Сколько презрения! Нет, не презрения даже, а самого настоящего отвращения и ненависти в этом взгляде. В холодных, стальных и таких чужих глазах… Сына.

Таня старалась не смотреть Мите в глаза, выше её сил было сносить этот взгляд и от него, тем более от него. Хотя, казалось бы, могла уж привыкнуть. Других взглядов в этой семье она никогда и не удостаивалась.


Таня не всегда была такой – забитой и блёклой, тихой и незаметной, старавшейся больше не быть, чем хоть как-то напоминать о своём существовании. Всё реже, быть может, лишь по весне, когда просыпается и оживает буквально всё вокруг, она тоже иной раз встрепётывалась, будто внезапно пробуждаясь ото сна. Оглядывалась тревожно: ой, что со мной? И тут же вновь засыпала, вспоминая мгновенно всю жизнь. День за днём, ночь за ночью, сезон за сезоном…

Загрузка...