Иногда все в жизни идет гладко, даже великолепно, а потом, как гром среди ясного неба, возникает препятствие. Это может произойти на работе, на отдыхе, дома или (как в случае с моими неурядицами в аэропорту) в путешествии. Продуманный вами план больше не может быть реализован, а значит, придется разрабатывать новый.
В обычной жизни вы сталкиваетесь с целым рядом неприятностей. Вы можете поранить палец, или в тостере подгорит хлеб для завтрака. Вы можете оказаться без зонта под дождем или застрять в пробке и опоздать на работу. Но все это – мелкие невзгоды, всего лишь досадные помехи, небольшие накладки в вашей повседневной жизни. Простуда станет уже проблемой посущественней, если она нарушит ваши планы на несколько последующих дней. Неожиданная потеря работы почти наверняка будет считаться крупным несчастьем, поскольку вынудит вас изменить большинство планов на ближайшие месяцы. Однако все эти проблемы легко перекрываются смертью близкого человека, новостью о том, что вы больны смертельным недугом, или арестом за преступление, в котором вы не повинны, или даже за то, что действительно совершили.
Вы можете предположить, что ваша смерть относится к серьезным бедам, но так ли это, зависит от того, что происходит после нее. Предположим, что жизни после смерти не существует. В таком случае ваша смерть может стать утратой для ваших близких, но не явится поражением для вас. Если уж на то пошло, в отсутствие загробной жизни смерть не потребует смены ваших планов; она просто будет означать, что ничего планировать не надо.
Если же загробная жизнь существует, смерть может восприниматься как некая заминка. Если верить в реинкарнацию, возможно, вы вернетесь человеком, и в этом случае ваша смерть означает еще один век преодоления неудач, что само по себе может рассматриваться как большая неприятность. А если вы вернетесь не человеком, а, скажем, комаром, вы столкнетесь с целым комплексом совершенно иных задач – хотя, вероятно, у вас не будет достаточно интеллекта, чтобы воспринимать их в качестве бедствий.
Предположим, однако, что жизнь после смерти представляет собой не перевоплощение в другое тело, но продолжение существования в качестве себя. Если после смерти вы попадете в ад, то ваша смерть будет являться самой большой бедой из всех возможных. Если же вам предназначен рай, в таком случае вы скорее сочтете смерть не несчастьем, но крупным успехом – не поражением, а победой, так сказать, – коль скоро она повлечет за собой несравненно более предпочтительное существование.
Однако неясно, будете ли вы в раю счастливы вечно. Дело в том, что, попадая туда, вы берете с собой и свои личные свойства, включая, весьма вероятно, и склонность принимать то, что имеете, как данность. Это означает, что в скором времени вы начнете воспринимать совершенство райской жизни как должное, и, следовательно, она перестанет доставлять вам наслаждение. Возможно Бог в своей безграничной мудрости и устроит так, что в раю вы все же будете испытывать небольшие трудности просто ради того, чтобы не избаловать вас.
Аналогичным образом и сатана (если он существует), вероятно, понимает, что ад, в котором возможны неудачи, будет еще более инфернален. Поэтому он предпримет шаги для того, чтобы обреченные не считали свою ситуацию безнадежной. А именно он может время от времени посылать им луч надежды просто для того, чтобы затем нанести удар, жестоко его отобрав.
Иногда бедствия посылает нам сама природа. На пути вашей машины может оказаться олень, и в результате она придет в полную негодность. Бывает и так, что из-за бури вы на неделю остаетесь без электричества. В течение этой недели вы обнаружите, что уже давно принимали как должное присутствие в своей жизни электричества. А после того как подача электроэнергии будет восстановлена, вы (если будете внимательны к себе) с большой вероятностью обнаружите, как мало времени понадобится, чтобы начать вновь воспринимать его как данность.
Однако в большинстве случаев на вашем пути встает не природа, а другие люди. Чаще всего они делают это, не намереваясь причинить вам вреда. К примеру, неопытный официант может перепутать ваш заказ. Или, чтобы увернуться от оленя, другой водитель резко бросит свою машину в сторону (пытаясь таким образом избежать неприятностей сам), а в результате вынудит маневрировать вас, что закончится аварией и, соответственно, финансовыми потерями и, возможно, ущербом для здоровья.
В иных случаях люди доставляют вам неприятности сознательно. Например, в виде наказания дочери за плохую успеваемость отец может на месяц лишить ее права брать его машину, чтобы покататься. Для нее это может показаться самой худшей бедой из всех возможных. Аналогичным образом кто-то может вас серьезно огорчить, обчистив ваши карманы. Возможно, он сделал это, потому что во время покупки наркотиков его самого обокрали, и в этом случае ваше несчастье обернулось выходом из незавидного положения для него. Другими словами, не исключено, что неприятности заразны точно так же, как и болезни. И, наконец, другой человек может заставить вас страдать просто из вредности: возможно, в детстве вам случалось отбирать у брата или сестры любимую игрушку, чтобы насладиться их плачем.
Если вы злитесь на досадившего вам человека, полезно припомнить, что, хотя другие люди и виноваты во многих ваших бедах, равным образом и вы являетесь причиной многих их несчастий. Да, они вас раздражают, но допустите (просто допустите) и то, что точно так же раздражаете их и вы. В частности, их может раздражать то, насколько вы раздражительны. Этот факт легко ускользает от внимания, поскольку вы более остро воспринимаете проблемы, доставленные другими людьми, чем проблемы, которые сами доставили им. Одним из признаков зрелости является понимание того, насколько вы (вольно или невольно) осложняете жизнь окружающим. Таким образом, по словам Сенеки, важно не забывать: «Нам приходится жить дурными среди дурных. Единственно, что может обеспечить нам покой, – это договор о взаимной снисходительности» (2).
В отношении переживаемых вами неприятностей также следует помнить, что, если бы вы составили список принесших вам несчастья людей, вам пришлось бы внести в него и себя, причем, возможно, под первым номером. Большинство переносимых вами невзгод являются результатом плохого планирования с вашей стороны: в вашей машине может кончиться бензин, потому что, прежде чем отправиться в поездку, вы не проверили, сколько топлива осталось в баке. Или из-за того, что вы в последний день отпуска не завели будильник, проспали и опоздали на самолет домой. В иных случаях вас настигают беды в результате принятых вами неразумных решений. Например, отказавшись от прививки, вы можете заболеть опоясывающим лишаем.
Если вы злитесь на досадившего вам человека, полезно припомнить, что, хотя другие люди и виноваты во многих ваших бедах, равным образом и вы являетесь причиной многих их несчастий.
Существует тесная связь между невзгодами и желаниями: будет ли человек воспринимать нечто в качестве несчастья, зависит от того, чего он хочет; и степень страданий определяется тем, насколько сильно этого хочет человек. Для многих людей простуда просто досадная неприятность, но для марафонца, годами готовившегося к выступлению на Олимпийских играх, простуда перед состязаниями обернется серьезным поражением. Аналогичным образом, если два передних зуба потеряет шестилетняя девочка, то, вероятнее всего, она сочтет это не неудачей, но обрядом посвящения во взрослую жизнь и шансом получить награду от Зубной феи. Однако, утратив передние зубы утром дня вашей свадьбы, вы почти наверняка расцените это как полную катастрофу.
Помня о наличии взаимосвязи между несчастьями и желаниями, можно говорить, что, не будь у человека способности испытывать желания, не было бы и никаких несчастий. И наоборот: для того, кому нужно, чтобы все было идеально, неприятности будут привычным явлением в его, вероятно, очень несчастном существовании. К этому можно добавить, что человек с необычными желаниями будет подвержен нетипичным неприятностям. Большинство тонущих сочтут появление спасателя подарком судьбы, но для человека, пытающегося покончить жизнь самоубийством, оно будет означать полную неудачу.
Количество сваливающихся на вашу голову ударов зависит, как я уже говорил, от того, насколько вы предусмотрительны. Дни легкомысленного человека, скорее всего, наполнены непредвиденными препятствиями, и в результате он, вероятно, считает свою жизнь печальной и несправедливой. Не будь он таким беспечным, то понял бы причину своих бед.
Осмотрительные люди, напротив, минимизируют количество испытываемых ими неприятностей путем познания того, как устроен мир, впоследствии используя эти знания для планирования собственной деятельности. Однако, как бы тщательно они ни планировали свое будущее, время от времени жизнь подбрасывает трудности и им: у их полностью заправленного и недавно отремонтированного гибридного автомобиля зависает бортовой компьютер, и он встает на автостраде в час пик.
Если вы читаете эти страницы, то вы, несомненно, являетесь думающим человеком, который тратит много времени и сил на предотвращение предсказуемых проблем. Но в этой связи появляется другой вопрос: а предпринимаете ли вы такие же усилия для выработки стратегии минимизации эмоционального ущерба, который может причинить непредвиденные проблемы? А это следует делать, так как, если проанализировать все возникающие в связи с вашими невзгодами издержки, вы наверняка обнаружите, что дороже всего вам обходится вызванный неудачей эмоциональный стресс.
Существует тесная связь между невзгодами и желаниями: будет ли человек воспринимать нечто в качестве несчастья, зависит от того, чего он хочет; и степень страданий определяется тем, насколько сильно этого хочет человек.
Неплохое представление о неприятностях можно получить, отслеживая то, какое воздействие они оказывают на вашу жизнь. Попробуйте вести дневник неудач и записывать туда переживаемые вами неурядицы, их источник, то, насколько они для вас значимы и как вы на них реагируете. Это занятие даст вам возможность осознать, что часто за неприятности мы расплачиваемся дважды. Во-первых, существует то, что можно описать как физические издержки. Если на автомагистрали сломалась ваша машина, для решения проблемы вам придется совершить кучу физически осязаемых вещей, включая трату денег. Аналогичным образом, если доктор говорит вам, что у вас диагностирован рак, курс лечения потребует от вас физических издержек в плане нездоровья и дискомфорта.
Но бок о бок с физическими идут и эмоциональные издержки. Возможно, из-за поломки автомобиля вы сильно разозлитесь и наверняка глубоко опечалитесь, узнав, что у вас обнаружен рак. При этом во многих случаях эмоциональный вред от жизненных бед значительно превышает физические потери. Разве не здорово было бы снизить эмоциональные издержки ваших невзгод или даже полностью их упразднить? Оказывается, это можно сделать с помощью стратегии стоического испытания, описанной на страницах этой книги.
Многое можно понять, изучая, как реагируют на неприятности другие люди. Провести такой анализ помогает готовность людей рассказывать о своих неприятностях. Иногда бывает достаточно просто спросить «как дела?», и в ответ вы услышите рассказ о проблемах. Точно так же, упомянув в разговоре с приятелем о неисправности вашего водонагревателя, вы можете услышать встречное: «С моим в прошлом году было то же самое».
Люди также склонны оставлять первенство за собой, какой бы невзгодой вы с ними ни поделились. Если мы расскажем, что отравились в ресторане, вполне возможно, они отреагируют тем, что во всех подробностях опишут нам, как на целых три дня слегли, поев тако, купленный на улице в мексиканском городе Тихуана. Существуют и те, кто не ограничивается в разговоре одним лишь упоминанием о неприятностях, а вообще предпочитает говорить только о собственных бедах, в процессе рассказа реанимируя вызванный этими несчастьями гнев. Вполне понятно, что подобные личности – не самые приятные собеседники. Тем не менее, встречая их, будьте особенно внимательны. Не случается ли и вам реагировать на неприятности подобным же образом? И если да, способны ли вы преодолеть эту тенденцию? Если способны, то ваша жизнь потечет более размеренно, и в результате, возможно, вам покажется, что теперь вы наслаждаетесь жизнью, как никогда прежде.
Если проанализировать все возникающие в связи с вашими невзгодами издержки, вы наверняка обнаружите, что дороже всего вам обходится вызванный неудачей эмоциональный стресс.
Иногда мы делимся историями наших бед, желая принести пользу обществу. Мы надеемся, что, описав свои злоключения другим, мы сможем предупредить их о препятствии, с которым они тоже могут столкнуться. А рассказывая людям о том, как мы реагировали на эту неприятность, мы надеемся, что сможем помочь им с ней справиться, если, несмотря на наше предупреждение, они в нее попали. В иных случаях люди, сообщающие нам о своих невзгодах, хотят, чтобы им помогли: представьте себе незнакомку, говорящую о том, что у нее вытащили портмоне, оставив ее без денег, банковских карточек и удостоверения личности. Бывает и так, что человек говорит нам о своих проблемах в надежде на то, что мы присоединимся к борьбе против социальной несправедливости, послужившей причиной его бед.
Люди также рассказывают о своих жизненных трудностях в попытке произвести впечатление своей стойкостью перед лицом неудач и изобретательностью в их преодолении. А иногда людьми движет противоположная мотивация: они жаждут получить от нас не восхищение, а сочувствие. В частности, они могут хотеть, чтобы их убедили в том, что они не виноваты, что попали в такое сложное положение. На самом деле всему виной несправедливый мир.
Наблюдение за тем, как люди попадают в передряги, может приносить глубокое внутреннее удовлетворение – по крайней мере, если мы полагаем, что они такой участи заслуживают. Предположим, к примеру, что ваш грубиян начальник бесцеремонно уволен своим боссом. Справедливость восторжествовала! Не меньшее удовольствие доставляет смотреть, как люди с неприятностями справляются. Это одна из причин, почему мы проявляем такой интерес к зрелищным видам спорта. Возьмем бейсбол, где бэттеров[2] выбивают, игроки получают травмы, а команды терпят поражения. Нам нравится видеть, как команда, за которую мы болеем, одерживает победу над соперником. Мы также любим смотреть, как наша любимая команда героическим образом восстанавливается после пережитой неудачи. Удалите трудности из спорта – и он станет таким же скучным, как вид человека, стригущего газон.
Если мы не болеем за спортсменов, возможно, мы проводим время за чтением романов. Наш интерес к чтению частично можно также объяснить тем, что нас завораживают чужие несчастья. Романы полны ими под завязку, и не без основания. Роман, повествующий о том, что главные герои влюбились друг в друга с первого взгляда, поженились, никогда не ссорились и жили долго и счастливо, окажется полным коммерческим провалом. Писатели это понимают и поэтому изо всех сил стараются заставлять своих персонажей преодолевать всяческие препятствия. В результате отношения главных героев отнюдь не развиваются как по маслу: их сердца разбиты. Их жизни также наполнены драмой: они могут заболеть или стать жертвой преступления. То же правило действует и в кино.
Во многих случаях эмоциональный вред от жизненных бед значительно превышает физические потери. Разве не здорово было бы снизить эмоциональные издержки ваших невзгод или даже полностью их упразднить?
Большинство людей не пытаются писать рассказы, романы или сценарии. По их мнению, это требует творческих способностей, которые у них отсутствуют. Однако попросите их описать последнее случившееся с ними происшествие, и вы высвободите их творческий потенциал. Они добавят к истории своих неурядиц персонажей и детали в попытке сделать свои злоключения менее предсказуемыми и более изматывающими, чем они были на самом деле. Поступая так, они стремятся добиться того, чтобы выход из трудного положения представлялся еще более поразительным или – если справиться с ситуацией не удалось – поражение показалось бы более понятным.
Наши творческие способности раскрываются также во сне. Нам снятся странные вещи, хорошие и плохие, и одна из причин, почему наши дурные сны являются таковыми, – это наличие переживаемых нами во сне неприятностей. Мы ищем и не находим нужные нам предметы, нам не удается встретиться с нужными людьми, у нас не получается сделать то, что нам необходимо сделать, например, предупредить любимого человека о грозящей ему опасности. Один-единственный сон может содержать целую череду напастей: именно в тот момент, когда нам кажется, что мы нашли выход из одного затруднительного положения, другая неприятность мешает нам воплотить наше решение в жизнь. Проклятье! И когда во сне мы наконец приходим к выводу о том, что препятствие является непреодолимым – предположим, дракон, преградивший нам путь через лес, опустил на нас свою мерзкую лапу, – часто мы реагируем тем, что просыпаемся. А проснувшись, испытываем потребность поделиться нашими ночными мучениями с родственниками и друзьями.
Неприятности, с которыми мы сталкиваемся наяву, невозможно устранить аналогичным образом – просто открыв глаза. Поэтому важно выработать действенную стратегию их преодоления. К сожалению, стратегия, применяемая большинством, не только не эффективна, но часто приводит к обратному. В результате вначале они расстраиваются, затем злятся, и итогом этого бывает реакция, которая, как мы вскоре увидим, существенно увеличивает вред, причиненный самой неудачей.
Разные люди реагируют на жизненные трудности по-разному. Некоторые к ним довольно чувствительны: даже малейшая неприятность оказывает существенное влияние на их эмоциональное состояние, и, пережив неудачу, они восстанавливаются не сразу. Они могут чувствовать, что неспособны найти выход из сложившегося положения, или изображать жертву и жаловаться любому, кто готов слушать, на то, как несправедлив мир, в котором им так не повезло. Они продолжат утверждение, что по причине своих страданий им не следует искать решение проблемы, пусть за них это делает кто-нибудь другой.
Однако большинство из нас сильнее. Мы реагируем на выпавшие на нашу долю невзгоды не ощущением собственной беспомощности и поражения, но чувством разочарования. Во многих случаях эта реакция является непроизвольной: столкнувшись с препятствием, мы расстраиваемся неосознанно, реагируя примерно как аллергик, который наверняка чихнет, если в воздухе витает пыльца. Мы просто делаем это, и все.
Тем не менее существует важное отличие между чиханием и раздражением. Чихнув, мы удаляем все, что раздражает наши пазухи, и тем самым начинаем чувствовать себя лучше. Раздражение же часто порождает гнев. Это весьма печально, ведь гнев несовместим со счастьем; на самом деле гнев можно рассматривать как противоположность радости. Следовательно, раздражаясь в ответ на неприятность, мы часто начинаем чувствовать себя хуже, вместо того чтобы испытать облегчение.
К большому сожалению, испытываемый нами гнев бывает заразен. Это происходит потому, что наш вызванный неприятностью гнев часто направлен на конкретного человека, и если мы выплескиваем свою агрессию на этого человека, он или она вполне могут ответить нам тем же. В иных случаях наш гнев обрушивается не на того, кто его заслужил, но на «случайного прохожего». Частично мы делаем это потому, что стремимся оправдать свой гнев: мы хотим, чтобы этот человек убедил нас в том, что у нас есть все основания злиться. А еще лучше, если этот человек сможет нам сострадать, то есть разделить наши страдания. Другими словами, мы хотим, чтобы люди разозлились тоже, чтобы они смогли почувствовать наше несчастье. Безусловно, если уж одному человеку глупо на что-то злиться, то вдвойне глупо делать это вдвоем, особенно в том случае, если второй человек напрямую не затронут тем, что разгневало первого.
Имея это в виду, предположим, что после того, как я попал в неприятное положение, моя подруга говорит мне, что чувствует себя из-за этого ужасно. Возможно, она не буквально чувствует себя ужасно – просто пытается сказать о том, как бы ей хотелось, чтобы со мной этого не произошло. Такое поведение было бы легко объяснимо. Однако представим себе, что она и в самом деле чувствует себя ужасно буквально; а именно вообразим, что она злится или огорчается по поводу моей плачевной ситуации. Это – последнее, что стоик вроде меня хотел бы видеть. Я мог бы обратиться к другу за советом насчет того, как мне выпутаться из своего несчастья, но никогда бы не попросил – и не ждал, – чтобы друг злился или расстраивался из-за моих неприятностей. Такого рода «сострадание» не только не помогло бы мне справиться с моими проблемами, но и превратило бы страдание одного человека в несчастье для двоих. Другими словами, это сделало бы ситуацию только хуже.
К большому сожалению, испытываемый нами гнев бывает заразен. Это происходит потому, что наш вызванный неприятностью гнев часто направлен на конкретного человека, и если мы выплескиваем свою агрессию на этого человека, он или она вполне могут ответить нам тем же.
В гневе варианта у нас только два: мы можем либо выплеснуть свой гнев наружу, либо его подавить. Подавляемый гнев может засесть внутри нас и впасть в своего рода спячку, чтобы потом оживиться в самый неподходящий момент: спустя год после того, как мы пережили разозлившую нас неприятность, гнев по ее поводу может вновь вспыхнуть в нашем сознании. Более того, подобные вспышки гнева могут возникать на протяжении десятилетий. С годами люди многое забывают, но вот причиненное им зло они запоминают надолго. Девяностолетняя дама, плохо помнящая, какой сегодня день недели или даже какой нынче год, тем не менее может оказаться в состоянии изложить с изрядным количеством деталей и возродившейся яростью случай, разозливший ее полвека назад.
Предположим, вместо того чтобы подавлять свой гнев, мы его выражаем. Если при этом мы нарушаем закон, то можем оказаться в тюрьме. И даже если мы выражаем свой гнев общественно приемлемым способом, то не столь важно, как отреагирует на это человек, на которого мы его направили. Важно, что это однозначно негативно скажется на нас самих.
Иногда, когда вы пытаетесь успокоить рассерженного человека, он отвечает, что имеет полное право злиться. Если вы обращаете его внимание на то, что от гнева он становится несчастнее, он может с некоторым негодованием ответить, что имеет полное право быть несчастным. Если же вы усомнитесь в ценности подобного права, он может немного отступить и сказать, что после пережитого не слишком радостное и счастливое мировосприятие вполне объяснимо. Да, объяснимо, но тем не менее достойно сожаления. И разве не печальна участь людей, проживающих жизнь в бессмысленных страданиях от постоянно испытываемого чувства гнева, которого вполне возможно избегать?
Философ-стоик Сенека понимал, сколь огромен ущерб, причиняемый гневом. В своем трактате «О гневе» он утверждает: «Ни одна чума не обошлась человеческому роду так дорого» (3). Из-за гнева люди оскорбляют и засуживают друг друга, разводятся, избивают и даже убивают. Из-за гнева целые нации вступают в войну, и в результате миллионы погибают от рук людей, которых никогда даже не встречали. Города превращаются в руины, а цивилизации гибнут.
Так что же делать, если мы чувствуем, что кто-то причинил нам зло? Наша главная цель, по словам Сенеки, должна состоять в том, чтобы избегать гневливости. Тогда нам не нужно будет справляться с гневом и, следовательно, не придется ни подавлять, ни выплескивать его. Большинство людей немедленно этот совет отбросят. Не злиться просто не в нашей власти, объяснят они; так уж мы, люди, устроены.
В гневе варианта у нас только два: мы можем либо выплеснуть свой гнев наружу, либо его подавить.
Я бы сказал наоборот. Хотя я и не описал бы себя как человека сердитого, я, безусловно, способен злиться, но роль, которую играет в моей жизни гнев, изменилась в результате изучения философии стоицизма. Прозрение относительно гнева пришло ко мне в кабинете врача. У меня вошло в привычку прихватывать на прием к врачу что-нибудь почитать, потому что доктора слишком часто задерживаются. В этот день я взял с собой – ну разумеется – трактат Сенеки «О гневе». В результате доктор опоздал на час, и за это время я сделал интересное открытие: хотя я отдавал себе отчет в том, что имел полное право злиться на него за то, что он заставил себя ждать, у меня это просто не получилось. Сенека убедил меня в том, что это полная глупость, что, разозлившись, я всего лишь причиню страдания самому себе. Этот случай показал, что я способен на то, что прежде считал для себя невозможным, – не впадать в гнев.
В результате этого прозрения я начал уделять внимание роли, которую гнев играет в моей жизни. В пробках я наблюдал, как кричу на водителей других машин. Они меня не слышали, но даже если бы и смогли, они застряли намертво так же, как и я, поэтому мало что могли сделать, кроме того, что уже делали. Так зачем же кричать? Не потому ли, что от крика мне становилось легче? Это могло действительно случиться, но только на мгновение. Затем мой гнев вспыхивал с новой силой. Начнем с того, говорил я себе, что мне было бы намного лучше, если бы я не злился вовсе; тогда не возникло бы необходимости что-то делать, чтобы временно почувствовать себя лучше. Продолжив свое исследование гнева, я собрал дополнительные доказательства того вреда, который я причиняю себе, когда злюсь. Например, я заметил, что кричу на политиков в телевизоре. Ну разве это не глупость – они же меня все равно не услышат. Я также наблюдал, как во мне возрождается гнев, пережитый в прошлом. Я почти засыпал, и вдруг в моем сознании всплывало зло, причиненное мне многие месяцы тому назад. После чего я несколько часов ворочался без сна и на следующее утро просыпался раздраженным.
В результате этого исследования я обнаружил, что злюсь на свою склонность раздражаться из-за глупостей. Настало время, решил я, научиться контролировать свой гнев. В особенности мне необходимо было научиться тому, как не раздражаться из-за неприятностей, возникающих в моей повседневной жизни. Если я этого добьюсь, то останется не так уж и много вещей, требующих преодоления гнева.
На этом этапе я мог бы предпринять вполне очевидные меры и начать посещать специалиста по управлению гневом. Однако благодаря своему увлечению стоицизмом я знал, что мне доступен и другой путь: я мог бы повнимательнее приглядеться к советам стоиков по управлению гневом и поэкспериментировать с ними. Я обнаружил, что за два тысячелетия с момента первого обнародования эти советы своей эффективности не потеряли. Поэтому я и делюсь ими с читателями.
В результате этого исследования я обнаружил, что злюсь на свою склонность раздражаться из-за глупостей. Настало время, решил я, научиться контролировать свой гнев.
Можно лишь пожалеть тех, кого жизненные невзгоды сломили или вывели из строя. Они влачат жалкое существование. Можно также посочувствовать тем, кто реагирует на неприятности разочарованием и гневом. Это настолько распространенная реакция, что напрашивается вывод о том, что для нас, людей, она является стандартной. Однако осмотритесь вокруг, и вы заметите людей, легко оправляющихся после ударов судьбы, или, что еще лучше, тех, кому нет нужды зализывать раны, поскольку они не расстраиваются вовсе. Такие личности выглядят сильными и даже героическими.
Одним из таких людей был астронавт Нил Армстронг. Он был выбран пилотом лунного модуля космического корабля «Аполлон-8». Этот аппарат совершил посадку на поверхности Луны, отделившись от командного модуля, остававшегося на ее орбите. Чтобы усовершенствовать технику посадки на поверхность, Армстронг тренировался, управляя тренажером – имитатором лунного посадочного модуля – здесь, на Земле. У этого неуклюжего аппарата не было крыльев. Он состоял из центральной ракеты для создания подъемной силы, окруженной направленными в сторону подруливающими устройствами, обеспечивающими устойчивость. Попытки летать на нем были сродни попыткам крутить обеденную тарелку на ручке метлы.
Он успешно летал на нем много раз, но 6 мая 1968 года подруливающее устройство заклинило, а это означало, что он потерял контроль над аппаратом. Тренажер начал беспорядочно опрокидываться, и, наконец, когда он уже был готов перевернуться вверх дном, Армстронг катапультировался. Две секунды спустя аппарат разбился и мгновенно превратился в огненный шар. Если не считать того, что в конце приземления с парашютом он прикусил язык, Армстронг вышел из переделки невредимым (4).
Через несколько часов после аварии к Армстронгу, который все еще был в своем летном костюме и заполнял бумаги, заскочил астронавт Алан Бин. Он обменялся с Армстронгом любезностями и пошел дальше. Тут-то ему и сообщили о том, что произошло. Исполненный недоверия, Бин вернулся в кабинет Армстронга, чтобы спросить, действительно ли тот разбил посадочный модуль. «Ну да, – ответил Армстронг, – разбил». В ответ на просьбу о подробностях Армстронг сказал: «Я потерял управление, и мне пришлось выбрасываться с парашютом из этой проклятой штуки». Вот так, коротко и ясно.
Бин впоследствии заметил, что, если бы другой астронавт выжил при аварийной посадке, он бы сделал из этого целое событие. Он бы не стал жаловаться, но наверняка хвастался бы своими летным мастерством.
«Думаю, дело не в том, что Нил был намного круче других парней. Но навскидку я не могу вспомнить другого человека, не говоря уже о другом астронавте, который бы просто вернулся в свой кабинет после того, как катапультировался за долю секунды до неминуемой гибели. Он ни разу не встал на общем собрании пилотов и ничего нам об этом не рассказал. Этот инцидент навсегда изменил мое мнение о Ниле. Он так отличался от других людей» (5).
Оказывается, что Армстронг при всей своей незаурядности отнюдь не является уникальным примером. Присмотревшись, мы увидим и других людей, продемонстрировавших способность спокойно и смело справляться с трудностями, связанными с серьезной неудачей.
Рано утром 31 октября 2003 года тринадцатилетняя Бетани Гамильтон занималась серфингом у берегов Кауаи, одного из Гавайских островов. Она находилась в компании своей лучшей подруги Аланы Бланшар, а также отца и брата Аланы (6). Море было спокойным, поэтому они отдыхали на своих досках в ожидании большой волны. Правой рукой Гамильтон держалась за край доски, а левую опустила в прохладную воду. Как вдруг из ниоткуда возникла серая тень, и прежде, чем она смогла понять, что происходит, акула откусила ее левую руку чуть ниже плеча. В одно мгновение вода окрасилась ярко-красным. Странно, но при всей серьезности травмы Гамильтон почти не чувствовала боли. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и принялась грести к берегу оставшейся рукой.
С помощью своих товарищей по серфингу она добралась до берега и была срочно доставлена в больницу. К тому времени, когда они туда добрались, она потеряла около 60 процентов крови и была на волосок от смерти. По удивительному совпадению в больнице уже находился ее отец. В то утро ему была назначена операция на колене, и он лежал на операционном столе, когда вошла медсестра и сказала, что ему придется уйти, чтобы освободить место для поступившей жертвы нападения акулы, тринадцатилетней девочки. Он достаточно хорошо знал местное сообщество серферов, чтобы догадаться, что речь идет либо о его дочери Бетани, либо о ее подруге Алане. Через несколько минут ему сообщили, что это действительно его дочь.
Гамильтон начала заниматься серфингом в детстве и к семи годам умела ловить волны и кататься на них без помощи родителей. Вскоре после этого она приняла участие в соревновании по серфингу и сразу победила. К тринадцати годам она не только завоевала несколько десятков наград, но и нашла спонсора. До нападения акулы ее целью было стать профессиональной серфингисткой.
Пока Гамильтон лежала в больнице и выздоравливала, она начала думать о том, что же ей делать дальше. Она пришла к выводу, что ее карьера в серфинге завершилась: разве можно заниматься серфингом, имея всего одну руку? Возможно, вместо этого ей стоит стать серф-фотографом, а может, переключиться на футбол – вид спорта, в котором руки играют второстепенную роль. Однако вскоре после этого она решила, что отказываться от серфинга еще рано. Ее ободрил врач. Он объяснил, что, хотя список того, что ей придется делать по-другому, очень длинный, список вещей, что она делать не могла, на самом деле короткий. Он разрешил ей попробовать себя в серфинге, при условии, что она подождет, пока не снимут швы.
За время выздоровления Гамильтон осознала количество препятствий, которые ей придется преодолеть для того, чтобы вернуться к нормальной жизни. Интересно, размышляла она, как одной рукой застегнуть рубашку или завязать шнурки на ботинках? А как почистить апельсин? Немного подумав и потренировавшись, она смогла найти обходные пути. Например, она наполнила свой гардероб топами без пуговиц и обувью, которую не нужно было завязывать. Она обнаружила, что для того, чтобы очистить апельсин только одной рукой, нужно держать его ногами. И перешла к тому, что для нее было гораздо более серьезной проблемой: как заниматься серфингом, обладая лишь одной рукой?
Накануне Дня благодарения, всего через 26 дней после нападения акулы, Гамильтон попробовала серфить и быстро совершила несколько важных открытий. Во-первых, ей придется изменить технику гребли, используемую для того, чтобы поймать волну. Во-вторых, ей необходимо найти другой способ перехода из положения лежа на доске в положение стоя. Большинство серферов, включая и саму Гамильтон до несчастного случая, встают, кладя руки на доску ладонями вниз рядом с ребрами, а затем подталкивая живот вверх. Она поэкспериментировала и обнаружила, что вместо этого может положить одну руку в центр доски и оттолкнуться. А поднявшись, Гамильтон обнаружила, что удерживать равновесие с помощью одной руки несложно. После нескольких падений она успешно прокатилась на волне и тем самым заглушила голос сомнения в своей голове, настаивавший на том, что она больше никогда не сможет заниматься серфингом. Она отпраздновала этот триумф слезами радости.
Впоследствии Гамильтон вернулась к соревнованиям по серфингу и в 2005 году, менее чем через два года после нападения акулы, выиграла чемпионат Национальной ассоциации школьного серфинга. Вскоре после этого она стала профессиональной спортсменкой, выиграв первые же состязания, в которых приняла участие, а затем и многие другие. Она также стала сенсацией в СМИ, появившись в телепрограммах 20/20, Inside Edition и на ток-шоу Опры Уинфри. Она была не против всего этого внимания, поскольку это давало ей возможность поделиться с другими людьми своей верой в Бога. Это также позволило ей стать примером для тех, кто, как и она сама, столкнулся со значительными трудностями.
Бетани Гамильтон подверглась нападению акулы. Элисон Бота, 27-летняя жительница ЮАР, была атакована двумя мужчинами (7). Поздно ночью 18 декабря 1994 года она припарковала машину возле своего дома, и тут в открытое окно ее автомобиля просунул руку мужчина и приставил ей к горлу нож. Он приказал ей пересесть на пассажирское сиденье, после чего сел за руль и тронулся с места. Вскоре после этого он подобрал второго мужчину, и они поехали за город.
Автомобиль остановился в безлюдном месте. Один из мужчин изнасиловал ее, а затем, после паузы, напал на нее, нанеся ей тридцать семь ударов ножом в живот и лобковую область и семнадцать раз ударив в область горла. Затем мужчины уехали, посчитав, что она умерла. Но она выжила. В состоянии шока Бота поползла к дороге, где у нее было больше шансов получить помощь. Делать это было трудно, потому что у нее была перерезана трахея, а кишечник выпадал из живота.
Мимо проехала одна машина, но, увидев ее обнаженное окровавленное тело, водитель не остановился. К счастью для Боты, следующая подъехавшая машина остановилась, и молодой человек по имени Тиан Эйлерд вызвал «Скорую помощь» и приложил все усилия, чтобы остановить кровотечение. Когда «Скорая помощь» наконец (более чем через два часа) доставила ее в больницу, медперсонал был потрясен жестокостью совершенного на нее нападения. Их также поразило, что она все еще жива. Впоследствии полиции удалось выследить нападавших, они предстали перед судом, были признаны виновными и приговорены к длительным срокам тюремного заключения.
Выздоровление Боты было долгим и болезненным, и во время него она впала в депрессию. Однако все изменилось после того, как она получила приглашение рассказать свою историю публике. Она обнаружила, что, поделившись этой историей, она может изменить к лучшему жизнь других людей, многие из которых сами пережили серьезные или даже травмирующие испытания. Вскоре она стала востребованным мотивационным оратором.
В своих выступлениях она описывала философию, которой придерживается и сама: «Мы не всегда можем контролировать происходящее, но всегда способны контролировать, как поступаем в связи с тем, что происходит» (8). Этой стратегии аплодировал бы философ-стоик Эпиктет. Бота пришла к выводу, что в ее власти выбрать, будет ли она отвечать на нападение гневом, и поэтому приняла решение не злиться. Она понимала, что гнев способен пожирать тех, кто его испытывает.
Позднее Бота вышла замуж, а через девять лет после нападения, к своему большому удивлению, забеременела. Врачи предположили, что раны на животе разрушили ее репродуктивную систему, сделав невозможным биологическое материнство, но оказалось, что это не так. В родильном отделении ей помогал тот самый спасший ее после нападения Тиан Эйлерд. Первая встреча с Ботой вдохновила его заняться медициной, и теперь он стал врачом.
Роджер Эберт работал кинокритиком в газете Chicago Sun-Times, а позже был одним из двух ведущих шоу Sneak Previews. Он процветал как в профессиональном, так и в личном плане. А затем, в 2002 году, у него обнаружили рак слюнных желез. Его вылечили, но рак вернулся. Врачи снова вылечили его, и все выглядело обнадеживающим, но затем у него произошел разрыв аневризмы сонной артерии. Он едва пережил этот эпизод. В дальнейшем она лопалась еще шесть раз. В конце концов в результате всех этих разрывов, рака и перенесенных операций Эберт потерял способность говорить. Не только это, но и операция по восстановлению челюсти сделала его похожим на карикатуру. На его лице застыла мультяшная ухмылка с постоянно открытым ртом.
В марте 2011 года Эберт выступил на конференции TED Talks (9). Точнее, он молча сидел на сцене, пока компьютерный синтезатор речи читал заранее подготовленный им текст. Через минуту его жена и несколько друзей продолжили говорить от его имени. (Эберт беспокоился, что, если всю речь будет произносить один компьютер, его голос убаюкает аудиторию.) Пока остальные читали его слова, Эберт использовал жесты, чтобы шутить, обычно на свой собственный счет. Публика сначала не знала, как реагировать, но вскоре сообразила, что, хотя Эберт, возможно, и потерял способность говорить, он не растерял своего чувства юмора. Они смеялись, а когда лекция закончилась, ему аплодировали стоя. Это было замечательное и трогательное зрелище, и какое мужество проявил Эберт, устроивший его! Он умер два года спустя, в возрасте семидесяти лет.
Просмотр видео выступления Эберта напомнил мне о том, насколько легко принимать наши способности как должное. В какой-то момент своей болезни Эберт, должно быть, произнес свои последние слова, но в этой лекции он сказал, что не может вспомнить, какими они были. Это, однако, понятно. Всю свою жизнь он мог с уверенностью предполагать, что за произносимыми им словами последуют следующие слова, а это значит, что нет необходимости их запоминать. Но на этот раз все оказалось иначе.
И я вдруг понял, что однажды тоже произнесу свои последние слова; более того, существует некоторая вероятность того, что я их уже произнес. В более широком смысле все, что я делаю, когда-нибудь я буду делать в последний раз. Вы можете подумать, что это мрачные, удручающие мысли, но они могут иметь прямо противоположный эффект. Думая так, мы можем преобразовать нашу способность говорить из того, что мы считаем само собой разумеющимся, в то, что это есть на самом деле, – в нечто замечательное и драгоценное.
Многие, услышав историю Эберта, использовали бы определение невезучий, но гораздо более подходящим было бы слово непобежденный. В течение последнего десятилетия своей жизни он пережил столько невзгод, сколько хватило бы на несколько жизней, и все же не озлобился на свою судьбу. Это стало торжеством человеческого духа.
Если Эберт потерял способность говорить, многие другие потеряли способность двигаться. Лу Гериг был одним из величайших из когда-либо живших бейсболистов. В течение двенадцати сезонов с 1926 по 1937 год его средний коэффициент отбивания составлял 0,300 или выше, а 1934 год увенчался замечательным показателем в 0,363. В сезоне 1938 года он немного сбавил темп и отбил «всего лишь» 0,295. Он жаловался на усталость. Появившись на весенних тренировках в 1939 году, он демонстрировал явное ухудшение координации движений и упадок жизненных сил. Это было видно по тому, как он отбивал мячи, и по его пробежкам до базы, а также по беспорядочным попыткам поймать мяч.
Спортивные обозреватели начали строить догадки о том, что с ним случилось. Его тренеры подумывали о том, чтобы отстранить Герига от игры, но их уважение к нему сделало это невозможным. Наконец, 2 мая 1939 года Гериг – «ради блага команды» – сам себя отправил на скамейку запасных. Когда диктор стадиона объявил болельщикам, что Гериг в этот день на поле не выйдет, прервав свою серию из 2130 сыгранных подряд матчей и, таким образом, установив рекорд по количеству подряд проведенных игр, публика аплодировала ему стоя. А в это время Гериг со слезами на глазах сидел на скамейке запасных.
19 июня, в свой 36-й день рождения, Геригу был поставлен диагноз: боковой амиотрофический склероз, широко известный как БАС, или болезнь Лу Герига, а 21 июня клуб «Янкис» объявил о завершении его спортивной карьеры. После этого они сообщили, что 4 июля состоится чествование Лу Герига. Именно там Гериг произнес свою знаменитую прощальную речь: «Последние две недели вы читали о том, какое меня постигло невезение. И все же сегодня я считаю себя самым счастливым человеком на земле». Далее он благодарит своих поклонников, товарищей по команде, тренера, служащих по уходу за территорией стадиона, тещу (вставшую на его сторону в ссоре с собственной дочерью), родителей (которые воспитали его и дали ему сильное тело) и свою жену (проявившую «больше мужества, чем только можно себе представить»). «Возможно, мне жутко не повезло, – заключает он, – но у меня есть чертовски много всего, ради чего стоит жить» (10).
Думая о том, что однажды тоже произнесем свои последние слова, мы можем преобразовать нашу способность говорить из того, что мы считаем само собой разумеющимся, в то, что это есть на самом деле, – в нечто замечательное и драгоценное.
И Гериг действительно продолжал жить – еще целых два года. За это время он пережил целую полосу неудач, поскольку лишался одной своей способности за другой. Позднее он писал: «Я намерен продержаться как можно дольше, а затем, если случится неизбежное, я приму это философски и буду надеяться на лучшее. Это все, что в наших силах». Хотя нет никаких свидетельств того, что Гериг читал стоиков, он являет собой прекрасный пример того, что я называю прирожденный стоик: он, кажется, инстинктивно знал то, что философы-стоики выяснили две тысячи лет назад.
Физик-теоретик Стивен Хокинг заболел болезнью Лу Герига в 1963 году, в возрасте 21 года. Как и Геригу, ему пришлось наблюдать, как исчезает одна его способность за другой. Когда он больше не мог ходить, то передвигался сначала в обычном, а затем в моторизованном инвалидном кресле, которым управлял, перемещая джойстик пальцами. Потеряв контроль и над рукой, он управлял своим креслом движениями мышц щеки. Раньше он мог общаться, разговаривать, но с годами его речь превратилась в бормотание. Затем приступ пневмонии вынудил врачей провести трахеотомию, что лишило его даже бормотания. Он преодолел эту напасть, наловчившись поднимать брови, чтобы с помощью помощника выбирать буквы на карточках и таким образом составлять слова.
Благодаря своему статусу знаменитости в мире науки Хокинг получал большую помощь в преодолении выпавших на его долю невзгод. Друзья-физики познакомили его с инженерами и программистами, и те создали систему, помогавшую ему набирать компьютерные сообщения с помощью кликера. Впоследствии ее улучшили за счет добавления синтезатора речи, способного читать эти сообщения вслух. В 1997 году с Хокингом встретился соучредитель Intel Гордон Мур и поставил перед своими сотрудниками задачу поработать над улучшением используемой Хокингом установки. Разработанные в результате технологии принесли пользу и другим инвалидам, а это означает, что несчастье Хокинга явилось лучом надежды для всего человечества. Так случается со многими невзгодами, особенно если в своей беде человек проявляет стойкость.