Альберт Кайков
Родился 8 мая 1932 года. Перед началом Великой Отечественной войны семья жила в Анапе. Отец ушёл на фронт, мать с тремя детьми и бабушкой оказались на оккупированной территории.
В 1948-м семья переехала в Новосибирск. После окончания школы Альберт поступил учиться в Высшее военно-морское училище им. Макарова (Владивосток), затем служил на кораблях Камчатской флотилии. Получил второе высшее образование в Новосибирском инженерно-строительном институте, трудился на стройках Игарки и Новосибирска. В 1970–1997 гг. работал начальником инспекции Государственного архитектурно-строительного надзора администрации Новосибирской области.
Творчеством Альберт Сергеевич увлёкся, выйдя на пенсию. Опубликовал пять стихотворных сборников и 19 книг прозы, среди них: «Потерянное детство», «Встреча через полвека», «На заполярной широте», «Под северным небом», «В Туруханской тайге», «Чёрная пурга», «Наши студенты в Америке». Публиковался в журналах «Сибирский Парнас», «Российский колокол», «СовременникЪ», «Охотничьи просторы», «В мире животных», «Юный натуралист» и др.
За активное участие в литературном процессе России награждён Благодарственным письмом Государственной Думы России, орденом Святой Анны, медалями Кирилла и Мефодия, А. Пушкина, А. Чехова, Д. Лондона, А. Грина и другими. Член общественной редакции журнала «Сибирский Парнас» и конкурсной комиссии юных дарований Новосибирской областной юношеской библиотеки.
Иван Семёнович вернулся с фронта инвалидом второй группы. У него было три дочери.
Средняя, Тоня, после окончания школы поступила в медицинское училище. На бойкую и энергичную девушку обратили внимание студенты и преподаватели. На втором курсе её выбрали в комитет комсомола. Она бескомпромиссно относилась к двоечникам и прогульщикам, когда их поведение рассматривали на комитете комсомола.
Девушка со светлой косой нравилась многим ребятам. Первым предложил ей дружить Олег Васильцов:
– Тоня, пойдём в воскресенье в парк. Погуляем, потанцуем.
– Ты сначала исправь тройки по анатомии, а потом гуляй.
После такого разговора другие парни не пытались завязать с ней дружбу. Почти каждый имел тройки.
Выбранная специальность Тоне нравилась. Она постоянно по вечерам читала дополнительную медицинскую литературу. Мать Зоя, бывало, скажет:
– Тоня, сходила бы погуляла. Сколько можно сидеть дома?..
– Интересная книга попалась, надо дочитать.
После успешного завершения учёбы Тоне было предоставлено право выбора места работы. В перечне населённых пунктов, где требовались медицинские сестры, ей понравилось название посёлка Успенка. Она не имела понятия, где расположен посёлок, но его название чем-то тронуло её душу.
Её путь к месту работы лежал через Кемерово. Там получила медицинское оборудование, инструменты, расходные материалы и лекарства. Выяснилось, что в Успенке несколько лет не было медицинского работника.
Дальше Тоню повезли на машине. Дорога тянулась на северо-восток к границе с Томской областью. Ехали по холмистой местности, заросшей хвойным лесом. Среди остроконечных елей встречались развесистые кедры. С возвышенности в распадке среди холмов, покрытых лесом, Тоня увидела дома, разбросанные далеко друг от друга.
– Вот это Успенка, – произнёс шофёр.
Тоня надеялась увидеть посёлок городского типа, а здесь стояли отдельные домики.
– Это весь посёлок? – удивилась она.
– Центр находится за холмом, – ответил сопровождающий её работник облздравотдела. – Посёлок старинный, назван в честь религиозного праздника. Официальный статус получил только в 1927 году.
Машина переехала по мосту речку Кельбес и покатила по улице.
– Улица называется Промысловая, – сообщил шофёр, стараясь показать свою осведомлённость.
– Какая здесь промышленность?
– Промышленности, кроме заготовки леса, нет, а называют улицу так потому, что на ней живут охотники-промысловики.
Около поселкового совета машина остановилась.
Их встретил крепкий широкоплечий мужчина средних лет – председатель поссовета. Он обрадовался их приезду, каждому протянул огромную руку для рукопожатия. Тоне показалось, что он чем-то похож на медведя.
– Давно вас жду с нетерпением, никуда не выхожу из кабинета. Наконец-то у нас будет медицинский работник, а то женщин приходится возить рожать в Новокузнецк.
Работник облздравотдела представил Тоню.
– Очень рад, очень рад! Меня зовут Михаил Никитич. Пойдёмте, покажу ваше хозяйство.
У Тони на душе появилось беспокойство. На практике она принимала роды под наблюдением врачей, а тут придётся одной.
По дороге им встретился мальчик лет двенадцати. Михаил Никитич окликнул его:
– Витёк, беги к тётке Авдотье, пусть придёт в медпункт.
Они остановились возле небольшого домика с двумя входами. Их машина уже стояла около крыльца.
– В одной половине расположен фельдшерско-акушерский пункт, а во второй ваша квартира, – сообщил Тоне Михаил Никитич. – Сейчас Евдокия принесёт ключи. Она числится тут уборщицей.
Евдокия прибежала, запыхавшись, открыла замок ключом и распахнула дверь.
В помещении был полный порядок. Даже журнал приёма посетителей лежал на столе. Тоня удивилась чистоте, не увидев нигде ни пылинки. «Видимо, Евдокия добросовестно относится к своим обязанностям… – подумала она. – Или навела порядок, узнав о приезде нового фельдшера».
Водитель машины тем временем внёс коробки и поставил у дверей.
– Пойдёмте смотреть вашу квартиру, – предложил Михаил Никитич.
Небольшая комната с печью была светлой и уютной.
– Располагайтесь, теперь это ваш дом, – сказал председатель. – Если что-нибудь понадобится, вам поможет решить Евдокия Ивановна. Или приходите ко мне.
Через три дня Тоня пришла к Михаилу Никитичу.
Он не удивился её приходу.
– Как обустроились?
– Хорошо. Пришла с вами посоветоваться: хочу провести медицинский осмотр населения.
– Хорошее дело. Чем могу помочь?
– Надо оповестить жителей.
– Лена! – крикнул председатель.
В кабинет вошла смуглая девушка с чёрными глазами и, вопросительно глядя, остановилась у дверей.
– Напечатай объявление: «В фельдшерско-акушерском пункте проводится медицинский осмотр всех жителей». И приколи его на входной двери и у магазина.
Тоня надела белый, хорошо отглаженный халат, повязала голову белой косынкой, накинула на шею стетофонендоскоп и отправилась на первый приём.
С утра посетителей не было. Люди были заняты на работе и домашними делами. Позже стали заходить пожилые женщины. За долгие годы жизни у них накопились разные заболевания.
Тоня внимательно выслушивала их жалобы, измеряла давление, просила раздеться по пояс и слушала шумы в лёгких, бронхах и сердце. Затем давала советы, некоторым предлагала поехать на обследование в областную поликлинику Кемерова.
По посёлку поползли слухи о хорошем, внимательном фельдшере. Тоню стали называть Антониной Ивановной, а между собой – «наша докторша». К ней стали заходить девчата, чтобы познакомиться с новой жительницей посёлка. Девушка проводила осмотр и быстро находила с ними темы для разговора.
Взрослые мужчины, не испытывающие недугов, на медосмотр не приходили. Они считали эту процедуру тратой времени. А вот молодые парни приходили с удовольствием. Им хотелось познакомиться с симпатичной девушкой. Некоторые приглашали в клуб или на рыбалку. Пыл таких посетителей Тоня быстро охлаждала: «Вам мало знакомых девушек в посёлке? С незнакомой захотелось погулять?»
Впервые к ней пришел посетитель с травмой. Иван Савельев вынимал из трактора двигатель. Он сорвался с тали[7] и повредил левую руку.
Тоня осмотрела его. Девушка чувствовала, что прикосновение к руке доставляет пациенту боль, но он терпеливо переносил её.
– Перелома кости нет, – вынесла вердикт, – видимо, трещина. Надо сделать рентген.
– На рентген не поеду. Не первый раз, заживёт, – твёрдо заявил Иван.
– Руке нужен покой.
Тоня обработала рану, перевязала и сделала косыночную повязку.
– Завтра придёте ко мне на перевязку.
– Хорошо.
Тоне понравился немногословный молодой мужчина. Ему было лет двадцать пять. По внешнему виду и поведению чувствовались в нём уверенность и достоинство. «Он старше меня года на три», – подумала она.
Когда остались вдвоём с Евдокией Ивановной, Тоня спросила её:
– Вы хорошо знаете семью Савельевых?
– Да кто ж их не знает?.. Они, почитай, первыми поселились в этих краях.
– Когда?
– Их предки были раскольниками. Бежали из России в Сибирь.
– Сейчас-то семья большая?
– Остались только мать с сыном.
– Где же отец?..
– Его медведь в тайге задрал.
– Как… задрал?!
– Подробностей не знаю. Спроси у Ивана, он расскажет.
– Что за люди Савельевы?..
– Мать живёт сама по себе. Ни с кем не дружит. Молчаливая. Вреда никому не делает. По мне, лучше быть молчаливой, чем бегать по посёлку и сплетничать.
На следующий день Тоня спросила Ивана:
– Сильно болит?
– Терпимо.
– Опухоль не спадает, завтра приходите на перевязку.
– Сколько дней придётся ходить?
– Пока не заживёт.
На очередной перевязке Иван почувствовал нежное прикосновение рук Антонины Ивановны к его руке, которого раньше не испытывал. Видимо, боль в руке отвлекала его внимание. Он перевёл взгляд на её сосредоточенное приятное лицо и стал любоваться им – глазами цвета весеннего неба, толстой светлой косой, спускающейся на грудь.
Тоня почувствовала этот пристальный, бесцеремонный взгляд. Можно было смутиться или хотя бы для приличия выразить своё недовольство, но девушка перекинула косу через плечо и продолжала заниматься перевязкой руки.
Через несколько дней Тоня поинтересовалась:
– Почему вы грустный?
– Время сбора брусники, а я не могу в тайгу пойти.
– Ходить вы можете.
– Как одной рукой ягоду брать?..
– Возьмите меня с собой. Я себе брусники наберу и вам помогу.
На лице Ивана появилась улыбка. Сам он не решился бы пригласить девушку куда-нибудь.
– Готовьтесь. В воскресенье рано утром зайду за вами.