Я сидела на работе, в офисе страховой компании и с ужасом осознавала, что мой жизненный план идет коту под хвост. Все рушится, а не клеится, как задумывала.
С самого детства ясно представляла, как в мои двадцать пять лет я замужем, живем с мужем в собственном доме и воспитываем своих счастливых детей – девочку и мальчика. У мужа бизнес, у меня хорошо оплачиваемая работа и красный автомобиль иностранного производства. Все хорошо там, в моих двадцать пять. А сейчас мне двадцать семь. Живу одна в ста километрах от родительского гнезда, снимаю однушку в Автозаводском районе Нижнего Новгорода на Ильича и ежедневно езжу автобусом на работу, чтобы было чем оплачивать эту однушку и жить несколько лучше, чем в родном городке, бывшем до недавнего времени рабочим поселком. В большом городе жизнь веселее и перспективнее, чем в маленьком Перевозе, где я выросла, и где живет моя мама.
Там, в своем Перевозе, в семнадцать лет я впервые вышла замуж. Но цель моя была не семья, а свобода от родительского контроля. Живя в тисках родительского надзора, моя внутренняя девочка мечтала о свободе, приключениях и искала способ выбраться на волю. Уйти к отцу в деревню не вариант – там долго не протянешь. К бабушке? Быстро поймет в чем дело и выпроводит вон к маме. Я поклялась, что найду способ уйти. Если что найду работу, сниму себе отдельную квартиру и пошлю всех к чертям.
Я и вправду начала зарабатывать – продавала косметику по каталогам и на первую зарплату проколола уши и поставила гвоздики с рубинами – торопилась стать взрослой. По вечерам мы с подружкой гуляли. Домашние “тиски” ослабевали с 18 до 21 в то время, когда все сверстники уже гуляли до 22. Ну хорошо, пусть пока так. Я ненавидела за это отчима и не тянулась за общением с мамой. Им было не до меня, у них только правила и запреты, а мне хотелось свободы и приключений. Хотелось жить, а не выживать.
Я решила, что выйду замуж при первом удобном случае, только не подозревала, что мои мысли уже кто-то записывает и передает Богу на реализацию. Не прошло и полугода, когда в кафе подошел парень и сходу заявил: “Выходи за меня замуж”. Я мямлила что-то вроде: “Вы меня с кем-то путаете, а имя – просто совпадение”, но оказалось, что не путает, а искал последние полгода. Мы виделись летом на городском празднике, потом была дискотека и я незаметно ушла. Оказывается, он хотел тогда пообщаться, но не знал где найти и тем более не знал о моем графике до 21.
Молодой человек оказался очень решительным и настойчивым, второй раз уйти не дал. Взял за руку и отвел домой, чтобы знать, куда приходить.
Ему было двадцать семь, жил отдельно от родителей, имел свое дело и дом от бабушки – свой собственный дом!!! Александр. Настойчивый и решительный. Приезжал к дому, терпеливо ждал, когда выйду. А через неделю подарил мне сотовый телефон, чтобы всегда быть на связи.
От увиденного подарка мама взорвалась: “Это за какие такие заслуги?”. Ну конечно, исключительно за заслуги, а мы, на минуточку, даже не целовались. Он был очень осторожен и бережен – держал за руку, смотрел в глаза, не разрешал пить шампанское, потому что мне еще детей рожать. Чаще сидели в кафе. Он пил пиво, а я чай с шоколадкой. Иногда стали приходить к нему домой, чтобы он мог отдохнуть, потому что много работает и встает в четыре утра. А я бы просто рядом посидела, пока отдыхает.
Мама ничего из этого не знала, мы не говорили по душам, у нее был отчим и его руководство по моему воспитанию. Поэтому все, что хотелось ей знать обо мне, она вынуждена была сочинять. Александр спал, а я не могла разбудить – жалко, ведь просыпается очень рано. Но он заводил будильник, и мы спешили вернуть меня домой к 21:00. Утром, когда мама отчитывала меня за двадцатиминутное опоздание, я вдруг разозлилась на нее, ведь у меня любовь, зачем кричать, мне не с кем поделиться чувствами. И в ответ на ее: “О чем ты вообще думаешь?” я вдруг выпалила: “Я выхожу замуж”. Та обомлела, но цель моя была достигнута – крики прекратились, я продолжила завтрак и спокойно пошла в школу.
Я не рассказывала об этом Саше, но то, что я выкрикнула маме в порыве гнева вдруг подействовало на меня успокаивающе. Мне не нужно было отчитываться, мне стало плевать на отчима, я не принадлежу ему, у меня есть Александр и идите все к чертям, я защищена.
Мы поцеловались впервые только на десятом свидании, когда ранним утром 26 декабря я, вместо контрольной по математике, поехала с Сашей в Нижний Новгород – покупать нам в дом большой телевизор. Об этом я конечно победоносно сообщила маме, ведь в пять утра из дома выходят не на контрольную.
За рулем был его возрастной коллега Владимир, а мы сидели впереди вдвоем и всю-всю дорогу целовались, а к вечеру были опухшие губы, счастливые глаза и большой телевизор.
Отчим решил действовать наверняка и сообщил, что если я приду позднее, то дверь мне никто не откроет. Трудно догадаться в чем тут логика, но он решил вот так показать свою крутость и показал. Я опоздала на две минуты, двери были заперты. Я позвонила в звонок, но дверь не открыли. В тот момент, на крыльце родного дома, я решила свою судьбу. Я не собиралась никого умолять и подстраиваться. Нет, значит нет. По-вашему, больше не будет, будет, по-моему.
Александр ждал и это была наша первая ночь, после которой я, как честная девушка, уже не видела путей для отступления. Теперь я точно знала, что выхожу замуж, все случилось и через пару дней переехала к нему. Развернулась и ушла в новую жизнь.
Мама, не зная, как поступить, продолжала фантазировать. Нафантазировала мою беременность. В связи с этим нам, без нашего участия, очень быстро назначили день свадьбы. Мы смеялись и попросили перенести на неделю, т.к. двенадцатого февраля Саша защищает диплом, а вот девятнадцатого он полностью свободен. Мы поженились и прожили два с половиной года.
Это человек, к которому у меня нет и не может быть претензий. Он идеальный муж – очень заботливый, трудолюбивый, ласковый, с большой ответственностью, со своим делом, способностью добывать деньги всюду, обеспечить семью всем необходимым и желательно лучшим.
Мне бы хорошего психотерапевта в то время, и я бы никогда от него не ушла. Но мое раненое воображение видело в его заботе очередной контроль из-под которого я только-что вырвалась. Меня душила его любовь, снова казалось, будто я в ловушке и мне не дают быть самостоятельной. Мягко выстроить границы я тогда не умела, да и не знала, что можно. Все больше ощущалось давление и хотелось свободы. Провоцировала скандалы – накапливала оправдания, почему мое Величество не удостоит его совместной семейной жизнью. Как будто бы через него я мстила кому-то другому, возможно отцу, который ушел от нас к другой женщине и пропил с ней жизнь.
Неосознанно набиралась опыта в нервотрепке, становилась Асом и наконец довела Сашу до поступка, который поставил точку в наших отношениях. Не выдержав скандала, он мне врезал. Большего и не требовалось. Теперь всем было понятно, что ни в какие ворота это не лезет. Совершенно оправданно я подала на развод, повесив на него всю ответственность за случившееся. И, не дождавшись развода, переехала в Нижний Новгород за самостоятельной жизнью и приключениями. А муж и дети сами образуются к двадцати пяти. Какие мои годы. Мне не было и двадцати.
А теперь, когда это вспоминаю, мне двадцать семь и никакого мужа у меня нет, кандидата в мужья тоже. От недостатка мужского внимания не страдаю, скорее напротив – от его избытка. Но вот кандидата именно в мужья никак нет и от этого все ухажеры раздражают своим несоответствием моему идеалу.
Вдруг с ужасом стала осознавать, что за эти годы никогда и никого не любила по-настоящему. Я даже не знаю, что это такое – любить. Просто у меня был план, и я каждого пробовала на соответствие этому плану и вовсе не допускала того, что у него тоже может быть план и совсем не похожий на мой.
Меня никогда не интересовали мужские чувства, мечты, мужские желания и потребности. Я как бы свысока допускала его до своей персоны, проводила собеседование на соответствие моему плану и никогда не спрашивала зачем он пришел на это собеседование? Что движет им? Какие желания? Я как бы оглядела, оценила и взяла на испытательный срок, за который выжимала его нервы до капельки. Проверяла его на гибкость и упругость, мол расправится после асфальтового катка или нет. Если оставалась лепешка вместо мужчины, делала вывод, что он недостаточно прочен на предлагаемую роль и выгоняла вон из своей жизни. И лишь редкий испытуемый, завидев издали приближающийся каток, бежал немедленно прочь, чем приводил меня в недоумение: "Эээ, ты куда, у меня вообще-то план".
За этими размышлениями меня и застал незнакомец, который пришел в это время, застраховать автомобиль.
– Агентов сейчас нет, рабочий день окончен, приходите завтра…
– Катя, мне Вас рекомендовал Иван Иванович, сказал, что Вы все можете, мне правда срочно…
Сейчас бы я его послала куда подальше, а тогда кто-то должен был выдернуть меня из глубоких размышлений, вернуть к реальности. Помочь собрать мои чувства хоть в какую-то кучку, чтобы они не растерялись, разбившись о суровую правду моей никчемной, как мне тогда показалось, жизни.
Я выписала полис, а оплату через Сбербанк принимала на свою карту по номеру телефона, на него-то на следующий день и раздался звонок:
– Катя, здравствуйте, это Андрей, вы мне вчера…
– Здравствуйте, Андрей…
– Катя, а разрешите сегодня пригласить Вас в парк? Можем прогуляться после Вашей работы, Вы ведь в пять заканчиваете? Разрешите я встречу Вас у офиса…
– Разрешаю, только не в 5:00, а в 6:30 у меня сегодня много работы, задержусь…
Он был у офиса в назначенное время, и мы отправились на прогулку по Сормовскому парку.
Я работаю здесь полтора года и из них полгода жила рядом, а парка и не видела. Ходила мимо и не видела. Меня удивляли высокие сосны, что махали приветствие своими лохматыми лапами где-то под облаками. Меня удивило наличие здесь реки и черных лебедей, а еще очень много прогуливаются влюбленных или молодых семей с детьми.
– А какое Ваше любимое занятие, Катя?
– Занятие? Не знаю… Я очень люблю петь, но вот незадача, я совершенно не умею этого делать…
– Я прошу Вас, спойте, давайте вместе, только какую-нибудь известную…
Мы пели какую-то мною известную песню наверняка из репертуара Хворостовского, которого я в то время безумно любила. Я жутко стеснялась, голос то скрипел, то дрожал, щеки горели огнем, как на новогодней елке в детском саду. Потом я стала хвастаться своими институтскими стихотворениями, которые сочиняла смеха ради:
Я математику любила,
Я математику люблю,
Она меня с утра убила,
Но я так просто не умру!
Я буду грызть гранит науки,
Покуда хватит меня зубов,
А коль погрызть мне не удастся,
Так дайте хоть лизнуть его.
Профессору Лазареву посвящается.
Как вы понимаете, погуляли мы весело и даже поцеловались однажды. Я дрожала всем своим существом: "Боже, ну может быть этого мне удастся полюбить? Помоги!"
Я продолжала делать одолжение, даже не подозревая, что у мужчины есть свои ожидания от жизни и от нашей с ним встречи. И его ожидания ему важнее моих одолжений.
Все разрешилось очень скоро, в один из дней он проявлял активность с самого утра – засыпал меня смс-ками, заигрывал, я молчала. И тогда раздался звонок:
– Я тебе пишу, почему не отвечаешь?
– Я занята, не смотрю твои SMS.
– Я хочу, чтобы ты прочла, и ответила.
Я бы его послала, куда подальше, но ведь на днях молила Бога послать мне любовь, вдруг это она. Прочла сообщение, поулыбалась, подумала, что парню совсем нечем заняться, но все-таки ответила. Следом за этой смс прилетело еще несколько. Я конечно не отвечала, тогда он снова позвонил:
– Сегодня мы идем с тобой обедать в твои обеденный перерыв. Во сколько он?
А у меня в обед во столько, во сколько я захочу кушать, и мой обед всегда со мной. Наварила вчера борща, приготовила плов, и все это принесла с собой. Когда проголодаюсь, пойду на офисную кухню, подогрею и покушаю. Но парню этого сказать никак не могла, я же не шизонутая, жить на работе. Поэтому вспомнила, что в моем рабочем графике действительно присутствует слово “обед”, а перед ним магические цифры 13:00.
– С 13 у меня обед
– Хорошо, в 13 жду тебя у офиса
Когда он приехал, заметила, что он какой-то не такой, что-то в нем было новое. Важное и задумчивое, с ароматом строгости, решительности и возможно злости. Мы поехали в кафе на той же улице, где я работала, у самолета. Он все расспрашивал обо мне, о моих мечтах и планах на жизнь. Когда счет был оплачен, он вдруг резко сказал:
– ты все п*** врешь, Катя, никакой мужик тебе не нужен, только твой Росгосстрах! Мужику нужна женщина, и он должен чувствовать себя нужным, женщина должна принадлежать ему целиком, без остатка и круглосуточно. От тебя же не дождусь ни одной смс, в твоем расписании нет времени для мужика и это безнадежно, я пробовал. Поэтому прощай, Катя, удачи тебе. – И вышел.
Нет, я не заплакала, и даже огорчения нельзя было увидеть на моем лице, потому что сильная, мне нельзя. Кто-то от меня ушел? Да туда ему и дорога, Хоспадии… Есть только одна проблема – мой план, он единственный огорчал меня. Дошла пешком до работы, прогулялась весенней улицей и упрямо держала улыбку. Ни в коем случае нельзя было расстраиваться из-за какой-то там любви. Главное держать лицо. А этих Андреев пруд пруди, подумаешь, внимание не получил.
После шести вечера кабинет опустел. Уже никто не мог видеть моих эмоций. Тогда что-то внутри стало нервно дрожать. В ужасе я осознавала свое бедственное положение. Он во всем прав. Меня никогда не интересовал мужик, у меня просто был план. План на жизнь и план на работу, все остальное-мишура. До меня вдруг стали доходить его слова: "мужику нужна женщина, которая встретит его в любое время суток и в ее жизни главным будет он".
Он прав, я никогда не думала об этом. Никогда раньше меня не интересовал мужчина, как нечто ценное. Для меня он всегда был расходный материал и часть моего плана, ничего личного. Какая еще любовь? Я стала осознавать себя железным дровосеком, и попытка нащупать живое сердце не увенчалась успехом. Сталь. Твердая, холодная, бесчувственная. Попытки растопить ударялись о нее со звоном и отлетали, как сухой горох. Я не замечала, как по лицу текут горячие слезы, как не хватает воздуха, внутри меня рушились давно устоявшиеся барьеры. Сталь плавилась под жаром боли. Осознавая свою ничтожность, я вдруг попросила Бога помочь мне научиться любить. Захотелось почувствовать настоящую любовь и, если это необходимо, то настоящую боль. Мне казалось, что без боли любовь невозможна.
Мне захотелось испытать привязанность, попробовать посвятить свою жизнь кому-то очень важному. Присоединиться к большей части людей, стать одной из и не быть исключением. В сердцах зареклась: "Если мне нужно выбирать между семьей и работой, я выбираю семью".
В тот момент я готова была пойти на край света за мужчиной, посвятить себя ему, быть послушной, безропотной, родить детей сколько он скажет и никогда больше не прикасаться к работе. Чтобы все мое время принадлежало только ему. Я хотела обрести счастье! И в тот момент, видела его именно таким. Казалось, я правильно поняла Андрея, и твердо решила выполнить все условия, но уже не с ним. Я верила, Бог не оставит меня и вскоре встречу свою любовь. Так оно и произошло.