– Он Защиту не поставил… не проговорись отцу! Хотел, чтобы всё было честно, по законам Артреска. Открытый бой… Теперь будешь заниматься со мной?
Но Стэн мечтал о другом учителе.
– Мэль, – позвал он девушку, что-то обстоятельно объясняющую Ариэль, – если тебя не затруднит… Станешь меня учить?
– Конечно! Можно сегодня же и начать! И… Дани! Ты понял, что нам ещё тренироваться и тренироваться?! Я должна двигаться, как папа! – Мэриэль бесцеремонно потянула Дэйкена за рукав. – Папа! Покажешь мне приём, которым ты уложил бородатого верзилу?
Джэд и Дэрэк с сожалением оторвались друг от друга. Было что-то невероятно трогательное в том, как принц напоследок украдкой поправил выбившуюся из косы прядку смоляных волос. Выигранный меч Синеглазый пихнул Дэриэну:
– Держи… сувенир на память. Повесишь на стенку и будешь Дейзи пугать. Сам-то не захотел показать себя!
Он с усмешкой повернулся к Стэну:
– Дэрэк дерётся не хуже Мэль. И получше Дани. Вернёмся в Орж – продемонстрирую!
– Правда? – оживилась Мэриэль. – Пошли скорее!
Всей толпой они оказались на площадке перед дворцом.
Дэриэн прикинул в руке подаренный меч, сделал несколько махов:
– Неплохо!
– Папа, давай! – подбодрил Дани. – Смелее!
– Ой, что сейчас будет! – повернула к Стэну возбуждённое лицо Мэль. – Я видела пару раз. Дэрэк лучше всех бойцов, что были на турнире!
Джэд озорно улыбнулся и приглашающе указал принцу на середину площадки. Дэрэк фыркнул… и напал.
Это тоже был танец – но совершенно иной. Удивительный и завораживающий. Любой удар натыкался на уверенную защиту. Две фигуры, тёмная и светлая, словно играли друг с другом. Рука одного только начинала движение, клинок второго уже отражал эту попытку.
– Представляешь, что они сейчас чувствуют? – жарко прошептала Стэну Мэриэль. – Каждый знает, что сделает другой. Как надо напасть или закрыться. Какой будет следующий шаг. Не обмануть, не уклониться! Вопрос только в силе и скорости.
– Кто сильнее?
– Папа, конечно. Видишь, он бьётся вполсилы и двигается медленно.
Медленно?! Стэн изумился. Хотя если вспомнить тот вихрь на Артреске, то да.
– Папа, нечего его жалеть! Перестань поддаваться! – крикнула Мэль.
Вот теперь Стэн увидел недавний тёмный смерч. Никакое знание тут не спасало – Джэд был слишком быстр, слишком проворен. Миг – и они застыли. Клинок Дэйкена упирался в горло Дэрэка. Принц засмеялся и сильнее запрокинул голову:
– Режь!
Дэрэк, разгорячённый и раскрасневшийся, стал прекрасен в той же мере, что и Джэд, блестящие глаза смотрели на своего победителя с безграничным доверием и ожиданием. Синеглазый очень осторожно убрал блестящее остриё. Нежно провёл рукой по шее принца, убедившись, что не оставил и следа:
– Дарю жизнь! Свою…
– Парни – а хуже девчонок, – проворчал Дани. – Чуть что – целуются… Сестрёнки, ну-ка, брысь! Не мешайте… Мэль, пошли тренироваться!
***
Вейра упорхнула с Грэйном, Мэль, подхватив оба меча, умчалась с Дани, неразлучная пара – король и принц – просто растаяла в воздухе.
Стэн повернулся к Ариэль:
– Не знаю, как ты, а я голодный. У вас тут, похоже, вообще все поесть забывают. Разве что пирожки любят! Обедать пойдём?
– Пошли, – обрадовалась та, – я тоже не завтракала. Мэль вытащила в такую рань!
В столовой ожидаемо никого не было. Арвэ обиженно перебирала тарелки на столе. При виде молодых людей она расцвела:
– Слава Создателю! Хоть кто-то! А то у меня ощущение, что все в Орже воздухом питаются! Завтракала одна Эльгер, обед пропадает… Я уже не кулинарией занимаюсь – одними заклятиями сохранения! Чтоб совсем не остыло и не испортилось!
Ариэль чмокнула её в щёку:
– Не сердись! Представляешь, с каким аппетитом все ужинать придут? Особенно Синеглазый твой. Намахавшись мечом-то!
Арвэ повеселела и пропала.
Девушка рассмеялась:
– Заветная мечта нашей владычицы кухни – откормить короля. Чтоб, как она говорит, ветром не сносило.
– Снесёшь его, пожалуй. Он сам, как ветер… ураганный. Аль, а правда, зачем они такое внимание уделяют владению мечами? В Саоре всем правит магия. Мечи Правителей – дань традиции. Они не нужны в обычной жизни.
Ариэль покачала головой:
– Ты не прав. Не со всяким заклинанием справишься при помощи другого. Вот что ты будешь делать со Стражами?
– Прикажу. Я… – Он осёкся. – Да, ты права. Я уже не будущий король, и Стражи Моста мне подчинятся не станут. Но они же созданы такими не просто так!
– Их создали в то время, когда Саор был иным. Жёстче. Суровее. Нетерпимее. Когда изгнанников отправляли в иные миры и всегда была опасность, что они захотят тайком вернуться. Сейчас уже шестнадцать лет действует Закон Джэда. Преступники заключены в специально созданные пространства, куда открыт доступ только Хранителям. Эти миры саморазрушаются с истечением срока наказания или со смертью заключённого.
– Тогда, получается, Стражи больше не нужны?
– Нужны. Остались же те изгнанники, которых наказали раньше. Их много, и живут они долго. А потом… Стражи – это тоже традиция. Отказаться от неё как-то… неудобно.
– Да, Саор изменился. И, похоже, в лучшую сторону. Интересно, что послужило толчком? Влияние нового короля?
Ариэль грустно улыбнулась:
– Папа говорит, Синеглазый научил Саор ценить любовь. А мне всегда казалось, что это потому, что они оба выросли на Земле. Земля, родина Тора, – источник не только магии. При всех её недостатках она учит самому главному. Подожди, я вспомню… «Важнее всех законов, сильнее всех препятствий, дороже жизни наше смешное, нелогичное, непостижимое умение хранить верность выбору нашего сердца…»
– Аль, однажды я услышал такие же прекрасные слова. Про весь свет мира, заключённый в глазах одного человека.
– Ты не добавил – синих глазах. Меня пожалел? Да, это тоже сказал мой отец. Он умеет выражать свои чувства! Прожив на Земле двадцать лет, он вынес оттуда редкое бесстрашие. Он спорил с Создателем! И Тор признал себя побеждённым, вернулся в Саор, обрёл свою любовь и новый смысл жизни… И это правильно, Стэн! Что толку быть бессмертным, если внутри только пустота и одиночество?
– Но его жена, дочь… они обычные смертные! Как же он будет жить… потом?!
Она подняла на него полный боли взгляд:
– А ты у Джэда спроси. Он тоже бессмертен.
Стэн содрогнулся:
– А Дэрэк… знает?
– Конечно. Ты думаешь, это его остановит? Или Эльгер? Меня не остановило бы.
«Как представлю, что могу его потерять, – в глазах темнеет!»
Ты его и не потеряешь. Он однажды потеряет тебя…
– Стэн! – встревожилась Ариэль. – Это что, слезы?..
Он смущённо отвернулся.
– Стэн, мы в Саоре живём очень долго! Несколько веков как минимум! И потом… Я знаю Синеглазого! Для него нет невозможного! Поверь, он сделает всё, чтобы как можно дольше быть вместе.
Юноша вспомнил до боли трогательный жест руки, заправляющей прядь иссиня-чёрных волос, и ответный нежный взгляд парня, откровенно наслаждающегося этой лаской.
– Или уйдёт вместе с ним.
– Нет! Знаешь, мы с братом были совсем маленькие, учились плавать в Океане. И Дани случайно вызвал Волну. Стал тонуть. Папа с мамой хотели броситься его спасать. Джэд не дал. Сказал: он должен выплыть сам. Или пусть захлебнётся, я поймаю у Грани. Но он с детства должен приучиться не сдаваться! Бороться до последнего. На пределе сил и способностей. Только тогда он сможет добиваться невозможного. Не покоряться ничему – ни обстоятельствам, ни самой смерти!
– Дани выплыл?
– Да. И теперь мой брат умеет бороться. Неужели ты думаешь, что сам Синеглазый уступит звёздам?!
– Но есть законы, Ариэль…
– О, да! Посмотри на Тора. Он трижды отвоёвывал своего сына. Джэд уже возвращал папу. Не забывай – важнее всех законов, сильнее все препятствий… Наверно, ты просто ещё не любил, Стэн.
– Я был уверен в обратном. Теперь, каждый день видя, что значит любить по-настоящему, всецело, безгранично, мои чувства мне кажутся смешными. Я никому бы не позволил приставить меч к шее, сказав – режь! Вернее, раньше никому…
Ариэль улыбнулась:
– Что, не против оказаться на месте отца?
«О чём она? Неужели думает…»
– На его месте мечтал бы оказаться любой, – отшутился юноша.
– Ты поосторожнее, Стэн. Папа жутко ревнивый… Ладно, мне пора к Наставнице.
– К Эдре?
– Нет, моя Наставница – Лионэль, дочь Аринга. Ты с ней не знаком. Она подруга мамы, очень скрытная, благородная, безнадёжно влюблённая в короля.
– В него, наверно, влюблены все в Саоре.
– Ну, да, в разной степени… Большинство, как мама, любят поверхностно, прекрасный внешний облик, некоторые, как Гэсса с Арвэ, видят сына, и очень немногие способны принять, как отец и Эльги, человека со всеми недостатками.
– Я не нахожу в нём недостатков!
– Ты его плохо знаешь! Он властный, скрытный, упрямый, гордый и слишком ранимый. Невыносимый в быту и несносный в общении. Дотронуться до себя он позволяет только самым близким людям. Неудивительно, что девяносто девять из ста влюблённых в него девушек рано или поздно говорят: сдалось мне такое счастье?! И выходят замуж за нормальных, славных, добрых, обыкновенных парней.
– Чтобы потом всю жизнь мучиться, сравнивая и понимая, какая пропасть между ними и тем, другим…
– Стэн! – возмутилась Ариэль. – Ты что, тоже попал в плен этих невероятных глаз?!
– Да, Аль, я в плену синих глаз. И, раз ослеплённый их цветом, я не стану искать других, более доступных и обыкновенных… Лучше всю жизнь быть незрячим, чем постоянно видеть их жалкое подобие!
Ариэль не то всхлипнула, не то простонала:
– А я, как и мама, готова держать бабочку в руке, нежели следить за лэктэрхом в небе… До вечера, Стэн!
– Ты же так и не поела! – опомнился он, но его слова уже повисли в пустоте.
Он вздохнул и уткнулся в тарелку.
Бабочка в руке?
Тысячу раз нет!
***
Принцесса Соледжа подошла, присела напротив:
– Привет, Стэн!
Он вздрогнул.
Не очень он доверял любителям бабочек!
– Стэн, не всем дано всю жизнь следовать за лэктэрхами…
Он поднял возмущённый взгляд:
– Ты подслушивала?!
Дейзи вздохнула:
– Не нарочно. Но, когда я появилась, вы были увлечены разговором… а потом я услышала достаточно, чтобы не смущать мою девочку ещё больше.
Стэн остыл:
– Принцесса, извини, если обидел. Я сейчас слишком растерян, подавлен, смущён… Всё, что я вижу, рушит мои представления о мире. Люди, что окружают меня, кажутся непостижимыми и недостижимыми героями, чьи поступки велики, а помыслы глубоки… Даже твоя дочь, такая юная, настолько сильнее и величественнее, что мне становиться страшно… Дейзи, как можно жить с ними рядом?! Они полубоги, их жизнь – легенда, их чувства – бездоннее Океана, а стремления – выше Ардэга… Любовь сильнее смерти, вера без границ… Неужели к этому можно привыкнуть?!
Она грустно улыбнулась:
– Привыкнуть непросто, можно притерпеться, Стэн. Я обыкновенная женщина. Для меня всегда на первом месте была семья, дети. Ты думаешь, я… не гонялась за лэктэрхом?! Нас представили королю Саора в один день – меня и Эльги. Ей было шестнадцать, мне четырнадцать. Не знаю, как она, я не спала ночь. И не только эту. Я находила любой повод попасть в Орж. Попасться Джэду на глаза. Сказать пару слов. И, когда мой отец, умирая, взял с него обещание жениться, радовалась, как дура.
Дура и была! Одной ночью, под мерное дыхание Триса, я поняла, что даже воспоминание о дерзкой рыжей девочке Синеглазому дороже, чем вся моя жизнь, принесённая в дар… Более того, я открыла, что я не знаю человека, которого полюбила. Что его душа закрыта для меня, и самое страшное – я не в силах понять эту душу! Что я вижу только совершенный облик, а остальное – лишь вымысел, игра моего воображения. В отличие от Эльгер, что приняла его сразу, не разделяя на прекрасного короля и несносного человека… Только Эльги сильная, такая же, как он. Они вообще очень похожи! Она готова быть рядом, видя все недостатки, сознавая все трудности. А я не способна ценить непостижимое, стремления, которых не разделяю, цели, что мне недоступны… Я не могу всю жизнь любить мечту!
Я выбрала другого. Юношу с сияющим взглядом, с восторженной и нежной улыбкой, такого трогательного, милого, беззащитного… Разве могла я заподозрить, что эта улыбка на самом деле предназначалась не мне?! Кто вообще бы предположил, что подобная страсть вспыхнет с первой минуты, с первого взгляда, с прикосновения руки… между парнями! Такая, что им станет безразлично, кто они, с кем они… Что в юности, ревнуя Синеглазого, я потом буду ревновать к нему! И кого! Собственного мужа, отца моих детей!
– Дейзи, – Стэн запнулся, но докончил: – Своей ревностью ты чуть не довела Дэрэка до самоубийства.
– Да! – воскликнула она. – Я не обладаю великодушием Эльгер! Я была не способна покорно отойти в сторону и уступить! Я не хотела быть второй!
– Может, поэтому Эльги и осталась вне счёта? Дейзи, для Джэда нет очерёдности, как ты не понимаешь. Есть любимые, и вряд ли он разделяет их по номерам.
Она обратила к нему заплаканные и необыкновенно прозрачные глаза:
– Я поняла это слишком поздно, Стэн. Вместе с горьким осознанием, что могла бы наравне с ними разделять эту страсть, эту силу, этот восторг. Но я упустила своего лэктэрха! Я сказала Джэду глупость и гадость. Намеренно жестоко, зная, как отреагирует настолько гордый человек. Я хотела разорвать связь между ними. Только оказалось, этой связью Дэрэк дорожит больше, чем жизнью! Муж простил меня, однако наши отношения никогда не станут прежними. Синеглазый же просто отдалился – навсегда.
– Вроде вы в хороших отношениях.
– Стэн, он со всеми в таких отношениях. Он король. Но во время недолгого изгнания Дэрэка я почувствовала, каким он может быть с теми, кого считает близкими людьми. Как умеет подбодрить и утешить. Рассмешить до слёз, заставить забыть все тревоги и сомнения. И это, заметь, я сказала «с близкими». А с любимыми… Когда я вижу их втроём, таких счастливых, живущих друг ради друга, испытывающих радость от того, что они вместе, у меня внутри всё перехватывает. Они вернулись с Артреска – и сразу к Эльги.
– Я думал, они захотят побыть…
– Вдвоём? Разумеется. После. Или до… ты прав – там нет очерёдности! Они и сейчас там – делятся впечатлениями, обсуждают, шутят… А если я войду – увижу удивление, настороженность, напряжённость. Они хорошо спрятаны для остальных – но я же чувствую! Дэрэк невольно дёрнется, прикрывая Синеглазого, и выражение бесконечного счастья на лице сменится тревогой: вдруг я опять скажу что-то, оскорбляющее чувства его любимого?!
– А ты скажешь, Дейзи?
– Что ты, Стэн! Я приняла всё, как есть, сразу после той истории. Но за иные ошибки приходится расплачиваться годами. Я плачу шестнадцать лет. И это не только отношение Дэрэка и отстранённость Дэйкена. Это холодность Эльгер, сдержанность Тора, молчание Гэссы, осуждение Лейгни… А напоследок, как клеймо, слова дочери – бабочка в руке.
– Она не хотела тебя обидеть!
– Я знаю… и разве на правду обижаются? Только моя бабочка в погоне за недостижимой мечтой сама стала лэктэрхом, улетев туда, куда мне, бескрылой, не подняться… и моя рука по-прежнему пуста.
Юноша смотрел туда, где она сидела за секунду то того, как исчезнуть, и не мог отделаться от двойственности ощущений.
Стэн, сын Аржэна, сочувствовал принцессе.
Стэн, прыгающий через радуги, присутствующий на ужине в Тери, свидетель боя в Артреске и сражения на площадке перед замком этим утром, готов был гнаться за своим лэктэрхом всю жизнь.
Мечта недостижима только для тех, кто складывает крылья.
***
– Стэн, вставай!
Он аж подскочил от звонкого голоса Мэль.
– Девочки, я надеялся, что на послеобеденный отдых утренние визиты не распространяются!
– Стэн, ты последняя надежда! – будущая королева умоляюще сложила руки. – Сегодня Взлёт у лэктэрхов, а нас некому сопровождать! Папа занят в Айоне, мама опять в садах, Дэрэк с Дани в Лакшэз, деда с Гэссой ушли в Оринти, Дейзи лэктэрхов терпеть не может… Если мы пойдём одни, нас с Ариэль для порядка поругают и всё. А Вери её мама голову оторвёт, даром что Взлёт раз в полвека! Гэсса считает, что девушкам такое смотреть неприлично, разве что под контролем взрослого человека.
– А я, по-твоему, достаточно взрослый? – рассмеялся Стэн.
– Папа сказал, что с тобой отпустит. А против его слова даже Гэсса не посмеет возразить!
– Спасибо за доверие. Я, кстати, тоже Взлёт не видел ни разу. Мы в Соэх?
– Куда ж ещё! Спасибо, Стэн! Ты готов?
– Почти. Волосы, надеюсь, на сей раз драть не будешь?
– Зачем? Мы не сражаться идём, а смотреть.
– С тобой, Мэль, ни в чём нельзя быть уверенным.
Соэх встретил их ласковым ветром и шумом сотен крыльев. В небе кружили лэктэрхи. Все пять сотен, живущих в Саоре.
– Сколько их! – ахнул Стэн.
– Пятьсот тридцать два, – отрапортовала Мэриэль и погрустнела:
– С половиной.
– Почему с половиной?!
– Потому, что Сандия, дочь Тиррэ, вот-вот уйдёт к звёздам… Ей четыреста три года – возраст, предельный даже для лэктэрха.
– А мне четыреста двадцать два!
– Ой, Стэн! Четыре века под заклятием не в счёт! Так можно и две тысячи лет проспать, а потом утверждать, что ты ровесник деду!
Стэн поёжился и перевёл разговор на другое:
– А ты их всех знаешь?
– Кого по имени, кого в лицо. Папа заставляет. Говорит – королева должна помнить своих подданных. Даже тех, с кем ни разу не встречалась. Сам он знает все пять тысяч сто двадцать семь разумных, населяющих Саор. Сто сорок три изгнанника. Двести девять Наблюдателей. А я пока запомнила только цифры.
– Ты готова стать королевой?
– Стэн, я уже королева. Только без браслетов и ожерелья. Посвящение пройду, ещё и в собраниях Совета участвовать буду. Но и без этого у меня полно обязанностей, и я рада хоть немного помочь папе. Сейчас ему не так тяжело. Тор вернулся, и мы подросли. А было время, он даже спал урывками. И с мамой виделся не каждую неделю. Нет, я не стремлюсь занять трон! Надеюсь, лет сто папа позволит мне не брать на себя такую ответственность. А лучше – двести! Ему что, он бессмертный, он и через тысячи лет будет таким, как дед, – молодым и сильным! И кружить голову всем женщинам от пятнадцати до ста пятидесяти лет!
– Ты так спокойно об этом говоришь!
– Ну, не в истерике же биться! Ах, мой отец – Хранитель, сын Создателя Саора! Он нас всех переживёт! – Она передёрнула плечами и неожиданно посмотрела на него глазами совсем не пятнадцатилетней девочки:
– Стэн, нам-то с мамой что. Мы уйдём за Грань рано или поздно. Представь, каково ему…
– Ариэль сказала, Синеглазый не уступит смерти.
– А что! Он вполне на это способен! А дед ещё и поможет! Во всяком случае, Дэрэка отец точно не отдаст никому, никогда и ни за что! Какие звёзды! Он на второй день после их встречи грозил Гэссе, что ради него нарушит Законы Саора!
– Не может быть! Джэд – король!
– И Законы для него святы. Только, Стэн, важнее Законов…
– Дороже жизни, сильнее препятствий… Я уже знаю, Мэль.
– Вейра?
– Аль. Вери сказала другие слова. Про весь свет мира, заключённый в синих глазах…
Мэриэль потупилась и отвернулась:
– У меня глаза тоже синие, папины. Только мне таких слов никто не говорит!
«Можно я скажу? Про то, как сияют твои невероятные глаза. Как оттеняет их бронза прекрасного лица, и блестят волосы цвета меди… Какая ты гибкая и грациозная, сильная и мужественная. Живая и непосредственная, и одновременно мудрая и величественная. Что у тебя благородное сердце и открытая душа. Ты будешь великой королевой, весь Саор склонится к твоим ногам, и каждый мужчина будет смотреть на тебя с желанием и восторгом…»
– Слушайте, вы что застряли! – подскочили к ним Вейра и Ариэль. – Сейчас уже начнётся, а вы пялитесь друг на друга, как сершаны в Развилке! Другого времени поговорить не нашли! Вернётесь в Орж, болтайте, сколько хотите!
– Они правы, – вздохнула Мэль, – пошли, Стэн.
Он с сожалением отвёл взгляд от её лица.
– Ой, смотрите – Эдра! – указала вверх Вери.
– Да ты что! – задрала вверх голову Аль.
– И ничего удивительного! Гелду было бы полвека, значит, он от её последнего Взлёта. Она ещё молода, вполне может иметь ещё одного ребёнка! – уверенно высказала Мэриэль.
– А кто же её заменит, девочки?!
– Зара, скорее всего. Она самая опытная из Наставниц.
Стэн вспоминал всё, что он знал о Взлётах.
Лэктэрхи не проходили Обрядов, не создавали семей. Раз в пятьдесят лет они поднимались в воздух в едином порыве страсти. Взлёт длился ночь, и с восходом Сэрбэл все разлетались по домам. Через полтора года у немногочисленных счастливиц появлялись дети. Остальным оставалось ждать полвека до нового Взлёта. Учитывая продолжительность жизни лэктэрхов, это было не так уж неразумно. Ночь Взлёта становилась известна только за день-два, но готовились к ней заранее. Посторонние допускались только на самое начало. Затем Соэх находился под запретом до утра.
Сэрбэл плавно опускалось в Океан. Последние его лучи высветили верхушки деревьев, серебряными искрами вспыхнув в сотнях выпуклых, удлинённых глаз. Сверкающие радужные крылья заполонили всё небо. Миг – и они образовали огромное кольцо. В центр стремительно вылетел один лэктэрх, второй, третий… сотни! Они образовывали пары, взмывающие ввысь, кружась и сливаясь воедино. Пары могли распадаться, тогда лэктэрхи вновь возвращались вниз – и взмывали обратно, уже с другими партнёрами. Это был танец, волнующий, волшебный.
Махи крыльев становились сильнее. Танец превращался в вихрь. Воздух наполнялся радугой. Пары уносились выше, выше, выше… Разноцветные всполохи пронзали всё вокруг. Ураган страсти и безудержного восторга… Стэн почувствовал, как кровь звенит в ушах, сердце бьётся в бешеном ритме, как в нём самом пробуждается желание, дыхание перехватывает, зрение сужается и перед глазами остаётся только прекрасное лицо Мэриэль, её точёная фигура, обнажённые плечи, грудь…
– Что мы тут встали, из-за деревьев плохо видно! Мэль, Вери, прыгаем на тот холм! Стэн, не отставай!
Он прыгнул за ними, но промахнулся и потерял их из виду. Вместо вершины ближайшего холма он оказался у опушки леса под ней, заросшей дикой приолгой и кустами ройола. Правда, видно отсюда было не хуже, даже лучше – прямо перед ним расстилалось озеро, отражающее круговерть в воздухе. Но и народу тут было немало. Стэн натолкнулся на одну пару, другую… Желающих увидеть Взлёт набралось предостаточно, особенно учитывая, как удобно было уединяться в этих густых, надёжно скрывающих уединившихся кустах.
– Красиво как! – услышал он совсем рядом знакомый юношеский голос, нежный и взволнованный. – Затягивает… Мой первый Взлёт. Иди сюда…
– Я тоже первый раз вижу… – второй голос пытался сохранять невозмутимость, но в нём тоже сквозила страсть. – Между прочим, Дэрэк, Мэль мне голову оторвёт, если узнает, что я отказал ей и пошёл с тобой!
– Не оторвёт. Она Стэна попросит. А я хотел быть вместе. Дай я тебя обниму…
– Всё равно обидится… О, Эдра!
– Кого она выбрала?!
– Судя по узору крыльев, опять Верна, отца Гелда.
– Значит, и у лэктэрхов есть предпочтения.
– Дэрэк, фи! Слово нашёл! Предпочтения! Ты ещё наши отношения предпочтениями назови… Не затыкай мне рот, бессовестный! Дэрэк, прекрати… тут люди кругом!
– Никто нас не видит. Уже смеркается. Поставь Защиту. Я по тебе соскучился.
– С полудня-то?! Дэрэк, не сходи с ума… Рубашка-то тебе чем мешала?..
– Сейчас я готов терпеть на тебе разве что ожерелье… Какой ты красивый!.. Синеглазый, или ты отгородишь нас заклинанием, или пусть весь Саор видит, как его король… Что ты делаешь?! Ты сам сумасшедший…
– А что ты хотел. Взлёт! И твоя рубашка тоже только вид портит…
– Потом будешь одежду по кустам собирать…
– То потом…
Стэн подавил жгучее желание тихонечко отодвинуть ветку и глянуть. Вряд ли они сейчас что-нибудь услышат… Про Защиту точно забыли. Вместо этого он осторожно двинулся в сторону… и натолкнулся на другую, не менее знакомую пару. Сначала он опешил: не может же быть Джэд в двух местах одновременно! Потом он узнал принцессу Тери и улыбнулся.
Тор с Гэссой страстно целовались, тоже не подумав отгородиться магией.
«Здесь что, все влюблённые Правители?!»
Словно в ответ на его слова среди стволов мелькнула золотая голова Лейгни, затем показалась и сама принцесса в обнимку с незнакомым спутником.
«Ой, только не туда!» – дёрнулся юноша, проследив направление.
Обе вспугнутые пары выскочили из кустов одновременно. Стэн оглядел их – и расхохотался.
Создатель Саора с видом нашкодившего мальчишки на бегу застёгивал пояс. Гэсса старательно пыталась пригладить волну чёрных волос. Цепь съехала на спину, платье сползло с плеча…
Но парочка король и принц была вне конкуренции!
– Я первый раз вижу тебя в светлом, а тебя в тёмном, – сквозь смех выдавил Стэн, – а что, неплохо…
«Точно, по кустам собирали!»
Они посмотрели друг на друга – и тоже начали смеяться.
– Дэрэк, тебе идёт!
– Ты вообще красавец… Так и ходи.
– Хорошо, что хоть Цепь с ожерельем не перепутали. – Гэсса совладала с платьем и присоединилась к веселью.
«Фигуры-то почти одинаковые! Похватали, что поближе… – юноша сочувственно вздохнул. – Успели хоть? Судя по неровному дыханию, по дрожи, плохо сдерживаемому желанию – нет».
– Кстати, тут где-то девочки, – как бы невзначай обронил Стэн, – а вы кто в Айоне, кто в Лакшэз, кто в Оринти. Разбегайтесь, пока не поздно.
– Поздно… – протянул Тор.
– Стэн, куда ты пропал? – Троица появилась возбуждённая и довольная.
– Мы тебя бегаем, ищем…
– Мы Лейгни видели! И Орикена с Тиэль! И… Та-ак, – голос Вейры стал грозен. – Пап, мам! Это как понимать?!
– Папа?! – одновременно раздалось два восклицания.
– Значит, вы так заняты, что нас сопровождать не можете?! – гневно наступала на них Ариэль. – Срочные дела, да?!
– Аль! – остановила её будущая королева.
– Что, Мэль?
– Ты посмотри, в каком они виде…
Ариэль вгляделась, покраснела, отвернулась.
– Ну вы даёте! – Мэриэль оглядела их с ног до головы – и вдруг захохотала: – Правильно мама сказала – это ваш первый Взлёт, вы не удержитесь! Защиту хоть поставили? Или опять пол-Саора будет обсуждать ваши прекрасные фигуры? Нечего краснеть, переодевайтесь, живо! Да не здесь! Хотя… в наказание ходите так. Тебе идёт тёмный, Дэрэк.
– А мне?
– Папа, ты хоть мешковину напяль – не испортит. Кстати, сейчас пойдёте к маме, осторожнее. Там в галерее Сина караулит. Увидит вот такого, шального, распалённого, – букетиком не отделаешься.
– Так Эльги что, знала?! – принц смущённо теребил пряжку пояса.
– Дэрэк, да конечно! Это же Взлёт… Шли бы вы продолжать заниматься вашими… срочными делами. А то чувствую, вы их не доделали… папа вон извёлся весь… Кыш!
Тор потянул жену и дочь.
– Гэсса, Вери, девочки мои, пошли домой.
– Аль, пойдём со мной! – пригласила Вейра. – Эти двое тоже сейчас уйдут к себе, мы хоть посекретничаем. Мэль, ты с нами?
– Не, мы со Стэном к себе, в Орж. Да, Стэн?
Он кивнул.
«С тобой – куда угодно. Хоть на край света, моя королева».
***
Проснувшись, он хотел первым делом проверить, на месте ли одеяло. Осторожно приоткрыл глаза. Неужели один?!
– Стэн!
Ага, дождёшься…
– Ты тренироваться идёшь или нет? Вчера же договорились!
– Ты меня приучишь спать одетым и под одеялом, – проворчал он.
– Да, приучишь вас! У папы с Дэрэком всегда одеяло под кроватью, одежда по всей комнате, сапоги вообще Создатель знает где… Держи свои штаны.
– Мэль! Я уже понял – нынче в Орже не спят и не едят. Не принято! Но умыться-то можно?!
– Умывайся. И причешись. Нет, лучше я сама.
– Мучительница!
Но сегодня она не торопилась и была не так безжалостна. Наоборот, движения гребня словно ласкали и убаюкивали.
– Что нового у родителей? Как там Сина?
Она засмеялась:
– Сина вчера у папиной комнаты подслушивала – сбежала пунцовая, как имерр. Взлёт этот… Мама – и та в середине Слияния легла, а эти двое аж до Одинокого часа не могли угомониться! Откуда они только силы берут!
Мэриэль неожиданно погрустнела и серьёзно добавила:
– Дейзи приходила. Постояла у двери, почти взялась за ручку, затем повернулась и ушла. Жалко её, но она сама виновата. Была бы, как мама, была бы с ними.
– Ариэль за неё переживает?
– Стэн, только между нами… Аль мечтает быть по ту сторону двери.
– А Дани?
– Дани – парень. Он таких вещей не замечает. В этом он на отца совсем не похож. Дэрэк очень чуткий… Ты знаешь, что он стихи пишет?
– Нет, откуда! Хорошие?
– Красивые. Папа иногда мне тайком читает… и млеет от удовольствия. Они почти все ему посвящены, поэтому Дэрэк никому их больше не показывает, стесняется. Зря. Правда, детям я их рассказывать не стала бы.
Юноша подавил смех:
– Мэль, мне уже очень хочется услышать! Прочтёшь? По секрету?
– Как-нибудь потом… Ладно, я закончила!
Стэн покосился в зеркало:
– Красота какая! Не коса, а произведение искусства!
Мэриэль фыркнула, но была явно польщена.
– Пошли в сад! Буду обучать тебя базовой защите!
– Сразу защите? А нападению?
– Научись сначала защищаться!
Он улыбнулся:
– А нападать будешь ты?
– Всегда!
Когда через час он почувствовал, что не стоит на ногах, а руки словно онемели, то запросил пощады:
– Мэль! Ты меня вымотала, выпотрошила и оставила без сил! Я не доживу до послезавтрашнего бала! Кстати…
Она опустила меч и с любопытством склонила голову.
– Я знаю, что подарить твоему отцу. Вчерашний Взлёт навёл на мысль.
Мэль слушала, по мере его слов всё больше воодушевляясь.
– Стэн, это здорово! Но нужно прыгнуть на Землю, затем найти того, кто поможет в работе. А главное – тебе самому придётся уговаривать папу!
– Я знаю, что ему сказать. Прыгаем?
– Сейчас… – Она вдруг прислушалась – и резко дёрнула головой: – Извини, Стэн! Придётся задержаться. Сейчас в одно место заскочим – и отправимся!
Он заинтересованно поглядел на неё.
В следующий миг они стояли посреди цветущего поля. Перед ними расстилалось озеро, на берегу которого в зарослях сошта утопала хижина, сплетённая из гладких веток.
Мэриэль прищурилась:
– Точно! Вон они, красавцы!
У самой кромки воды сидела пара. Черные волны волос перемешивались с серебряными.
«Что это они – замерли, почти не дышат? И не обнимаются, лишь касаются плечами».
Стэн повернулся к девушке в немом вопросе.
Вместо ответа она решительно подошла к воде:
– Вы опять себя изводите?!
Дэрэк оглянулся, тихо выдохнул:
– Мэль, лорби цветёт. Ещё полгода прошло.
Стэн восхищённо уставился на озёрный цветок. Лорби величественно покачивалась в объятиях глянцевых листьев.
– Он говорил, она совершенна, – не оборачиваясь, произнёс Джэд.
«О ком это он?»
– Пап, сколько можно? Хватит убиваться! Тэнг поступил, как герой! Мне Иль рассказывала.
Дэйкен покачал головой:
– Когда кто-нибудь отдаст жизнь ради тебя, Мэль, ты поймёшь, что это плохое утешение.
– Я всё время его вижу – бросившегося наперерез Стражам, – голос Дэриэна звучал глухо и отстранённо. – А ещё – как он сгорал заживо, даря мне дополнительное время. Я успел благодаря ему!
– Он пришёл ко мне и попросил, почти потребовал сопровождать Дэрэка в изгнании, – теперь Синеглазый смотрел на Стэна, словно ища у него понимания, – заявил, что самый лучший спутник из всех возможных. Что его вид ни у кого на Земле подозрений не вызовет, и он может быть рядом с принцем постоянно, оберегая его. Даже ошейник приволок!
– Не просто приволок – он его нацепил и не снимал! Илина его хранит до сих пор…
Мэриэль упрямо вздохнула и присела сама:
– Всё равно… Тэнг прожил долгую славную жизнь и принял достойную смерть. Теперь он – одна из легенд Саора. А вы должны не казнить себя, а гордиться! Тем, что его самопожертвование было не напрасно.
– Знаешь, доча, он всегда выговаривал мне за то, что я слишком мало уделяю вниманию простым человеческим радостям. Не любуюсь красотой нашего мира, не ращу детей… Иногда я думаю, что сейчас он был бы мной доволен. Жаль, что он не видит нас с Дэрэком, Эльги, тебя, Аль, Дани, отца с Гэссой, сестрёнку… эту лорби.
– Он всё равно в нашем сердце, Мэль. Приходим мы сюда или нет.
– Просто когда лорби цветёт, нам кажется, что Тэнг рядом. Лежит тут, положив морду на лапы, улыбается, помахивает хвостом…
– А я уверен, что он видит вас, – вставил Стэн, – и радуется. И ему приятно, что вы не забываете его. Только… Джэд, Дэрэк… Если кто-то погиб, чтобы жили другие, он хотел, чтобы их жизнь была счастливой. И вы вспоминали бы его не с тоской и болью, а с благодарностью. Тэнгу было бы приятнее смотреть на вас счастливых и влюблённых – таких, какие вы обычно.
Мэриэль посмотрела на него с одобрением и пихнула отца:
– Слышали? Быстро поцеловались и перестали хандрить!
– Ох, надо же! – хмыкнул Дэрэк. – Синеглазый, нам целоваться разрешают! В кои-то веки! Мэль, а как же твоё «руки прочь от папы, негодник?»
Девушка спрятала смущение за шутливым подзатыльником, которым она наградила принца, вставая:
– Пользуйся, пока я добрая! Всё, Стэн, пошли!
Юноша потянулся за ней. Потом не выдержал, обернулся.
«Ничего себе!..»
– Вообще-то я им только целоваться разрешила, – проворчала Мэль, заинтригованная выражением его лица и проследив за его взглядом, – и то по-быстрому!
– Мэль, отвернись! Тебе на такое смотреть нельзя!
– А им такое показывать – можно?! Ненормальные! Сейчас вернусь и…
– Не вздумай! Это… как бы тебе объяснить… Реакция на перенесённое горе. Способ справиться с утратой. Сейчас они просто успокаивают друг друга.
– Успокаивают?! Таким образом?!
Стэн не удержался и погладил её ладонь:
– Глупенькая… Потом всегда становится легче. Напряжение спадает… О! Мы уже на Земле?
– Нет, стоим в Осхе и любуемся этими… даже слов не подберу! Конечно, мы прыгнули!
«Ей пятнадцать. Я в её годы уже имел богатый опыт. Но она, судя по всему, ещё ни с кем не была. Неужели я… Вдруг мне… Создатель! О чём я думаю! А всё эти двое! Они весь Саор заставляют мечтать о любви. И меня – первого».
***
В столовую он попал уже ближе к вечеру. Пусто, как обычно.
– Уже вернулись, Стэн? – Дэрэк почти влетел, весёлый, улыбчивый, плюхнулся в кресло. – Умираю с голоду!
– Ещё бы, – улыбнулся молодой человек. – А остальные где?
– Синеглазый с Эльги заняты приготовлением к празднику, Дейзи им помогает, Дани с Ариэль к бабушке прыгнули, Соркен попросила. Тоже сюрприз готовят!
– А ты что даришь?
– Секрет! Мы с Тором долго думали. Надеюсь, угадали. Джэду трудно угодить. Он капризный в быту, излишеств не терпит, роскоши не переносит. Дай волю – вообще жил бы под открытым небом и ходил в одной и той же одежде круглый год. Эльги с ним мука!
– А тебе?
– Мне легче. Он мне в любой одежде нравится, а лучше, вообще… Ох, Арвэ на высоте! Вкуснотища какая!
– Да, точно!
Они сосредоточились на еде. Стэн закончил первый и смотрел на красивый профиль, едва заметную ямочку на подбородке, нежный румянец, тёмные густые ресницы, необычные при таких снежно-серебристых волосах и светлой коже…
Милый, славный, беззащитный?
«Не обманывайся внешней мягкостью облика принца!»
– Стэн? Ты чего так смотришь?
– Дэрэк, – поколебавшись, решился он, – я хотел поговорить с тобой. О Дейзи… Только если ты скажешь сейчас, что это не моё дело – я пойму. Не буду настаивать.
Дэриэн опустил глаза в тарелку.
– Нет, – глухо ответил он, – не скажу.
– Дэрэк, вы с Джэдом и Эльги так счастливы… Когда на вас глядишь, невольно улыбаешься. И завидуешь. И стремишься к таким же отношениям, такой удивительной близости. Но ведь на самом деле вас четверо. Дани и Ариэль тому подтверждение. Как получилось так, что… Нет, я знаю про поступок твоей принцессы. Вейра рассказала. И сама Дейзи. Но её ревность объяснима. Как вышло, что не простили вы? Вернее, простили не до конца? Великодушие Эльгер не знает границ. Ты – одно большое сердце. Выходит, Джэд не забыл обиды?
– Нет! – возмущённо вскинулся принц. – Ты его плохо знаешь, иначе даже мысли такой не возникло бы! Он выше незаслуженных оскорблений, никогда не опустится до мести. Даже злопамятность ему не свойственна! Это не он, – Дэрэк поднял лицо и прямо посмотрел на собеседника. – Это я… И это не обида, Стэн. Это страх.
– Страх?!
– Да. Я боюсь. Понимаешь… – Дэриэн помолчал, подбирая слова. – Трудно объяснить в двух словах!
– Попробуй не в двух. Я не тороплюсь.
– Тогда я постараюсь, чтоб ты действительно понял.
Дэрэк поднялся, прошёлся по столовой, затем опять сел, уже совсем рядом со Стэном:
– Короли в Саоре всегда были королями. Символами. Полубогами. Но не людьми. А Джэд стал королём совсем мальчиком. Пусть с виду он казался взрослым, суровым и бесстрастным. У него не было детства, не было юности. Всегда только долг и колоссальная ответственность. Земля отнеслась к нему враждебно с самого рождения, Саор встретил его не лучше. Ему пришлось научиться прятать боль за усмешкой. Таким я и увидел его впервые… – Он печально улыбнулся, помолчал и продолжил: – Но мне повезло. Я же не знал, что он король, великий маг, и прочее, и прочее! Он обращался со мной, как с недотёпой, каким я тогда и являлся. А я с ним – как с обычным парнем, пусть и сильнее, старше, опытнее, могущественнее меня… Но таким же человеком, как я! Я и разглядел его за маской иронии и невозмутимости – одинокого юношу, в котором и женщины-то видели лишь прекрасный совершенный облик и невероятные синие глаза… Стэн, он даже улыбаться нормально не умел! Насмехался, язвил, подтрунивал, издевался – и то над собой больше! Ты не представляешь, как сложно было пробиться через эту броню. Но у меня получилось! И на Маринике возникла та связь, о которой теперь знает каждый. Слышать, чувствовать, разделять боль. Это умение помогло мне, когда один урод решил отомстить Джэду за невольно причинённые страдания. Если б ты видел, что он с ним сделал! Спустя шестнадцать лет нам обоим снятся кошмары… А тогда… Синеглазый восстанавливался медленно, организм не справлялся с магической регенерацией. Мы с Эльги поочерёдно сидели с ним, держали за руки, не оставляя одного ни на секунду. Обнимали, касались, чтобы он чувствовал, что не один, не в том жутком подземелье, что мы рядом… Чтобы мог просто спать! – Дэрэк отвернулся, украдкой отёр глаза. – Потом он поправился, и я оставил их с Эльги одних… Но я уже не мог жить, как раньше! И, радуясь за них, отчаянно мучился, не зная, что заставляет меня страдать. Вроде всё хорошо. Как всегда. А мне не хватало этих прикосновений, этих минут близости… И однажды я прозрел. Понял, чего хочу. И решился… Клянусь, если бы он оттолкнул меня или даже просто сделал вид, что ничего не происходит, – я подавил бы всё в себе, безжалостно и беспощадно!.. Но он не оттолкнул! Он отдался мне – целиком и без остатка. Открылся полностью, как никогда не раскрывался даже с Эльги. И стал бесконечно уязвим. Вернее, всегда был таким – ранимым и беззащитным, только успешно скрывал это. В моменты близости он предельно откровенен, доверчив, его можно обидеть даже не просто неосторожным словом – взглядом… Эльги любит его беспредельно, она никогда не причинит ему боль. Но Дейзи – не Эльгер, Стэн. Она способна одним махом уничтожить всё, что мы с Эльги создавали годами. А я не позволю, чтобы на месте безгранично любимого мною человека вновь оказался бесстрастный сдержанный король с ледяным взглядом! Ты его такого не видел, а я застал…
«Сколько страсти, заботы, волнения, искренности!»
– Вряд ли это возможно, Дэрэк… Мне даже трудно представить его таким, как ты рассказываешь!
– Спроси у Гэссы… Суровый, спокойный, холодный… с виду. Все чувства он без пощады загнал настолько глубоко, что о них и не подозревали. Запрещал себе думать обо всём, кроме Саора. Он даже увлекаться себе не позволял, даже жену выбрал по велению долга! Как тебе, Стэн, – настолько отречься от себя самого?! Я не допущу, чтобы он опять оледенел, замкнулся, чтобы улыбка стала усмешкой, чтобы погасли тёплые искры в глазах!
– Как же ты его любишь!
– Я полюбил его с первой встречи, с первого взгляда. Его невозможно не любить. Дейзи тоже любила… Разница в том – кого! Красавца короля или Джэда с кучей недостатков.
– Вы все говорите о недостатках, а я не вижу ни одного!
Дэрэк покосился на него:
– Стэн… ты меня пугаешь. Учти, в отличие от Эльги, я ревнивый!
Тот рассмеялся:
– Учту!
– Я серьёзно. Попробуй только!
– Дэрэк, Дэрэк, спокойно! Надо быть безумцем, чтобы, зная тебя, отважиться на такое. Как ты только терпишь всех влюблённых в твоего спутника девочек!
– С трудом… Как ты его назвал?!
– Спутником. Связанным одним путём.
Принц вздрогнул:
– Как странно слышать это от тебя! Первые дни я звал Синеглазого своим проводником…
– Потому, что он привёл тебя в Саор?
– Потому, что он открыл мне мой путь… Стэн, кто ты?!
– Сын Аржэна, брат Аскора. Несостоявшийся король. Дэрэк, мы говорили о Дейзи и насколько она уязвлена тем, что ей не удалось покорить сердце Джэда.
– Это сердце хотели бы завоевать все женщины в Саоре!
Юноша улыбнулся, подумав, что не только женщины. А вслух сказал:
– Сердца не завоёвывают. Их получают, отдавая своё… не требуя ничего взамен. Как ты и Эльгер. Дейзи не привыкла отдавать. Но она изменилась, Дэрэк. В ней нет ревности, нет обиды. Только скорбь. И она твоя жена. Я ни к чему тебя не призываю. Только вряд ли тебе это скажет кто-то ещё. Однажды она ошиблась. Она не сделает этого больше. Слишком дорогую цену она заплатила за ту свою единственную ошибку. Она готова быть второй. Но – быть, Дэрэк. А не молча плакать за закрытой дверью.
Принц тяжело вздохнул:
– А если…
– Нет. Она знает, что тогда потеряет тебя навсегда. Второй раз ты не простишь, правда? Свет целого мира сильнее, чем его бледное отражение в глазах женщины.
– Создатель! Они тебе и это передали!
– Знаешь, твои слова преследуют меня. Я никогда не слышал ничего более красивого… и правдивого.
– Ты не слышал продолжения. Я сказал: весь Саор для меня – это ты!
– Дэрэк, почему вы так со мной откровенны? С первого дня, с первой встречи! Не скрываете мыслей, чувств, воспоминаний. Выворачиваете души! Ты никогда бы так не разоткровенничался, например, с Орикеном!
– Так это же посторонний человек! А ты – семья. От семьи не должно быть тайн, Стэн. Мы – поддержка и опора друг для друга! Мы должны быть предельно открыты, иначе как мы сможем помочь в трудную минуту?!
Стэн ахнул.
Вот она, разгадка!
Они приняли его, лишённого родных и дома, в свою сумасшедшую слегка, необычную, но любящую семью!
«Ты не посторонний», – сказала ему тогда Эльгер. Только он не понял, сколько правды кроется в словах королевы.
Они вообще говорят ему только правду! Предельно честно и открыто – настолько, что изначально ему было трудно в это поверить.
– Дэрэк, это значит…
– Это значит, если с тобой что-нибудь случится, мы встанем за тебя горой покруче Ардэга! Вытащим из любых передряг, поможем советом и делом, а Джэд за тебя любого вызовет на Поединок! Как и я, впрочем, и Тор, и Дани… Ты что, до сих пор не понял этого, Стэн?
Юноша помотал головой.
– Стэн, у тебя же никого не осталось – кроме нас! Прапра… сам запутался. Родственнички из нас, конечно, те ещё… Со своими проблемами, обидами, заботами… Весёлый сумасшедший дом, как правильно сказал Тор… Стэн! Стэн, ты что?.. Расстроился?!
Он не расстроился – он плакал, уткнувшись в тарелку. Принц растерялся:
– Пожалуйста, перестань…
Он хотел, но не мог. Сколько лет он был одинок! Отстранённость отца, нравоучения Теи, строгость Айи. Даже Дина лишь позволяла себя любить.
– Стэн, я сказал что-то не то?
– Дело не в тебе…
Слёзы лились сами, словно он хотел выплакать их все, нерастраченные за четыре века.
Дэрэк поднялся, виновато топтался рядом, затем нашёл выход, позвав:
– Джэд! Иди скорее сюда, ты нужен!
– Что случилось?
– Синеглазый, Стэну плохо! Я сказал ему, что мы семья, а он в слёзы…
– Неудивительно! От такой родни заплачешь! Стэн, ты меня слышишь? Эльги!
Невероятные синие глаза обеспокоенно заглядывали в лицо, а рядом уже медные волосы королевы щекотали щёку:
– Мальчики, что вы наговорили? Дэрэк? Джэд? Твоих рук дело?!
– Эльги, да меня только что Дэрэк позвал!
– Стэн! – три восклицания слились в одно.
Он поднял заплаканное лицо:
– Вы не понимаете… У меня никогда семьи не было. Мама умерла, брат маленький совсем… Я отца спросил лет в семь, почему у нас нет близких. Он ответил мне напыщенно: у королей родных нет, им семья – обуза, а любовь – помеха… А у вас всё наоборот! Родные – поддержка, семья – опора, а любовь – сила, на которой держится мир… покруче магии! И вы приняли меня в семью? Вот так запросто?!
– Тише, тише! – Эльгер обняла его, прижала. – Я согласна, таких братцев поискать ещё надо… Зато, – прошептала она ему на ухо, – в обиду эти братья точно не дадут, и скучно с ними не будет! И сестёр у тебя целая куча – три старших, три младших…
«Три старших, две младших… и одна королева», – подумал Стэн и доверчиво ткнулся Эльгер в плечо.
Появление принцессы Тери они заметили, только когда та громко позвала:
– Джэд! Тебя там Трис разыскивает, а тут такая защита. Еле прорвалась!
– А что случилось, Гэсса?
– Не говорит, но волнуется страшно. Хвост ходуном ходит.
– Уже иду… Дэрэк, ты со мной?
– Разумеется! Отпустишь тебя… – Принц привычно обнял тонкую талию.
– Кстати, ты сам плакал. Почему? – тихонько спросил Джэд.
– Всё тебе расскажи! И как ты узнал?
– Ещё спрашивает! Ну? – повысил тот голос.
– Это не для твоих ушей! Обойдёшься!
– Ночевать к Эльги пойду! – обиделся король.
– Иди! Утром всё равно не выдержишь, вернёшься.
– Дэрэк, пожалуйста…
– Эй, вы! – вмешалась королева. – Никого не пущу, в саду ночуйте!
– А что? Это мысль… – синие глаза сверкнули.
– Джэд?.. – лицо принца приняло мечтательное выражение.
– Дэрэк?.. – в ответ руки короля нежно притянули его к себе.
– Нет, вы просто ненормальные! – топнула ногой королева. – Взлёт на вас, что ли, до сих пор действует?! Вон оба, и чтоб до вечера на глаза не показывались!
– Как ты их терпишь, Эльги? – отсмеявшись, спросила Гэсса. – Ой, привет, Стэн! Извини, не сразу заметила!
– И не говори, – улыбнулась Эльгер, – это их первый Взлёт. Кровь бушует…
– Эльги! – возникла перед ними Лейгни. – Ты мне нужна! Срочно!
– Иду. Гэсса, составишь Стэну компанию? А то эта парочка его до слёз довела!
– Конечно!
Принцесса Тери проводила их взглядом, повернулась к Стэну:
– Что, непросто с ними?
– Нет. С ними хорошо! Не скучно!
Гэсса засмеялась:
– А ты такой же! Бедовый! Недаром Джэд тебя в семью принял!
– Так это он?!
Принцесса посмотрела на него сразу посерьёзневшими глазами:
– А Саор вообще – это он. Это для Дэрэка он – чучело синеглазое… Только не надо равнять себя с принцем! Я вот до сих пор трепещу. Как рявкнет – Гэсса! И забываешь, что старше в два раза.
– Мне кажется, вы все сильно преувеличиваете. Он заботливый, нежный, страстный… Сейчас примчался, как только Дэрэк позвал.
– Так ведь это Дэрэк, Стэн! Дэрэк позовёт, он со звёзд примчится!
– Джэд не всегда был таким… отзывчивым?
– Ох, Стэн… встретил бы ты его лет двадцать назад… Не узнал бы…
– Дэрэк сказал сегодня, а я не поверил… Неужели Синеглазый, озорной парень, влюблённый, любимый, с ласковой улыбкой доверчиво прижимающийся к родным, когда-то был тем человеком, о котором говорил принц?!
Принцесса сорвалась с места, прошлась по комнате, встала перед Стэном:
– Дэрэк ещё не всё сказал! Да и не мог. Он же не знал его раньше, до того, как они встретились! Озорной, доверчивый, влюблённый?! Холодный, бесстрастный, суровый… До Эльги он считал, что любовь – самое большое несчастие, что только может случиться с человеком. После – он был в этом уверен.
– Как же Дэрэк… – опешил Стэн, – как ему удалось…
– Сама не знаю. Судьба, наверно… Они как-то сразу выбрали друг друга. Помню тот день, когда Джэд ворвался, словно бешеный, в Тери и заявил, что сейчас нарушит Законы, но спасёт брата… Брата! Именно это нас и сбивало с толку целый год! Джэд ему позволял такое, что все только диву давались! Дотрагиваться до себя, держать за руки, обнимать – он, который не терпел, когда его касались даже случайно! Да что там! Он сам никогда не упускал случая приласкать, прижаться… на руках носил – буквально, Стэн! Все шутили – младший брат! А Дэрэк… Это даже словами не передать! Он с первого… нет, в первый день я их вместе не видела. Но со второго дня – точно! Заявил на весь Саор – «мой Синеглазый». Взгляда восхищённого не сводил. И защищал – так, что сильнейший маг мира впервые почувствовал себя просто человеком. Мы считали это братскими чувствами. Их непостижимую связь, их единство. Пока я не застала их самозабвенно целующимися у трона королей Саора…
– Что ты почувствовала, Гэсса?
– Смятение. Радость. Зависть. Восторг. Всё одновременно!
– А ты его любила?
– Только как сына… Стэн! Что, Дэрэк прав, ревнуя тебя?
– К синим глазам? – он засмеялся. – Нельзя остаться равнодушным к глазам, в которых свет целого мира, Гэсса…
***
– Нет.
Стэн невольно прислушался – так необычно резко прозвучал голос короля.
– Джэд, это безумие! Этот ритуал не проходил никто за все две тысячи лет существования Саора! Откажись!
Принц Соледжа не требовал, не просил – умолял.
– Нет.
– Синеглазый, это самоубийство. Ранкер именно поэтому и настаивает на ритуале Возвращения. Он не сомневается, что это не под силу даже тебе. Уверен, что ты откажешься.
– Это мой долг Правителя. Я не имею права уклониться.
– Вот упрямец! Ритуал пытались провести два раза. Оба закончились смертью вызывающих. Ты погибнешь!
– У меня нет выбора.
– Есть! Пошли Ранкера к чёрту и разберись иным образом.
– Иного нет. Я должен, Дэрэк.
– Да чтоб тебя! Самоуверенный упёртый гордец! Сдохнешь ведь!
– Возможно.
– Ну и подыхай! Во имя Саора, как всегда! Что бы ты ни говорил – твой Саор всегда на первом месте! Права была Эльги – превыше любых чувств, превыше счастья, даже любви! Да, ты король! И останешься им – мёртвым изображением в Зале Совета!
Дверь хлопнула с такой силой, что Стэн подпрыгнул на месте. Принц Соледжа пробежал мимо, даже не заметив. Вслед за ним выскочила Эльгер, поглядела вслед, вздохнула… увидела Стэна.
– Что происходит, Эльги?
Она устало присела на подоконник в галерее.
– Ранкер, сын Ориша, хоренг из Арли, настаивает на Ритуале Возвращения. Мол, только родоначальник знает, кто должен стать старейшиной – он или его сводный брат. Ритуал при Слиянии лун должен провести король. Ты помнишь историю. Обряд ужасен. Его ещё не перенёс никто. Море крови и боли… Джэд дал согласие.
– Эльги, но это ужасно!
Королева вытерла слёзы.
– Его не переубедить. Если у Дэрэка не получилось… Синеглазый – очень сильный маг. Я не знаю, сможет он вернуть душу первого хоренга или нет. Но сейчас Джэд сидит один в темноте, ожидая Слияния, и переживает из-за того, что наговорил ему в сердцах Дэриэн. Больше, чем из-за Ритуала! Пусть в Дэрэке кипит отчаяние любви. Я тоже боюсь, Стэн! Но не хочу добавлять груз своих страхов к тяжести, что и так лежит на его плечах…
Он обнял её, погладил медные волосы, благоговейно поцеловал хрупкую руку:
– Я скоро, Эльги.
Дверь в комнату принца была распахнута. Всё же он предупреждающе постучал прежде, чем войти. Дэриэн сидел в кресле, уткнувшись лицом в спинку, не обернувшись ни на стук, ни на звук шагов. Стэн положил руку ему на плечо:
– Дэрэк, выслушай меня!
Тот раздражённо сбросил руку. Стэн бесстрашно продолжал:
– Я всё равно скажу! Я имею право! Меня учили быть королём. Я должен был им стать! Учили на совесть, Дэрэк… Так вот, короли не выбирают – ими повелевают Законы. Закон Маржэна требует Ритуала. Джэд не может отказаться! Даже я, посредственный маг, не посмел бы спорить с Законом! Хоть и знал бы, что погибну. Но сила Дэйкена велика. Он справится, я уверен!
Принц повернул к нему искажённое страданием лицо:
– Что ты понимаешь!..
– То, что Эльги плачет, – просто ответил Стэн. – Вы двое в сегодняшней вспышке забыли о ней. О самой великодушной, чуткой, мудрой женщине из всех, кого я знаю. Она любит не меньше, а боится больше, но у неё хватает мужества сдерживаться…
Дэрэк пристально поглядел на него, затем вскочил, на секунду обнял и выбежал вон. Стэн, не особенно торопясь, пошёл обратно.
Они стояли, прижавшись так плотно, что непонятно было, где чьи руки, плечи… Иссиня-чёрные, медные, пепельные волосы единой волной окутывали тела…
Стэн удовлетворённо вздохнул и пошёл к себе.
***
Утром его разбудила совсем не та троица, что обычно. Разве что цвет волос не изменился.
– В Саоре проснуться одному – уникальный случай, – отметил юноша, потягиваясь. – К детям я привык. Но чтоб родители!
– Я прошёл Ритуал, Стэн! – Синие глаза ликовали. – Наперекор всему! А ещё потому, что Дэрэк и Эльги были рядом.
«Спасибо!» – красноречивее всех слов говорили три пары глаз.
Стэн улыбнулся:
– Я не сомневался. Одеться дадите? А то сейчас другая троица нагрянет, а я опять без штанов… опс! Не успел…
– И как это называется?! – Два разгневанных отца одновременно повернулись к дочерям.
Вейра благоразумно сбежала за спину Эльгер.
– Врываться в спальню к молодому человеку!
– А сами?! – не растерялась Мэриэль. – Что вы тут делаете?
– Пришли поговорить…
– Вот и мы пришли! Стэн, они тебе мешают?
– Вот нахалка! – рассмеялся Дэйкен.
– И в кого бы это, папа?
– Даже не знаю… Эльги, в кого у нас такая дочь?
– Тебе Тор когда сказал – такое сочетание Саор не выдержит? Кто ответил – выдержит? Кто Илину сделал Наставницей? Получай теперь, дорогой!
– Да кроме Иль, с ней и не справился бы никто!
– Вы мне штаны отдадите или нет? – Стэн из последних сил старался не расхохотаться.
– А где они?
– Ты на них сидишь, Синеглазый!
– Точно… Так, девочки, марш к себе! И, Эльги, ты тоже! Нечего пялиться на других мужчин!
– Создатель! Это что, первый порыв ревности за… Дэрэк, сколько лет?
– Семнадцать… Эльги, он дерётся! Бежим!
Они исчезли.
Стэн забрал протянутые штаны и остановил короля, уже готового последовать за остальными:
– Джэд… как это было?
Синеглазый понял:
– Мерзко. Слияние, кровища. Силы высасывает – жуть! Меня чуть наизнанку не вывернуло. Дэрэк за руку держал, Эльги за вторую. Всё получилось. Самый первый хоренг на несколько минут вернулся из небытия.
– Мой дед, Олькен, не прошёл Ритуал.
– Я помню. И Гэдэя.
– Тебе было страшно?
– Да.
Он вдруг засмеялся:
– Но больше всего я боялся, что опять умру, Дэрэк меня воскресит и надаёт таких плюх, что Ритуал покажется милым развлечением!
***
– Привет, Лейгни! – радостно махнул рукой Стэн. – Тебя Эльгер искала, нашла?
– Нашла. А что это у тебя? Пирожки?
Он рассмеялся:
– Присаживайся, поделюсь. Только Арвэ не говори. Пусть думает, я один всё умял!
Принцесса легко опустилась в кресло, надкусила пирожок, прожевала, мечтательно протянула:
– Вкуснотища… А ты чего один?
– Мэль жду. Нам надо на Землю прыгнуть, забрать сюрприз к завтрашнему дню рождения. А остальные, похоже, тем же заняты. Дэрэк с Тором заговорщицки пошептались и испарились, Дани с Вейрой и Грэйном тоже улетучились, Ариэль к бабушке отправилась. Кстати… если не секрет. Эльги сказала, тебя можно поздравить?
Она зарделась:
– Вроде да. Во всяком случае, предложение Вейн мне сделал… Вейн, сын Транга. Хотя предложение во время Взлёта…
– Лейгни, смотреть на Взлёт ходят не с посторонними.
– Это верно. Я однажды уже видела Взлёт – с родителями, совсем ребёнком, в тринадцать лет… Через год они погибли. Стах остался совсем крохой. Я его растила, воспитывала, как могла. Потом следила за всеми его похождениями – он сердцеед ещё тот! А самой мне было как-то не до того. Слишком рассудительная, разборчивая, требовательная. Увлечёшься кем-нибудь – через неделю видишь все его недостатки и остываешь. Я ни с кем дольше месяца не встречалась!
– Что, даже в короля не влюбилась?
– Представь себе, нет. Мальчиком он красотой особой не отличался – высоченный, худющий, угловатый. Характер к тому же – ого-го! Колючий, как гэрэх. Задень – уколешься. Язва жуткая, каждое заседание Круга – словно Поединок. Некоторые фразы потом весь Саор повторял с восторгом! Вроде той, что, пока Правитель решается, стоит ли ему сражаться с бурей или нет, буря решит за него, сразит!
– Хорошо сказано.
– Вот и представь себе такого мальчика. Резкий. Прямой. Гордый, как тонх, снёсший первое яйцо. В глазах – вызов, дерзость, временами почти бешенство. Ну, а потом он как-то незаметно вырос… Помню, на балу в Тери мы как глянули – и словно очнулись. Красота-то какая! Гэсса ахнула: синеглазое совершенство! И началось! Девушки толпами бегали, проходу не давали. Он от них прятался, честное слово!