно ехали молча и печально. Поиски закончились ничем, и мысль о том, что Санька может сейчас лежать где-то смятая под кучей обломков, никому не давала покоя, у всех щемило сердце, а боль утраты жгла душу. Лишь один хозяин квартиры втихую потирал руки и радовался такому результату поисков. Ведь с юридической точки зрения; «тело» пострадавшей не было обнаружено, а значит, и нет состава преступления. Иными словами, коварное деяние хозяина квартиры было недоказуемо, а потому и не наказуемо.
Зато водитель «пазика» оказался добрым малым и доставил всю честную компанию уставших искателей прямо к их двору. Тут же попрощался и укатил на стройку развозить вечернюю смену. Приехавшие же, понурив головы, первым делом направились к детской горке почтить память Саньки и поправить конуру, ведь уезжая, они её так и оставили на боку. Каково же было их удивление, когда они ещё издали, заметили рядом с перевёрнутой конурой на Санькиной подстилке, лежащий, всклоченной комок шерсти. А заметив его, прибавили шагу.
– Что это там такое на Санькином месте!?… Что-то непонятное!… Ну-ка, ну-ка!… посмотрим!… – загомонили соседи и даже перешли на бег. А оказавшись у конуры, они с большим удивлением признали в комке всклоченной шерсти саму Саньку.
– Не может быть!… Да это же наша Санька!… Она живая!… Вон, дышит!… Просто спит!… – вмиг загалдели девчонки и мальчишки, ребята с нашего двора, и сходу бросились гладить пропажу. Разумеется, от шума и прикосновений Санька мигом проснулась. Увидев вокруг себя знакомые лица, она от радости весело заскулила и завиляла хвостом. Тут уж и взрослые подключились, кинулись к Саньке, и давай её обнимать, журить да гладить. Начался настоящий праздник; немедленно поправили опрокинутую конуру, навели в ней порядок, сходу принесли самых вкусных сахарных косточек, отборного собачьего корма и много чего ещё вкусненького. А дядя Коля как обычно сделал своё очередное заключение.
– Теперь я знаю наверняка, что произошло!… Не доев вчера те оставшиеся кусочки колбасы, Санька, тем самым, спасла себе жизнь!… Если бы она их все съела, то доза снотворного оказалась бы для неё смертельной, и наша любимица неминуемо погибла бы!… А так она просто очень крепко заснула,… и скорей всего, когда сегодня утром контейнер стали на полигоне разгружать, она проснулась,… и затем, по одному только ей ведомому пути, весь день возвращалась домой!… А вернувшись, опять заснула,… но только на сей раз уже от усталости,… вот такие дела!… – заключил он и все охотно поддержали его версию, как единственно верную. Правда, хозяин квартиры хотел было добавить что-то своё, но дядя Коля сердито перебил его.
– То, что наша Сашка жива и здорова, не снимает с вас вины,… и вам, гражданин, придётся убраться с нашего двора,… ваше дальнейшее проживание здесь невозможно!… Продавайте квартиру и съезжаете!… В противном случае мы всем двором подготовим иск в прокуратуру по статье жестокое обращение с животными и тогда вам грозит приличный срок!… Лично у меня уже чешутся руки написать моим бывшим коллегам следователям о ваших проделках!… Так что в ваших интересах не медлить, и пользуясь нашей благосклонностью сейчас же покинуть двор!… Надеюсь, вам это понятно!… – крайне строго поставил условия дядя Коля.
С таким ультиматумом хозяин квартиры спорить не стал, уж больно веские аргументы были против него, и на следующий же день он нашёл покупателя на свою недоотремонтированную квартиру. Притом продал с барышом, её у него выкупил бригадир строителей делавших ремонт. Казалось бы, эта сделка не очень-то и выгодна для бригадира, ведь в квартире царила полная разруха, и в неё предстояло ещё немало вложиться, но вот что по этому поводу сказал сам бригадир.
– Грех не воспользоваться таким удобным случаем и не переехать в ваш дружный двор,… хочу, чтоб мои дети росли в такой атмосфере,… а для этого никаких денег не жалко!… Ну а ремонт я уж как-нибудь потихоньку доделаю!… Да и с вашей Санькой я уже подружился,… замечательная собачка оказалась,… зря я поначалу на неё так ополчился,… а вот теперь думаю, что она и с моими ребятишками тоже подружиться!… – заключил бригадир, и вскоре вся его семья влилась в наш сплочённый коллектив соседей.
Так мы до сих пор и живём, дружно и весело, и прежних ошибок уж больше не совершаем. Мы хорошо усвоили прошлый урок и теперь знаем точно, что ни при каких обстоятельствах нельзя забывать о своих друзьях, даже если твой друг маленькая, дворовая собачонка…
Конец
Одна очень любопытная и поучительная история случилась однажды осенью на небольшом, но очаровательно-уютном Егерском пруду, что расположен в районе «Сокольники» неподалёку от одноимённого парка. Гулял там как-то вечерком по бережку, молодой, слегка заносчивый и слишком уж самоуверенный кот. Впрочем, в том, что он был такой самоуверенный, нет ничего удивительного, ведь по молодости все мы грешим этим качеством характера. Это уже потом с возрастом к нам приходит опытность, осторожность и благоразумие. А пока мы юны, мы все считаем себя совершенными, безупречными и недосягаемыми. Вот и этот котик считал себя таким же неуязвимым и идеальным.
Он гордо прогуливался по вымощенной плиткой набережной пруда и с нескрываемым любопытством заглядывался на водную гладь. В этот момент котейка чувствовал себя по крайне мере повелителем здешних мест. Он и представить себе не мог, что тут с ним может случиться хоть какая-нибудь неприятность. Настолько он был самоуверен. Ох уж эта беспечная, наивная молодость. Хотя с другой стороны он имел полное право так думать, ведь он жил здесь, совсем рядом, в доме напротив. А именно на втором этаже одной из многоэтажек, что скромно прятались в роскошных зарослях деревьев со всех сторон окружающих пруд.
Однако надо добавить, что такие роскошные заросли имелись не только вокруг, но и в центре пруда, на небольшом живописном островке, что так приятно радовал обитающих здесь птиц. Различного рода уточек, галочек, трясогузок, воробьёв, ворон и даже пару чёрных лебедей. Все они находили себе в зарослях этого островка убежище от назойливых ребятишек и рыбаков-любителей, приходивших на пруд поразвлечься и скоротать время.
Но ради справедливости надо заметить, что не все местные ребятишки были такие уж назойливые и сильно докучали местным птахам. Имелись, конечно же, и такие кто кормил, любил и ухаживал за водоплавающими жителями пруда. Как раз одной из таких заботливых любительниц птиц была хозяйка того юного самоуверенного котейки. А звали её Машенька, и ей буквально месяц назад исполнилось двенадцать лет. И так уж вышло, что именно в тот её День рождения она получила в подарок своего замечательного котика. До этого он жил на даче у её дедушки с бабушкой. И там его звали просто – Васька. Но теперь, когда он оказался у Машеньки, она стала называть его Василёк. Уж больно ей нравилось сочетание имён Машенька и Василёк. Но ещё больше ей нравилось гулять с ним.
– Вот пойдём мы с тобой к пруду,… увидят нас люди, и скажут, – смотрите, вон Машенька с Васильком пошли,… – ах, как это чудесно звучит!… – не раз выводя котейку на прогулку, говорила она ему, и ласково поглаживала по шёрстки. А то обстоятельство, что они оба любили гулять, было очень удачным совпадением. Ведь, к сожалению, обычно коты больше любят попить молочка, поесть колбаски, закусить всё сметанкой, да подольше поспать. А тут прямо чудо какое-то, Васильку и сметаны не надо, дай ему только погулять, по улице побегать, уж такой особенный котейка оказался. Впрочем, это легко понять, ведь рос-то он на природе, на даче у дедушки с бабушкой, а там свобода, вот и привык он гулять в своё удовольствие, сколько хотел. И у них с Машенькой по этому поводу даже иногда случались размолвки.
– Ну вот, что ты опять мяукаешь,… на улицу просишься,… ну, не могу я сейчас пойти! Ох, и разбалованный же ты,… пойми, здесь город, а не дача,… тут всё по режиму делается, и мне сейчас надо уроки учить,… придётся тебе без меня идти… – бывало, упрекала она его за излишнюю любовь к прогулкам и отпускала на улицу одного, а сама бралась за уроки. Правда изредка она всё же выглядывала в окошко на кухне и проверяла, как там себя чувствует её Василёк. Благо со второго этажа была замечательно видна набережная пруда, по которой он обычно прогуливался.
Вот и сегодня Василёк вышел на прогулку один. Был уже вечер, и Машеньке надо было срочно доделывать домашнее задание. А это требовало особого терпения и большой усидчивости. Ведь после долгих летних каникул так трудно войти в рабочий школьный режим. И хотя сначала учебного года прошло уже два месяца Машеньке всё же иногда так хотелось беззаботно побегать по улице. А тут нет, нельзя, надо уроки учить. И потому котейка гулял один, самостоятельно. В полном одиночестве важной походкой обходя, как ему представлялось свои законные владения. После дачных соток, здесь в городе, ему всё было в новинку, всё в диковинку. Ну, например, там, на даче он ни разу не видел такого большого, необъятного водоёма, как этот пруд. Нет, ну конечно дедушка с бабушкой купали его в бочке с дождевой водой, но чтобы в чём-то большем, где могли бы плавать ещё и утки, разумеется, никогда.
Вот поэтому-то он целыми днями и ходил вокруг пруда, ко всему дотошно приглядываясь, присматриваясь и всё тщательно изучая. А уточки с утятами в это время, сбившись в весёлые стайки, игриво купались, плескались, ныряли, и пара благородных чёрных лебедей грациозно скользила по глади пруда. Васильку было очень интересно наблюдать за всем этим птичьим царством. Любопытство прямо-таки разбирало его. Случалось, гуляет он, гуляет, да вдруг остановится, присядет и засмотрится на купающихся уточек, а то запрыгнет на спинку лавочки и оттуда ведёт наблюдение, или же спрячется в прибрежных кустах и из них выглядывает. И вот такая чрезмерная любознательность сыграла с ним злую шутку.
В этот раз Василек тоже наблюдал за уточками и по привычке спрятался в прибрежных кустах. Однако сегодня он настолько раздухарился, что в нём проснулся охотничий инстинкт. Ему вдруг со страшной силой захотелось поймать хотя бы одну уточку. И он так увлёкся, что даже не заметил, как подобрался к пруду на расстояние всего одного прыжка. А надо сказать, что берега пруда по кругу были обрамлены бетонным бортиком и возвышались над водой. Правда, кое-где местами имелись небольшие отступления в виде заводей. Туда заплывали уточки, и любой желающий мог покормить их хлебом или крошками.
Вот и теперь, уточки заплыв в одну из таких заводей, принялись кушать там накрошенный им батон белого хлеба. В эту пору им требовалась особенно хорошая подкормка. Ведь на дворе стояла поздняя осень, и птицам надо было набираться сил, чтобы вскоре отправится в дальние края. Вот они и питались усиленно, притом никого и ничего вокруг себя не замечая. Этим-то обстоятельством и воспользовался Василёк. Тем более что он подкрался к ним уже настолько близко, что стоило ему лишь лапку протянуть, и он дотронулся бы до хвостика крайней уточки.
Василёк пригнулся, затаился, напрягся весь, к бортику прижался, смотрит сверху на уточек, и уже прыгнуть собирается. Да только в пылу охоты совсем забыл, что уточки-то по воде плавают, а не по земле ходят. Ох, какую недобрую шутку с ним охотничий азарт сыграл. Недоучел, недоглядел Василёк, что вода там, да со всего маха как на уточек прыгнет. Прыгнуть-то прыгнул, а что толку. Молодой, неопытный, ничего не умеет, ведь на даче-то кроме кузнечиков никого и не ловил, а тут утки. Ну, разумеется они от него сразу врассыпную. А он бедняга промахнулся, да в воду бултых и свалился. Забился тут же, затрепыхался, испугался, глаза выпучил, и голосить давай.
– Мяу-у-у-у! Мяу-у-у-у! – орёт, кричит, понять ничего не может, ведь прыгнул-то на уточку, а попал в пруд. Лапками о воду бьётся, бултыхается. Плавать не умеет, где же ему учиться-то было, в дачной бочке что ли. Еле-еле к бортику подчалил, цепляется за него, выбраться хочет, а ничего не получается. Бортик высокий и гладкий, из бетона сделанный, зацепиться за него трудно. Уж секунд десять прошло, как Василёк в пруду очутился, а проку всё никакого нет. Вылезти не может, и вытащить его некому. Машенька дома сидит, уроки учит. Да и мяуканье его не помогает, уж воды нахлебался, охрип, и силы покидают его. Ослаб совсем Василёк, затихать стал. Так бы и утонул бедолага, пропал бы ни за что ни про что, но тут вдруг уточки к нему подплывать начали.
То ли он им беспомощным птенцом показался, то ли какой инстинкт у них проснулся, а может они просто пожалели его, глупого неразумного котёнка, пока неизвестно. Но только ринулись они к нему всей своей дружной стайкой, да выталкивать его из воды принялись, выбраться ему помогают. А одна молодая уточка та, что первой к нему ринулась и всех за собой увлекла, особенно усердствует. Подныривает под него, крыло ему своё подставляет, повыше Василька задирает. Старается, чтоб он не захлебнулся. Смелая уточка, упорная, подталкивает его, и всё повыше, повыше поддеть его норовит.
И надо же такому быть, в какой-то момент она Василька так подбросила, что он даже из воды выскочил. И как раз на то место попал, где высота бортика чуть пониже была. Василёк из последних сил изловчился, за краешек уцепился, кое-как подтянулся и еле-еле из воды выбрался. Упал на бетонную плитку бедняга, лежит ни живой, ни мёртвый, весь скукожился, чуть дышит. Шёрстка его пушистая вся намокла, сбилась, бока его худенькие облепила, рёбрышки оголила. Сразу и не поймёшь, то ли котёнок лежит, то ли от него шкилетик остался. И тут ему снизу с воды уточки крякать давай, спрашивают его, всё ли у него в порядке, живой ли. А громче всех крякает та смелая уточка, что его спасла.
– Кря-кря,… как ты там?… Хорошо ли тебе?… Ответь хоть?… – настойчиво крякает она, отзыва от него добивается. Ну а так как она из всей стаи громче и мелодичней всех крякала, то и звали её Крякушка. Тут уже и Василёк слегка отдышался, чуток пришёл в себя, голову приподнял и отвечает ей.
– Мяу-мяу,… вроде живой,… только устал очень… – хрипло промяукал он, а сам про себя поражается, – как же это так,… я утиный язык понимать стал,… и всё знаю, о чём они крякают… – подумал Василёк да попытался встать. А ноги его не слушаются, подкашиваются, не держат. Он два шажка ступил и опять присел бедненький. Его уже и холод пробирать начал, ведь осень все-таки, да ещё и вечер.
– Ой-ей-ей,… как же мне теперь домой-то попасть… – дрожащим голоском промяукал он и опять зашатался.
– Кря-кря,… а ты где живёшь-то?… – заслышав его, тут же переспросила Крякушка.
– Да вон мой дом,… вон и окошки мои отсюда видно… – всё ещё недопонимая, что с ним случилось, жалобно промяукал Василёк. И только он собрался ещё что-то мяукнуть, как видит, из подъезда Машенька выбегает и скорей к нему спешит. Оказывается она, когда в очередной раз выглянула в окошко, чтоб посмотреть, как он там гуляет, сразу увидела его всего мокрого и еле сидящего на бетонном бортике у пруда. Разумеется, Машенька тут же бросилась к нему на выручку.
– Ах, ты мой Василёк!… Ах ты мой бедненький!… Котёночек ты мой милый!… – на ходу кричит она. Подбегает к Васильку, в охапку его сгребает, и даже не разбираясь, что произошло, обратно домой помчалась. Утки и опомниться не успели, как одни плавать остались, словно и не было ничего. Покрякали ещё немного, пообсуждали свой добрый поступок, да опять кормиться-питаться продолжили, к дальнему перелёту собираться. Меж тем Машенька, стрелой вбежав по пролётам лестницы на второй этаж, была уже дома. Она тут же взялась насухо вытирать Василька, закутывать его в самый тёплый шерстяной плед, какой только смогла найти в шкафу, и наконец-то уложив его на кресло, скорей принялась греть ему молока.
– Ох, и напугал же ты меня,… ну надо же, надумал в такую-то пору купаться,… наказанье ты моё,… ах, Василёк-Василёк… – ласково приговаривала Машенька, разжигая плитку и ставя на неё кастрюльку. Ну а уже через пять минут она потчевала своего любимца горячим молочком вперемежку с тёплым творожком да ещё приправленным вкусной фруктовой сметаной. Василёк быстро наелся, согрелся и как полагается всякому коту после столь волнительных испытаний, моментально заснул. Вот так пролетел этот осенний насыщенный неожиданными событиями день. И всё бы, наверное, так удачно и закончилось и пошло своим чередом, если бы не одно неприятное обстоятельство.
А произошло вот что. В тот самый момент, когда уточка Крякушка так ловко вытолкнула Василька из воды, у неё случился вывих крыла. Казалось бы, ну что тут такого, ведь это часто бывает у птиц, когда они неправильно взлетают или неудачно приземляются. Обычно это быстро проходит, птица расправляет крылья, пару раз ими взмахивает, и всё, косточки в суставе встают на место.