Тропинка начинается у подножия, вьётся между камней, чахлых кустов и сосен, поднимается к вершине. Вершина упирается в облака, и самый её край, поросший эдельвейсом, срезан ровно, как скальпелем.
Плато величиной с ладонь великана. Три стула: на первом – мальчик лет четырёх, на следующем – женщина с кошкой на коленях, на последнем – старик, седой, словно февральский океан.
Голос с небес:
– Назови самого мудрого среди них.
Яна Верс поднималась сюда несколько часов в неудобном викторианском платье, в белых носках вместо обуви, не обращая внимания на говорящие цветы и кроликов в очках; перешла вброд чёрно-белую реку. Мимо неё мелькали проткнутые копьями призрачные шахматы и проносились салатовые поросята. Она ожидала увидеть в конце что-то безумное, а оказалась перед школьной загадкой.
Верс раздражённо закрывает глаза, произносит:
– Мальчик, – и её виски будто пронзают тысячи крохотных игл.
По небу веером расходятся помехи, протяжный писк взлетает до воя – короткое замыкание сознания, и Верс возвращается в реальность.
Верс открывает глаза.
Сергей Ленсов сидит в кресле возле бара; в тёмно-карих глазах скачут сумасшедшие искры, губы растягивает ехидная улыбка. Верс и Ленсов – коллеги и работают над одним проектом, но девушке до его уровня ещё расти и расти.
– Хочешь выпить? – миролюбиво спрашивает Сергей и, не дожидаясь ответа, тянется к банке с пивом.
Сергей, специалист по охранным системам, не любит лишний раз выглядывать на улицу, ходить пешком, а рубашки гладит исключительно из необходимости выглядеть прилично в офисе. Он высокий, но полноватый, носит очки и щурится. Пару месяцев назад начал лысеть и теперь из-за этого стесняется себя ещё сильнее, чем прежде.
Однако Верс не обращает внимания на подобные мелочи. Она замечает лишь его улыбку, умение разговаривать на любые темы и талант слушать.
– Подожди, – Верс бескомпромиссно отодвигает пиво на край стола. – Что это за барьер? Уж точно не на продажу.
– Личный, – Сергей продолжает улыбаться, делает глоток и стучит безымянным пальцем по виску для наглядности.
Помедлив, Верс понимающе кивает.
Они живут в мире, где тридцать лет назад самым быстрым процессором стал человеческий разум, а самым надёжным носителем информации – человеческое сознание.
– Работал над ним последний год.
– Что за идиотская загадка в конце?
– Хочешь подсказку?
Верс хмурится. Она резким движением пальцев открывает банку, но пить не спешит.
– Значит, всё сложно?
– Нет – для тех, кто знает меня хотя бы немного, – Сергей упирается локтями в колени и наклоняется вперёд. – Я – профессионал, но в душе – до сих пор ребёнок.
Он делает паузу длиной в пару секунд:
– За последний месяц я… – и замолкает. – Ладно, это слишком личное. Тебе понравилось?
Верс откидывается на диване:
– Гора слишком высокая.
Сергей смеётся. Верс присоединяется к нему через мгновение. Они пьют пиво и беседуют.
Девушка возвращается домой только накануне полуночи.
На следующее утро она узнает, что через два часа после её ухода в квартиру Сергея забрался грабитель, выстрелил в голову спавшему в гостиной хозяину и сбежал с дорогим оборудованием.
Перед рассветом Верс снится, как она поднимается на вершину горы.
Позади крадётся кролик.
Тик-так – его часы отмеряют время до включения сирены.
Тик-так – стук слышен даже сквозь щебет горечавок и камнеломок.
Тик-так, тик-так, тик-так… Часы не торопятся, но времени остаётся всё меньше и меньше, и Верс ускоряет шаг, хотя острые камни ранят ступни через носки.
Наверху всё по-прежнему.
Голос с небес:
– Назови самого мудрого среди них.
– Старик, – отвечает Яна.
Она просыпается от невыносимой головной боли и трели дверного звонка. На пороге стоит полицейский. Он предъявляет документы и рассказывает, что произошло с Сергеем.
На работе Яне сообщают, что похороны через три дня, и организацию взяли на себя родственники.
Мудрец. Стереотипный образ – человек преклонного возраста с длинными седыми волосами и бородой.
Верс работает медленно, постоянно отвлекается и порой передвигает по столу голографические окна без всякой цели. Ей кажется, что пространство вокруг – холодное и плотное, поэтому люди как будто застывают в воздухе, а их движения – заторможенные и размытые.
После обеда Верс решает взять отгулы до конца недели.
Она уезжает с работы и направляется к дому Сергея.
Квартира закрыта, но охранник, посмотрев девушке в глаза, разрешает зайти внутрь.
Верс отстранённо обводит взглядом кухню, ненадолго останавливается на пороге спальни и входит в гостиную.
Тело убрали, но пятна крови остались на диване и полу, а на столе – восемь пивных банок. Вместе Сергей и Верс выпили шесть, ещё две он открыл после её ухода. Между банками лежит четвёртый том «Метаморфоз» Апулея13.
Верс несколько раз читает про себя название книги и поворачивается к охраннику:
– Представьте, что перед вами три стула. На одном сидит ребёнок, на другом – взрослая женщина с кошкой на коленях, на третьем – древний старик. Кто, как вы думаете, самый мудрый?
От неожиданного вопроса мужчина ненадолго теряет дар речи.
– Кошка. Слишком банально выбирать человека.
Верс снова смотрит на пивные банки и на четвёртый том «Метаморфоз».
Бумажная книга.
Редкость в нынешнее время.
Кошка. Символ мудрости, гибкости, женственности и изящества. Изображение кошки приносит удачу.
Вечером Верс лежит на диване и листает греческие мифы. Читать она не хочет. Для неё сейчас все предложения – узор пустых слов. Завтра нужно ехать в участок, но девушка не знает, что говорить следователю.
Экран с текстом шипит под пальцами Верс – так, наверное, шипит ливень, когда ему грустно. Свернув переливающееся окно, девушка задерживает руку в воздухе, грустно улыбается и в знак прощания набирает идентификационный номер сознания Сергея.
Появляется полоса загрузки, и Верс ждёт, когда та подёрнется дымкой, и вспыхнет надпись: «Соединения нет».
Ожидание длится слишком долго. Устав, девушка закрывает глаза.
Миг – и она стоит у подножия горы, в начале тропинки, в белых носках и неудобном сером платье. Перед носом Верс порхает голубая бабочка. Когда бабочка тает в воздухе, стартует отсчёт времени до включения защитной системы барьера, и девушка начинает идти вперёд.
Она, как Алиса в стране чудес Сергея Ленсова. Он любил Кэрролла14 и нередко называл системные папки именами персонажей. Однако ему нравился не только Льюис. Маркес15, Камю16, Макиавелли17, Шоу18, Флетчер19 – литературные вкусы Сергея простирались от философии до комедий. И, тем не менее, устроить фантасмагорию из сотен прочитанных книг было не в его духе: над эклектикой он всегда смеялся.
Мысли о предпочтениях друга так сильно увлекают Верс, что она даже не задумывается о том, как попала в сознание, которому полагалось угаснуть, едва сердце владельца перестало биться.
– Ты опоздаешь! Ты опоздаешь! – кролик подпрыгивает и прижимает к её уху тикающий, точно бомба, будильник.
Она шарахается в сторону, подбирает юбки и быстрее карабкается наверх.
Вслед девушке ярко-голубой какаду раскрывает зубастый клюв; смеются цветы и злорадствуют салатовые поросята. Верс спотыкается о спящую на тропинке крысу, рвёт подол, стягивает осточертевшие носки и бежит дальше босиком. Переходя реку, она поскальзывается и по пояс окунается в молоко и шоколад. Прячущиеся среди деревьев призрачные шахматы алчно смотрят на её платье, словно хотят, как на игровом поле, устроить на юбке баталию.
Когда Верс выбегает на плато, то в изнеможении садится прямо перед тремя стульями.
– Назови самого мудрого среди них.
Верс устала и запыхалась. Она поднимает руки, прося невидимого вопрошающего повременить.
Верс переводит дыхание, смотрит вначале на мальчика, потом на старика, затем на кошку и в конце – на женщину.
В первый раз она недооценила Сергея и ошиблась. Во второй – использовала слишком очевидный вариант. Может быть, ответ – женщина? Или всё-таки кошка?
Верс прижимает ко лбу указательный и средний пальцы. Сергей сказал, что ответ для знакомых людей на поверхности, и положил на стол книгу Апулея. Тогда…
Плато – вершина Олимпа? Трое на стульях – боги? А кошка – всего лишь дурное чувство юмора коллеги?
Он мог…
– Назови самого мудрого среди них, – повторяет голос.
Верс скрещивает ноги, срывает цветок эдельвейса и кладёт в рот. Она вспоминает слова Сергея: «я – профессионал, но в душе – до сих пор ребёнок».
Означает ли это, что загадка намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, и всё вокруг условно и многозначно?
Верс разжёвывает эдельвейс, тянется к ещё одному цветку и замечает бабочек.
Она замирает. Каждый подъём на гору тоже начинался с голубокрылой бабочки.
«Метаморфозы». Бабочки. Апулей первым записал легенду о Психее, которую изображали с крыльями бабочки.
– Назови самого мудрого среди них, – в третий раз повторяет голос. – До активации барьера: три, два…
Верс поднимает голову и кричит в небо:
– Психея!
Голос смолкает. Мальчик, женщина, кошка и старик исчезают. Медленно тают очертания стульев.
Несколько секунд ничего не происходит, а затем ковёр эдельвейса взрывается вихрем голубокрылых бабочек, и те рисуют в воздухе человеческую фигуру.
Это мужчина. Вначале появляется его улыбка, потом – голова, затем – руки и ноги, последним – торс. Перед Яной стоит Сергей, такой же, как в последний вечер в его квартире.
– Умница, – произносит он вместо приветствия.
Верс смотрит на него и не может сказать ни слова.
Сергей протягивает руку, чтобы помочь ей подняться, и девушка недоверчиво вкладывает пальцы в его ладонь.
– Всё в порядке. Я – это я, – он говорит неторопливо и чётко.
– Ты жив? – не может поверить Яна.
Сергей отрицательно качает головой:
– Вряд ли меня можно назвать живым.
– Тогда почему твоё сознание продолжает существовать?
– Когда я показывал тебе барьер в первый раз, то скопировал загрузочные файлы в твой разум. Выполнишь одну мою просьбу, принцесса?
Верс кивает. Сергей улыбается.
– Поезжай в «Исток» – это центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции – и договорись о встрече с доктором Малик. Она – моя сестра. Скажи, что я лично попросил тебя сообщить ей о моей смерти. Она объяснит, что происходит, и сделает всё необходимое.
Яна непонимающе приоткрывает рот, но Сергей не даёт задать вопрос. Он протягивает руку, упирается ладонью девушке в плечо и толкает.
Верс делает шаг назад и летит в пропасть.
Психея. Олицетворение души и дыхания в древнегреческой мифологии. Психея изображалась в образе бабочки или молодой девушки с крыльями бабочки.
Утром Верс просыпается с ощущением, что посмотрела долгий и безумный сон.
На миг девушке и правда кажется, будто встреча с Сергеем ей только пригрезилась. Однако программа на экране показывает длительность последнего сеанса связи «02:34:29», и Верс вспоминает: коллега не только профессионал, но и талантливый манипулятор.
Он действительно мог написать такой барьер.
Верс думает набрать идентификационный номер Сергея ещё раз, но что-то её останавливает.
Она поднимается, принимает душ, собирает вещи и вызывает такси.
Машины долго нет, и полчаса Верс нетерпеливо меряет шагами гостиную.
Сев в такси, она загружает четвёртый том «Метаморфоз» и перечитывает миф о Психее. Водитель наблюдает за девушкой в зеркало заднего вида и вскользь интересуется:
– У вас всё хорошо?
Верс пропускает вопрос мимо ушей.
Когда машина останавливается перед «Истоком», девушка расплачивается с водителем, подхватывает сумку, решительно входит в белый холл и просит администратора организовать ей встречу с доктором Малик. Женщина предлагает подождать, пока сестра Сергея освободится. Верс, нервничая, присаживается на стул возле кофейного автомата.
Доктор Малик похожа на брата как две капли воды. Сестра Ленсова высокая и полноватая, носит очки и щурит добрые тёмно-карие глаза.
Она осматривается, и администратор указывает ей на Верс. Та поспешно встаёт и протягивает доктору руку:
– Я п-приехала, – запнувшись, произносит девушка, – чтобы сказать: Сергей лично попросил меня сообщить вам о его смерти.
Чуть помедлив, женщина отвечает на рукопожатие.
– Можешь называть меня Вера. Пойдём.
Вера приглашает гостью в маленький кабинет и предлагает сесть в большое удобное кресло. Верс с интересом пробегает взглядом по переплётам книг в шкафах, плакатам с умиротворяющими пейзажами, бумагам на столе.
Вера садится напротив девушки, некоторое время внимательно её рассматривает, а затем улыбается, словно чем-то очень довольна.
– Мой брат не рассказывал вам о наших исследованиях, верно? – спрашивает Вера и продолжает после кивка Верс: – Тогда я попробую объяснить кратко и доступно. Как вы знаете, информационное поле появилось задолго до первых разумных форм жизни, но понимать его структуру и использовать её человечество научилось всего лишь несколько десятилетий назад. Вы помните основное свойство?
Верс неуверенно отвечает:
– Вы имеете в виду, что информационное поле формируется на основе всех происходивших событий?
– Совершенно верно. Как следствие, оно сохраняет данные и о любом когда-либо существовавшем человеке. Однако это частицы, разрозненные файлы. Я и Сергей постарались их систематизировать. Основной проблемой было создать такое огораживающее личное пространство, которое не позволит раздробление образа ни снаружи, ни изнутри.
Верс озадаченно прикасается пальцем к брови:
– Особая форма личного барьера, да?
– Загружается в подсознание знакомых заинтересованным пользователем. Мы не были уверены, станет ли это работать с теми, кто не связан родственными узами, – Вера откидывается на стуле и поправляет очки. – На следующем этапе подобная загрузка должна происходить автоматически для всех объектов, имеющих хотя бы одну общую связь.
Она делает паузу.
– Мы хотим позволить этой форме личного барьера существовать вне любых ограничений. Чтобы образ оставался даже после смерти всех знакомых. Как вам идея?
Верс озадачено качает головой:
– Это вечная жизнь.
– Только для души. Именно поэтому мы назвали наше исследование «Психея».
Верс молчит. Вера тоже. Они сидят друг напротив друга, и каждая думает о своём. Девушка старается осознать рассказанное Верой, но не может до конца: проект одновременно восхищает её и ужасает. Женщина смотрит на собеседницу с сочувствием.
– Вы ведь работали с теми же технологиями, что и мой брат, верно? – вдруг спрашивает Вера.
Верс поднимает глаза.
– Как вы отнесётесь к тому, чтобы продолжить исследование вместе с нами?
– Я? Но… – девушка растерянно обхватывает себя руками за плечи и резко зажмуривается.
Вера смотрит на неё – Верс плачет.
Слишком многое свалилось на плечи Верс в последние дни. Слишком тяжело на сердце после смерти Сергея – словно вместе с ним навсегда угасла и часть её собственной души.
Верс требуется какое-то время, чтобы успокоиться. Она с благодарностью принимает от Веры носовой платок.
– Хотите ещё раз поговорить с моим братом? – осторожно спрашивает Вера, когда всхлипывания стихают.
Верс судорожно несколько раз наклоняет голову, и Вера, встав, подходит и берёт девушку за руки. Та поднимается с кресла и смотрит доктору в лицо. Они синхронно закрывают глаза.
Их сознания соприкасаются.
– Афина, – называет Вера пароль к своему личному барьеру.
– Амур, – тихо произносит Верс.
Слова гаснут в тишине, и девушка чувствует странную неловкость. Она хмурится, пытается понять, откуда взялось незнакомое чувство, и неожиданно её губ касается лёгкая, как бабочка, улыбка.
Верс понимает, что всегда знала ответ на загадку Сергея, и зачем-то повторяет:
– Амур…
Едва слышным стрекотом помех издалека доносится отклик:
– Психея…