Завтрашний день начался совершенно обыденно, практически так же, как и предыдущий. Исключением явилось то, что Леля проснулась легко, поскольку всю ночь спала крепко, за коньяком в кухню не ходила и вообще не вставала. Теперь моя клиентка была немногословной и даже хмурой: то ли наша вчерашняя вечерняя беседа так на нее повлияла, то ли она расстроилась, что, оказывается, не является предметом обожания молодого и, надо сказать, привлекательного мужчины.
Позавтракав почти в полном молчании, мы спустились вниз. Не задавая вопросов, я завела мотор, и мы отправились в «Лолиту». Черная «Ауди», равно как и какая-либо другая машина, за нами не следовала. Я уже принялась было успокаивать себя мыслью, что Кирилл внял моим советам и решил не приближаться больше к Леле, однако, едва мы подъехали к студии, как я увидела его самого. Он спокойно и даже, я бы сказала, нахально стоял на противоположной от «Лолиты» стороне улицы и смотрел на вход. Вне всякого сомнения, он поджидал нас, чтобы убедиться – мы здесь появились.
«Ну, все! – решительно подумала я. – Пора брать быка за рога!»
Выйдя из машины, я шагнула на проезжую часть, чтобы быстренько перейти ее: как раз загорелся зеленый сигнал светофора. Однако сделать я успела лишь пару шагов, после чего автоматически застыла на месте.
Кирилл, стоявший с сотовым телефоном в руке, вдруг в один миг опустился на землю. Прохожие удивленно воззрились на него, некоторые замедлили шаг, послышались крики о том, чтобы вызвать «Скорую». И никто так и не понял, что произошло. Никто, кроме меня. Только я понимала бесполезность вызова «Скорой». Я даже успела засечь место, откуда стрелял киллер – это было чердачное окно трехэтажного дома, похожего по стилю на тот, в котором располагалась студия Лели Метлицкой и коими изобиловала данная улица, сохранившая дух давно ушедшей эпохи позапрошлого столетия. В таких домах обычно два входа и выхода: на улицу и во двор. И мастер, сделавший свое дело, наверняка уже благополучно спустился через черный ход в соседний двор, откуда он попадет на другую улицу и легко затеряется в толпе.
Пуля попала Кириллу в голову, и теперь под его телом растекалась лужа крови. Она, конечно же, была заметной, и народ вокруг, поспешивший ему на помощь, запаниковал. Люди поспешно бросились кто куда – кто в магазин, кто еще куда-то, другие ускорили шаги, унося ноги подальше от этого кровавого зрелища.
Я не стала тратить время на преследование киллера, да мне это было и не нужно: ведь не моей же клиентке он причинил столь непоправимый ущерб! Помочь Кириллу я уже ничем не могла, а светиться на этом месте мне совершенно не требовалось, поэтому я, уподобляясь местным обывателям, быстренько развернулась и нырнула в свою машину, где Леля Метлицкая с побелевшим лицом во все глаза смотрела на дорогу.
– Что случилось?.. – одними губами спросила она. – Что с ним?!
– Убит, – кратко ответила я, садясь за руль. – Пулей в лоб. Вы идете на работу?
Леля слабо вскрикнула, но мое непроницаемое лицо заставило ее худо-бедно взять себя в руки. Трясясь, она достала из сумочки пузырек с таблетками и сунула одну из них в рот.
– Это всего лишь успокоительное, – прошептала она, заметив мой подозрительный взгляд. – Мне необходимо подлечить нервы...
– Так вы идете на работу? – повторила я.
– Да... Да какая работа?! – вдруг закричала Метлицкая, уже не сдерживая эмоций. – Как я смогу после этого работать?! Я вообще не представляю, что теперь делать, у меня голова кругом идет!
– Прежде всего давайте успокоимся, – произнесла я, заводя двигатель. – Сейчас мы поедем к вам домой и там спокойно поговорим.
– Евгения... Максимовна, – глотая слезы, заговорила Леля. – Вы ведь не оставите меня, правда? Мне очень страшно! Мне еще страшнее, чем прежде, я вообще ничего не понимаю! Какое это все ко мне имеет отношение?!
– Не волнуйтесь, я с вами, – как могла, успокоила я ее и вывернула руль.
Когда Леля открывала входную дверь, руки у нее так и плясали, и она долго не могла повернуть ключ.
– Что такое? – с досадой проговорила она и вдруг подняла на меня еще более испуганные глаза. – Ой, кажется, замок сломан...
Я отодвинула ее в сторону и, достав пистолет, первой толкнула дверь и прижалась к стене. Ничего не произошло, и я тихо проскользнула в квартиру. Уже с порога я поняла, что за время нашего отсутствия здесь успели побывать гости. В прихожей царил бардак, одна из зеркальных дверей шкафа-купе треснула и норовила осыпаться множеством осколков. Обувь была выброшена из ящиков и разворошена, тут же валялась и одежда.
Я аккуратно обследовала всю квартиру и, убедившись, что она пуста, вернулась к входной двери и сказала Леле, что можно заходить.
– Только не пугайтесь, но ваша квартира напоминает нашествие Мамая, – невесело пошутила я.
Леля ворвалась в квартиру и, увидев свое жилище, присела на колени и застонала, обхватив голову руками.
– Господи, да что же это такое?! – раскачиваясь из стороны в сторону, сидя при этом на корточках, запричитала она. – Что происходит?
– Посмотрите, целы ли вещи, – деловито посоветовала я. – Все остальное не смертельно, в конце концов, можно вызвать уборщицу, она все приведет в порядок часа за три. Успокойтесь, это всего лишь бардак!
Моя спокойная уверенность вернула Леле здравый смысл. Она поднялась и направилась осматривать шкафы и прочие предметы мебели.
– Вроде бы все на месте, – проговорила она, возвращаясь.
– А деньги? – прямо спросила я.
– Деньги целы, я в первую очередь проверила.
– Тогда что же они искали? – в упор спросила я.
– Я... Я не знаю! – отреклась Леля.
– Пойдемте-ка в кухню, – кивком головы позвала я ее, первой проходя туда и включая электрический чайник.
Здесь, слава богу, все было не так ужасно и даже имелась возможность сесть за обеденный стол, что я и сделала, сдвинув в сторону сваленные на нем неизвестными лицами чашки и кастрюльки. Налив себе крепкого кофе – почти полную банку я еще в первую ночь пребывания у Лели обнаружила в шкафчике и теперь не стала стесняться, – я обратилась к ней:
– Вот что, моя дорогая! Вы, конечно, можете и дальше молчать и делать вид, что вы тут совершенно ни при чем и к вам это не имеет никакого отношения. И успокаивать себя этим. Но после того, что произошло сегодня, рассуждать так очень опрометчиво. К вам в квартиру кто-то забрался и перерыл все вверх дном. Одновременно с этим кто-то застрелил некоего Кирилла, который уже три дня за вами следит. Его застрелил киллер, понимаете? Шутки кончились! Если вы и дальше продолжите эту игру в молчанку, вас ждет та же участь, имейте в виду! И не рассчитывайте на меня – охранять вас всю оставшуюся жизнь я не смогу! К тому же, каким бы профессионалом я ни была, убийца, если он задался целью устранить вас, найдет способ это сделать, поверьте мне. Поэтому я и считаю лучшим средством защиты ликвидацию угрозы. Так что думайте и решайте – говорить мне правду или нет! Если вы решите, что нет, можете искать другого телохранителя. Потому что завтра вас прихлопнут, а я окажусь виноватой. Мне совсем не нужно такое пятно на репутации. – И, откинувшись на стуле, я закурила сигарету, пуская длинные струйки дыма в потолок.
Я нарочно говорила так резко и цинично, чтобы Леля осознала наконец всю серьезность своего положения. Сегодняшняя смерть Кирилла доказывала, что дело вовсе не столь невинно, сколь просто подозрения ревнивого любовника. А погром, устроенный в квартире Лели, в свою очередь, доказывает, что это имеет к ней самое непосредственное отношение. Мой тон сыграл свою роль: Леля вняла моим словам. Трясясь как заяц, она посмотрела на меня очень серьезно, потом быстро поднялась и достала из шкафчика начатую бутылку коньяка. Бросив на меня вопросительный взгляд и получив отказ, она налила себе полную рюмку и залпом выпила.
– Мне просто необходимо успокоиться, – произнесла она. – Я сейчас все вам расскажу, честно. Но я и не обманывала вас с самого начала! Я и правда не понимаю, что происходит! Я солгала только в одном – в отношении своего мужа.
– Так, отлично, и кто же у нас муж? – спросила я. – Бандит небось? Да не бойтесь, говорите прямо!
– Нет, что вы, он совсем никакой не бандит! – торопливо заговорила Метлицкая. – Он просто предприниматель, у него своя фирма.
– Что за фирма? Чем она занимается, название?
– Фирма «Некст», они занимаются покупкой-продажей всяких вещей...
– Каких? – с нажимом спросила я.
– Я точно не знаю, честно, но ничего криминального! Обычные вещи – техника, посуда, косметика...
– Какое-то странное сочетание, вы не находите? – заметила я.
– Просто у Владислава широкий кругозор, – заступилась за супруга Леля. – Он разными вещами занимался – продуктами торговал, напитками. И дела у него шли хорошо. Это он настоял, чтобы я открыла «Лолиту». Просто мне было скучно сидеть дома, а по профессии я парикмахер, вот он и решил сделать мне подарок. Но вы правы, я по складу своего характера не очень подхожу для бизнеса, у меня хорошо получается именно творческая работа: выбрать нужный стиль, помочь создать имидж... А деловые вопросы я стараюсь перекладывать на бухгалтера и юриста.