Если бы вам пришлось сиживать со мной за завтраком в Nate ‘n Al Deli, вы бы взглянули на меня совсем другими глазами. Во-первых, туда я прихожу без подтяжек. Во-вторых, вы бы узнали, что я ненавижу яйца. А в-третьих, вам бы пришлось представить меня в багажнике автомобиля, поскольку рано или поздно всплыла бы история об «интервью века».
Это произошло не так давно. В моем шоу был один продюсер – назову его Боб. В общем, неплохой парень, но чересчур импульсивный. Как-то ему позвонила какая-то шишка из CNN International:
«Боб! Намечается нечто невероятное!»
Боб сразу заволновался:
«Что? Что? Что такое?»
«Есть возможность взять интервью у Усамы бен Ладена».
«Ни хрена себе!»
Реакцию Боба можно понять. Спецслужбы США пытались найти бен Ладена с 11 сентября 2001 года. Трудно было придумать более удивительное телеинтервью, разве что встречу с инопланетянами.
«Нужно будет выехать в Пакистан».
Боб чуть не задохнулся от волнения.
«Но интервью состоится при определенных условиях. Вы с Ларри полетите в отдаленный район. Съемочной группы с вами не будет. Мы не имеем права привозить свое оборудование. Они предоставят нам съемочную группу. И звукооператоров. И переводчиков. И сами сделают запись. А когда интервью закончится, отдадут нам пленку. Таковы их условия.
И еще кое-что. В Пакистане вас с Ларри отвезут на машине в определенное место. Потом вы выйдете из машины, и ты, Боб, останешься ждать на месте, а Ларри посадят в багажник другого автомобиля, чтобы довезти до Усамы. Иначе нельзя. Они не могут допустить, чтобы кто-нибудь хотя бы примерно мог догадаться, где он находится.
Ларри возьмет интервью. Получит запись, потом вновь залезет в багажник. Машина вернется к тому месту, где ты будешь его ждать. Вы с Ларри сядете обратно в самолет и полетите домой».
По окончании разговора Боба уже трясло от возбуждения. Ему очень хотелось сделать это интервью века, но в то же время он страшно переживал из-за возможных последствий: Ларри перенес уже несколько операций на сердце. А вдруг, когда он будет ехать в багажнике, с ним что-нибудь случится? А что, если его убьют? Или возьмут в заложники? И меня тоже? Но разве можно упустить такой шанс!
Боб позвонил матери.
«Мам, посоветуй, как быть?»
Мать заинтересовалась:
«А как долго Ларри придется просидеть в багажнике?»
«Они не сказали».
Боб просто с ума сходил. Он достал всех. Он так разволновался, что уже не мог держать себя в руках. Моему исполнительному продюсеру Венди Уолкер пришлось в конце концов сказать ему, что это первоапрельская шутка, иначе Боб попросту спятил бы или кого-нибудь прикончил.
На самом деле, если бы Боб зашел позавтракать в Nate ‘n Al Deli, ему сразу бы стало ясно, что совершенно незачем так нервничать. Джордж, обычно занимающий место с краю, все бы ему разъяснил. «Да ты не успеешь спросить у Ларри, хочет ли он ехать, как он уже будет в багажнике, – мог бы сказать ему Джордж. – И готов спорить, что, когда Ларри соберется в обратный путь, Усама залезет в багажник вместе с ним, чтобы продолжить разговор».
Конечно, это преувеличение. Но одно могу сказать точно: просьба ехать в багажнике меня бы не удивила. Скорее я воспринял бы ее как нечто обычное. Разве что задал бы себе тот самый вопрос, который крутится у меня в голове вот уже пять десятков лет: А что это я здесь делаю?
Этими словами описывается вся моя жизнь.
Ей-богу, временами я чувствую, будто попал в сказку. Хочется ущипнуть себя, чтобы заставить поверить в то, что малыша Ларри Зайгера из Бруклина передают на 22 300 миль в космос, где он отражается от спутника, чтобы потом какой-нибудь житель Тайваня или любой из 200 стран и территорий мира мог наблюдать, как я пристаю к людям с вопросами.
Неужели это я, никогда не учившийся в колледже, учредил стипендиальный фонд на миллион долларов в Университете Джорджа Вашингтона? Это я попал в аварию с Джоном Кеннеди[1] и хорошо знаком со всеми президентами, начиная с Никсона[2]? Это мне пел Фрэнк Синатра в артистическом фойе? И это я гулял с Мартином Лютером Кингом-младшим[3], а потом беседовал с его убийцей? Это мне звонил король Иордании, когда я обедал в Беверли-Хиллз в ресторане мистера Чау? И это мои сыновья, которые родились, когда мне было уже под семьдесят, нарядились на Хеллоуин в «костюм Ларри Кинга» с подтяжками?
Не-е-ет. Тот малыш Ларри Зайгер, которого я помню, сидел дома и слушал в 1949-м по радио репортаж об игре «Всех звезд» на стадионе Эббетс-филд, потому что у него не было денег на билет. И как так получилось, что сорок лет спустя я гулял по стадиону во время тренировки «Всех звезд», а игроки просили автограф… у меня?
Нет, такого просто не могло быть. Ларри Зайгер, который видел, как народ на бруклинских улицах плакал, узнав о смерти Франклина Рузвельта[4], никогда и не мечтал о том, чтобы попасть в Овальный зал. Но Ларри Кинг был там не раз. И однажды в Белом доме, когда я беседовал с Хиллари Клинтон[5], сидя под портретом Элеоноры Рузвельт[6], и вскользь упомянул о том, что брал у Элеоноры интервью, именно Хиллари была этим приятно поражена.
Неужели правда, что Михаил Горбачев пришел на встречу со мной в подтяжках? И толпа студентов во Флориде скандировала: «Лар-ри! Лар-ри! Лар-ри!», когда я брал интервью у Джона Маккейна[7] во время последней президентской кампании? А агент Секретной службы действительно повернулся ко мне и спросил: «Может быть, нам стоит охранять вас?»
И я до сих пор удивляюсь, когда нас с моим самым давним другом Гербом приглашают на обед в губернаторский особняк в Нью-Йорке. Представьте: входит дворецкий и интересуется: «Не желают ли господа аперитив, прежде чем отправиться отдыхать?»
Аперитив? Кто вообще знал такие слова в кондитерской лавке Мальца?
Хотя, думаю, Марио Куомо[8], который нас приглашал, понимал, насколько все это невероятно. Может, поэтому, вручая мне награду на острове Эллис, которая дается потомкам иммигрантов, он рассказал такой анекдот:
«Как-то раз Ларри Кингу подарили отрез на костюм. Ларри отправился к портному в Майами и попросил сшить костюм с двумя парами брюк.
– Простите, Ларри, – сказал портной, – но этого материала не хватит на двое брюк.
Тогда Ларри отправился к другому портному, в Вашингтон.
Портной измерил ткань и покачал головой.
– Извините, – сказал он, – на вторые брюки здесь не хватит.
Ларри попытался добиться того же в Лос-Анджелесе. С тем же результатом.
В конце концов Ларри поехал на родину, к своему старому бруклинскому портному.
– Да, конечно, – сказал старый бруклинский портной. – Я сошью вам костюм с двумя парами брюк и жилеткой.
– Но как это у вас получится? – спросил Ларри.
– Знаете, – ответил портной, – здесь, в Бруклине, вы не настолько большой человек».