Быть больным – значит находиться в состоянии несовершенства, уязвимости, ранимости, смертности. Если внимательнее присмотреться, то становится удивительно, чего только нет у тех, кто считается здоровым. В «Учебнике по психосоматической медицине» врач-исследователь Бройтигам пишет, что он проводил опрос рабочих и служащих, которые считались здоровыми. При более подробном разговоре выяснялось, что физические и душевные проблемы появляются у них не реже, чем у тех кто находится в больнице.
Автор книги «Болезнь как кризис и шанс» Эдгар Хайм пишет следующее: «Взрослый человек за 25 лет своей жизни в среднем переносит одно заболевание, связанное с угрозой для жизни, 20 серьезных и около 200 заболеваний средней тяжести».
Не пора ли и нам избавиться от иллюзии, что болезни можно избежать, искоренив ее полностью? Человек – существо конфликтное и поэтому больное. Цель нашей физической составляющей – органичное бытие. Природа заботится о том, чтобы человек с каждым шагом приближался к этой цели. Болезнь и смерть разрушают фантазии человека о своем величии и исправляют любую его односторонность.
Человек живет, исходя из собственного «Я», которое постоянно стремится к власти. Любое из наших «Мне же хочется!» – выражение этого стремления. «Я» человека постоянно развивается, надевает новые, все более благородные одежды и постепенно превращает человека в своего слугу.
«Я» существует за счет ограничения, поэтому испытывает страх перед любой самоотдачей, любовью и стремлением к единству. «Я» принимает решение и активизирует один из полюсов, отталкивая возникающую при этом тень во внешний мир, в «не-Я». Болезнь компенсирует это, толкая человека с помощью симптомов к противоположной стороне, всегда в той степени, с которой он удаляется от середины. Каждый шаг, который человек делает в угоду заносчивости своего «Я», болезнь уравновешивает шагом в сторону униженности и беспомощности.
В жизни бывает масса разочарований – человека лишают то одной, то другой иллюзии. Так происходит до тех пор, пока он не оказывается в состоянии вынести правду. Таким образом, тот, кто осмелится отнестись к болезни, слабости и смерти как к неизбежности нашего бытия, вскоре поймет, что это знание не ведет к безнадежности. Человек научится испытывать радость, которая поможет найти свой истинный путь.
В реальной жизни мы редко имеем друга, который способен постоянно развенчивать игры нашего «Я» и обращать внимание на тень, не боясь стать врагом. Такого друга любить трудно. То же самое можно сказать о болезни. Она слишком честна для того, чтобы мы ее любили.
Заносчивость заставляет нас ослепнуть и превратиться в голого короля, который носил платье, сотканное из собственных иллюзий. Но симптомы всегда остаются неподкупными. Самим фактом своего существования они дают нам понять, что находится в тени, но хочет реализоваться, в чем именно заключается наша односторонность. Постоянно возвращающиеся симптомы дают нам понять, что проблему невозможно решить разом и быстро, как обычно это представляется.
Болезнь – это поворотный пункт, в котором нездоровье преображается в здоровье. Пациент должен вступить в беседу с симптомами, и только в этом случае он сможет понять направленное ему послание. Он должен быть готов поставить под сомнение свои взгляды и представления и попытаться осмыслить то, о чем пытается поведать на физическом уровне симптом. Он должен впустить в свое сознание то, чего ему не хватает.
Выздоровление всегда связано с расширением сознания. Если симптом возник из-за того, что часть тени опустилась в тело и проявилась там, то осознание ее ведет к уничтожению причины материального существования симптома, то есть к выздоровлению.
Раджниш утверждает, что лекарством от болезни «человековости» является медитация. От всех остальных болезней у врачей, у медицины есть лекарства, но от этой болезни лекарство есть только у медитации.
Когда бы ни заболело тело, вибрации, рябь ощущаются душой. Подобным образом, если душа больна, рябь достигает уровня тела.
Вот почему в нашем мире существует столько видов «патий». Этого бы не было, если бы патология была наукой – тогда не существовали бы тысяч
«патий». Но они становятся возможными, потому что человеческих болезней тысячи видов. Некоторые виды болезней нельзя вылечить при помощи аллопатии. Против этих болезней, которые зарождаются во внутренней части человека и движутся к наружной его части, аллопатия бесполезна.
Аллопатия очень успешна в лечении тех болезней, которые зарождаются снаружи и движутся внутрь. Те болезни, которые движутся наружу изнутри, – это совершенно не болезни тела. Они просто проявляются на уровне тела. Свое начало они всегда берут на психическом уровне или еще на более глубоком уровне – духовном.
У болезней есть психические причины, и эти причины так же важны или, может быть, еще важнее, чем причины болезней из-за действительных физических проблем. И если врач скажет кому-то, даже по ошибке, что тот болен психическим заболеванием, это будет врачебной ошибкой. Пациенту от этого не станет легче, он только почувствует обиду на врача.
Мы еще не развили в себе доброжелательное отношение к умственно- ориентированным болезням. Если у меня болит нога, все будут мне сочувствовать, но, если у меня «болит» ум, люди скажут, что это умственная болезнь, как будто я сделал что-то не так. Если я болен умственно-ориентированной болезнью, то меня упрекают, как будто это моя вина!
Раджниш пишет, что в моем понимании, медитация – это лечение, которое распространяется наружу изнутри.
Однажды кто-то пришел к Будде и спросил:
– Кто ты? Философ, мыслитель, святой или йог?
– Я просто целитель, врач, – ответил Будда.
Его ответ был просто великолепен: «Просто целитель – я знаю нечто о внутренних болезнях и именно об этом я с вами сегодня говорю».
В тот день, когда мы поймем, что мы должны что-то делать с этими умственно-ориентированными болезнями, – ведь все равно мы не сможем полностью искоренить все телесно-ориентированные болезни, – в тот день мы увидим, что религия и наука приблизились друг к другу. В тот день мы увидим, что медицина и медитация приблизились друг к другу.
Никакая другая отрасль науки не поможет в такой мере, как медицина, перебросить мост через эту расщелину.
У химии пока нет никаких причин сближаться с религией. У физики и математики пока нет никаких причин сближаться с религией. Математика может выжить без религии. Математика может играть в свою игру целую вечность, потому что математика – это всего лишь игра, а не жизнь.
Но врач не играет в игру, он имеет дело с жизнью. Вполне вероятно, что именно врач станет посредником между религией и наукой. На самом деле, это уже начало происходить, особенно в наиболее развитых и разумных странах. Причина в том, что доктор должен иметь дело с человеческой жизнью. Именно это сказал перед смертью Карл Густав Юнг. Он сказал, что как врач может утверждать, что все его пациенты, которым было более сорока лет, как правило, болели потому, что им не хватало религии. Это удивительный факт. Если мы сможем дать им какой-нибудь вид религии, то они будут излечены.
Это стоит понять. По мере того как жизнь человека приближается к концу… до тридцати пяти она на подъеме, затем начинается закат. Тридцать пять лет – это пик. И вполне возможно, что до тридцати пяти лет человек не может оценить медитацию, потому что до достижения этого возраста человек ориентирован на тело, тело находится на подъеме. Возможно, на этой стадии все болезни являются болезнями тела. Но после тридцати пяти болезни меняются, потому что теперь жизнь начала двигаться к смерти. Когда жизнь находится на подъеме, она распространяется наружу, но, когда человек умирает, он сжимается вовнутрь. Старость – это сжатие вовнутрь.
Истина в том, что все болезни стариков глубоко укоренены в смерти.
Сама возможность смерти делает человека уязвимым для всех видов болезней. Как только человек начинает чувствовать, что движется к смерти, для болезней открываются все двери и он начинает болеть. Даже если здоровый человек узнает, что на следующий день умрет, вы увидите, что он заболеет целым букетом болезней. За двадцать четыре часа у него появится так много болезней, что переболеть ими было бы трудно даже за двадцать четыре жизни.
Что произошло с этим человеком? Он открыл себя для всех видов болезней. Он перестал сопротивляться. И поскольку он уверен в смерти, он устранился из своего сознания, которое действовало как стена у него внутри и служило преградой на пути болезней. Теперь он приготовился к смерти – и стали приходить болезни. Вот почему ушедший от дел человек не живет долго.
И поэтому все, кто хочет выйти на пенсию, должны понять это до того, как выйдут на пенсию. Они умрут на пять или шесть лет раньше. Тот, кто умер бы в возрасте семидесяти лет, умрет, когда ему будет только шестьдесят пять; тот, кто умер бы в возрасте восьмидесяти лет, умрет, когда ему будет семьдесят пять. Эти десять-пятнадцать лет жизни на пенсии будут потрачены на подготовку к смерти, ничего больше не будет достигнуто, потому что он знает, что в жизни он больше ни на что не годится. У него нет работы, никто не здоровается с ним на улице.
Когда он был в конторе, все было иначе. Теперь на него никто не обращает внимания, потому что людям нужно здороваться с кем-то другим. Всем правит экономика. В конторе работают новые люди, и теперь нужно здороваться с ними. Они не могут позволить себе здороваться и с этим человеком. Они забудут его. И тут он внезапно осознает, что стал ненужным. Он чувствует, что его лишили корней. Он никому не нужен. Даже дети заняты, они ходят со своими женами в кино. Он стал ненужным даже тем, кто раньше в нем нуждался. Неожиданно он становится уязвимым, полностью открывается для смерти.